Миронюк Андрей Николаевич : другие произведения.

Тропами

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.16*22  Ваша оценка:

  
   ТРОПАМИ "ЭДЕЛЬВЕЙСА".
  
  
  
   Вы никогда не поймете, что в
   головах у этих людей, а если
   поймете - не поверите.
   Д. Корчинский.
   ДОМА.
   1.
   Все. Мир достал. Я больше немогу здесь. Мне надоело все. Лож, постоянная работа, которую неоплачивают, чья-то любовь или нелюбовь, а вобщем, какая разница. Мои нервы не выдерживают этого. Постоянно срываюсь. Начал бухать. По страшному. Да. Попытка жить нормальной, в понятиях родителей, жизнью увенчалась провалом. Не для меня она. Я уже второй год живу воспоминаниями. Ничто не вечно. Вспоминаю, как последний раз убегал. Еле ноги унес, но то была жизнь. А это? Гниль. Как надоело. И странно. Там, хотелось домой. Дома - хочется туда. Непонятно.
   Жду, когда меня вызовут. Жду, уже который месяц. Чего они медлят? Я уже достаточно отдохнул от последнего дела. Извожу себя. Неужели обо мне забыли? " Да, кому ты нужен? Использовали и бросили". Тяжело себя чувствовать использованым. Неужели и на самом деле так. Не может быть." А почему"? Черт. Этот внутренний голос уже достал.
   Постоянно жду. Жду, какого-то маяка от них, а они не маякуют. Не могу больше. Постоянно распрашиваю жену или родиделей, не звонил ли кто мне и услышав отрицательный ответ опять ухожу в никуда.
   Комбат, я устал, забери меня отсюда. Я согласен ехать куда угодно. Хоть на северный полюс, хоть на берег слоновой кости. Маякни. Я прошу тебя. Пропаду же здесь.
   Когда надежды уже пропали, он маякнул. Как всегда с сюрпризом.
   2.
   Очередная ссора. Не люблю, вообще, бить женщин, но на этот раз сорвался. Раньше, как-то читал у одного умного человека, выражение мне очень понравилось: " Когда меня спрашивают, как я отношусь к мужчинам, которые ударили женщину, мне хочется послать собеседника к тем женщинам, дабы каждый узнал, как думать о самом себе". И это правильно. Но разговор не об этом. Что ей еще надо? Кто она вообще такая? Будет еще ставить мне условия. Терпеть этого ненавижу. Все равно, будет так, как я сказал, или не будет вообще. Вечно ищет повод посориться, а ведь прожили то вообще ничего. Пойду пройдусь. Да. Для таких как я искать щастье в семье, дело заранее проиграное.
   Выхожу на кухню. Она плачет в комнате. Как любая женщина, неплохая актриса. Удара то, почти небыло. Не подумайте, что я изверг. Меня трудно вывести из себя и это не только мое мнение, так говорят все, кто хоть раз со мной встречался. А ей это удается, почти постоянно. Сижу, курю. Нет. Так я не успокоюсь. Надо пойти проветрится. Накидываю куртку и выхожу в прихожую.
   - Ты куда?
   Нормальная беда? Как будто ей это интересно. Но на вопрос надо отвечать.
   - Пока не знаю. Пойду проветрюсь.
   - На улице холодно. Оденься.
   Это вообще не понятно. После слов: " Зачем ты мне нужен" и " почему я вообще за тебя вышла". Это что-то новое, но не верь женским словам. Они, как правило, не искренны.
   - Ничего. Злее буду.
   - Куда уж злее.
   - Да, пошла ты...
   Выхожу на площадку. Хотел сегодня побыть дома. Ладно. Видать пора разводится. Толку от этого брака, ноль. Да и чего можно было ожидать. Куда пойти? В кабак. Куда же еще? Там решаются все проблемы. Черт меня угораздил женится. Ну да ладно. Это тоже надо пройти. Что бы понять, что ничего хорошего в этом нет. Говорили же мне. Неверил. Ладно. Теперь буду знать.
   Медлено спускаюсь по лестнице. В кабак, это понятно, но в какой? Сейчас их развелось, что собак не резаных. Лады. Наверное пойду в "Ивас", там хоть кого-то из друзей встретиь можно.
   По третьему этажу кто-то ходит. Интересно. Ступать стараюсь все тише. Пробудился, давно забытый, инстинкт.
   "Володя". Я его не видел сто лет. Что он здесь делает. Надо узнать. Нет ничего проще, спросить.
   - Володя?! Привет.
   Он немного опешил, но пришел в себя быстро.
   - Привет.
   - Ты что здесь делаеш?
   - Тебя ищу.
   Тут уже опешил я. Какае-то странное предчувствие скользнуло в мозгу.
   - Я живу этажом выше.
   - Перепутал.
   Володя посмотрел мне в глаза, как будто хотел что-то спросить.
   - Поговорить надо.
   Поговорить конечно надо. Я ему много хотел сказать. Ну да ладно. Обиды побоку. Они не стоят затраченого времени. Если ему есть что сказать, то пусть говорит.
   - Володь, только ты извини, в дом пригласить не могу. Сам оттуда ушел.
   - Что, навсегда?
   - Пока нет, но, наверное, за этим дело не станет.
   - Ладно. Это твои проблемы. Куда пойдем?
   - Я думал в "Ивас".
   - Можно и туда.
   От меня это недалеко. Идем молча. Он обдумывает, что мне сказать. Я полностью зациклился на своей проблеме. Хотя, это и не проблема. Надо развестись. Вот и бар. Заходим внутрь. После освобождения и до женитьбы я был здесь частым гостем. Золотое время. Заказываю два пива и сто грам себе, чтобы успокоится. Это то что нужно. В баре народу немного, поэтому заказ принесли быстро."Сотку" махнул сразу. Немного успокоился.
   - Так что за дело?
   Володя долго не решался. Он, то смотрел на меня, то куда-то в сторону, то жадно глотал пиво. Неужели так трудно сказать? Видать дело серьезное. Но я железно с бандитизмом завязал, так что теперь и не проси.
   - Ты как насчет поездки?
   - Куда?
   - Туда.
   - А страна?
   Он назвал. Гоподи. И это надо было так долго решаться. Нет. Он определенно не психолог. Я жду этого уже целую вечность, а он еще и стесняется. Да! Да! Конечно! И всегда да! Я, почти взлетел. Уже парил над этим миром и он мне не указ. Я делаю, что хочу, когда хочу и где хочу.
   - Ты почему так долго решался?
   - Ну, не знаю. Ты недавно женился.
   - Перестань. Это не проблема. Если о чем-то потом и пожалею, то в этом виноват буду только я.
   - Не понимаю тебя.
   - Меня многие не понимают. Это не повод для огорчений.
   - А что повод?
   - Не знаю.
   Володя ушел. Настроение мое здорово поднялось. Теперь все. Я опять попаду туда. Туда где мое место. Я не нашел себя в мирной жизни. А там все. Все по другому. Там смерть, боль, страдания, риск и все что нужно нормальному, настоящему мужчине. Там нормальная, мужская дружба. Там все, чего хочет моя душа. Такое сообщение повод для праздника. Деньги есть. Хрен с ним, не попадут они в мою, полуразвалившуюся семью. Да и не стоит их туда нести.
   Нажрусь по старому обычаю. Так и сделал.
  
   ДОРОГА.
   1.
   Киев встретил, как всегда страшным шумом. Человеку, приезжающему из провинции, какое-то время трудно привыкнуть к суете большого города. Встреча с нужными людьми, интруктаж и прочие мелочи не заняли много времени, в тот же день я был на вокзале. У меня билет и кое какие деньги на дорогу. Впереди три дня пути, а далее... Впрочим, посмотрим. Я так много уезжал из дому, что каких либо ощущений уже это не вызывало, а если и было, что-то, то не придал этому значения. Все мои мысли были уже там - в горах.
   Поезд тронулся. Сижу возле окна и наблюдаю пробегающие мимо пейзажи. Сижу без всяких раздумий. Просто смотрю в окно. Не помню, сколько прошло времени. Начало темнеть. Выхожу в тамур перекурить. Там много народу. Все о чем-то разговаривают, делятся впечатлениями. В другой раз послушал бы, о чем говорят, а сейчас не до этого. Я в нирване. Как будто не существую в этой плоскости. Я не здесь. А где? Черт его знает.
   Ночь. Спать абсолютно не хочется. Все также сижу и смотрю в окно. Благо у меня нижняя полка и никто не мешает. Скоро будем у границы. Да нет. Не очень. Только утром. Сон сморил, как-то незаметно.
   Граница. Сразу, какое-то, оживление в вагоне. Люди о чем-то беседуют, некоторые попутчики переругиваются. Суета. Ого! Потянуло на философию. Тоже мне, Фемистокл.
   - Ваши документы.
   Я и не заметил, как подошел таможенник. Протягиваю ему паспорт.
   - Откуда и куда следуете?
   - Из Киева во Владикавказ.
   Если бы ты знал, куда я следую, но есть такая информация, которую тебе по долгу службы знать не положено. Он внимательно рассматривал мой паспорт, потом меня. Мне параллельно.
   Контрабанды не везу, в розыске не числюсь, так что отпускай начальник, тебя работа ждет.
   - С какой целью?
   Странно. Форма таможенника, а вопросы... Впрочем, может так и надо.
   - К родственникам.
   Он опять внимательно посмотрел на меня, потом на паспорт.
   - Счастливого пути.
   Наконец-то. А все-таки, какое-то внутреннее напряжение у меня было. Казалось бы: "Почему?" Похоже, и он это прочувствовал. Еще некоторое время стоим. Вот поезд тронулся.
   Уже Россия. Матушка Рассея. Не смешно.
   2.
   Как вы уже поняли, я не ехал во Владикавказ. Может это и хороший город, но посмотрю его как-то в следующий раз. У меня были другие планы. Выхожу на одном из вокзалов. Мне здесь пересаживаться. Курс - билетные кассы. Ага. Не угадал ты парень.
   - Молодой человек. Ваши документы.
   Я так и знал. Как это с моим "фейсом" менты пропустят мимо. Опять та же процедура, что и с таможенником. Быстренько придумать куда еду. Владикавказ не катит, из этого поезда я только что вышел. Есть. Придумал.
   - Куда едем?
   - В Тбилиси.
   Он осмотрел мою, явно не респектабельную внешность, потом посмотрел на напарника, кивнули друг другу.
   - Бери свои шмотки и пошли с нами.
   Ну, вот я и попал. Доказывай теперь что не верблюд. Денег они с меня не срубят, это и ежу понятно, а вот если на нас какая-то ориентировка... Это уже хуже. Ну да ладно. У меня не к чему прицепится. Остановились под лестницей, подальше от людей.
   - Так с какой целью едешь в Тбилиси?
   - К сестре.
   Более тупого ответа я от себя уже просто ожидать не мог. Все вырвалось как-то само собой.
   Они тоже, некоторое время стояли и не знали, что сказать.
   - Что-то ты не очень похож на грузина.
   - Да, я и не грузин.
   - А что твоя сестра там делает?
   - Она замуж за грузина вышла. Он служил в нашем городе.
   - Ясно. Так чего ты к ней едешь то?
   Интересный вопрос.
   - Понимаете. Я недавно женился. Вот сестра и позвонила, пригласила в гости и сказала, что передаст подарок.
   Они переглянулись. Явно мои слова показались им неубедительными. Конечно, я бы и сам не поверил в этот рассказ.
   - Она чего, почтой не могла передать?
   - Ну, вы сами знаете, как сейчас почта работает.
   - Так. Ладно. Что везешь?
   - Да так. Вещи разные.
   - Показывай.
   Начался досмотр. Они перерыли всю сумку и не нашли там ничего интересного для себя. Потом принялись шмонать меня. Вообще обыск, само по себе это унизительно, но что поделаешь. В кармане куртки один из ментов нашел армейский жетон - десантный. На котором, был изображен ,череп в голубом берете и снизу надпись: "ДВАЖДЫ НЕ УМРЕШ".
   - Это еще что такое?
   Он его вертел в руках и смотрел на меня взглядом не предвещающим ничего хорошего.
   - Да ты, братишка, наемник.
   Вот я и попал. В подсознании рисуются радужные картины российской тюрьмы. Я не увидел, как второй зашел с боку. Короткий с права, и моя стыковка с бетонным полом вокзала. Ощущения малоприятные, скажу я вам.
   - Да какой я наемник. Это армейский медальон. Еще из армии остался.
   - Из какой армии?
   - Нашей. Украинской.
   - Где служил?
   - В Болградской дивизии.
   Я поднимаюсь с пола. Голова гудит, парень знал, как надо бить. Конечно, практика обширная.
   - Войска, спрашиваю, какие?
   Он уже кричал. Это не предвещало ничего хорошего.
   - Десантные.
   Они рассмеялись. Смеялись долго. Потом один открыл мой бумажник.
   - Мать честная.
   - Что там?
   - Баксы.
   - Так. Это уже серьезно. Валютой спекулируешь, землячок?
   Имел я ввиду таких земляков.
   - Это деньги на дорогу.
   - А где квитанция?
   - У нас, на Украине, нет таких законов. Поэтому квитанции никогда не беру.
   - Не знание законов не освобождает от ответственности.
   Они еще долго пудрили мне мозги. Но уже с меньшим интересом, чем в начале. Все таки, с десятью долларами пришлось расстаться. Отпустили. Хоть и прошло все более менее нормально, но неприятный осадок остался. Так всегда бывает после встреч с блюстителями порядка. Самое смешное, что они везде одинаковы. А видел я их во многих странах бывшего Союза.
   Купил билет. Поезд не пришлось долго дожидаться. Ехать восемь часов. Общение с ментами немного извело меня, поэтому заснул быстро.
   Ехать до места, указанного в билете, не входило в мои планы. Это большой город и там могут возникнуть еще осложнения. Сработал внутренний будильник, и я проснулся. Какой-то полустанок. На нем и сошел.
   На перроне народу было не много. В основном таксисты.
   - Кому на Тбилиси?
   Услышал, почти, над ухом. Рядом стоял невысокий кавказец в кожаной куртке.
   - А ты везешь?
   - Зачем бы я спрашивал?
   - Сколько?
   - Двадцать баксов.
   - Хорошо. Где машина?
   Кавказец провел меня к машине, а сам пошел искать еще клиентов. Я обошел вокзал осмотрелся, ментов не увидел. Вроде все в порядке.
   Пришел таксист и еще трое человек. Мы поехали. Как это не странно, но я почувствовал себя в некоторой безопасности и уснул.
   Проснулся от того, что машина остановилась. Мы стояли на блокпосту около Цхинвала. Солдат-миротворец только заглянул в машину, стрельнул сигарету и не проверяя документов, пропустил. Так же было и на выезде. На границе с Грузией нас даже не останавливали.
   Видно было, что здесь недавно была война. В этих краях она и затихает очень долго. Я, конечно, переборщил со словом недавно, последние большие бои здесь были пять лет назад. Сейчас же просто так, внутренние разборки. Вдоль дороги стоит разная техника. Где разбитая, где целая. Расчетов нигде не видно. Видать или брошена или просто стоит, на всякий случай. Вокруг горы. Красота. Невольно любуюсь этим пейзажем.
   Прибыли в Тбилиси. Таксист подвез меня к нужному месту, так как города я не знал. Перезвонил. Сказали дожидаться на том месте, где нахожусь.
   Приехали через час. Комбат и Бух. Большой радости, по крайней мере, внешней, не было.
   - Ну, как у вас?
   Бух и комбат переглянулись.
   - Да как тебе сказать. Собрали сброд дезертиров и мародеров. Каждый вечер пьянки, ширка.
   Оружия не выдали. Только нам с Бухом один пистолет на двоих. Мы с ним в туалет ходим. Потому, что, как только стемнеет, слышны угрозы в адрес золотопогонников.
   - О. Я, кажется, попал в нужную компанию.
   Далее ехали молча. Рассматривал местность. Сейчас все было интересно.
   На базе я увидел совсем другую картину. Отличная казарма. На тумбочке часовой в полной форме. Как положено. Как в армии. И я понял, что попал в воинское подразделение, а не в банду дезертиров и мародеров. Это радует.
  
   ПОДГОТОВКА.
   1.
   Коллектив подобрался нормальный. Многих я знал еще по прошлым своим поездкам. Были, правда и новые. Обучение уже шло. Я не много запоздал, но это не повод для расслабления. Так что пришлось включиться в подготовку на полную катушку.
   Пятнадцать минут шестого. Мой первый день на базе. Подъем через пятнадцать минут. Уже не сплю. Как когда-то. Давно забытые ощущения. Сон прошел. Слышу, как мерно ходит часовой вдоль "пролетки". Наверняка, через каждую минуту, поглядывает на часы. Сколько осталось до подъема? В эти минуты сон особенно сладок и вставать, ох как не хочется. Вот слышу как утихли его шаги. Считает секунды. Сейчас рявкнет: "Подъем"!
   - ПОДЪЕМ!
   Как пуля срываюсь со "шконки" и быстро начинаю одеваться. То же делают и более двух десятков моих товарищей по оружию. На выход. Все строятся на плацу. Счет по последнему.
   Сержант-инструктор уже в дверях, с секундомером. Каждые десять секунд грозит дополнительным километром утренней пробежки. Опоздали всего на двадцать. Ну, что ж приплюсуй к трем еще два и получится пять.
   Все стоят построены. Сержант с ухмылкой подходит.
   - Уже лучше, господа, но в положенные полторы минуты - не укладываемся. Будем тренироваться. От себя добавляю еще километр. Б-е-г-о-м, марш!
   Добрейшей души человек. Ну, что ж, шесть так шесть.
   - Раз! Раз! Раз, два, три! Ногу держать. Вы бегаете, как стадо улиток. Быстрее! Быстрее! Держать ногу.
   И так далее. Дорога, по которой мы бежали, изобиловала подъемами и спусками. Пересеченная местность. Приятного мало. К концу кросса многие уже еле передвигали ноги. Но это только разминка. Далее пошла зарядка. ЭС-ИНами у нас были американские "рейнджеры" и готовили по своей программе. Зарядка. Комплекс упражнений, вроде бы, самый простой, но когда это повторяется бесчисленное количество раз... Кому это надо и кто это выдержит?
   На завтрак мы еле плелись. Далее теоретические занятия по медицине. Потом тактика. Марши не менее десяти километров. Уже не по дороге, а по горам. Раздел на группы и отработка знаков. Привал. Скинув с себя РД, падаю на землю. О сигаретах даже мысли не проскакивает. На появление Нико, старшего инструктора, никто не реагирует.
   - Ну, как настроение?
   - Спасибо хорошее.
   - Хорошее?!
   Он задумался. Интересно, какую пакость он еще придумает. Вообще то подходит время обеда. А если? Ну, уж нет. Это же против всяких правил.
   - Хорошее - это плохо. У меня к вам две новости: одна - хорошая, вторая - плохая. С какой начнем?
   Всеобщее уныние захватило наши ряды.
   - Давайте с хорошей.
   - Обед переносится на вечер.
   - А какая же тогда плохая?
   - Набирайте земли в РД, нас ждет еще пятнадцать километров.
   - По карте?
   - Конечно.
   Пятнадцать по карте. Это километров сорок по горам. Застрелите меня живьем. Это же надо. Такое придумать.
   YES! Это класс. Так издеваться над людьми, надо иметь талант. Думая об этом, набиваю ранец землей.
   - Закончили?
   Всеобщее молчание.
   - Молчание знак согласия. Построение.
   Он добросовестно проверил каждый ранец на вес. Кто недоусердствовал тому добавляли вес. Так что самые хитрые поплатились.
   - Закончили. За мной, б-е-г-о-м марш.
   Не рвись мое сердце у нас еще так много впереди. Соображение я потерял в конце второго километра. Оно немного вернулось, когда после третьего прозвучала команда: Шагом.
   Вечером, когда уже было темно пришли на базу. Впечатление первого дня - самые прескверные. Если так будет продолжаться три недели - я, наверное, умру. Но я ошибся в своих расчетах, дальше было еще хуже.
   2.
   День пятый. Постоянные тренировки на выносливость, не проходят бесследно. Уже к концу каждого марш-броска меньше приходится нести тел уставших. Вернее, даже "умерших". Потому что толку от них, после маршброска - никакого. ЭС-ИНы каждый раз становятся все изобретательнее. Их искусство, похоже, не знает границ. Но мы выдерживаем. Никогда не думал, что мой пропитый и прокуренный организм на такое способен.
   Челночный бег. На максимальной скорости рывок и резкое торможение, то же и в обратную сторону. Длина дистанции - десять метров. Иду на сороковой рывок. Мне нечем дышать. Тело не мое. Я уже не я. Рядом стоит Младший инструктор - Бинго.
   - Быстрей! Быстрей! Еще быстрей! В два раза быстрее!
   Хочется остановиться, послать все к черту, но я этого не сделаю. Меня насильно сюда никто не тащил. Любишь говорить, что нравится издеваться над собой - издевайся в натуре. Рывок. Еще рывок. И еще раз. Это последний. Нет. Могу еще. Вошел в раж. Еще один. Работаем на изнеможение. Еще раз. Спотыкаюсь, падаю. Подняться не могу. С трудом поднимаюсь на одно колено.
   - Встать. Чего разлегся? Может тебя еще и пожалеть. Бегом к перекладине. Следующий на исходную.
   Бегу к перекладине. Конечно, бегом это назвать невозможно. Возле перекладины. Стоит третий инструктор - Звиад.
   - Давай. Чего тащишься. Пошел. Ты можешь. Я знаю.
   Прыгаю. Цепляюсь руками за железную трубу турника. Раз! Два! Три! Все. Больше не могу. Работай. Поехали. На последних силах - можно выжать еще пять раз. Так говорил мой тренер. Шесть! Семь! Деревяные мышцы отказываются слушать. Девять! Последний раз. Десять. Ху. Все.
   - Ты что, здесь умереть вздумал? Два круга по стадиону и на плац, построение.
   Два круга. Четыреста метров. Не останавливаться. Остановишься, и дальше не сможешь. Выбегаю на плац. В строю уже пять человек. Все такие же уставшие, как и я.
   - Как самочувствие?
   Череп. Стоит тоже в стойке "убегающий палестинец".
   - Угадай с трех раз.
   - Еще раз сможешь так же?
   Еще раз. Этот кошмар. Н-е-е-т, не откажусь.
   - Ты знаешь, я по природе мазохист.
   - Че, в натуре?
   - Шучу.
   - Вон еще бегут доходяги.
   К плацу бежало еще шестеро наших.
   - Физкульт привет.
   - А не сходил бы ты...
   - Куда?
   - В столовую.
   Посыпались шутки насчет столовой. Потом все плавно переросло в анекдоты. Смех стоял над плацем.
   - Смеетесь?
   Ниоткуда возник Нико. Быстро прошелся вдоль строя.
   - Это хорошо. В столовую, б-е-г-о-м марш.
   Ну, это уже совсем ерунда. Что будет после. Ведь только обед. Еще шесть часов чистого времени. Тренировочного. Нам его никто не подарит.
   После обеда стоим курим. То время, которое можно использовать для отдыха. Кроме отбоя, конечно. Но и он заканчивается. Интересно, что будет дальше. С опаской, нет-нет, да и посматриваем в сторону инструкторского домика. Когда покажется Нико, или еще кто ни будь из инструкторов. Вышел Бинго.
   - Ну, что, господа, вы со мной?
   - А как же.
   - Ну, тогда - две минуты построение с оружием и амуницией. Продолжим.
   3.
   День десятый. Мы уже не такие, какими были по приезду. Стали намного сильнее. Из подготовок изменилось только то, что появились ночные выходы, кроме основных упражнений.
   Сегодня полоса препятствий. Выход по два человека. Промежуток минута. Не уложившимся в норматив - три километра штрафных с добавкой по километру за каждые десять секунд. Я на исходной. Полная мобилизация сил. Жду сигнала. Напарником идет Монах. Ждем. В голове включился таймер. Сигнал инструктора: "десятисекундная готовность". Я готов уже минуты три, как минимум. Идет отсчет. Считаю сам для себя. Все равно ошибешься. Сигнал. Пошли. Немного замешкался на старте. Ерунда, нагоню. Монах впереди. Барьер. Прыжок. Цепляюсь руками за верхнюю кромку деревянного щита. Рывок. Я на верху. Вниз. Приземление. Вперед. Не мешкать. Темп. Темп. И еще раз темп. Сбился со скорости - умер. Ступени. Конечно, если их так можно назвать. Прыжок. Вскарабкался на одну. Вторая. Третья. Опять вниз. Вверх- вниз, как на американских горках. Вперед, дальше. Дыхалка сбилась. Ерунда. Поднимаюсь по "наклонке". Градус уклона постоянно увеличивается. Переход на карниз. Быстрее. Быстрее. Обрыв карнизов. Прыгать. Ну, спаси и сохрани. Есть. Далее. Снова обрыв. Шире. Еще прыжок. И этот пройденный этап. Еще немного. Прыжок вниз. Далее. Отвесная стена. Десять секунд на препятствие. За ней огневой рубеж. Руками за веревку. Пошел. Почти не касаясь ногами стены. Рядом инструктор лупит из автомата. Наверное, холостыми. Веревка заканчивается. Руками за край стены. Выход силой. Есть. Я на верху. Вижу огневой рубеж. Инструктор перед ногами очередь из автомата. Длинный кувырок. Оружие на изготовку. Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Появление мишени. Раз! Два!
   - Поражение.
   Сбоку комментирует инструктор. Вторая. Раз! Два! Автомат дергается привычно.
   - Поражение.
   Сейчас самая трудная. Прицельную планку перевожу на "100".Раз! Два! Три!
   - Поражение. Давай. Вперед. Не задерживайся.
   Дистанция сто. Рывок. Колючка. Нырок. Ползу. Метров двадцать. Черт. Пошла жара. Над головой проносятся пули. Где- то рядом взрыв. Я его не вижу. Быстрее к финишу. Выход. Барьер из колючей проволоки. Нет времени подкладывать доску. Перемахиваю так. Рвя кожу на руках и одежде. "Казенка". Все выдержит. Рукоход. Пошел. Так можно вырасти на пару сантиметров, или руки будут как у гориллы. Прыгаю. В глазах потемнело. Дышу как загнанная лошадь. Давай! Давай! Налегай на ноги. Впереди самое интересное. Канат. Выполз. Еле-еле. Веревочная лестница. Хорошо. Водная преграда. В разгоряченное тело вонзилось тысяча иголок. Охлаждают они ее специально, что ли. Окоп. Граната на полочке. Кольцо. Бросок. На дно окопа. Взрыв. На выход. Бегом. До финиша километр. Ни фига. Еще лабиринт. Влетаю и пошел. Туда-сюда. Выход. Вот теперь тысяча метров по прямой. Давай. Волка - ноги кормят. Пересекаю финиш.
   Как рыба, вытянутая из воды ловлю ртом воздух.
   - Не стой на месте.
   Звиад. Этот знает что советовать. Не стоять, так не стоять. Начинаю бегать по кругу. Медленно восстанавливая дыхание.
   - Подойдите сюда.
   - Что там у нас?
   - Первый выполнил, но не старался. Впритирку. Два километра. Второй. Не выполнил. Четыре. Время пошло. Бегом марш.
   И пошли долгие шаги. Бегу, вернее тащусь. Обогнал Монаха. Он еще на стрельбище задержался. Ему штрафную стометровку подбросили. Вот поэтому и не вложился. Как это я все поразил. Самому интересно. Первый круг позади. Монах здорово отстал. "Хорошо живет на свете - Вини пух". Прикол. Как раз в тему. Продолжаю бежать под эту песенку. Четыре позади. Последний. С ужасом замечаю, что за мной наблюдает Нико.
   - Ты что, припух. Почему плетешься, как улитка. Последний на полную.
   Вот черт, всевидящий. Пошел на рывок. Силы на исходе. "Всегда так кажется ",- утешаю себя. Все. Финиш. Бреду к столу отмечаться. Назвал псевдоним и зачтенное время. Нико долго рассматривал меня.
   - Плохо старался. У тебя должно быть лучше. Завтра продолжим.
   ...ля. Хорошо, что завтра, а то еще бы придумал сегодня, после всех. Ночью.
   - Или ты хочешь сегодня.
   Все, сказать я ничего уже не могу.
   - Так хочешь или нет. Чего стесняешся.
   Думаю я должен что-то сказать.
   - Ты немой или устал.
   - Нет. Я полон сил и счастья.
   - Ну если полон сил, так чего тянуть. На исходую. После всех пойдеш.
   На исходной толпа все убывала. К моей радости не только я получил повтор. Многие тоже выполнив норматив пошли на повтор. Не пытайтесь показаться самыми сильными, к вам тогда другие требования, что бы стали еще сильнее.
   Опять мой старт. Пошел. Голова не соображает - полный автопилот. На финише плюхнулся на землю.
   - Встать. Ты что, умереть здесь решил. Давай подымайся и еще два круга. Прийди в себя.
   После двух кругов действительно пришел в себя.
   - Ну вот гораздо лучше. На ужин, бегом марш.
   Прощай еще один день.
   4.
   Последний день общей подготовки. Спортивный праздник. Это так называлось в бывшей Советской армии и теперь в родной украинской. Рейнджеры решили не ломать традиций, и устроили нам это. Потом я понял зачем оно было нужно. Паралельно с нами проходило подготовку и одно из подразделений местных бойцов. Они довольно таки долго знали друг друга. Были спаяны не одним опасным заданием, а за нами закрепилась слава суперпрофи. Такое мнение о нас создавали все, инструктора, начальство, да и , впринципе, мы сами. Теперь нужно было это доказать. Ребята упорно рвались в бой.
   "Праздник" начался после всеобщего построения. В беге, силовой подготовке и, саме смешное, в горной, мы оставили соперников - далеко позади. Это рожденных в горах. И после этого не поверить в свою исключительность? Проблематично. В стрельбе дело обстояло немного хуже, хотя результаты приблизительно равные. Но мы так привыкли к победам, что ничья - для нас равна поражению. Последней частью всеобщего торжества стал маршбросок на двадцать километров в полой выкладке.
   Инструктор дал старт и "веселье" началось. Когда ловишь свой темп, это уже не есть так утомительно, как кажется. И мы его поймали. Определенно, это был наш день. Плевать на крутые подъемы. Плевать на, постоянно натирающие плечи, ремни снаряжения. Да и на тот груз, что висит за плечами, тоже плевать. Мы впереди. Мы лучшие. Мы "рейнджеры" , а остальное ерунда. Нам так долго вдалбливали, что мы ничего не стоим, а мы отказывались верить. Мы решили победить себя. Свою лень, свое малодушие. Теперь, после такой рекламы, я - умру на финише, но буду первым, или одним из них.
   Идем на пределе скорости. Крутой подъем. На одном дыхании прошли половину пути без остановок. Ведет Васо. "Лось" большой. Ему, по-моему, паралельно, что двадцать, что двести. Но он знает свое дело. Не сделав бегом ни шагу - мы опережаем норматив. И силы еще есть. И много. Никто не ропщет, это наш престиж поставлен на карту, а с такими вещами не шутят.
   Вижу, наш старший, сверяется с картой. Сейчас будут изменения в програме. Так и есть.
   - Как самочувствие, ребята?
   Все удивленно смотрят в его сторону.
   - Тут, как раз пара километров по, сравнительно ровной плоскости. Есть предложение пробежаться.
   - Ты спрашиваеш, или ставишь в известность?
   - Ставлю в известность.
   - Тогда, разве у нас есть выбор?
   - В таком случае: Бегом!
   Побежали.
   Не обманул. Действительно пара километров. Если быть точным то три, по карте. Сверяюсь с часами. Мы идем не так уж и плохо, можно даже сказать - хорошо. Подъем. В нем меня всегда радует только одно - за ним будет спуск. Хотя, скажу я вам, за время подготовки, нас столько выганяли по подъемам, что он теперь не кажутся такими высокими.
   Спуск "... как много в этом звуке..." Тут уже не возможно просто идти. Приходится бежать. Вдали маячит финиш. Ерунда. У меня еще есть силы для последнего рывка. Последнего ли? Вперед. " Хорошо живет на свете Вини - Пух..." Отлично. Как лейтенант Тарасов в фильме "В зоне особого внимания", подбираю мотив детской песенки под свой шаг. Уже бежим не колоной, а как табун лошадей, почувствовавших воду. " ... от того поет он эти песни в слух..."
   Бежим быстрее. Как-то, непроизвольно вытягиваемся в колону. Это уже не сброд. А организованое подразделение. "... и не важно чем он занят если он их петь не станет ..." Даже дыхание всех слились в одно.
   - Раз!
   И двадцать пять подошв, тяжелых армейских ботинок, с силой опускаются на твердую, пыльную поверхность долины.
   - Раз!
   То же самое. Как один, отлично работающий механизм.
   - Раз, два, три!
   Это, навеное, неплохо смотрится со стороны. Даже внутри начинаеш чувствовать всю мощь колоны. Но все же, чего-то не хвавтает. Подбираю под шаг песню кампучийских землекопов.
   - О-о-о, але - але - о - але - а!
   Все все поняли и подхватили.
   - О-о-о, але - але - о - але - а!
   - О, алела!
   - О, алела!
   - Алела - тили - помпа!
   - Алела - тили - помпа!
   - О, пато - пато - пато!
   - О, пато - пато - пато!
   - Надыр - кирка - лопата!
   - Надыр - кирка - лопата!
   - О, але - але - о - але - а!
   - О, але - але - о - але - а!
   Эту песню можно петь безконечно. Вот так. Четко и слаженно мы пересекли финишную черту. Учитывая то, что противник только появился на "горизонте", это было неплохо. Никто из наших не упал в изнемождении на землю. Не было даже отдышки, ну почти.
   Спортивный праздник закончился. Торжественное построение, обьявление победителей. Угадайте с трех раз - кто они? Расход.
   Прошел еще один день. Я собой доволен.
   5.
   Целевая подготовка. На нее отдается неделя. Это не означает, что поубавилось ФИЗО, просто добавилось еще дисциплин. Мне прийдется весь контракт бегать с радиостанцией. Не самое легкое занятие. Рация, конечно, в эксплуатации, простецкая, но тяжелая на вес. Приходилось Физухой заниматься дополнительно. В свободное от основных занятий время. Но это уже были детали. А вообще, неделя пролетела быстро. Без всяких осложнений и эксцесов. После нее нам предстояло показать свою выучку на учениях. И мы не должны там обломаься
  
   УЧЕНИЯ.
   1.
   Задача: взорвать штаб базы и машини ГСМ.
   Противник: подразделение местного спецназа внутренних войск ( мы, про себя, называли их - партизанами. Впрочем, они сами себя так называли).
   2.
   Вечер. Солнце медленно и упорно уходит за горизонт. Плац. Мы расположились на нем. Последний подггон снаряжения, последние шутки, последние сигареты. Потом на это не будет времени. Появился комбат. Он знаком подзывает нас к себе. Дает последние ценные указания. Он не идет с нами. Его авторитет страшен и союзникам, не только врагам.Теперь мы сами должны показать всю свою выучку. Главная задача, сейчас: не обломаться. После стольких испытаний, где приходилось постоянно доказывать свою крутость, обломаться, будет делом непростительным. Теперь все. Прийдется доказывать постоянно, что мы лучшие. И не дай Бог, на каком-то этапе, оступиться, промахнуться, недотянуться, недобежать. С верхзей ступени полетиш сразу вниз. Сожрут. Перемелят и выбросят. Как использованый, никому не нужный материал. А как неприятно это чувствовать. Тем более, что раз это уже было.
   - Готовность десять секунд.
   Десять. Свалу не будет. Пошел отсчет. Недокуреная сигарета, описав полукруг, падает на плац. Соприкоснувшись с асфальтом сердито разбросала искры. Невольно засмотрелся на эту картину. Но стоп. "Нет времени на медленные танцы". Несколько прыжков на месте. Ничего не гремит не стучит. Все упакованно как надо. Нож легко выходит из ножен. Ботинки и форма, как от рождения. РД, словно прироск спине. Щелчок предохранителя, лязг затвора и опять щелчок. Я готов. Немного волнуюсь. Дрож в руках. Ничего. Это проходит.
   - Построение.
   Все быстро. Без шума и неразберихи. Все знают свое место в строю.
   - Пошли.
   Инструкции получены. Пункт вывижения определен. Задача поставленна. С Богом.
   Комбат махнул рукой: "Удачи". Она нам непомешает.
   До пункта выдвижения пять километров. Ерунда. Разминка.
   "За шагом шаг, за метром метр, идут солдаты группы "Центр".
   Монотонный шум движения колоны. "Раз! Раз! Раз, два, три."Эта считалка, уже полностью овладела моим подсознанием. Она вводит в дзен, а дзен дело правое.
   3.
   Спускаемся с сопки. Осторожно ступаем по траве. Кажется, только мы в этой ночи. Но нет. Это иллюзия. Нас ждут.
   Идем "ромбом". Пятеро. До базы - километра два. Рации не используем. Залегли. Нет. Мы ничего не услышали подозрительного, просто это опасный участок. Присматриваемся. Вычисляю ориентиры. Так и есть. Мы на исходной. Время. То, что надо. Пора. Наши уже выдвигаются. Маякую. Двое со мной - на право, двое - на лево. Действуем строго по плану. Пока во время укладываемся. Дальше - посмотрим. Разделились для легкости прохождения. Мелким группам - легче пробраться.
   Ползем. Курс - база. Ее огни отчетливо видны в темноте. Остановился. До боли напрягая глаза всматриваюсь. Надежды, что-то увидеть - мало, но чем черт не шутит. Пошли дальше. Результата - зеро.
   Опять остановка. Прислушиваюсь. Тишина. Выжидаем несколько минут. Ничего. Пошли. Еще двадцать метров. И так далее.
   Очсередная остановка. Также тихо. Но спинным мозгом чувствую: что-то не то. Наверное рядом засада. Обойти. Слева? Справа? Черт его знает. Куда? На бум идти нельзя. Погубиш всех. Спокойно. Сосредоточся и подумай. Беру немного правее. Движения, сами по себе становятся тише, осторожнее. Почти безшумные. Ерунда, что сто метров ползли около часа. Выживает более осторожный.
   Они справа. Я, почти, физически ощутил противника. Тише. Еще тише. Их там много. Главное не выдать себя.
   Продвинулись еще на пятьдесят метров. Медленно приподымаюсь на ноги. Напряжение немного спало. Засада уже позади. Подаю сигнал. Ребята тоже поднялись. Оставшееся растояние до стены казармы пройдем быстрее. Низко прригнулись к земле. Пошли.
   Мы на месте. Наружная стена казармы. Идем вдоль нее. Начался дождь. Несильный.
   Вот склад. Он нам не нужен. Но заминирую на всякий случай. Далее. Казарма партизан. Там сейчас никого нет. Может пара часовых. Огибаем ее.
   Возле входа двое часовых. Курят. Разговаривают. По-своему. Не поймеш. Скорее всего это весь гарнизон казармы. Осматриваю помещение через окна. Так и есть. А что если... У меня закралась подленькая мысль. Наверное, мы ее осуществим. Возьмем их казарму.
   Часовые ведут себя крайне не бдительно. Наверное, и подумать не могут что за ними наблюдают. Сейчас ребята. Сейчас. Плац неосвещен. Обойду на ту сторону через плац. По наглому? А почему бы и нет. Монах остается у снаряжения. Автоматы не нужны. Черепу указываю на ближнего. Он кивнул. Набрал полные легкие воздуха. Выдох. Вдох. Выдох. Пошел.
   Обход прошел без эксцесов. Стою возле стены, с противоположеной от ребят стороны. Часовые все так же безпечны. Но так просто их не возьмеш. Отвлечь бы внимание. Хоть на секунду. Камень. Старый, как человечество, трюк. Все гениальное просто. Бросаю камень в дверной проем. Они отвлеклись на краткий миг, но этого хватило. В момент повалил своего на спину и приставил нож к горлу.
   - Пикнеш - вскрою.
   Он не пикнул. Череп своего сделал также быстро. Связали и позатыкали им рты. Бойцы даже не сопротивлялись.
   Прибежал монах с вещами. Нужный нам обьект находился по другую сторону плаца. Снаряжение уже на месте. Пора. На выход. Один за одним уходим в дверной проем.
   - Ку-ку. А мы вас ждем.
   Я натолкнулся на несколько направленых в меня стволов. Черт! Жадность фраера - сгубила. Так глупо попасться. Вот так вот. Одно радовало. Мы не одни. С ними было еще двое наших. Их захватили на периметре.
   4.
   - Мы ваших поймали и этапировали в казарму. Тут случайно увидели, как вы наших часовых сняли.
   Рассказывал старший группы партизан.
   - Неплохо вы сработали.
   - Плохо.
   Нико, как всегда, возник из ниоткуда.
   - Почему не смотрите за тылами?
   Что я мог ему ответить? Что стормозил? Так это и ежу понятно.
   - Ладно.
   Нико, ввпринципе, был нами доволен.
   - Вы прошли между двумя засадами так что вас не услышали. Я шел за вами. Неплохо. Заминировали склад, на всякий случай, тоже хорошо. Сняли часовых. Просто отлично, но проворонили патруль. Тут уже хуже некуда. Вообще то работа сделана на три с минусом.
   С восточной стороны базы послышались крики и какая-то возня.
   - Что там случилось?
   Мне это самому интересно. А случилось следующее: Ирпинь, оставшись один, ворвался в караульное помещение с гранатой и взял в плен шестерых солдат срочной службы. Окружив себя ими начал движение в сторону нашего интереса. Партизаны сделать ничего не могли.
   Пока все остальные возились вокруг Ирпиня, появился Акела. Он шел не кроясь, во весь рост. Местные бросились к нему наставляя автоматы.
   - Мы берем тебя в плен.
   - А мне паралельно.- Акела улыбнулся своей беззубой улыбкой, - Мы свое задание выполнили. Вся ваша база взорвана.
   Местные остолбенели.
   - Не может быть.
   Акела опять продемонстрировал свои зубы, вернее, их полное отсутствие и закурил. Несколько бойцов побежали проверять. Вернулись. Ответ утвердительный.
   - Yes! Yes! Yes!
   Победа. Это слово звучит приятно.
   Нико присвиснул и дал сигнал отбоя.
  
  
   ПОРА.
   1.
   Вот и все. Позади обучение и маневры. Завтра вылет. В казарме сабантуй. Водка, вино и пиво льется рекой. Казалось бы, завтра летим на войну, какое же тут веселье, но у всех довольные лица. Волки почуяли запах крови.
   Я уже достаточно много выпил, но как ни странно держусь. И не особо пьяный. Или это так кажется. Цепляю бутылку пива и бреду к шканарю. С табачным дымом уносится назад все прошлое. Как будто я и не жил до этой поры. А может и не жил. Философ! Не с твоей головой рассуждать на эти темы. Все в сторону. Скоро в бой. Настройся на дело. Хорошо бы. Да, вот только не получается.
   2.
   Союзники придумали хитроумный и очень секретный план. О нем знали, практически все, кроме нас, его непосредственных исполнителей. Нехочу сейчас вдаваться вего подробности, по причине того, что сам не все понял. Правда, и это громко сказанно.
   Вертушка оторвалась от земли. Мирные дни закончились. Начинаются военные будни. Она забросит нас в те места, где действуют законы войны. Где мы будем среди чужих. Где жизнь не имеет того смысла к какому привыкло большинство людей.
   Все дальше и дальше от цивилизованных мест. Места становятся все более дикими, горы - более крутыми. Прильнув к иллюминатору, под монотонный шум винтов, обозреваю местные красоты. Кажется, здесь все застыло. Все выглядит, как когда-то, давным-давно. Я не присутствовал тогда, но об этом сужу из книг. Как писали о Кавказе Лермонтов и Толстой. Читая их, тогда еще двенадцатилетним мальчишкой, влюбился в Кавказ до беспамятства. По несколько десятков раз перечитывал их произведения и ни разу, они мне не надоедали. Позже, уже повзрослев, я приехал сюда воевать. Это была первая поездка. Имея возможность оценить все прочитанное изнутри, не был разочарован. Не так, чтобы я стал фанатичным поклонником Кавказа. Тогда мне не нравился и тот народ, и их отношение к нам, словянам. Они были другой веры, других обычаев, часто возникали стычки. Я не любил тот народ, но любил землю на какой он живет. И там и здесь, и в других местах, где довелось побывать, эти горы ни разу не разочаровали меня. Они снились мне, когда я был на родине. Они звали меня назад и я возвращался. Потому что: " Лучше гор могут быть только горы ..."
   "Вертушка" идет низко. Это дает возможность получше насладится диким величием пейзажей. Жаль, что я не художник.
   3.
   "Вертушка" заходит на разворот. Сейчас будет посадка. Каким-то чувством ощутил напряжение внутри вертолета. "Там чужая земля, там дурная молва, там ненужные встречи случаются, там сгорела, пожухла трава и следы не читаются. В темноте". Почему я вспомнил эти строки? Наверное, потому, что они полностью соответствовали моему состоянию. Это действительно чужая земля. Она, вроде бы и союзническая, но в любой момент можно получить нож в спину, или автоматную очередь. Местное население живет за счет этой войны и не хочет изменений. Об аборигенах, действительно ходит дурная молва. Да и онас тоже. Пожелтела, пожухла трава, так время года нынче такое. А следы, мы как-то, прочтем. Нас этому учили. Не дрейфь, ребя, прорвемся.
   Разгрузка. Погрузка на грузовик. Горная дорога. Машину качает из стороны в сторону. Движок надрывается, но тянет. Мы рассположились в кузове, поверх снаряжения. У каждого определен сектор осмотра. Все знают, что делать на случай обстрела. Это уже не шутки, не тренировки, это война. Тишину нарушает только надрывистое урчание двигателя. С моей стороны ущелье. За ним - большая поросшая лесом гора. Деревья отлично маскируют все , что находится за ними. Ничего не видно. А мы словно на витрине.
   Начали появляться отдельные домики. Похоже на поселок. Но почему нигде не видно людей? Они прячутся. От кого? От непонятных людей, славянской наружности в "немецких кепках", как потом напишут в средствах массовой информации.
   На обочинах дороги много разбитых и разобранных машин. Также встречаются остатки бронетехники. Отголоски прошлой войны, хотя она практически не зацепила этот край. По дороге отступали беженцы и остатки разгромленной армии.
   Центр поселка. Школа. Машина остановилась. Разгрузка. Распределение по кубрикам. Начали появляться местные. Первым пришел начальник полиции со своей охраной, или свитой. Кому как нравится. Одет он был, реально, под американского шерифа. Впрочем, мы, про себя, его так и назвали. Замашки у него были, явно, удельного князя. Сразу обьявил, что мы должны выучить местное наречие. Чем вызвал неописуемое наше изумление. Правда после того, как он переговорил с комбатом его порывы поумерились.
   Для удобства перенесения тяжестей, оружие было сложено в одной из комнат. Еще шла разгрузка. Свои толмуты и снаряжение моего отделения уже были разгружены, и я решил заглянуть в оружейку. Там стояло несколько "сипаев" (такая кличка со старта прицепилась к местным).
   - Вы че здесь делаете?
   Резонный вопрос вырвался, как-то само собой и я угрожающе двинулся в их сторону.
   - Послушай, да. Мы тут смотрим, да.
   Они, как-то стушевались и отошли от оружия. Хотя их было четверо и они были вооружены.
   - Свое смотреть надо. Полож автомат на место.
   Тихий подошел к одному из местных и вырвал автомат у него из рук.
   - Послушай, да. Не надо так делать, да.
   "Сипаи" угрожающе направили стволы в нашу сторону. Суки! Я приехал воевать за них, а они меня оружием стращать. Рука, невольно, метнулась к штыкножу. Хотя и понимал, что в этой ситуации его можно, разве что, вторпедировать в одно место, но делать что-то надо
   - Что здесь происходит?
   Комбат ворвался в комнату со скоростью бури. Остановился посредине, осмотрелся. Увидел меня.
   - Сержант, я вас спрашиваю, что здесь происходит?
   Что ему ответить на этот вопрос, я не знал. Любые оправдания, в подобной ситуации, звучали бы глупо. Осталось только доложить обстановку.
   - Почему посторонние в помещении оружейки?
   Ответа на этот вопрос я дать не мог. Я вообще не вкурсах, почему не стоит часовой. Я не виноват. Мне это не поручали. Но, все же, чувствовал себя, как проштрафившийся школьник. Надо, что-то говорить. Он терпеть ненавидит, когда молчат.
   - Войдя с рядовыми в помещение хранения оружия, я обнаружил здесь посторонних людей. Сейчас занимался их выдворением.
   - Как ониздесь оказались? Кто стоял на посту?
   Кто стоял на посту? Кто стоял на посту? Да, никто не стоял.
   - Никого не было.
   Этот ответ чуть не свалил комбата с ног.
   - Вы не выставили часового возле оружия?
   - Не я этим занимался.
   Лучше бы я этого не говорил. Комбат не произнес ни звука. За него все сказал его взгляд.
   - Ладно. Разберитесь здесь и зайдите ко мне.
   Комбат вышел. За время нашего разговора Череп и Тихий вооружились. Теперь их оружие было направленно на "сипаев". Последние же, как бараны наблюдали за нашими разборками и прохлопали самое главное. Оружие ребят, уже было готово к бою, оружие же местных стояло на предохранителе. Тут мы имели неоспоримое преимущество. Хотя их и было больше, но скорострельность автомата делало нас равными. Даже давало нам преимущество. Все же, я решил не накалять ситуацию.
   - Покиньте помещение.
   - Послушай, не надо же так. Мы все понимаем.
   Господи! Да иди ты, ради Бога. Не доводи до греха.
   Сипаи удалились. Несоклько минут стоял в раздумии. Что сказать комбату? Черт сним, скажу, как было.
   - Тихий, постой на посту. Я доложу твоему командиру. Через час тебя сменят.
   Он кивнул. Я пошел на ковер. По пути встретил еще одного сержанта. Это и был командир Тихого.
   - Куда так летиш, Сет?
   Экстренное торможение. Вот так всегда. Погруженный в свои мысли, я не заметил человека, который мне был нужен.
   - Тебе приказали выставить пост у оружейки?
   - Да. До окончания разгрузки.
   - Так, какого же хрена, ты его не поставил?
   Он, ошарашенно, посмотрел на меня. Похоже, я повысил голос. Стоп! Спокойствие. Свои нервы, надо держать при себе. Нервным - здесь не место.
   - Не успел. А в чем дело?
   - Еще бы понеуспевал, минут десять и остались бы без оружия, или недосчитались бы такового. Короче. Меня вздрючили из-за тебя.
   - Ясно. Что теперь делать?
   - Уже ничего не надо делать. Все что надо было, ты уже не сделал. Поставиш потом мне пятьдесят грам коньяка. Я люблю "Арагви". Пошел тебя отмазывать.
   - Нипуха.
   - Да ладно.
   Перед комнатой комбата я остановился. Секуд тридцать придумывал легенду. Ладно. С Богом.
   - Разрешите.
   - Заходи.
   Командир уже немного отошел, хотя это ниочем не говорило. Когда дело касается вопросов службы, он становился настоящим зверем. Впринципе, это правильно. У жестоких капитанов - не тонут корабли.
   - Докладывай.
   - На момент разгрузки охрана оружейной комнаты была поручена подразделению Сумного. Так как он был занят со своими людьми, то перепоручил мне. Я же немного завозился с радиостанциями, поэтому и опоздал. Выходит - я виноват.
   Это было сказанно на одном дыхании. И не надо быть большим психологом, что бы понять, что это - вранье.
   Во время моего монолога командир ходил по комнате. По окончании остановился возле окна и несколько минут смотрел в него.
   - Круговая порука. Хм.
   Тут он резко развернулся и подошел ко мне вплотную. Его глаза впились в мои. Теперь я напоминал кролика, а он удава.
   - Хочеш я скажу, как это было на самом деле? А? Хочеш?
   Я не мог выговорить ни слова. Да и о чем, вообще, можно было говорить.
   - Я дал задание Сумному. Он его, разумеется, похерил. Ты случайно зашел в оружейку и нарвался на аборигенов. Ведь так было?
   - Да, нет.
   - Да, да.
   Он закурил. Нервно зделал несколько затяжек, развернулся и пошел к своей кровати. Сел на нее и начал расшнуровывать свои ботинки. Я все это время стоял по стойке "смирно", Боясь пошевелится..
   - Сет, больше всего в жизни я не люблю, когда из меня пытаются сделать дурака. О том, какой Сумный командир взвода, я знаю. Ты- то почему, за него мазу тянеш?
   - Да я...
   - Молчать! Я еще не закончил. От тебя я, конечно, такое ожидал. В смысле мазы. Взял вину на себя - расплачивайся. На построении обьявим наказание. Свободен.
   Зделав команду "кругом" я вышел. Чувство вины, здорово, подгрызало меня изнутри. Уединился в кубрике и до построения, лежал и курил.
   Наказание было жостким, но справедливым, как и сам комбат.
   4.
   Освоится на новом месте, нам не дали. Через пару часов после построения было получено извещение о шестичасовой готовности на переброску. Комбат еще долго получал инструкции, а мы уже перебирали свое барахло, так как планы изменились. Но все шло, как-то буднично, без излишней суеты.
   Сначала никто не понял в чем дело. Что-то, пробив стекло в окне центрального кубрика и срикошетив об потолок вошло в стенку. Секундное замешательство. Стрелять по нам, на нашей территории. Они, что офонарели.
   Не было команды. В таком коллективе это лишнее. От ударов прикладов полетели стекла и доски. Каждый сам готовил себе индивидуальную огневую точку и выбирал сектор обстрела.
   - Не стреляйте! Не стреляйте!
   "Сипаи" из отряда самообороны носились вокруг школы.
   - Не понял, - удивленно сказал Череп, - Может им еще и мишень на лбу нарисовать. Для удобства.
   В коридоре уже шла перебранка между комбатом и начальником местной полиции.
   - Если вы не прекратите эту херню, - командир немногго нервничал, - Мои парни пустят вашпоселок по ветру.
   - Послушай. Не говори так. Мы тоже не вчера родились.
   - Мне, все равно, когда вы родились. Еще один шаг и ... Вобщем пеняйте на себя.
   - Но он же пьяный был.
   - Тогда пусть ест дерьмо. Если пить не умеет.
   Шериф улыбнулся, как-то зло.
   - Я ему передам.
   - Да уж постарайся.
   Комбат сделал разворот и ушел в свой кубрик.
   Местные упокоили немного своего бойца и установилось относительное спокойствие.
   Впринципе, я уже давно спаковал свои вещи. Осталось лиш зарядить батареи к радиостанции и готов к выходу. Зацепив щуп, и прочие причандалы, отправился во двор к мотогенератору.
   Во дворе Филин возился с этим чудом тайванской техники.
   - Чего там у тебя?
   - Заводи. Пусть попашет на благо отечества.
   - Обе будеш заряжать.
   - Конечно.
   Филин дернул за шнур и завел движок. Подсоединили проводки к батареям и отошли в сторону. Курили, травили анекдоты.
   Опять все произошло неожиданно. Под ногами забили гейзеры. Только потом донесся звук очереди.
   - Это по нам?!
   - Похоже на то.
   Прыжком, достойным леопарда, я нырнул под машину, на ходу срывая автомат. Интенсивно работая локтями, добрался до носовой части автомобиля. Там и занял позицию. Она, конечно, не фонтан, но за неимением горничной ...
   Вторая очередь прошла по школе. С торца здания выскочил комбат и еще двое ребят со "станкачем", они кинулись к высоте, возвышавшейся неподалеку. Эта выссотка господствовала над большей частью поселка.
   Стрелок офонарел до безобразия. Теперь он лупил длинными очередями, по пять-шесть патронов каждая. И этот - пьяный. У них тут, похоже, обычай такой - напиться и стрелять по чем попало. Интересно, откуда он бьет? Просматриваю местность. Есть! Засек. Этот идиот, еще умудрился снарядить рожок "трасерами". Засел он, реально, на небольшой высотке. Навожу автомат туда.
   С высоты, на которой засел комбат, громыхнул пулемет. Не прицельно, а так, для порядка. В тот же самый момент вылетела, доска закрывавшая одно из окон. Потом из окна показался ствол автомата. Кто-то из наших. Парень, потом я узнал, что это был Ирпень, влупил короткую, прицельную очередь. Стрельба с высотки прекратилась.
   - Не стреляйте! Не стреляйте!
   Местные, снова, носились по двору размахивая руками.
   Из-за угла выскочил Филин и дал короткую очередь по верх голов бегающих.
   - Лежать!
   Все, словно, годами тренировались этому движению, уткнулись мордами в землю
   - Ты что?
   Это выскочил Шериф. Размахивая "стечкиным", словно кавалерист шашкой, он бежал к Филину. Я уже выпрыгнул из под машины. Мой приятель уже стоял с автоматом наизготовку, собираясь встретить "орла" прикладом.
   - Лежать!
   Я всадил три пули прямо под ноги Шерифу.
   - Вы за это ответите.
   - Лежать!
   Кажеться мы крикнули это вместе. Но упертый абориген не хотел слушатся. Филин всадил еще несколько пуль, прямо возле носков ковбойских сапог Шерифа. После такого аргумента, последний не мог уже не принять нужную позицию.
   С ггосподствующей высотки с окон старой школы и с нашего места - мы контролировали почти весь поселок. Тем более, что все его боеспособное население валялось во дворе и боялось пошевелится. Стрелок больше не давал о себе знать. Толи в него попали, толи он испугался, мы об этом так и не узнали.
   Приказом комбата все подконтрольные были освобождены. Он же вместе с Шерифом уединились в командирском кубрике. О чем шел разговор, никто не знал. Кто-то догадывался. Кому-то просто небыло до этого дела. Но беседовали они долго. Когда все наконец закончилось, Шериф вышел красный, как вареный рак.
   5.
   Ночью нас перебросили на ту сторону. Почему-то вспомнились слова ЭС-Ина: "За рекой у нас друзей нет". А может и есть, но этого мы не знаем, да и время неподходящее, что бы заводить знакомства. Так что, любой не свой попавшийся на пути должен быть нейтрализирован. Без взглядов на пол и возраст.
   База. Мы основали ее в старой, заброшеной хижине охотника. Там и провели остаток ночи. Утром развод. Все планы разработаны. Похоже, что будет просто короткий инструктаж. Так оно и случилось. Некоторые неясности я и еще нсколько парней решили уточнить, но комбат ответил со свойственным ему чувством юмора. Слова его выражали крылатую фразу Василия Ивановича, о том , что рации на бронепоезде, а слишком умные и любознательные пойдут грузить чугуний. После столь исчерпывающего ответа - тему закрыли.
   6.
   Ночной выход. В этом есть что-то романтическое. Хм. Не всегда. Я, правда, уже давно вышел из того юного возраста, когда боятся темноты, хотя помню боялся ее долго и панически, но сейчас было, как-то жутко. И даже очень. Было, что-то страшно пугающее и в окружающей нас мгле, и в неясных силуэтах, и в пугающих ночных звуках, не всегда понятных и различимых. Но приходит такое время, когда все надоедает. Когда перестаеш боятся. Когда твоя усталость берет верх над все: инстинктом сомосохранения, эмоциями и даже страхом. Хотя я всегда думал, что он не пропадает никогда, оаказалось - нет. Даже к минометному обстрелу привыкаеш. Не верите? А вы проверте.
   Не знаю, почему вспотели ладони. Странно. Вытираю их об камуфляж. Глаза, уже привыкли к темноте. Спину впереди идущего вижу отчетливо. Хотя, как собака ориентируюсь строго на слух и обоняние.
   Машинально взглянул на часы. Они у меня с подсветкой. Час шестнадцать. В пути мы уже более пяти часов. Без привала. И не очень устал. Может потому, что уклон не слишком крутой. А может? Да, порядочно нас поднатаскали. А как я это все проклинал, но шел. Шел через силу, через не хочу и не могу. Наверное, понимал, что это нужно.
   Более пяти часов прошло, а я и не заметил. Впринципе, в этом нет ничего странного. В переходах время теряет общепринятый смысл.
   Уклон становится все больше. Градусов тридцать. Неплохо. Пошла потеха. Ничего. Самое страшное еще впереди.
   Первые ощущения крутого подъема, начинают затекать икры. Интересно, сколько я еще выдержу без привала. "Спорим, минут десять",- говорит внутренний голос. Приколист. Так дешево меня ценит. Полчаса. "Ты загнул". Посмотрим. "Спорим - не выдержиш". Ты этого действительно хочеш? "Конечно, а что я буду с этого иметь"? мою безконечную признательность. " Стоит попробовать". Засекаем время.
   Пять минут. Перешел в начало колоны. В икрах, время от времени покалывает. Нет. Это ерунда.
   Десять. Боли в ногах становятся все ощутимее. Ребята немного отстали. Останавливаюсь. Поджидаю их. Даже сквозь темноту вижу напряженные взгляды. Терпите.
   Пятнадцать. Только бы не было судороги. Она случается при перенапряжении. Двигаюсь дальше.
   Уклон. Становится все круче. Уже начинают болеть бедра. Может остановиться? Нет. Я смогу.
   Двадцать пять. Ноги идут сами по себе. Полный атомат. Перенапряжение передается на все остальные части тела. Начинают болеть плечи. На ключици сильно давят ремни снаряжения. Аккуратно передвигаю лямки на "пучки". Каждый шаг дается все труднее.
   Двадцать девять. В мозгу туман. "Движок" работает с надрывом. Поневоле начинаю отсчет секунд. Уклон уже тридцать семь тридцать восемь градусов, не менее.
   Тридцать. Все. Остановка. Я, конечно понимаю, что отряд зулусов может пробежать сорок миль и вступить в бой. Но есть один нюанс, я не зулус. "А жаль". Ну и мысли.
   Останавливаюсь. Ребята тоже. Даю знак к привалу. Попадали на землю. Действительно, попадали. По моим подсчетам до промежуточной остановки еще пять шесть часов. Далее альпийка. Через нее еще часов пять. Ну и по тылам часа три. Всего часов четырнадцать. И мы на месте. Конечно, альпинисты посмеялись бы, глядя на наш маршрут, но у нас разные задачи. Ничего не имею против них. Всегда восхищался их восхождениями. Но сейчас... Мне кажется, мы лучше.
   - Спрашивают, можно ли курить?
   Заданный вопрос, конечно интересен, я сам не знаю на него ответ.
   - Нет. Ждем до рассвета.
   Заядлому курильщику всегда после нагрузки хочсется хапануть дымка, но сейчас лучше потерпеть.
   Немного ослабил ремни снаряжения и откинулся назад. Как показывает практика, менее получаса отдыха не приносит никакой пользы. Полчаса в самый раз. Можно больше? Можно, но не нужно. Лучше насладится каждой минутой того, что есть. Курнуть бы. Да не мешало. Ладно, хватит об этом. Гляжу на часы. Десять минут осталось. Откинул голову назад и снаслаждением закрыл глаза. В голове незатейливая мелодия " батяня комбат". Кажется я улыбнулся.
   Часы. Одна минута. Передаю по цепи: "Готовность". Подтянул ремни. Из нагрудного кармана достаю пластмасовый пузырек с таблетками. Нет еще рано. Привыкну. Лучше уж когда совсем будет не в моготу.
   7.
   Альпийку пересекли без проблем. Снег еше не был глубоким. Засекли пару маленьких бивуаков. Может пастухи, а может и армейские патрули. На всякий случай тщательно замаскировали следы своего перебывания. Нам реклама не нужна. Сегодня выходить в эфир. Только бы не подвела "шарманка". "Ладно, не накаркай".
   С горы идти легче, да и быстрее. Опережаем график. Время от времени свериваюсь с картой. Черт! Союзнички. Подсунули нам карты десятилетней давности. Многие места не совпадают. Поневоле, начиню чувствовать себя одним из персонажей книги Пикуля "Каторга". Там русские офицеры на Сахалине попали еще в хужую ситуацию, во время русско-японской войны. У них карт вообще небыло, а с имеющихся схем потом долго смеялись японцы. Так-что, дибилизм у нас имеет глубокие корни. Ладно. Все не так уж и плохо.
   Слава Богу, в заданном квадрате была нужная нам гора. Да и местность немного совпадала с картой. Это уже лучше.
   Поднимаемся на гору. Очень тщательно маскируемся. Пастухи сюда не поднимаются, но лучше лишний раз поберечься. Спокойней будет. Настраиваю радиостанцию. До выхода в эфир осталось полчаса. Стараюсь думать о чем-то отвлеченном. Неполучается. Сердечко работает, как после неудачных трех раундов. Руки трясутся от волнения. "Спокойствие, только спокойствие, время еще есть". Не получается. Прильнул к камню. Стараюсь максимально расслабиться. Черт. Все не то и все не так. Да успокойся ты. Я спокоен, я совершенно спокоен. Все. Вроде бы нормально. Приступим. Подсоединил. Подключил. Так. Сканер. Время. Еще десять минут. Разворачиваюсь. Рядом сидит Тур. У него всегда точное время. Показываю на часы. Так. Мои идут также. Сканер передает обрывки фраз из других каналов. Меня это не интересует, пока. Сижу, словно медитируя. Громкость убрал на минимальную.
   Время. Еще минута. Почему я так волнуюсь. Все же сделал правильно. А если? Я думаю... "Никаких "а если", никаких "я думаю". Ты должен быть уверен. А иначе, нахрен ты вообще нужен. Не дрейфь, все нормально. Ты все сделал правильно". Да, я действительно все сделал правильно.
   Время. Сигнал. Yes! Секунда в секунду. Сканер показывает канал. Выхожу на него.
   - "Тридцатый" ответь "Тахви". "Тридцатый" ответь "Тахви". Прием.
   Пошли позывные. Все замерло вокруг, как только я их услышал. Мир перестал существовать. Теперь он заключался только в этом пикающем и шипящем ящике радиостанции.
   - "Тридцатый" отвечает. "Тридцатый" отвечает. Прием.
   - Слышу. Прием.
   - Место три, вариант ноль. Прием.
   - Понял. Место три, вариант ноль, точка. Прием.
   - Точка.
   Вот и все. Часы. Я до эфира переключил их на секундомер. Пять секунд и тридцать восемь сотых. Вложились. Даже меньше. Выключаю станцию. Ху. Напряжение длинными волнами уходит в землю. Испытываю, какое-то непонятное облегчение. И чего я волновался. Теперь два дня наблюдений, выход на связь и уход. На экстренные случаи запланировано еще два сеанса, плюс базовая рация всегда стоит на приеме. Дай Бог, что-бы экстрен ых случаев небыло.
   8.
   Два дня прошло относительно спокойно. Мелькали, правда, на горизонте "вертушки" да и пару раз видели небольшие вооруженные отряды. Наверное, полиция или местная самооборона, так как на воинские подразделения они похожи не были. Общую ситуацию в районе мы просмотрели. Начали не плохо ориентироваться в этих местах. Впринципе, задачу выполнили. Здесь спокойно. Нас не ждут. Что ж, тем лучше.
   Сняли маскировку и уничтожили следы своего пребывания. Спускаемся вниз. До темноты нужно достигнуть альпийки и не попасться никому на глаза. На первый взгляд это не представляло большого труда, так как маршруты патрулей мы знали. Оставались еще местные жители. Это уже сложнее. Хотя. Посмотрим.
   Идем быстро, но максимально скрытно и тихо. РДешки заметно полегчали, за время нашего перебывания на высоте. "Подзорная труба". Почему-то так я назвал ее. Нет, не потому, что она напоминала, сей предмет, просто так того захотела моя фантазия. Наверное, немаловажную роль сыграл в этом роман Стивенсона.
  -- Стой!
   Это слово, впереди идущего, прозвучало, как-то угрожающе-удивленно. "Идиот"! Взмах рукой и снаряжение упало на тропу. Я еще не понял, что случилось. Прыжок в сторону, перекат. Я за деревом. Глаза шарят по зарослям, пытаясь найти цель. Оружие готово к бою. "Неужели засада? Нет. Не может быть. Только не это". В голове одна-за-одной рождаются догадки. Цели нет. Никто не стреляет. Это совсем другое. Слух уловил шум, как будто кто-то убегал. "Идиоты. Расслабились". Ладно. Ругать себя будем потом. "Кто-то нас увидел. За ним". Резкимй подрыв. Ломлюсь на перехват. Только бы успеть. Я увидел его. Мальчонка, лет пятнадцати бежал через чащу в сторону деревни. Времени почти нет. Рывок. Не успеть. Меня опередил Тур. Громадным прыжком он оказался возле беглеца и сшиб его прикладом. Удар не был достаточно сильным, что бы оглушить, но его хватило, что бы сбить с ног. Тур навалился на беглеца всем телом и связал. Последний был настолько ошарашен, что не произнес ни звука. Далее этого ему сделать не дал кляп.
  -- Забирай. Уйдем подальше. Потом разберемся.
   Через минуту мы были на тропе.
  -- Уходим. Быстро.
   Бегом. Меняя маршрут. Если нас заметил не только этот малец... Я, даже, не хочу думать об этом.
   Остановились. Позади пять километров гонки. Немного дальше начинается подъем к "альпийке". Ничего не говорило о преследовании. Теперь, после того, что случилось, я уже не позволял расслабляться ни себе, ни кому-то еще. Провинившийся был поставлен на пост. Вообще-то его следовало наказать. Да ладно... Я тоже хорош. Забыл все, чему учили. Нельзя все время надеятся на везение. Оно не вечно.
   Все собрались вокруг пленника. Четверо здоровых, сильных мужчин возле мальченки. Какая-то нелепость. Ей Богу. От этого щенка сейчас зависела наша жизнь. Вернее не сейчас. А немногим ранее. Хреново получилось. Ну, я не думаю, что было бы лучше, если б он убежал. А что с ним делать теперь? "Как что"? Ответ напрашивается сам собой. А может, есть друго выход? "Какой? Ты, что обалдел?" Может оставить его связанным в лесу? "Гуманист".
   Поднимаю глаза. Никто из парней не выдержал взгляда. Каждый уводил его в сторону. Они думали о том же. Кому бы поручить? "А почему ты должен кому-то поручать? В сложившейся ситуации виновен только ты. И ни кто другой. Твое веселое настроение, твоя расхлябанность и твоя уверенность дали ребятам повод расслабиться. А теперь? Хочеш поручить кому-то исправлять свою ошибку. За чужой спиной спрятаться решил? И кто ты после этого? САМ! И ТОЛЬКО САМ!" Но я не могу. "Не можеш!? Значит, допустить это - ты смог, а ответ держать - нет ? Делай". НЕТ! Только не я.
  -- Кто сделает это?
   Все молчат. Тупо уставились в землю и молчат.
  -- Ну!?
   Никакой реакции. Заставить в приказном порядке? "Ты думаеш, это тебя спасет? Отдающий приказ виновен даже больше, чем исполняющий его"
   Мальчонка лежал на земле и смоирел на нас. Он знал, что сейчас должно произойти. Знал, но надежда, видать, еще не покинула его. В глазах был дикий ужас. Незнаю почему, но меня взяла злость. На себя, на парней, на весь мир. Но я подавил в себе это чувство.
   Каждый из ребят, и я знал это, мог пристрелить человека, всадить в него штык или нож, выдавить глаза, или сделать нечто подобное, но это в реальном бою. Против вооруженного противника, а не связаного мальчика. Этим мы отличались от убийц. А сейчас...
   Прийдется самому сделать это. Внутренний голос прав. Почему за мои ошибки должен отвечать кто-то другой. Эх, малыш, малыш. Зачем ты пошел в этот лес именно сегодня? Сидел бы лучше дома. Зачем?
  -- Отвернитесь.
   Ребята все поняли и отошли в сторону. Я поднял жертву на плече и углубился в чащу. Выбрал подходящее место. Положил жертву на живот. Не хочу видеть его глаза перед смертью. Достал нож. Какие мысли? Все как в тумане. Взял за рукоять двумя руками. Все. Теперь появилось непонятное спокойствие. Делай.
   Сзади треснула ветка. Я обернулся. Это Тур.
   - Подожди.
   Он не спеша подошел.
  -- Дай я.
   Мы долго смотрели в глаза друг-другу не отводя взгляда. Я не помню, что было в его глазах, да и он, скорее всего, не помнит, что было в моих. Отвели глаза одновременно, как по команде.
  -- Делай.
   Я развернулся и пошел к остальным. Как-то безвольно, не понятно. Шатаясь, как пьяный. Ребята курили. Молча.
  -- Выройте яму.
   Все трое пошли исполнять приказ. Опустился на землю. Никаких мыслей. Ничего. Внутри - пустота. Не понял, как закурил. Состояние? Не описать. Ощущение? Как буд-то сам привел приговор в исполнение.
   Тур подошел не слышно, как кошка.
  -- Есть сигарета?
   Меня не удивил этот вопрос. Хотя я знал, что он не курит. Говорил, что давно бросил. Правда, с такой работой это невозможно. Курили одну-за-одной. Подошли ребята. Они похоронили тело. Пора срываться. Уходим.
   9.
   Далее все было без проишествий. В лагерь вернулись вовремя.
   Комбат встретил меня на пороге домика.
  -- Здравствуй.
  -- Добрый день.
   Мы обменялись крепкими рукопожатиями.
  -- Заходи.
   Я долго рассказывал ему результаты наблюдения, показывал все на карте. Нанес на нее маршруты виденных нами патрулей, часто повторяющиеся стоянки пастухов, места их обитания, а также приблизительные маршруты следования. Также добавили отсутствующие на нашей карте поселки. Было и такое.
  -- Вобщем, картина вырисовывается.
   Комбат был доволен результатами наблюдений. Уже возвратились все группы и он сопоставив все данные ориентировался в общей обстановке. Похоже она была такой, как он и предполагал.
   - Чего такой убитый?
   Когда мы закончили спросил командир. Этот вопрос меня ударил, как хлыстом. Я даже встрепенулся.
  -- Устал, просто.
   Он долго и недовечиво смотрел на меня.
  -- Все ли у вас прошло нормально?
  -- Все.
   Я выдержал его взгляд.
  -- Сержант, если что-то было не так, скажи лучше сейчас.
   Я закурил. Губы и руки дрожали. Не хотелось говорить об этом и он это заметил.
  -- Ну. Так все нормально.
  -- Все.
   Он еще долго смотрел на меня в полном молчании
  -- Не умееш врать. Следы хоть скрыли?
  -- Да.
  -- Хорошо. Иди отдыхай.
   В тот вечер я обкурился до безобразия, наглотался разных колес, но лучше мне не стало, да и парням из моей группы тоже. Целую ночь не мог заснуть. Только под утро усталость взяла свое.
  
   СЕРПАНТИН.
   1.
   Туман. На растоянии пяти-шести шагов ничего не видно. Подошвами ботинок начинаеш ощущать начало подъема. "Опять"- мелькнет в голове, но сразу переключаешся на другие мысли. Напрягая, до боли, глаза пытаешся хоть что нибудь рассмотреть сквозь плотную завесу.
   Ничего. Уши как локаторы, кажется, вертятся во все стороны, пытаясь услышать то, что не должно здесь звучать. Тишина. Ох, не верю я этой тишине, она всегда готовит какуюто пакость.
   Пусть это звучит до боли банально и избито, но это правда. Подъем становится круче.Тридцать пять градусов, никак не меньше. Со страхом замечаю что мышцы ног начинают дрожать как у загнаной лошади. Надо отдохнуть. "Тоже мне, рейнджер",- как будто кто-то внутри меня насмехается. Да, рано еще. Сто метров как отдыхали. Туман становится гуще. Интересно, какая высота. Странно, я уже начинаю терятся в высотах. Черт! Было бы с чем сравнивать. Еще немного. Ноги словно сделанны из дерева. Каждый шаг стоит конкретных усилий. Не смотря на, довольно таки, ощутимый холод, весь вспотел. Что это? Холодный пот прошиб до мозга костей.
   Губы шепчут буд-то обращаясь к кому-то, но все же беззвучно:
   - Направление два часа, подозрительный шорох.
   Это было последнее что контролировал мозг, далее все пошло на автомате. Правая рука поднялась в сигнале : "Внимание "Опасность". Медленно опускаюсь на одно колено. Боль, холод, страх, усталость уже где-то там - в низу, в начале серпантина. Переключаю взгляд на напарника. Легкий кивок . Он все понял. Можно свернуть, обойти, затаиться, но куда и где?
   И поймете ли вы азарт охоты на самое свирепое и кровожадное в мире существо? Дрож в руках , нет это не страх. Скорей, скорей - это голос азарта. Тихо , почти беззвучно отстегнул ремни. Рация и РД. Они будут ждать своего часа здесь, на тропе. Дрож исчезла, мысли в сторону. Холодный расчет. Поспешные решения приводят только в гости к всевышнему. Медленно скручиваем компенсатор и накручиваем глушитель, ПББС если вам угодно. В магазине тридцать и один в стволе. Это слишком много и слишком мало. Тихонько переключаю на одиночный огонь. Минутная проверка снаряжения. Все на месте. Взгляд на напарника. Он кивает: "Удачной охоты". И я ушел в туман.
   Слух зафиксировал направление. Каждая клетка организма пытается что-то уловить мышци напряглись и стали как канаты, нервы - натянутые струны. Стопы, сквозь толстые подошвы ботинок, улавливают любое изменение в рэльефе. Низко пригнувшись к земле двигаюсь к цели.
   Пытаюсь еще раз уловить этот звук. Есть! Это он! Немного отклонился. Направление одинадцать минут. Мягко ложусь на мокрые, прошлогодние листья. Движения тренированы. "Только не спеши". Плавно приподымаясь на носочках ног и пальцах рук переношу центр тяжести на три точки. После чего также плавно, что бы не задеть листья, переношу ногу, потом руку и так далее. Долго и томительно. Кажется проходит вечность. Опять этот шорох, а потом...
   Да. Этот звук я не спутаю ни с каким другим. Его не спутает никто, мало-мальски разбирающийся в оружии. Это щелчок, довольно таки тихий, осторожно снимаемог с предохранителя оружия. Если бы я был немного дальше и не прислушивался, то не услышал бы ничего. Мысленно прикидываю растояние. Метров семь-восемь. На слух. Вытащил компас. Мозг заработал с утроенной энергией. Пятнадцать метров северовосток, пятнадцать метров северозапад и пятнадцать метров югозапад. Тогда я у них в тылу. При условии что они сейчас ко мне лицом. А если спиной? Фланг! И я пошел. Несчастные двадцать метров, как трудно они дались. Ну вот, исходная позиция. С удвоенной осторожностью, преодолевая дрож, теперь уже от перенапряжения и холода, двигаюсь дальше. Туман все такой же густой. Не известно - кому он на руку. Еще немного. Вот он! Так, спокуха. Человек лежал на боку исмотрел в противоположную сторону, показывая кому-то знаки рукой. Осторожно навел на него автомат.
   Дистанция шесть шагов. Промахнуться не возможно. Плавно совмещаю прицел с мушкой. Глубокий вдох , выдох, вдох... Щелкнул затвор. В такой тишине это было как гром. Он дернулся и затих. Шум шагов. Я вскочил. Не знаю почему и зачем я это сделал, но сделал. Мне всегда везло. Повезло и сейчас. Второй выскочил слева и тоже нарвался на пулю. Третий же был умнее.
   Он тупо открыл огонь в сторону опасности, но я уже снова был на земле. Три выстрела , один за
   Одним и автоматчик затих. Я не видел его, я видел вспышки из его автомата. Он же не видел вообще ничего.
   2.
   Туман рассеивается. Рация не работает. Сели батареи. Опять движемся неизвестно куда. Нужно догнать своих. Первое время, после засады, шли быстро, нечувствуя усталости. Потом стало вновь тяжело. Адреналин перестал играть в крови. Ближе к полудню пошол дождь. За считаные минуты промокли до нитки. И без того тяжолая ноша стала еще тяжелее. Отдыхали стоя. О том что бы бросить снаряжение и только что добытые трофеи не могло быть и речи.
   Ручей. Набрав в фляги воды я еще раз решил испробовать рацию. Напарник начал сверятся по карте.
   Подсоединив блок питания начал проверять щупом заряд. Двадцать процентов. Я не верю в чудо. Просто надо что-то делать. Чуда не произошло. Дождь усиливался. Стало как-то тоскливо. Жуть. Я улыбнулся про себя. Слово из лексикона Элочки-людоедки как нельзя лучше подходило к нашему теперешнему положению. Не знаю почему, но на ум пришли слова из фильма "Солдат Джейн", которые так любил повторять наш ЭС-ИН ( сержант-инструктор):
   "Я не видел ни одно животное которое жалело бы себя или нуждалось в жалости. Маленькая птичка замерзая на ветке не жалеет себя и не требует этого от других. Только люди жалеют себя и хотят что бы их пожалели". Актуально.
   Напарник подошел ко мне с картой.
   - Вот мы. Вот они.
   - Три?
   - Напрямик. Так десять.
   - Хорошо.
   И опять, шаг за шагом. По крутому уклону. До вечера из положеных пяти прошли только три.
   Ночевали под сосной, в спальных мешках, намотав ремень автомата на руку. Утром проснулись от жуткого холода. Дождь шел целую ночь. Спальные мешки намокли и, соответственно, намокли закупореные в них тела.
   Перекусив двумя шоколадными батончиками, двинулись дальше. Уклон был уже не таким большим. Мы вышли уже на хребет. Напарник начал сдавать. Стал чаще останавливаться. Меня
   Брала злость.
   - Больше не могу.
   Он упал на снег. Вид у него был никудышний. Явно температурит. Проверил. Так и есть. Понятно почему он так сдает.
   - Отдыхаем.
   Скинул снаряжение. Достав чай и кружку завариваю чифир. Может это поможет. В крайнем случае есть еще одно средство. Оно поможет. Пьем чифир, курим. Полностью нарушаем маскировку, но слаб человек в желаниях своих. Я немного согрелся, но приятелю моему это не помогло.
   - Закатывай рукав.
   Я разматываю жгут с приклада. Он все понял. Вкатил по кубику ему и себе. Парню стало заметно легче. Недолгие сборы. Идем. Шли на много быстрееи к ночи были уже на базе. После недели скитаний по горам и ночевок без костра огонь был тем - что напоминает цивилизацию,а за чашку кофе я еще два дня назад оторвал бы голову любомую. Все познается в сравнении.
  
   ВЕРХНЯЯ БАЗА.
  
   Дождь шел уже третьи сутки. Почти не прекращаясь. Сделанные из лапника "чумы ", хотя и были покрыты китайскими плащпалатками, не спасали. Они протекали. Как всегда, на чьих-то костях кто-то зарабатывал. Наша экипировка оставляла желать лучшего. Одно то - что спальные мешки предназначены для пустыни говорило само за себя.
   Утро. Верхняя база. Тысяча восемьсот восемьдесят три метра над уровнем моря. Немногим выше начинается альпийская зона. Оттуда можно ожидать всего.
   - Сет!Сет!
   Кто-то толкает меня в плечо. Спать под дождем, конечно неприятно, но уснув, уже об этом не думаеш. С трудом открываю глаза и возвращаюсь к действительности. Боже, как холодно! С крыши "чума" на мой спальник тонкой струей льется вода. Черт! Не слушающейся, деревян- ой рукой долго пытаюсь расстегнуть молнию спального мешка. Тело не мое. Все! Наконец-то!
   Выливаю воду из ботинок, пытаюсь натянуть их на ноги.
   - Слыш, Тур ?Сколько время?
   - Три пятьдесят восемь.
   Унего часы идут всегда точно. Секунда в секунду со временем столици этой банановой республики, а может баобабовой, впрочем, решайте сами. Черт! Я выругался вслух. Замерзший мозг склонен к торможению. Он по моему еще не заводился. Собачья вахта. С четырех до шести.Как всегда. Конечно,кому как не Сету стоять. Снял автомат спредохранителя и послал патрон в патронник. Обычно перед сном я его всегда разряжаю. Тур осветил фоариком наш "чум". Выбрал относительно сухое место и начал раскладываться. Я зевнул.
   - Дождь хоть прекращался?
   - Нет, но здорово поутих.
   - Лады. Спокойной ночи.
   - Шутить изволите.
   Сделав "петлю" по периметру, подхожу к костру. Спать уже не хочется. Подбросил дров, повесил свой спальник сохнуть и закурил. Это, конечно, запрещено, но в таких условиях нехочется себе отказывать ни в чем. После недели такого отдыха не думаеш, что если тебе кто-то отвинтит бестолковку, то будет хуже. Капюшон плащпалатки прикрывает сигарету от дождя, я же ладонями сделал небольшую сферу, прикрывая огонек. Ни тебе тяги, ни наслажения. Перекурил.Да, житуха. Романтика. Попытки о чем-либо думать ни к чему не приводят. Мысли отвлекают бойца от несения караульной службы. Бросаю бычок в огонь и отхожу от света костра. В ночь. Под дождь. Прошел метров десять, залег. Воткнув автомат рожком в мокрую, мягкую землю положил голову на приклад. Прислушался. Слышен только шум дождя. Такой тихий, монотонный шум. Он всегда отвлекает и тянет на сон. Странно, но это мне нравится. "Пока." -Замечает что-то ехидно насмешливое внутри меня-"Посмотрим как тебе понравится когда эталащпалатка начнет протекать". "Заткнись, а то как всегда все опошлил".
   Гляжу на часы. Четыре тридцать две. Хреново. Еще полтора часа. Все тот же монотонный шум.
   Холодно. Странно. Сколько я уже здесь, а домой не хочется. Эх, курнуть бы. Так хочется выстрелить в темноту. Просто-так, без всяких обьяснений. Пойти пройтись? Подымаюсь. Опять обхожу периметр. Все нормально. Курю возле костра. Нет домой совершенно не тянет. Хочется обратно, туда, за альпийку. Да, давно по крови не гулял адреналин. Ребята в чуме ворочаются. Часы. Пять пятнадцать. Уже легче. Дождь, кажется, немного утих. Переворачиваю спальник другой стороной к огню. Нормалек. Опять обхожу периметр. Начинает светать. Светает здесь быстро. Интересно, сколько время? Ого! Шесть двадцать. Спать не хочется. Ладно пусть Череп поспит. Из полен смастерил что-то типа скамейки. Присел. Курю возле костра. Дождь, кажется, заканчивается. Еле капает.Снимаю плащ палатку. Надоела. О чем-то хочется вспомнить, а неочем. Все что было раньше не стоит и нескольких минут проведенных здесь.Человек без прошлого. Ого! Потянуло на философию. В котелке закипела вода. Завариваю "купец". Пускаю через тягу. Семь ноль пять, пора будить комбата. Все, ночь закончилась. Добро пожаловать вновый день, а что оннам готовит. Посмотрим.
  
  
  
  
   СНАЙПЕР.
   1.
   Дожди прекратились. Стало немного теплее. Жизнь перестала казаться такой плохой. Как мало нужно человеку .
   Поставив на подзарядку запасные батареи к радиостанции, начал шастать по волнам радиоэфира. Иногда на таком банальном радиоперехвате можно выудить интересную информацию. Инструкции нарушают все. Тихо. Так, меняем волну. Оба-на! Что-то есть. Подкручиваю настройку. Через некоторое время уже отчетливо слышу голоса. Могу даже
   вклинится в базар. Блокпост, с дороги, перговаривается со штабом. Интересно. Да. О нас уже знают. Советуют блокпосту не выставлять дальние секреты. Это уже лучше. Будем чувствовать
   себя свободнее. Надо будет заручиться разрешением комбата и пощекотать им нервы. Пошли обсуждения бытовых вопросов. Теряю интерес. Далее, в основном, все волны молчат. Лады.
   Попробую чуть позже. Выключаю рацию. Закуриваю. Втыкаю в классный пейзаж. Просто любуюсь.
   - Ну и...
   Че за нахал? Впринципе я знаю одного человека, который так тихо может подкрасться сзади.
   - Говори.
   Череп присаживается возле меня. Небольшой. Юркий. Необремененный лишним мясом. Нас-
   тоящий диверсант.
   - Комбат на ковер вызывал.
   - Почему ты до сих пор живой.
   - У него хорошее настроение. Дал шанс исправиться.
   - Любит тебя.
   - Завидно?
   - А как же.
   Череп рассмеялся. Мы долго потом вместе сидели и молчали не по-русски, с извечной палестинской скорбью в глазах.
   - Идеш ко мне в подчинение.
   Я удивленно посмотрел на него, но лицо истинного диверсанта выражало полное безразличие.
   - Это я сейчас должен сделать испугано - преданый вид и стать по стойке смирно?
   - Расслабся, я разрешаю.
   Опять сидим и смотрим на местные красоты.
   - Когда?
   - Да хоть сейчас.
   - Через два с половиной часа темно будет.
   - Успеем.
   - Сколько тебе дали времени?
   - Двое суток.
   Вообщето распределение заданий секретная информация, но, как правило, ее знали все. Или почти все. Черепу нужно убрать снайпера. Этот стрелок уже три дня мешает нам жить. И я
   буду напарником Черепа в этой работе. Ну что ж, не плохо.
   - Возьмем "моторолы". Этот рундук - не подойдет.
   - Конечно, но, вообще то, я думал без раций.
   - На сигналах?
   - Ну.
   - Лады. Давай собираться.
   Собрав и спаковав рацию, двигаюсь к своим вещам. Мозг начинает работать на задание.
   Левые мысли побоку. Нож, фонарь, ПББС...Так. Далее. Оптику.Наверное, не стоит. В этой игре он нас вздрючит. Снайпер. Никогда не ходит один. Только с групой прикрытия. Нет. Все таки "моторолы"надо брать. Бинокль? Нужен. "Ночник"? Конечно! Зеркальце? И не одно, штуки три.
   И так, подобьем бабки. Нож, фонарь, ПББС, две"моторолы", компас, бинокль, "ночник" и три зеркальца. Так, что еще упустил? Яуже собираю свой РД. Сухпай на двое суток. К старшине.
   Потом. Патроны. Сколько? Так. Три магазина. Надо подумать. Добавлю еще две пачки. Гранаты? Две. Хватит. Сигареты? Идиот! Да, дожился. Пакую еще плащпалатку, и,
   на всякий случай, приторачиваю бушлат.
   Подходит Череп.
   - На третью мировую собрался?
   - Возьми на всякий пожарный.
   Протягиваю ему "моторолу". Проверили. Работает.
   - Ну, комбат не выдаст - начштаб не съест.
   - С Богом.
   Пошли. Быстро и тихо углубились в лес. Все класс. До темноты будем в нужном районе.
   2.
   Рассвет. Ночь прошла спокойно. Незнаю почему, но проснулся рано. Рядом Череп осматривает местность в бинокль. Залег недалеко от него. Присматриваюсь сам. Так. Брать его скорее всего надо на живца. Иначе не выйдет. Уйти отсюда он не мог, по крайней мере далеко. Вчера перед закатом был сделан последний выстрел. Парня спасло то- что пуля попала в запасные магазины. За три дня он сделал семь выстрелов, но толком никаких результатов не достиг. Я бы на его месте сменил район. Ну да ладно ему виднее, он спец. Приманкой скорее всего буду я. Класс работа , главное творческая.
   - Ну я пошел.
   Череп начал собираться.
   - Через час начинай. Я на приеме.
   - Хорошо.
   Передав мне бинокль напарник скрылся в кустах.
   Опять тщательно осматриваю каждый кустик, каждое дерево, каждый камень. Интересно где бы засел я сам. Присмотрел несколько мест. Нет. Слишком явные. Изобретательнее надо быть.
   Изобретательнее. Делаю очередной обзор. Начинают болеть глаза. Часы. Прошло двадцать пять минут. Смачиваю глаза холодной водой. Немного полежав с закрытыми глазами опять приступаю к осмотру. Ну хоть какая бы зацепка. "Думай. Думай. Нет. Ничего. Внимательнее смотри". Сорк минут. Опять обзор. Как хочется быть богом. Глаза начинают дико болеть.Три щелчка по рации. Пятьдесят две минуты. Пора начинать. Нет. Стоп. Даю десять минут отдохнуть глазам. Приступим господа. Ловлю зеркальцем солнечный луч. Начинаю медленно вести его. Очень медленно. Имитирую снайпера осматривающего местность. Тишина. Немного отдохнув делаю повторно. Снова и снова. Тишина. Надоедает. Нервы напряжены. Кажется что снайпер целится именно в тебя." Черт! Какой снайпер? Неизвестно еще есть ли он тут.Есть. Есть. Конечно есть". Откладываю зеркальце. Просматриваю все повторно. Ничего. Четырнадцать двадцать одна." Терпение мой друг, терпение". Опять просмотр. Ничего. Беру рацию. Хочется послать все к черту." Э, дружок. С такими нервами тебе - цветы надо выращивать. Делай свое дело и не выпендривайся". Закрываю глаза." Я спокоен. Я совершенно спокоен". Спокойствия это не прибавляет, но и беспокойство не увеличивает. Уже хорошо. Тихонько вытягиваюсь во всю длинну. Раслабляюсь. Отдохнул минут десять. Все. Норма. Поехали дальше. Зеркальце, просмотр. Зеркальце, просмотр. И так безчисленное количество раз. Без результата. Все внутри востает против меня." Может он не здесь. Может не ту позицию заняли, а если все в холостую.Работать! Не раслаблятся". Даю отдых уставшему телу и глазам". Давай,давай. На тебя смотрит вся Европа". Восемнадцать сорок восемь. Кажется, день в холостую. Ничего. Продолжаем в том же духе. Тишина. Начинаются сумерки. Темнеет. Темно. Рация щелкнула два раза. Отбой. Продолжим завтра. Должен же он появится, в конце то концов.
   Новый день все пошло по старому графику. Полное радиомолчание и работа. Ниаких результатов. Десять тридцать . Меняю позицию. Давно пора было это сделать. Я его все таки вызову на себя. Перешел. Класс! Здесь обзор лучше. Готов. Поехали. Прошел час. Ничего. Продолжаем. Два. Тишина. Присмотрел третью точку. Перебрался. " Черт! Как я устал". "Нормально. Это тебе так кажется". Снова тишина. Четвертая позиция. Я уже на исходе.
   Осмотрелся. Подготовился. Поехали. Немогу больше. Голова кажется набита ватой. Отдых . Семнадцать ноль-ноль. Нет. Сегодня я больше позицию не меняю. Дзинь! Зеркальце разлетелось в моих пальцах. Yes! Я его всетаки вызвал. Прикинув, приблизительно, откуда стреляли и смотрю в ту сторону. " Ну, милок. Создай движение. Давай! Давай! Не стесняйся".
   Щелчок по рации - вызов на переговоры. Компас. Юго-запад.
   - Прием!
   - Говори.
   - Юго-запад. Еще там.
   Уставился в бинокль, кажется видно каждый сучок, листик, камешек."Внимательней! Внимательней"! Кажется, что чувствую как Череп сейчас крадется туда. Только бы не ушел наш
   крестник. Щелчок.
   - Говори.
   - Нашел. Окоп пустой. Иду по следу. Начинай по новой.
   Надо сменить позицию. Как он достал. Я его еще не видел , а уже ненавижу. Очередная позиция. Начинаю. Не прошло и десяти минут как зеркальце разлетелось. Дилетант! Только поднимаю третье. Хлоп. Есть и оно. Бинокль. Вижу. Движение на южном склоне." Ух ты,гад. Никогда бы не додумался. РД. Пусть остается. Автомат, патроны, гранаты, нож. Вперед туда. Он может быть не один". Быстро и тихо. Стараюсь. Щелчок.
   - Прием.
   - Все. Он готов.
   - Один?
   - Один.
   Возвращаюсь. Забираю свои вещи. Темнеет. Череп маякует красным фонариком. Нашел. Наспех сделаная из камней позиция. Кое-как замаскированая дерном и ветками. На ее краю
   Лежит тело в камуфляжном костюме и кросовках. Почти без головы. Картина не из приятных.
   Череп сидит рядом и курит.
   - Ху. Мы сделали это.
   - Удивительно, но факт.
   - Головы собираешь?
   Он улыбнулся.
   - С перепугу. Он не успел, а я...
   Осветил бывшего противника. Большой. Под метр девяносто. Косая сажень в плечах. Не хило.
   - Лады. Завтра обшмонаем. Устал я...
   Ночевали метров за десять от позиции. Не смотря на присутствие рядом мертвого тела спали хорошо, кошмаров не было.
  
   АЛЬПИЙСКАЯ ЗОНА.
   Альпийка. Вечные снега. Сильный пронизывающий до костей ветер, кажется поставил себе за цель сбивать сног каждого кто вторгся в его владения. Я еще , как всегда, в своем репертуаре.
   Не одел бушлат. Мало того еще и рукава кителя закатал выше локтей. Жуть. Теперь изменить что либо впадло. Упрямство брало свое. Тяжелые , "эдельвейсовские", ботинки глубоко проваливаются в снег. Трудно, но надо идти. Иначе нельзя. Хорошо еще что иду в средине колоны. Ребята впереди пробивают тропу. На спине навешано килограм шестьдесят, вместе с радиостанцией. Ноги болят. Остановиться бы и передохнуть, но нельзя. Время поджимает .
   Мы должны пересеч это снежное плато до темноты. Ночевать здесь нельзя. Почему то в голову
   Пришла картина. Теплая комната. На стенах развешано охотничье оружие и трофеи. Пол вместо ковров уложен шкурами. На большой медвежъей шкуре , возле камина, стоит кресло качалка. Вкамине весело горит огонь. Класс! А я здесь. " Заткнись. Мечтатель, говорю себе, а то еще жалеть себя начнеш". Да, жалеть себя - самое последнее дело. Себя ненавижу в такой ситуации.
   " Ты, по-моему себя органически не перевариваеш, - говорит внутренний голос. Вообще-то он прав.
   - Сет!
   Меня обгоняет Череп.
   - Говори.
   - Давай рацию. Я потащу.
   - Спокойно, сынок, я еще и тебя смогу понести.
   - Слушай, а если я поймаю тебя за язык?
   - Тогда мне будет очень тяжело.
   Улыбка скользнула по его лицу.
   - Тогда, давай хоть запасные батареи.
   - Это мысль.
   Сошли с тропы. Открыл рюкзак рации и передал ему батареи.Хорошо . Двигаемся дальше. Правда уже в конце колоны.
   Идем "волчьей колоной". Один за одним. Пытаемся идти след в след, но это не получается.
   Все слишком устали.Пройдено всего треть пути. Скорость колоны не большая. Еле тащимся.
   Хреново. Так мы будем идти еще часов пять.
   Нас идет двадцать человек, Три офицера и семнадцать рядовых. Похоже , задание предстоит серьезное. Судя по фразам время от времени оброняемых комбатом. Да и само то, что он идет вместе с нами указывает на серьезность этого задания. На что-то более легое пошел бы кто-то из младших офицеров. Не смотря на свой возраст он необычайно подвижен . Со стороны , даже кажется, что нам фору дает.
   Бредем уже третий час. Все тело немеет. Наверное другой раз вжизни я чувствую себя словно загнаная лошадь. В пути было две остановки, на перекур, и все. Оно мене надо? Почему я?" А почему бы и не ты?" - следует лаконичный ответ внутреннего голоса. Он, видать, конкретно занял антимою позицию.
   Прошло еще два часа . Я сейчас упаду. Офонарел, что-ли? Давай двигайся. Слюнтяй. Икак это твоя мамочка отпустила тебя в море! В море!Улыбаюсь про себя. Да . В нужный момент вспомнил фразу из популярного , в детстве, романа.
   - Сет! Как думаеш, далеко еще?
   Монах. Тоже радист. Только я в разведке , а он у подрывников.
   - Три дня конем скакать , потом с неделю на верблюде, а там уже рукой подать.
   Это Череп. Вот придумал. Хотя где-то я уже слышал нечто подобное.
   - Думаю еще час , ну от силы два.
   Монах сплюнул и пошел дальше молча.
   "Отставить разговоры вперед на верх ,а там... - вспоминаю слова из песни В.Высоцкого, а далее перефразирую, - не наши это горы и не помогут нам". Опять какието мрачные мысли.Нет. Так не пойдет. С нами Бог и победа. В переди послышалась команда. Ребята начали сбиваться в кучу для перекура. Короткий отдых. Кажется я слышал пять минут. Растегиваю защелки ремней РД и рдиостанции. Они падают на снег. Ху. С облегчением. Как будто крылья выросли. Пусть хоть пять минут, но хоть плечи отдохнут. Снегом рстер замерзшие запьястя и локти. Раскатал рукава и одел перчатки. Руки мне еще пригодятся. Они мне дороги как память. Закуриваю. Кто-то рссказал прикольный анекдот. И тут Остапа понесло. Вклиниваюсь в базар. Я их, скажу вам не без хвастовства, знаю много. Определенно мне нравится эта компания. Здесь , среди вечных снегов, на краю географии, уставшие и голодные, несколько месяцев прожившие на грани риска все-таки имеют силы шутить и смеятся. Звучит команда. Обратная процедура. Груз на плечи. Вперед. Нам еще два часа пути.
   Все. Нконец-то увидели край плато. Нормалек. Словно кони , почуявшие воду , пошли быстрее.
   Начинает темнеть. Мы спускаемся в низ. О, господи! Я не верю в это счастье. Вновь вижу деревья, кусты , а то уже думал что навсегда останусь среди этого белого безмолвия. Ну вот. Мы опять здесь. Держитесь гады. Мы идем к вам. Начало охоты. Продолжим господа.
  
  
  
   БЛОКПОСТ.
   1.
   Блокпост находился прямо под нами. Его жизнь текла настолько скучно и монотонно,
   Что ведя наблюдение тянуло на сон. Все-таки тяжело лежать долгие часы без движения. Я уже знаю в лицо всех солдат подразделения. Только толку от этого . Комбат что-то выжидает. Давно бы пора начать действовать. Хотя, он хитрый лис, ему виднее. За все время он не провалил ни одного задания и потери всегда были минимальными. Военный до корней волос. Требовательный и жесткий , но справедливый.
   Неделю ведем наблюдение.Сколько можно? Терпи солдат - комбатом станеш. Ха! Хотелось бы. Только... Не поволоку. А может... Посмотрим. Давай работай. Размечтался. Понял. Продолжаем.
   - Что за машина?
   Монах внимательно рассматривал грузовик у шлагбаума.
   Эту тачку я уже здесь видел. Открываю блокнот. Точно. Два дня назад в двенадцать тридцать. Эти же номерные знаки. Перелистал еще несколько страниц. Опять. Так. Вывод. Этот грузовик приезжает раз в три дня. Хорошо. Что из этого? Наверное продукты. Почему так часто? Да, прикол у них такой. Это не ответ. Пойди спроси. Шутиш. Лады. Записываем. Потом разберемся. Часы. Стоп! Двенадцать тридцать две. Ух ты! Это уже интересно. Всегда в одно и тоже время. Чем это нам грозит? Записывай. Потом обдумаеш. Наблюдаю за разгрузкой . Мешки, ящики, коробки. Точно продукты. Думай. Тупые исполнители нужны для лобовой атаки, а здесь , докажи что не зря носиш лычки. Спокойно. Я думаю. Прям как Чапаев. Да пошол ты. Продолжаем наблюдение.
   Погодка выдалась отличной. Тепло. Сейчас бы с дамой где-то по парку гулять. Да ладно. Уже погулял. Толку много? С моей башней , женится не следовало. Короче. Чего хотел то и заимел. Перекатываюсь на спину.
   - Понаблюдай пока сам . Глаза устали.
   - Хорошо.
   Да. Непруха в личной жизни. Не грузись. Затравиш себя переживаниями. Подумай лучше о задании. Отвлекись и жизнь покажется не такой хреновой. Так, задание. Ставим себя на место комбата. В лобовую атаку пусть водят умельци типа маршала Жукова. Додумался. Что сделал бы я? Снял охранение и вырезал всех сонными. Большой спец? Так только в кино бывает. Надо что-то другое. Дело даже не в блокпосту. Как бы уйти? Километров десять к югу стоит "Эдэльвейс". Ничего страшного вообще-то. Только у них человек под триста с бронетехникой и "вертушками". Драться сними ? Пупок развяжется.
   - За водой пошли.
   Переворачиваюсь.Трое. Взглянул на часы. Здесь без системы. Ходят когда вода заканчивается. Лады. Думаем дальше. Слушай, ты уже полтора часа рожаеш, а толку... Заткнись. Шестнадцать ноль-ноль. Может ночью. Нет, тогда у них повышеная бдительность.
   Мозгов у тебя как у канарейки на два перелета - туда и обратно. Я уже устал. Так ты еще ничего не сделал. Где результат-то? Изобретательнее надо быть, изобретательнее. Внутренний голос прав. Голова не варит вообще. Использовать машину. Как? Троянский конь.Нельзя. Большой риск. Перебьют в кузове. Свести надо его к минимуму. Хотя что-то в этом есть. Хорошо. Предложу вечером. Хотя у комбата, наверное, есть уже свой план. Он нас собирается поднатаскать на этих делах. Думай, думай. Пусть слон думает - у него голова большая. С такими мыслями надо молотобойцем работать. Отвлечь внимание внешних постов. Как? Имитацией перестрелки в лесу. Вызовут помощь. Неподойдет. Хотя это мысль. Насчет наружных постов. Что придумать.
   В кустах, позади, послышалось шуршание. Навожу туда ствол автомата.
   - Ромелиха?
   - Свои.
   Выполз Череп.
   - Комбат тебя вызывает.
   - Бить будет?
   - Конечно.
   - А кроме шуток?
   - Имеет сказать тебе пару слов.
   - Ну , что-же мы имеем его послушать.
   Собираю свои толмуты.
   - Если чего... То хрен со мной.
   - Смотри не потеряй его.
   Прополз метров тридцать. Осмотрелся. Листва скрывает меня от лишних глаз. Поднялся. Вперед на мины.
   Комбат сидел над картой и о чем-то упорно думал.
   - Что нового?
   - Опять этот грузовик. А так все по старому.
   - Частота появлений?
   - Раз в три дня.
   - Нормально.
   Потихоньку к нам подтянулись остальные офицеры. Васо- начальник разведки, Бух - старший подрывник. Ваш покорный слуга скромно исполнял обязаности начальника связи и состоял радистом при разведподразделении.
   Комбат придирчиво осмотрел всех.
   - Ну что ж. Приступим.
   Я весь превратился в слух.
   - Господа офицеры, я собрал вас для обсуждения плана предстоящей операции. Вопросы потом. Все согласны?
   Попробуй тут быть не согласным.
   2.
   Наступил день нашей операции. Как я и думал у комбата план был уже давно. Просто он из тех людей, которые отмеряют раз триста прежде чем раз отрезать. Самое плохое в этой ситуации это "Эдэльвейс", но комбат придумал довольно таки неслабый план вождения их за нос. Готовились тщательно. Достали из РД-шек камуфляжи. Нашили шевроны миротворцев.
   Вобщем сделали все что бы быть похожими на них. Комбат шагнул еще дальше. Мало того, что нацепил полковничьи погоны, так еще и сбрил усы. Для пущей убедительности. В принципе, это изменило его внешность,но, при всем моем уважении, это не сделало его похожим на уроженца Валдайской возвышености. Хотя это детали. Суть в следующем.
   3.
   Время: - двенадцать пятнадцать. Мы на одном из изгибов дороги, ждем машину. Нас четверо. Комбат, Васо, Филин и я. Стремновато. Черт! Руки трясутся как у последнего алкоголика. Нервничаю. В голове вообрежение рисует дурацкие картины. Типа. Над Средиземным морем дул Мистраль. Большущие волны со страшным грохотом разбивались о гранитные скалы мыса Гвадафуй, после чего с угрожающим шумом откатывались назад. Казалоськ самому побережью Северной Африки. Так и мое нервное напря жение подкатывалось к самому сердцу, что-бы потом откатится к пяткам. От этих частых колебаний пятки начали чесаться. В нерешительности подхожу к комбату и жалуюсь на зуд в вышеупомянутой части тела. Обьясняю что мое душевное состояние требует подогрева. Не плохо бы из НЗ выделить по стопарику. Это мол всегда помогало в подобных ситуациях. Но разве может понять мою поэтическую натуру прагматик солдафон. Посоветовав мне чаще мыть ноги, так как его практика подсказывает что это всегда помогает, намекнул на окончание разговора. Лады. Шутки в сторону, это в серьез. Слышу шум двигателя. Комбат вышел на дорогу. Беру на мушку водителя. Ребята возле комбата. Скрип тормозов. Машина остановилась. За рулем гражданский водитель рядом офицер, кажется лейтенант.
   - Всем выйти из машини.
   Лейтенант знал правила. Он вышел с разведенными в стороны руками. Шофер что-то заподозрил. Держа его на прицеле , медленно двигаюсь к машине. Слова застряли в горле.
   Не могу ничего сказать.
   - Нафиг из машины!
   Васо. Крик грозный, хотя сам стоит на месте.
   Обхожу капот. Держусь на расстоянии трех метров от дверци. С верху на меня смотрят глаза шофера. В них - дикий ужас.
   - Открыть дверцу!
   Моя команда звучит спокойно и немного угрожающе. Он недвигается. Открыл я. Сидит испуганый. Страх парализовал его полностью. Момент . Я на подножке. Короткий удар в лицо.
   Хватаю за шиворот и прыгаю назад. Мое приземление нормально. На ноги. Он грохнулся на асфальт всем телом.
   - Подъем, падла!
   Наношу удар с ноги по лежащему телу. Послушался.
   - Руки на машину!
   Действует как робот.
   - Кто такие? - голс комбата, - Почему не подчиняетесь приказам?
   Весь трясущийся лейтенант стоит положив руки на машину.
   - Лейтенант Тахтаров. Господин полковник... Шофер... Он гражданский... Правил не знает.
   - Молчать! Откуда и куда следуете?
   - Из города на блокпост. Спродуктами.
   Вижу кивок Васо. ПББС у него уже на стволе. Три раза щелкнул затвор. Лейтенант умер так и не поняв вчем дело.
   Шофер. Не ждал от него такой прыти. Резко развернулся и бросился ко мне с криком:
   - Пощадите! У меня двое детей! Я же просто во...
   Договорить я ему не дал. Шаг в сторону и приклад с силой столкнулся сего головой. Упал.
   Вот он лежит на земле, передо мной, постоянно причитая: "Пощадите! У меня двое детей! Я же гражданский!". Я знаю, что он гражданский, что он не воин и что это не противник мне, но не могу оставить его в живих. Это понятно. Давай, делай. Не могу. Не понял? Он без оружия. Ты что слюнтяй, слабак, давай делай.
   Сейчас, глядя на эту картину, как унижается человек, хотя шансы его равны нулю, не могу выстрелить. Извиваясь, словно червяк, он подполз и начал целовать ботинки постоянно умоляя: "Пощади!". Медленно опускаю ствол. Сука! Умри хотя бы по-человечески. Вижу глаза комбата и ребят. В них - ожидание. Нет! Я же не убийца, я- солдат. Это один из моментов твоей работы.
   Моя работа состоит в убийстве вооружонных. Ты думаеш он тебя пожалеет. Делай. Нет! Слюнтяй! Слабак! Делай, падла! Нет, я не слабак и сейчас это сделаю. Во сука. Эта нерусская сволочь, которая извивается под ногами, превратила меня в палача. Постепенно, с нарастающей силой, закипает какая-то злость. Ствол уже направлен на него. Несколько миллиметров хода спускового крючка. Он уже не причитает, просто смиренно смотрит в ствол. Все же в глазах мольба. Автомат дернулся. Дернулось и тело водителя. Еще один и контрольный в голову. Действую как дилетант. Только бы комбат и ребята не заметили замешательства. Хотя на это не стоит надеятся.
   - Нормально.
   - Не переживай все класс.
   - Уберите трупы с дороги.
   Это было сделано быстро.Далее пошли слова команды по работе.
   - Васо. В кузов. Знаеш что делать?
   - Угу.
   - Действуй. Филин, за руль. Сет - в лес. Не опоздай.
   - Успею. Ни пуха.
   - К черту.
   И я ломанулся в лес. Не успеть было нельзя.
  
  
   4.
   Я успел. Машина стояла, как раз, напротив главных ворт блокпоста. Прошло, на этом этапе, замечательно. Привыкшие к ней солдаты, ничего не заподозрили и пропустили внутрь. Пора.
   Спиной чувствую как началось движение в наших рядах. Передвигаемся , пока по пластунски.
   Стараюсь как можно быстрее.
   Машина делает резкий разворот и из открывшихся дверок будки, по солдатам , резанула длинная очередь из ПК. Послышались крики. Комбат и Васо покинув кабину открыли прицельный огонь по баракам. Внимание наружных постов отвлечено . Пора и нам. Вперед.
   Срываюсь с места и ломлюсь как сайгак. Быстрее! Быстрее! Бен Джонсон не смог бы так пробежать в лучшие свои годы. Вижу солдат противника, слышу пальбу. Вот. Я уже совсем рядом. Огонь. Автомат трясется в руках как бешеный. Они появляются со всех сторон. Бей! Не
   жалей! Не ждали гады. Стрельба идет кругом. Что либо разобрать тяжело. Вход в барак . Граната. Кольцо. Бросок. Взрыва уже не слышал . Перепрыгиваю через какие-то трупы. Вторая граната летит в бойницу еще одного барака. Заворачиваю за угол. Вижу три конкретные спины.
   Огонь! К моему стволу присоединяется еще два. Падают. Есть поражение. Продолжим госпсда.
   Небольшая группа, человек пять, пытались было организовать что-то наподобии сопротивления, возле пулеметного гнезда, но их накрыли гранатами. Остальные, уже не помышляли об обороне.
   Их спины были видны кругом. Бегство стало паническим. Повсюду уже слышались одиночные выстрелы. Ребята добивали бегущих. Когда идет война некогда думать о гуманности. Пацифизм реален когда о нем говорят победители. Преследование бегущих грозило перерасти в гигантское сафари, но комбат никому не дал увлечся. Последовали крики командиров групп и охота прекратилась. Начался другой этап операции.
   5.
   Самое тяжолое в этой операции - отход. Времени почти нет. Поэтому провели лиш поверхносный шмон. Трофеев много, но унести все не сможем. Правда это не главное. Главное сейчас унести ноги. Победа наша была полной. Унитожив около восемнадцати военнослужащих мы умудрились не потерять ни одного. Теперь ее надо было сохранить. Зачастую это тяжелее.
   Быстро грузимся в грузовик. Каждый берет только то , что сможет сам нести . Помощи ждать неоткуда. Взяли только самое ценное.
   - Быстрее! Унас на все про все пмятнадцать минут, - говорит комбат.
   Погрузились. Едем. Первичный мандраж уже прошол. На злобных лицах моих товарищей появились улыбки. Наш командир сейчас серьезен, как никогда. Он лучше всех знает , еще далеко не все.
   - Господа. Прошу внимания. - голос ровный и спокойный, - Самое тяжолое у нас еще впереди. Сейчас мы будем вырывать предел у машины , а потом надрывать собственые сердца. Приз в этой гонке известен каждому. Отставших не будет . Всем ясно?
   Конечно ясно. Чего же тут неясного.
   Движок грузовика разрывался. Мы не жалели машину. Она нам нужна лиш на несколько десятков минут. Мыслей, впечатленийи разных дум полна голова. Только сейчас начинаеш понимать как сильно мы дернули за ус тигра. Против нас сейчас будет все. Миротворци, милиция, ополчение и местная самооборона. Скорее всего и погода будет играть не в нашей команде. Ну да ерунда - прорвемся. Конечно, куда мы денемся. Пройти надо - шестьдесят километров. Гружоными и как можно быстрее.
   Машина остановилась. Пора! Вперед! Теперь наша очередь. Не подведи сердечко.
   Долгое время шли молча. Никто не разговаривал. Берегли силы.Пока уклон не большой.
   Более и менее нормально. После недельного отдыха - сил хватает. Эту местность я знаю нормально. Скоро будет такой уклон что мало не покажется самым выносливым.
   Описывать все трудности подъема не имеет смысла так как я его, практически, не помню.
   Все воспоминания о нем это туман перед глазами, адская боль в плечах. Казалось что ремни давно передавили.кости. Потом болело все. Сердце - от перенапряжения, ссадины на коленях и локтях, шея - короче все тело. Потом наступил период безразличия. Было абсолютно наплевать что будет со мной если попаду в плен или как нехочется умирать. Это все были мелочи по сравнению с тем как я устал. И не хотелось уже даже думать о том сколько еще впереди.
   В альпийскую зону мы уже вошли если не полностью то сильно изнеможденными. Пошел снег. Это было и хоршо и плохо одновременно. Хорошо что не летная погода, а плохо то что за
   несколько часов его насыпет столько , что могил рыть не надо будет. Тащимся. Иначе это назвать нельзя. Ботинки глубоко проваливаются в снег, не смотря на жуткий холод весь мокрый от пота. Нет. Я дойду. Я должен дойти. И никаких гвоздей. Все как в бреду. Высота две шестьсот триста тридцать. Может это от высоты? Черт его знает. Мне все равно , я должен дойти. Шаг за шагом , метр за метром. Входиш в какой-то дзен. Время, пространство, капризы природы и многое другое уже потеряло свой смысл. Оно осталось где-то там. Дома. В мирном времени.
   Я не увидел это дерево пока не ударился о него плечем. Стоп. Дерево. Мы сошли с альпийки.
   Уже? Наконец-то. Ноги не держат. Просто опустился на снег. Вижу, тоже самое сделали уже все. Мы дошли!? Нет. Еще спуск. До верхней базы еще полтора километра. Там будем перед темнотой. Как раз нормально. Там ночевка и на нижнюю. Все, план состряпал. Еще полтора километра.
  
   ЭДЕЛЬВЕЙС.
   "Эдельвейс" это контрдиверсионное подразделение противоположеной стороны. То-есть прямые противники нашего подразделения. Количество этих крутых стрелков колеблется от двухсот до двухсотпятидесяти человек с бронетехникой и вертолетами. Все контрактники и, судя по рассказам, здорово обучены разного рода противопартизанским действиям. Хотя созданы они для борьбы с партизанами, время от времени сами отправлялись на нашу територию попартизанить. Это у "Эдельвейсов" тоже получалось не плохо.
   Их заметили случайно. Кто-то, на посту, случайно услышал отдаленный шум винтов. Парень не постеснялся утром доложить о услышаном командиру. Комбат не мешкал. Патруль был отправлен незамедлительно. Они и обнаружили группу противника. По подсчетам патруля они насчитывали около тридцати человек. Идут полугружоные, форсированым маршем, по нашим следам. Во уроды, а мы уже расслабились.
   Собрались по быстрому. Минут за десять, не больше. Уходить надо быстро. Иначе... Шестерых, из всего личного состава, комбат отобрал для одной очень интересной мисии. Так получилось что в эту группу попал и я.
   - Значит так, - комбат был краток,- Вы, полугружонные, нбганяете нас и находите место для засады. При ихней скорости передвижения у нас есть три с половиной - четыре часа. Пропускаете нас и делаете им встречу. Ждать прихода союзников не надо. Противник не будет ввязываться в длительный бой. Если получится, пять минут и ноги. Постарайтесь без потерь. Геройства мне не нужно. Ясно?
   - Так точно.
   - Сет, что со связью?
   - Связывался с местной комендатурой. Пограничники выслали мангруппу. Комендант просил задержать своими силами.
   - К черту. Это не наше дело. Старшим пойдет Васо. За работу.
   - Вопрос?
   - Валяй.
   - Радиоэфир?
   - Только по необходимости.
   - Ясно.
   И опять вперед. Я думал что хоть на некоторое время все позади. Да не тут то было. Рвем сердце и ноги без передышек. Короткий срок. Мало времени. Успеть найти удобное место и оборудовать засаду. По пути успел присмотреть несколько, но Васо выбирал их по какому-то только ему понятному плану. Впринципе он в этом деле спец, ему виднее.
   Ребят обогнали уже на довольно теки приличное растояние. Прошло чуть больше часа с момента выдвижения. Идем, довольно таки, быстро. Все же кажется что противник идет быстрее. Храбрюсь. Пытаюсь, который раз, доказать себе что мы круче. Не получается. Про "Эдельвейс" понарассказывали много интересного. Крепкие, натасканые, прекрасно обученые...
   А я что слабак? Или мало меня натаскивали и обучали? Да, их нельзя недооценивать, но зачем их боятся?
   Сигнал к остановке. Васо внимательно осматривает местность. Не плохое. Даже можно сказать то что нужно. Внимательно осматриваю местность еще раз. Хочется поддеть Васо.
   Нечем. Признаю и каюсь. Лучше чем есть найти будет трудно, да и нет времени.
   - Акела!
   Наш подрывник подошел к старшему.
   - Тут по твоей кухне. Занимайся.
   - Угу. Я возьму помощника?
   - Конечно.
   Долго разглядываю подходящее для себя место. Вроди ничего. Не супер, конечно, но и не полное дерьмо. Надо согласовать с командиром. Кивок - признак согласия. Перетягиваю снаряжение. Приступим помолясь. Тихо, быстро и акуратно. Обращая большое внимание на мелочи. Вся жизнь состоит из мелочей. Помнится так говорил инструктор по маскировке. Он нас здорово выганял в свое время. Самое смешное в этой жизни, что этот бой будет длится минуты три. При чем это по максимуму. Готовится к нему будем часа два. Если дадут. Успеть бы.
   - Сет.
   Акела стоял уже над моей головой.
   - Поможеш мне с причандалами.
   - А шо я с этого буду иметь?
   - Благодарность моя не будет иметь границ.
   - Серьезная цена. Конечно. Куда я денусь?
   Акела первый помощник Буха - нашего виртуоза подрывника. Конечно он еще не такой супер как его учитель, но быстро познает все приколы професии. Самое главное - с любовью к процесу..Честно говоря, самому интересно подрывное дело. Нравится ходить по грани. Правда давно понял что для этого дела мне нехватает внимательности. Вообще-то в диверсионной работе нравится все. От маскировки до подрывного дела, но нет универсальных солдат. Хотя каждый из нас знает хотя бы азы соседних професий, а далее дело вкуса.
   Акела осмотрелся. Он уже знал что и где надо ставить. Просто прикидывал лишний раз. Думал минуты две, не более. За дело. К такому процесу надо подходить творчески, с любовью,
   как к любимой женщине. Тогда все будет, по крайней мере, не плохо. Наблюдая , который раз ,
   за ним опять убеждался, как человек любит эту работу. Нежно и мягко он брал смертоносные предметы, акуратно подготавливал им место и также их устанавливал. Никакой халтуры. Все как книжка пишет, правильно и четко. Не придерешся.
   Мое дело - замаскировать все это. В тренировочном лагере мне маскировка не плохо удавалась. И я подхожу творчески. Что-то типа: тяп-ляп - не пройдет. Человек долго живущий в лесу сразу заметит подвох, а это случится не должно.
   Закончили быстро. Пока ничего не подсоединяли. Это будет сделано позже. Сейчас по своим местам, оборудовать индивидуальные огневые точки.
   Вырыл окоп для стрельбы лежа. Углубления произвел немного больше, чем надо. Дно, как частоколом, уложил толстыми, сухими палками. Далее насыпал слой листьев и кинул бушлат.
   Укрепил камнями и замаскировал бруствер. На сделаный из веток каркас натянул плащпалатку
   и замаскировал это все листьями. Со стороны это напоминало холмик. Несколько раз внимательно осмотрел. Не к чему придраться. "Ай да я".
   За этим занятием время пролетело быстро. Только я нырнул в свой окоп как показалась наша колона. Прошли по указаному Акелой пути. Комбат отделился на некоторое время, осмотреть позиции. Не без хвастовства должен отметить что мою он не нашел. Неужели я хоть чему-то научился. Так. Хорош прикалываться. Внимание сто процентов.
   Комбат ушел. Акела выставил все по плану и натянул растяжки. Ждем. Время, как всегда в таких ситуациях, тянется медленно. Начинаются, разные , сомнения, но это все пурга. Главное - терпение. Оно побеждает все. Или почти все. Прекращай. Философия не твоя професия.
   Они появились, как всегда, внезапно. Ну не так что-бы вообще, но все-же. Специ. Этого у них не отнимеш.
   Сквозь узкую бойницу многого не увидиш. Двое. Видать передовой дозор. Интересно. Интересно. Давай миленький еще три шага и ... Там дальше вечность. Остановился. Неужели что-то почувствовал. Я напрягся как пружина. Сука! Че он стоит? Пойти подтолкнуть? Не стоит. Показывает рукой. " Внимание, опасность". Черт! Я уже близок к нервному срыву. Спокойно, малыш. Спокойно. Первый раз, что-ли? Все будет хорошо. А нервы ,паря, надо лечить. Не то нарвешся и тогда у тебя впереди будет вечность. Стоит как истукан. Беру его на мушку. Он немного успокаивается. Ну давай! Вперед! Гонит. Я так старался. Делает шаг вперед.
   Yes! Неужели повелся? Осматривается. Правильно, браток, правильно. Все хорошо. Еще два шага. Ну, делай, урод! Делай! Взмах рукой. "Дорога свободна". Фу-ты, ну-ты. Спинным мозгом чувствую как напряглись все остальные мои товарищи. Шаг. Другой. Носок его ботинка как раз перед натянутым шнуром. Сделай это. YES! Он это сделал. Грохот взрыва и мое облегчение не возможно было передать. Его и напарника сдуло с тропы волной и осколками. Три экрана МОНок. Шутка ли. Далее начали хлопать растяжки поставленные Акелой чуть дальше. Это был класс.
   Они не поняли что случилось. По первах. Далее все равно. Почти. Мы хозяева положения. В начавшейся неразберихе, противник начал безпорядочную стрельбу. Потом мы продолжили. Только - уже нормальную.
   Комбат был прав. Перестрелка не длилась долго. Меньше минуты. Они отступили, а потом и мы. Это не наше дело, но мы сделали все что могли. Дальше дело пограничников.
  
   НИЖНЯЯ БАЗА ( ЛОСОСЬ).
   1.
   Спуск по серпантину не был таким тяжелым и утомительным, как подъем. Хотя и легким его тоже назвать трудно. Это все детали. Мы неслись как на крыльях. По крайней мере так казалось.
   Позади долгие и утомительные марши. Позади ночевки под проливным дождем и голод. Да. Представте себе. Голод. Даже физически сильные люди не смогут взять с собой на верх много продовольствия. Кроме этого хватает чего нести. И поверьте мне, лучше взять патронов, пару пачек лишних, чем банку тушонки. Это позади. Мы идем вниз. На отдых. Это сладкое слово.
   Может я не прав. Может я человек испорченный цивилизацией, но как хочется поспать в тепле,
   под крышей. Устал. Действительно, хочу отдохнуть.
   Нет. Вы не думайте что мы уходим навсегда. Наша миссия еще далеко не закончена. Просто спускаемся отдохнуть вте условия , в каких обитали люди лет восемьсот и более назад. Есть еще такие места. База. Это громкое название, никак не вписывалось в увиденное нами. Это ветхая избушка охотника, где на протяжении пары недель мы будем отдыхать. Все познается в сравнении.
   Расспределили караулы. Благо, двадцать восемь человек по два часа. Я связался с пограничниками. Они успокоили. Друзей выпровадили с почетом. Далее по плану. Какой бы ни был уставший , а оружие должно быть в идеальном виде. Это не занимает много времени и как-то спокойнее. Другая вещ требует более тщательного ухода, но тоже ерунда. Рация, у меня, всегда в порядке. Пришлось просто поставить батареи на подзарядку ипопросить часового выключить генератор через два часа. Пару слов о рации. Австрлийский "Qumak". Мы окрестили его "Чумаком", от слова "чума". Это название он оправдывал. Паразит, работает так плохо, что пару раз хотел сбросить его в пропасть, но как узнал сколько он стоит , захотелось прыгнуть самому. Акуда денешся?
   Проспал - часов восемнадцать. Без сновидений. Как убитый. Свят! Свят! Свят! Сравнения у тебя, однако.
   Вставать не хочется. И не надо. Черт! Ерунда какая-то. Не привык я так. Надо же что-то делать. А что? Вопрос конечно интересный. Да умыться, хотя-бы, для начала. Вода х-о-л-о-д-н-а-я. Понял. Пора. И как в атаку пошол к водопаду.
   Горные реки имеют один существенный недостаток - они не бывают теплыми, а так все нормально. Неженкой никогда не был и холодный душ принимал регулярно, дома. Да и в последние месяцы моей жизни с теплой водой была, ощутимая, напряжонка. Хоть убейте, не могу привыкнуть. Что-то ты о смерти часто начал вспоминать, не к добру. А иди ты... Куда? Под водопад. Пошол. Б-р-р-р! Ух как хорошо! Ух как хорошо! Ой как холодно! Так, пора заканчивать. На в-ы-х-о-д!
   Процедура умывания, бритья и чищения осколков, внешне напминающих зубы, заняла порядочно времени. Возвращаюсь. Чистый и свежий. Хорошо и жизнь прекрасна.
   Под навесом сидит несколько ребят. Запухшие от сна, курят. Вялые приветствия. Ясно что еше не проснулись. Сажусь рядом.
   - Что нового?
   Удивленные взгяды направлены на меня.
   - А ты , похоже нас давно не видел.
   - Да, я долго пребывал в виртуальной реальности.
   - Так и мы.
   - Виртуальность виртуальности - рознь.
   Все закивали . Один мой знакомый назвал бы это синдромом общего торможения. Думаю он прав.
   - Когда построение?
   Опять всеобщее молчание . Кажый увлечен своими мыслями. Пытаюсь вывести их из этого состояния.
   - Ребя, так когда построение-то?
   - Хочеш я тебе отвечу на этот вопрос?
   Череп ехидно взглянул на меня.
   - Ну.
   - А хрен его знает.
   Филин задумчиво осматривая большой куст конопли возле дома закуривает сигарету. Потом, как будто, пробудился.
   - Спрашиваеш о построении? - смотрит на часы, - Через полтора часа.
   Подхожу к нему. Действительно, куст большой и выглядит созревшим. Готовым к употреблению.
   - Нехилый кустик.
   - Давай забьем.
   - Думаеш, а комбат?
   - Так мы по чуть-чуть.
   - Лады . Давай сделаем это.
   Сказано - сделано. Через какое-то время стоим вчетвером в лесу и забиваем "косяк". Делать все равно нечего. Выпить тоже, а раслаблятся как-то надо. Филин в этом деле большой спец.
   Сейчас, почему-то, появилась большая охота уйти от этой жизни. Почему? Не знаю. Пусть обвинят меня в слабости , но это происходит с каждым, просто каждый по-своему уходит.
   Нормально. Я плыву. Все хорошо и все отлично. Жизнь прекрасна и природа красива. Не так воспринимаеш ее как в нормальном состоянии. Хотя каждое состояние хорошо по-своему.
   Из состояния блаженства меня выводит крик караульного: " Три минуты , общее построение".
   Подрываюсь. Бегу. Неохота. Лень, а надо. Вот это уже мое. Без дела сидеть - пропадать. Движение это жизнь.
   2.
   Прошло несколько дней нашего отдыха. Абсолютно скучно. Спиш. Перечитываеш по нескольку раз, чуть-ли не заученные на изусть, книги. В основном же коротаем время в пустых разговорах за кружкой чая. Разговоры велись самые разные. Бывало так что начинали постройкой Египетских пирамид , а заканчивали обсуждением политических проблем данного региона. Где, когда и кому опять понадобится наша помощь. Очень много интересного узнаеш. Мало кто рассказывал о себе. Это, вообще, счтиталось закрытой темой.
   Время шло. Начали ощущать нехватку продуктов. Нам их все время подвозили, а тут что-то не срослось. Пока были деньги покупали у аборигенов. Но всему бывает предел и деньгам тоже.
   В этой стране свиней не держат в сараях , мало того их даже не кормят. Они ведут полудикий образ жизни. Бывает так что хозяин сам не знает соклько у него живности. Это натолкнуло одного из нас на маленькую идею. Так как это совпадало по времени с миграцией лосося то операции присвоили, торжественно, кодовое название "Лосось".
  
  
   3.
   Выходим утром. Тлько рассвело. Местный народ настолько ленивый, что понятие проснуться с рассветом , у них отсутствует напрочь. Теперь понятно почему они проиграли прошлую войну. Нас четверо. Я, Васо, Акела и Бух. Идем на "лосося". А что делать? Кушать хочется всегда.
   Место их приблизительного обитания вычислил я. Намедни бесцельно шатаясь по лесу. Такого рода прогулки вошли в привычку в последнее время. Я бы сказал , что это не самая плохая привычка. Идти прийдется долго. Свиньи кочуют там где есть орехи и каштаны. В округе уже все выели.
   Начинаются нужные места. Кругом видны следы деятельности "лососей". Останавливаемся. Никакого шепота и никаких звуков быть не должно. Черт их знает какие они тут. Дома неоднократно слышал рассказы про диких кабанов и нерадивых охотников. Так что лучше перебоятся чем недобоятся. Нам еще предстоит не совсем правильная охота. С глушителями. Что уменьшает мощь пули. Бух пристально осмотрел всех. "Готовы?"_ как бы говорили его глаза. Молчаливые кивания и взмах рукой. "Поехали".
   Рассыпались цепью. Как книга пишет. Идем медленно. Стараясь не наступать на сухие ветки. На прошлогоднюю листву становишся мягко. Тихо-тихо. Шаг за шагом пробираемся сквозь заросли. Вот. Вижу. Одна особь. Где-то должны быть другие. Есть. У них, похоже, здесь лежбище. Бух. Он исполняет обязанности старшего. Два знака, через короткие промежутки времени, показывает его правая рука. "Все вместе". "Показ цели". Цель крупная леха в центре лежбища. Секундная готовность. Начали. Четыре выстрела слились в один. Вернее это не были выстрелы. Приглушеные ПББСом они напоминают сухой треск. Так как глушители уже порядком изношены. Дикий визг. Свинья высоко подпрыгнула и бросилась бежать. Остальной косяк разделился. Мощный кабан, выдвинулся немного вперед. Остальные спрятались в кустах.
   Зверь, похоже, не понял что произошло, но явно чувствовал угрозу исходящую от нас. Тупо уставившись на нас своими маленькими, красными глазками он, казалось, хотел просверлить каждого насквозь. Все похололо в нутри. Чувствую как по спине побежали мурашки. "Он сейчас бросится на меня. В натуре бросится". Навожу на него автомат. "В лоб. Идиот! Его лоб не прошибеш этой хлопушкой". Навожу в грудину. Время идет медленно. Напряжение застыло в воздухе. Кто спасует первым. Черт его знает? Ладони запотели. " Ну, давай , уходи. Никто не хочет твоей смерти". Он, как-бы услышал меня, развернулся и медленно двинулся в кустарник, не желая начинать кровопролитье. Какое облегчение почувствовал я. Тоже испытывали, похоже, и остальные. Все. Напряжение спало. Пошли дальше. По кровавым следам жертвы.
   Она не успела далеко убежать. Видать попадания были более и менее точными. Теперь самое главное. Разобрать ее на запчастия и доправить в лагерь. Насчет разбора на запчастия есть два специалиста - Акела и Бух. Я и Васо занимаем позиции на флангах, что-бы им никто не мешал.
   Про гарячую кровь местных жителей наслышан был еще в тренировочном лагере. Но мертвая кровь перестает быть гарячей, а особых симпатий к "сипаям" я не испытывал. Дело у двух наших мясников шло, довольно-таки быстро. Что скажеш. Профи.
   Разбор закончен. Приступаем ко второй части марлизонского балета. Расспаковка по мешках заняло тоже не очень много времени. Загружаемся идвигаемся на базу. Это немного опасно так как прийдется идти мимо пары домов местных жителей.
   Его мы встретили возле ручья. Бух с Акелой ушли немного вперед. Он вынырнул из кустов. Я даже немного испугался.
   - Здравствуйте.
   - Зравствуй, коли не шутиш.
   Местный с интересом посмотрел на наши мешки. Они были все еще в свежей крови.
   - Откуда это вы?
   - С рыбалки. На лосося ходили.
   Только сейчас замечаю что местный стоит с удочкой. Видать тоже на рыбалку.
   - А где ловили?
   - С полкилометра ниже по течению.
   - И как?
   - Удачно. Как видиш.
   Он опять с подозрением посмотрел на мой мешок. "Чего эта падла хочет. Шел бы уже своей дорогой, а то еще прийдется его убить.
   - А чем ловили-то.
   Как он достал.
   - Глушили.
   - А почему я взрывов не слышал?
   Да потому-что глухой ты. Я уже близок к срыву. Медленно, дабы не привлеч его внимания, ложу руку на рукоять штык ножа. "Похоже будет драка. Успеть бы первым. Затрачу меньше времени."
   - Унас есть новая взрывчатка. БВВ-5. Почти безшумная.
   "Сипай" опять удивленно посмотрел на меня.
   - Какая-то новая?
   - Да, эксперементальный образец.
   Все. Терпение мое иссякло. Если он сейчас не уйдет - прольется чья-то кровь.
   - Ну, ладно. Пошел я.
   Слава богу.
   - Давай. Удачи.
   Местный скрылся в кустах. Не веря в это счастье все же поворачиваюсь спиной к этим кустам. Доганяем Буха и Акелу. После коротких разборок: "Почему не предупредили"? двимнулись дальше. Больше приключений не было.
   4.
   Время нашего отдыха подходило к концу. Хотя по прежнему дни тянулись медленно. Походы на "лосося", просто прогулки по лесу, заготовка дров, приготовление пищи, мародерство на чужых виноградниках, а также просто разговоры за кружкой чая - вот и все развлечения. Время от времени я выходил в эфир пытаясь поймать что-то интересное по радиоперехвату. Как правило из этого ничего не выходило. Но всему приходит предел. И это уже чувствовалось. Это давило мертвым грузом и было только одно желание: Скорее.
  
   ОБРАТНЫЙ ПЕРЕХОД.
   1.
   Подъем прозвучал, как обычно, в семь часов вечера. Но в отличии от повсегдневного сразу обьявили построение, с оружием. Чувствоввалось что обьявят что-то важное. Давно пора.
   Перед строем появился комбат.
   - Господа! Мы немного расслабились, отдохнули. Теперь пора поработать. Есть одно небольшое дельце. Нас ждет опять та сторона. Более подробные заявления командирам групп буду давать лично.
   Он немного помолчал, осматривая строй.
   - Идем на легке. Брать только самое необходимое. Старшина выделит положенный сухпай. Все лишнее собрать и переправить на ту сторону и сложить в доме указанным одним из наших союзников. За эту переправу отвечает Васо. Подбереш людей. Всем понятно задание? Приступайте к выполнению.
   Лагерь в момент наполнился шумом. Все бросились перебирать вещи. Не нужное паковалось и складывалось в определенном месте. Правда это все не заняло слишком много времени. Мне было приказано спаковать все большие радиостанции и сдать Васо, лично. Брать за перевал будем только "моторолы".
   Прошло какое-то время и лагерь вновь затих. Одна группа отправилась переправлять вещи другая расположилась под навесом. Пошли разговоры о предстоящем задании. Больше, конечно, было домыслов так как никто ничего не знал. Да и так лучше, по- моему.
   Так незаметно и наступил вечер. Пришли переправщики. Прозвучала команда "Отбой". Похоже, выходим завтра.
   2.
   Как я и предполагал, отправились на следующее утро. Сборы были короткими. И вышли довольно-таки быстро. Снова серпантин. Для меня это слово уже звучит как матерное, но идем не так загруженны как в первый раз по-этому немного легче да и идем быстрее. Когда идеш в колоне , невольно , начинаеш подстраиваться под ее ритм и так немного легче.
   Весь путь до верхней базы занял гораздо меньше времени. Мы уже были более подготовленны к такому маршу да и меньше груза приходится тащить. Прошло все гладко, без эксцесов.Там мы только переночевали и снова в путь. Что ждет за перевалом. Но я точно знаю одно, по опыту, нас там не ждут, это точно. Так как "сипаи" проводили операции намного раньше и по другим направлениям. Сейчас, когда, вот-вот перевалы занесет снегом, сезон войны для них закончен. Не понимаю я этого. Такое ощущение, что мы сдесь воюем за свою землю, а они так , наемники.
   Поднялись к альпийке. Снега сейчас здесь значительно больше. Трудновато прийдется. Лады. Пошли. Движение это жизнь. Вперед пошли несколько человек. Им предстоит пробивать тропу.
   Пот заливает глаза. Напряжение мышц достигает критического предела. Надо отдохнуть. Вижу что у всех такое же состояние. Значит скоро будет остановка. Так и есть. Стоим. Дым сигареты не приносит облегчения. Не могу понять почему мне так тяжело. Достаю из кармана упаковку таблеток. Две, судя по всему будет мало, значит три. Глотаю три таблетки кофеина. В фляге спирт. Чем запить. Снег. Почему-бы и нет. Закуриваю по-новой. Благо есть еще время. Тишина. Никто ни о чем не говорит, никто ничего не рассказывает. Странно. Чувство какой-то неопределенности. Даже комбат нервничает. Впринципе есть из-за чего. Если не управимся за два-три дня перевал засыпет снегом и назад уже не пройдеш. Ломиться через равнинный район?
   Там около трех тысяч человек с вертолетами и бронетехникой. Дела не веселые. Судя по всему это последнее дело за контракт. Выжить бы.
   Мне полегчало. Идти уже легче. Даже как-то в кайф. Нормалек. Гляжу на часы. Шестнадцать тридцать две. Задерживаемся на альпийке, хотя в график, вроде бы, укладываемся. Всему виной этот снег.
   Начало темнеть. Плохо. Судя по скорости нам идти еще часа три. Поднялся сильный ветер. Вперед. Останавливаться нельзя. Отсыпаю на ладонь несколько таблеток. "Подумай о сердце"-внутренний голос." Да пошол, ты"- лаконичный ответ. Проходит время. Мне немного лучше. Сердце бьется в учащенном ритме. Интересно какая должна быть сила у этой мышци. Она же не отдыхает. Постоянно в работе. Перекачивает за день, наверное, тонны крови.
   Стемнело полностью. Идем практически на ощупь. Ни фонари ни факелы использовать нельзя. В такой темноте по ним нас могут быстро вычислить. Жрать охота. За весь день только утром съели по одному "сникерсу". Где-то он у меня один в кармане, должен быть. Шарю по карманам. Есть. Трясущимися руками срываю упаковку. На ходу есть, приятного мало. Кое-как забил голод. Приказ о остановке передали по цепи. Далее пришла другая команда: "Не курить".
   Весело. Ну да ладно. Переживем. Тихо простояли. Немного отдохнув двинулись далее. Еще часа два пути. Пошел снег. Этого еще не хватало. Спокуха. Родина тебя не забудет. Хотелось бы.
   Наконец начали показываться кусты и прочая растительность. Неужели дошли. Далее спускаться не рискнули. Повалились спать там где стояли. Без костров.
   Ночь прошла спокойно. Утром со старта начали определятся. Что-бы не валить такой толпой разбились на четыре группы. Общий сбор был в одном квадрате, в одно время. Идти быстро, но тихо и соблюдая все меры предосторожности.
   Мне предстоит руководить одной из таких групп. Все последующие инструкции на месте. Видать мы должны сделать большую пакость. Ну что ж - поехали.
  
   ОПЕРАЦИЯ "НЕФТЕБАЗА".
   1.
   Ночь, на чужой територии, прошла спокойно. Хотя переход ибыл трудным, долго не спали. Организм опять мобилизовался на действие. Корткий инструктаж и выдвижение. Идем по наименее заселенным местам. До поры, никто не должен знать о нашем присутствии. После снегов "альпийки" здесь, кажется, очень хорошо. Мне почему-то захотелось домой. Странно. Аж сам удивился. К чему бы это? Но, видать , здорово устал. Охота в цивилизацию. Все мы в той или иной степени испорчены ею. Даже я. Улыбаюсь про себя. Наверное в наименьшей степени." Это тебе так кажется". Внутренний голос. Он всегда хочет меня чем-то поддеть. А может так и надо. Может быть. "Кто-то же должен противопоставлять себя твоему самолюбию".
   Вот еще ехидина. Не промолчит. "Ладно расслабился, двойное внимание. Не дома по лесу гуляеш".
   Идем по узкой лесной тропинке. Кругом такая красота, но некогда ею любоваться. Прикольно, ноябрь месяц на дворе , а тут еще все зеленое. Кажется здесь никогда не бывает зимы. Может так оно и есть?
   Сверяюсь с картой. Да . Далековато еще. Хотя, впринципе, мы идем быстро и , думаю, это не займет много времени. Посмотрим.
   2.
   Вот и все, мы на месте. В процесе следования не произошло никаких эксцесов. Хотя могли быть и таковые. Но слава богу все обошлось. Начало операции, вернее ее первая стадия, прошла успешно. Не стоит расслаблятся. Впереди еще три. Еще светло. Нужно, замаскироваться и спланировать ее уже на месте. И это все нужно зделать в максимально сжатые сроки. Иначе... Лучше не думать об этом.
   Утро следующего дня. Веду наблюдение. Очередной раз просматриваю базу. Стараюсь не упустить ни одной детали. А все равно при каждом осмотре замечаю что-то новое. Рядом блокнот с записями. Время летит , а его не так уже и много. По привычке составляю свой план. "Когда-то это уже было". Да, но на ошибках учатся. Правда после, незабвенной , теории Бисмарка эта поговорка немного вышла из моды. Но не для меня. Как правило замечаю, что Бисмарка повторяют те люди, у которых все происходит с точностью наоборот. Кроме того не учатся и на своих. Эх, люди не лицемерьте. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Это уже ближе и понятнее. Отвлекся. Приступаем по новой.
   В голове рождается много разных идей. Одна другой дубовее. Сказывается детская привязанность к "кретиноскопу"( телевизору). Так. Шутки в сторону. Думай нормально. Исходя из того, что есть. Что у нас есть? Противник. По разным данным их здесь около полусотни. Это непосредственно. Три километра севернее, по дороге, стоит основная часть подразделения. Ограничимся пока теми , что рядом. Двое ворот. Укрепленных бетонными блоками. Возле них располагаются пулеметные точки. Далее. Через ворота попрет разве что дурак. Хотя. Нет. Слишком рискованно. Двойной ряд колючки. Между ними тропа караула. КСП отсутствует. Это неплохо. Так как база имеет форму четырехугольника и расположенна компактно, то присутствует только четыре вышки. На каждой по одному бойцу. На вышках небольшие прожектора. Вдоль по периметру нарыто окопов для усиления. Тяжеловато нам прийдется. Похоже, наша цель это резервуары в центре обьекта. Так что штурм будет лишним. Врезать по ним бронебойно-зажигательными да и не морочить себе мозги. Туда нужно как-то доправить подрывников. Как? Этот вопрос мы и рассматриваем на повестке дня. По принципу Рэмбо действовать нельзя. Ежу понятно. И тут у меня родился план. Конечно ему далеко до шедевров венного искуства , но что-то внем есть. Первое. Обеспечить более менее прчный тыл. Для этого минируется дорога ведущая к основным силам . Причем минируется конкретно. Там оставляем еще для прикрытия двух человек со станковым пулеметом. Далее, основную группу делим на три части. Первая - атакует главные ворота. Вернее не атакует, а ведет их интенсивный обстрел. Из всех имеющихся у них средств. Это скорее всего будет РПК автоматы и несколько одноразовых гранатометов. В это время. Выждав небольшой промежуток времени. Вторая группа, наносит интенсивный, как можно более, удар по задним воротам. Это должно немного раздергать противника и посеять в его рядах панику. Вместе с ударом второй группы начинают движение наши саперы. Их прикрывает снайпер. В его задачу входит снять часовых на вышках, если такие будут присутствовать и прикрывать подрывников на всем этапе их следования. После завершения их работы. Подается сигнал и все группы собираются в заранее обусловленном месте. Для свала. Это , конечно не новинка сезона , но должно сработать. Посмотрим.
   3.
   Вечер. Стемнело. Пора спускаться в лагерь. Доложить обо всем комбату и выслушать его инструкции на следующий день. Что-то подсказывает, что еще рано. Нет. Пора. Настроение, просто, отличное. Так всегда бывает после удачно проведенной работы. Меняю прозрачный фильтр фонарика на красный. Под плащпалаткой обсвечиваю глаза красным светом, после этого лучше видно в темноте. Проходит несколько минут. Видимость отличная. Пора выдвигаться. Прячу плащпалатку и крадучись ухожу. Иду тихо, как кошка. Может это и лишнее, но лучше перебоятся чем недобояться.
   Прошол уже порядочный отрезок. Вдруг... Какойто шорох заставил меня остановиться. Стою, прислушиваюсь. Он донесся опять. Уже более отчетливо. Рефлекс сработал автоматически. Я на земле. Зверь или человек. Человек. Не может это быть зверь. Да и шум у зверя не такой. "Тоже мне спец. С каких это пор ты научился их различать". Перкатываюсь на спину. Стараясь не щелкнуть снимаю оружие с предохранителя. Зверь?! Человек?! Какая разница от чего умреш. Легче от этого не станет. Кажтся физически начинаю ощущать напряжение в ушах. Мысли несутся с бешенной скоростью. Наших здсь быть не должно. Тогда кто же это? Из ихних? Нет, не может быть. Они ночью в лес заходить бояться. А если какой-то отморозок. Лады, сейчас посмотрим. Оба-на! Это уже серьйозно. Мой противник снял с предохранителя автомат. Хочет сиграть. Что-то мне не по себе. "Испугался". Внутренний голос. Вот еще ехидина. Не промолчит. Бросило в холодный пот. Все-таки испуг присутствует, но не поиграть здесь нельзя. Выбора нет. Ну что-же. Приступим.
   Спокойно, без лишних движений, поднимаюсь на ноги. Напрягая уши вслушиваюсь в темноту, она мой враг и союзник. Нужен один, хотя бы едва слышный, звук. Ну , родной, сделай это для меня. Давай. ЕСТЬ! Он его сделал. Даже, довольно отчетливый. Есть. Я понял где он. Держись паря, я иду к тебе. Осторожно прощупывая путь, что-бы не шуметь, двигаюсь сначала в сторону. Обхожу его с лева. Вот. Сквозь темноту угадываются кусты. Он за ними. Начинаю обходить. Движения , пытаюсь делать, как можно плавными. Человек в темноте реагирует на резкие движения даже не видя их. Опять слышу звук сломаной ветки. Кажется это какой-то плуг. Три раза показал мне где он. Причем в одном и том же месте. Так, есь. Я его вижу. Плавно приседаю. Ложу автомат на листву. Он мне сейчас не нужен. Нож. Вот благородное оружие. "А ты не слишком разошолся, а? Рембо". Ну, уж нет, играть так играть. Вижу согнутый силуэт. Это он. Еще полшага вперед. Есть. Стал как пружина. Прыжок. Левая рука в воздухе захвтила материю обмундирования, аправая нанесла удар ножом. В пустоту?! Не понял!!! Но рефлекс опять сработал четко, перекатываюсь через левое плече и ... Нарываюсь солнечным сплетением на твердый солдатский ботинок. Есть. Я попал. Дальнейший путь следования - тот свет. Дыхание сперло. Все. Не боец. Момент и автоматный ствол больно упирается мне в лоб. Не слушающейся правой рукой пытаюсь его сбить. Безполезно. Это так. Для очищения совести. Неужели плен. НЕТ!!! Только не это. Стреляй же, сволочь.
   - Приветствую вас, сержант.
   Ушам своим не верю.Комбат. Вот это да. Попал так попал. Похоже уже я не сержант. "Тоже мне рейнджер. Следопыт- друг краснокожих. Растяпа вы, батенька, растяпа". Внутренний голос поносит меня последними словами и я с ним согласен. Я попался на совершенно детскую удочку. И мне еще мало дали.
   - Здравствуйте.
   - Где оружие?
   - Здесь, за кустом оставил, чтобы не мешало.
   - Забирай. Пошли.
   Вы, даже, представить себе не можете мое состояние тогда. Я шол с низко опущенной головой виня себя во всех смерных грехах. Я и так попался. Недооценил противника. Пощитал себя крутым Уокером.
   - Я сразу понял, что это ты. Так в лесу топают только ты и стадо кабанов.
   Черт!" Вот так вот. Поделом. Может хочеш сказать , что не за что"? Да, нет, куда уж тут. Итак все ясно.
   - Неужели так плохо.
   - Да хуже некуда. Тебя слышно было под Киевом.
   Все я в отвале. Пусть меня съедят заживо, но я больше не смогу терпеть этот позор. Завтра пой ду один на штурм. Шучу конечно, но самолюбие задето очень сильно. Я в полном и глубоком нокауте.
   - Выше голову, боец. Ты себя в другом покажеш.
   - Да. В лобовой атаке.
   Он испепеляюще посмотрел на меня.
   - А за это, по возвращении, два наряда на работы и два на службу. Понял?
   - Так точно.
   4.
   В лагаре собрались участники наблюдения. Все были предельно собранны. Молчали. Ждали комбата. Он же появился как всегда неожиданно.
   - Господа, я слушаю вас. Начинайте.
   Начали высказываться по старшинству. Командир внимательно выслушивал каждого и задавал вопросы. Впприципе все результаты наблюдений совпадали. За исключением мелких деталей, так как наблюдение велось сразных сторон. Общая картина вырисовалась. Были обозначенны и добавленны на карту все новые и пропущенные огневые точки. Также оборнительные сооружения, почему-то забытые союзниками. Расписание караулов, постов и прочее.
   - Ну с этим все понятно. А теперь какие у вас будут соображения?
   Наступила неловкая тишина. Безусловно, каждый имел свой план, но, почему-то молчал. Толи страх перед тем, что его высмеют, толи излишняя скромность, не знаю. Я, лично, думал, что как младше всех по званию, должен выступать последним.
   - Значит так, господа офицеры,- в голосе командира звучало уже не железо, а чистейшей воды чугун,- Если у вас нечего мне сказать, то на хрена, спрашивается, мне такие офицеры. А ежели кто-то страдает излишней скромностью, отбросьте ее, иначе пойдете в рядовые, или вообще из корпуса. Потому как скромници нужны в институте благородных девиц , а не здесь. Всем понятно?
   Опять тишина.
   - Не слышу ответа.
   - Понятно.
   - Тогда я вас слушаю.
   Если скромность уже вошла к тебе в привычку, то избавлятся от нее тяжело, и он это знал. Но с другой стороны был прав. Зачем ему такие офицеры?
   - Разрешите мне.
   Васо. Он вообще-то отличный тактик, как для меня, не знаю почему он не начал раньше. Он изложил ,довольно таки, не плохой план. Комбат задал ему несколько вопросов на которые тот без запинки ответил. Такая процедура происходила со всеми. Не все правда ответили на вопросы. Я говорил последним. И к счастью в своем плане предусмотрел почти все.
   - Ты все-таки еще на что-то годишся, - выслушав последний ответ сказал комбат,- Ладно теперь слушем меня.
   5.
   Нападение решили зделать на рассвете. Долгие предрассветные минуты. Они, кажется, тянутся вечность. Сколько себя помню, не любил ждать и доганять. Волей давил в себе эту нелюбовь, но насильно мил не будеш. Хотя кое какая привычка осталась.
   Двадцать минут до рассвета. Чувствуется постоянно нарастающее напряжение. Ждем. Терпение, друг мой, терпение. Тишина. Действительно гробовая. Ладонью прикрываю глаза. Они болят. Я через чур ръяно вглядывался в темноту. Пальцами мягко масирую глазное яблоко. Сначала одно потом второе. После чего смачиваю глаза холодной водой. Боль прошла. Черт. Чем бы занятся. Еще минут пятнадцать. В траве, рядом, слышу шуршание. Кто-то подбирается.
   - Назови себя.
   - Спокойно, свои.
   Это Ежик. Прикольный малый. Ему, видать, тоже скучно.
   - Чего приперся в такую рань. Не спится.
   - Поспиш тут. Дело есть.
   Он долго что-то искал у себя на поясе и на конец нашов, протянул мне свою флягу.
   - Держи.
   - Что это?
   - Спирт.
   - Ты гониш?!
   - В натуре.
   Смотрю на него как на балбеса. Спиртное запрещено в боевых и в походных условиях.
   - Ты уверен, что делаеш правильно?
   - Не задерживай процес. Мне нескем, а ты, я знаю, не зщдаш.
   - Дай хоть чем-то закусить.
   - Ах, да.
   Он протянул мне большой и спелый плод хурмы. Откручиваю крышечки фляг. Сначала своей - с водой, потом - его со спиртом. В горле такая сухость , что ужас. Начинаю понимать весь смысл выражения - промочить горло.
   - Ну с Богом.
   - Пошол.
   Делаю несколько глотков не ощущая вкуса. Сначала подумал что пью воду. Понял, что спирт, лиш когда запекло в желудке. Быстро передаю флягу и припадаю к другой, с водой. Закусываю хурмой.
   - Ну. Как?
   - Закурить бы.
   Слышу сдавленный смешок.
   - И тихонечко спеть.
   Моя очередь теперь улыбаться.
   - Лады. Прячь. Я больше не буду.
   - Ну, тады, я пошол.
   - Давай.
   Стало немного легче. Приятное тепло разлилось по телу. Мысли, как-то, сконцентрировались в одном направлении и мандраж поутих. Молодец, Ежик, вовремя.
   6.
   Залез на дерево над тропой. Самое подходящее место. Главное не очень высоко. Можно, конечно, было воспользоваться автоматом с глушителем, но захотелось проверить свою подготовку. Это опасно, но надо же когда-то начинать. Светает. Эта телега постоянно выезжает на расвете. Она вывозит помои из части. Решили воспользоваться ней, как Троянским конем. Череп и Ирпень недалеко, в кустах. Подстрахуют меня в случаи чего.
   Сижу. Жду. Неудобно. Жуть. Прислушиваюсь. Есть. Слышу. Она поехала. Телега издает такой скрип, что ее слышно еще от шлагбаума. Отсюда до него метров сто. Нас скрывает лес. Тоесть, часовые не увидят момент захвата. По звуку слышу, как она сворачивает на нашу тропу. Я, кажется, вжался в ветку. Сейчас себя обнаруживать еще рано. Надо на обратном пути его брать. Прошел. Опять жду. Уже настраиваюсь. Все должно быть быстро и тихо.
   Прошло около двадцати минут. Слышу, как пошла телега в обратный путь. Приготовился. Вот она подъезжает. Начинаю отсчитывать секунды. Так, просто, для спокойствия. Она подо мной. Пора. Пошел. И я бросил свое тело на управляющего телегой солдата. Со спины. Правой рукой захватил его шею и сильно сжал ее изгибом локтя, не давая возможности жертве кричать. Это все еше в полете. Далее я грудью сшиб его с телеги и мы упали на дорогу. Все произошло без шума, но начатое нужно было заканчивать. Один за одним нанес три удара ножом в левый бок солдата. Он дернулся и затих.
   Я поднялся с земли, потирая ушибленный локоть. Черт. Больше надо было тренироваться, а то простую работу уже без увечий не могу выполнить. Из кустов выскочили Череп и Ирпень. Ирпень был одет аккурат под только что убитого мной солдата, даже внешне они были похожи. Но это не моя заслуга. Это заметил комбат во время наблюдения.
   Ирпинь запрыгнул на телегу, а я и Череп преодолевая отвращение влезли в бачки из под помоев. Но выбирать не приходится. У американских рейнджеров есть очень хорошая поговорка: "Какое хорошее плохое место".
   Фу. Ну и вонища в этих бачках. И никакой вентиляции.
   Телега тронулась. Не смотря на напряжение отвращение к "хорошему плохому месту" не проходит. Черт. Отличный план. Особенно для исполнителей. Кажется, телега остановилась. Шлагбаум.
  -- Стой! Чего везеш?
   Это, наверное часовой.
  -- Угадай.
   Ирпеню даже удалось подделать местный акцент. Хотя, я так понял, шутник его и не слушал.
   Телега тронулась. Пронесло. Так. Если я через минуту не покину этот мусорозборник, операция провалится. Я уже не дышу минуты две. Больше не могу. Охота вдохнуть полной грудью.
   Так. Поворачиваем. Выжидаю еще несколько секунд. Пора. Не смотря на вонь приподымаюсь медленно. Приподнимаю крышку, но не очень высоко. Выдавать себя еще рано. Осматриваюсь. На нас никто не обращает внимания. Возле рукомойника четверо солдат. Трое у входа в караульное помещение. Натыкаюсь на взгляд Черепа. Кивок. Пошли. Крышки улетели в сторону. Я стрелой вылетел из бачка, на лету вырывая кольцо гранаты. Приземление на телегу, бросок и второй прыжок на землю. Что делал Череп, я не видел, но, скорее всего, то же. Взрывы прозвучали, почти, одновременно. Подрываюсь с земли и начинаю стрельбу. Втроем глушим длинными очередями по всему, что шевелилось. Наши уже потушили часовых на вышках. Теперь они с разных сторон проникали на територию базы. Прошли подрывники. Гарнизон караулки забросали гранатами. С другой стороны другая группа ударила по посту. Успех был почти полным. База была в наших руках, но это не было нужно никому.
   Возвращаются подрывники. Они свою работу сделали. Красная ракета. Сигнал к отходу. Теперь быстро к машине Минируя все за собой. Осталось самое тяжолое. Уйти.
   На месте сбора уже стоит грузовик, захваченый нашими разведчиками. Собрались почти все. Не хватает только расчета ПК. Комбат заметно нервничает. Понятно. Промедление сейчас смерти подобно. Он постоянно курит и смотрит на часы. Есть. Бегут. Вздох облегчения вырвался, сразу, у двадцати с лишним человек. Быстрее. Быстрее. Они и так бегут из последних сил. Прошла команда : "В машину". Шофер и комбат надели форму миротворцев. Машина завелась. Втягиваем в будку обессиленные тела пулеметчиков . Все. Атас. В нашем распоряжении не больше получаса. Нужно покрыть как можно большее расстояние. Шеф, дави на газ, в твоих руках наши судьбы. И он давил.
   Мы проехали не более сотни метров, как прогремел взрыв и большой огненный гриб поднялся над долиной. Я понял как горят вьетнамские деревни. Но все же. Дело зделанно.
   7.
   Движок ревел надрываясь. Грузовик гнал по ухабистой дороге на пределе своих скоростей. Туда, к горам. Пусть они и не наши, номы успели уже с ними породнится. В будке , что в бочке с сельдью, да еще и трясет, но некогда жаловаться на комфорт. Азарт боя прошол , теперь наступил азарт гонки. Визг тормозов. Резкая остановка и наши тела, по инерции, летят в сторону кабины. Команда: "На выход". Быстро туда, на ружу. Там привычнее.
   Выскочили , Построились.
   - Так. Вперед за Васо. Двойным шагом. Если не вмоготу, разрешаю бросать груз. Естественно, кроме оружия. Все. Пошли.
   И мы пошли. Тут я в очередной раз ощутил все прелести гонки на выживание. Мы еще не слышим позади лая собак, крики загон0щиков и выстрелы стрелков. Над нами еще не зависают вертолеты, но мы уже рвем сердца, выжимая из своих тел максимум скрости и выносливости. Потому что знаем, когда произойдет вышесказанное - будет поздно. А пока рвем парни. Без привалов и перекуров. Проклиная в душе каждый лишний стакан водк и каждую сигарету. Папа, папа, как я тебе благодарен за то , что ты сдал меня в детсве в спортсекцию.
   Бегу, выплевывая на ходу сажу из легких,Через поры тела, вместе с потом , выходит выпитый утром спирт. Идиот. Поддался соблазну. Теперь терпи. Сердце стучит как не нормальное, который раз норовит вырваться из груди. Бегом. Быстрее. Быстрее. Уже около сорока минут такая гонка. Видел, как ребята выбрасывали свои РД. Тяжело. Но , пока , никто не отстал. Все держатся.
   - Давай ребята, за перевалом нас ждут незабываемые дни и ночи.
   Подбадриваю своих. Кое-кто улыбается. Это наше последнее задание. Далее отдых и домой. Все знают.
   - Шагом.
   Темп стал заметно ниже, но все же , высок. Дают возможность отдышаться. Многие хватают ртом воздух как рыбы. Ничего. Скоро пройдет. А я еще довольно таки стойко держусь. Марш продолжится около часа. Это отдых. До того как попадеш в такие ситуации никогда не поймеш что смена темпа тоже отдых.
   - Бегом.
   И опять гонка, но уже не так дико. Выбрали темп и шаг одинаковый. Так легче.
   8.
   Отдых. Разведчики пошли вперед проверить тропу. Мы уже у подножия. Один бросок до альпийки. Зделать это нодо сегодня. Завтра будет поздно.
   Я прилег под кустом. Даю долгожданный отдых уставшим мышцам. Курить нельзя. Да и неохота. Эта гонка выгнала из организма почти все шлаки, по крайней мере, так кажется. Отхлебнул из фляги немного воды. Некоторое время держу ее во рту, а потом глотаю. Экономлю. Воды мало.
   Разведчики ушли минут двадцать назад. Ждем. По-моему4 ожидание занимает на войне девяносто процентов времени. Закрываю глаза. Начинаю рисовать какие-то картины. Они рисуются сами , без всяких усилий. Их вырисовывает мое воображение. Появляются замки, рыцари, нетронутая, девственная природа. Как я устал. Чувствую как душа отделяется от тела. Я заснул.
   - Сет! Сет!
   Пробуждение было неприятным.
   - Говори.
   - Разведчики вернулись. Сейчас разбор полетов.
   Подхожу к толпе. Присаживаюсь.
   - Все собрались?
   - Да. Все.
   Комбат окинул всех взглядом и продолжил.
   - Противник выставил на перевале свой пост. Перейти на другой проход мы не успеем. Да и там, скорее всего, нас ждут. Прибыли они недавно и закрепиться, скорее всего, неуспели. Атакуем их сейчас. Командиры групп отойдут со мной для получения инструкций.
   Они отошли. Все остальные усиленно начали готовить к бою свое оружие и подганять снаряжение.
   У меня три набитых магазина в подсумке, еще один в автомате. Еще четыре пустых магазина в РД. Достаю их и набиваю патронами. Рассовываю по карманам ХБ. Потуже затягиваю ремни ранца и остального снаряжения, что бы не болталось. Шнуровку на ботинках тоже до отказа. Все. Сборы окончены. Три колоны углубилось в лес.
   Противник не ждал нас. Они не думали что все произойдет так быстро. Мы напали сразу. Огонь из всех стволов, имеющихся в наличии. Плотность его, с нашей стороны, была такой силы, что всякое сопротивление было сломленно еще до начала. Это была ярость. Ярость уставших, измученных людей. Людей доведенных до отчаяния, которых сзади гнала смерть, а впереди маячила жизнь.
   По пути хватали трофеи. Хотя многим уже было не до них. Далее. Вперед. На приделе второго дыхания. Впереди еще "альпийка".
   Этот ад длился вечность. Его не возможно описать, его надо пережить. Я не помню конца перехода. Ровно как и не помню его середины. Мы брели словно тени в глубоком снегу. Время от времени кто-то падал. Его поднимали, если он сам не мог поднятся. Некоторым помогали идти. Все происходило рефлекторно. Память отключилась. Даже она не могла этого вынести. Не помню радости от окончания "альпийки". Не помню как свалился. И, скорее всего, уже спал еще не успев коснутся земли, когда услышал слово: "Привал".
   9.
   Проснулись на рассвете. Приблизительно в одно и тоже время. Тело болело. От перегрузок и от того, что спал не сняв снаряжения. Хотя, не смотря на это , чувствовал себя немного отдохнувшим. Это уже хорошо. Нам еще предстоит еонкретный отрезок пути. Одно радует, не будет уже гонки, не будет преследования. Мы уже на територии союзников.
   Переход был долгим. Усталость брала свое. Остановки были часты и длительны. Сил не хватало даже на шутки. До нижней базы добирались двое суток. На ней нас ждало все о чем мы мечтали. Безопасность, спокойный сон и вдоволь поесть. Этого небыло так долго. Кажется.
  
   РАЗЛИВ. ПЕРЕПРАВА.
   1.
   Двое суток отдыха. Проспали. Поднимались только в караул и по физиологическим потребностям. Похоже, я проснулся раньше всех. Водопад. Бр-р-р. Х-л-о-д-н-о. Я с радостью смываю запах трудового пота. Переодеваюсь в свежее ХБ. Отстирываю старое. Да. Понятно, почему мне было так тяжело идти. На униформе и тельняшке было столько грязи, что и сказать страшно. Развесил все сушится. Начистил до блеска ботинки и привел в порядок свою физиономию. Иначе эту часть тела назвать нельзя. Когда, по моим подсчетам, все нужное было зделанно глянул в зеркало. Даже теперь я не напоминаю голивудского героя. Ну да ладно. К этому и не стремимся.
   На, сидящих под навесом, ребят мой внешний вид произвел впечатление. Сразу посыпались шутки.
   - Ты че, по бабам собрался?
   - Ничего вы не понимаете. В человеке все должно быть прекрасно.
   Смех, который не прекращался, стал еще сильнее.
   - Ты в зеркало посмотри, красавец. Сам ничегоне понимаеш. Диверсант должен быть - грязным, потным, вонючим и одним своим видом внушать ужас противнику.
   На эту, избитую, шутку была такая сногсшибательная реакция. Несколько человек, от смеха, упало со скамеек. Отхожу от этой веселой компании к костру. Хочется побыть самому. Сварил себе чифир. Очень крепкий. Пускаю его, потихоньку, через тягу. Все мысли рассеиваются. Обрывки фильмов, воспоминания юности, цитаты из прочитаных книг все перемешалось. Я отрываюсь от этого мира. Не подумайте что это такое сильное действие кофеина, просто я так хочу, а он мне помогает. Становится хорошо. Как будто не было убийственной гонки. Как будто не было нескольких месяцев боев, скитаний и лишений. Все уже позади. Оно перестало быть реальным. На какой-то момент. Я создаю свой мир. И он прекрасен. Я о нем мечтал в детстве, зачитываясь романами Вальтера Скотта. И мир создаваемый мною сейчас, так похож на мир из этих книг. Но даже в том мире не все совершенно. Так чего тогда хотеть от этого? Но самое интересное, что здесь, на Кавказе, я нашол себя. А там, в мире , где я вырос, был не я, кто-то другой.
   - Почему в гордом одиночестве?
   Меня прервали Череп и Тихий.
   - Примарафетился. Точно по бабам собрался.
   - Да. За белочками по лесу ганятся. Надоело быть грязным,- как бы оправдываюсь,- Присоединяйтесь.
   - Да уж, не откажемся.
   Пршло три круга в полном молчании. Просто пьем, курим и молчим. Каждый погружон в свои мысли. Нет. Это не депресия. Это нечто иное. Может усталость, а может ... Я не знаю как это обьяснить словами. Да и, похоже, это молчание не нуждается в обьяснениях. У нас есть что сказать друг-другу и так много, что лучше промолчать. Пауза затянулась. Тихй решил ее прервать.
   - Почему такой грустный?
   - Незнаю. Устал, наверное.
   - Да не гони. Туда и обратно еще перескочиш.
   - Это, как сказать?
   - Скажи, как хочеш.
   Я задумался. Как обьяснить им сейчас мое состояние. Да и нехочу ничего никому обьяснять.
   - Не хочу вообще ничего говорить.
   Мы еще долго сидели без каких бы то нибыло разговоров. Просто, сидели и молчали. Не обращая внимания на общую суету лагеря. За этим занятием нас и застала команда: "На построение".
   2.
   Вы можете себе представить что такое разлив горной реки. Ее бурные воды, гоня в низ с бешенной скоростью, сшибают все на своем пути. Зрелище по своему завораживает. Оно отдает какой-то невероятной мощью.
   Стою на обрыве и созерцаю эту красоту. Все бы ничего, только бушующая стихия снесла нашу переправу. В этом хорошего мало. После успешного завершения нашей последней операции, мы перестали быть интересны командованию союзников. Так что теперь опять предоставленны сами себе. В этом нет ничего нового. Оказаная услуга, уже не услуга.
   Переправу смыло полностью. Прийдется наводить ее по новой. Прикидываю. На том берегу столпились союзники. Они тоже что-то решают.
   - Присматриваешся?
   Сзади подходит комбат и еще несколько челровек.
   - Да. Смотрю как его лучше сделать.
   - И как успехи?
   Сначал пожимаю плечами, но немного погодя начинаю пояснять свои примерки. Вся наша проблема состоит в том, что надо натянуть канат. В этом ничего мудреного нет. И как его туда забросить придумали. Вопрос для меня был в том поддержат ли союзники с того берега. Они, как всегда, все могут испортить.
   - Я тоже думаю их не подключать,- задумчиво сказал командир, - Река вышла из берегов - три дня назад. Они до сих пор ничего не сделали. Надо утереть им нос, а то обнаглели вообще. Как вы на это смотрите?
   - Даже лучше, чем вы себе можете представить.
   - Тогда, пожалуй, начнем.
   Командир внимательно осмотрел то место, которое я ему показал. Этот осмотр занял довольно таки много времени.
   - Так ты говориш, что удобнее всего бросать "кошку " с того обрыва, - он взглянул на меня, - Может ты и прав. Кто из наших хорошо бросает ?
   - Это должен быть кто-то из больших. Я так точно не докину.
   Все умолкли. Каждый обдумывал свою кандидатуру.
   - Васо. Я думаю подошол бы, - вставил свое слово Череп.
   - Да, я думаю о том же,- комбат окинул нас всех взглядом, - Кстати, где он?
   - Возле старой переправы.
   - Сходи за ним.
   Череп скрылся в кустах. Я опять уставился на реку. Она как-то завораживала. Ее мощь, внушала какой-то непонятный страх. До сих пор не понимаю какой, но это было приятно. Я понимаю, что это звучит противоречиво, но это правда.
   - Что там с "кошкой"?
   Я так задумался над этим что не услышал вопроса.
   - Ты что, глухой? Я спрашиваю что с "кошкой"?
   Дошло. Пришол в себя.
   - Извините. Акела занимается этим.
   Не успел закончить, как появился Акела с "кошкой" в руках. Также он нес моток тонкого шнура и "бухту" альпинистской веревки.
   - Мои приветствия.
   - Привет. Сам сделал?
   - Нет. Нашол в нашем альпинистском снаряжении. Оно долго лежало без надобности вот мы о немс и забыли.
   Череп и Васо, появились внезапно, как всегда. Последний внимательно выслушал что от него требуется, потом кивнул и взяв все причандалы, ушол. Пока Васо добирался до нужного места мы наблюдали за союзниками. Они о чем-то оживленно беседовали на том берегу. Шум, бушующей воды, заглушал их голоса, но жестикуляция говорила обо всем. Невольно вспомнил шуточное определение драки. Как-то в детстве мне его рассказал отец."Что такое драка? Это разговор двух интеллигентных людей при помощи жестов". Это определение, как нельзя лучше подходило к тому, что я видел.
   - Васо на месте.
   Все дружно переключились на него. Моментально забыв о только что наблюдаемой картине. Она уже перестала быть интересной, так как появилась более важная. Васо немного постоял, как бы выверяя бросок. Недолго. Не больше минуты. И приступил. Первая попытка - была неудачной. Не добросил метров десять до берега. Когда это стало понятно, он быстро потащил "кошку" назад. Слава Богу, ни за что не зацепилась. Повторил еще раз. Ничего. Последующие попытки также не принесли никаких результатов.
   - Что-то у него не получается.
   - Похоже что он уже устал. Надо его заменить. Сходите кто-то за Малышом.
   Кто-то из ребят побежал на базу. Васо, тем временем, продолжал свое, неблагодарное, дело. Появился Малыш. Этот парень имел росту два метра с лишним и по-этому , я думаю, шансов у него было побольше. Он заменил уставшего начальника разведки. Первый его бросок был на много лучше чем Васо. "Кошка" упала перелетев , где-то метр за край. Уже лучше, но до деревьев оставалось еще метров десять. Вытащив из воды , Малыш начал по новой. " Попал" - вырвалось у всех. Действительно: "кошка" застряла на деревьях. Метатель привязал к тонкому шнуру веревку и быстро потянул. Мы уже направлялись к нему. Когда подошли, половина работы была зделана. Нужно было натянуть канат ,как, можно туже. Мучились долго. Наконец получилось, что-то на подобии.
   - Кто пойдет?
   Все застыли. Никто из нас не был трусом и уже не раз доказывал это, но ,почему-то , сейчас, каждый хотел что бы это зделал другой. Молчал и я. Глядя на эти волны не хотелось оказаться над ними.
   - Я пойду.
   Череп передал мне автомат, поснимал все лишнее и двинулся к веревке.
   - На одень.
   Акела протянул ему страховочный пояс. Он одел, закрепил и пополз. С каждым его движением веревка все больше и больше прогибалась к воде. А вода бурлила и бушевала внизу. Катила огромные глыбы, несла обломки деревьев и прочий мусор. Заранее было ясно, что сорвавшись - не выжывеш. Череп полз, как-то рывками. Это расшатывало веревку и в любой момент грозило ему гибелью, но я могу его понять - хотелось зделать это быстрее. Вот он уже посредине. Прогиб достиг своего максимума. Казалось волны цепляют его, но это было не так. Он пересек мертвую тиочку. Тишина. Только рев реки. Замолкли и союзники на том берегу. Все наблюдали картину переправы. Как в песне: "...но спокойно ему остается пройти не больше четверти пути". Да , где-то так. Не больше четверти. Я сжимаю кулаки. Это сделанно , как-то машинально. Как будто я ползу, а не он. Почти все. Он уже над сушей. Ху. Не смотря на то , что полз один человек нервы были напряжены у всех. Спрыгнул. Машет нам рукой. Класс.
   3.
   Мы навели переправу. Веревки сплели в два отличных каната и пустили их две. При переходе, за одну - держишся руками, по другой - идеш ногами. Третью веревку пустили для перевозки "багажа". Кто-то весьма удачно и вовремя сказал это слово.
   Подходит моя очередь. Иду восьмым, по счету. Канаты немного расшатались и провисли чуть больше чем у первых. Ничего, перейду. Автомат отдавать не стал. Пусть побудет со мной. Так спокойнее. Пошол. Прогиб каната ощущается не только подошвами ботинок, он ощущается всем телом. Иду медленно, стараюсь как можно более плавно. Страшно. Река притягивает к себе. На минуту представил что будет если отпустить руки. Нет. Лучше не надо. Пусть я не самый лучший из людей, но умирать не хочется. Средина. Ботинки почти касаются волн. Одна ударила по подошве. Стоп. Что это? Пошла раскачка. Нет! Стоп! Стоять! Паника. Нет, спокойно. Спокойно, я сказал! Остановись. Востановить равновесие. Как? Черт, дрожу, как будто меня испугали. Спокойно. Спокойно. Завис на месте. Стою успокаиваюсь. Так, так. Нормалек. Пошли. Потихоньку. Медленно. Вот и ладненько. Чуть быстрее. Стоп. Не гони. Идем. До берега метров десять. Это успокаивет. Двигаюсь немного быстрее, с постоянным ускорением. Ху. Берег. Спрыгиваю. Наконец-то.
   Забираю свой РД из "багжного отделения" и бреду по брегу. Иду не обращая ни на что внимания. После столь резкого напряжения наступил момент расслабления. Руки, все же, дрожали. Останавливаюсь, прикуриваю сигарету. Говорят єто успокаивает. Врят ли. Скорее всего єто иллюзия.
   - Эй! Эй!
   Что там? Похоже это ко мне. Смотрю в том направлении. На возвышености стоит грузовик с союзниками. Один из бойцов машет мне рукой.
   - Че надо?
   - Подходи к нам.
   Почему бы и не подойти? Вижу, возле них стоит несколько наших. Направляюсь туда.
   - Привет.
   Парень протянул мне руку. Ничего не имею против него лично, а если человек сам напрашивется на дружбу не вижу причин его разочаровывать. Рукопожатие крепкое. Видать искреннен.
   - Здравствуй, коли не шутиш.
   - Давай познакомимся. Меня зовут ...
   Боец назвал имя, которое я сразу и забыл.
   - А тебя?
   Как меня зовут? Мне это самому интересно. Назвать настоящее? Лучше не стоит. Все равно его никто, кроме меня, не знает.
   - Сет. Меня зовут - Сет.
   Парень немного задумался. Видать себя считал великим знатоком словянских имен и сейчас вспоминал нечто похожее на мой боевой псевдоним. Не найдя ничего, в своей памяти, он спросил:
   - А это имя, или фамилия?
   А что теперь должен отвечать я? В таких ситуациях лучше шутить. Меньше потом прийдется обьяснять.
   - Визитная карточка, скорее всего.
   Он сразу выкупил шутку.
   - А, понимаюю.
   Из будки грузовика выскочило еще несколько парней. Пошли разговоры. Они распрашивали, где мы были? Как там на той стороне? Много ли убитых и раненых? Отвечал я на вопросы уклончиво. Еще не было никакого инструктажа, но опыт подсказывал, что распространятся не стоит. Вел себя с ними слегка надменно, но не перегибал палку. Мы, в их глазах, большие специалисты. Следовательно и вести себя надо соответственно.
   - Много еще ваших на той стороне? - спросил мой новый знакомый.
   - Не очень.
   - Не страшно так переправлятся?
   - А. Ерунда. Не впервой.
   Они понимающе закивали головами. Я себя чувствовал, как англичанин в Индии, в окружении сипаев. Впринципе, местных мы так и называли. Ничего не хочу сказать о них плохого, они люди хорошие, но... Не наши. Такого рода разговоры тянулись еще минут десять. Наши ребята переправлялись. Мой новый знакомый залез в машину. Потом вылез и подойдя ко мне, спросил:
   - Дурь будеш.
   Курнуть травы? Я от этого никогда не отказывался. А сейчас. Переправа закончена, я думаю. Больше ни каких опасностей не предвидится. Почему-бы и нет?
   - Давай.
   Сигарета появилась сразу. Как будто, появилась из ниоткуда. Вчетвером пускаем ее по кругую. Мне становится хорошо. Просто класс. Я лечу. Куда? Не знаю. Да и мне это не интересно. Я лечу, потому что я лечу.
   - Сет!
   - Чего?
   - Тебя зовут.
   С берега мне махал рукой комбат. Зацепив свои вещи иду туда. Пытаюсь востановить над собой контроль. Это не удается. Подхожу к командиру.
   - Как себя чувствуеш?
   - Нормально. Почему вы спрашиваете.
   - Просто так. Готов, опять, на ту сторону.
   Я призадумался. Что он хочет этим сказать? Меня отправят опять за перевал. Хочу ли я? Что за вопрос? Конечно же нет. Но как это сказать комндиру?
   - А что нужно?
   - На той стороне остался кое какой груз. Грузовой трос, уже скатали. Пойдеш с Акелой и принесеш сюда. Задание понятно?
   - Так точно. Разрешите выполнять?
   - Выполняйте.
   Акела уже шол в сторону переправы. Он обогнал меня метров на десять. Бреду за ним. На встречу Череп.
   - Как ты?
   - Нормально. Послушай, возьми мой ствол, а то мне на ту сторону. Мешать будет.
   - Да какие проблемы. Давай.
   Скинул ему автомат и патроны иду дальше. Акела уже начал переправу. Рядом бурлит река. Ее рев ,сейчас, пугает все больше и больше. Останавливаюсь возле переправы. Гляжу на реку. Где-то из глубины подсознания, в душу вкрадывается страх. Даже не стнрах, а, какой-то, ужас. Причем дикий, дикий. Мне начало казаться, что все хотят моей смерти. "За что? Почему? Что я им зделал? Все стоят на берегу. Почему, именно я, должен ползти через эту реку?"
   Акела уже посредине реки. Совсем немного ему осталось до мертвой точки. Там самый опасный участок. Видно немного оступился. У него пошла раскачка. Канат прогнулся, почти, до вды. Волны бьют его по ботинкам. Не может востановить равновесие. Не сдаваясь он продолжает движение. Представляю, как ему тяжело. Вернее я тогда не представлял ничего. Я был скован. Ужас захватил меня всего. Казалось, что какие-то, неведомые, руки высовываются из воды и пытаются затянуть Акелу в пучину. Но он молодец. Пересек мертвую точку. Востановил равновесие и продолжил путь. Пришол. С той стороны машет мне рукой. "Он тоже хочет моей смерти. Ну хорошо. Наблюдайте мой героический утоп". Теперь пошол я. Стршно. Не смотрю вниз. Страх сковывает движения. Дпавлю его в себе. Не получается. Но ужкасу меня захватить не удается. Иду. Тело ватное. Не слушается. Руки и все тело трясется. От этого трясется и канат. Трудно востановить равновесие. Мертвая точка рядом. Метра три. Делаю глубокий вдох, как при стрельбе, выдох и пошол дальше. Провис каната здесь критический. Волна ударила по ногам с такой силой, что я стал паралельно реке. Мертвой хваткой вцепился в канат руками. Ноги, как будто вросли в другой. Еще один удар. Я не могу пошевелится. Страх сковал волю. Я уже не кто-то, я что-то, но тогда я об этом не думал. Я вообще не думал ни о чем. И , даже, вопроса: "Что делать?" , себе не задавал. Что вывело из состояния оцепенения - я не знаю. Правая нога немног скользнула в сторону. За ней подтянулась левая. Потом руки и так далее. Случайно опускаю глаза вниз. О Боже. Позже я понял, что это галюцинации. А тогда... В воде я увидел драконов. После этого я пошол так быстро, как только мог. И мое тело отлично слушалось меня. Только на берегу остановился. Перевел дух. Стало немного легче. Уже не так страшно. Акела нацепил рюкзак. Мой стоял немного в стороне. Долго путаясь в лямках, дрожащими руками, мне, все же, удается одеть его. Напарник уже пошол. Стою на краю обрыва.
   Настраиваюсь. Акела перешол, на удивление, быстро. Машет рукой. Ну я пошол. Если что - считайте меня национал патриотом, ежели нет, то нет.
   Перешол без эксцесов. Уже не чудились мне драконы. Нет. Больше перед делом ни какой наркоты, а то ведь и загнуться можно, или мозгами поехать. Ну, допустим, поехать мозгами не представляется возможным - в виду отсутствия таковых.
   УХОДИМ.
   1.
   Мы покидаем этот гостеприимный край. Гостеприимный наверное надо взять в кавычки. Паршивый народишко живет в этом ущелье. За все время нашего пребывания Было только и разговоров, с их стороны, дай и подари. По русски двух слов связать не может, зато эти два слова у них в крови. А сколько они у нас украли. Не берусь, даже, говорить. Ну лады. И на том спасибо. Теперь мы - миролюбивые. Мы - едем домой. Как в старом анекдоте: война законилась, всем спасибо.
   Ждем грузовик. Он уже на подходе. По рации сказали что будет два, но один поламался в дороге. Прийдется потеснится. Нам не впервой. Хоть здесь и хорошо, но нелюбовь к нам со стороны местных чувствуется. После войны, сам бы учавствовал в карательной операции против них. Причем безвозмездно, тоесть - даром. Понаслушивался здесь расказов о их порядочности. О том как они беженцев обирали. Своих, заметьте, соотечественников. Суки. Извините, но лучшего выражения для них я искать не бду.
   Гляжу на часы. Шестнадцать ноль-ноль. Пора бы уже и грузовику подъехать. А вот, кстати, и он. Армейский "урал" подкатил к нашему дому. Из него вылез, невысокий абориген в форме, с непонятными знаками различия. Так получилось что у него на пути первый оказался я.
   - Рядовой, кто у вас здесь командир?
   Ничего не имею против обращения ко мне "рядовой", но, самое главное, как он это сказал. Делаю левый поворот и предтаю перед типом, разряженым, как Занзибарский адмирал, во всей своей красоте.
   - Послушай ка деточка... Во первых - не ряждовой, а вовторых козырни и доложись как положенно.
   У "адмирала" отняло речь. Это понятно. Кто еще в их армии мог к нему так обратится. Он же, наверно, троюродный внучатый племянник самого министра обороны.
   - Ты что, боец?
   - Во первых, не ты, а вы. А во вторых. С тобой вместе я свиней не пас. Так что доложись, как положенно.
   Не знаю чем бы закончился наш спор. Его визгливый голос уже начал собирать публику вокруг. Это, судя по всему, привлекло комбата.
   - Что здесь происходит?
   Как обычно, когда у него хорошее настроение, спросил он подходя. Тут "адмирал" пришол в себя.
   - Ваш подчиненный ведет себя неподобающе. Он меня оскорбил, не взирая на ранги.
   Командир с интересом посмотрел в мою сторону.
   - Что произошло?
   Я зделал глубокий вдох, выдох и начал.
   - Из машины вылезло что-то , одетое в камуфляж и начало, не должившись о прибытии и не представившись, оскорблять часового своим поведением и внешним видом. Давать ему какие-то указания. Пусть благодарит бога, что я его не пристрелил, по уставу.
   - За нарушение устава три наряда на службу.
   - Есть три наряда.
   Козырнул, развернулся и ушол. Пусть они теперь разбираются. Правда я немного соврал, я не был часовым, а в остальном все, вроди, верно.
   Раскрасневшийся, от возмущения полковник, как потом выяснилось, что-то упорно доказывал комбату. Тот помрачнел. Это плохо. Но разговор шол явно не обо мне. Надо подойти полюбопытствовать, об чем речь. Подхожу. Ребята, тоже полны внимания, их уши нацелены на разговор.
   - О чем говорят?
   - Разоружать нас хотят.
   - Ч-е-г-о ?
   - Внатуре.
   - А подробнее.
   - Ну, этот поц, говорит, мол, ехать через два поста миротворцев с оружием нельзя, а батя, говорит, пусть вызывает веролет. Так как и с оружием нам нужно только пробиваться. Оружие не он нам выдавал не он у нас его и забирать будет.
   - Так правильно.
   - Этот же, пряник, не понимает.
   - Надо было ему во время беседы прикладом зарядить, а то больно шустрый.
   - Чего ж не сделал?
   - А, не трави душу.
   Тем временем разговор накалялся. Урод уже начал кричать на комбата. Ребята стали подходить ближе. Командир это заметил.
   - Так, офицеры ко мне, остальным готовиться к погрузке.
   Подходим к спорящим вчетвером, с оружием.
   - Господа офицеры, командование союзников решило изъять у на оружие. Ваше мнение на этот счет.
   Какое может быть мнение.
   - Сдавать будем там, где получали.
   - Это бунт, - взревел "адмирал", - Я вас арестовываю.
   - Что, всех пятерых.
   - Да.
   - Ого. Посмотрим , как это у вас получится.
   Четверо младших офицеров, я в их числе, начали вплотную сближаться с полковником. Лица наши выражали нескрываемое добродушие. Абориген выхватил пистолет.
   - Назад. Всех перестреляю.
   Ему не следовало этого делать. Во первых - он был в явном меньшинстве, во вторых - забирать оружие у людей только-что вернувшихся из задания, у которых еще на губах вкус крови , дело не благодарное. Полковник получил по руке и его пистолет оказался на земле. Дернувшийся, было, из машины шофер нарвался на автоматный ствол и сел обратно.
   - Отставить.
   Голос комбата подействовал, как ведро холодной воды.
   - Связывайтесь с начальством и донесите о разногласиях.
   Полковник понял.
   На погрузку у нас ушло не много времени. Все таки нам разрешили ехать с оружием, пообещав, что будет вертолет. О дороге рассказывать особо нечего. Мы переночевали на перевале. Промерзли, как собаки. Далее пришлось какое-то время идти пешком. Это небыло утомительно. Шли на легке. И в коем веке можно так просто, без напряга наблюдать всю красоту и величие Кавказких гор. А посмотреть, было на что. Далее опять грузовики и нас отвезли на опустевшую пограничную базу. Прокантовались там двое суток. Ничего интересного. Только обожрались фруктами, благо сезон. Пару раз приходили местные приносили чачу. Неплохой напиток, но нам уже хотелось поближе к цивилизации. Что не говори, а она нас здорово испортила в детстве.
   2.
   На, каком-то, школьном стадионе ждем вертолет. Уже все позади. Даже неприветливый народ в том диком ущелье. Теперь мне хочется домой. Почему? Не знаю. Сидим на мешках с снаряжением. Травим анекдоты, расскзываем друг-другу разные басни. Появилась гитара. Пошли песни. Афганские, Высоцкого и так далее. Одолевает лень. Чем-то нужно занятся. И я нашол себе применение. Разбираю автомат. Люблю чистить оружие. Эту необьяснимую любовь я заимел уже давно. Не могу понять парней, которые в жизни ни разу не прикасались к нему. Неужели ничего не чувствуеш, когда прикасаешся к холодной стали автомата. Когда начинаеш его разбирать. Я знаю его вдоль и поперек, но каждый раз осматриваю с интересом вседетали. Этот лязг, неужели он не вызывает у вас никаких ощущений. Нет. Тогда мне вас не понять, впрочем, как и непонять вам меня.
   Прочистив и аккуратно смазав все детали начинаю его собирать. Наслаждаясь процесом. Он мне теперь, как друг. Я всегда заботился о нем и он ни разу меня не подвел. Это же не человек.
   Слышу шум винтов. "Вертушка". Давно пора. Я уже почти закончил сборку. Вертолет делает круг и начинает снижаться. Вот он сел. Пошла погрузка. Все слаженнго и четко, как в механизме атомата.. Все знают свои места и что должны делать. Поэтому она, как началась, так и закончилась - быстро.
   Поднимаемся в воздух. Летим. О базе нашего отдыха уже знаем достаточно.
   НА ОТДЫХЕ.
   1.
   Вот мы и прибыли. Небольшие формальности типа: здачи оружия, расквартирования и прочей дребедени не заняло много времени. Все знали откуда мы возвратились и, как ни странно, восприняли с пониманием. То есть, сильно не напрягали.
   Быстро в баню. Добраться до гарячей воды и смыть с себя запах трудового пота. Здесь есть горячая вода. Это YES. Как долго мы ее не чувствовали. Привели себя в порядок. Теперь у нас одна проблема - не умереть со скуки в этом приграничном городке.
   Несколько дней сидели в казарме смотрели видео и пьянствовали. Вспоминали пршлые приключения. Делились ощущениями. В город не выходили, так как комбат, на некоторое время, запретил увольнения дабы избежать ненужных эксцессов. Правда, от гостей небыло отбоя. Приходиливсе, кому не лень: партизаны, офицеры батальона, наши бывшие инструктора, солдаты и прочие. Но время тянулось медленно, хотелось новых ощущений. И вот наконец выход в город был разрешен. И тут начался разврат.
   2.
   Прснулся с жуткого бодуна. Что вчера было - не помню. Как добрался до расположения части - тоже. Помню выпили много. Сижу на койке, жду построения. Пьянка - пьянкой, а служба должна идти своим чередом.
   С трудом отстоял на построении. Отказался от увольнительной. Ну его к черту. Надо отдохнуть, а то никакого здоровья не хватит. Еще лечится прийдется после такого отдыха. Казарма опустела за пять минут. На хозяйстве осталось несколько человек. Двое не пьющих и трое, кому надоело. Я, Тихий и Крис сидим возле тумбы дневального - дневалим. Скукота. Да еще и хреново вдобавок. Забиваем "козла".
  -- Все ребята, я пас.
   Поднимаюсь со стула.
  -- Пойду прилягу. Хреново мне.
  -- Так это... Лечится надо.
  -- Н-е-е-т! Только не это.
   Ребята переглянулись.
  -- Да ты гониш. Бутылка на троих. Разве это много.
   Я задумался.
  -- Нет. Это, конечно ерунда. А кто пойдет?
  -- Это вопрос.
   На некоторое время казарма погрузилась в тишину. Слышны были только отдельные фразы из дальнего кубрика, там работал видик. А также удары домино по тумбе дневального.
  -- Есть предложение.
   Крис поднялся со стула. Долго шарил по карманам, наконец нашел. Вытащил пачку спичек. Вытащил оттуда три штуки, одну сломал.
  -- Кто вытаскивает короткую - тот и идет. Хорошо.
  -- О кей.
   Не повезло, как всегда мне. Невольно погрузился в уныние.
  -- Да не горюй. Несчастных триста метров с горы.
  -- А потом подгору.
  -- Такси возьмеш.
  -- Угу. На пятый этаж.
   Все засмеялись.
  -- Ладно. Я пошел. Что нибудь придумаю.
   Выхожу на площадку. Представить себе не можете, как лень куда-то идти. Спускаюсь этажом ниже. Там стоят солдаты срочной службы. Подхожу к дневальному.
  -- Эй боец. Сержанта позови.
   Парень понял, хотя по-русски, скорее всего, знал несколько слов, да и то матерных. Он метнулся в кубрики и через некоторое время вернулся с сержантом. Отвожу бойца в сторону.
  -- Послушай, хочеш срубить пару копее Конечно.
  -- Тогда, дело в следующем. Пошли бойца в магазин, пусть принесет два пузыря водки, шесть пива, две бутылки сладкой воды, ну и каких нибудь чебуреков. Вот деньги.
   Сержант кивнул и ушел к своим, ну а я к своим. Сработали они на удивление оперативно. Не прошло и лолучаса,как к нам зашел солдат с заказом. Расплатились за услуги и отпустили его.
  -- Ну ты и загнул. Зачем две.
  -- А чего лишний раз бегать.
  -- Ладно. Замяли.
   Разлилась водка по стаканам. Первый тост. Почувствовал себя гораздо лучше. Второй и уже можно начинать нормальный разговор. Время летело быстро. Допивали уже вторую бутылку, как появился солдат срочник с КПП.
  -- Че надо!
  -- Там ваши приехали.
  -- Ну. Так пусть идут сюда.
  -- Так они не могут.
  -- То есть как это не могут
   Солдат непонимающе снизал плечами. Ясно. Вот это напилась братва. Так, что даже подняться на этаж не могут. Надо идти их выручать.
  -- Иди, мы сейчас подойдем.
   Возле КПП стояло такси. Перегар исходивший из машины я ощутил едва выйдя за ворота части. В машине сидело пятеро наших, пьяных больше чем в усмерть и нарочно противными голосами орали всякие песни. Правда слова этих песен разобрать было невозможно. Да. В таком состоянии подняться на пятый этаж невозможно. Ну что же. Прийдется прибегнуть к помощи местных солдат. Лейтенант, на КПП, оказался не плохим парнем и поняв в чем наша проблема согласился помочь. Из казармы было вызвано отделение, которое и доставило наших ребят в пункт назначения.
   3.
   Жизнь была наполнена приключениями. Бардак установленный в этом пограничном городке нами с каждым днем все увеличивался. Пьянство немного надоело, теперь хотелось женщин. Как всегда в похожих ситуациях. Ничто не ново в этом мире.
   Филин выпросил у начальника базы старый английский джип. И восемь человек, среди которых был и ваш покорный слуга, погрузившись на него рванули в город в поисках приключений и наслаждений. Была вторая половина дня. Представьте себе в каком мы уже были состоянии.
   Мотор автомобиля разрывался. Пьяный водитель вел машину по дороге противоторпедным зигзагом сгоняя на обочину гражданские автомобили. Из машины неслись крики разные завывания, а также песни. Толпа восседающая в машине была настолько бешенного вида, что никто не хотел связываться с ней. Даже дорожная полиция завидев нас в спешке ретировалась.
   Скрипнув тормозами и сделав крутой разворот машина остановилась на центральной площади городка. В момент с машини посыпались бойцы. Разодетые в американские камуфляжи, с разрисованными лицами, на глазах солнцезащитные очки, в нарукавных карманах рации "уоки-токи", на поясах ножи "аля-Рембо", вобщем жуть.
   Эта вся публика бросилась к таксистам. Кто еще в такого рода городках мог быть в курсе того, что нам нужно.
  -- Значит так.
   Это говорил Филин он, в такого рода вопросах, считался авторитетом.
  -- Мы платим бабки. Нам нужны бабы. Штук восемь. Время пошло.
   Местные со старта бросились по своим машинам. Не потому, что они испугались сей грозной толпы, просто никто не хотел потерять заработок. Мы же продолжали пьянство на площади. Водку пили прямо с горла закусывая разного рода пирожками или как оно там называется на местном наречии.
   Начали съезжаться таксилы и привозить местных красоток. Следующая фраза Филина вызвала всеобщий восторг, завывание и улюлюкание.
  -- Сейчас проводим конкурс "Мис Кавказ".
   Водилы начали выводить своих красавиц. Если сказать, что вид у них был не фонтан - это не сказать ничего. Помню, возмущался больше всех.
  -- И это женщины. Да я думал, чтоэтими предметами вы пугаете российские танки.
   Они обижались. Многие плакали. Таксилы садили их обратно в машини и увозили. Через некоторое время пошла вторая волна, а за ней третья и четвертая. Мы выбирали их, как товар, без всякого зазрения совести. Понравившихся запихивали в машину деньги платили таксистам. Наконец насобирали нужное количество голов.
  -- Так. По машинам. Поехали.
   Я и череп запрыгнули в джип. Он и так был уже перегужен, так что остальным пришлось хватать такси. Филин рванул с места. Машина еше по городу ехала нормально, ну а на подъеме в часть началась основная процедура. Решив повыделываться Филин пошел таким зигзагом, что машина накренилась. Я протрезвел.
  -- Ты что делаеш?
   Но он не слышал меня. Второй крен был еще сильнее. Нет, третьего я ждать не буду. Машина пошла на очередной зигзаг и я приготовился к прыжку. Девки, внутри, дико визжали и смеялись. Тут я понял, что крен достиг критической точки. Сейчас машина перевернется. Интуиция меня не подвела. Я прыгнул. Приземление, немного неудержался на ногах. Перекат и я вновь обрел равновесие. Рядом приземлился Череп. Немного далее Филин. Даже две проститутки успело выскочить, а остальных накрыло перевернувшейся машиной. Дикие крики от страха и боли врезали по пашим ушам. Они были настолько пронзительными, что я аж присел, как при контузии.
  -- Череп. Давай перевернем.
   Я бросился к машине. Череп и Филин за мной. Сзади начали останавливаться таксисты. Из машин выпрыгивали наши. В момент машину поставили на колеса. Женщин повытаскивали и оказали им первую медицинскую помощь. К счастью никто не погиб, но поломаных костей было валом. Заплатив каждой проститутке и таксистам, мы отправили раненых в больницу.
   Машины разъехались. Не надо быть большим психологом, что бы понять, как относились к нам эти люди. Мы стояли и курили прямо на дороге. Машины нас обьезжали.
  -- Ну что? Пошли сдаваться.
  -- Пошли.
   Комбат был злее всех злых существ. Слова, которыми он нас называл не подходят не только к литературной лексике, но и к другим лексикам тоже. Но за дело.
   4.
   В баре тихо. Хотя и вечер. Почему-то так получилось, что кроме меня и Черепа, из посетителей, никого нет. Только за крайним столиком, от стойки, барменша и повариха тихонько переговариваются. Череп настырно уговаривает меня выпить. Я отказывюсь.
  -- Нет. Я не буду. После того случая с бабами наверное завяжу.
  -- Да не гони ты. Ерунда какая. Подумаеш несколько переломов.
  -- Нет. Не буду. И не уговаривай.
  -- Да ты послушай. Я же не прошу тебя напиваться, по чуть-чуть и все.
  -- Ты же прекрасно понимаеш, что у нас нет тормоза.
  -- Да ладно тебе.
   Череп, похоже, оскорбился. Он закурил. Смотрел в другую сторону. Я вообще сегодня не хотел никуда идти, но изагружаться не хотелось.
  -- Ну, хотя бы вина.
   Черт. Он не уймется. А оскорбить его я не хотел. К тому же вино. Тем более местное. Оно очень хорошее, Тем более, настоящее. Я, конечно, не гурман, но оно мне очень нравилось.
  -- Ладно. Вина выпьем. Только немного.
  -- Конечно. Конечно.
   Напарник заметно повеселевший двинулся в сторону стойки. Я же молча пил кофе. Опять вспомнилось, как качнуло машину, как она начала кренится, крики проституток, как я, рефлекторно, выпрыгнул из нее. Что-то не то. Вроди бы и крови повидал не мало, па эту картину забыть не могу. Да ладно. Только один день прошел. Дело, конечно, замяли. Да и не думаю я, что буду вспоминать эти моменты всю жизнь. Скорее всего, завтра уже забуду. Или послезавтра. Как все забывается в этой жизни, но все же неприятно.
  -- Ну, вот и я.
   Череп поставил на стол бутылку. Интересно, интересно. Ану-ка я посмотрю. Череп в вине разбирается лучше меня. Черт. "Хванчкара". Неплохо. Молодец. Выбрал самое дорогое. Да и впринцыпе самое лучшее, что здесь есть.
   Не помню сколько времени мы сидели и пили вино. Потихоньку. Маленькими глотками, чтобы не растерять вкус и распробовать букет. Говорили о прошлом. Конечно, инструкции это запрещают, но у нас друг от друга уже небыло секретов. Вспоминали юность, годы учебы. Родную хулиганку. Помню, напарник здорово удивился узнав, что я женат.
  -- И как это тебя угораздило?
  -- Сам не знаю.
  -- Как думаеш, жена ждет?
  -- Уверен, что нет.
   По тому, как удивленно он на меня посмотрел не трудно было догадаться, каким будет следующий вопрос.
  -- Мы и перед моим отъездом не ладили.
  -- Зачем тогда женился?
  -- Честно скажу - не знаю.
   Мы переключились с этой болезненной темы на другую.
   Двери бара открылись. Вошло две девушки. Боже!? Не понял!? Словянки!? Здесь!?
  -- Смотри.
   Напарник обернулся. Его удивлению тоже не было предела. Это было видно по тому как он привстал.
  -- Сам Бог послал их в наши руки.
   Это мы пршептали вместе. В один голос. Не сговариваясь. Они не были красавицами. У нас на родине таких много, что зачастую не обращаеш на подобный тип женщин внимания, но здесь...
   Девчонки взяли по "Ром-коле" и присели недалеко от нас. Все. Пора действовать. У Черепа, да и у меня тоже, глаза превратились в подобие оптических прицелов. Мозг перебирает нужные в данный момент слова, но отупевший от чрезмерного перебывания в горах не находит ничего более-менее подходящего.
  -- Здравствуйте девушки.
   Ониудивленно развернулись в нашу сторону. Видно тоже не ожидали увидеть здесь кого-то словянской наружности. Дело в том, что мы сидели в тени и разговаривали по-украински, по-этому они вряд ли могли определить что мы не кавказцы.
  -- Здравствуйте. А вы кто?
  -- Мы. Солдаты.
   Девчонки рассмеялись.
  -- Это по форме видно, что не священники, но миротворцы здесь не стоят.
  -- А мы ине миротворцы. Просим за наш столик, там и побеседуем.
   Они согласились. Мы заказали еще одну бутылку этого чудесного вина и пошел разговор. Девчонки были санитаками из красного креста. Их колона остановилась рядом с этим городом, они же решили пойти посмотреть местные достопримечательности, но уж никак не надеялись встретить здесь европейцев. Одну звали Машей, другую Полиной, обе были москвичками, по крайней мере так говорили. Ну мы иначали выпендриваться. Лихорадочно вспоминались все умные слова, из прочитанных когда-то книг, а самое главное их значение. Вспоминались также, правда с большим трудом, основы поведения за столом и прочее. Практически убрали из лексикона мат. Ну и так далее. Я уже не говорю о щелканьи каблуками при знакомстве и прочих мелочах.
   Мы говорили о разном: о местных красотах, о разных городах, в каких, когда-то побывали, о рпазных интересных фильмах и что самое смешное о литературе. И тут случайно, кто-то вспомнил о поэзии.
  -- Сет у нас поэт.
   Череп заявил это так гордо, что не поверить в это было невозможно.
  -- Что серьезно? Ну, тогда мы хотим услышать ваши стихи.
  -- Да, Господи, я вас умоляю, какой из меня поэт?
   Я смущенно начал вертеть головой.
  -- Ну, серьезно прочитай. Мы очень просим. Только не красней пожалуйста.
   Маша наседала и моя оборона начала давать трещины. Не знаю почему, но не хотелось ей отказывать. Да и вино уже дало в голову, так что всякая робость понемногу отступала. Тем более, когда тебя просит женщина, которая нравится. Но все же я долго не решался.
  -- Так, дайте соберусь.
   Я демонстративно извлек из пачки сигарету и закурил ее собираясь с мыслями. Докурив я зделал глубокий вдох, выдох, вдох, как перед атакой и начал:
  
   Присев в глуши седого перевала,
   Когда в горах устало бой затих,
   Под снежными вершинами Кавказа,
   Пришел мне в голову не мудрый этот стих,
  
   Не знаю я, дойдут ли эти бредни,
   До тех очей, которые люблю,
   До алых губ, каким слагаю песни,
   Которым серенаду я пою.
  
   Я от тебя бежать пытался в горы,
   Но выдался тяжелым этот рок,
   И вот сейчас, средь этого раздора,
   В кругу друзей остался одинок.
  
   И вот в глуши седого перевала,
   Очередной приют нашла душа моя,
   Смерть по пятам идти за мной устала,
   Но с ног валюсь от устали и я.
  
   Далее последовали крики "Браво", овации. Девушки хлопали в ладоши, а поэт романтик смущенно улыбался и курил.
  -- Очень хорошо, а ты не пробовал печататься?
   Маша все не унималась и даже пододвинулась ко мне ближе.
  -- Да ты что? При всем моем уважении к себе вторым Лермонтовым я уже не стану.
  -- Зачем вторым Лермонтовым, ты можеш стать первым собой.
   Я долго отпирался, отнекивался, отшучивался, но надомной нависали. Чувсвую, что моя оборона не только дала трещину, но уже грозит серьезным прорывом. Нужно было сменить тему, а так как я уже вошел в ранж со стихами то решил прочитать еще одно.
  -- Хотите послушать еще одностихотворение?
  -- Конечно, хотим.
   И я набрав полную грудь воздуха начал:
  
   Он проклят и забыт освистанный актер,
   Надменный временщик и льстец его сенатор,
   Венчают славою победу и позор,
   Что знатным и толпе сраженный гладиатор.
  
   Он вспомнил дом, пред ним шумит Дунай,
   И родина цветет - свободной жизни край,
   Он вспомнил круг семьи, оставленный для брани,
   Отца постигнувшего немеющие длани,
   Детей играющих, возлюбленных детей,
   Все ждут его назад с добычею и славой,
   А он, он жалкий раб и пал как зверь лесной,
   Бесчувственной толпы минутною забавой.
  
   Я закончил. Жаль, не прочитал его весь. Забыл. А в детстве это было одно из самых любимых моих стихотворений. Да и смахлевал я немного, когда читал. Повставлял своих слов. Не признаешся же, что не помниш.
  -- Это тоже твое?
   Я здорово удивился.
   - Эх вы - москвички-россиянки. Это же Лермонтов. "Сраженный гладиатор".
   Они не смутились. Девчонки были резвые и бойкие. Отшутившись, они перевели разговор на другую тему.
   Еще долго мы так сидели, но было уже поздно и бар закрывался. Пора было уходить.
  -- Мы надеемс вы нас проводите, а то нам идти через лес. Там страшно.
  -- Мадмуазель, когда рядом с вами два офицера оддельного украинского горнострелкового батальона, вы можете не боятся ни бога ни черта ни всю нечисть вместе взятую.
  -- Ну, мы надеемся.
   Отрезок пути от бара до колоны "Красного креста" мы преодолели не заметив. Шли весело о чем-то болтали, смеялись и даже пели. Возле колоны разошлись в разные стороны.
  -- Тебе когда на построение?
  -- На восемь.
   Она смотрела куда-то в сторону.
  -- Мы в семь уезжаем. Может переночуеш у меня?
  -- Можно.
   Да. Это была не плохая женщина. Я ни на секунду не пожалел, что остался.
  
   5.
   Заканчивалась вторая неделя нашего пребывания. Сегодня на построении нам было обьявленно, что вылетаем через три дня. Летим домой. Война окончилась всем спасибо. Из абстракции это стало реальностью. Также было обьявленно об увольнениях всех, кроме проштрафившихся.
   Сообщение об отлете домой, довольно таки хороший повод, что бы попить вволю. В город вышли вдвоем с Черепом. Пошли по всем знакомым и незнакомым барам. К вечеру уже сильно подустали, но экскурсии не заканчивали. Под конец зашли в бар, где накануне встретили москвичек.
  -- Тут отличное вино.
  -- Да, непростительно будет пить здесь водку.
   Заказали бутылку вина и сели на свое любимое место. Пили молча. Каждый. В мыслях, был уже дома. Я очередной раз представлял себе это возвращение. Чем там занятся. Не знаю. Но долго не выдержу этьо точно. Прийдется опять уезжать от родителей. Это уже решено. В родном городке меня ничто не держит.
   Чувствую начал отплывать. Нет. Надо проветрится. Заказываю кофе и выхожу на улицу. Свежий воздух немного привел в чувство. Немного прошелся. Вернулся, как раз вовремя. Кофе уже было на столе. Выпил его и почувствовал себя еще лучше.
   Буквально через несколько столиков от нас, что-то отмечали офицеры местного гарнизона. Они, похоже,Ю были еще пьянее нас.
  -- Эй, ребята. Украинцы. Присоединяйтесь к нам.
  -- А что прзднуем?
  -- Один из наших повышение получил.
  -- Почему бы и нет.
   Мы пересели за их столик. Познакомились. Пошел разговор. Говорили о красоте этой страны, делились впечатлениями о разных районах, где мы побывали. Местные усиленно распрашивали про Украину. Пили коньяк. Пили за дружбу между народами, за погибших друзей, за родителей и так далее.
   В этот бар решил зайти и наш командир. Увидев его, мы вскочили и вытянулись в струнку.
  -- Вольно. Отдыхайте.
   Мы присели. Комбат поздоровался со всеми и пошел дальше к свободному столику. С ним вместе были Бух и Крис. Комбат не сел за наш столик, так как не очень хорошо относился к хозяину застолья.
  -- Послушай, а почему вы так вскочили?
   Обратился ко мне вышеупомянутый.
  -- В знак уважения к старшему по званию.
   Он, как-то некрасиво улыбнулся.
  -- А в каком он звании?
  -- В переводе на ваши - полковник.
  -- Послушай, так я тоже полковник, но передо мной вы не встаете.
  -- На офицеров союзников это не распрстраняется.
   Мой собеседник поднялся и разлил коньяк по стаканам. Потом долго произносил Какой-то тост. Полностью его я не запомнил, но сводился он к тому, что бы все в равной степени уважали друг-друга. Тост был неплохой и все выпили. Но полковник не хотел на этом успокаиваться.
  -- Послушай. Я читал сводки. Вы же сделали столько, что мы не смогли сделать за три года. Вы же круче чем кто либо. Не понимаю, что вы перед ним бегаете, как бобики?
   Конечно, приятно слышать о себе такую хвалебную речь, но мы ни перед кем не пресмыкаемся, это просто называется дисциплиной и субординацией.
  -- Все эти заслуги, благодаря ему.
  -- Кому!? Этому старперу?
   Череп сорвался раньше меня, он был трезвее, но я был ближе, мне не нужно было срываться. Я бил без замаха. Полковник слетел со стула. Срываюсь на ноги, в доли секунды оказался возле него. Вне себя от ярости начал наносить удары с обеих рук. Куда попало. В голову, в грудь, в живот. Красная пелена закрыла мои глаза и я не видел ничего, кроме корчащегося и кричащего тела. Чувствуя, что мои удары не столь болезнены, как хотелось бы добавил еще и ноги.
  -- Сука! Падла! Я тебя замочу! Прямо здесь!
   Приблизительно такие слова и еще нечто нечленораздельное вырывалось из моего горла.
   Весь бар был повергнут в шок. Офицеры союзников бросились было защищать своего командира, но их остановил Череп. Он развернулся в их сторону и принял боевую стойку. Это не только остановило их, но изаставило попятится назад
  -- Ану, прекратить!
   Крик комбата не был услышан мною. Вернее, я слышал его, но остановится уже не мог.
  -- Кто-то остановите его и выведите на улицу.
   Крис и Череп выполнили его приказание.
   Я стоял на улице. Еще весь на нервах. Пытался найти сигареты в кармане. Крис заметил мои старания и пришел на помощь.
  -- На, держи.
   Я судолрожно сделал несколько затяжек и скурил ее всю. Наконец нашел свои. Закурил по новой. Немного успокоился. На улицу вышел комбат.
  -- Сет.
   Глаза его метали молнии. Он буквально сверлил меня ними.
  -- Отправляйся в казарму. Завтра будем разбираться. Крис отконвоируй его
   Бух, Крис и Череп опступили командира иначали ему что-то обьяснять. Я двинулся в сторону такси. Спокойствие опять улетучилось, а донесшиеся слова командира окончательновывели из равновесия.
  -- Я не могу себе позволить, чтобы мои сержанты ибивали полковников союзников.
   ...ля! Как меня это достало. С силой пнул в борт стоящей рядом машини
  -- Что случилось?
   Выскочил водитель и направился в мою сторону.
  -- Скройся.
   У меня вновь появилось желание порвать кого-то на части.
  -- Заберите его оттуда.
   Донеслось до меня. Кто-то схватил за рукава рубашки. Рывок и рубашка осталась в руках схвативших.
  -- Сет. Успокойся.
   Разворот. Я вырвал рубашку и выбросил ее в сторону.
  -- Почему? За что, под арест? Эту сволочь вообще убить надо.
   Ребята долго успокаивали меня, в конце концов им это удалось. Отвезли в казарму и положили спать.
   6.
   Утром я проснулся с жуткой головной болью и чувством вины. Понимал, что зделал нечто нехорошее, но что, понять не мог. Исходя из того, что помнил- все было правильно, но почему-то чувствовал сбя виноватым. Долго слонялся туда-сюда в ожидании развода
   Построение. Стою самым крайним. Появился комбат, окинув долгим взглядом всех начал говорить:
  -- Вчера случился случай, не очень приятный, в одном из баров города. Вы все о нем уже знаете, поэтому рассказывать не буду. История довольно таки неприятная, но я думаю на месте Сета, так поступил бы каждый. Речь не об этом. До отлета домой все выходы в город запрещаю. Повторяю еще раз для всех. Вольно, разойдись.
   Командир пошел в штаб союзников. Видать, докладывать о принятых мерах. Я представлял себе, что ему там говорили, но видать ошибся в своих представлениях, так как пришел он на удивление в хорошем настроении.
   До отлета больше приключений не было. Может это и к лучшему.
  
   В СУЕТУ ГОРОДОВ...
   1.
   На удивление нас не встречали в аэропорту отряды "Беркута" в бронежилетах и с автоматами, а таможенный досмотр прошел нормально.
   Машина. Мы едем по вечернему Киеву. Цивилизация. Неоновые рекламы. Люди офонаревшие от безопасности и по-этому наглые до безобразия. Ребята молчат. Мы дома. Как теперь жить. Навыки, полученные там, здесь не пригодятся. Этим вопросом я задавался себе после каждого возвращения. Но все устраивалось как-то само собой. Опять вспоминаю жизнь перед отъездом. Нет. Так я жить уже не буду. Однозначно. У родителей долго не задержусь. Решено. Железно. Интересно, когда следующая поездка? Никто не знает.
   Переночевали. Утро. Последнее построение, в глазах ребят, какая-то непонятная тоска. Нет радости от прибытия домой. Комбат торжественно обьявил о роспуске нашего подразделения. Команда: "Разойдись". Пошли в одну из забегаловок, всей толпой. Отметили. Потом попрощались. Разбились на компании по направлениям. Обменялись адресами. Обещали друг другу не забывать и пошел каждый своей дорогой. Пока ребя. Когда мы встретимся в следующий раз и где. Опять на Кавказе, или это будет Ближний Восток, или Средняя Азия, или Балканы. Пока делят мир - мы без работы не останемся. И вновь соберемся там, где ростут эдельвейсы.
   2.
   Автовокзал. Автобуса нет. Ждать около часа. Жрать охота. Захожу в какой-то более- менее пристойный бар. Тоска. Как будто потерял, что-то очень важное. Сел за свободный столик. Сделал заказ. Ждать не пришлось долго и я увлекся поглощением пищи.
  -- Увас свободно?
   Интересно. Акцент кавказкий.
  -- Да. Присаживайся.
   Двое. Заказали шашлык и коньяк. Не обращаю на них внимания. Думаю о своем. Они разговаривают.
  -- А ты куда едеш?
   Это ко мне.
  -- Домой.
  -- Понятно, а откуда?
  -- От вас.
  -- От нас!? А что там делал?
   Что я там делал? Что я там делал? Мне это самому интересно.
  -- Дороги строил.
  -- Дороги!?
   Кавказец удивленно посмотрел на меня. Потом улыбнулся.
  -- А-а-а. Прикалываешся. Воевал, да.
  -- Нет, дороги строил.
  -- Понимаю. Понимаю.
   Кавказец закивал головой.
  -- Нельзя говорить, да. Выпьеш с нами?
  -- Нет, ребята, пить я не буду.
   Они долго уговаривали меня, но ответ был постоянно отрицательным.
  -- И что вы русские такие ломочные?
   Не знаю почему, но я вспылил. Правой рукой захватил его за куртку и подтащил к себе. Второй сорвался с места но не вмешивался.
  -- Послушай, мальчик, я - не русский, я - украинец, как и большинство здесь живущих. Советую тебе запомнить это.
   Далее по сценарию. Но и результат предсказать было не сложно. Оставив их отдыхать в туалете, я рассплатился и пошел к автобусу. Он уже подошел. Едем домой.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
   62
  
  
  
  
Оценка: 7.16*22  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"