Час ночи. Льет осенний дождь, и его тяжелые капли мерно бьют по подоконнику и шуршат за окном. Досмотрев на компьютере свой любимый фильм: "Харлей Дэвидсон и ковбой Мальборо", он теперь не знает, чем заняться. Спать совсем не хочется. И чертовски скучно. Он включает музыку и заходит в местный чат. Короткое электронное шипение извещает всех о его приходе, и в окне переписки бегают строчками "приветы". Приятно, когда тебя так встречают.
Он заходит в самый разгар общения своих сетевиков - парни, закончив играть в Quake по сети, делятся впечатлениями, другие - обсуждают просмотренные ими фильмы, одна девушка упорно ссорится с двумя молодыми людьми, а другую пытаются убедить в том, что жизнь прекрасна.
"Куда я попал?" - с усмешкой думает он.
Но неожиданно, характерный звон, похожий на перестук стеклянных шариков, сопровождает личное сообщение, которое раскрывается перед ним на экране:
Angel: Привет! Что делаешь?
Улыбка натягивает его губы, пока руки стучат по клавиатуре. Он помнил эту симпатичную девчонку. Они виделись на днях, когда проходила бурная встреча сетевиков.
Malboro: Привет. Да ничего не делаю...
Она читает ответ и расплылась перед монитором в улыбке. Он такой классный! Такой милый и забавный. Она весь вечер ждала его прихода. И вот он здесь, и абсолютно свободен...
В разных концах города, двое молодых людей, сидят в ночном полумраке перед мониторами своих компьютеров и наслаждаются общением. Их разговор затягивается на несколько часов, и этого вполне хватает, чтобы познакомиться ближе, чтобы понять, насколько у них много общего, что они одинаково думают, и оба любят светлое Клинское пиво. Ведь каждый человек ищет свою вторую половинку, похожую на него, дополняющую его. Иногда находит, иногда теряет, а иногда ошибается, горько и больно. Но чтобы узнать друг друга этим половинкам достаточно знать самих себя.
И от взаимного притяжения уже бывает недостаточно такого разговора. Они чувствуют это и договариваются о желанной встрече. Этим же вечером.
Влечение не умеет ждать.
Она встречает его в парке. Смущенно прячет глаза, даря улыбку с ямочкой на щеке. Ему это кажется таким милым! Он заводит беседу, и они долго гуляют по парку. Она смеется над его рассказами и смотрит на него так... так странно, так открыто. Кажется, что она даже не замечает ничего вокруг, кроме него. Вот такое внимание. Ему это приятно, очень. И словно нахохленный, но счастливый павлин, он все больше говорит, желая видеть эту ямочку, эти улыбающиеся зеленые глаза... Ведет себя, как влюбленный мальчишка!
Через пару часов он замечает, что она вся трясется, от холода. Осень не щадит разогретые летом тела. При тусклом свете далекого уличного фонаря, он даже видит, что у нее покраснел кончик носа. Такая смешная и такая милая. Она замерзла, но не говорит ему об этом. Неужели, так не хочет с ним расставаться?
- У меня предки на дачу уехали. Можем ко мне пойти, а то ты уже вся замерзла, - говорит он.
Ее глаза снова улыбаются, вторя скромной улыбке на губах.
- Хорошо. Пошли.
В квартире намного уютнее, а главное - теплее. Она быстро согревается, пока они сидят на диване, выпивая светлое Клинское, и слушая его любимый "Черный Обелиск". Его рот почти не закрывается, выдавая все новые шутки и истории. Но его голос она готова слушать часами. Такого не у кого нет. Этот голос ласкает слух, и словно невидимой рукой гладит кожу, отчего мурашки носятся по ней табунами.
В один момент между ними виснет редкое молчание, которое затягивается до томительной неловкости. Она ловит его взгляд на себе. Он молчит, заставляя подскакивать и без того взволнованный пульс. Она понимает, что им уже мало и такого общения. Так быстро это произошло, и так сильно накатило.
Душа повела за собой тело.
Подавшись к ней, он просто накрывает ее губы своими, уверенный, что именно это сейчас нужно сделать. Она отвечает, вначале робко и нерешительно, а потом все смелее, завораживая своей лаской, своим смелым язычком, который сливается в танце с его, путешествуя по всему рту. Плавно и нежно, дико возбуждающе. Он принимает ее действия за согласие. И он просто не может уже отступить.
Забравшись руками под ее свитер, он проводит руками по теплой коже. Как же много на ней одежды!
Она льнет к нему, умирая от движений его губ, его рук, которые находят ее обнаженную грудь, сминают, ласкают, возбуждают. Прекратив поцелуй, он задирает свитер и целует мягкий живот, пока руки дальше снимают одежду.
Она выгибается под ним, и он слышит ее неровное дыхание. И острое возбуждение между ними уже начинает искриться.
Она помогает снять с себя и с него одежду. И уже нет места стеснению. Губы находят губы, а руки не знают на чем остановиться. Им столько всего хочется почувствовать! Он спускается к ее шее, дотрагиваясь рукой до самого сладкого местечка, и от ее первого громкого стона у него еще больше возрастает напряжение. Обводя языком твердые камешки красивой груди, он водит пальцами по ее складочкам...
Она такая влажная, и она вся горит, так же сильно, как и он сам. И он изнемогает от желания сгореть в их общем пламени, сейчас же!
Он врывается в ее лоно, осторожно, теряя голову от ощущений, ловля губами ее дыхание и тихие стоны, разглядывая зеленый огонь ее глаз.
Она все больше сходит с ума, по мере того, как он ее заполняет. Она едва может дышать. И он начинает двигаться, усиливая эту муку. Она закрывает глаза, когда он ловит ее губы своими. Целует страстно, но двигается медленно, мучительно медленно, что даже для поцелуя не хватает воздуха.
Ее руки обнимают его, дыхание щекочет шею, а коготки начинают царапать спину, сильнее разжигая страсть. Она словно требует этим двигаться быстрее, и он готов исполнить любое ее желание, начиная вырывать из ее нежного тела крики насаждения...
Утром Мэл просыпается как никогда в хорошем настроении. Он сразу вспоминает все, что этой ночью было... это было... Черт! Это был всего лишь сон! Но!
"Но завтра уже наступило, и наша встреча сегодня, - с улыбкой думает Мэл. - А сны... сны иногда сбываются"...