Соловей Мирослава : другие произведения.

Мечты сбываются

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Народная мудрость гласит: бойтесь мечтать, ибо мечты сбываются... А что делать, если устал от жизни на столько, что даже не мечтается? Другая народная мудрость советует расслабиться и получить удовольствие. Обновлено 10.12.2012г.

  Говорят, под Новый год, что не пожелается, все всегда произойдет, все всегда сбывается... Дурацкая песенка из древнючего мультика навязчиво заполняла собой черепную коробку.
  Так... Вспоминай, чему тебя когда-то учили?... Ищи логические противоречия, нестыковки... Нашла? Молодец. Новый год. Ну, какой Новый год в феврале, да?! Какой, какой... Китайский!? Черт...
  Ни души вокруг. Пустые улицы. Голые ветви деревьев. Явно нежилые, страшные серые дома. Под деревьями навалены глыбы не то смерзшегося грязного снега, не грязи со льдом. Живописно.
  Зайдем с другой стороны. Давай, милая, вспоминай, чего тебе там хотелось?! Что б тебя все оставили в покое?! Ну вот. Вокруг очень даже покойно. Это тебе даже не кладбище. Скорее какой-то локальный апокалипсец! Такой приурбанизированный.
  Дальше, о чем еще ты так настойчиво мечтала? Что б глаза никого не видели? Великолепно! Блондинка ты моя глубоко законспирированная... Великолепно, что с такими желаниями ты не ослепла вообще на фиг!
  Что-то еще? Ах, ну конечно, заползти в какую-нибудь дыру, куда нет хода ни одной человеческой особи, и остаться там навсегда. Идиотинка, ты моя клиническая... Хоть бы иногда вспоминала, что в твоем микроскопическом мозгу есть опция 'ВКЛ'. А режим 'ВЫКЛ' это вообще аварийная кнопка, отрубающая питание от всего организма. Как же ты, дурища, только мозг отключть-то умудрилась, не повредив рефлексов?!
  Нет бы, думать о необитаемом острове в океане! Маленьком, всего километр на километр, и что б на расстоянии 13 километров от берега завеса из глубинных бомб, что б ни одна падла... Вот вам и вуаля!
  Ни одной падлы вокруг. И не падлы тоже... Ага. Прям одни плюсы! А что тогда у нас в минусе? Нука, нука... Тепло. Светло. Дом. Кров. Постель. Еда.
  Черт!
  
  Город, или что там было на самом деле, медленно продолжал впускать в себя темноту. Она просачивалась неровными рваными комьями, заглатывая все больше пространства вокруг. Фонари, естественно, никто и не думал зажигать. Забавно, что они вообще были. Лютый и какой-то безнадежный холод поднимался снизу, ластился к ногам. А порывы ледяного ветра прожигали. Попытки поплотнее запахнуть черный френчик изначально были никчемными. Он не был рассчитан на подобную погоду. Мара в очередной раз попеняла себе на отсутствие мозга. Какой понт был одевать тонкие колготки под джинсы? Греть ведь не греют, а мешают. А одеть среди зимы осенние сапожки и пальтишко, которое даже попу, пардон, с трудом прикрывает? Любимый преподаватель логики, наверняка сказал бы на подобное, что логику мало иметь, ею нужно уметь пользоваться. Узнать бы еще, где этому учат...
  Сколько бы девушка не натягивала на уши объемный вязаный снуд, теплее не становилось. Обычно на всякий пожарный случай у нее в сумке жила любимая шапочка с помпоном, только вот именно сегодня Маре захотелось выгулять свою любимую сумку, вопиющего, но благородного ярко-красного цвета. Шапка же осталась жить в прежней, черной. Вообще-то выглядела девушка очень по-весеннему. Сдержанно - экстравагантно. Оценить, увы, было некому.
  Холод, остудив, всю имеющуюся в организме жидкость, заставил ее сконцентрироваться в одном весьма ... неудобном месте. 'Хорошо быть кисою, хорошо собакою... Где хочу пописаю, где хочу пока...' В любое другое время мадмуазель Квитка очень порадовалась бы, что чувство юмора, было и остается единственной неизменной в ее жизни вещью, но... Порадовать ее могло сейчас совершенно другое! Ага... домик неизвестного архитектора.
  Вот оно коварство женской физиологии! Можно часами рассуждать о яркости и продолжительности женского оргазма, вспоминать о существовании полумистического его же с приставкой 'мульти', только все это не сделает процесс выведения излишков жидкости из организма более приятным на морозе! И пугало Мару не столько заголение филейных частей на диком холоде, сколько дополнительная уязвимость, связанная с этим. Зажатый в левой руке шокер безусловно добавлял уверенности, но до ощущения безопасности было ... скажем так, очень далеко. По этой же причине Мара никогда не использовала наушники на улице. Зверек, живший внутри девушки, ориентировался не только на зрение, но так же и на слух, и на запах. Полезное умение не раз облегчало ей жизнь еще в детстве.
  - Смотри! Мара! - донеслось откуда-то слева. - А ты говорил, что их не существует!
  Насколько сумела определить девушка, торжествующий и не очень трезвый шепот доносился из-за дерева возле кинотеатра. Именно так она определила для себя огромное прямоугольное здание, расположившееся слева.
  - Горан, с чего ты взял, что она мара? - второй голос был явно трезвее. - Может просто моряны устроили ловушку?
  Диалог становился все любопытнее, заставляя девушку остановиться.
  - Неееет. - хохотнул не трезвый Горан. - Она точно не моряна. У нее ж хвоста нет!
  В ту же секунду он покинул свое укрытие и направился к застывшей Маре. Проигнорировав горестное 'Это мозгов у тебя нет, братец!', Горан обошел девушку по кругу. Ничего особенного сей представитель мужского племени из себя не представлял. Ну, высокий, ну, жилистый, широкоплечий. Разве что, с приятного открытого лица в темноте светились желтые кошачьи глаза. Да смуглая кожа имела странный, совершенно не свойственный людям, серовато-жемчужный оттенок. Вышедший за ним следом брат был как две капли воды похож на Горана. Только вместо беспечно-раззвиздяйской улыбки на его лице царила хмурая настороженность и недовольство.
  - Эй, ты - мара? - вопросило чудо природы по имени Горан, игнорируя выставленную с шокером руку и продолжая нарезать круги вокруг незнакомки. Его близнец, кстати, шокером заинтересовался.
  - Да я-то, Мара. - вздохнула незнакомка. - Только вот тебе, откуда это известно?
  На самом деле, имя данное девушке при рождении, звучало как Марья. Но своенравной девочке до такой степени не нравились всякие Марьюшки, Машеньки, Марусеньки, Машеточки и т.д., что получив в 16 лет паспорт, она и думать забыла, что была кем-то кроме Мары. Только Мара. Ни Марка, ни Марочка, ни Марусик. В крайнем случае, Мара Николаевна.
  - Как откуда? - весьма натурально удивился беспечный братец. - Одна, ночью, в Приграничье. Ни на кого не похожа.
  - Действительно, кем еще я могу быть?!
  Близнецы проигнорировали кривую усмешку Мары, а может, просто не заметили. Как и сарказм.
  - Слушай, а желание ты прям здесь и сейчас выполнишь? Или тебе нужна какая-то особая обстановка? - от не в меру активного новоявленного у девушки начало рябить в глазах.
  - Ага. - кивнула Мара. - Нужна. Оооооооочень особая!
  'Желательно с унитазом, работающим сливным механизмом и горячей водой в кране! - чуть не закричала она. - Вот, дятлы желтоглазые! Нашли, блин, золотую рыбку в лампе Аладдина!'
  - Здорово! Радван, забираем ее с собой!
  - Ёж нас за такое по голове не погладит, братишка! - не сводя с Мары напряженного взгляда, заметил второй близнец.
  - Да, ладно! - отмахнулся Горан. - Первый раз что ли? Опять же не каждый день мары встречаются. Может, мы ее уговорим, и она его желание тоже исполнит?!
  Капец!
  - Эй, а мои желания вас не интересуют? - задала риторический вопрос Мара.
  - Радван, оказывается, у мар тоже есть желания. Круто! - высокое, но невероятно гибкое тело мужчины изобразило в воздухе впечатляющее сальто.
  Нда, шокер стоило убрать, от греха подальше. А то еще сам на него напорется. Случайно.
  - Как ты его терпишь? - не надеясь на ответ, обратилась Мара к Радвану. - Лично я уже горю желанием долбануть его чем-нибудь.
  - Это и есть твое желание? - серьезный брат впервые взглянул на девушку по-настоящему заинтересованно.
  - Вообще-то, я в туалет хочу. - ни мало не смутившись девушка посмотрела прямо в желтые светящиеся глаза. - А еще я жутко продрогла, и отчаянно хочу выпить что-нибудь горячего. Такое впечатление, что у меня лед вместо крови!
  Полный апофигей! Примерно так, Мара охарактеризовала выражение лица Радвана. Потрясенное удивление, на грани мистического ужаса не оставило и следа от былой настороженности. Взъерошив и без того торчащие во все стороны волосы близнец беззвучно смеялся.
  - Знаешь, Горан, если она и мара, то какая-то неправильная!
  - Ага. - поддержала его девушка. - Бракованная...
  - Уникальная! - Горану, похоже, было веселее всех. - Мы просто обязаны показать ее Ежу.
  
  'Если долго, долго, долго, идти долго по дорожке, то наверно верно, верно, можно в Африку прийти!' напевало сознание голосом Яны Поплавской.
  Вот так живешь себе, живешь, а оказывается, ты о себе стольких вещей не знаешь. Например, что для того, что б почувствовать себя красной шапочкой необязательно носить корсет и килограммы пирожков бабушке, а так же встречаться с волком. Иногда достаточно взять красную сумку и очень с чувством послать весь мир нах... Эээээээ... В виртуальное сексуальное путешествие, короче...
  И, вот, ты в сопровождении таких одинаковых внешне, но таких разных по существу близнецов, неизвестного рода-племени, бредешь по стылым улицам какого-то Приграничья. Что, простите? Ах, да... Приграничья морян. Дельное уточнение. Потому что есть еще Приграничье моранитов. Мораниты - это такие, как близнецы. И их, оказывается, много.
  А эти, по ходу, оказались прикольные. Один красивый, другой с чувством юмора. Тьфу, блин! Один с яйцами, другой с мозгами. В том смысле, что у одного мозги сконцентрировались в том месте, где они обычно гнездятся у пубертатного подростка, а у другого, там, где и должны. Не зря же, Радван, лишь только подобие соглашения с залетной гостьей было достигнуто, отобрал в свое пользование шокер! И на вопросы не отвечает. Точнее, отвечает, но так, как если бы ты сама отвечала, если бы очень этого не хотела. В общем, на фоне звездобола Горана, Радван - просто идеальный мужчина! И в отличие от того же Горана, всяческий тактильный контакт пресекает. Достаточно ненавязчиво, но непреклонно.
  Печалька...
  И естественные потребности никуда не делись...
  - Эй, народ, и далеко нам еще топать? - Мара сделала печальные глаза и захлопала густо накрашенными ресницами. - А то я до вашего Ежа не доеду... Ну или вид у меня будет весьма неприглядный...
  - Вот же горе! - Радван укоризненно посмотрел на девушку. - Неужели еще пол часика не потерпишь? Тебе сколько лет?!
  - Братишка, ну что ты ее про возраст спрашиваешь? - вклинился Горан. - Она действительно еще ребенок. Мары ведь рождаются сразу взрослыми. - он приобнял девушку за плечи. - Детка, хочешь, мы тебе найдем уголок поукромнее, и посторожим, чтоб тебе никто не навредил.
  Мара зашипела рассерженной кошкой:
  - Ага. Всю жизнь мечтала пожурчать на городской клумбе, в присутствии двух оболтусов! И вообще хватит вести провокационные разговоры! Сколько нам еще плестись?
  Радван подавил тяжкий вздох. Остановился.
  - Видишь, в конце квартала упавшее дерево?
  Девушка кивнула. Она видела. Действительно. То ли из-за фотофобии, то ли из-за чего еще, но в темноте она видела лучше, чем при свете.
  - За ним стоит наш транспортер, и начинается территория моранитов. Еж сейчас в Приграничье. Так что пути нам еще минут на двадцать. Потерпишь?
  Последовал еще один кивок.
  - А нет, выберем тебе клумбу повыше... - впервые Радван позволил себе настоящую шпильку.
  - Остряк, нашелся... - пробурчала Мара и показала близнецу язык. - Не буду выполнять твое желание! - тот только усмехнулся.
  А Горан тут же отвесил брату подзатыльник:
  - Стратил ты, братишка! Ха-ха три раза!
  - Щас кто-то еще стратит! - Мара метнула гневный взгляд на Горана. С каждой минутой серьезный и неразговорчивый Радван нравился ей все больше. А стоило близнецу обнажить чувство юмора, Мара твердо решила обязательно в него влюбиться!
  - Эй, детка, ты чего? - Горан в мгновение оказался буквально нос к носу с Марой.
  - Ничего. - пожала та плечами. - Но справедливость должна быть! И не называй меня деткой. Не люблю.
  - Ха! - паршивец снова обнял ее за плечи. - А как же тебя называть? Не могу ж я звать тебя просто Мара!
  - Почему? - взгляд 'ну, ты и придурок!' уперся в беспечного близнеца. - Именно так ко мне и стоит обращаться! Запомни это на будущее, пожалуйста, если не забудешь.
  Радван в очередной раз покачал лохматой головой.
  - Вы друг друга нашли! Ёж будет в восторге!
  - Кстати, - встрепенулась Мара. - Кто такой этот ваш Ёж? И почему вы его постоянно поминаете, но так неохотно о нем говорите?
  - А что о нем говорить? - пожал плечами Радван. - Приедем, сама увидишь.
  Мара вздохнула.
  - Что-то, после твоего заявления, Радван, я не уверена, что хочу с Вами куда-то ехать...
  Уже давно, Мара переодела снуд так, что б он покрывал голову, и теперь постоянно поправляла выбивающиеся из него волосы. На лице близнеца появилась точно такая же вежливо омерзительная улыбка. Зеркало, блин, человекоподобное!
  - Ну, у тебя есть выбор, Мара. Либо Еж и комфортный туалет, либо естественные нужды под открытым небом приграничья...
  - Гад. - без всякого выражения констатировала девушка. - Не буду в тебя влюбляться!
  Остаток пути она решила провести в молчании, а потому, так редко используемые наушники все же были извлечены из сумки и прилажены к телефону. Стоило услышать первые аккорды 'New born' любимых Muse, как Мара почувствовала себя спокойнее. Даже дышать стало определенно легче. В конце концов, что б принять неизбежное, нужна не сила, а смирение. А если нет ни того, ни другого вполне сгодиться слабость. Ведь она так устала за последнее время. Хотя нет. Не за последнее. Усталость копилась очень долго не только последние месяцы, но годы. Наслаивалась на разочарования, обман, предательства. Прорастала в душе равнодушием, побеждая даже конструктивную злость и ярость. Выстраивала для общения с миром галерею масок и иногда совершенно забывая, оставлять просвет хоть для чего-то настоящего, для самой Мары. А потому, каждый раз, засыпая, взрослая послетридцатилетняя девушка Мара надеялась, что не проснется. А просыпаясь, ужасно огорчалась. Надевала очередную маску и шла на работу. Пока сегодня утром не проснулась и не поняла что, так, дальше продолжаться не может. Первым делом Мара уволилась с работы. Потом рассталась с Ковалем, не забыв позвонить его жене и поздравить ее с этим эпохальным в ее (жены) жизни событием. Купила билет на ближайший поезд и наверняка бы уехала. Если бы не увидела, как чумазый мальчонка пытается отобрать у бродячей собаки кусок чего-то съедобного. У мальчонки обнаружилась такая же голодная сестренка, потому поесть Мара купила всем троим. Детям и собаке. Милая девочка пожелала Маре, что б Бог благословил добрую, но несчастную тетю. А крупная псина проводила ее до самого выхода из парка, в который Мара зарулила после вокзала.
  Когда 'добрая, но несчастная тетя' вышла из парка, прямиком оказалась в Приграничье морян. Такое вот вышло благословение.
  Словно в насмешку, в наушниках зазвучало Museовское 'Bliss'. Класс!
  А близнецы выясняли отношения.
  - Знаешь, братишка, а ведь я тебя старше! - Горан выплевывал слова с неподдельной злостью. - Но этого почему-то никто не замечает! Мало того, что Еж тебя больше жалует, так ты еще и на мою мару посягаешь!
  - На нее посягнешь, как же! - усмехнулся Радван. - Не буду спорить, может эта женщина и мара, да только она не так проста, как кажется. - Близнец покосился на выпавшую из реальности напевающую себе под нос девушку. - Она может быть опасна. Мы ведь ничего о ней не знаем!
  - А нам и не нужно ничего о ней знать! - Горан с трудом удержался, что б не заграбастать девушку в объятия. Такая, не обращающая на них внимания, она казалась ему совершенно волшебной. - Она - мара. Она исполняет заветные желания. Все! Все просто братец!
  Радван только поморщился.
  - Вот поэтому, Еж и уважает меня, несмотря на то, что я младше, братец! - едва сдерживаясь прошептал он. - Ты не думаешь. У тебя все просто. Всегда.
  - Да вы даже шанса мне не даете! - сорвался Горан. - Что бы я не предложил, это или безумие, или глупость, или 'Горан, когда ты уже повзрослеешь?'!
  - Это потому, что нужно меньше трындеть и больше делать, Горан. С женщинами в том числе! - Мара демонстративно вытащила одни наушник и лучезарно улыбнулась желтоглазым братьям. Не дождавшись реакции на свою реплику, девушка развела руками, как бы говоря 'а я что? я ничего!', вернула наушник на место и бодро зашагала дальше. До транспортера осталось не больше 100 метров.
  - Ах так! - Горан нехорошо прищурился, и, резко рванув Мару на себя, впился в ее рот поцелуем. Радван не успел. Из-за плеча его брата девушка выставила ладонь в предупреждающем жесте. А через минуту Горан выпустил добычу из рук.
  'Добыча' глубоко вздохнула и... потрепала старшего близнеца по щеке.
  - Ты не стал применять насилие по отношению к женщине. Я рада. Честно. Это тебя положительно характеризует. - она улыбнулась. А Радван в этот момент порадовался, что улыбалась Мара не ему.
  Девушка сделала еще несколько шагов, затем обернулась и снова посмотрела на старшего близнеца.
  - Горан, - ее голос звучал мягко. Завораживающе. - Ты хорошо целуешься.
  - Правда?
  - Правда. Но свое умение, впредь, стоит демонстрировать тому, кто этого желает...
  Со стороны транспортер представлял собой странный гибрид танка и хаммера. Точнее, это был хаммер на танковых гусеницах и с каким-то дальнобойным орудием на крыше. Весьма футуристично. Мара оценила. Она легко взобралась внутрь без посторонней помощи, чем ни мало удивила близнецов, и расположилась на заднем сидении. После неожиданной отповеди Горану, желтоглазые 'дятлы' даже не прокомментировали ее откровенно издевательское: 'Шевелитесь, болезные! А то испорчу вам сидения...'
  Просто молча загрузились и поехали. Горан рядом с девушкой, Радван за рулем.
  - Мара, - Радван внимательно посмотрел на девушку, будучи уверенным, что его прекрасно слышат. - Может все таки скажешь, кто ты?
  Та ответила столь же пристальным и открытым взглядом.
  - Я - Мара. Паспорт показать?
  - Что такое паспорт? - вставил свои 5 копеек Горан.
  - Паспорт - это документ, удостоверяющий личность. - Покопавшись в сумке, Мара извлекла на свет небольшую книжечку в черной лакированной обложке. Помахала ею перед носом у Горана и спрятала назад в сумку. Прочитать про отнюдь не детский возраст, может, и не прочитают, а вот фотки неудачные рассмотрят обязательно. Нафиг надо?!
  - Разве документ может подтвердить личность? - не забывая смотреть на дорогу, поинтересовался Радван. Девушка пожала плечами.
  А ведь действительно, глупость получается... Мара задумалась. Бумага и бумага. Ну, написано на ней имя, и что? Вот она сама имя сменила, что б не объяснять всяким перевсяким, что ее зовут не Мария, а Мара.
  - Ну, а вы чем обычно подтверждаете? - в лучших еврейских традициях поинтересовалась она.
  - Да нам обычно слова хватает. - заметил Радван.
  - Или кровью. - добавил Горан.
  Круто! А что тут еще скажешь?! Может пора выяснить, кто тут заведует местным банком крови?
  - Алле! Гараж! - Мара поскреблась водителю в плечо. - Может, расскажете мне, как тут у вас все устроено? И с кем воюете заодно?
  Скрипнули зубы. Руки, сжимавшие руль побеле... эммм... приобрели голубоватый оттенок:
  - А с чего ты решала, что мы воюем? - вежливо прорычал Радван. Очень соблазнительно, кстати.
  Только в этот момент на одном из многочисленных экранчиков приборной панели что-то предупреждающе пискнуло и изобразило жирную алую кляксу. Руль в руках водителя до упора повернулся вправо. И почти сразу же, слева, что-то громыхнуло. Транспортер ощутимо тряхнуло и накренило. Пискнувшая Мара оказалась погребена под телом Горана. Несмотря на многочисленные неудобства, она оценила жизнеспасительный жест близнеца. Душераздирающий скрежет машины резал слух даже через наушники с надрывающейся Pink.
  - Хорошая шутка, Радван. Смешная. - говорить из-под чужого тела было не удобно, но ядоизлиянию это не мешало. - Жаль, химчистку вы мне не оплатите. Из-за отсутствия таковых!
  - Не будь злюкой, детка! - Горан, наконец-то, принял прежнее положение, как и транспортер, предварительно подбросивший пассажиров вверх. - Никаких подозрительных луж я под тобой не вижу. Молодец, не испугалась!
  Перехватывая и усаживая Мару у себя на коленях, старший из братьев надеялся отвлечь ценное приобретение от скользкой темы.
  - Тоже мне, ехарь-перехватчик! - пробурчала девушка, переместившись на сидение. - Не успела я испугаться. Не. Успела. - и тут же добавила. - Повторять вопрос, я думаю, не стоит? На счет военных действий...
  Радван мысленно поморщился. Нда... Надежда свалить просветительскую работу на Ежа была задавлена в зародыше. И ведь не объяснишь этой... этому ... созданию, что так было бы правильно.
  - Слушайте, - в очередной раз подало голос это создание. - Я ж не прошу выдать мне расположение ваших войск, ознакомить с планами наступлений и нарисовать карты минных полей! Я просто пытаюсь сообразить, какая опасность может мне грозить и кого стоит опасаться.
  С каждым произнесенным словом лица близнецов все больше вытягивались. Хотя нет. Вытягивалось оно у Горана, потому что у его брата оно просто закаменело. Ударь, и трещинами пойдет. И все же, первым, как ни странно, отмер именно Радван.
  - Перебирайся за руль, братишка! - он остановил транспортер и шустро перелез на заднее сидение. Лучше быть поближе к этой маре... А то она все удивляет и удивляет.
  - Слушайте, братцы-кролики, я понимаю, что буквально свалилась вам на голову. Особенно тебе, Радван. - тепло улыбнулась Мара. - И я понимаю, что мою судьбу будет решать ваш босс... Т.е. я хотела сказать ваш старший, или главный, или какой он там еще, моранит. - пояснила она, увидев, как округлились глаза ее собеседника. - Я просто хочу понять, что меня ожидает. В перспективе. Или что меня может ожидать. Неужели я так много прошу?
  Сказанное произвело впечатление. Для усиления эффекта, девушка стянула перчатку и взяла сидящего рядом моранита за руку. И если кораллово-красный цвет ногтей вызвал лишь удивление, то само ледяное прикосновение вымело из головы Радвана все, что он собирался сказать, тщательно взвешивая каждое слово.
  - Дайм, а ты точно живая?
  Какая детская непосредственность! И уже знакомый апофигей на лице.
  - Нет, мля, мертвая! Или у вас покойник, грезящий о туалете обычное явление, да? - но руку все же убрала.
  Всего пара минут дружеского ржания, и, транспортер остановился возле длинного полуразрушенного барака. Почему-то двухэтажного.
  - Приехали! - радостно возвестил Горан.
  
  А жизнь-то налаживается! После столь вожделенного посещения санузла, который (о, чудо!) был не на улице, и в нем была вода, настроение значительно улучшилось. Комнатка, куда привели девушку, скудностью обстановки напоминала кабинет оперов в районном отделении милиции. Не хватало, разве что, огромного портрета вождя, хотя Мара не была уверена, что смогла бы адекватно воспринять серомордого и желтоглазого господина Дзержинского. Поправка, адекватно - это без урона для психики близнецов! Стены, до половины выкрашенные синим, три стола, две табуретки и закрытый железный ящик в углу - типа сейф, ага. Покрутившись и позаглядывав в окна (целых 2) девушка умостила свое тело на самом широком столе. Обитый неопределенного цвета сукном он выглядел относительно мягким, а потому самым комфортным. Прием внутрь чего-то горячего пришлось отложить, по настоянию близнецов. Это окончательно убедило Мару, что знакомство с хрестоматийным Ежом состоится в кратчайшие сроки. Горан правда порывался напоить девушку какой-то лисоттой, но его брат, с трудом давя в себе нецензурщину, живописал, чем может закончится применение психотропов по отношению к неизвестному существу. А потом, не менее красочно расписал, что с Гораном в этом случае сделает Еж. Попутно, кстати, выяснилось, что то, что Мара изначально приняла за алкогольное опьянение и есть последствия употребления этой самой лисотты. Только изрядно разбавленной.
  Информация, которой уже знакомые мораниты поделились с девушкой, породила массу сопутствующих вопросов. Но отвечать на них опять же предстояло боссу. Тьфу, Ежу! Если коротко, то война действительно была. Точнее невероятно затяжное кровопролитное противостояние, жертвой в котором мог стать любой и каждый. И, не абы с кем, а с вампирами. Местные представители кровососущей фауны нежитью не были, от чеснока не шугались и солнечного света, в принципе, не боялись. Просто из-за специфической структуры глаз обладали повышенной (на грани аллергии) светочувствительностью, переходящей в светобоязнь. Разобравший Мару в этом месте повествования нервный смех близнецы отнесли на общий испуг. Поведать о собственной светочувствительности она бы теперь решилась только под пытками.
  По словам Радвана разумом, как мораниты или моряны, вампиры не обладали, а были просто высокоорганизованными хищниками. Для жизни строили многоуровневые ульи, где и жили огромными семьями. Во главе семьи, подобно пчелиной матке, стояла королева. Ее главной обязанностью было поддержание популяции вампиров в рамках определенного улья. Примерно 30% от общей численности в ульях составлял молодняк и низшие самки, которые не охотились. В обязанность самок входила исключительно забота о подрастающем поколении. Остальную численность составляли половозрелые самцы. Кроме обеспечения провиантом всего улья, они все являлись любовниками королевы, обеспечивая постоянный прирост молодняка.
  Вообще мораниты сильно не интересовались иерархией внутри ульев. Любой вампир являлся врагом, а потому подлежал уничтожению. Это нехитрое правило вот уже столетия помогало им выжить. Но кроме 'семейных' вампиров иногда встречались изгнанники из ульев. Одиночки, селившиеся, как правило, в Приграничье. Вечно голодные, а потому еще более злые, они были даже опаснее обычных охотников. Добыча охотников живьем переправлялась в улей, а это оставляло жертве призрачный, но шанс. У жертв одиночек не было даже призрачного шанса.
   - Как видишь, детка, тебе повезло, что встретила нас. - подсевший рядом Горан легко толкнул Мару в плечо. Гаденыш напрочь игнорировал пожелания своей драгоценной мары. - Иначе, тебе пришлось бы исполнять желание вампира-одиночки. Посмертно.
  Потрясающая шутка!
  - Ха-ха! - дежурно-вызывающе улыбнулась Мара. Она, наконец-то, начала согреваться. Пока еще слишком медленно. Но даже этого хватило, что б оттаивающая кровь разморозила и некоторый стресс, и связанную с ним усталость.
  Девушка возобновила музыку в ушах. И, свернувшись клубком, улеглась на столе прямо в обуви. Глаза закрывались сами собой.
  - Меня вполне могли обнаружить моряны. В конце концов, это была их территория. - превозмогая зевоту все же заметила она.
  Приоткрыв один глаз, обратила внимание, что при упоминании морян Радван оживился. Забавно.
  - Думаешь, они бы оставили тебя в живых? - преувеличенно равнодушно поинтересовался он. - Я бы не поручился за это.
  Девушка пошевелила плечами.
  - Согласна. Но думаю, они, так же как и вы, повесили бы это решение на главного.
  - Даже, если бы посчитали тебя нашим шпионом? - Радван отчаянно хотел спровоцировать Мару. Но та лишь поморщилась. Желание вздремнуть окончательно вытеснило желание говорить.
  - Тем более, если бы сочли меня вашим шпионом... О, Боже! Тормоз - это просто медленный газ! - простонала она, наблюдая за мимическими экзерсисами младшего близнеца, явно ожидающего пояснений. - Вы не воюете с морянами, это же очевидно! Союзники - да! Враги - нет! Просто вы очень территориальные зверюшки. Иначе твоя вылазка, Радван, в чужое приграничье не была такой беспечной. Да и Горана ты бы с собой не взял. Причем не потому, что не смог бы на него положиться, а потому, что боялся бы, что этот бездарь сам себе навредит. Что бы он ни думал, ты его любишь до дрожи!
  - Ооооооо.... - взвыла девушка, глядя как человекоподобная внешность моранита на глазах все менее и менее выглядит таковой. Разберись, поди, что за неведома зверушка?! - Ну, дайте же мне вздремнуть, гады. Обещаю максимально полно ответить на ваши вопросы. Потом.
  Продолжение разговора действительно не имело никакого полового смысла. Не близнецы решали дальнейшую судьбу их находки. Вот только растревоженное любопытство Радвана желало все и сейчас. Благо, хоть тормошить не стал.
  Из глаз Мары плеснуло раздражением. Буквально на мгновение, девушка позволила себе показаться из-под выбранного легковесного образа. Разрешила заметить ту всепроникающую усталость. И возраст, куда ж без него?!
  Радван почти заставил себя заглянуть в эти странные, цвета жженого сахара, глаза. Ни у его соплеменников, ни у морян такой цвет не встречался. Слишком... теплый, что ли?! И в то же время, там, где-то в глубине стремительно мертвеющих глаз, плескалась боль. И он словно сам к ней прикоснулся.
  -Аааа... Дайм с тобой! - махнул он рукой на свернувшуюся клубком Мару.
  
  ***
  Увидев транспортер близнецов возле 'перевалки', Иштван наконец-то успокоился. Живы, засранцы! Это главное. Нет, злость и желание накстылять по чем зря никуда не делись. Просто волнение за жизни братьев улеглось. Это ж сколько ума надо было иметь, что б потащиться к морянам, когда он уехал инспектировать приграничные цепи?! И ладно б просто уехали, но как можно было синхронизацию с его машиной не включить?! Хотя нет, если б включили, старший брат мигом бы голубцов изловил и отправил под замок. Или лучше на черновые работы. Точно, что б неповадно было! Губы мораньята изогнулись в нехорошей мстительной усмешке.
  Когда братья наехали на мину, Иштвану пришлось на время вырубить всю ветвь, иначе рвануло бы на пол Приграничья! А потом пришлось вручную восстанавливать каждый детонатор. Уйму времени потерял из-за засранцев! Но, как говориться, нет худа без добра. Взрыв вскрыл щедрую жилу энерголитов, и теперь, все дополнительные емкости транспортера мораньята были заполнены энергоносителями. А что б уплатить ежегодную пошлину Сильнейшим хватит даже того, что лежит в рюкзаке. Если б не группа охотников-вампиров, привлеченная взрывом, день был бы просто замечательным.
  То, что близнецы в 'перевалке' не одни стало понятно сразу. Коридор был заполнен чужим, едва уловимым запахом. Тонкий, но такой дурманящий пряный аромат мгновенно проник в ноздри и закружил голову. Иштван с трудом сдержал рык, чувствуя, как годами взращиваемый контроль едва устоял под ударом темного звериного небытия. Пробудившиеся инстинкты взбесились, а чутье буквально взвыло об опасности, когда он переступил порог нужной комнаты. Что бы Иштван Ракулл не собирался сказать своим братьям, его слова буквально разлетелись об Гораново 'Тсссс! Ты ее разбудишь!'.
  Ее?
  Существо, свернувшееся на столе могло быть созданием благих ллердов, или даже им самим. Тем, о ком рассказывали древние легенды. Только ни в одной легенде благие не выглядели столь хрупкими и беззащитными. А может это всего лишь коварные проделки даймов?! Кто кроме даймов мог подслушать тайные желания хозяина Пыльной реки и создать ее?!
  Спящая была ... необычной.
  Иштвана не удивило то, что ее глаза были подведены, женщины моранитов всегда любили подчеркивать свою красоту. Просто цветовая гамма резко отличалась от того, что ему приходилось видеть раньше. Черные стрелки, темные сумрачные тени на веках, остатки каких-то блесток на полных губах. Все это могло хорошо смотреться только на такой светлой, чуть золотящейся коже. На щеках играл легкий румянец, а выкрашенные черным ресницы отбрасывали длинные острые тени. Солнечный свет терялся в странных рыже-коричневых волосах. 'Словно жженый сахар', выудил первую пришедшую ассоциацию мораньят.
  Что б расслышать дыхание незнакомки Иштвану пришлось приблизиться вплотную, отодвинув от стола недовольного Горана, пытавшегося ему что-то втолковать. Пальцы сами собой потянулись к разметавшимся шелковистым прядям. Буквально на секунду девушка вся сжалась и зажмурилась сильнее. Но стоило Иштвану коснуться ее волос, как незнакомка распахнула глаза, такого же странного цвета, что и волосы, и уставилась на мораньята. То, что все трое присутствующих здесь мужчин были родственниками, сомнению не подлежало. Разве что, новоприбывший был гораздо смуглее. Разумеется, если это определение применимо под странный, откровенно дымчатый цвет кожи. Рассмотреть же волосы оказалось невозможно, поскольку их скрывала вязаная шапка неопределенно темного цвета. Глаза незнакомца тоже оказались примечательными. Даже примечательнее, чем у близнецов.
  - Ты - Еж? - спросила девушка, глядя в эти дымчато-серые, с зеленоватым ободком глаза. Живое воображение тут же нарисовало горную вершину и спускающегося по склону величественного ирбиса. Ну, точно! Снежный барс, ни дать, ни взять!
  - Вообще-то меня зовут Иштван. - подал голос 'барс'. - А это так и должно быть? - задал он ответный вопрос, снова коснувшись волос девушки, а потом наведя палец на глаза.
  - А? Это? Ну, да... - Мара пошевелилась. - Не знаю, как там оно должно быть, но так есть. Еще вопросы?
  - Ну, раз уж ты разрешаешь, - улыбнулся Иштван, продемонстрировав еще одно отличие от своих братьев. - Ты вообще, кто?
  - Мара. - вздохнула девушка, с любопытством глядя на клыки нового персонажа в ее забавной жизни. Честно говоря, отличия в строении собственной челюсти и челюстей моранитов, она заметила сразу. Более развитые, чем у людей, верхние и нижние клыки у близнецов чуть выпирали, но это все же не настолько бросалось в глаза. В конце концов, и среди человеков есть милые клыкастики! Назвать же милым клыкастиком Иштвана язык не поворачивался даже в шутку.
  Развить мысль ей не дали. Вслед за прокатившимся вдалеке раскатом грома завибрировала земля. 'По машинам! Здесь сейчас все взлетит на воздух!' - рявкнул Иштван, стаскивая Мару со стола и увлекая за собой. Вырваться из железной хватки оказалось невозможно. Радовало, что она все же успела ухватить свою сумочку. Уже на улице Горан попытался отнять девушку у брата, но Иштван оказался непреклонен.
  - Она поедет со мной! - произнес он, заталкивая Мару в свой транспортер. - А разбираться будем дома...
  ... Если доберемся. Иштван намеренно не сказал этого вслух, но судя по взгляду своей новоявленной спутницы, этого и не требовалось.
  - Стрелять умеешь? - трогаясь с места, спросил он.
  Поглощенная созерцанием многочисленных экранчиков на приборной панели, Мара дернула плечом:
  - Смотря из чего...
  - Выбирай... - Иштван сдвинул какой-то клапан на панели и содержимое бардачка посыпалось Маре на колени. - Там, сзади тоже есть.
  Среди многообразия представленного оружия, Мара не встретила ничего, что напоминало бы хорошо знакомый макаров, тт или хотя бы беретту. С третьей попытки она остановила свой выбор на чем-то, что здорово смахивало на автоматический кольт, пока все же не посмотрела назад. О, да! Окончательный выбор был сделан в пользу 'винчестера'. Потом подумала, и решила, что 'кольт' тоже не стоит прятать далеко. С горизонта, в огромном количестве, подобно саранче, на них надвигались лохматые человекоподобные твари. Они передвигались подобно гориллам, на четырех конечностях, и верхние, как и у этих обезьян, были непомерно длинными. Транспортер резко рванул с места. На центральном экране, среди россыпи красных всполохов, пролегла светящаяся белым нить. Весьма витиевато, надо сказать, пролегла.
  - Радван, включи синхронизацию и становись на мой маршрут. - напряженно вглядываясь в горизонт распорядился Иштван. - Горан, можешь начинать пристреливаться...
  - Я на маршруте, брат...
  - И стрелок готов. - на удивление серьезно отозвался Горан.
  - Это что, и есть ваши вампиры? - поинтересовалась Мара, не особо надеясь на ответ со стороны поглощенного происходящим мораньята. Но тот неожиданно отвлекся:
  - Нет. Это лирхи. - Он стянул сумку с коленей девушки и бросил себе под ноги. - Они одновременно и запас еды на голодное время, и основное воинство вампиров.
  - Пушечное мясо? Мило. - заметила девушка. Затем наклонилась и, вытащив свою сумку из-под ног водителя, пристроила рядом с собой.
  - Не хочу, что б ты ее с педалями перепутал. Ну, или газ/тормоз между собой. - пояснила она на легкое недоумение во взгляде мужчины.
  Это было странно. Даже противоестественно, учитывая отнюдь не воображаемую опасность вокруг. Но гораздо сильнее лохматых тварей Мару занимал ее неожиданный спутник. Еж оказался совсем не похож на своих братьев. Разумеется, несхожесть не касалась внешности. Это сложно было объяснить даже самой себе. Только мораньят (она решила, что это его статус среди моранитов, ну, или типа того) отличается от близнецов, примерно как волк отличается от собаки. Или как помесь волка и собаки отличается и от тех, и от других. С одной стороны, холодный расчетливый хищник. С другой - необъяснимо теплое и стремящееся к теплу существо.
  Мысленно очертила пальцем профиль мораньята. Из-за внушительных, немного выпирающих клыков, идеально ровный нос казался коротковатым. Высокие кошачьи скулы, широкая челюсть, упрямый подбородок с ямочкой. Плотно сжатые, даже на вид твердые губы. Упрямая складка между бровей. Противостоять искушению разгладить ее оказалось невозможно. Но стоило Маре занести руку, как оставшаяся далеко позади 'перевалка' взлетела на воздух.
  Транспортер подпрыгнул, как мячик. А красные всполохи на центральном экране полностью поглотили тонкую нить маршрута. Несколько разъяренных тварей бросились прямо на лобовое стекло. Мара приглушенно пискнула, вжимаясь в сидение и вскидывая кольт.
  - Не вздумай! - рявкнул Иштван. - Эти и так уже трупы.
  Уже трупы, судя по всему, об этом не догадывались. Получеловеческая, заросшая по самые глаза клыкастая морда, с порванными ноздрями, зло скалилась на девушку. Другая, такая же, только одноглазая и со свежеперебитым носом, пыталась разбить окно с пассажирской стороны.
  - Еж, тормози... - сквозь зубы взмолилась Мара.
  - Зачем? Хочешь пойти в рукопашную?
  Интересное предположение. Понять бы еще, чем оно было продиктовано...
  - Тормози, мать твою! - заорала девушка. Фантастика! Из-за резкой остановки транспортера, лирхи соскользнули с капота прямо под колеса, т.е. под гусеницы. Иштван тут же вдавил 'газ' до упора. В любое другое время треск перемалываемой гусеницами плоти ощутимо поцарапал бы тонкую душевную организацию девушки, но сейчас это вызвало только вздох облегчения.
  - Ты как? - не отвлекаясь от дороги, поинтересовался мораньят.
  - В порядке. - успокоила его девушка. Мара как раз обнаружила над собой люк, и решила, что наконец-то пришло время поразмяться. Подобного кипящего азарта она не испытывала, ну, очень давно!
  Стрелять на ходу, да еще по движущимся мишеням, это конечно не спички в тире сшибать, но глобально промахнулась она только раз. И то, потому, что Иштван заложил слишком крутой вираж, направляя группу лирхов на мины.
  Да и в 'винчестер' Мара просто влюбилась (оказалось, он стреляет маленькими свето-шумовыми гранатами). За один выстрел - три четыре жертвы. И даже тот факт, что страшные твари сжирали павших собратьев прямо на бегу, не прекращая преследования, оставлял девушку равнодушной. Пока оставлял. 'Подумаю об этом завтра. Если доживу...' - слегка перефразировала она Скарлет О'Хару.
  - Дайм! Еж, их слишком много... Мы не удержимся на твоем маршруте. - с дрожью в голосе Радван констатировал их бедственное положение. Транспортер близнецов был больше и тяжелее, они просто не успевали за машиной Иштвана. А полчища голодных лирхов надвигались со всех сторон.
  - Знаю, братишка. - мораньят едва сдерживал рычание. Удачный день, ничего не скажешь! - Отступайте к морянам. Сегодня Вьюга в патруле, она вас прикроет.
  Пытаясь расслышать слова Иштвана, Мара отвлеклась и перестала считать выстрелы. Последний, который она помнила, был пятнадцатым, а Еж предупредил, что генератора снарядов хватит максимум на 25...
  Черт! 'Я бегу по выжженной земле, гермошлем захлопнув на ходу. Мой 'Фантом' стрелою белой на распластанном крыле с ревом набирает высоту...' тихонько напевала девушка, стараясь стрелять в самую гущу лирхов, что б хоть немного задержать их наступление. 'Делаю я левый поворот, я теперь палач, а не пилот...' одна из тварей подобралась слишком близко, и она вспомнила о 'кольте', или как там его мораниты называют?! 'Нагибаюсь над прицелом, и ракеты мчатся к цели...' и поверженная тварь упала, царапая броню транспортера, слава Богу, без существенного ущерба. На очереди показалось следующее лохматое чудовище...
  Но в какой-то момент Мара перестала понимать, что происходит. Где-то в глубине транспортера напряженный и царапающий голос весельчака Горана сообщал Ежу, что если тот не убережет Мару, то Горан навсегда покинет Пыльную реку. Среди лирхов произошло какое-то волнение, и лохматыми брызгами они бросились от чего-то... или от кого-то... Мара прицелилась из 'винчестера' в самый центр этой воронки, но сухой щелчок лучше всяких слов поведал девушке, что закончился заряд генератора. 'Отвечал мне тот раскосый, что командовал допросом, сбил тебя наш летчик Ли Си Цын...' сообразив, что она все еще напевает, и чем закончилась судьба Чижовского 'Фантома', руки девушки мелко задрожали.
  Обнаженное существо, рассекавшее толпу лирхов, было подобно айсбергу. Такой же огромный и такой же льдисто белый. Самец, потому как все что отличает особей мужского пола от женского было, в силу тотальной обнаженки, представлено на всеобщее обозрение и впечатляло. Тугие жгуты мышц перекатывались под глянцевой, без единого волоска, кожей. Огромные, кроваво-алые, в пол лица миндалевидные глаза завораживали. Ага. Особенно на фоне безносого и безгубого этого самого лица. Рот скалился, кажется тысячей мелких, направленных вперед, острых зубов. Четыре клыка на верхней и четыре клыка на нижней челюсти на общее впечатление уже почему-то не влияли. Череп был сильно вытянут и как будто заострен. Хотя нет, просто ото лба через весь позвоночник пролегал гребень весьма причудливой формы. От копчика он переходил в длинный острый шипастый хвост. При росте явно больше двух метров, трудно было даже предположить длину его рук, особенно если учесть, что у нового участника конфликта сохранялась та же манера передвижения, что и у лирхов.
  Новая тварь глубоко втянул воздух через рот и побежал. То, что жертвой он наметил остолбеневшую Мару, сомнению не подлежало. Разом растеряв здравый смысл, мысли и вообще все, кроме извечных женских рефлексов, она завизжала. Почти в ту же секунду, больно ухватив девушку за бедро, Иштван дернул ее внутрь транспортера.
  - А вот это уже вампир. Одиночка. - ответил он на ужас в глазах Мары.
  На боль от ушибленного копчика девушка даже не обратила внимания. Ее трясло. Еще и потому, что сейчас милый и уютный Еж был страшнее белесого урода. Кожа, ранее бывшая дымчато-серой, вдруг стала... такой... серо-синей. И покрылась не то мелкими шипами, не то острой чешуей... От глаз осталась только дикая чернота в тонюсенькой нефритовой оболочке. Челюсть тож изрядно раздалась под напором еще двух пар клыков, как у того самого вампира. А самое главное, камуфляжный комбинезон на локтях, плечах и вдоль позвоночника оказался продырявлен длинными острыми шипами.
  - Еж твою медь... - прошептала Мара пытаясь сползти на пол, но чья-то белая кисть с длинными и невероятно острыми пальцами схватила ее за горло через открытый люк и потянула на себя.
  'И дорогая не узнает, какой танкиста был конец...' отслеживая кровавые мошки в собственных глазах, только и прошептала она. Но в этот момент, заливаемая чем-то тошнотворно теплым и липким девушка шлепнулась назад. Брошенный водителем транспортер швыряло как лодку в шторм. Мара попыталась удержать руль с пассажирского места, но это оказалось невероятно сложно.
  - Мля! Это тебе не додж-калибр...
  Тот факт, что на крыше два чудовища сражаются неизвестно за что, она временно решила проигнорировать.
  Перебраться на водительское сидение и при этом не повредить себе ничего почти получилось. Пара сломанных ногтей и прокушенная губа, это же такая ерунда по сравнению с пожаром мировой революции! 'Механика или автомат, механика или...' пульсировало в воспаленном мозгу девушки. 'Да какая хрен разница?! Одна дает, другая дразнится...' решила она, перехватывая руль поудобнее, и до упора вдавила педаль под правой ногой. Та все равно была единственной. Транспортер всхрапнул и понесся назад.
  - Черт! Черт, черт, черт...
  Мало того, что требовались нефиговые усилия, что б удерживать эту штуку, так еще и не получалось найти кнопку/ педаль/ рычаг, которые бы вернули машине нормальный ход. Да и парочка беснующихся на крыше тварей постоянно мешали обзору. Что-то предпринимать нужно было срочно, Мару начинало укачивать.
  - О, Боже... Радван... - не разжимая зубов, позвала она. - Черт! Как включается эта долбанная связь?! Радван... Радван... Оуууу...
  Вцепившись в руль одной рукой, девушка начала методично клацать кнопки на приборной панели.
  - А, шайтан! - в крыше транспортера, аккурат над головой Мары, появилась внушительная вмятина. - Радван, миленький, ну где же ты?!
  - Мара? Что происходит?
  - Радван! Слава яйцам! - почти завизжала она. - Как управлять этой чертовой колымагой? Еще чуть-чуть и меня совсем в хлам укачает! Эта шайтан-арба едет задом...
  - Шайтан-арба? Задом? Где Иштван?! - судя по голосу, близнец пребывал в глубоком шоке.
  - Радван, не тупи! Я не знаю, что происходит. Там, на крыше, Еж и какой-то беломордый мудак доедают друг друга, а эта чертова труповозка едет задом наперед! Черт! Дайм! Радван... - на мгновение Мара потеряла дар речи, потому что вампир предпринял еще одну попытку добраться до нее. Ему удалось отбросить Иштвана на капот транспортера. И пока тот взбирался назад, попытался разбить боковое стекло. От соприкосновения с длинной белой ладонью на стекле появилась уродливая паутина трещин. А на лобовом стекле, по которому соскользнувший с крыши Еж, мазнул не то пальцами, не то когтями, остались глубокие борозды.
  - О, Боже... - всхлипнула девушка.
  - Дайм! Мара, ты меня слышишь? - Радван с Гораном орали уже в два голоса.
  - Да. Извини, я отвлеклась...
  - Я сказал, что слева под рулем есть рычаг. - стараясь сохранять спокойствие повторил Радван. - Поверни его вперед, и транспортер поедет вперед.
  Мара судорожно ощупала рулевую колонку с правой стороны.
  - Радван, слушай, здесь только какие-то кнопки...
  - Я сказал слева! - от звероподобного рыка у девушки заложило уши.
  - Детка, кнопки должны быть справа, а рычаг слева... - подключился к опасному диалогу Горан.
  - Ага. Нашла. А вперед - это значит от себя? - на всякий случай она прикрыла один глаз и втянула голову в плечи.
  - Да.
  - Супер. У меня получилось! - искренне обрадовалась Мара. - А где тормоз?
  Радван шумно выдохнул.
  - Поверни педаль влево и нажми на нее.
  - Есть!
  От резкой остановки транспортер взбрыкнул задом. Чисто тебе лошадь! Клубок из серо-синего и белоснежного тел вязко шмякнулся об землю. Мара не успела рассмотреть, что именно произошло, но поднимаясь и удерживая вампира за голову, первым движением Иштван свернул ему шею, вторым сломал позвоночник. Если бы было чем, ее бы вырвало. Наверное...
  - Эй, ты жива? - клыкасто улыбнулся Еж, стирая с лица девушки кровь беломордого. Его комбинезон был изодран в клочья и еще больше залит кровью, его собственной в том числе, но мораньята волновало, не ранена ли она сама.
  - Жива. - вяло отозвалась Мара. - А где лирхи? Отстали?
  - Нет. - Иштван бережно переместил девушку снова на пассажирское сидение. - Они наконец-то передохли.
  - Как? Совсем? - глаза вдруг сами по себе начали слипаться. А Еж еще и опустил спинку сидения. - Т.е. почему?
  - От голода. - на этот раз транспортер тронулся мягко. - Это были голодные стада...
  - Примерно раз в год вампиры обновляют запасы лирхов. - пояснил мораньят, на немой вопрос своей спутницы. - Раньше было чаще и не так массово, но все равно было. Лирхи быстро изнашиваются. А кормить имеет смысл только молодую кровь. Она питательнее. Остальных морят голодом. За пару часов до голодной смерти у этих тварей наблюдается пик физической силы, и держать их в улье становится опасно. Вот вампиры и выпускают лирхов на последнюю охоту. Даже если кто-то из тварей успевает наесться, обратить процесс невозможно. Так или иначе, они все равно издыхают.
  - Я в шоке. - девушка сладко зевнула. - Кажется, я неверно оценила размеры ульев со слов близнецов...
  - Т.е.? - хрустнув челюстью, Иштван зевнул в ответ.
  - Да то и есть! Очень нефиговым должен быть домишка, что б вместить в себя такую прорву мяса... Кстати, я правильно поняла: лирхи - рукотворные создания вампиров?
  - Рукотворные? - Еж задумался. - Пожалуй, что да. Мы не знаем, как, но лирхов они создают из тех, кого не успели полностью обескровить.
  Дорога почти перестала петлять, и Иштван теперь чаще смотрел на свернувшуюся клубком девушку, чем на дорогу. Немыслимое создание, неужели ей удобно так складываться?! А если неудобно, почему она постоянно стремиться принять эту позу? Тому, кто привык обращать внимание на мелочи, невозможно было не заметить, что даже сидя, Мара словно стремилась сжаться, что б занимать меньше места.
  - И еще... Сегодняшние голодные стада, это запасы не из одного улья. Только рядом с нашим Приграничьем мне известно о трех крупных. Мелкие нет смысла даже считать.
  Мораньят приготовился следить за реакцией. Но Мара даже глаз не открыла.
  - Знаешь, по-моему, вы недооцениваете вампиров. - наконец после паузы выдала она.
  Иштван крепче перехватил руль, пытаясь совладать с внезапным волнением.
  - Если я соглашусь с тобой, ты расскажешь мне почему? - осторожно поинтересовался он.
  - Да, Боже ж мой... - девушка все таки открыла глаза. - Вы считаете вампиров кем-то вроде социальных животных. Но они не просто животные. Они - хищники. А хищник на своей территории не потерпит другого хищника-конкурента. Вон, они даже с вами воюют, хотя и считают вас добычей! - привела она весомый довод. - Следовательно, ульи должны воевать между собой за охотничьи владения. Но этого нет. Вампиры не воюют друг с другом. А то, что все окрестные ульи вдруг одновременно решили избавиться от престарелых тварей, так это вообще грамотно продуманная тактика.
  - Считаешь, ими может управлять кто-то со стороны? - Еж втянулся в занимательную беседу, обдумывая в фоновом режиме, как сказать брату, что возвращать ему его находку он не намерен.
  - Может. - легко согласилась девушка. - А может они эволюционируют, и научились договариваться, чтоб победить зарвавшуюся добычу... Или просто, среди их королев появилась умная, амбициозная и невероятно властная сука.
  - Мы почти приехали. - Иштван немного сбавил скорость, разглядывая открывающийся вид. - Удиви меня чем-нибудь еще?
  С пригорка, на котором они притормозили, открывалось совершенно безумное зрелище. За достаточно высокими валами, созданными словно из песка, виднелось огромное количество причудливого вида домов. Их будто собирали из гигантского конструктора 'Лего'. При этом, часть странных построек была соединена друг с другом огромными прозрачными трубами.
  'Блин! Это не город. Это какой-то аквариум для мадагаскарских тараканов' подивилась собственному ассоциативному ряду Мара. Но...
  - Знаешь, Иштван, ты совершенно не похож на ежа. - заметила она вслух. - Ежи, которых я знаю, - маленькие, безобидные существа с иголками. А ты прячешь в себе матерого и опасного хищника...
  - И этот хищник меня завораживает... - подумала она, глядя, как озадаченный словами Иштван пятерней приглаживает волнистые иссиня-черные волосы (их фантастический цвет она почему-то заметила только сейчас) и, всячески поминая даймов, направляет машину к высоким резным воротам.
  
  Миновав хитросплетения чертовой уймы улиц, транспортер мораньята въехал в некое подобие подземного гаража. Нельзя сказать, что там было очень светло, тем более, что уже вечерело. Но освещение там было однозначно лучше, чем в парадном хрущевки из спального района. Мара испытала неподдельную радость, когда увидела, что транспортер братьев Иштвана уже стоит там, а они сами стоят рядом. Выбравшись на волю, казалось еще до полной остановки машины, девушка кинулась к близнецам и повисла на шеях сразу у обоих. Взъерошила их пепельно-русые вихры, громко чмокнула каждого в щеку.
  - Боже! Пушистики мои, как я рада вас видеть! Живых и здоровых... - смешно. Она успела к ним привыкнуть и даже немного привязаться.
   -Так это и есть ваша находка? - промурлыкал кто-то третий из тени.
  - Не наша, а моя! - вдруг окрысился Горан. - Это моя Мара...
  - Формально, я не являюсь ничьей собственностью... - начала было девушка, но ее перебили. Мара видела множество красивых женщин. Одна из них даже родила ее. Но та, которая подошла к Иштвану и нежно поцеловала его в щеку, однозначно была изумительнее их всех.
  Ростом она не уступала близнецам, а значит на добрые 20 сантиметров была выше Мары, с ее нижнемодельными 1, 75. Тонкая талия, небольшая, но очень... скульптурная грудь, облаченная во что-то типа полуграции, и, длинные как сериал ноги в мягких облегающих брюках. И это было только началом великолепия. Гладкая кожа загадочного серо-голубого цвета, огромные перламутрово-серые глаза, хищный нос, с подвижными ноздрями и немного тонковатые, четко-очерченные губы. А еще поражали жемчужного цвета волосы, на висках придерживаемые толи обручем, толи костяными гребнями, которые так плотно прилегали к коже, что казались ее продолжением.
  Иштван приобнял незнакомку за плечи и вернул поцелуй.
  - Вьюга, неужели ты приехала только, что б оценить находку близнецов?
  - Да... Т.е. нет. - моряна приблизилась к Маре. - Я нашла для этого чудесный повод. Мать просила передать, что ты был прав, одиночки - это на самом деле эмиссары.
  - Дайм! - утробно зарычал Иштван. Пытаясь справиться с накатившей агрессией, мораньят захреначил в бампер братского транспортера кулаком, размером чуть ли не с голову. Успевшая проникнуться Ежом Мара, тут же рванула его успокаивать, но весьма болезненно была остановлена Вьюгой.
  - Лучше не надо. Он сейчас на грани... - моряна перевела напряженный взгляд на девушку и увидела в глазах у той... неподдельный восторг.
  - Он что сейчас опять стает таким... мня мня мням... прикольным?! - заговорщицким шепотом поинтересовалась у Вьюги Мара. Ссутулившийся Иштван, опустив голову и тяжело дыша, напряженно сжимал и разжимал кулаки. Клокочущее урчание в его груди напоминало работающий движок спортивного автомобиля. Изодранный в клочья комбинезон на вздымающейся кузнечными мехами груди, шевелился так, словно сам был живым.
  - Каким он станет? - недоуменно, но так же шепотом переспросил Горан, переводя взгляд то на Мару, то на моряну.
  - Прикольным... - повторила девушка и почему-то посмотрела на Вьюгу. - Ну, таким... - с неожиданно громким 'пфффыйть!' она растопырила пальцы в районе плеч, пытаясь изобразить иголки.
  Следующие три события произошли одновременно: тело Иштвана дернулось, словно он подавился, и зашлось в кашле; стараясь подавить смех и прикрыв глаза тыльной стороной ладони, Горан попытался изобразить обморок, а Радван попытался задвинуть неприлично ржущую моряну себе за спину.
  - Слышал, братец, - выглядывая из-за Радвана, не могла успокоиться Вьюга. - Ты у нас, оказывается, прикольный! Надо срочно матери сказать, пусть тоже посмеется!
  - Я сейчас кому-то что-то как приколю! - уже нормально вздохнув, произнес Еж. Судя по тому, как подрагивали его губы, он тоже отчаянно давил в себе улыбку. - Это я о тебе, Горан, если ты не понял...
  - Обо мне? - споткнулся близнец. - А мне-то за что?
  - Для профилактики, детка! За все хорошее! - подколола моранита Мара, не дав слегка удивленному Иштвану даже рта открыть.
  Вьюга снова громко и заливисто рассмеялась:
  - Детка! Вот и ты обзавелся дивным прозвищем, Горан.
  - Сам виноват, братишка. - веселясь вместе с остальными, шепнул на ухо брату Радван.
  Маленькая процессия из подземелья выбралась в прозрачную галерею, пол которой напоминал булыжную мостовую, а стены до половины были увиты странными древовидными растениями, пятнистые рыжие, пурпурные и белые цветы которых здорово напоминали гигантские орхидеи.
  - Эй, народ, а вы что, друг другу все братья и сестры? - Мара, решила озвучить давно интересующий ее вопрос.
  - Дааааа. - протянула моряна - Только Иштван с близнецами братья по отцу, а мы с ним - по матери.
  - Вау! Вива ля Мексика! - улыбнулась девушка, отсалютовав вытянутой рукой. - Тогда тебя с Радваном можно смело поздравлять! Или у вас это не принято? - решила она уточнить на всякий случай, глядя, как лицо Вьюги становится каменным, а тело начинает мелко дрожать.
  - И с чем ты хочешь нас поздравить? - не хуже гадюки зашипел Радван.
  - Ну как же... - на лице Мары появилась болезненная, но все равно восторженная улыбка. - Вьюга беременна. А значит, у тебя будет сын, или дочка. Хотя, я бы сказала, что будет все таки девочка. - она задержала руку в сантиметре от плоского живота моряны.
  На странное умиротворительное тепло, излучаемое сестрой Ежа, Мара обратила вниманием сразу. Такое исходит только от счастливо беременных, просто не все способны это заметить. К сожалению, эта полезная способность появилась у Мары при весьма печальных обстоятельствах... Но вспомнить о них ей не дали.
  К ней метнулось что-то темное и дико рычащее. Избежать столкновения с моряной, принявшей боевую форму, Мара смогла только потому, что в последнюю секунду Горан буквально выхватил ее из рук Вьюги. А саму Вьюгу, максимально аккуратно попытался скрутить Радван. Разъяренная моряна рычала, шипела и царапалась. Она словно выросла. Под потемневшей до дымчато-синего глянцевой кожей проступил завидный рельеф мышц. Их каменную крепость девушка успела оценить во всей красе, когда моряна второй раз ухватила ее за плечо. Мелкие острые шипы усеяли плечи, грудь и основание хвоста. Хвоста?! (Круто. До трансформации он как-то не попадался Маре на глаза). А, принятые за гребни, костяные наросты на висках превратились в закрученные ребристые рога. Кожа на лбу уплотнилась и пошла волнами, образуя что-то вроде диадемы. Великолепное, хоть и пугающее зрелище. Так же как и Еж, рычала моряна сквозь четыре пары клыков. Родственнички, блин!
  Иштван попытался отобрать брыкающуюся сестру у Радвана. Но тот неожиданно зло оскалился на мораньята.
  - Дайм тебя дери, Горан! - сорвался он на рык. - Забирай свою игрушку и проваливай. Иначе Вьюга не успокоится.
  Не раздумывая, старший близнец подхватил девушку одной рукой и... налетел на Иштвана. Приставив к горлу брата локтевой шип, Еж-чудовище, словно куклу дернул Мару на себя, не обратив внимания, как клацнули ее зубы. Ну, да, не повысыпались же! Почувствовав себя в роли каната, который перетягивают, девушка попыталась закричать, но присмиревшая на секунду Вьюга умудрилась извернуться и почти ухватить вопящую Мару за шею. К счастью, рука моряны сорвалась вместе с половиной так любимого девушкой френчика. Совершенно потерявшись, среди четырех рычащих друг на друга чудовищ, Мара перешла на ультразвук.
  Иштван с Гораном мгновенно выпустили из рук добычу, а Вьюга попыталась закрыть уши одновременно и себе и Радвану. Пытаясь приземлиться ну хоть сколько-нибудь удачно (а не на пятую точку), Мара подвернула ногу, и все таки загремела задом на брусчатку. Это-то и стало последней каплей.
  Если кто-то когда-либо и сомневался в силе великого и могучего матерного, то поле марыного словоизвержения, сопровождающегося обильным слюно-, слезо- и соплеотделением, эти сомнения должны были скончаться в страшных муках. Если коротко, то весь смысл истерики сводился к тому, что Мара существо мыслящее, самостоятельное и никому из присутствующих не принадлежащее. Тем более не игрушка и не домашнее животное. А если сформулированная позиция кого-то не устраивает, то ему самое время долбануться всем организмом обо что-то крепкое или полюбить растущие в изобилии цветочки, с целью прочищения мозгов от излишков спермы и сброса напряжения.
  Собственно говоря, находящаяся в истерично-экстатическом состоянии Мара даже не заметила, как Иштван в модификации Еж, словно ребенка усадил девушку на согнутую в локте руку и, не забыв прихватить ее сумку, унес прочь.
  
  'Собрались, тряпки! Живо! Отставить слезы и сопли для более торжественных случаев!' То и дело одергивала себя Мара, но омерзительное и унизительное чувство жалости к себе, на гребне истерики выплывшее из глубин подсознания, не желало сдавать внезапно обретенные позиции. Угрозы, уговоры и простые оскорбления на него не действовали, и девушка все глубже погружалась в бездну нежелательных переживаний. Именно сейчас, как никогда прежде, она дико этого боялась. Боялась из-за того, что слишком хорошо знала, что будет потом. После разрушительного шквала эмоций. Апатия, пустота... Равнодушие. Именно собственного равнодушия Мара страшилась больше всего. Это оно превращало ее в живого мертвеца, не способного воспринимать жизнь и отравляющего все и всех вокруг. Меньше всего она хотела, что б эта проклятая нежизнь, с которой она боролась, сколько себя помнила, коснулась ее новых знакомых. Особенно Вьюги, и той вселенной, которая зарождалась в ней...
  Подумав о ребенке моряны, почти иссякшие слезы хлынули с новой силой. Давняя, но неослабевающая боль сдавила горло, лишив возможности дышать. На зло себе, на зло всему, что имело и не имело смысла в ее жизни, Мара попыталась вздохнуть. А когда поняла, что не получается и легкие вот-вот разорвутся, закричала.
  Сидящая рядом Вьюга, уже вернувшаяся в свое нормальное состояние, с беспокойством наблюдала за метаниями девушки. Она разрывалась от угрызений совести, но заставить себя хотя бы прикоснуться к Маре почему-то не решалась. До тех пор, пока из горла девушки не вырвался этот леденящий, переполненный болью стон. То, что Мара пыталась закричать, что б хоть немного дать выход терзающем ее переживаниям, проницательная сестра мораньята поняла интуитивно. Но тем страшнее ей стало.
  Наплевав на все опасения, Вьюга рывком прижала к себе плачущую Мару. 'Как ребенка...' пронеслось у нее в голове, оставив на губах улыбку, а в глазах недоумение. По сравнению с морянами, да и с моранитками тоже, находка близнецов Ракуллов казалась игрушечной. Мелкая, тонкая, бледная, как ниппа. Ее соплеменницы назвали бы ее нелепой. Но чувствуя под ладонями вздрагивающее плечи, моряна впервые поняла Иштвана, с его нерациональным желанием защищать и опекать Мару. Справедливости ради, стоило бы отметить, что сходное желание присутствовало и у Горана. Но его к этому мотивировало возможное исполнение заветного желания.
  - Это тебя Иштван подрядил, или материнский инстинкт проснулся? - отстраняясь и старательно вытирая черные от туши слезы, пробурчала Мара. За проявленную слабость было до умопомрачения стыдно. До сих пор свои слезы она доверяла только подушке или душу. Успокоится по-настоящему пока не получалось, но усилием воли девушка заставила себя выглядеть успокаивающейся.
  Теперь бы еще пережить насмешливый, но такой внимательный взгляд Вьюги. 'Да, милая, ты и раньше на фоне этой женщины красотой не блистала... А сейчас, так вообще - дочь китайского пасечника, загрызенная бешенными пчелами! Печалька...'
  - Знаешь, я не умею извиняться... - вдруг заявила моряна.
  - А тебе и не за что! - горько усмехнулась Мара, наблюдая, как взгляд Вьюги становится удивленным. Ей богу, если бы сестра Ежа сыпала ядовитыми колкостями, было бы легче. - Это же я вам истерики устраиваю, а не наоборот. Вон, даже великого и ужасного Иштвана своим припадком напугала. Явно же не знал, что со мной в таком состоянии делать, а потому совершенно безответственно сдал меня на руки беременной женщине. Будто тебе без меня стрессов мало... - развила она свою мысль.
  - Погоди, - перебила ее Вьюга. - Ты, что на меня совсем не злишься?
  - Нет, конечно. Глупо злиться на кактус за то, что у него колючки.
  - И не боишься? - подозрительно прищурилась моряна.
  - А что, нужно? - прищурилась в ответ девушка. - Думаю, после долгих тренировок у меня получится...
  - Не знаю, что ты за зверь такой, - неожиданно рассмеялась Вьюга. - Но брата с Гораном я теперь очень хорошо понимаю. Кстати, кто такой кактус? - тут же решила уточнить она.
  Небольшая драчка братьев Ракулл снова всплыла в памяти. Что ни говори, а не каждому в жизни выпадает шанс почувствовать себя канатом, который перетягивают. Просто удивительно, что 'при съемках ни одной Мары не пострадало'! Подвигав челюстью, она с силой сжала пальцами виски. После переполненного эмоциями дня голова просто раскалывалась.
  А еще к ноткам головной добавился шлейф тошноты.
  - Кактус - это как Еж... только растение. - после некоторой заминки наконец выдала Мара, вызвав очередной приступ веселья у собеседницы. - Слушай, Вьюженька, а попить тут что-нибудь найдется?
  Угроза близнецов напоить замерзшую девушку горяченьким, когда появится Еж так и осталась пустой. А пить-то хотелось очень и очень.
  Потянувшись, Вьюга поднялась с широкой постели и вышла в совершенно незаметную дверь напротив, попутно заставив Мару задуматься, а где это она вообще обретается?! И кто в принципе не побоялся пожертвовать двум неуравновешенным женщинам свою комнату?
  Через минуту в комнате появился высокий непрозрачный не то серый, не то зеленый графин гранитного вида и парочка таких же крапчатых стаканов. Наполнив оба, один моряна протянула сидящей девушке.
  - Надеюсь это не что-то лисоттосодержащее? - на всякий случай уточнила Мара, вызвав у Вьюги возмущенное фырканье.
  - Размечталась! Это просто вода.
  - Тогда, за знакомство! - девушка протянула руку к вьюгиному стакану и легко коснулась его краем своего.
  - За знакомство! - поддержала моряна импровизированный тост и вернула девушке касание.
  Чем больше Вьюга наблюдала за находкой близнецов, тем сильнее в ней крепла уверенность, что они поладят с этим странным существом. А если повезет, может даже подружатся. Не зря же та первая почувствовала творящиеся с Вьюгой изменения. Моряна безотчетно положила руку на живот.
  - Не переживай, - холодные пальцы прикоснулись к серо-голубой коже запястья. - Все будет хорошо. У тебя будет замечательная малышка. А ты будешь великолепной матерью. А Радван счастливым отцом.
  - Обещаешь? - голос Вьюги предательски дрогнул, а фантастические глаза заволокло влагой.
  - Обещаю. - завороженно, глядя моряне в лицо улыбнулась Мара.
  Отбросив стакан в сторону, Вьюга порывисто и крепко обняла слегка опешившую от такого девушку. Наверное, все беременные одинаковы. Страх за будущее ребенка, свойственен всем женщинам, будь ты моряна, моранитка или человечица... Порадовавшись, что стакан в ее руке пуст, Мара спокойно уронила его на постель. Что б обнять Вьюгу в ответ, ей жизненно необходимы были обе верхние конечности. (Эх, жаль, что не четыре!).
  Честно говоря, если бы сестра Иштвана чуть ослабила хватку, Мара согласна была бы так сидеть до конца жизни. Но кислорода в легких стало ощутимо не хватать.
  - Ой, прости, я все забываю, какая ты хрупкая... - совершенно по-детски смутилась моряна, услышав подозрительные хрипы.
  - Ничего... - попыталась отдышаться девушка. - Все, что нужно - это научиться дышать попой, чтоб не задохнуться, когда легкие пережаты.
  Смеялись они уже как настоящие подруги. Вьюга совершенно искренне, наслаждаясь теплой и бессмысленной беседой. А Мара, боясь скатиться в новую истерику, потому что такое простое и понятное женское счастье было ей недоступно.
  
  Время за пустой болтовней в неожиданно приятной компании пролетело незаметно. Вьюга не торопилась покидать неожиданное приобретение в их семье, а Мара с удивлением обнаружила, что она действительно успокоилась. И в связи с этим организм, смирившийся с отсутствием еды снова начало неотвратимо клонить в сон.
  - Располагайся здесь и не в чем себе не отказывай. - с хитрой улыбкой посоветовала ей моряна на вопрос, куда бы податься с целью поспать. - Иштван обычно очень поздно возвращается.
  - Это не повод оккупировать его спальню. Он и так со мной носился, как... как ... Целый день, в общем! - Мара предусмотрительно прикусила язык, что б не сказать 'как дурень со ступой'. У Вьюги хоть с чувством юмора и порядок, но он ей брат все же...
  - Очень даже повод! - прям таки мурлыкая, не согласилась моряна. - Тем более, что если б он не желал тебя видеть в своей спальне, поверь, он бы принес тебя в гостевую альтанну. - Вьюга проигнорировала скептически изогнутую бровь своей собеседницы. - К тому же, сюда есть доступ только у меня и близнецов, а в гостевые постройки у всех жителей Дома.
  Что ни говори, а культпросвет из Вьюги вышел не в пример близнецам! Благодаря сестренке Ежа Мара выяснила, что Дом, в понимании моранитов, равнозначен городу или другому поселению в ее, человеческом, понимании. Попутно выяснилось, что моряны живут Гнездами. Шикарное 'В мире животных' получилось, если вспомнить, что вампиры селятся в Ульях.
  Попутно, общительная моряна показала Маре, как пользоваться ванной, где спрятан гардероб и что вкусненького можно найти на кухне. А еще предупредила, что внизу располагается кабинет, лаборатория и тренировочный зал Иштвана, но туда нет доступа даже у нее. После этого Вьюга посчитала вводную экскурсию законченной и засобиралась в Гнездо.
  Обняв растерявшую живость девушку, она искренне пожелала той спокойного отдыха и удачи. На будущее, так сказать!
  - Кстати, - уже схватившись, за ручку двери, моряна остановилась. - Если станет совсем невыносимо, предлагаю тебе вспомнить о том, что близнецы нашли тебя в Приграничье морян и сбежать к нам.
  - Думаешь, здесь мне будет совсем туго? - разглядывая ногти, поинтересовалась Мара. То, что после освоения транспортера маникюр надлежало привести в порядок, было несомненно. Но вот сделать это сейчас, перед сном, или уже завтра, на свежую голову, определить никак не получалось.
  Покачав головой, Вьюга все же отлипла от двери. Исключительно для того, что б перегрузить автопилот девушки и отобрать у нее сумку, пока содержимое не рассыпалось по всей комнате.
  - Туго? Ну, что ты... - что б вернуть Мару на постель, ей почти пришлось приложить силу. - Если тебя не доведут до припадка местные женщины, то уж Горан, который будет всюду за тобой таскаться, точно чего-нибудь, да дождется. И не забывай, все сыновья Владана Ракулла падки на необычное... - последнее предложение Вьюга произнесла с особой интонацией. И глядя на недоумение в глазах буквально проваливающейся в сон девушки продолжила:
  - Иштван с Гораном очень скоро начнут делить тебя как краюху хлеба в голодный год. А местные женщины не простят тебе повышенного внимания мораньята Пыльной реки.
  - Вьюженька, - Мара посмотрела на просветительницу несчастными глазами. - А может убьешь меня сразу? Сопротивляться и визжать больше не буду.
  - Вот еще! - тряхнула перламутровой гривой моряна. - Я хочу посмотреть, кого ты выберешь. К тому же, местные напыщенные клуши заслужили хороший щелчок по носу.
  - Любят моряны мораниток, я смотрю... - раздеваясь, пробурчала девушка. Единственное, о чем она сейчас могла думать, это о том, что если немедленно не отправится в ванну, то заснет прямо так. А выспаться в грязной и несколько потрепанной аборигенами одежде, как следует, не удастся.
  - Ну... Мы испытываем друг к другу взаимные чувства. - всерьез увлекшись зрелищем раздевающейся девушки, заметила Вьюга. - Моряны считают мораниток избалованными и бесполезными дурами. А они нас - мужеподобными стервами.
  - Знаешь, Вьюга, мне не привыкать бороться с собственным комплексом неполноценности. - вздохнула Мара. - Ладненько, подруга, не буду тебя больше задерживать. Не знаю, кто тебя сегодня дождется: Радван или твоя мама, но мне бы не хотелось, портить отношения ни с одним, ни с другой!
  И воспользовавшись тем, что Вьюга увлеченно разглядывает ее черное в розовых кружевах белье, притянула к себе ее лицо и сердечно поцеловала. А затем бесцеремонно вытолкала сестру Иштвана из братской спальни, игнорируя взгляд 'хочу себе такое же!'. Мара была уверена, что у них еще будет время подумать, как организовать производство кружевных трусов и лифчиков для морян, если вдруг местная бельевая промышленность этим еще не озаботилась.
  
  Наконец-то покончив с текущими делами и запретив себе думать о чем-либо и о ком бы то ни было, Иштван спустился в гараж, что б переночевать в тарнспортере. Воспользоваться для этого кабинетом или лабораторией в личной альтанне было бы, конечно, удобнее. Но Еж не был уверен, что справится с искушением посмотреть на спящую Мару. Точнее, не был уверен, что сможет удержать контроль над собой. То, что без усилий удавалось с моранитками и морянами, почему-то было невероятно сложно в присутствии этого странного существа.
  - Иштван, ты же не собираешься спать здесь, правда! - Вьюга вынырнула из транспортера близнецов с курткой и шлемом, как раз когда мораньят извлек из-под сидения сверток с теплым пледом.
  Подавив тяжкий вздох, Иштван подарил сестре самую очаровательную из своих улыбок.
  - Скажем так, мне не хотелось беспокоить твою новую подругу.
  - Ооооо.... очень, зря, братишка. - качнула головой моряна. - Поверь, беспокойство от твоей персоны Мара восприняла бы лучше, чем от Горана. Да успокойся ты! - в ответ на утробное рычание брата моряна ощутимо приложила его кулаком в плечо. - Я вовремя перехватила паршивца... Как раз когда он пробирался в твою спальню.
  - Вообще-то его можно понять. - пожал плечами Еж. - Горан ждет, что Мара исполнит его заветное желание.
  Что б хоть как-то отвлечься от странной вязкой злости на младшего брата, Иштван помог сестре одеть и застегнуть ее куртку, подогнать крепления для оружия на ногах и руках, проинспектировать запас энерголитов клаэра. В далеком детстве они всегда помогали друг другу собираться, благо, двухлетняя разница не в пользу Ежа, этому никак не препятствовала. Сосредоточенный мораньят не сразу заметил пристальный и какой-то оценивающий взгляд собственной сестры.
  - Ну что еще, а?
  - Иштван, помнишь те легенды, которые Владан нашел среди руин Северного союза? - внезапно спросила Вьюга.
  - И которые мама каждый день читала нам перед сном, вместо сказок? - закрыв глаза, на секунду мораньят действительно погрузился в самые счастливые воспоминания своего детства. Когда отец еще был жив, а он был просто ребенком, не имеющим представления, каким тяжким грузом может быть власть...
  - Именно. - Вьюга погладила брата по щеке. - Твоя любимая сказка была как раз про мораньята, который ради спасения своего Дома отправился в изгнание, длинною в жизнь.
  - И которому на закате своих странствий довелось повстречать мару. - подхватил повествование Иштван. - Довольно жуткая сказка. Не понимаю, что мне в ней могло так нравиться!
  Моряна усмехнулась.
  - Не об этом сейчас речь, братишка. - перебила она. - Вспомни, когда мораньят без имени встретил мару, она спросила его, чего бы ему хотелось больше всего? И он ответил, что всю свою жизнь он провел в одиночестве, и его единственное желание, что бы рядом с ним кто-то был, когда смерть явится за ним.
  - И мара провела мораньята-скитальца сквозь долину смерти прямо к престолу благих ллердов, где тому уже было уготовано достойное место.
  - Именно! - Вьюга выглядела почти торжественно. - А мара, которая повстречалась ему, осталась с ним до конца времен.
  - Знаешь, сестренка, я знал, что беременность влияет на женщин, но не думал, что это начинается на столь ранних сроках...
  На всякий случай Иштван даже отошел от Вьюги на безопасное расстояние.
  - Знаешь, братишка, - ядовито зашипела моряна. - Судя по тому, как ты тупишь, беременный у нас ты... Я не пытаюсь проводить бесполезные аналогии, - Вьюга наставила длинный острый палец на брата. - Я лишь пытаюсь сказать, что в той легенде было написано, что мары не являются исполнителями желаний. Они сами есть воплощенное желание!
  - Подумай на досуге, ответом на чьи молитвы является это существо. - седлая двухколесный шипастый клаэр добавила моряна. - В то, что Горан умеет молиться, я почему-то не верю. - И выставив максимальную скорость, Вьюга рванула с места.
  - Шлем не забудь одеть! - крикнул вдогонку Иштван. - А то если разобьешься или попадешь в лапы к вампирам будет по чем опознать труп.
  Моряны не любили транспортеры. Те для них были слишком громоздкие и недостаточно маневренные. Вместо этого они предпочитали открытые трех -или четырех- колесные клаэры. А что б добавить устойчивости безгусеничной конструкции и повысить ее проходимость, воительницы оснащали ведущие колеса длинными острыми шипами.
  
  Как бы Иштван не старался выбросить из головы слова сестры, ее фраза о том, что мара - есть воплощенное желание, жгла его, как каленым железом. Свернувшаяся клубком девушка на широкой даже по меркам моранитов постели, казалась крошечной. Но, что самое удивительное от нее пахло им, Иштваном Ракуллом. Присмотревшись, мораньят обнаружил, что на ней просто надета одна из его рубашек. От этого закружилась голова, а в груди шевельнулось что-то огромное, теплое.
  Неслышно склоняясь над спящей Марой, Иштван решил, лишь подслушать ее дыхание, а потом отправиться спать... да хоть в лабораторию. Но та словно подслушала его мысли:
  - Марш в ванну! - она часто часто заморгала нежелающими открываться глазами и махнула обнаженной рукой куда-то в пустоту. - Не хочу, что б ты спал где-то еще... - зевая, произнесла она и перевернулась на другой бок. - Твое место здесь. - и тонкая бледная рука приземлилась на соседнюю подушку.
  Засыпая, Еж постарался улечься на самом краю собственной постели, что б не смущать гостью, но во сне Мара каждый раз норовила прижаться к нему так тесно, что они вдвоем рисковали свалиться с кровати. А потому наплевав, на собственные правила, он развернул Мару, и, обняв, прижал ее спиной к себе, как в детстве Вьюга прижимала его. Пребывающая до этого в свернутом состоянии девушка сладко вздохнула и вытянулась во весь рост.
  - Сладких снов, Мара... - беззвучно прошептал он ей в затылок.
  - Сладких снов, Еж... - проваливаясь в сон, с удивлением расслышал он.
  
  ***
  Вопреки прогнозам Вьюги или ожиданиям самой Мары последующие несколько дней не были трудными или тяжелыми.
  Они стали адом!
  Проснулась девушка, когда уже был глубокий день. Точнее ее разбудил Горан, которому надоело торчать под дверью братской спальни, но он не решился нарушить прямой запрет старшего. А потому, с присущей ему дурной силой, начал валить в дверь так, что та чуть не разлетелась. После подобного пробуждения жалкие остатки хорошего настроения гостьи улетучились. Собственно говоря, благодушие она подрастеряла еще, когда Иштван подорвался ни свет - ни заря и отбыл по своим мораньятским делам. Заменив скромный пионерский поцелуй долгим дышанием в ухо. Нет, Мара не имело ничего против такой целомудренной ласки, но она все же рассчитывала на что-то поощутимее. Оказалось, зря!
  Чтоб воспрепятствовать доступу любопытных в личные апартаменты Ежа, Мара предложила Горану провести ей познавательную экскурсия по Дому. Идея была встречена с таким диким восторгом, что девушка успела пожалеть о своем предложении в самом начале.
  Где-то к середине ознакомительного вояжа, она прокляла и свое любопытство в купе с благими намерениями, и словоохотливого моранита, ни на секунду не отвлекающегося от избранной роли супер-гида. Дело в том, что Мара банально замерзла. Поскольку ее любимый фненч не пережил столкновения с разозлившейся моряной, разгуливать пришлось в кашемировом свитере и снуде. Но в борьбе с холодом те были абсолютно бесполезны, поскольку от природы Мара не обладала густым подшерстком, или хотя бы равномерным слоем шерсти. И хотя ветер внутри поселения моранитов был не столь порывистым как в Приграничье, теплее тут не было. Как сказал Горан, окончание холодного сезона всегда сопровождается сильными ветрами, и просто счастье, что до сих пор не было ни одного носау. По ходу выяснилось, что носау - это ледяные смерчи. В буквальном смысле, когда воздух кишит бритвенно-острыми осколками льда.
  Справедливости ради стоит отметить, что встреченные по пути мораниты хоть и проявляли любопытство, нарушать личное пространство Мары не торопились. Правда причиной тому, скорее всего, была не врожденная тактичность, а не блестящая внешность девушки. Хотя почему не блестящая?! Была бы даже очень, если б Мара ежеминутно не вытирала себе льющиеся как из ведра сопли. О том, что случиться, когда последняя салфетка придет в негодность, она старалась не думать.
  Заодно, Мара выяснила, что то, что раньше она считала комплексом неполноценности, было лишь легкой неуверенностью в себе на фоне феерично-великолепной матери. Сравнивая себя со встреченными, пусть и с изрядного далека, моранитками, хотелось живьем закопаться в землю, что б не осквернять все вокруг собственным уродством. И речь шла не о единичных экземплярах!
  Если бы где-то существовала вселенная красивых существ и вещей, Мара населила бы ее исключительно моранитами. Хотя после просмотра очередного экземпляра (на этот раз мужского пола) девушка поймала себя на мысли, что попала в ожившую галерею безумного художника. Все встреченные стали казаться ей одинаковыми. Но так было до тех пор, пока Горан не решился познакомить ее с собственной матерью. В оправдание близнеца стоило бы сказать, что встреча не была спланирована им заранее, но Мара, уже решившая оседлать помело, не собиралась делать экскурсоводу какие-либо поблажки. Вид сцеживающего в кулак маты маменькиного сынка, был практически бальзамом на ее замороженную, а потом еще и отравленную совершенством душу.
  У Милавы были те же желтые, что и у близнецов глаза, а так же похожего оттенка темно-русые волосы. Женщина хоть и не производила впечатление девочки, но на мать двоих взрослых детей тоже походила мало. На грудь, приближающуюся к шестому размеру, облизнулась даже Мара. А если учесть, что узкая талия на фоне соблазнительно-округлых, но не безразмерных бедер даже не нуждалась в подчеркивании... Короче, захлебнуться собственными слюнями девушке не дала природная вредность, временно принявшая на себя обязанности инстинкта самосохранения.
  Если бы встреченная моранитка оказалась недалекой стервой, впечатления Мары, может, и не были бы такими ... впечатляющими. Но кем кем, а дурой матушка близнецов явно не являлась. Она по кругу обошла дрожащую девушку, умудряясь соединить во взгляде сочувствие с пренебрежением, и демонстративно обращаясь к Горану поинтересовалась, как скоро сия мара намерена исполнить желание ее сына. Мара, с детства страдающая особо тяжелой формой аллергии на презрение к собственной персоне, клятвенно заверила почтенную матрону, что немедленно примется за это благое дело... сразу, как только исправит ошибки в воспитании моранита.
  До скандала дело не дошло только потому, что на горизонте неожиданно появился Иштван. Его черноволосая макушка и до этого несколько раз мелькала в поле зрения Мары, но приближаться он не спешил. Сейчас же, не стесняясь в выражениях, он обратил внимание брата, что еще немного и девушке от холода придет окончательный ... ммм... конец, да. Вот только надежду на то, что замерзшую Мару вернут в альтанну мораньята, расстреляли на взлете. Милава мягко попеняла сыну на отсутствие сообразительности и предложила всем переместиться в ее альтанну. Естественно, просиживать драгоценное время Иштвану было не досуг, а потому остаток дня новоявленные 'узники чужой совести', (по меткому утверждению девушки), провели в компании мораниток разных возрастов.
  За недолгое время, проведенное с местными тетками, Мара успела не только почувствовать себя животным в зоопарке, но и прочувствовать на своей бледной шкурке, каково было Дюймовочке в гостях у жука.
  Ужжжжас! Ужжжжас! У нее даже нет усиков... У нее всего четыре лапки... Подумать только, у нее дажжже есть талия... Какое убожжжжество...
  У мораниток не было претензий к количеству конечностей ожившей легенды, но недостаточная женственность (читай отсутствие выдающихся в прямом смысле форм) стала притчей во языцех. А еще эта странная бледность... Странный цвет волос и глаз. Одним словом - недоразумение!
  Что б не задохнуться от ярости и не начать методично заплевывать ядом чужую жилплощадь, девушке снова пришлось работать вариант с наушниками. Благо, Горан, видя назревающий конфликт, каким-то образом вовремя подсуетил любимый телефон с запасами музыки на все случаи жизни.
  Прослушивая в надцатый раз Безобразную Эльзу, Мара молила всех богов, что б заряда батареи в телефоне хватило, ну, хотя бы еще на пару дней. А еще, что б Иштван вернулся до того, как она успеет тихонько передавить половину присутствующих вокруг нее. Морантики же не моряны, и мгновенного сопротивления не окажут!
  Но то были цветочки...
  Ягоды начали зреть, когда на второй день на смену толпам взрослых мораниток пришли местные девочки-подростки. В отличие от старших сестер, матерей и прочих теток они не стеснялись трогать, щупать и пробовать девушку на вкус. Они не распознавали угрозы в глухом рычании Мары, а потому продолжали бесцеремонно заглядывать той под одежду, в рот и прочие труднодоступные места. От сравнений с ниппой уже откровенно тошнило, а Горан появлялся на горизонте только что б принести еду. Общение с находящейся на грани буйного помешательства девушкой неожиданно пробудило в нем здравый смысл, коим он вдруг начал умело пользоваться, что б не действовать той лишний раз на нервы.
  Надежда получить хоть какое-то моральное удовлетворение от пребывания у моранитов с помощью Иштвана тоже накрылась медным тазом. Мораньят заявлялся в собственную спальню уже, когда уставшая от злости и раздражения девушка засыпала, а вставал задолго до ее пробуждения. У девушки даже закралось подозрение, что ей в питье что-то регулярно подсыпают, потому, как о себе в роли любимого плюшевого медведя для Ежа узнала от Горана. При этом сама она ни разу даже не проснулась, ни за одну из прошедших ночей, кроме самой первой. Непоняточка? Еще какая!
  Жизнь же продолжала отыгрывать сказочный сценарий, под кодовым названием 'чем дальше, тем страшнее'.
  Третий день ознаменовался двумя грандиозными событиями, одно из которых по всем законам жанра было, естественно, плохим, а второе, для разнообразия, оказалось приятным. Но из-за того, что случились они практически одновременно, неприятный осадочек в душе Мары все же призадержался. Приятность третьего дня заключалась в том, что разбудивший девушку Радван, привез ей подарок от Вьюги. Сочувствующая моряна собрала свои подростковые вещи, сохранившиеся в великолепном состоянии, и передала их гостье моранитов. На фоне того, во что пытались обрядить Мару местные женщины разных возрастов, вещи сестры Иштвана сели просто идеально. Особенно впечатлила девушку короткая курточка на меху, невероятно теплая, но совершенно невесомая. Комплект метательных ножей (фигня, что Мара совершенно не умела с ними обращаться) тронул ее буквально до слез. От чего объятия, которыми девушка наградила близнеца, получились ну очень сердечными. А слегка охреневший от такой реакции Радван, даже пообещал научить Мару ими пользоваться.
  Плохая новость заключалась в том, что исчез телефон, в котором благодаря экономному использованию, еще оставался минимум заряда. У Мары были вполне обоснованные подозрения, кого могло заинтересовать подобное 'чудо вражеской техники', но, не поймав за руку местного артефактора (по совместительству мораньята этого дурДома), устраивать скандал она не решилась. Пока.
  Слегка прибарахлившись, Мара, что называется, почувствовала кураж и желание устроить всем показательное выступление 'Мара Николаевна одела бантик'. Так секретарша ее бывшего шефа Шурочка называла то чудесное настроение, когда Мара с очаровательной улыбкой и восторженным блеском в глазах принималась виртуозно играть на нервах у окружающих. А из неподготовленных нервных систем моранитов можно было составить такой чудесный струнный ансамбль... В общем, как сказала бы Шурочка: 'бантик был красный, в белый горошек'.
  Начать Мара решила с того, что наконец-то выяснила, кто такие ниппы. Горан, нижним мозгом понимавший, что это начало чего-то грандиозного и страшного, отшучивался как мог. Но под угрозой навечного отлучения от общения, сознался, что это такие плотоядные ночные бабочки, встреча с которыми худшее, что может случиться с моранитом на территории Дома. Про полезные свойства слюны иномирских чешуекрылых и медицинскую ценность секрета их половых желез девушка уже не слушала.
  Понятное дело, что ни с чем хорошим сравнить ее не могли, но не до такой же степени! От желания показать серомордым энтомологам, кто кому тут бледная спирохета темнело в глазах и покалывало в пальцах. Поэтому когда Мара, одетая как моряна, в сопровождении близнецов Ракуллов, появилась в тренировочном зале Дома, воспитатель Гварин (суровый одноглазый дядька) тут же объявил подрастающему поколению защитников Дома, об окончании занятий. К сожалению, любопытство оказалось расовой чертой, а потому мальчишки в возрасте от среднего детсадовского до школьно-выпускного все как один решили посмотреть, как бледное недоразумение будет учиться бросать ножи. Гварин, с которым Иштван уже обсудил возможность появления Мары на обучающих территориях, только сдержанно помянул даймов. Старый и мудрый учитель, бывший хорошим другом еще предыдущему мораньяту Дома, из первых рук слышал историю столкновения с Голодными стадами, а потому не питал иллюзий на счет безобидности находки близнецов.
  Мара, с детства проявляющая неженскую страсть к оружию, технику освоила достаточно быстро, благо ножи были рассчитаны на ее вес. Но до меткости, проявленной при стрельбе по лирхам, было далеко. Сказывалось отсутствие практики, да и привычки тоже.
  Решение нашлось само собой и достаточно быстро. Визуализация пополам с конструктивной злостью.
  Стоило только слуху о том, что игрушка близнецов тренируется в общем зале, расползтись по Дому, как любопытствующие моранитки заполнили пространство. Первыми подтянулись сестры мальчишек, которые тренировались там же. Затем к молодняку начали присоединяться их старшие сестры, тетушки, матушки и бабушки. (Правда, последние три категории, на Марын человеческий взгляд, были абсолютно неразличимы). К слову, Мара умудрилась в считанные секунды найти общий язык с сильной половиной Дома. Сначала с самыми младшими, позволив им вовлечь себя в какие-то догонялки с препятствиями, а потом и с их старшими собратьями, полностью игнорируя замечания Радвана и прислушиваясь к комментариям, которые отпускали в ее адрес мальчишки. Самые стойкие сдались, когда девушка предложила им приобщиться к оружию моряны. Глядя на то, как молодые мораниты увлеченно показывают Маре многочисленные боевые стойки и способы уходов от вампирских захватов, а так же как одергивают собственных сестер фыркающих на 'бескрылую ниппу', Радван Ракулл чувствовал, что в их тысячелетнем укладе что-то неуловимо меняется. И где-то в глубине души появляется вполне логичный, но все равно иррациональный страх перед будущим.
  Пассивная конфронтация между моранитками и Марой перешла в активную фазу, когда девушка, отрабатывая показанный Гварином прием, без предупреждения, метнула нож в сестру одного из своих новоявленных союзников. Зеленоглазую и пепельноволосую нимфу по имени Висса. Она была одной из самых красивых, а потому и одной из самых избалованных девушек, чье присутствие Мара испытала на себе. Малолетняя стервоза была всего на пару лет младше близнецов, и считала, что имеет какие-то права на Иштвана, о чем, как дятел, не уставала напоминать. Пытаясь поставить маленькую дурочку на место, Мара исчерпала весь цензурный словарный запас, но за один раз перебить то, что въедалось годами с воспитанием, естественно не удалось. Женщины, в руках которых находилось продолжение рода, были священны для моранитов, а потому им позволяли ВСЕ. Без исключения. Неудивительно, кстати, что Иштван, да и Радван, предпочитали общаться с морянами.
  Брошенный нож вонзился четко на полметра выше головы перепуганной Виссы. Женщины с дикими визгами бросились вон из зала, а мальчишки, отойдя от первого шока, бросились поздравлять девушку с удачным броском. Все, кроме милашки Лайнана. Младший братишка Виссы искренне считал, что Мара промахнулась. И ужасно этому огорчился.
  Естественно, собственными силами Горана и Радвана замять недоразумение не удалось. Местные матроны вышли на тропу войны и потребовали обязательного присутствия Иштвана. Естественно, что, заступничества от Ежа, явно оторванного от важных дел, Мара не ожидала. Но еще меньше все окружающие ожидали того, что мораньят, не проронив ни звука, подхватит виновницу беспорядков на руки и унесет из зала.
  Дети, конечно, попытались преградить большому и злому дяде Иштвану дорогу, умоляя вернуть им Мару и рассказывая, что впредь они будут вести себя хорошо. Только тем, на кого не подействовал просто суровый взгляд, в довесок достался фирменный оскал 'улыбка маньяка'.
  Последующие несколько часов Мара тщательно взлелеивала те самые смешанные и противоречивые чувства, которые обычно испытывает среднестатистический мужчина, наблюдая, как его теща в его авто падает в пропасть. Потому что у нее, наконец-то, появилась возможность побыть с Иштваном вдвоем, раз уж он взял ее с собой инспектировать приграничные цепи. Но заnbsp; все время их совместного вояжа мораньят продолжал изображать из себя пленного румына и стоически молчал.
  Сначала, Мара подумала, что он показательно ее не замечает. В воспитательных целях, так сказать. Но как тогда объяснить, что за все время поездки ей даже не дали самостоятельно ступить на землю?! Причем ее не просто пристегивали к сидению, так, что она даже не могла пошевелиться. Ее усаживали в транспортер и доставали из него, носили, укрывали, укутывали, а один раз даже чистили обувь, потому как, попытавшись взбрыкнуть и вывернуться из объятий, Мара провалилась в какую-то странную яму с рыхлой грязью. На вопросы, замечания и просто попытки обратить внимание Иштван не реагировал. На усиление двигательной активности и попытки вырваться - усиливал хватку. А при переходе на крик с последующим впаданием в истерику, просто затыкал рот поцелуем. При этом каждый последующий поцелуй становился все более умопомрачительным, но заканчивался всякий раз, как Мара начинала на него отвечать.
  На проявленную инициативу с ее стороны Еж тоже реагировал странно. Мало того, что он мгновенно прорастал иголками, так еще и его взгляд полностью утрачивал разумную составляющую. Не понимая, чем вызвана подобная реакция и не представляя возможные последствия, Мара решила повременить с экспериментами и приняла игру, не вдаваясь в правила. 'Канатом я уже была. - положив голову на плечо мораньята, размышляла девушка. - Теперь появился шанс почувствовать себя йоркширом...Или чи-хуа-хуенышем'
  С трудом отвлекшись от нефигового желания завыть, Мара решила осмотреться. В очередной раз. По большому счету, Приграничье моранитов мало чем отличалось от Приграничья морян. Тот же брошенный, полуразрушенный город. Такие же полуразваленные дома на четыре-пять этажей, мрачные голые деревья. Вон даже что-то типа трамвайных путей имеется. И вообще, грязно, мусорно, одиноко...
  Погрузившись в себя, Мара даже не заметила, что Иштван остановился. Ему пришлось шевельнуть плечом, на котором покоилась голова девушки, что б привлечь ее внимание. Сморгнув недоумение и проследив за взглядом Иштвана, Мара взвизгнула и, как обезьянка, попыталась взобраться мораньяту на плечи. За остатками ржавого железного заборчика, в чем-то вроде детской песочницы стояло нечто. Размером с гиппопотама, клыкастого такого! Внешне этот представитель фауны более всего напоминал... наверное, кабана. Только в шкуре дикобраза. Подходящие закрученные клыки, только еще и зазубренные, находились на положенном месте. На передних лапах, сросшиеся средний и безымянный пальцы образовывали длинный выпирающий и загнутый коготь, а на задних лапах имелись далеко не короткие шпоры. Короткий и тоненький хвостик, с жиденькой кисточкой на конце воинственно торчал вверх. Издав угрожающее 'гхрыр', животное начало беспокойно принюхиваться к воздуху, пока, наконец, не сфокусировало маленькие, 'два бриллианта в три карата' глазки на вжавшейся в Ежа девушке.
  'И за борт ее бросает в набежавшую волну...' пребывающий в панике мозг живенько выдал приличествующую случаю цитату и нарисовал соответствующую картинку. Мара почти почувствовала, как, пролетая буквально в сантиметре от покосившегося заборчика, плюхается под ноги этому монстру.
  - Еж, миленький, только не ему, слышишь?! - вцепившись в ворот комбинезона и подвывая, запричитала девушка. - Сам делай, что хочешь... Режь, убивай, ешь. Можешь выпить всю кровь или высосать мозг (было бы что высасывать!), но только не отдавай ему!
  В ответ Иштван только хмыкнул. Перехватив свою ношу одной рукой, он вытянул вторую вперед и подошел к зверю.
  - Ну, здравствуй, Тезка. Давно не виделись. - подмигнул он животному, как старому знакомому. Зверюга, с тихим 'хр', ощетинилась длинными острыми иглами на шее и плечах. Приподнявшаяся верхняя губа обнажила крепкие и отнюдь не травоядные зубы. - Да ладно, ладно... - махнул рукой Иштван. - Не будем мы тебе мешать. Угостись вот... - и, отстегнув от рюкзака увесистый сверток, мораньят бросил его за ограду.
  Еж, а это был именно он - зверь, благодаря которому Иштван Ракулл получил свое прозвище, мгновенно разворошил брошенную ему подачку и принялся жизнерадостно чавкать чем-то белесым и явно живым.
  - Что за... - начала было Мара, но тут же подавилась словами, поскольку разглядела, что монстр так восторженно трескает каких-то толстых белых червей. - Фууууу...
  Обморок, во всем блеске своей неизбежности, заслонил собой ближайшую перспективу, и все это от осознания, что последние несколько часов она находилась в непосредственной близости от ЭТОГО...
  - Личинки ниппы. Он их просто обожает... - голос Иштвана послышался откуда-то, очень издалека.
  'Символичненько...' озарилось вспышкой сознание Мары, прежде чем окончательно погрузиться во тьму.
  
  О том, что уже наступило утро, и, по всей видимости, следующего дня, Мара сообразила не сразу. И на то был целый вагон причин.
  Во-первых, вокруг царил полумрак, когда рассмотреть можно только очертания предметов, а их детальные подробности еще погружены в дремотную темноту. Во-вторых, в постели она лежала совершенно без одежды, хотя в предыдущие ночи использовала в качестве ночной сорочки одну из рубашек Иштвана. Ну и в-третьих, безмятежно спящий Иштван Ракулл прижимался к ней всей поверхностью своего не менее обнаженного тела. Его согнутая в локте рука удобно устроилась на талии девушки, благо, там как раз имелось подходящее углубление. А ладонь покоилась где-то под грудью. Каждый вдох, сопровождался россыпью мимолетных касаний, от которых кровь буквально закипала.
  Мара стала подобна оголенному нерву. Слишком желанными оказались ощущения, слишком долгожданными. До головокружения. До слез. На грани боли. Мышцы под опаленной кожей сводило и выворачивало от с трудом сдерживаемого желания, вжаться в это большое и горячее мужское тело. Почувствовать, как сильные, слишком сильные руки сминают ее подобно воску. Или глине, которая льнет и ластится к рукам умелого гончара.
  Она не могла вспомнить, что б когда-то испытывала подобное. Для разгоряченного тела покой был невыносим. Легким отчаянно не хватало воздуха, а глубоко вздохнуть было страшно, что б лишний раз не соприкоснуться с мораньятом. Одергивать себя было бесполезно и, что немаловажно, бессмысленно. Слишком давно закончился период ветреной юности, когда не понимаешь ни своего тела, ни желаний. Первое, чему, повзрослев, научилась девочка Мара - понимать, чего хочешь. Знать. Вот и сейчас, она абсолютно точно знала... Кого, как и сколько раз (как бы цинично это не звучало). Невзирая на все клыки, шипы и иглы...
  Воображение тут же принялось живописать всевозможные подробности, от которых отшибало остатки здравого смысла. Даже пинками не удавалось изгнать мысль, как, к обоюдному удовольствию, можно было бы разбудить спящего Иштвана. А взывать к собственной моральности и принципиальности можно было только в порядке самовнушения. И то, внутренним цензором девушки подобное расценивалось, как ханжество и было страшнее любого морального падения с экзотическим Ежом.
  Вернуть себе трезвость мысли, и перестать думать о... пусть будет - глупостях, ну никак не получалось. Закусив от досады губу, Мара попыталась тихонечко выбраться из плена объятий. Но тщетно. Иштван, переворачиваясь на спину, только крепче прижал ее к себе. При этом, девушка сама испугалась сорвавшегося с ее губ то ли полу-хрипа, то ли полу-стона. А услышав, как взрыкнул под ней мораньят испугалась еще больше.
  Длинное и крепкое тело под ней напряглось, отпечатывая на обнаженной спине чужой рельеф. Продолжая удерживать изогнувшуюся Мару левой рукой, Иштван запустил правую девушке в волосы, позволяя густым рыжеватым прядям падать себе на лицо. Его пальцы лишь слегка зацепили чувствительную точку у основания черепа, а Мара вздрогнула всем телом, рождая в теле мораньята ответную дрожь.
  Шея, плечи, грудь, живот, бедра. Мара не столько управляла рукой Иштвана, сколько хотела убедиться, что он не перестанет выглаживать ее. Наслаждаясь каждым прикосновением к своему телу, девушке приходилось напоминать себе о необходимости дышать. И, все равно, отдышаться не получалось. От собственного желания, помноженного на чужое, столь же неистовое, рассудок мерк, оставляя голые инстинкты. А еще хотелось видеть лицо Иштвана. Видеть сейчас, когда его тело просто взрывалось от возбуждения, а руки даже на миллиметр не позволяли Маре отдалиться от него.
  Для поцелуев не нашлось ни места, ни времени. Впрочем, как и для нежности. Всего за несколько минут на плечах, шее и затылке девушки не осталось живого места от клыков мораньята. А острое наслаждение от граничащих с болью прикосновений окончательно вытеснило опасения. Словно в отместку ногти Мары оставляли на коже Иштвана длинные багрово-фиолетовые полосы. И этого все равно было недостаточно! Слишком мало! А отчаянно хотелось большего.
  Иштвану снился странный сон. Он был свободен и счастлив. Точнее, счастлив потому, что свободен. Его темная звериная сущность, не сдерживаемая постоянным контролем и чужим страхом, ликовала. Стонущая в руках мораньята женщина точно так же сходила с ума от желания, как и он. Иштван упивался ее вожделением, ощущая его всей поверхностью собственного тела. Это было восхитительно. Это было дико. И от этого еще более невероятно. Рядом с этой женщиной не нужно было постоянно одергивать и контролировать себя. Мара все равно не боялась. А метаморфозы, происходившие с телом мораньята, лишь еще больше раскаляли тонкое гибкое тело в его руках. Иштван не мог надышаться ее возбуждением. Его пряный запах окутывал его плотным коконом, проникал в каждую пору. Абсолютно все меркло от ощущения, что вся эта дикая, неудержимая и необузданная страсть находится в его власти.
  Неожиданно громкий, но такой сладкий стон, ворвавшись в тишину раннего утра, заставил Иштвана распахнуть глаза. Секунда, и губы мораньята опалило зноем. Мара все таки сумела перевернуться на живот, и сейчас сидела, крепко обхватив коленями его ребра, и хищно всматривалась в лицо мужчины. Слава благим ллердам, из-за разницы в росте, разместиться ей пришлось на животе. Оседлай она бедра, Иштван бы просто не смог сдержаться.
  Сопротивляться ее такому безудержному и жадному поцелую мораньят просто не смог. А продолжить...
  Перехватив Мару поудобнее, он резко сел, позволив ее ногам обвиться вокруг собственной талии. Руки против воли еще крепче прижали к себе непривычно мелкую девушку. Зарываясь лицом в ее растрепанные волосы, Еж упорно не желал ни о чем думать. Только чувствовать. Растворяться в послевкусии от каждого ощущения. Нового. Неизведанного. Неповторимого.
  Мара цепко ухватилась за смоляные кудри на затылке мораньята, и не столько потянула, сколько подтянулась к его лицу. Как кошка, потерлась сначала о подбородок, потом о шею; прикусила мочку уха.
  - Я устала ждать, Иштван... - мораньят вздрогнул всем телом от ее шепота. - Ну же...
  - Мара, прости... - голос, как и все тело, впервые отказывался слушаться. Слишком пьянила близость этой женщины. - Я не могу... Не должен...
  Не сорваться на рык оказалось невероятно сложно, когда ее ногти беспощадно впились в лопатки.
  - Не должен?! - словно не веря собственным ушам, отстраняясь, переспросила Мара. - О нет, Еж. Должен. Ты должен мне как минимум один оргазм!
  Девушка легко выскользнула из мужских объятий, и, не оглядываясь, скрылась в ванной. Иштван был уверен, что ее злое и разочарованное лицо будет стоять у него перед глазами весь день, дразня воспоминаниями о несбыточном и сводя с ума, от желания зацеловать.
  
  Когда Мара, крадучись, выбралась из ванной, от мораньята остались лишь воспоминания. И от этих воспоминаний, ей, как глубоко законспирированной блондинке, было до одури обидно. Ладно б, в ЗАГС тянула, можно б было понять сопротивление. Так нет же, все о чем мечталось - банальный секс без обязательств. Ну, ладно, почти банальный. Но все равно без обязательств!
  Не понимая причин подобного поведения мужчины, Мара тут же погрузилась в пучину самоедства. Этому развлечению в минуты душевных терзаний она не изменяла с ранней юности, когда совершенно случайно застала своего первого парня в постели с собственной матерью. Так же, как и много лет назад, она методично инспектировала каждую черту собственного характера, подвергала жесточайшей оценке как свои достоинства, так и недостатки. Словно под микроскопом рассматривала каждое свое движение, каждый жест, каждое слово. Мара взвешивала и оценивала. Со всех сторон сразу и с каждой в отдельности, но впервые в жизни не находила ничего, что могло бы вызвать в мораньяте подобную реакцию. Справедливости ради, стоило бы отметить, что если б Иштван вообще не проявил к ней ни малейшего физического интереса, она б расстроилась еще больше. Но ее позитивное мышление так же проявляло завидное постоянство и, ушло в глубокое подполье.
  Находиться в опустевшей без Иштвана комнате было невыносимо. Слишком уж велико оказалось искушение увалиться на аккуратно прибранную постель, и залить всю ее горькими слезами. Вот только никого видеть не хотелось еще больше. Совершенно неожиданно для себя Мара испытала мучительное желание позвонить Вьюге и поплакаться той на жизнь. Но от осознания невозможности сделать это, настроение пикирующим бомбардировщиком ухнуло в очередную пропасть.
  Никакая душевная травма не может служить оправданием небрежного отношения к собственной внешности. Марына мать в любой ситуации вооружалась этим высказыванием, и выигрывала войны одну за другой. Ей удалось намертво отпечатать незамысловатые слова в сознании дочери, но Мара вкладывала в них несколько иной смысл, отличный от материнского. С самого детства она рисовала не лицо, а маску, позволяя этой маске общаться от своего имени с миром. Это не спасало от разочарований, но так посторонние хотя бы не жаждали порыться в душе.
  Взгляд сам собой наткнулся на косметичку, к которой Мара не прикоснулась с момента попадания к моранитам. Уже дорисовывая жирные стрелки и густо накладывая поверх них темные тени, девушка внезапно вспомнила о щедром предложении сестры Ежа. Правильно! Невозможность позвонить совершенно не означала невозможность поговорить с подругой. Достаточно сказать тому же Горану, например, что б он отвез ее в Гнездо к морянам.
  Уже в боевой раскраске Мара завернула на кухню, что б все таки получить представление о лисотте. В конце концов, желание окропить душевные раны алкоголем время от времени появляется у всех наделенных разумом существ.
  В привычном понимании, алкоголем лисотта, естественно, не являлась. Но в каких пропорциях ее стоит принимать для достижения нужного эффекта, Мара уже давно усвоила из разговоров с тем же Гораном. И как бы не манила девушку восхитительная шартрезовая зелень напитка, она честно развела ее 1 к 12ти. 'Ну, а теперь на баррикады!', улыбнувшись своему отражению, Мара покинула альтанну Иштвана Ракулла.
  К счастью, Горан нашелся быстро. В гараже. Выгружая из транспортера весьма объемные тюки с чем-то, моранит даже не заметил, как из одного из них выкатилась льдисто-бледная голова и покатилась прямо Маре под ноги. Девушка уже занесла ногу, что б просто переступить препятствие, но в последний момент передумала, и присела, что б рассмотреть фрагмент мертвого вампира получше.
  С вопиющим хладнокровием, не иначе лисотта подействовала, взявшись за выступающий гребень, она заглянула в лицо мертвой твари. Собственно говоря, эта особь особенно не отличалась от уже виденного Марой представителя этого племени, с той лишь разницей, что голова принадлежала явно самке. И, в каком-то смысле, ее можно было даже счесть красивой. Разумеется, если вас не пугают безносые большеглазые альбиносы с воронкой из острейших зубов вместо рта. Принюхавшись, девушка обнаружила, что странноватый приторно-сладкий запах с нотками жасмина исходит именно от ... от останков?!
  - Горан... А из чего вы делаете свою лисотту? - это был не совсем тот вопрос, который планировала задать Мара, но подсознание в автономном режиме, проанализировало сходство запахов и, запаниковав, мгновенно вынудило желудок начать немедленный процесс отторжения поглощенной жидкости.
  - Благие ллерды! Кажется, ты выплевала всю желчь, детка. - бросив многочисленные баулы, Горан легко принял на себя ослабевшее тело несостоявшейся жертвы местных психотропов. Очень кстати, поскольку стоящий позади моранит был тем единственным, что оставалось статичным в покосившемся мироощущении девушки. Мара доверчиво привалилась виском к его груди, которая за последние несколько секунд стала еще роднее, чем даже была до этого.
  - Хочу к морянам... - голос звучал до противного жалобно.
  - Знаю. - Горан развернул девушку, позволив уткнуться ему в грудь уже лицом.
  - К Вьюге...
  - К кому же еще. - помятуя о том, чего касались только что руки близнеца, он не рискнул погладить Мару по голове, хотя пальцы так и норовили зарыться в тонкие шелковистые пряди совершенно не моранитской расцветки.
  - Отвезешь?
  - Конечно. Только попозже. - все так же удерживая Мару в кольце рук Горан немного приподнял девушку. Так, что б касаться собственной щекой ее макушки.
  - Горан, что бы это значило? - благодаря искренней заботе одного из младших Ракуллов несвойственная голосу жалобность действительно переросла в планируемую капризность. Однако, в последнем вопросе прозвучала уже откровенная стервозность.
  - А что такого? - возвращая Мару на планету, но продолжая удерживать ее за плечи возмутился Горан. - В конце концов, ты же моя Мара. Положен же мне хоть какой-то от этого... бонус! - позаимствованное у Мары словечко уже пустило корни в моранитском лексиконе.
  - Бонус? - Мара сладко улыбнулась. Так сладко, что близнец выпустил девушку из рук. А неприкаянная вампирья голова, так и валяющаяся под ногами, тут же полетела в Горана. Но поскольку девушка особенно не целилась, увернуться от летящего в грудь снаряда моранит не успел. - Я сейчас устрою кому-то и бонусную программу со скидками со второго этажа, и бенефиции в виде земельного участка размером 2 на 2 метра и столько же в глубину. Для особо одаренных членов семейства Ракулл уточняю вопрос. - Мара окончательно оседлала помело. - Откуда. Ты. Знал. Что я попрошу тебя отвезти меня к морянам?
  - Благие ллерды! Кажется, я преувеличил количество впустую растраченной тобой желчи. - Горан, за последнее время практически полностью перенявший Марыну манеру поведения, развернулся к транспертеру и уронил лоб на его капот. Ощутимо так уронил. Громко. Затем продолжил:
  - Просто Иштван покидал свою альтанну тем же путем. Сообщение о нападении на наши с морянами дальние резервации встретило его здесь. Вот он и попросил меня отвезти тебя в Гнездо к матери, мол, именно с этой просьбой ты меня и будешь искать.
  При упоминании Иштвана настроение вновь сделало умопомрачительный финт ушами, и отправилось исследовать дно очередной пропасти. Мара снова почувствовала себя никчемной и совершенно бесполезной зверушкой, которая оказалась недостаточно хороша для блистательного наследника. Даже, что б просто поиграть с ней. Но упоминание Гораном каких-то резерваций медленно, ввинчивалось в отравленный гормонами и лисоттой мозг.
  - Горан, о каких резервациях идет речь? До сих пор никто о них не обмолвился даже словом...
  Меньше всего, на фоне произошедшего, Мара рассчитывала почувствовать растерянность. Но именно ее она ощутила, глядя как на привлекательном лице моранита проявляется досада, а на смену ей приходит нечто вроде чувства вины.
  - Детка, только не говори, что вы научились приручать вампиров или лирхов... - Мара снова приблизилась к другу.
  - Скажешь тоже! - Горан невесело хмыкнул. - Да мы даже людей приручать не научились.
  - ЧТО?!
  
   *******************************************Обновление от 29.11.2012 ***********************************************
  
  
  От услышанного закружилась голова. И чертова уйма далеких от цензуры слов, что скопилась на языке, разом куда-то сгинула.
  - Эй, с тобой все в порядке? - Горан еще не научился соотносить понятие бледности с привычным цветом лица своей находки, но на всякий случай попытался удержать отшатнувшуюся от него девушку поближе к себе. Не вышло. Выглядя одновременно расстроенной и потрясенной, Мара пятилась от близнеца так, словно он был, как минимум лирхом.
  - Нет, Горан, со мной не все в порядке! - совершенно незнакомым мораниту безжизненным голосом произнесла девушка. - Очень неприятно, знаешь ли, осознавать себя первым прирученным моранитами человеком!
  - Не подходи ко мне! - взвизгнула Мара, когда Горан предпринял очередную попытку приблизиться к ней.
  Резко захотелось оказаться в какой-нибудь темнющей дыре. Или броситься со всех ног и сломя голову. Вот совершенно неожиданно и вскрылись ответы на все вопросы. Мара заскрипела зубами так, словно собиралась перемолоть их в песок. До сих пор, оказывается, люди не поддавались приручению. А тут, раз и оппаньки, появилась самочка, которая не против приручиться! Судя по интонации Горана, представители homo sapiens для моранитов, что-то вроде наполовину одомашненных животных. А кто ж в здравом уме станет спать со скотиной?! Только извращенец! А Иштван, при всех его странностях извращенцем не был... Ну, или по крайней мере не казался таковым взбешенной Маре. 'Курица! Жалкая, недалекая курица!' - ругала себя девушка. Пытаясь снова не разреветься, она не отрывала взгляд от того, кого еще недавно считала почти родным и пятилась назад. Ровно до тех пор, пока не наткнулась на один из брошенных Гораном мешков. Не помня, что могло попасться ей под ноги, Мара резко отскочила в сторону и тут же наткнулась на другой мешок. Тот самый, из которого уже выкатилась одна голова. Снаряд из человеческого тела получился не ахти какой, но и его хватило, что б по гаражу, аки шары для боулинга, рассыпались еще десятка два вампирьих голов. Увернувшись от одной, Мара наступила на другую. Подпрыгнула снова, приземлилась на третью. Не удержала равновесия, и нелепо взмахнув руками, морской звездой шлепнулась на брусчатый пол. Весьма громко приложившись об него затылком.
  Стоило Маре наткнуться на первый мешок, Горан рванул к ней так, как не стремился ни к единому живому существу. И все равно не успел. Сначала, не успел объяснить все тонкости взаимосуществования людей и моранитов. Потом просто не успел поймать девушку. А потом вдруг стало так страшно, что закружилась голова и горло подперло тошнотой. В тусклом гаражном освещении бессознательная Мара выглядела мертвой. Не ее лице маской застыло выражение странного безнадежного отчаяния и обиды. Усмешка, больше похожая на судорогу, только-только отпустила покрытые блеском губы. А тени от ресниц на щеках выглядели пугающе траурно.
  Больше всего на свете Горану хотелось, наплевав на все, схватить Мару и со всех ног бежать к Иштвану, что б тот вернул к жизни находку брата. И в то же время, моранит боялся лишний раз пошевелить тело девушки. Его пальцы, ощупывающие затылок Мары, дрожали. По-настоящему вдохнуть Горан смог только когда понял, что ни раны, ни кровотечения нет.
  - Хвала благим ллердам! - выдохнул он, прижимая к себе Мару. И пусть девушка все еще напоминала тряпичную куклу, которые матроны шьют маленьким девочкам, она была жива. Бросив все дела, Горан понес Мару назад, в альтанну Иштвана.
  Уложив бессознательную находку на постель, Горан уговаривал себя успокоиться. Во-первых, шишка на затылке Мары не представляла смертельной опасности, хоть и была впечатляющих размеров. А во-вторых, последствий употребления лисотты могло быть гораздо больше. Гораздо! Кто ж знал, что чудодейственное средство от хандры (хотя даже для моранитов передозировки были крайне нежелательны!), превратит находку близнецов в полоумную истеричку?! Мара, правда, и раньше не отличалась устойчивостью настроения и покладистостью характера, но Горан давно усвоил, что без причины она истеричить не станет. Либо для достижения цели, либо, потому, что ее просто довели. В первом случае это всегда было продуманное постановочное представление с обязательными зрителями, раскусить которое оказывалось под силу исключительно Ежу. А во-втором... Горан поклялся братскими узами, расквасить нос тому, кто посмел довести его Мару до такого состояния!
  - Ну почему, почему люди вызывают у тебя такой интерес? - моранит даже не заметил, что в который раз повторил этот вопрос вслух.
  - Это просто, Горан. - неожиданно отозвалась Мара. - Потому что я - человек.
  Ее голос звучал устало и тихо. Словно девушка перегорела, истратив все силы и энергию. Горан и раньше знал, что их странная с Радваном находка очень сильно отличается от того, как ее воспринимают. Но от такого ее голоса близнецу становилось по-настоящему больно. Очень хотелось что-то сделать. Ну, или хотя бы сказать. Что-то важное и значимое. Что-то, что вернуло бы мораниту его Мару. Ту, с которой легко и весело. Но что именно, он не знал. И не понимал...
  - Детка... - несмотря на слабый протест, моранит привлек к себе девушку. Очень нежно, как мог, Горан не хотел причинить ей новую боль. - Ты не можешь быть человеком... Я скорее поверю, что ты моряна! Да, что я? Все поверят! Даже сами моряны.
  - Хочешь сказать, я совершенно не похожа на ваших местных людей? - шмыгнув носом, уточнила Мара. Эта бережная, несвойственная Горану нежность подействовала на нее странным образом. Она расклеилась, и позволила себе тихонько ронять слезы, пока никто не видит.
  - Не похожа. - честно подтвердил моранит. - Совершенно!
  - Хорошо. А можно на них посмотреть? - Горан знал, что этого вопроса не избежать, но все равно испугался. Иштван строго-настрого запретил показывать Маре резервации.
  - Горан, ты же понимаешь, что я не успокоюсь... - честно говоря, Горан даже обрадовался, услышав так хорошо знакомую мягкую непреклонность в голосе девушки. Пусть лучше капризничает, или стервозничает, чем вот так... мертвеет.
  
  ***
  - Горан, ну сколько можно? Мы уже в третий раз проезжаем эти злополучные развалины! - Окончательно успокоившаяся Мара, с восстановленной боевой раскраской нетерпеливо ерзала по заднему сидению транспортера. Она бы предпочла сидеть рядом с водителем, но это место сейчас занимал небольшой арсенал, прихваченный близнецом на всякий случай.
  - В четвертый. - не отрываясь от дороги поправил девушку моранит.
  - Ты издеваешься? - Мара положила подбородок на спинку водительского сидения, заставив близнеца опасливо коситься на нее. Горану все время казалось, что та готовит ему какую-нибудь гадость. В назидание, так сказать. Или просто так, на будущее.
  - Я путаю следы. - Горан, хоть и нехотя, но снизошел до объяснения. - Есть вероятность, что братец, отследив показания навигатора, решит, что он сломался, и не будет докапываться до целей нашего маршрута.
  Мара благоразумно решила не уточнять, о каком братце идет речь. Пока. В конце концов, когда дело касалось Мары и Горана, что Иштван, что Радван поражали единодушием. Но все же поинтересовалась:
  - А почему кто-то должен докапываться, куда мы едем?
  - Потому что! - огрызнулся близнец в совершенно не свойственной ему манере. Точнее, в свойственной, но не ему. - За эту поездку Иштван всыплет нам обоим по полной программе, если узнает. Он запретил показывать тебе резервации.
  - Все еще считает меня шпионом?
  - Ой, да брось! - Горан живописно закатил глаза. - Тебя шпионом уже даже Радван не считает. Только занозой в заднице! А Иштван так вообще говорит, что тебя следует беречь от самой себя.
  - Беречь, значит... Угу...
  Мара приторно улыбнулась и отлипла от спинки водительского сидения. Весь остаток дороги она просидела, мрачно оглядывая окружающее пространство и совершенно не обращая внимания на близнеца. Горан, резонно опасаясь очередных небезопасных выходок своей попутчицы, попытался втянуть ее в необременительную беседу. Но поскольку, по большому счету, его интересовало только, кто стал причиной марыной истерики, беседа явно не ладилась, а уж необременительная - и подавно. К тому же, резервации уже были совсем рядом.
  
  - Ёж твою медь!... - скривившись, выдохнула девушка, едва визитеры покинули транспортер. Честно говоря, Мара и сама не знала, что она ждет от этой поездки, но к жуткому запаху нечистот, ударившему по обонянию, точно оказалась не готова. Судя по тому, как морщил свой хорошенький нос Горан, местные ароматы его тоже не радовали. А ведь они миновали только первый круг заграждений.
  - Дальше будет хуже, да? - девушка по-своему истолковала мимику и скупые жесты моранита.
  - Не знаю. - внимательно глядя под ноги отозвался тот. - Это зависит от твоего личного восприятия. Но лучше точно не будет! - тут же добавил он, глядя на скептический изгиб брови своей спутницы.
  - Очень найс и вери секси! - пробубнила Мара в толстый вязаный снуд, из которого соорудила себе маску-наносник.
  То, что она увидела, действительно оказалось очень далеко от любого ее представления. Ну вот как среднестатистическая, условно-европейская женщина может представлять себе резервации?! Особенно после слов Горана о том, что местные люди на Мару совсем не похожи!
  Воображение забилось в творческом припадке.
  Сначала девушке представилось небольшое поселение гоминидов, обживающих куцый ручей. Больше похожие на обезьян, чем на людей существа вповалку жались друг к другу на лежанке из сухих веток и листьев. Потом, сама собой нарисовалась картинка, где на обширной полянке угнездидись штук 10 шалашиков, из которых время от времени выбегает закутанная в шкурки малышня, которую в свою очередь ловят бородатые мамаши.
  Приказав себе перестать представлять абсурдную хрень, Мара вспомнила все, что знала о культурах неолита. Она нарисовала себе небольшое, пусть примитивно укрепленное, но городище, в котором проживает несколько крупных родов. Мужчины, женщины, дети в простой одежде, утепленной шкурами животных. Зарождение гончарства. Может даже начало примитивного земледелия... Ага!
  Но действительность переплюнула самые смелые ожидания. Первый круг заграждений, отделявший резервацию от внешнего мира, оказался высоченным непроницаемым монолитным забором. А были еще второй и третий, оснащенные мудреными системами безопасности. Между первым и вторым кругам по самым скромным прикидкам было около семисот метров. И не чего-нибудь, а минного поля. Мара, конечно бы, с удовольствием вынесла Горану мозг по поводу отсутствия так необходимого в таких условиях противогаза, только размениваться на лишний вдох этого... воздуха, посчитала просто кощунством! Да и сбиться со следов моранита побоялась. С высоты птичьего полета абсолютно все смотрится привлекательнее, но перспектива полетать без какой-нибудь части тела Мару совершенно не устраивала.
  После второй заборной гряды все же стало полегче. Не то что бы убийственное амбре исчезло, но глаза стали слезиться чуть меньше. Вернувшийся к обязанностям экскурсовода Горан пояснил, что так работает система отведения отходов из резерваций. Мара предпочла не вдаваться в подробности столь 'аппетитной' темы и просто кивнула. Мол - все поняла, идем дальше!
  Вообще-то, ее не покидало ощущение, что маленький моранитский паршивец специально все подстроил таким образом, что б отбить у нее охоту посетить резервации. И как бы не душила девушку врожденная брезгливость, сворачивать с намеченного она не собиралась.
  Миновав третий ряд заграждений, Мара безуспешно билась над загадкой, как вампирам удается проникать в резервации. Естественно, Горан мастерски уклонился от ответа на поставленный вопрос. Но в качестве демонстрации, совершил головокружительное сальто с пируэтом, в результате которого оказался на вершине ближайшего из заборов. Демонстрация Маре понравилась. Настолько, что отвлеченно она даже начала прикидывать, как бы в спокойной обстановке раскрутить Горана на подобные акробатические экзерсисы. А какой постановочный номер можно было бы забацать?! Виктюк отдыхает! Только по здравому размышлению, выходило, что стервец обязательно захочет чего-нибудь в ответ, а выслушивать (и уж тем более выполнять) желания одного из младших Ракуллов готовности в ней не наблюдалось.
  
   **************************************** Обновление от 10.12.2012 ************************************
  
  
  Вяк!... Мара возблагодарила себя за неожиданный порыв, благодаря которому она смотрела исключительно под ноги. Иначе, щеголять бы ей по резервациям с разбитым носом. Следуя в фарватере моранита, девушка просто не успела вовремя остановиться, отчего тут же впечаталась в его широкую спину.
  - Не ушиблась? - проявил заботу Горан, глядя, как его находка потирает лоб.
  - Не дождешься... - привычно огрызнулась та, выныривая из-под руки близнеца и натыкаясь на... кладбищенскую оградку. По крайней мере, именно подобную ассоциацию вызвал у Мары невысокий (ей по грудь) заборчик из кованых железных прутьев. Дальше рассмотреть что-либо она уже не успела. Из ближайшего, принятого за землянку, обиталища, вывалился здоровенный, грязнючий, заросший, казалось, по самые брови мужик в рубахе. Или рубище. Определить первоначальное назначение жуткой замусоленной хламиды не представлялось возможным. Но это, по большому счету, было не важно. Благодаря сногсшибательному 'аромату', местного представителя homo sapiens можно было смело относить к химическому оружию массового поражения. Широко расставив ни разу не мытые волосатые ноги, жизнерадостно чавкая, чудовище запрокинуло косматую голову в белесое неприветливое небо. Если б оно еще при этом не чесало в паху...
  Мара даже не заметила, как Горан, аккуратненько, одним пальчиком вернул ей нижнюю челюсть на место. 'Индеец', тем временем, словно не замечая зрителей, что-то прокаркал, размахивая зажатым в пальцах куском какой-то снеди. Из землянки, в ту же минуту, спотыкаясь, выкатился подросток лет 12ти-13ти. Менее грязным и заросшим он выглядел исключительно из-за малого возраста. Определить пол несчастного создания Маре тоже оказалось совершенно не под силу: слишком уж мелким и тощим было дитя. А первичные и вторичные половые признаки скрывала такая же жуткая необъятная рубаха. Единственное, что удалось рассмотреть - это тоненький ошейник, на который маленький индеец или индианка совершенно не обращал внимания.
  Великовозрастная скотина, меж тем, закружился по мерзлой земле, поддразнивая ребенка едой. Каждый раз, когда путающийся в длинной и широкой рубахе ребенок пытался выхватить кусок из его пальцев, человекообразное с гоготом резко выбрасывало руку вверх. К счастью, забава быстро наскучила, и дрожащая от ярости и отвращения Мара уже готова была уйти, но мужик, более похожий на лирха, чем на человека, раскрошил снедь и рассыпал ее полукругом перед собой. А ребенок, не долго думая, рухнул на четвереньки собирая кусочки и торопливо запихивая их в рот. Все так же не заморачиваясь на лишние глаза, мужик опустился на колени, одновременно приподнимая свою хламиду и заголяя тощий детский зад.
  У Мары зашевелились волосы, глядя как широкая грязная ладонь скользнула ребенку между ног, а мелкий или мелкая даже не вздрогнул, продолжая жуткую трапезу. Когда же чудовище, дебильно улыбаясь, огладило свой вздыбленный член, в голове у девушки окончательно помутилось.
  Горан не успел ровно на секунду. Именно столько потребовалось Маре, что б одним прыжком перемахнуть через невысокий, но ощерившийся железными клыками забор. Моранит, конечно же, тут же перепрыгнул следом, но было уже откровенно поздно: опрокинув мужика одним единственным ударом сапога в челюсть, вторым движением Мара раздавила ему гортань, вогнав в нее достаточно острый каблук на всю длину.
  Спасенная (а это была именно девочка), резко обернулась и завопила. Ее лишенный всякой мысли взгляд белкой метался от Мары к трупу соплеменника, изредка задевая стоящего рядом Горана. Естественно, Мара попыталась успокоить несостоявшуюся жертву изнасилования, но стоило девушке протянуть руку и заговорить с несчастной, как та рванула от нее к землянке, продолжая что-то выкрикивать. И уже через несколько секунд пространство вокруг заполнили несколько десятков мужчин и женщин. Собственно говоря, они не особенно отличались от уже увиденных Марой экземпляров. Разве что на некоторых из них кроме рубах имелись еще и подобия штанов. Только количество ароматных особей на квадратный метр существенно усилили психологический эффект от встречи.
  - Пи...сец подкрался незаметно,... - Мара попыталась выдавить из себя улыбку, но вместо этого согнулась от ударившего под дых рвотного позыва. Мертвому 'индейцу' не повезло второй раз.
  - Ох, детка, не бережешь ты себя... - покачал головой Горан и шагнул навстречу толпе. Он не видел, у скольких из присутствующих есть контролирующие ошейники, но включил прикрепленный к поясу подавитель на полную мощность. Если в этом стаде есть хотя бы парочка подконтрольных взрослых самцов, к Маре никто даже не сунется. Не посмеет.
  Самцы были, но лишить их активности, как жертву несостоявшегося изнасилования почему-то не получалось. Самки падали одна за другой, хрипя, скуля и загребая землю скрюченными пальцами. А самцы продолжали стоять, низко опустив головы и... принюхиваясь.
  Горан аж подпрыгнул от неожиданности, когда пытающаяся принять вертикальное положение Мара ухватила его за ногу.
  - Бежим! Хватит на сегодня трупов.
  - Как скажешь. - не стал спорить моранит. Единым движением он подхватил Мару на руки и, что называется, перелетел через забор. Горана не пугала перспектива возможного столкновения. В конце концов, он - сын и брат мораньята, и даже без подавителя сумел бы справиться со зверьем. Но что-то подсказывало ему, что если Мара не захотела, что б он дрался, то для сохранения ее же спокойствия пусть лучше так и будет. По крайней мере, сегодня.
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"