Аннотация: Все еще "Зерлало Лорда". Еще один портретный набросок того же персонажа... Больной на голову автор ждет комментарии.
Вязкая, сладкая злость медленно разливалась по телу. Это было томительно. И это было... вкусно. С кончика языка, раздавленная как икринка об нёбо, она расплескалась во рту. Скользнула в горло, сопровождая свое шествие онемением, которое тут же сменялось покалыванием множества острейших иголок. Тело, да что тело, вся сущность Лорда распахнула объятия для сотен тысяч этих игольчатых смерчей, которые вспарывали, вскрывали и перемалывали... его. Чудовищного. Непостижимого. Чуждого... Господина над господами.
Замерев в кукольной неподвижности, Лорд любовался стылым и каким-то обречённым холодом камина. Незаметные слуги специально следили, что б остывший и отсыревший пепел внутри, больше напоминающий прах, никуда не девался. Лорд уже давно, и даже еще дольше, не желал огня. Если б он хотел согреться - воспользовался бы яростью... Или обратился к ненависти. Но Лорд не хотел.
Сейчас им владело раздражение. И разочарование.
Погибла еще одна свора. Пока не вся: несколько самых сильных сук на последнем издыхании берегли силы вожака, что б тот отомстил за них Призраку. Но у них не было шанса. Призрак... В этот раз он первым нашел свору.
Пальцы Лорда гладили тонкий хрустальный кубок. Так, словно хрупкие грани в серебряной паутине на изящной серебряной ножке, были женщиной. Желанной женщиной. Казалось, Лорд пьет из кубка саму тьму. Густую. Непроницаемую. Как его глаза.
Его сознание крохотной вспышкой отметило чужую боль, словно в упаковку, завернутую в сожаление. Призрачное марево чужой крови и смерти всколыхнуло присмиревшее было бешенство. Пальцы Лорда, еще мгновение назад нежно обхватывающие кубок, сжались. Тонкие. Острые. С идеальными миндалинами ногтей. Если б на месте эфемерно прекрасного кубка было горло, оно было бы вырвано. Но рядом с Лордом не было врагов. Его пальцы в пыль стирали хрустальное кружево, плавили серебро, смешивая их с бархатным мраком напитка.
В далекой тьме за спиной Лорда скрипнула дверь. В прямоугольнике безликого света, повинуясь негласному распоряжению хозяина, появился старик Гро. Древний как сама жизнь слуга, так же, как и свет не посмел нарушить первозданную тьму хозяйского уединения.
Слепо глядя в холодную ревнивую темноту, Гро поклонился. Лорд видел, точнее, ведал сытое удовлетворение ненависти от этого подобострастного поклона. Сегодня ненависть преданным псом жалась к его ногам и фыркала в волосы. Где-то рядом бродил страх. Лорд немного ослабил поводок, и тот вовсю заигрывал со стариком. Как кошка с мышью... С большой, толстой, но мышью.
Если бы Гро мог видеть хотя бы часть того, что творилось во мраке, сплотившемся вокруг Лорда, он бы предпочел ослепнуть. А лучше - умереть.
Тело Лорда сотрясала крупная дрожь. Он не пытался унять ее. Не желал. Только от напряжения пальцы его правой руки вонзились в каменный барельеф по верхнему краю каминной ниши. Завивающиеся крупными кольцами пряди длинных черных волос шевелились как змеи, спускаясь по плечам и спине. А лихорадочный больной взгляд был прикован к комкающемуся на ладони ртутно-серому сгустку.
Всего секунда, и подвижная аморфная клякса превратилась в миниатюрную женскую фигурку, попирающую мужскую ладонь. Она колебалась, словно пламя свечи от легкого дыхания, а в ее серебристо-ртутном теле, искажаясь, отражалось острое хищное лицо Лорда. Тонкие ноздри породистого носа нетерпеливо раздувались. Сквозь сцепленные зубы пробивалось толи рычание, толи хриплый стон. Защищаясь от неотвратимого как смерть Лорда, хрупкий гомункул вскинул руки. Такой знакомый, и, на самом деле, беззащитный жест заставил мужчину содрогнуться от болезненного удовольствия.
- Мое. Зеркало...
Изо рта мужчины показался длинный черный язык. Извивающийся змеей, не обращая внимания на сопротивление, он с упоением облизывал мечущееся на ладони тельце. Острое жало то и дело проникало между ног, обвивалось вокруг талии, запрокидывало гомункулу голову.
Сведенные судорогой пальцы все глубже вонзались в барельеф. Лорд рычал и задыхался, отравляя свое естество воспоминаниями; забивая тень недоступного удовольствия болью. Удесятеряя ее, позволяя собственной ненависти, ярости и ревности рвать себя.
Лорд бесился. И только это всеобъемлющее бешенство не позволяло ему провалиться в зыбкую пучину забытья. Ибо Лорд не желал забываться.
Не так скоро...
Когда бешенство мягко, по-кошачьи отступило, ноги уже не держали Лорда. Его тело так и осталось прикованным к камину одной рукой, а в другой он сжимал глянцевую почерневшую кляксу. То, что осталось от созданного им гомункула. Лорд протянул почерневшие губы к ладони и, втянув в себя темную каплю, со стоном повалился прямо в камин. На остывший и отсыревший пепел.
Услышав этот стон, все еще стоящий в прямоугольнике света, старик Гро метнулся к хозяину. Превозмогая слабость в старческих руках, он попытался придать телу Лорда сидячее положение. А к губам осторожно поднес кубок с вином.
Именно боязнь пролить из кубка все это время держала старого слугу в сознании. Гро никогда не был слепым, но тем страшнее было его служение Лорду. Тем обреченнее становилась его преданность хозяину.
- Разве... - Лорд медленно оторвал взгляд от кубка. - Разве я разрешал войти?
Гро почувствовал, как каменно-ледяная ладонь коснулась старческой шеи.
- Нет, мой господин.
- Нет?
- Нет.
Теплый и даже шутливый тон Лорда поверг слугу в ужас. Лютый холод от хозяйской ладони сковал тело. Ах, если б только можно было умереть! К сожалению, роскошь, доступная любому слепому, была недоступна самому преданному из слуг.
Впрочем, Гро уже умирал. И как никто другой знал, что хозяин считает смерть предательством. И жестоко карает за него.
Усмешка Лорда, растянувшая черные губы, напоминала волчий оскал. Он намеренно немного разогнал тьму, чтоб Гро сильнее прочувствовал наказание. И сейчас искренне наслаждался чужим страхом. Взгляд сам собой отметил, что несмотря ни на что, старческие пальцы без дрожи сжимают серебряный кубок. Лорд никогда не понимал пристрастия слуги к этому металлу. Хотя... Старик не был единственным в жизни Лорда, кто предпочитал именно серебро...
Зеркало.
Воздух вокруг уплотнился, наливаясь запахом крови и возбуждения. Лорд склонил свое лицо над кубком, и, по-собачьи, погружая длинный черный язык в вино, сделал несколько глотков.
- Допей!
Приказ прозвучал хлесткой пощечиной, и Гро не посмел ослушаться. Никто бы не посмел... Отравленная злостью Лорда жидкость мгновенно начала разъедать рот, язык, плавить зубы. Хватило всего одного глотка, что б превратить внутренности в кровавую кашу, которая тут же, потоком, хлынула наружу. Туда, где еще мгновение назад сидел отталкивающе красивый полуобнаженный мужчина.
- Что б прибрался к моему возвращению. - перешагивая через бездыханное тело слуги и ныряя во тьму, капризно произнес Лорд. Сегодня свет сам шарахался от него, и его это устраивало. Он как раз решил поберечь силы.