 |
Тяжёлая деревянная дверь с лёгким скрипом раскрылась, пропуская в комнату сгорбленную спину в тёмно-коричневом овечьем тулупе. Входящий на мгновение распрямился и тут же вновь согнулся. Послышались натужные вздохи от тяжести груза. В проём вместе с вносимой ношей залетали лёгкие пушистые снежинки, которые тут же от соприкосновения с тёплым воздухом комнаты оседали на пол каплями воды. Но всё же самые устойчивые, что находились ближе к входу, запорошили порог.
- Ууух, мухомор ходячий! Теперь всё изнова убирать должна, - возмущённо вскрикнула сухонькая старушка и огрела сгорбленную спину мокрой тряпкой. - Сколь раз говаривать, отрихайсе возле двери?!
- Бабулечка моя неугомонная, - радостно ответил ей юноша, разворачиваясь и оставляя ношу в проёме, от чего вьюжный ветер воспользовался моментом и тут же стал сильнее наметать снег, который ближе к центру комнаты всё равно таял. - Я дело важное выполняю, а ты про отрихайсе своё вспоминаешь.
Молодой человек с облегчением снял меховую шапку, являя взмокшие светлые вихри, и снова схватился за ствол голубой ели. Но многовековое дерево не желало расставаться со своей пушистостью, от того тяжело протискивалось в проём.
- Надобно было поменьше сыскать. Но ты, Лексей, как всегда. Всё самое большущее твоё, - снова принимаясь за мытьё полов, добродушно ворчала Евпраксия Серафимовна.
- Так у нас праздник особый, поэтому самую пушистую красавицу выбрал. Здорово будет, если она в потолок упрётся, - озорно сверкнув серо-голубыми глазами, паренёк продолжил упорно протискивать голубую ель в проём.
- Обратно на место её приживлять сам будешь. Я не буду поможать, но и сгибнуть ей не позволю. Понятно тебе, Лексей?
- Так я всегда все ели на место возвращаю. Они после этого ещё лучше расти начинают...
Сдавшись под неудержимым напором, хвойное дерево с тихим шорохом протиснулось в дверь, отчего юноша не удержался и упал на пол. А лесная красавица радостно раскинула свои пушистые ветви по только что вымытому полу передней.
- Бахвальство и пустозвонство всегда чревато последствиями, Лексей... И где ты её удумал ставить? - недоуменно поинтересовалась Евпраксия Серафимовна, разглядывая лежащее на полу дерево и хвойные иголки, осыпавшиеся у входа.
- Да, как всегда - в главной комнате, - потирая копчик, медленно поднялся Лексей. - Снежка сегодня приедет и сама её нарядит.
- Ага, а мне опять всё изнова намыливать. Особенно теперича, когда не просто снег растаявший, ещё и мусор иголочный, - привычно проворчала старушка.
- Да не переживай, бабулечка! Я сейчас её установлю и сам всё быстренько вымою. Ты не перемывай, иди лучше отдыхай, - снова схватившись за ствол ели, молодой человек упорно потянул её в соседнюю комнату.
Пушистые зелёные ветки, цепляясь за скамью... ведро с водой... пятипалую вешалку... и даже за кедровую бочку с засоленными огурчиками, оставляли следы своего пребывания в передней этого дома в виде зелённых хвойных иголок.
Слегка растревоженная первым дверным проёмом, лесная красавица на удивление всем легко вошла в главную комнату. И даже иголочных следов своего присутствия не оставила.
Лексей, быстро сбегав на чердак, принёс железную подставку для дерева. Аккуратно обстругав острым ножиком нижнюю часть ствола, бережно вдел его в принесённую трёхногую опору и поставил ель в угол, с правой стороны от входа. Придирчиво осмотрев результат работы, паренёк снова побежал на чердак, но в этот раз за коробками с елочными игрушками и разноцветной гирляндой.
Постепенно зелёная гостья начала оттаивать от жара лихо пылающего углового камина напротив. По главной комнате медленно поплыл горьковато-хвойный аромат с лёгкой примесью смолевого оттенка.
Понемногу передняя избы тоже наполнилось лесным благоуханием, что выскальзывало через приоткрытую дверь зала.
А лесная красавица была в самом деле таковой. Насыщенно зелёного цвета, она макушкой своей упиралась в деревянный потолок и, несмотря на некоторые затруднения при внесении, оставалась всё такой же пушистой. Крупные ветви раскинулись на половину стены, полностью заполняя собой весь угол, и даже этого им не хватало. Занять больше места им мешал стоящий рядом книжный шкаф, который тянулся вдоль почти всей левой стены, уступая место лишь расположенному возле высоких трёхстворчатых окон мягкому обитому сундуку. Хоть сундук и выполнял своё предназначение, и в недрах хранились любимые вещицы Евпраксии Серафимовны, но основное назначение у него - исполнять роль приоконного удобного и всеми любимого сидения.
Быстро, но осторожно Лексей поставил коробки на стол в центре комнаты, и подкинул дров в камин. Весело напевая под нос, он направился убирать следы борьбы с хвойной - перемывать полы.
Уже когда молодой человек домывал деревянный пол, в переднюю из соседней с главной комнатой двери выглянула Евпраксия Серафимовна. Вместе с ней по коридору разнесся аромат свежеиспеченного хлеба. Запах только что вынутой из печи выпечки, смешиваясь с хвойным духом леса, создавал тёплую, по-домашнему родную атмосферу приближающегося праздника. Главного праздника для этой семьи...
- Лексей, а ты знаёшь, что Снежна-то ни однёшенька прибудет, - вытирая перепачканные в муке руки об передник, неожиданно сообщила она. - Она деда упросила, что подружку институтовскую привезёт. Кажись, Ксенией её величают. Долго упрашивала, месяцев десять не меньше будет, но дед всё же сдался. Иваныч до сей поры крушиться, что поддался на внучкины уговорки.
- Ммм, - согнувшись в пояснице, паренёк не отвлекался от своего главного задания, которое уже почти закончил, осталось только аккуратно уложить влажную тряпицу у входа и вылить грязную воду. - Тогда может, я Андрея позову?! А что, веселее будет. Тем более, он как раз после практики домой приехал... Бабулечка, ты ведь знаешь, он как мать свою похоронил, так теперь один и обитает.
- Так зови. Тем паче, Андрейку ещё с пеленок знаю... Хотя, дед его и недолюбливает, не знамо почему, но в самом деле, в такой день нечаво у себя бобылём отсиживаться, - согласилась старушка и, уже заходя обратно на кухню, пробормотала: - Значится, пирогов да мясца побольше заготовлю, коли гостей прибавилось.
Через некоторое время Лексей, заглянув на кухню, застал Евпраксию Серафимовну за раскатывание дрожжевого теста.
- Бабулечка, я за Андреем. Не теряй, хорошо? - предупредил он, быстро поцеловал её в морщинистую белоснежную щёку и, на ходу натягивая тулуп, помчался на выход.
- Хорошо, Лексеюшка. Только ты не задерживайся, а то уже вечереет. Скоро Снежна с подружайкой прибудет, да и дед обещал сегодня не задерживаться, - продолжая раскатывать тесто, прокричала ему напоследок она. - Да и пироги ещё с полчаса и будут готовы.
А парень, уже не разбирая слов, но прекрасно слыша, что бабушка что-то кричит вслед, громко ответил: "Хорошо!" и припустился быстрым шагом. Ведь до Андрея минут тридцать ходьбы и это только в одну сторону, потому как их дома находились в разных концах деревни: у Андрея - на въезде, а у них - в самом конце, пристроенный почти в густом сосновом лесу. Да и селение их было самым большим в районе.
Через некоторое время после ухода Лексея в дверь кто-то усиленно забарабанил.
- Кого это там уже принесло? - по привычке проворчала Евпраксия Серафимовна, вытирая руки и выходя из кухни в переднюю.
Раскрыв незапертую дверь, в свете раскачивающегося фонаря она увидела, лишь как ветер набирает силу и швыряет снежинки из стороны в сторону, словно за что-то их наказывая. Старушка внимательно огляделась, но так и не нашла стучащегося гостя.
- Вот же окаянные! Поди, снова ребятишки соседние балуются, - разговаривая сама с собой, пожилая женщина зашаркала тапочками обратно на кухню. Но повторный громкий стук вынудил её снова развернуться и открыть дверь, раздражённо высказывая: - Вот я вам, озорники, по сиделкам-то вашим крапивкой пройдусь, коли вы мне пироги печь не даёте! Ещё и мамкам вашим...
- Пгостите, многоуважаемая мадам, - внезапно прервал её возмущение картавый юношеский голос. - Вы не подскажите, а Лексей Стужный здесь пгоживает?
- Лексей-то здесь жительствует, но вот кто, стало быть, им интересуется - мне совсем не ясно, - сощурила глаза Евпраксия Серафимовна, снова оглядываясь по сторонам в поисках говорившего.
- О, пгостите меня, многоуважаемая мадам, за столь явную неучтивость с моей стогоны, - вновь прокартавил юношеский голос. - Пгосто Лексей сказал, что сегодня Снежна пгиедет, вот я и пгискакал. И, уважаемая мадам, не вегтите так голову по стогонам. Я пгямо пегед вами, но только внизу.
Последовав его совету, она взглянула под ноги и наконец-то увидела говорившего. На дощетчатом заснеженном крыльце сидел и улыбался во весь свой беззубый рот крупный тёмно-зелёный... жаб. Чёрный смокинг и цилиндр в правой лапке, а в левой - букетик ярко синих анютиных глазок, придавали ему необычный аристократический образ с лёгким налётом спесивости.
- Газгешите пгедставиться, Луиг Сегж семнадцатый, наследный пгинц фганцузского болотистого озега. В ваши места пгибыл в поисках своего счастья. И встгеча с Лексеем Стужным подагила мне новую надежду на исполнение своего желания, - быстро пригладив абсолютно лысую голову перепончатой лапой с букетом, жаб вежливо кивнул и, подтянувшись на тонких ножках, стукнул задниками свободных коротких сапог. - Ну, так что, могу я увидеть Лексея Стужного?
- Так он только что убёг за другом, - Евпраксия Серафимовна внимательно разглядывала незваного гостя, особенно сейчас, когда стоящий перед ней жаб всё больше покрывался снегом. - А зачем он тебе понадобился, а?
- Вы, если я не ошибаюсь, Евпгасия Сегафимовна - бабушка Лексея... Так вооот, он сказал, что вы, уважаемая Евпгасия Сегафимовна, газгешите мне дождаться вашу внучку Снежну Могозову, даже если его не будет дома. Я буду безмегно благодаген, если вы будете так любезны и газгешите мне дождаться Лексея или Снежну. У вас нынче очень холодно и так сильно заметает, поэтому я думаю, обгатная догога будет для меня в тягость, - в подтверждение сказанным словам он слегка встрепенулся, чтобы снег опал с головы и плеч, но эта мера оказалась временной, потому как снежинки снова потихоньку "одевали" его. - Да и темнеет у вас очень быстго. А пго холод я уже говогил?
- Говорил, говорил... Так заходь, а то из зелёного в синий превратися, - отступая в сторону добродушно ответила старушка. - Ежели Лексей сказал, значится так тому и быть. Ты в главную комнату шлёпай, вон видишь вторая дверь справа. У камина обогрейся, а я покамесь пироги допеку, да ужин доготовлю.
- Оггомнешей спасибо, многоуважаемая Евпгасия Сегафимовна, - облегчённо выдохнул жаб и быстро проскакал в переднюю.
***
Под мерный стук поезда зевалось как никогда с удовольствием. Ещё бы, если шестую ночь подряд практически не спать, то задремать можно где угодно. Наверное, я бы и стоя заснула, если бы так случилось. Но мне повезло: купе, да ещё и для vip-персон. Ошибка кассира, продавшего двойные билеты на одно место, подарила комфортабельную поездку.
- Опять не спала? - пожурила меня Снежна, снимая свой белый пуховик и устраиваясь рядом. - Ночью надо спать, а не заниматься неизвестно чем.
- Я бы рада, да сны не дают... - сладко зевнула я и испуганно замерла, понимая, что проболталась. О видениях, мучивших меня, не знал никто. Даже родители не были в курсе, что из года в год, сколько себя помню, ровно за неделю до Нового года снятся яркие, живые сны. О моей гибели.
Эти сновидения словно выжигали душу изнутри, уничтожая веру в лучшее. После них пробуждение всегда сопровождалось холодным потом, но что странно без истеричных криков. Лишь всхлипы и сумасшедшее сердцебиение. Поэтому не удивительно было, что главный новогодний праздник не приносил ожидания чуда и волшебства. Наоборот, казалось, все невероятно чудесные события обязательно превратят сны в вещие.
- Расскажешь или, как всегда, промолчишь? - заметив моё испуганное молчание "на полуслове", спросила подруга, заплетая белоснежные длинные волосы в косу. Прищуренный взгляд светло-голубых глаз будто предупреждал, что в этот раз мне не отвертеться.
- Не знаю с чего начать... - замялась я, убирая в сторону отросшую чёлку. Руки так и чесались отстричь её по новой, но обещала матери отрастить волосы, хотя бы до плеч, и перестать краситься в жгуче чёрный. И сейчас моя далеко уже не коротко стриженая грива походила на зебру поперёк: у корней светло-золотистый цвет, а кончики - иссиня чёрный. Вновь мои синющие глаза становятся блеклыми. На контрасте всё всегда лучше смотрится. Но мама просила, значит, мне не трудно это сделать. Родители и так тяжело переносят мою скрытность и нежелание справлять Новый год. Для них это милая семейная традиция, для меня - возможность наконец-то выспаться. Без сновидений...
- Аксения, если не хочешь, не говори, - укладывая косу короной на голове, спокойно изрекла девушка. - Просто подумала, когда выговариваешься, легче становится. Но если тебе так тяжело, не буду настаивать.
- Снеж, мне не тяжело, - скороговоркой выпалила я, и решила всё-таки снять свой голубой пуховик. Мою лень победила духота. - Но я сама не понимаю, почему так происходит... Мистика какая-то... Уффф, в общем так, каждый год перед самым Новым годом, вернее за неделю до него меня одолевают жуткие сны... Не просто жуткие, а ужасающие, потому что слишком реалистичные... - тяжело вздохнула: давний секрет тягостно покидал своё убежище. - Короче, снится, что я умираю... Причём они настолько реалистичны: при пробуждении не сразу понимаю что всё это только снилось, а сердце колотится как угорелое, кажется, ещё чуть-чуть и точно выпрыгнет из груди...
- Может просто сессия так на тебя влияет? Переутомление, так сказать? - мягко заметила она, взяла за руку и успокаивающе сжала.
- Ага, всю мою жизнь на протяжении уже девятнадцати лет... или, по крайней мере, сколько себя помню. Приближение праздника лишь усугубляет ситуацию: все радуются, ждут чего-то особенного, а я - что это наконец-то пройдёт... Знаешь, быть во сне повешенной или обезглавленной - значит проснутся хватаясь за горло, которое сильно саднит. А когда горишь - всё тело словно судорогой сводит... Каждый раз разная смерть, и это на протяжении всех семи ночей... Обстановка тоже каждый раз другая: то средневековье, то прошлое столетие. И что странно, сны повторяются из года в год... Может быть, именно из-за них снов я так люблю свой день рождения: первое января - утро, наполненное счастьем выспавшегося человека.
- Невероятно! Странно и необычно. Уверена, всё не просто так. Но всё всегда легко поправимо - воскликнула Снежна и, вскочив в нервном возбуждении, заходила из угла в угол. Но учитывая не слишком большие габариты купе, то девушка просто мельтешила перед глазами. - Это хорошо, что у тебя получилось выбраться ко мне. Моя баба Фима - главная берегиня леса...
- Баба Фима? Берегиня? Кто это? Что это? - новые слова заставили прервать подругу.
- Баба Фима - родная сестра моего деда. А берегиня эээ... сродни знахарке, только она ещё всё про лес знает. Уверена, у неё есть пару травок, что помогут тебе спать спокойно.
- Это было бы просто здорово! - от замаячившей перспективы нормально вздремнуть, а самое главное, хоть раз в жизни наравне со всеми радоваться приближению праздника, я вскочила.
Радостно рассмеявшись моей прыти, Снежна ухватила меня за руки и закружила. Заразившись весельем и почувствовав облегчение от нарисовавшегося покоя, я захохотала и крепче схватила подругу, увеличивая темп. Мешающие сиденья и стол ни на миг не уменьшили наше развлечение. Только усталость заставила плюхнуться на места, хрипло дыша, но продолжая улыбаться.
- Я не дам тебе уснуть, пока мы не поговорим с бабой Фимой, - клятвенно пообещала девушка, выпрямляясь.
И ей удалось сдержать слово.
Её рассказы о семье были наполнены теплотой и любовью, что не помешало вспомнить курьёзные случаи. Хоть Снежна и раньше рассказывала про Лексея, двоюродного брата, но вот про бабу Серафиму я узнала только что. А про деда не сказано больше ни слова.
Мы даже не заметили, как объявили нашу остановку. Поезд прогудел и остановился, истошно пшыкнув.
- Мне так хочется, чтобы ты наконец-то познакомилась с моими родными, - продолжая улыбаться, поделилась со мной подруга. - Твоих-то я давно знаю, теперь и ты моих узнаешь... Если ничего не забыла, то пойдём. Нас должны встретить.
Станция поприветствовала нас безлюдьем. Только снежный ветер усиленно заметал перрон.
Но, как оказалось, нас и в самом деле ждали. Тёмный тонированный лимузин.
- Ого! Снеж, а ты не говорила, что вы из состоятельных будете, - протянула я, разглядывая чудо-машину. Никогда на такой не каталась.
- Ксень, посмотри на меня, я похожа на состоятельную? - возразила девушка и крутанулась, словно предлагала получше рассмотреть свой белый пуховик до колен, светлые брючки и такого же цвета угги.
- Так же как и я! - в ответ повторила па подруги, показывая такую же одежду только других цветов. - Но заметь, мои родители не встречали нас лимузином.
- Это не лимузин, а средство передвижения. Вынужденная мера, - серьёзно ответила Снежна и мотнула головой в сторону задней двери: - Ты пока садись, а я с водителем переговорю.
С трудом открыв дверь, я забралась внутрь, где всё по-праздничному украшено.
Перегородка между пассажирами и водителем была тоже затонирована.
В салоне ощутимо было дуновение прохладного воздуха. Наверное, кондиционер работал исправно. Вот только удивительно, почему он охлаждает, а не согревает?
Стоило Снежне устроиться рядом со мной, как автомобиль тронулся с места. Резко так тронулся, что мы вынужденно откинулись на спинку сиденья. Но нам такой старт лишь добавил веселье. Вот только кондиционер я попросила выключить, что незамедлительно исполнилось.
Через примерно двадцать минут машина остановилась так же, как и тронулась - резко. Теперь мы не удержались и свалились на пол, заходясь в смехе. Ну а что, вдвоём падать веселее.
Стоило выйти из машины, как я восхищённо замерла. Дом у Снежны стоял в живописном месте и очень гармонично вписывался в лес, что распростёрся сразу за ним. Сама изба была знатная, искусными элементами наполненная. И всё это припорошено белоснежным снегом, что ярко поблёскивал в свете раскачивающегося уличного фонаря. Красотааааа! В городе такого точно не увидишь.
- Что стоишь как неродная? Добро пожаловать, подружка ненаглядная! За целых три года нашего знакомства первый раз получилось тебя вытащить, - довольно сообщила девушка, уверенно ведя к дому, и про себя тихо добавила: - И дед наконец-то разрешил...
Если что-то бормочешь, то это не значит, что тебя не услышат. Не смогут услышать только мысли. Да и то индивиды находятся.
Поэтому эти последние слова я решила пропустить мимо ушей. Если она не хочет говорить их чётко вслух, то и я сделаю вид, что ничего не было.
Дверь приветливо скрипнула, и мы попали в прихожую, встретившую нас домашним уютом. Не только внешний вид сразу же располагал к себе, но и аромат выпечки вперемешку с насыщенным горьковато маслянистым запахом хвои словно говорили "не стесняйся, проходи и раздевайся: ты дома". Что собственно я тут же и сделала.
Когда вешала пуховик на стоявшую у двери вешалку, одна из дверей бесшумно открылась и в коридоре показалась сухонькая старушка. Стоило ей заприметить Снежну, как она молниеносно подбежала к ней и крепко обняла, чуть приподнимая. Ого-го, старушка оказалась не совсем обычная, а прям Шварценеггер на пенсии. Хотя подруга не отличалась крупным телосложением, вполне себе хрупкая миниатюрная блондинка, но всё же...
- Соскучилась, мо́чи нет! Снеженка моя родная, что же ты так долго добиралася, - всхлипнув, проговорила бабушка.
- Ты чего, баб Фим? Всё нормально же. Вот она я, жива, здорова, - теперь настала очередь подруги крепко обнимать и слегка приподнимать собеседника. - Ты, как всегда, то в слёзы, то ворчать начинаешь. Перестань, видишь же, не одна я... Кстати, познакомься, это Аксения Соловьёва, моя одногруппница и по совместительству моя лучшая подружка. Так что прошу любить и жаловать! Ксень, а это моя баба Фима или Евпраксия Серафимовна
- Здравствуйте! - слегка замялась я, наблюдая такую тёплую встречу.
Никогда не чувствовала какую-то ущемлённость, что меня удочерили. Я точно знала, что любима. По своему, конечно, но точно любима. Родители выражали любовь как могли. Но мне не хватало именно таких, открытых и чуточку спонтанных проявления чувств... Но не это главное, так ведь?
Как говорится, чего долго ждёшь, то обязательно случается.
- Добро пожаловать в гости! - добродушно произнесла Евпраксия Серафимовна и настала-таки моя очередь быть крепко обнятой и слегка приподнятой. А я нисколечко не была против этого. Даже наоборот, тоже крепко прижала пожилую женщину к себе и даже умудрилась приподнять сухонькое тельце.
- У нас гости? - удивлённо протянула Снежна, отрывая нас от обниманий.
- Ага, сказывал, что тебя дожидается или Лексея. Кто первым придёт, к тому и пришёл стало быть, - ответила старушка, быстро промокая глаза краешком фартука. - Так вы в зал проходьте. Там Лексей игрушек достал, украшать сказывал, ты будешь. Заодно и у гостя разузнаешь, зачем пожаловал. Я покамест чайку поставлю.
Снежка тут же потащила меня в главную комнату, а Евпраксия Серафимовна медленно направилась на кухню. Наверное, сил совсем не осталось после подниманий-то... Странно как-то, сама Евпраксия, а почему-то баба Фима? Ну да ладно, со своим уставом, как известно, в чужой монастырь не хаживают.
Стоило ступить в зал, как к нам тут же широко и стремительно припрыгала толстенная жаба и начала быстро квакать.
- Снеж, а что эта жаба у вас вместо домашних любимцев? И где гость-то, а? - удивилась я, стараясь держаться поближе к ели, но подальше от жабы.
А подруга словно и не слышала, о чём я тут вопрошаю. Всё её внимание посвящено громко квакающему земноводному. И главное лицо такое сосредоточённое будто, в самом деле, понимает, о чём там жалуется это бородавочнокожее животное.
- Аксения, прекрати буравить меня взглядом. Я этого жаба в первый раз вижу, - не отрывая глаз от стоящего земноводного, тихо попросила подруга. - Ммм... он так старательно квакает, что просто некультурно не обращать на это внимания. К тому же, вдруг он пришёл просить, чтобы я помогла найти ему невесту?
- Ага, прям как в сказке, только наоборот, чтобы поцеловала и, упссс, сама превратилась в жабью невесту, - поддержала я байку девушки и расхохоталась, за что получила по лбу... цилиндром. Видимо, кто-то не поддержал мою шутку. - Снеж, а что сразу кидаться? Шутка, кстати, очень в тему.
- Гхым, вообще-то это не я. Жабу не понравилось. Хотя сама ты очень ничего, как он сказал... Может помочь ему, а? - съехидничала она в ответ. - Вот и будет как в твоей сказке наоборот.
- Ой не могу, - ещё громче рассмеялась я, хватаясь за живот. - А что? Может, тогда высыпаться начну?
Жабе, похоже, мои слова пришлись по душе: она прыгнула ко мне поближе и протянула букет ярко-синих цветов.
- Снежка, а как ты её научила это делать? Мухами подкармливала или слизнями соблазняла?
- Он сам по себе.
- Почему ты всё время твердишь, что это он?
- Потому что так и есть. Позволь представить тебе Луира Сержа семнадцатого, наследного принца французского болотистого озера. И пришёл он точно за невестой. Прям как ты и говорила, чтобы поцеловала, и бац, любимая жаба.
- Ну всё, держите меня семеро, - громко заливаясь смехом, я уселась на пол, и когда жаб тыкнул цветы прямо в нос, схватила их. - Это ж надо, небылицы покруче меня придумывать... Ха-ха-ха, любимая жаба...
- Ксень, ты зачем цветы взяла? Быстро отдай обратно, - слишком серьёзно приказала Снежна.
- Неа, обещала сделать женой жаба, так выполняй, - всё ещё посмеиваясь, ответила я и сжала цветы.
Жаб от этих слов стал прыгать вокруг меня, что-то громко выквакивая.
- Ты не понимаешь, во что ввязыва...
- Фиима! Я дома. Снежна приехала? - мужской суровый бас прервал подругу на полуслове.
- Ой-ой-ой, что будет-то, если дед узнает... Он и так с трудом разрешил гостя привести, - запричитала Снежна, схватила жабу и начала метаться, в поисках надёжного укрытия для земноводного.
- Снежна, что ты делаешь? - от этого голоса одновременно захотелось спрятаться вместе с несостоявшимся женихом и выйти навстречу, чтобы узнать, почему он мне кажется таким знакомым?
- Деда, я тут... эээ... в общем... - девушка пыталась придумать что-нибудь вразумительное, но не получалось.
Пришлось придти подруге на помощь.
- Здравствуйте, меня зовут Аксения Соловьёва, я подруга вашей внучки, - начала было я, вставая на пути у высоченного мужчины с белоснежной бородой и протягивая руку. Надо же, если бы он решил сыграть Деда Мороза, то невероятная популярность ему обеспечена. Или просто праздничная суматоха вокруг делает своё дело?
- Инга? Инга, дочка, ты ли это? - голос деда задрожал и стал в разы тише.
Странный какой-то, то орёт, то шепчет, а учитывая, что смотрел он прямо на меня, еще и галюниками страдает.
- Деда, это не мама, это Аксения, подруга моя. Помнишь, я про неё говорила? - даже Снежна замерла на месте, крепко удерживая брыкающуюся жабу.
- Дочка, неужели ты меня не узнаёшь? Я столько лет тебя искал и, в конце концов, чудо свершилось, - показалось, что мужские глаза заволокло слезами, но утверждать не берусь: меня притянули к себе и крепко обняли. А объятия показались такими знакомыми... родными. - Девочка моя, я безумно счастлив, что этот день наконец-то настал. Даже не верится!
- А уж как мне не верится, - смогла высказаться я и попыталась освободиться, но кто ж меня послушается.
- Деда, ты уверен? - голос подруги тоже странно дрожал.
- Снеженька, отец всегда узнает свою дочь, как бы она не выглядела, - убеждённо заявил мужчина, крепче прижимая к себе.
- Мама? Мамочка... - рыдая, воскликнула девушка, и я спиной почувствовала прижимающее вздрагивающее тельце.
- Снеж, я понимаю, что у стариков всякое возможно, но ты! - возмутилась я, переставая дёргаться, потому что было бессмысленно. - Ты моя подруга! Мы знакомы почти три года. С какого такого перепугу я внезапно стала твоей мамой? Снеж, ответь! Быстро!
Но меня продолжали обнимать, не обращая внимания на праведное возмущение.
- Кто-нибудь ответит, что происходит? - голос Евпраксии Серафимовны прозвучал очень кстати: дед меня отпустил и теперь обнимал свою сестру, только Снежка продолжала обнимать меня и рыдать.
- Фимочка моя родная, я дочь нашёл... А если бы не ерепенился, то уже два года тому назад нашёл бы, - счастьем сквозило каждое его слово.
- А теперь, будьте так любезны, объясните, что здесь творится, - но мой мятежных дух снова затушили объятьями, к которым теперь добавилась и Евпраксия. - Если и дальше будете молчать, то предупреждаю, начну истерить и вопить так, что все соседи сбегутся!
- Инга, доченька, прости нас неразумных. Просто мы безумно долго ждали и скучали по тебе. Сильно тосковали, - дед ласково провёл по моей голове. - Наверное, любой родитель сойдёт с ума, когда встретит свою пропавшую дочь.
- Объясните, как я могу быть вашей дочерью, а тем более матерью Снежны, если мы с ней погодки?
- Доченька, просто заклятие на тебе страшное, вот ничегошеньки и не помнишь... Ровно семьсот лет ищу тебя.
- Ммм, по-вашему получается, мне семьсот лет, несмотря на то, что живу я всего девятнадцать?
- Если быть точнее, то тебе семьсот девятнадцать, а вот Снежечке - ровно семьсот. Ты её как раз в девятнадцать родила, - уверенно поправил меня старик. - Может, сядем за стол? А то что-то ноги держать отказываются, да и объяснить постараюсь тебе всё.
Объятия разом спали, но подруга взяла меня за руку и повела к столу, стоящему в центре большой комнаты. Если бы дрова так громко не потрескивали, решила бы, что вновь уснула. Но и завывающий ветер в трубе камина указывал на реальность происходящего.
- Знаю, звучит всё странно, - начал было дед.
- Простите, вы считаете, что просто странно? Лично для меня это похоже на съехавшие крыши у одного семейства разом, - возразила я, отставляя свой стул подальше от стола, чтобы в случае чего была возможность ретироваться.
- Ксень, ты прости, если что, но я деду верю. Просто надо восстановить тебе память... мамочка, - в последнем слове было столько надежды и нерастраченной детской любви, что сердце отчего-то пропустило удар.
- Инга, просто послушай. Может быть, история поможет хоть что-то вспомнить, - тихо попросил мужчина, и положил руки на стол. - Когда ты встретила Варгаса, сына иноземной прорицательницы - Мелиссы с Юга, я вначале был против ваших отношений. Но твоя счастливая улыбка заставила поступиться принципами, и я разрешил вам обвенчаться. Только такой поворот событий никак не устроил мать жениха. Она думала, что это очередная игрушка сына. Проиграется, да и бросит. Да и не подходит северянка любимому и единственному отпрыску самой аристократической семьи Юга. Никто не мог предугадать, что Варгас тоже подарит тебе своё сердце... Когда ты понесла, твоей свекрови был вещий сон, что внучка послужит ей скорой гибелью. А она, стало быть, против скорой смерти, тем более от рук нелюбимой внучки неблагородной крови. План придуман, а чтобы привести его в исполнении сваха пожаловала к нам в гости. И даже снег с морозом её не остановили. В ту ночь, когда задумывалось исполнить самое страшное, тебе не спалось. Варгас чутко на тебя реагировал, поэтому не спалось и ему. Твой ребёнок должен был появиться со дня на день... Никто не мог подумать, что молоко, которое ты пьёшь на ночь, отравлено. В ту же ночь в огромных муках ты разродилась девочкой. Да вот только у малышки совсем не было сил бороться с новой реальностью, и она медленно угасала. Ты пожертвовала своей бессмертностью, только бы дочь жила. Да только яд был слишком намудрённый, поэтому твоя жертва никак не помогла девочке. Варгас не мешкая ни секунды, тоже пожертвовал своим бессмертием. Только ваш двойной дар помог Снеженьке остаться в этом мире. И тогда недовольная таким раскладом Мелисса, не скрываясь, попыталась убить тебя, да только Варгас принял кинжал, направленный в твою грудь. Но она не растерялась, и второй удар нашёл свою цель. Но ей показалось этого мало. Обозлённая на единственного любимого отпрыска, прорицательница прокляла вас на вековую гибель и воскрешение. Она мечтала, чтобы раз за разом вы рождались, а встретившись - погибали, чтобы никогда вам не удавалось найти своего счастья, чтобы ни за что вы не были вместе. Гнев на сына был столь силён, что туманил её разум. Проклятие сбылось, но только ему свойственным способом: ваша смерть наступала лишь в том возрасте, в котором вы погибли, и ближе к тому дню, когда всё случилось. Всегда тридцать первого декабря. Спустя столько времени думаю, она специально подстроила всё в этот день, потому что знала, как важен для нас этот праздник и как я загружен... Каждый раз стоит вам встретиться с Варгасом, как его мать тут как тут. И снова сто лет, новая жизнь и встреча... Сколько бы я не пытался, никогда не успевал найти тебя раньше неё. За эти семьсот лет моё сердце умирало семь раз вместе с тобою, будь-то виселица во Франции, или душегуб в Лондоне. Каждый раз моя душа погибала вместе с тобой...
Часы пробили одиннадцать. Время здесь летит незаметно. Наверное, я всё-таки точно уснула. Хотя потрескивающие дрова и метель за окном утверждали обратное.
- Всем привет! Мы пришли, - громкий радостный голос юноши оборвал наши предновогодние рассказики - ужастики.
Я громко выдохнула, пытаясь выкинуть из головы закравшиеся сомнения. Отодвинула стул ещё дальше и встала из-за стола.
- Знаете, я, наверное, домой поеду, что-то мне не хорошо стало, - неуверенно прошептала я и медленно поплелась к выходу.
- О, здрасьте, вы Ксения? Подруга Снежки? - молодой человек широко мне улыбнулся.
- Аксения, - только и поправила я, обходя новоприбывшего стороной, но наткнулась на второго вошедшего, что был молчалив как рыба. - Прос...
Стоило мне встретиться с мужскими тёмно-карими глазами, как слова замерли в горле. И почему-то вспомнилась песня из мультфильма "Золушка":
Где мы жили, как мы жили,
Улыбаясь и печалясь?
Мы сегодня позабыли,
Потому что повстречались.
Навсегда, навсегда,
Навсегда...
Мы не знаем кто откуда,
И забыли кто мы сами.
Только знаем, это чудо,
И случилось это с нами.
Навсегда, навсегда,
Навсегда...
И точно как в мультике, казалось, что время остановилось. Только вместо волшебного полёта фантазии Золушки и Принца, на меня нахлынул ужасающий ураган воспоминаний последних семьсот лет. Дыхание сбилось, а сердце пустилось в пляс. В голове потемнело, и я стала оседать на пол. Но крепкие мужские руки подхватили меня и прижали к себе так, словно никогда больше не отпустят. Родные руки любимого. Положив ладони на знакомую грудь, я с наслаждением вдохнула милый сердцу аромат тела.
- Варгас... - слова сами сорвались с моих уст.
В ответ меня прижали ещё крепче и стали неторопливо поцеловывать мою макушку:
- Инга, любимая, как же соскучился!
- Фима! Я что говорил про этого увальня? - злой голос ворвался в наш неспокойный, но такой драгоценный мирок. От баса деда, казалось, задрожали стёкла в дверцах книжного шкафа. - Срочно надо вооружаться, сейчас сваха наша любимая заявится!
Но никто не успел дёрнуться, как меня отшвырнуло от Варгаса невидимой волной. А на нашем месте стал образовываться маленький чёрный ураган, что разрастался и разрастался, пока не материализовался в немолодую женщину в белом балахоне.
- Неа, не в этот раз! - довольно усмехнулась свекровь, которую я тут же узнала безо всяких напоминаний.
- Мелисса, одумайся, это твой сын! Единственный, между прочим, - с отчаянием напомнил дед и встал передо мной, пытаясь спрятать таким образом.
- Может быть в следующем столетии, - безумно расхохоталась Мелисса. Седые волосы были растрёпаны, взгляд шальной, одеяние в пятнах и прорехах - всё указывало на отсутствие маломальского разума, а следующие слова только подтвердили догадку: - Хотя, наверное, лучше... никогда!
- Нееееет! - громкий пронзительный крик Снежны был наполнен скорбью и злостью.
От девушки полыхнуло голубовато-красноватым огоньком в сторону Мелиссы... и спустя всего секунду перед нами появилась новая жаба. Только цвет был тёмно-синий.
Всё произошло настолько быстро, что долгое время напряжённая тишина повисла в комнате, а все взгляды были обращены на явно растерянную земноводную, что восседала на светлом материале.
Новому пополнению всё-таки обрадовались. Луир, что до этого где-то прятался, громко и как-то радостно квакнул. Подпрыгнув ко мне, он отнял всё ещё зажатый в руке букет анютиных глазок и тут же преподнёс его новой претендентке.
Только свекрожабу не устраивала такая перспектива. Погоня была знатная: никогда ещё не видела, как от замужества так мастерски упрыгивают Но любовь вездесуща и не знает преград: невеста была схвачена.
- Великодушно благодагю вас, Снежна Могозова, - прокартавил жаб, а я от удивления открыла рот. Но воспоминания о других говорящих животных, что часто наведывались в наш дом на Севере, захлопнули его обратно. - Так и знал, что не напгасно пгибыл сюда. За невесту отдельно спасибо. Мне такие сопготивляющиеся нгавятся. Как только добегусь до озега, с меня щедгое вознаггаждение. Эээ, тогда всего добгого и пгощайте добгые люди!
После чего Луир с сопротивляющейся невестой на плече ускакал восвояси.
- Как? Как так получилось? - раздался ошеломлённый голос Снежны, как только жабы покинули нас.
Удивлённый громкий шёпот девушки вернул меня не только в действительность, но и память. Вспомнила, как тяжело рожала эту девочку, как за неё переживала, потому что булькающие звуки при дыхании были просто ужасающими.
Похоже, память вернулась не только ко мне: Варгас подошёл к дочери и обнял, пряча лицо в её волосах. Только я одна поняла, что он пытается скрыть слёзы. Не сдерживая своих, я подбежала к ним, и теперь мужчина обнимал нас двоих. А потом к нам присоединился сначала дед, следом Евпраксия и самым последним - Лексей.
Плохие воспоминания я попыталась запрятать, а вот хорошими - наслаждалась во всю.
- Пап, а как же наш Ледяной замок? - тут же поинтересовалась я, как только вспомнила светло-голубой дворец.
- Стоит, что ему будет, - довольно усмехнулся дед. - Раз всё хорошо, теперь и домой можно вернуться... Загостились мы у тебя Фимочка, пора и честь знать.
- Да куда же вы засобирались, Иваныч? А как же пироги-то? Чай застыли совсем... - растерялась бабушка и ещё теснее прижалась к нам. - Светает уже, значится, уже тридцать первое декабря. Работать иди Иваныч, а не дурью майся. Загостились, видите ли, они, вона чаво удумал! Мигом стол накрою, а потом по делам пойдёшь, понятненько?
Не дожидаясь ответа, Евпраксия Серафимовна шустро направилась на кухню.
- Бабулечка, я тебе помогу, - помчался следом за ней Лексей.
- Деда, а можно я сегодня не пойду с тобой? - жалостливо попросила Снежна.
- Снеженька, как я без тебя? Все привыкли нас с тобой видеть... Кстати, ты как после выброса энергии? Силушки остались? А то ведь моих не хватит, - строго спросил дед в ответ.
- Да хватит, хватит. Просто я подумала, с мамой побыть, - после этих слов дочь звонко чмокнула меня в щёку.
- Значит, теперь ты меня заменяешь, - просто констатировала я, убирая волосы Снежне за ухо и по-другому вглядываясь в её лицо.
Она стеснительно улыбнулась и кивнула.
- У неё сил по более будет, потому что вы оба пожертвовали, - объяснил отец.
- Всё также на санях? - теперь с улыбкой спросил Варгас, крепко прижимая меня спиной к своей груди.
- Неа, у нас для этих дел теперь лимузин есть, - широко улыбнулась в ответ дочь, и хитро подмигнула мне.
Входная дверь громко хлопнула, и на пороге зала показался снеговик.
- Вик, ты ли это? - радостно произнесла я, вспоминая, как мы с ним на санях с горки катались, а отец за это наказывал: меня в угол, а у него шишку отбирал и шарф с ведром.
- Я это... Инга Морозовна? - настороженно спросил он, стоило мне кивнуть и широкая улыбка осветило снежное лицо, от чего шишка-нос чуть не упал, а водительская фуражка надвинулась на глаза-бусинки. - Рад снова вас видеть. Скучали без вас очень... Мороз Иваныч, я чего пришёл-то, там с мастерской звонили, говорят, что станок с механическими машинками сломался. Просят, чтобы либо вы, либо Снежна срочно прибыли.
- Мы вдвоём пойдём, правда, Снеженька? - хитро сощурив глаза, почти утвердительно вопросил дед.
- Деда, ну можно останусь, а? Мама с папой здесь, - умоляюще попросила девушка.
- А как же детишки? Их оставим без подарков?
- Малыш, ты иди. Семейная обязанность превыше всего, - мягко высказался Варгас. - Мы с мамой тебя здесь подождём и никуда не денемся. Врагов больше нет, моя хорошая, благодаря тебе.
Ребёнку определённо не хватало родительского внимания. Столь малая толика ласкового слова зажгла в глазах дочери небывало счастье, и она вприпрыжку направилась на выход, вынуждая деда поспешить следом.
- Инга, любимая, как долго я мечтал об этом, - тихо зашептал мужчина, покрывая моё лицо нетерпеливыми жадными поцелуями.
А я молчала и с такой же ненасытностью покрывало любимый подбородок, щёки, губы ответными поцелуями.
Какое это счастье, знать, что родные и близкие тебе люди рядом, а главное - живы и здоровы!
- Милая, как ты думаешь, успеем мы поближе "вспомниться", пока наши Дед Мороз и Снегурочка заняты предновогодними обязанностями, - дыхание с хрипом вырывалось из груди любимого.
- А как же баба Фима и Лексей? - мой стук сердце совпадал с бешеным пульсом Варгаса.
Не говоря не слова, мой родной мужчина лишь лукаво улыбнулся, схватил стул и зацепил им ручку двери.
- Теперь нам точно не помешают, - довольно сообщил он, вновь припадая к моим губам в жадном поцелуе...
|  |
