© Мишина Надежда

Ять: печати Сдерживания.

    

    

  

Глава 11.

Понедельник. Часть 1.

  В повозке было нас двое: я и Ожели. Судя по всему, мы уходили от погони - за нами в темноте что-то утробно угрожающе рычало, постепенно нагоняя.

   Ожели с мученическим лицом прижимала к животу воздушный шарик, трогательно за него беспокоясь. Я ей намекнула, что он там скорее лопнет, но всяко уж не родится, чай, не ребенок.

  - И правда, - говорит она, - все никак не могу привыкнуть, что притворяться больше не надо.

  Я искала дорогу, по которой мы сможем убраться из этого места, однако при всей развитой скорости от надвигающегося рокота уйти не удавалось. Неожиданно Ожели показала пальцем на мое левое плечо, которым я была обращена к ней.

  - Что это?

  Я посмотрела: а у меня рукав порван, все платье в лоскуты, а на правой руке, ко всему прочему, не хватает безымянного пальца.

  - Не знаю. Само появилось. А ты знаешь?

  - Это лилия Прокобены! Тебя прокляли!

  - Вот новость! - Огорчилась я, уворачиваясь от воронок на дороге, - ее перед нами только-только разминировали.

  - И я даже знаю кто. - Угрюмо продолжила Ожели. - Это все твой дед. Вот из-за чего ты сошла с ума! Он выслал тебя в поля этих лилий!

  - Они не растут в полях.

  - Они растут в оврагах, как и любой другой дурман, но оврагов может быть и целое поле! Как от пересохшего моря. Знаешь почему в завещании не упомянута Константина? Она была помешана на дурманах! Весь дом был заставлен этими букетами, жить было невозможно. Твой дед запретил ей рожать, а она все равно родила тебя. Константине все не терпелось украсить дом этими лилиями, этими "королевами" среди отравленных цветов, но дед отказался. И отправил за ними тебя. Ты принесла ей их, а Уватламоль тут же, по твоему возвращению, переписал завещание. Он не мог тебе доверять, но наверняка придумал что-то и на тот случай, если ты осталась нормальной. Ха-ха!

  - Скажи, что не врешь. Знаю я тебя.

  - Это правда! Стал бы дед сговариваться с врачом, чтобы вместо трав для поддержания детородной функции Константине давали яд, замену всех этих вонючек в доме, который еще не позволит ей рожать! Ему тебя одной хватило с лихвой! Только пока тебя не было в доме, пока ее начали кормить ядом, удалось Константину выдать замуж. Она хотя бы стала заботиться о чужом ребенке!

  - Как все оптимистичненько.

  - Даже через чур: ты не должна была вернуться с полей.

  - Почему это? - Я уже смотрела не на дорогу, а на Ожели.

  - Эти цветы - убийцы. Они дробят сознание без раззеркаливания, до бесконечности. Ты знаешь, что такое раззеркаливание?

  - Нет.

  - Это отделение нереальной личности, точь-в-точь ты, которое ведет за собой создание искусственной реальности для нее.

  - Чем это плохо?

  - Тем, что туда тебя можно замуровать вместо нереального субъекта, который проживет твою жизнь, завладев твоей душой! И чем сильнее создатель реальности, тем большее количество людей в нее вовлекается и тем дольше эта ловушка существует!

  - А Прокобена?

  - Она изувечивает твое сознание внутри тебя, выдумывает там новые миры. Постоянно.

  - А можно сделать так, чтобы это как-то вышло во вне?

  - Можно, но для этого нужен двойник из другой реальности, который совершенно точно не собственная выдумка, просто по многим параметрам совпадает с тобой.

  Ожели утомилась говорить и уснула, ровно тогда, когда рычание накрыло нас с головой. Что-то белое метнулось за повозкой следом, преодолело вращающиеся лопасти и вцепилось когтями в корпус. От толчка я проснулась. Топка тыкалась мордой мне в лицо и урчала.

  

  - Ох, мне из-за тебя сны снятся страшные.

  Кошка фыркнула и удалилась, мол, я тебе одолжение, а ты - скотина неблагодарная. Выскочила она прямиком через дверь, даже не открывая ее.

  - Ну и коты здесь. - Подивилась я.

  Думала, что смогу и дальше подремать, но кто-то натравил на меня Бьянку. Все, я смотрю, уже привыкли, что я хожу в одежде не совсем моего статуса и сама одеваюсь. Тем дольше никто не станет интересоваться, что у меня с левой рукой. Поэтому, сообщив, что все готово к завтраку, Бьянка оставила меня, причем проделала это с несколько туповато-романтичным выражением на лице.

  Ожели вновь подняла хай, теперь по поводу того, что на свободном конце длинного стола сидела Топка и во всю уминала какой-то свой корм, поданный на широкой металлической посуде. Тот край, где она сидела, был застелен салфеткой ручной вышивки. Конечно, Ожели это взбесило.

  - Она не заразная. - Пытались ее успокоить.

  - Она линяет! У меня аллергия!

  - Чудненько. Может, съедешь от нас? - Пожелала я ей "доброго утра".

  - Кошке здесь не место!

  - МОЕЙ кошке место в доме. Кстати, у нее нет ошейника и такого камешка, как у всех, чтобы с ней связаться. - Мне подали легкий бисквит и фрукты.

  - Интересно, что она тебе ответит? Она же животное, глупое и вонючее!

  - Оно хотя бы свои мысли при себе держит. А ты даже у родственников не научилась.

  Константина нас одернула: к нам впервые спустился завтракать Зелан. Ему стали пересказывать новости, Жозув рассказал ему о том, что происходит на службе. Он все послушал, поглазел и построил рожи Топке. Она ему в ответ показала язык. Потом он ткнул меня в бок (мы впервые сели с одной стороны стола) и тихо сказал, что все сделал. Ожели в это время учила Константину хорошим манерам: где должны быть животные, в частности, в хорошей семье. Образчиком, конечно, считался дом Нормаланд.

  - Закинь втихаря в комнату. - Шепнула я.

  - Марселю отдал. Он тебя куда-то везет.

  - А, обувь! - Вспомнила я, доедая и обжигаясь кофе второпях. - Все, я полетела.

  - Далеко? - Спросил Жозув.

  - Насовсем? - С надеждой поинтересовалась Ожели.

  Но я уже не слушала.

  

  - Марсель! А кошачьи магазины есть?

  - Конечно. Желаете принарядить баронессу?

  - Верно. - Я задумалась. - Если ей что понравится, конечно.

  Топка снизошла потереться об мои ноги. Бездомная жизнь без удобств ей явно надоела.

  - Договорились, значит. А камешек для нее есть?

  - Ни разу не слышал, чтобы такие были для животных.

  - Тогда поинтересуйся у Хойжу. Ты говорил, что они всякое повидали. А на обратном пути - в город. Можешь нас не сопровождать.

  - Я бы предпочел не оставлять вас одних: нынче празднуется трехсотлетие дома Нормаланд, на улицах могут быть беспорядки.

  - Маловато что-то для размеров спеси Ожели.

  - Зато богато, на весь город. Его Величетво будет у них. От того, как будет проведено это торжество, зависит настроение ежегодного бала у короля.

  - Это чопорное мероприятие?

  - В его высшей ипостаси.

  - У короля веселее?

  - У Его Величества по-другому. Это разные по сути праздники.

  - Ладно, я потом почитаю слухи. Поехали.

  

  Старший из братьев Хойжу, что нас встречал, - По Хойжу - оказался очкатым добряком-колобком и просто фанатом всяких "штук". Головоломок в его доме было не счесть. И он знал принцип работы их всех! Меня проводили в помещение, которое мне предстояло оборудовать. Кексы, эклеры и прочая сладкая, соблазнительная дрянь имелись в избытке. По был щедр, но я позарилась только на миндаль.

  Хрустя орехами, мы разговаривали с хозяином. Точнее, он вещал, а я внимала слову. Он с удовольствием проконсультировал меня по поводу "кошачьего передатчика" (словосочетание было им записано - больно понравилось), везти его надо было из-за гор, аккурат с той стороны, где находится Хотьсу, его брат. Все было улажено в тот же момент: камни надо было везти в комплекте - для животного и его владельца. По пообщался с Хотьсу и в двух словах обрисовал задачу.

  - Думаю, к балу у короля все успеется.

  - А вы идете на праздник Нормаланд?

  - Когда хочу напиться, моя милая. - По улыбнулся, отчего стал виден его разрез глаз за очками. Я так поняла, что не только меня тошнит от этой семейки.

  Потом я немного "поколдовала" над комнатой. По, осмотревшись, довольно потер руки.

  - Двери, где надо, потом сделаем. Отлично, леди Фларенсия! Вас проводят к выходу. - Хозяину не терпелось осмотреть задумку в свое единоличное удовольствие.

  Марсель передал мне увесистый кошель.

  - Так много?

  - Хойжу приезжие, у них другая культура. Хотя, уверен, король уже в курсе и с минуты на минуту пожалует. Нам лучше не задерживаться.

  

  В городе к обувщику было не пробиться: такое впечатление, что все окрестности съехались в столицу. И где только прятался до этого-то весь народ? Марсель прокладывал дорогу: я отдала ему "мою долю", чтобы у меня не свиснули. Топка шагала рядом, спокойно уворачиваясь от ботинок, как делала это, пока бездомничала. Потом вспомнила свое происхождение и стала вышагивать, гордо подняв мохнатую моську. И что вы думаете? Ее стали почтительно огибать.

  Марсель попридержал мне дверь. Хозяин ателье как-то заискивающе поприветствовал. По виду моих сапог и туфель, их уже подержали в руках не только шившие, но и покупатели. Хорошо, если не попримеряли. Меня заверили, что ни одна нога внтури не побывала, разве что он "набрался смелости" выставить их на витрину с табличкой "даже самый изысканный вкус удовлетворен нами". Еще этот гад охотно делился информацией, кто их ему заказал.

  Мы отвелеклись на грохот за окном: фанфарное многоголосье возвестило приближение важной персоны. Я успела уже к тому времени примерить второй сапог, да так и осталась стоять в них.

  Произошло странное: когда повозка, громко говоря, пронеслась мимо, такая же, как и остальные по размеру, тот, кто в ней сидел, посмотрел в мою сторону. Меня выхватили из общей действительности - словно сфотографировали, распознали и оставили в покое мгновенно, узнав, что я за личность и могу ли быть опасна. Я припомнила, как отошла от этого события, свои проделки относительно Креза - не влетело бы.

  Меж тем, на меня с улицы уже вовсю глазели, как я смотрелась в самогах. Я тоже обернулась к зеркалу оценить результат. Пожалуй, я кое-что добавлю от себя, чтобы придать заготовке торжественный вид. И безопасность - ногам.

  Что-то меня в последнее время беспокоит, а то стала бы я вешать визуализированную защиту на платье, сапоги... Кстати, неплохо было бы и браслеты на руки иметь длиной до локтя, с отверстиями для видоизмененных печатей. Если уж кто-то с повозки смог меня "просчитать", то наверняка во дворце выявление недругов и подозрительных тоже на высоте.

  - А чья это была повозка? - Спросила я тем временем.

  - Как чья?! - Хозяин не понял "юмора". - Его Величества, конечно!

  - Вот так на тебе... Ладно, а с туфлями что? - Рассеянно продолжила я. - Надо же, король.

  Туфли оказались хороши ничуть не меньше. Зеваки дружным свистом высказали одобрение моих щиколоток.

  Рассчитавшись, мы заехали в мужское ателье, где должны были сшить мне костюм. Топка уже по-свойски расположилась на витрине и ни один служащий не посмел ее согнать, со всей вежливостью и почтением вытаскивая портновский метр из-под ее лап. Здесь тоже обошлось без проблем. Утирающий пот со лба хозяин попросил меня сфотографировать, когда из примерочной я вышла в костюме и новых сапогах.

  - У нас так не носят, но это бесподобно! - Похвалил он сам себя за работу.

  Потом, уложив все коробки в повозку, мы стали искать "кошачье ателье". Спустя полчаса попыток его найти в толпе, абсолютно равнодушной к транспортному средству, мы с баронессой решили пройтись пешком, оставив Марселя вертеть головой на триста шестьдесят градусов, чтобы не порубить случайных прохожих.

  Не сделали мы и пары десятков шагов, как рядом возник Крез. Он подхватил Топку на плечо: она уцепилась за его эполеты и, довольная, смотрела на всех свысока.

  - Возьмете меня под руку? - Предложил он.

  - Вот еще. - Отказалась я. - Мне надоело слушать Ожели на ваш счет.

  Да и Зелана оскорблять тоже не прельщало - он только-только отбит у неприятеля в лице жены.

  - Бросьте притворяться, милая, что мы не знакомы. - Он наклонился ко мне, приобнимая за плечо, чтобы увести с дороги здоровенного мужика, несущего мешок с мукой. - Почему ты не пришла?

  - Спать хотелось. Сильно.

  - Мстишь за этого молокососа? В смысле, брата?

  - Отнюдь. Мне теперь оправдываться перед вами? Я не просила нападать на Зелана!

  - Он тебя поносил на чем свет стоит! За твоей спиной!

  Я остановилась и посмотрела ему в глаза.

  - Во-первых, он не просил себе такой сестры. Во-вторых, не разыгрывайте из себя борца за справедливость: все знают, чего стоят ваши игры в благородство.

  - И чего же? - Он посильнее сжал мне плечо. Синяки будут. Печати слева, синяки справа - красота!

  - А того, что и всегда: Нормаланд не успокоятся, пока не избавятся от нас. Если бы не я, вы бы его убили, верно!? И не потому, что он оклеветал меня, а потому, что вашей сестре он надоел. Ей больше по вкусу Жозув Хотс.

  Я уже повернулась идти, но Крез еще сильнее сжал мне руку, на этот раз, черт бы его побрал, левую!

  - Слушай, ты... - Начал он шипеть на меня, но его взгляд уже пополз на мое плечо, полный недоумения. Застигнутый врасплох, он взвыл: Топка вцепилась ему зубами в ухо. - Бешеные твари! - Скинул он ее с себя, да и от меня отскочил, пихнув несколько человек.

  Кошка не отказала себе в удовольствии сделать у него в камзоле парочку симметричных дырок. Отойдя от него на приличное расстояние, мы с ней свернули в аллею и присели на лавочке. Топка потянулась и зевнула, жмурясь на солнышке. По ее душу тут же нарисовался кот. Она, махнув хвостом, ушла с ним.

  По главной улице ходили люди, смеялись, оживленно делились новостями, все радостные и беспечные. Я же все никак не могла успокоиться: заметил Крез неладное или нет? Утешила себя тем, что с места дуэли забрана улика против меня, правда, я неосмотрительно оставила ее дома. Надо будет все проверить по возвращении, а то всякое может пропасть. Хоть бы Ожели устроила и мне праздник, уехала от нас хоть на денек - дала от себя отдохнуть. Константина усиленно делает вид, что ничего не замечает из того, что происходит между ее мужем и Ожели. А Зелан ориентируется на отца. Все ничего не имеют против их шашней.

  Уж не знаю, сколько я так просидела, то возвращаясь мыслями ко всей этой напасти, то пытаясь угадать, что за огрызок медальона оставил мне дезорг, но Топка уже успела ко мне вернуться. Только она поставила передние лапы мне на колени и стала обнюхивать лицо, словно на нем что-то написано сметаной, как случилось второе пришествие Креза.

  Больше всего хотелось, чтобы он оставил меня в покое. У Топки шерсть встала дыбом, но он припугнул ее и отогнал.

  - Давай все-таки поговорим. - Приконулся он к раненому уху и сел рядом.

  - О чем?

  - Обо всем. Ты не пришла в субботу, гоняешь от себя почем зря. Что за перемена? Я уже не мальчик бегать за тобой.

  - Никто тебя не просит бегать. И ходить тоже.

  - По-моему, я выполнил твое условие полностью: вызвал Зелана на дуэль, даже дал тебе его спасти, чтобы вы помирились. Да, времени прошло много, но такие дела не делаются моментально, чтобы о них тут же забыть, как о шутке.

  Мне захотелось проглотить язык - я попросила?!

  - Ты резал его, как свинью.

  - Я не виноват, что он целиком полагается только на свое искусство. Фларенсия? - Он, кажется, что-то себе там понял.

  - Что?

  - Ты же помнишь - мы союзники?

  - Ромео и Джульета, блин. - Не удержалась я. - Ничего я не помню!

  - Я уже два раза все пересказывал, могу и третий.

  - Оставь это на после бала, у меня от выходок Ожели голова кругом.

  - Осталось немного. Вот родит, ты больше не будешь связана последним обязательством деда.

  - Никого она не родит. - Вздохнула я.

  - Ты хочешь этому помешать?

  - Она нервничает по поводу и без. - Уклончиво ответила я.

  Крез рассмеялся:

  - Чтобы она начала нервничать, должны разверзнуться врата ада! И то не факт.

  - Я пока не хочу с тобой общаться. - Перебила я сильно вежливо. - Ты мне только все путаешь.

  - Ты решила отвоевать имение Уватламоль?! - Он скис и посерьезнел, будто я перешла к "плану Б" без предупреждения в самый разгар операции. - По-моему, тебя вполне все устраивало по завещанию.

  - Можно подумать, тебе не донесли последние поправки в "законопроект".

  - Нет. - Он почесал голову и поморщился, задев ухо. - Ладно, уговорила, в честь праздника заявлюсь к своим домой, узнаю, что ты задумала.

  Он оставил мня одну. Ура. Потом, правда, откуда ни возьмись, появилась Бьянка. Она прогуливалась под руку с доктором, который, по сравнению с первым разом, когда я его видела, весьма приосанился, да и приоделся. Рекомендации, конечно, сыграли свою роль, точнее, подпись самого Хотса, а то что Уватламоль могут посоветовать... Среди гуляющих по аллее пар они были не единственными, доктор меня не увидел, зато узрела Бьянка. Доктор зашел в аптеку, а она упорхнула ко мне.

  - Не смотри на меня так. Что ты хочешь выведать?

  - Это действительно был Крез?! - Не верила она своим глазам.

  - Да. Постарайся быстрей него и Ожели распространить слух, что он меня... ну, это... "возжелал" или как там это называется...

  - Он вас преследует?! Но как же, ведь ваше свидание с лебедями... вы же помирились!

  Есть что-нибудь, о чем она тут не в курсе, а?!

  - Чушь все это. Я сама буду решать проблемы нашего дома. Где жена доктора?

  - Дома. - Бьянка приуныла. - Она на сносях, долго ходить не может. Да и ему нужны медикаменты, которых у него не было с собой, вот он и взял меня в проводники.

  - Гладко как говоришь. - Поддела я ее.

  - Это правда. - Она покраслела. - Мне никогда не было так хорошо и так стыдно. - Поделилась она.

  - Надеюсь, ты понимаешь, что ничем хорошим это не кончится.

  - Надеюсь, до этого еще далеко. - Она притихла, нахмурилась, с трудом что-то вспомнив.

  - Опять Ожели? - Подсказала я.

  - Да. - Ее глаза были серьезны. - Меня сегодня с утра позвал Зелан, после завтрака, и отдал коробку с серым платьем, сказал, подержать у себя до вашего возвращения.

  - Он же сказал, что передал Марселю.

  - В том-то и дело. Он видел, как на вашу половину этажа поднялась Ожели. Если его опасения верны, то весь ваш гардероб, все платья...

  - Она точно не успокоится, если ее не упокоить. Может, это еще моими именными ножницами сделает. Хорошо, я поняла, подберу себе что- нибудь в магазине готового платья. Кстати, не знаешь, где остановился Марсель, я, похоже, заблудилась, да и Топка снова сбежала.

  - Я ему скажу, где вы, и пойду, хорошо? Доктор обещал меня отвезти, а потом уже ехать на вызов.

  - Конечно. Хотс всех отпустил в честь праздника?

  - Многих. А Константина уехала на время к сестре: она у нее известная травница.

  - Да? Как неожиданно. Ну, ладно, ей тоже надо отдохнуть от "домашней" атмосферы.

  Бьянка связалась с Марселем и улетела, помахивая зонтиком от солнца в такт.

  Вскоре появился и сам Марсель, преподнеся мне флягу в металлическом кружеве - у меня аж глаза на лоб полезли. Внутри оказалось, конечно, не винище какое-нибудь, а чистейшая вода.

  - Открылась еще пара магазинчиков в вашем вкусе. В честь открытия в одном угощали. - Пояснил он. - Но, думаю, лучше пройтись пешком.

  - Отлично. - От студеной воды мне полегчало. - А Хотс и остальные уже покинули дом?

  - Вечером. Сэр Хотс проводил мадам Константину на поезд, а Зелан с Ожели приглашены в вечер, когда уже спадет жара.

  - А Топкины магазины?

  - Есть пара свлонов красоты, там наверняка подскажут хорошее место. Почему бы вам не приобрести себе что-нибудь? - Намекнул Марсель на "получку".

  Я немного не поняла его: куда мне кошачьи побрякушки, потом сообразила, что он не об этом.

  - О, тогда покажи мне оружейный.

  - Я был уверен, что до этого когда-нибудь дойдет. - Улыбнулся он.

  Ну, хоть этого от меня ждали, а то б совсем было скучно.

  Баронесса Тополь прибилась к нам уже почти у самого салона на такой скорости, что мне припомнились самолеты Туполева. Взлохмаченная, глаза горят, шерсть искрит, хвост как у белки. А за ней несется псина-дворняга размером с дога. Топка проскользнула в щель двери, вскочила на витрину и стала люоваться, как в бешенстве пес слюнями уделывает стекло.

  - Каждому свои радости. - Заключила я. - Вот как она развлекается.

  Не обращая внимания на кошачью взбудораженность, сотрудник салона подхватил ее на руки и прижал к груди.

  - Милочка, ты вернулась! - Закружил он ее по комнате.

  "Милочка" выплюнула ему в руку золотую пуговицу. Я даже догадалась, у кого она ее вырвала. Надеюсь, Крез не сильно расстроился, когда обнаружил пропажу.

  - О, сладенькая, ты на этот раз и хозяйку привела! - Он потеребил баронессу, как плюшевого зайца, и усадил на высокий табурет.

  - Вижу, что осталось только коготки подпилить.

  - Заточить. - Поправила я.

  - Милочка будет охотиться?! О, как это сексуально! - Мастер, фанатевший от Топки, занялся ею, одновременно крикнув вглубь помещения, в следующую комнату:

  - Рекси, убери отсюда собаку! Она меня нервирует.

  "Рексиком" оказался здоровенный увалень ядовито-розовой расцветки - на мой взгляд, жертва экспериментов хозяина. Кот с достоинством прошествовал мимо, ничуть не комплексуя по поводу своего цвета, вышел на улицу и спокойно уселся рядом с гавкающей псиной, мгновенно притихшей и с расцветки шестилапого чуда, и с его невозмутимости.

  - Ах, не обращайте внимания! Рекси никого не трогает, если опасности нет.

  - А если есть? - Уточнила я.

  - Лучше бы вам быть подальше. Его однажды свора собак погнала, так он добавил себе лап и удрал. С тех пор так и ходит. И к нему больше не суются. Опаснее пока ничего не случалось, но мало ли...

  - А как Топка к вам попала?

  - Сама пришла, она такая умничка! Блохи замучали, вот она и появилась, выследив Рекси. Очень сообразительная девочка. - Говорил он, продолжая наяривать пилкой по когтям. - Я первый раз ее чуть не прогнал, думал, Рекси ее на пух пустит, а он разорался, клиентуру перепугал. Потом я уже вспомнил, что видел ее мордочку в журнале.

  - А пуговицы? Вы научили?

  - Не я, честное слово! - Поклялся он, приложив ладонь с наманикюренными пальцами к груди.

  - Посоветуете что-нибудь ей из украшений? - Попросила я, когда когти Топки были уже заточены и покрыты укрепляющим, органо-металлическим лаком.

  - Даже не знаю, на кошек шьют, как на людей, - чтобы спереди болталось, а им с этим тяжело. Да и охотиться неудобно. Или, если накидка, так она лапам жмет. Рекомендую крупную сетку с нашитыми кристалликами. - Он рассказал про магазинчик внизу улицы. - Только Топке еще ходить пока нельзя, лак не высох.

  - И жрать она уже наверняка хочет. - Отметила я, промолчав про легкий перекус ухом Креза.

  Марсель вызвался сходить и за продавцом, раз здесь не далеко, и за кормом, проворчав, что давно бы пора совместить цирюльню с кормежкой.

  - Я обязательно учту ваши пожелания! Только вот посетим выставку с Рекси... Правда, там чурбаны все в жюри, ни один домашнего животного не имеет и общаться с котами не может, чтобы понимать их. Поэтому и в этот раз приз достанется не нам.

  - А вы уже посещали выставки до этого? Просто такой цвет, шесть лап...

  - Ах, да Рекси сам такой окрас выбрал! Неужели вы думаете, что я с ним мог так поступить? - Чуть манерно возмутился наш мастер.

  - Может, стоит выяснить его происхождение? Вдруг, он редкий вид? И дорогой...

  Вернулся с продавцом Марсель. Тот тоже оказался любителем кошачьих и пришел в неописуемый восторг от "Топочки". На радостные возгласы вышел посмотреть, что творится, шмыгнувший ранее в подсобку Рекси. У кошачьего ювелира пропал дар речи. Они затараторили с мастером одновременно, обсуждая диковинного кошака. Тот даже проревел нечто приветственное. Получилось на манер "Папаня!" из старого мультика, где волк теленка вырастил.

  - Это надолго. - Констатировал Марсель.

  Ювелир, тем временем, разложил на столе украшения, намереваясь их примерить на Топку, но забыл о них в пылу беседы. Моя баронесса слезла с табурета, проклацала коготками по стеклянной столешнице, выбрала себе лапой пару подвесок, подгребла их поближе и спокойно на них улеглась.

  Примерив на нее, решили, что обе сидят хорошо: легкие, блестящие, не звякающие, они висели на груди Топки, мягко сверкая из шерсти.

  Сунув деньги в руку продавца едва ли не насильно, так он отмахивался, чтобы ему не мешали общаться, мы покинули салон с Топкой на руках.