Сознание медленно возвращалось к ней, впитывая в себя новые ощущения. Постепенно её тело обретало жизненную способность ощущать холод, который и до этого не был теплее, но мозг не получал об этом сигнала. Она поняла, что ей неудобно лежать: боль колола то в плечо, то - в ногу, но пока что девушка не контролировала себя настолько, чтобы как-то пошевелиться или повернуться. Открыть глаза, на которые навалились стальные веки, не представлялось возможным, и она лежала, словно живой труп, с ужасом начиная улавливать кожей первые мурашки страха. Пытаясь вспомнить что произошло, она невольно отбрасывала мысли о вчерашнем вечере, боясь воскресить то, что уже не поможет, но создаст стену для возврата к жизни. Почему-то девушка, не осознавая ещё этого, была уверена, что ей не удастся выбраться из этой передряги.
Слёзы из глаз потекли по щекам, когда сознание вернулось настолько, что она смогла взглянуть в темноту и понять, что лежит где-то под землёй. Уже неважны были холод и мрак, её первым и единственным желанием было выбраться отсюда как можно быстрее. Но куда бежать в этой мгле она не знала и не видела. Она села, крутя головой в разные стороны в надежде увидеть хоть какой-то огонёк вдалеке, но зрение не помогало ей найти это спасение, которого просто-напросто пока что не было. Дыхание участилось, словно воздуха теперь не хватало, и ужас от безвыходности её положения заставил задрожать раненное тело. Боль! Да, теперь она снова почувствовала боль в правом плече, и колено заныло так остро, словно кто-то ковырял в коленной чашечке.
-Помогите,- сначала неуверенно, а потом во весь голос закричала девушка, слыша в ответ только своё эхо. Она кричала, пока не запершило в горле и не охрип голос. Согнувшись и уткнувшись лбом в колени, девушка не пыталась сдерживать рыдание, но, обессилев, могла лишь стонать и не скупиться на слёзы. Никогда в жизни ей не приходилось испытывать столь сильное и реальное ощущение ужаса. И хотя отчаяние сменялось надеждой, что с ней просто-напросто решили зло пошутить, или спасатели вот-вот придут к ней на помощь, темнота не позволяла этим светлым пятнышкам надолго задерживаться в сознании девушки.
Бурчание в животе...Она выпрямилась и теперь наблюдала образную картину голодной смерти, если не удастся выбраться на поверхность. Стиснув зубы, поднялась на ноги, стараясь как можно легче наступать на землю больной ногой, и осторожно вытянула вперёд левую руку, ища на что опереться. Казалось, что вокруг пустота и радовало, что хотя бы под ногами твёрдая поверхность. Собравшись с духом, решив - во что бы то ни стало пытаться до последнего спастись, девушка вытерла слёзы и попыталась сделать первый шаг. Правая нога ныла в унисон пульсации крови. Девушка задержала на миг дыхание и резко шагнула здоровой ногой вперёд, сразу же упав, сражённая невыносимой болью. Собственное колено приговаривало её сейчас к смерти и это не могло не вызвать злость в собственнице:
-Сволочь, перестань болеть! Я выберусь отсюда, и тогда можешь хоть напополам переломиться, но не сейчас, прошу тебя, умоляю,- постепенно переходя к уговорам, говорила девушка, словно чувствуя потребность хотя бы от колена получить сочувствие в этой страшной темноте. Но боль не прекращалась ни на секунду, а, словно назло, нарастала, отдавая "автоматную очередь" в раненное плечо, и безжалостно вырывала стоны из горла своей жертвы.
Если бы она просто лежала в непроглядной тьме, скорее всего к ней пришли бы мысли о смысле жизни, о потерянном времени, о том, что может потерять, и напоследок, возможно, её сознание лёгким дуновением коснулось бы всей вселенной, представляя, насколько она огромна и, наверное, где-то там всё-таки существует рай. Но таким размышлениям мешала появиться непрекращающаяся боль. И чтобы хоть как-то действовать, девушка начала ползти, растопыренными согнутыми пальцами хватаясь за холодную землю. Пальцы взрыхляли подземную почву и, потягиваясь на руках, девушка медленно тащила своё тело вперёд. Каждое движение левой рукой давалось ей с трудом - боль была настолько сильной, что опьяняла, но она заставляла себя терпеть. Ругательства, брошенные то и дело во тьму, служили девушке не только в роли разрядки, но и как поддержка невидимого друга - вторившего ей эха. Этот голос где-то вдалеке был своего рода маяком, на который она ползла, хотя он и раздавался со всех сторон.
-Я выберусь. Буду грызть землю, блин, но найду выход,- произнесла она, и рыдания снова остановили её, потому что она не поверила сама себе. И ещё через минуту девушка снова стиснула зубы, чтобы ползти дальше, разрывая темноту своими криками...
Вдруг капля воды упала на темечко. Потом сразу несколько капель прикоснулись к коже руки и скатились по кожной кайме на землю. Дождь усиливался, а девушка застыла в недоумении, и лишь ладони подставила каплям, чтобы набрать в них хоть немножко воды напиться...
Серое небо не в силах было скинуть утреннее покрывало из туч, чтобы открыть миру свою голубую наготу. Капли падали вниз плотным потоком, разбиваясь о землю, туша пожарище после взрыва. Чёрным дымом заслонилось рухнувшее здание. Кто был тот смертник, взорвавший торговый центр, никто не знал. Крики о помощи, стоны от боли раздавались ужасающим хором. Кровь лилась из ран и сотни людей безмолвно лежали, уже не беспокоя окружающих.
Куколка. Намокшая газета прилипла наполовину к асфальту, ветер трепал её свободные страницы. Шарф с отпечатками подошв. Раскрытый дипломат - бумаги разлетались в разные стороны. В кровавой луже лежала шапка. Обожжённый ботинок. Множество предметов, утративших своих хозяев. Осколки и кирпичи, пылающие машины и всё то же здание торгового центра. Мрак - тишина, боль - отчаяние.
Она ползла по земле, отброшенная взрывной волной на противоположную сторону улицы, на газон недавно построенного рядом дома. Голая земля не успела взрастить недавно посеянную траву, и девушка впивалась пальцами в сырую почву. Ей казалось, что она слышит своё эхо, но она не могла слышать. Глядя в темноту, была уверена, что смотрит, но обожжённые глаза спрятали от неё свет навсегда. Казалось, что боль проникла только в ногу и плечо, но на самом деле окровавленное тело изнывало от ран. Она не помнила ничего и не понимала, как под землёй мог начаться дождь, но вот чьи-то сильные руки подняли её и понесли. Голос утешал, успокаивал, но её ухо улавливало только вибрацию пульсирующей крови, прильнув к шее этого человека. Ей казалось уже, что это всё происходит во сне, ведь только в мире сновидений можно было парить в темноте. Уже боль не мучила её...