Аннотация: Любовь - благодать, когда прочь идут тоскливые сомненья и неопределенность.
Уже по привычке Семен Филиппович проснулся поздно, ближе к обеду. Долгое время он лежал в постели, устремив взор в потолок, никак не решаясь подняться. Аморфные размышления о том, как провести сегодняшний день, ни к чему не привели. Семен Филиппович эмоционально был не готов принять какое-либо решение. Бросив постель незастеленной, он все в том же неспешном ритме, в котором текли его вялые мысли, отправился в туалет, потом в ванную, потом на кухню. Ничего, никаких эмоций.
Позавтракав, он вернулся в комнату. Незаправленная постель влекла и притягивала. Подремав еще немного, Семен Филиппович взглянул на часы - четвертый час пополудни. Данное известие запустило процессы, вызвавшие в нем настоящую бурю эмоций. Семен Филиппович подскочил как ужаленный.
..., ..., .........! - громко выматерился он. - Что ж это я с собой творю?!
Теперь он быстро заправил постель, сбегал в душ, сварил кофе, выпил его почти залпом, помыл посуду, навел порядок в квартире в режиме "light". После этого, взяв ручку и бумагу, сел за стол составлять бизнес-план, который он задумал днем ранее. Минута, две, три... Он потерял терпение - ничего, абсолютно ничего не шло ему в голову. Его охватила угрюмая злоба. Бизнес-план вместил в себя лишь три пункта мелким почерком: 1) позвонить Августине; 2) позвонить Наташе; 3) сходить вечером куда-нибудь. Некоторое время он тупо смотрел на эти три бестолковые строчки: когда рождаются такие бизнес-планы, невольно опускаются руки. Он уже было решил отложить написание оного до лучших времен. Потом родилась шальная мысль выпить грамм сто для креатива, не больше. Потом еще возникли идеи одна креативнее другой: например, лечь в кровать пузом кверху и поразмышлять о своей жизни нелегкой, о бытие своем, о смысле насущного. Или включить телевизор - может, там что подскажут.
То, что дальше произошло с сознанием Семена Филипповича, многие называют моментом истины, отправной точкой. Возможно, что-то, что давно дремало в нем, наконец проснулось, разогнав по углам все пустые, липкие, никчемные, бесполезные мысли-паразиты, разрушающие целостность мышления, стремления к самосовершенствованию, развитию и созиданию. Другими словами, Семен Филиппович заставил себя сосредоточиться на том, что действительно его беспокоило. Сложнее всего было в начале - просто усидеть на месте, сконцентрировавшись на желаемом, не отвлекаясь, не растрачиваясь, начать решать проблемы здесь и сейчас. В студенчестве Семена Филипповича такой подход называли мозговым штурмом. Он убрал подальше все, что могло отвлечь, особенно часы. Для него сейчас не важно, сколько он затратит времени на верную координацию своих действий. Появились первые плоды: почти все, о чем он так переживал, нервничал, беспокоился, оказалось настолько неважным, неинтересным или даже отвратительным, что продолжать принимать это как должное в своей единственной жизни показалось ему сейчас преступным. Далее Семен Филиппович решил систематизировать свою жизнь в виде таблицы из двух столбцов: в первом он написал то, чего хочет получить в ближайшее время, во втором - что его однозначно не устраивает. Работа по созданию таблицы оказалась кропотливой, что-то он вносил в одну из граф, потом вычеркивал, что-то забывал вносить, возвращаясь к пропущенным пунктам, над чем-то сомневался, некоторые пункты получились излишне идеализированными. Результаты таблицы повергли Семена Филипповича в шоковое состояние. Он - никто, он червь навозный, существо, бесцельно живущее на этой земле. Именно таких результатов добился он за достаточно большой промежуток своего жизненного пути. И самое страшное - он этого раньше и не замечал.
Семен Филиппович тяжело вздохнул. Если бы не эти волшебные двести тысяч долларов, он никогда бы и не задумался о том, насколько он деградировал, незаметно и почти безвозвратно. Деньги - именно они позволили ему взглянуть на этот мир, на свою жизнь по-новому. Нет, даже не так, не по-новому - они заставили его зашевелиться, задуматься, вспомнить, наконец, свои юношеские амбиции, чего он тогда желал, каким человеком надеялся стать, какие цели ставил перед собой. И самое интересное, что открылось для Семена Филипповича, - за эти двадцать лет, за годы его взрослой и семейной жизни его цели так и не поменялись. Впрочем, он ведь так ничего и не добился. Возможно, сейчас он получил последний шанс кардинально поменять свою, казалось бы, неудавшуюся жизнь. Он отчетливо понимал, что без этих денег он ничего не сможет сделать - нет у него уже ни резервов, ни здоровья, ни воли, ни потенциала, его молодость ушла - ушла безвозвратно.
Из-за стола Семен Филиппович поднялся удовлетворенным. Теперь надо быть жестким, непреклонным и, возможно, даже жестоким. Реализация далеко не всех пунктов, написанных в таблице, пока понималась им однозначно. Некоторые позиции еще вызывали сомнения - ему не хотелось рубить с плеча. Его интересовали только взвешенные решения. За эти несколько дней второго цикла Семен Филиппович потратил чуть более одной тысячи долларов, а получил результатов, удовольствия и драйва несопоставимо больше, чем в первом цикле с бюджетом в двести тысяч. Подобные результаты не то что удовлетворяли его - он гордился собой как полководец скромной армии, одержавшей победу над превосходящим соперником, грамотно, достойно и уверенно.
- Надо жить играючи, - произнес вслух Семен Филиппович.
Теперь он чувствовал эту приятную уверенность в себе, что все задуманное им пренепременно сбудется. Как опытный серфер, поймавший волну, он решил использовать этот момент максимально продуктивно. У него был ряд задумок.
Семен Филиппович отправился в камеру хранения за деньгами, решил взять тысячи полторы, чтобы хватило на длительное время. Безалаберному расходованию денег положен конец. Никаких дорогих подарков, походов в казино, пафосных ресторанов и прочей дорогой и по большому счету никчемной атрибутики. Во главе угла теперь стояла рациональность. Не жадность, а именно то, что будет лично ему приносить дивиденды, пользу, удовольствие и душевное удовлетворение.
Как всегда осмотрительно, Семен Филиппович открыл ячейку, отсчитал из пачки пятнадцать купюр, не вытаскивая ее из пакета. Проделывая эту процедуру, он периферическим зрением заметил движение, адреналин сделал свое дело - Семен Филиппович резко захлопнул дверь ячейки и, скомкав купюры, быстро сунул их в карман брюк. Затем нарочито медленно повернулся в сторону движения - рядовой Скамейка показывал ему тайные жесты. Не каждый телеканал, ориентирующийся на публику старше двадцати одного года, пустил бы подобное в эфир. Но по личным соображениям Семен Филиппович принял их как достаточно разумные и местами даже приятные, суть которых сводилась к попыткам передать все то, что случилось за последние дни с майором Ништячкиным. Семен Филиппович многозначительно кивнул и неспешно покинул здание вокзала. Скамейка ликовал.
По дороге домой он еще долго посмеивался над незадачливым милиционером. И тут его как током ударило - ведь если этого дуралея расколют и его слова воспримут всерьез, то просто моментально выйдут на камеру хранения. У Семена Филипповича перехватило дыхание, он почти бегом вернулся на вокзал и сделал то, что нужно было сделать в самом начале, - забрал все деньги из камеры хранения и направился в банк, чтобы положить деньги в банковскую ячейку. Как это обычно случается, банки к этому времени уже не работали, и Семен Филиппович с вытаращенными глазами от волнения за себя и за содержимое пакетов, направился в квартиру Петра.
В полупустой квартире и прятать то деньги было негде. Семен Филиппович потерял покой. Кое-как рассовав по мало-мальски потайным местам, в девять часов вечера он замер в ожидании рассвета. И как он раньше мог спать спокойно, когда такая сумма лежала в никем не охраняемой камере хранения. Сейчас ему даже эта квартира казалась крайне ненадежной и небезопасной, ему вспомнились клофелинщицы. Поэтому сегодня он решил никуда не ходить и никого не впускать. Прошла целая вечность... Семен Филиппович взглянул на часы - половина десятого. У него уже мозг готов был закипеть - какое же это нервное напряжение, какая ответственность. Он рванул на кухню, не разбирая бутылки, схватил первую попавшуюся, свернул пробку и примкнул устами к горлышку. Выпил порядочно, внутри сразу потеплело, и в голову так ударило, что даже закружило.
- Кх, а ведь полегчало, - глядя удовлетворенно на бутылку, сказал он.
Но на сегодняшний вечер Семен Филиппович твердо решил завязать с выпивкой - надо контролировать себя. А вот плотно подкрепиться ему бы совсем не помешало. С этой постоянной пьянкой на голодный желудок недалеко и до панкреатита. С выбором заморачиваться не стал, вытащил из морозилки готовые пельмени. Он любил пельмени, жаль, что эти были не самодельные. Телефонный звонок отвлек его от приготовления пищи. Семен Филиппович даже немного засомневался - стоит ли брать трубку, потому как был уверен, что звонит Федор и, соответственно, будет напрашиваться в гости и уж само собой - с желанием замутить глобальную пьянку. Только этого сейчас не хватало. К телефону он все же подошел, решив на всякие просьбы Федора ответить твердым "нет".
- Але.
- Сем, привет...
Это была Августина. От ее долгожданного голоса у Семена Филипповича мурашки побежали по коже. Надо же - сама ему позвонила!
- Привет, Августиночка! Очень рад тебя слышать! Как поживаешь?
- Нормально. Маму из больницы выписали, слава богу, обошлось. Привет тебе от нее.
- Спасибо, ей от меня взаимно и с выздоровлением.
- Обязательно передам. Что собираешься делать сегодня вечером? - один из самых лучших вопросов, который может задать женщина мужчине, был произнесен Августиной.
Ах, как ждал, как мечтал о нем Семен Филиппович, он так надеялся быть небезразличным ей. Но только не сегодня. Только не сейчас, когда любое безрассудство может в очередной раз, возможно - безвозвратно, перечеркнуть все его далекоидущие планы.
- Августин, - прискорбно зазвучал голос Семена Филипповича, - я сегодня вынужден быть дома. Жду очень важный звонок, мне никак нельзя его пропустить. Ты меня должна понять, я очень хочу с тобою встретиться, но извини - не сегодня.
- Ладно, - после некоторой паузы произнесла Августина. - Что ты скажешь на то, если я навещу тебя?
До конца не известно, чего хотела этим добиться Августина, действительно увидеть Семена Филипповича или же проверить его, но они условились о встрече, о которой он не мог и помышлять каких-нибудь десять минут назад, а сейчас девушка его мечты едет к нему домой. Не это ли тот самый знак доверия, после которого даруется ключ от всех дверей? Семен Филиппович был в некотором замешательстве. Он, конечно, с волнением ждал свидания с Августиной, носившись по квартире в надежде довести оную до надлежащего состояния. Само собой, он расскажет ей, что эта утлая квартира совсем не его, а лишь временное его пристанище и что завтра-послезавтра он отправится выбирать себе новые роскошные апартаменты... Но ведь может так статься, что она и слушать его не пожелает. Или, наоборот, окажется самой любезностью, что тоже может навести на мысль... Великое множество противоречий одолело его, и чем дольше он думал об этом, тем более сложной и запутанной казалась ситуация.
Он даже успел помыть полы к ее приезду, пожертвовав, правда, своим ужином, так и не успев сварить пельмени. Будто в тумане находился его разум, когда он приводил в порядок комнату за комнатой. Он опять находился где-то в пограничном состоянии, все действия, которые он производил, были второстепенны. Семен Филиппович даже не осознавал, хорошо ли он прибрал в комнате, помыл посуду, протер стол или расставил обувь в коридоре. Стук его сердца четко отдавался в перепонки, он явственно чувствовал, как горят его щеки, его взор был покрыт пеленой, он никак не мог четко воссоздать картину окружающую его. Семен Филиппович испытывал огромный стресс. После телефонного разговора с Августиной его посетила страшная мысль, мысль поистине ужасная, мысль, которая убивала в нем все живое, все его мечты, всю веру, все надежды и всю любовь. Что это - былые разочарования, обманы, или же правда жизни, от которой ему не суждено было укрыться? И если действительно его предположения верны, то что ему делать дальше? Что? Продолжать жить навозным червем или свести счеты с этой окаянной жизнью, так издевательски вовлекшей его в эту отвратительную игру? Липкий вопрос, возникший сам собой, сводил Семена Филипповича с ума - почему она сама напросилась к нему в гости? Может быть, ей все известно? Может, это последние часы его жизни? Может, он частица какого-то злого, безжалостного плана, в котором он всего лишь жертва, орудие - она, восхитительная и неповторимая, легко и непринужденно вскружившая ему голову, девушка, от звука голоса которой, от запаха, от взора, от образа которой так сладко щемит сердце? Он чувствовал, что привязан к ней не просто желанием, а чем-то значительно большим, чем-то давно уже позабытым. Он страшно боялся разочарования. Он желал, чтобы все сложилось так, как должно сложиться в его мечтах... Еще немного, и он бы довел себя до исступления. Но позвонили в дверь...
На всякий случай Семен Филиппович заложил кухонный нож за спину, за ремень - не собирался он так просто даваться. Прильнув к глазку, он увидел Августину, которая, как казалось, уже теряла терпение. Семен Филиппович не шевелясь и не дыша продолжал наблюдать за ней.
Августина была растеряна. Может быть, она неправильно записала адрес, а может, его нет дома или это злой розыгрыш... И его телефон домашний она так и не записала в записную книжку своего сотового, ведь звонила она ему всегда с городского. Она явно слышала звук звонка за дверью, он не мог не услышать его. Нерешительно, она вплотную приблизилась к двери, заставив слегка отдернуться от глазка Семена Филипповича. Она постаралась прислушаться к возможным звукам из-за двери. Ни чего не услышав, она еще раз решила нажать на кнопку звонка. Коснувшись пальцем кнопки, Августина так и не нажала на нее повторно, что-то ее остановило. Она так спешила к нему, хотела увидеть его, поговорить и понять для самой себя - дорог ли он ей. Ведь могло статься, что он совсем не тот, каким предстал пред ней ранее, или же она расчертила образ его в душе своей именно таким, каким хотела видеть его, но далеким от образа реального. Возможно, она желала застать его врасплох, дабы увидеть, что он есть на самом деле, в домашних условиях. Но она очень хотела, чтобы он ничем не отличался от того, кого она встретила несколькими днями ранее - умного, заботливого, внимательного. Чем дольше она стояла у двери, тем большая волна сомнений одолевала ее. Глубоко вздохнув Августина направилась к лестничному пролету. В этот момент Семен Филиппович вдруг решил, что если он не откроет дверь, то потеряет ее навсегда. Еще раз убедившись, что по лестнице спускается лишь один человек, Семен Филиппович спешно открыл замок и бросился за ней.
- Августин! - окликнул он ее. - Постой! Ты позвонила в самое неподходящее время... Привет, - улыбнулся натянуто Семен Филиппович, даже сейчас его не оставляло это липкое чувство страха быть обманутым. А еще этот нож за спиной, не дай бог она его увидит.
Буквально сразу он пожалел о том, что все же пригласил ее к себе. Семен Филиппович и без нее сейчас испытывал огромное напряжение. Бывает же такое, что вроде вот она - девушка мечты, а совсем не до нее, и хочется остаться одному, в покое и тишине. Он никак не мог расслабиться, хотя бы потому, что не мог полностью доверять ей. Его напряжение передалось Августине, она тоже чувствовала себя не совсем уютно - Семен был сам не свой, все суетился, шутил невпопад и как-то очень внимательно смотрел, даже не смотрел, а присматривал за ней. От этого взгляда ей было не по себе. Она была бы счастлива вытащить его из этой скромной, неуютной, необжитой квартиры. "Действительно ли он ждет звонка? Неужели эта та самая причина, по которой он не покидает квартиры? Или у него что-то на уме? В сущности, что я знаю о нем?" - думала Августина. Идея приехать к нему домой показалась ей сейчас далеко не самой удачной. Августина решила, что совсем скоро ей понадобится повод, чтобы убраться отсюда. А Семен Филиппович чтобы хоть как-то сгладить напряжение предложил Августине выпить шампанского. Но опять незадача, она думала - мало ли чего он туда подмешал, он думал, что не помешает присматривать за своим стаканом, мало ли чего она может туда подсыпать. И тут в дверь позвонили, оба почти одновременно подскочили как ужаленные, и подумали примерно одинаково, что все, конец пришел, это сообщник.
Они молча, напугано смотрели друг на друга. Звонок повторился. Семен Филиппович не шевелился.
- Сем, ты не откроешь? - недоверчиво произнесла Августина.
- Да, я вроде не жду ни кого, может дверью ошиблись, - сказал он не сводя с Августины глаз.
Звонок повторился вновь. Августина заерзала на кресле. "Может, это мое спасение...", - пронеслось у нее.
- Надо открыть! - едва не срываясь в истерику, произнесла громко Августина, поднимаясь с кресла.
Подскочил и Семен Филиппович. "Пока они разделены дверью, я справлюсь", - подумал он.
- Я сам открою, - бегом, опережая Августину, направился к двери Семен Филиппович. Она последовала за ним, Семен Филиппович у двери резко повернулся в сторону Августины, ожидая нападения с ее стороны. Августина встала как вкопанная, испуганно вытаращившись на него своими большими глазами. Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы не голос, прозвучавший из-за двери: "Семен, открывай, я слышу, что ты там", - Федор был уже навеселе. Семен Филиппович вздохнул спокойно.
- Августин, это Федор, мой друг, - обратился к девушке он, - его жена из дома выгнала. Я открою?
- Это его звонка ты ждал? - улыбнулась Августина, подсказав решение Семену Филипповичу.
- Ну да, где ж он ночевать будет? - пожал миролюбиво плечами Семен Филиппович, открывая дверь.
Напряжение, возникшее между ними, сошло на нет. Дверь открыли, впустили Федора. Пришло время ему вытаращить глаза, увидев в компании его друга такую девушку. Наташа была очень даже ничего, а эта еще лучше.
- Федор, знакомься, - это Августина, моя хорошая подруга.
- Привет! - разулыбался Федор, - сам вижу, что хорошая...
И помчался этот вечер совсем в ином направлении. Друзья перенесли стол из кухни в зал, накрыли праздничной скатертью, которую нашли в одном из шкафов, включили музыку, Августина из чего могла, приготовила легкие закуски, сервировала стол, придав ему некоторую тожественность. И все пошло так, как должно было идти изначально - без агрессии, лжи, лицемерия, зависти, недоверия и злобы, без всей той дряни, что сидит в сердцах многих и многих людей, искусно посеянной с экранов телевизоров, из уст политиков и прочей челяди для достижения своих низменных интересов.
Августина сидела во главе стола и с интересом наблюдала, как Федор пытается произвести на нее впечатление, и с каждой выпитой им стопкой становилось все смешней и смешней. А Семен смотрел на нее с хитринкой, улыбался. В какой-то момент ей стало ужасно стыдно, что она вела себя как истеричка, почему вдруг у нее возникла мысль о чем-то страшном и диком, связанным с Семеном? Вот он здесь, перед ней - человек, которому можно доверять. Именно он никогда ее не подведет и именно он может сделать ее счастливой. Августина, поддавшись эмоциям, вложила свою ладонь в ладонь Семена. Их взгляды встретились...
Семен Филиппович наконец-то расслабился. Груз присутствия больших денег в непосредственной близости, конечно, давил на него, но теперь он боялся больше за себя, чтобы не выболтал лишнего под воздействием алкоголя. А внимание Августины кружило голову значимо больше водки и потому проболтаться-похвастаться очень хотелось, особенно в присутствии Федора, который уже откровенно клеил Августину. Спасибо водке, крепко знающей свое дело, с каждой выпитой стопкой из конкурента Федор превращался в обычную пьянь. Семен Филиппович вовремя это подметил и стал пропускать эту самую водочку дабы не уподобиться другу своему. Ему и так было комфортно и уютно в этой компании. От былой паники не осталось и следа, дышалось ровно, и как-то легко было на душе, спокойно. Он никак не мог налюбоваться Августиной, в ней было все, о чем он мог только мечтать. Все, что действительно было для него важно. И тут неожиданно для него она сама взяла его за руку, своею нежною ладошкой с удивительно элегантными пальчиками. Ах, какая это благодать, когда прочь идут тоскливые сомненья и неопределенность. Он с теплотой посмотрел на нее. То, что он увидел в ее глазах, вызвало в нем восторг, бурю эмоций, бесконечное желание - жить, любить, творить и созидать. Он с упоением наслаждался этим необыкновенным и прекрасным моментом, неожиданно случившимся в его жизни. Она его женщина!..
Федор, после жестокого заточения на дачном участке, наконец, вырвался на свободу. Он долго решался на этот отчаянный шаг. Но после выпитой на двоих с председателем бутылки водки, он все же набрался смелости пойти поперек слова жены, при условии, что жена об этом ничего не узнает. План у него был прост: перекантоваться у Семена несколько дней, а потом позвонить домой якобы из деревни и выклянчить всеобъемлющее прощение. Пока ехал на последнем автобусе, много дум прошло через него. О доблести и чести, о дружбе и несправедливости... А точнее, о том, как он достойно крутанул с Жанной и как было бы здорово подружиться с ней еще не раз, и как неблагосклонно к нему отнеслась судьба, обломав ему всю малину в самом начале его эпохального приключения, перечеркнув его надежды и мечты. Но несмотря на все невзгоды и тяготы, выпавшие на его пути, он вновь шел к своей заветной цели наперекор всему, твердо шагая по этой грешной земле. Федор все распланировал: сейчас он приезжает к Семену, тот его уже ждет, они выпивают, звонят девкам, те приезжают к ним, снова все выпивают и все получается клево. Отлично продуманный план без сучка и задоринки, душа Федора пела от такой стройности, простоты и ожидания чего-то совершенного и неповторимого, вечера всеобщего счастья и ликования. В магазине Федор купил бутылку водки и банку маринованных огурчиков, решив, что экономия ему не повредит, а остальной стол будет за Семеном. Уже на полпути, вспомнив о Жанке, Федор, порядочно выругавшись, развернулся обратно в магазин за коньяком. И вот с таким багажом он и предстал перед дверью в квартиру, ставшую обиталищем Семена. Услышав женский голос, исходящий из квартиры, Федор решил, что Семен уже с Наташей, гад, развлекается. Конечно, у него мелькнула мысль, что и Жанка там, ну а вдруг - такой приятный для него сюрприз получился бы. Но когда открылась дверь, его ждало разочарование. Никакой Наташи и уж тем более Жанны там не было. На какой-то миг у Федора все оборвалось, пропал этот раж, он очень расстроился. Правда, всего лишь на мгновенье. Когда он разглядел спутницу Семена, он уже напрочь забыл про Жанку. Ах, какая девушка! Точеная, хорошенькая, с благородными чертами лица, тонкая кость, длинные, изящные пальчики... Августина!!! Какое редкое имя! От любопытства и упоения у Федора закружилась голова, и, не изменяя своим привычкам, как маленький ребенок, он с открытым ртом стал восхищенно пялиться на удивительную красавицу. Сначала он был в некотором замешательстве, не ожидая такого разворота событий. Никто ничего ему толком не объяснил. И тогда Федор, прищурившись, стал рассуждать здраво: Семен собирается жениться на Наташе (еще бы - такие зачетные сиськи), значит, Августина просто его знакомая (или даже еще лучше - родственница) и у него, само собой, по отношению к ней и в мыслях ничего такого нет, то есть он пригласил ее просто пообщаться. Нет! Он пригласил ее, чтобы познакомить с ним, с Федором - так сказать, не дать другу засохнуть. Да, вот так вот справедливо. А Жанка? А что она? Да просто дура тупая, невоспитанная и неуравновешенная, зачем ему такая подружка нужна?! А Августиночка совсем другое дело. Теперь нужно вихрем покорить ее, показать все самое лучшее, на что он способен. Поначалу не все хорошо клеилось, но после нескольких тостов вроде получалось все лучше и лучше. Его шутки, несомненно, имели успех, а галантность была оценена должным образом. Так-то вот, Семен Филиппович, и Федор Степанович умеет завоевывать внимание молодой красавицы...