Просторная лодка плавно скользила по Горьким Водам. Бывший владелец лодки продал ее за смешную цену, а если бы Сиг и его наемники поторговались еще, то владелец отдал бы ее безвозмездно, лишь бы скорее отвязаться от угрюмых бандитских рож. Торг проходил в точности по придуманному Лагемом плану, то есть торговался Сиг, а наемники стояли рядом и хмуро безмолвствовали, оказывая пагубное психическое давление на торговца. И уже через каких-то полчаса команда бандитов, временно переквалифицированная в команду гребцов, медленно, но верно направляла выторгованную посудину к месту назначения.
Путь к Фандиану был скучен и долог. Предусмотрительный Лагем неустанно напоминал Сигу не спускать бдительного ока с их пленника.
- Да что он сделает? - скептически фыркал Сиг. - Прежней силы-то в нем нет!
Однако на исходе второго часа пути у Северина было изъят обломок тонкого лезвия ножа, которым он пытался подцепить одну из наименее плотно подогнанных друг к другу досок.
- Что я говорил? - вопил медноволосый, - Вздумал утопить нас?
Маг невозмутимым взглядом смотрел на безмятежную водную даль, пожимал плечами и думал, каким же надо быть болваном, чтобы признаться в содеянном злодеянии. Когда ему наскучило изучать довольно однообразный пейзаж, он подсел к сидящим на веслах наемникам и, облокотившись о борт, начал свой монолог:
- Вижу, загрустили вы здесь, господа важные. Позвольте потешить вас, да рассказать всю правду о Горьких Водах.
Наемники перемигивались и скалили зубы, но перебивать Белозора не торопились потому как не были против того, чтобы выслушать мага, а заодно и скоротать медленно тянущиеся минуты. И Северин не разочаровал их.
- В незапамятные времена, жил на землях рекоставных, точнее, среди гор рекоставных, громадный змей по имени Змей, у которого в услужении находился гномий народец. Гномы добывали каменья драгоценные, золотишко мыли и отдавали все Змею, а если их хозяин прознавал, что те отдают не все, а подворовывают, приходилось зажимать нос и жрать дерзких нахалов. В назидание остальным, так сказать. Да, чуть не забыл! Сейчас поясню, почему приходилось зажимать нос. Видите ли, гномы (то ли из-за вредного характера, то ли действительно до умопомрачения боялись) во время экзекуции очень плохо пахли.
Через сотню лет запасы золота и камней не то что бы закончились, но изрядно истощились и решил тогда Змей поискать счастья на других землях. Да только жаль было ему, скользкому, оставлять сокровища свои без надлежащего присмотра и решил он перетащить их туда, где не ступала нога человека и уж, тем более, загребущая гномья ножонка. Месяц змей питался летучими мышами и тучными коровами, так сказать, растил себе крылья - чтобы летать без устали и еще пару дополнительных когтистых лап - чтобы в них побольше золота уместилось, а потом полетел змей на разведку, через леса высокие, через реку быстроходную. Понятное дело, с сокровищами в лапищах - не оставлять же драгоценности таким ненадежным, вечно ноющим, сопливым гномам. Но недооценил Змей слуг своих, которые к тому моменту начали вполне решительно переходить от нытья к делу; не знал он, что зацепились за хвост его два гнома. Я, кстати, забыл упомянуть, что к тому времени змей сильно постарел, потерял былой нюх, потому-то и не почуял дух гномий. А может и почуял, но не придал значения - все же столько лет бок о бок прожили! И подлетел Змей к другой реке, неспокойной да бушующей и подумал о том, что слишком устал для очередного долгого перелета и решил он отдохнуть хорошенько, прежде чем за такое ответственное дело браться. Ну а гномам только этого и надо. Едва захрапел убеленный сединами Змей, те поднатужились, да оторвали ему крылья. А тот - ничего, спит себе, похрапывает. Гномы спалили крылья, мерзко похихикали и в укромное место спрятались. Как только занялась заря, проснулся и наш Змей. Проснулся, потянулся, сгреб сокровища и сразу на разгон, чтобы реку перелететь. Чего ждать-то, правда же? Я упоминал, что с разбега змею взлетать было удобней? Нет? Ну считайте, что уже упомянул. И вот разогнался он, горемычный, подпрыгнул, захотел расправить крылья, смотрит, а вместо крыл только голая чешуя на солнце искрится! От неожиданности такой он разжал лапы и уронил каменья с золотом в реку, но большая часть сокровищ осталась на маленьком клочке суши, впоследствии нареченным Фандиан. А когда упал наш Змей прямо в пучину речную, то река еще больше взволновалась, разбежалась далеко-далеко в разные стороны, сметая все на своем пути, и от яда змеиного стала горькой.
- А что же гномы? Тоже, стало быть, утопли? - почесал макушку один из наемников.
- Само собою! - хитро усмехнулся Северин.
- Чушь несет! - презрительно фыркнул медноволосый маг, который, так же как и наемники, внимательнейшим образом слушал пленника.
- Я еще не все рассказал. То были события незапамятных лет, а сейчас послушайте о случае прошлогодней давности.... Прознали про это предание два брата, родом из Города Воров, в смысле из Выходок и все! С тех пор им чуть ли не снились те сокровища. Оба расспросили знающих людей - что да как, наняли лодку, запаслись вяленым мясом, редиской и бродилкой, взяли свои верные мечи, луки и отправились на Фандиан за поживой. Полдня плыли нормально, а как только принялись за обед, так лодку сильно закачало. Смотрят, а за бортом всплывает тина зеленая, а беспокойные волны так и разбиваются о лодку, так и пытаются перевернуть ее...
Лагем разразился громогласным хохотом, искренне надеясь, что сидящие на веслах наемники будут с ним солидарны, но наемники, словно завороженные смотрели на Северина, дожидаясь, когда тот заговорит снова. Подавившись своим смехом, медноволосый не преминул съязвить:
- Сегодня ты красноречив как никогда!
- Видишь ли, сегодня передо мной сидит прекрасная публика, не считая одного зануды, - как бы между прочим парировал Белозор и посмотрев на небо, продолжил рассказ: - Ну, так вот! Горькие Воды взволновались, небесное светило затянуло серой пеленой, и начали всплывать островки бурой тины. И вдруг из воды показалась и скрылась чешуйчатая спина. Никто не знает, что произошло дальше, потому что единственный выживший - сидевший на веслах рыбак - наотрез отказывался вспоминать о том злополучном эпизоде своей жизни. Четвертого дня его, почти бездыханного, нашли на берегу городские детишки. Вы спросите, как об этом стало известно, когда рыбак уперто отмалчивался? Все проще простого: в один прекрасный день рыбака хорошенько накачали бродилкой, и тогда-то он рассказал про все, что с ним произошло, вплоть до момента, когда на поверхности появляется покрытая чешуей спина змея. Потом, после тройной дозы бродилки, с этим страдальцем-рыбаком произошел припадок, во время которого он кричал, что Змей успел отрастить жабры и разрывает на куски всех, кто посягает на его золото и драгоценные камни. Кричал, о том, что когда начинает всплывать тина, значит, пробудившийся Змей точит о дно свои острые когти. Вот такая правдивая легенда.
- Все это чепуха! - повторил Вертопрах.
- А то! - как-то не слишком уверенно поддержал его Изеч.
Между тем одна часть наемников косилась на затянутое серыми тучами небо, а другая часть с подозрением посматривала за борт, на сильную водную рябь.
Белозор подпер подбородок рукой, чтобы скрыть злобную усмешку и с безучастным видом принялся рассматривать горизонт. Он чувствовал как в лодке "накаляется" атмосфера, и какими напряженными становятся лица наемников. Конечно же, он был дьявольски доволен подобной реакцией.
Изеч стал первым, у кого сдали нервы, отшвырнув весло, он принялся пускать стрелы в появляющиеся из водных пучин, клочья тины. Другие, с дружными криками "Змей!" начали бегать от одного борта к другому и колотить по воде веслами.
- Прекратите панику! - завопил дурным голосом Вертопрах. - Я понял! Он специально все придумал! Прекратите, я сказал!
Да, коварный план Северина сработал, поэтому любой приказ Лагема растворялся в начавшейся неразберихе, и все что оставалось медноволосому - это терпеливо переждать практически всеобщее помешательство.
Теплое, ласковое прикосновение бриза словно приглашало ступить на золотистый, усеянный белыми раковинами и гладкими камнями песок. Издалека остров выглядел словно клубок спутанных зеленых ниток, а окружающие его рифы казались осколками разбитой чаши, которые облюбовали крикливые чайки.
Благополучно подобравшись к острову, команда наемников молчаливо дрейфовала на лодке возле его берега. Дело заключалось в том, что вспомнив всяческие сплетни и слухи об острове, наемники, включая Лагема, сильно оробели. Они старательно оттягивали момент высадки на сушу, а так же изредка пускали недобрые взгляды в сторону Северина, мечтая вздуть пленника за его недавнюю выходку. Ухмыляющийся Белозор стал первым кто, перемахнув через борт лодки, поплыл к берегу. Бездействие Лагема и бандитов казалось пленнику до чрезвычайности глупым.
Очутившись на песчаном берегу, он оглянулся и увидел, что наемники вовсе не спешат следовать его примеру и лишь глазеют на смельчака-первооткрывателя. Остров безмолвствовал. Высокую, увенчанную каменной вершиной гору, все еще освещало готовящееся закатиться за горизонт солнце. Эта гора величественно возвышалась над тесно растущими деревьями и заслоняла собой примерно четверть неба. Широкая полоса желтого песка с торчащими то тут, то там раскаленными жарким солнцем камнями, вносила последний штрих в представшую пред магом живописную картину.
На разбросанных по берегу и увенчанных пластами засохших водорослей, каменных глыбах сидела пара чаек. Их соплеменницы предпочитали толпиться на торчащих из воды рифах. Благодаря этому предпочтению на самом острове было не так шумно, как возле него. Волны с тихим шелестом наступали и отступали от песчаного берега, без устали полируя выброшенные на песок камешки. Умиротворяющая картина. Однако Северин не спешил расслабляться и по старой, въевшейся в его душу привычке, подозревал подвох в любой идиллии. Он прошелся вдоль песчаной полосы, настороженно посматривая в сторону густых сплетений ярко-зеленой листвы. Интуиция подсказывала ему что, там, где начиналась граница между песчаным пляжем и странными на вид деревьями притаилась опасность.
Белозор повернул голову и, смерив насмешливым взглядом дрейфующую лодку, крикнул:
- С нетерпением жду обещанного меча!
Его громкий голос как будто вывел бандитов из оцепенения и они, старательно заработав деревянными веслами, направили лодку к песчаному берегу острова.
Водный путь остался позади и вновь ощутившие под ногами твердую почву бандиты обрели прежнюю самоуверенность. Они работали молча и слаженно. Сначала наемники выгрузили из лодки запасы провианта и пресной воды, и, вытянув ее на берег, крепко привязали к самому ближайшему валуну. Затем они принялись распределять между собой ношу. Во время этого довольно скучного действия бандиты стали свидетелями препирательств между пленником и медноволосым магом.
- Вертопрах! Ты и твой старый пень сговорились подсунуть мне дрянной меч?
- Отстань! Иначе и этот отниму!
- На, забирай! - Меч с глухим стуком упал к ногам немного растерянного Лагема.
- Ну почему Карагган не прикончил тебя в Перелоге? - злобно рявкнул он. - Будь я на его месте, ты давно бы висел на заборе!
Знающий толк в мечах бандит по имени Залихват, захотел блеснуть своими познаниями, сказать, что одноручник действительно не ахти какой, но в ту же секунду был остановлен Сигом:
- Наше дело - сторона. Усек?
Бандит сплюнул на землю и вернулся к лодке.
Лагем пригрозил оставить пленника совершенно безоружным и в бесцветных глазах Северина застыло то самое колючее выражение, на которое он в последнее время не скупился. После некоторых раздумий Белозор, брезгливо поморщившись, поднял отброшенный в сторону меч. Наличие хотя бы такого оружия - это лучше, чем ничего.
Закат на острове был совершенно иной, не похожий на тот, к которому привыкли бандиты. Впрочем, никто из них не удостаивал повышенным вниманием данное явление природы. И, тем не менее, они ненадолго удивились тому, как неспешно и величественно погружается солнце за бескрайний простор Горьких Вод.
Сиг, на правах второго главаря приказал разбить временный лагерь возле самого большого камня, потому что ночной поход по незнакомой местности, представлялся ему бессмысленным. Еще в лодке падкий на золото летнесторонец понял, что основной целью их поездки являются сокровища и даже успел поделиться этой догадкой со своими дружками-бандитами.
Остров уже не казался им неприветливым, поэтому наемники осмелели настолько, что принялись слоняться вдоль берега и даже заходить в густые заросли леса. А причиной тому являлся чересчур живой интерес к сокровищам. Уж слишком складно, по их мнению, рассказывал плененный маг. Сверх того, многие бандиты вообще надеялись на то, что рассыпанные Змеем драгоценности будут валяться под их ногами.
Тем временем, Сиг, устроившись на камне, с осторожностью посматривал на Лагема и на внушающего опасение пленника и полировал свой меч извлеченной из сапога грязной тряпицей. У Сига не имелось ни одной причины, по которой он мог бы доверять медноволосому. К слову, Лагем тоже не испытывал огромного доверия к наемной банде и по этой причине, он решил перестраховаться, очертив свое спальное место магическим кругом, который поджарил бы всякого кто попытается переступить границу. Соблазн покуситься на жизнь Лагема был велик, но информированный о подобной уловке Сиг предпочитал не рисковать и дождаться наиболее подходящего момента.
Появившаяся над водой луна прочертила на спокойной глади Горьких вод бледную, как будто бы сотканную из серебристой ряби дорожку. Благополучно отсыпающиеся бандиты лежали вповалку возле двух больших костров. Не спалось лишь Белозору да паре оставленных в дозоре наемников. Безошибочное чутье мага подсказывало, что остров не так прост как кажется. На данный момент только посеребренная луной вода представлялась пленнику единственным безопасным местом. И Северин решил плавать, а когда становилось зябко, тогда он подбегал к магическому кругу Вертопраха, чтобы отогреться и обсохнуть. Двое охранников и не думали препятствовать ночным купаниям пленника, понимая, что без лодки ему далеко не уплыть.
Зазолотившаяся полоска рассвета притупила чувство тревоги и пленник, растолкав пинками задремавших дозорных, отправился на боковую.
Новый день на Фандиане не сулил Белозору ничего хорошего, потому что роль первопроходца предназначалась только ему. Продирающийся сквозь коридоры зарослей маг злился и метал свирепые взгляды в идущих следом за ним бандитов. Если бы не жара, надоедливые мошки и навязчивое чувство тревоги, то ему было бы значительно легче совершать этот путь в неизвестность. Окончательно освоившиеся на острове головорезы шли прогулочным шагом, насвистывая и отпуская скабрезные шуточки, чем немало удивляли Белозора.
"Неужели наемники настолько глупы, что не замечают отсутствие птиц в этих молчаливых зарослях?" - думал он.
Плаксивые чайки возле берега в счет не принимались.
После полудня процессия вышла на каменистую местность, усеянную низкими желто-розовыми цветками, от которых шел странный, дурманящий запах. Северин постарался как можно быстрее миновать возникшее на пути цветочное поле, и вскоре, устроившись в прохладной тени раскидистого дерева, с интересом наблюдал за Вертопрахом и наемниками, которые словно пьяные тащились через эту небольшую проплешину. У большинства бандитов остекленели глаза, они, спотыкаясь на каждом шагу, плелись вперед на ватных ногах.
"Любопытные цветочки! Что-то вроде дурмана", - Белозор порадовался тому, что догадался незаметно сорвать пригоршню соцветий и спрятать ее в голенище сапога. Благодаря общению с Яськой, маг стал вполне приличным травником.
К вечеру наемники добрались почти до самого подножья горы, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась намного выше, чем предполагал медноволосый наперсник. Там же, у подножья, они решили разбить лагерь.
Северин подошел вплотную к изрезанным продольными и поперечными полосами камням, которые некогда являлись частью горы. От его внимания не ускользнули обозначенные на серых каменных боках странные знаки, похожие на причудливо сплетенные узелки веревки. Знаки были едва заметны, поскольку поблекли от палящего солнца, проливных ливней и быстрого ветра. Разумеется, маг и не подумал сообщать о своей находке. Мстительно усмехнувшись, он растянулся на нагретых камнях и закинул руки за голову. Он намеревался подремать до наступления сумерек.
В глубине острова совершенно не слышался шум прибоя, только лишь изредка до слуха полусонных наемников доносились жалобные крики чаек. Поменявший направление ветер, подгонял стайку легких, похожих на пух, облаков, за которыми то и дело пряталась пока еще едва заметная луна. Чудесный, погожий вечер как будто нарочно усыплял бдительность Лагема и наемников. Что касается пленника, то он все так же сомневался в безопасности этого острова и поэтому проснулся сразу же после заката. Мага не покидало стойкое ощущение того, что какая-то непонятная, неведомая сила играет с пришельцами в странные игры. Моментальная атака казалась Северину гуманнее издевательской игры в прятки. Хотя сам он достаточно часто практиковал подобные игры.
Когда двое дозорных, по обыкновению, пошли обходить дозором их временный лагерь, Белозор подобрался к котлу, в котором дымилась рыбная похлебка - это дозорные позаботились о том, чтобы было чем набить животы бессонной ночью. Быстрый взмах руки и в котел упали желто-розовые цветки.
"Пожалуй, сойдет за съедобную приправу!" - Склонив голову набок, он рассматривал похлебку.
- Эй, страшноглазый, как бишь тебя! Чего возле харча пасешься? - Его заметил один из дозорных.
- Стыдно, Ивер! Например, я, начиная с первого дня нашего совместного похода, знаю всех вас поименно. А ты, да и дружки твои, не в состоянии запомнить что я - Белозор! - притворно обиделся маг, чтобы уклониться от вопроса.
Ивер недоверчиво взглянул на хмурого пленника и, что-то буркнув под нос, сграбастал котел и поволок его в сторону, где сидел второй дозорный.
Время от времени маг косился на двух бандитов, проверяя, подействовала ли на них "сдобренная" странными цветками похлебка. Впрочем, ночному бдению он уделял не меньше внимания. Через полчаса сторожей начало трясти от беспричинного гогота. Белозор, ожидавший от неизвестных цветов совершенно иного действия, был крайне разочарован. Он-то полагал, что цветки содержат яд. По крайней мере, по виду они содержали в себе некоторые признаки ядовитости, о которых ему рассказывала Яська.
Поначалу бандиты слонялись возле костра, неумело острили и сдавленно хихикали, немного позже они, все так же давясь от смеха, зачем-то направились за огромный каменный валун.
"Кажется, они уже ничего не соображают!" - Маг мысленно выругался, сетуя на то, что сам все испортил.
Прошло около часа. Почти догоревший костер сверкал красно-черными углями, а наемники все не возвращались.
"Несет их, что ли?" - Северин поднялся и, сжимая в ладони замотанную грязной полоской материи рукоять меча, бесшумно последовал к выступу.
Утопающие в лунном свете тени как будто бы замерли в напряжении. Затаив дыхание, маг машинально провел рукой по воздуху и не будь на ней злосчастного напульсника, то в его ладони появилась бы сфера, способная раскрошить любой валун. В тысячный раз Белозор отослал кучу мысленных проклятий в адрес хромого советника и окинул мрачным взглядом свой неказистый меч.
"Мы люди скромные... Иногда... Пожалуй, мы откажемся от права атаковать первыми", - подумал он и затаился неподалеку от лагеря, за грудой камней.
Через четыре часа неусыпного бдения, у мага заныла спина и он уселся на землю, вытянув перед собой затекшие ноги. Беспокойные мысли крутились в голове Белозора: "Двое из шайки сгинули за одну ночь... То что сгинули - это факт! На что они позарились? Сдается мне, что мои цветочки здесь ни при чем... И главное, не было слышно ни звука! Хм! Неужели?.. - Сердце Северина радостно застучало от внезапно пришедшей в голову мысли. - Да нет! Не может быть такого! Неужели на привале меня ждет достойный некроманта сюрприз?"
Бросив последний взгляд на валун, за которым исчезли дозорные, он поспешил обратно и к полнейшему разочарованию увидел спящих вповалку бандитов, причем точно в таком же количестве, если не считать сгинувших дозорных.
"Прикинусь-ка я спящим, пока все эти пропажи не приписали моей скромной персоне!" - С этой мыслью он постарался устроиться так, чтобы оба предводителя шайки находились в его поле зрения.
По мнению мага, самое интересное заключалось в том, что большим любителем подобных каверз являлся Карагган, он любил, чтобы жертва помучилась перед смертью не сколько физически, сколько морально. Исходя из этого пленник не исключал версии о том, что именно хромой советник подселил на остров какую-нибудь нечисть.
"Но с другой стороны, советник самодур, но не до такой же степени, чтобы подвергать опасности своего наперсника". - Чем больше маг думал на эту тему, тем больше увязал в разнообразных предположениях.
Единственное, что он знал наверняка, это то, что загадочные исчезновения будут происходить под покровом ночи и теперь ему придется очень сильно сократить часы своего отдыха.
Утром, пробудившийся главарь первым же делом направился в кусты, по пути потчуя пинками спящих сотоварищей.
- Был приказ поддерживать огонь - значит, приказ надо исполнять! - Сиг явно встал с левой ноги.
Пробудившиеся наемники отчаянно зевали и сыпали шутками в адрес неизвестно где околачивающихся дозорных. Но через некоторое время этот веселый гомон сменился тревожными голосами, услышав которые Северин резко поднялся и потер глаза. Он отнюдь не чувствовал себя отдохнувшим, скорее, наоборот.
Обозлившийся Сиг, тем временем, искал виноватых, переводя злобный взгляд с одного наемника на другого, пока, наконец, не дошел до потягивающегося пленника.
- Их убил он!
- Не только убил, но и прикопал под Вертопрахом! - язвительно уточнил маг.
- Все слышали? Он признался! - У второго главаря было туго с чувством юмора. - Я переломаю все твои пальцы - чтобы ты никогда не мог вершить свое чародейство!
Грязно выругавшись, Сиг схватился за меч и ринулся на Белозора, который успел увернуться и, более того, пнуть противника в живот. Раздался звон мечей. За плечами главаря имелось предостаточно боевого опыта, пригодившегося для того чтобы успешно тягаться с мастером меча. Летнесторонец постоянно метил лезвием в лицо противника, рассчитывая нанести удар, который вызовет болевой шок, и когда маг будет не в силах сопротивляться, добить его. Но Северин не зря прослыл мастером меча: он умело отбивал вертикальные удары взбесившегося главаря и, в свою очередь, старался попасть Сигу то в шейную артерию, то с размаха в висок.
Разбуженный лязгом клинков Лагем потребовал "немедленного прекращения стычки", но подбадриваемый криками наемников главарь вошел в боевой раж и потерял отчет своим поступкам. Утренний воздух всколыхнуло огненное марево. В этот момент Северин быстро увел очередной удар в сторону и, сгруппировавшись, откатился вправо. Заклинание, предназначавшееся двоим, досталось одному Сигу, которого отбросило на камни так сильно, что из его безвольно повисшей руки выпал меч. Кто-то из бандитов подбежал к своему главарю, проверить, дышит ли он:
- Живехонек! Живой!
- А почему бы и нет? - хохотнул Вертопрах. - Я их просто разнимал! По поводу чего завязалась драка?
- Пропали двое дозорных, - послышался гнусавый голос Залихвата. - Сиг на белоглазого думает.
- Разберемся!
Но сказать было проще, чем сделать. Загадочное исчезновение так и осталось тайной за семью печатями, потому что ни тел, ни следов сопротивления никто так и не обнаружил. Пропали даже мечи дозорных. Лагем просил бандитов не спешить с обвинениями. Конечно, он терпеть не мог Северина, но в том, что тот как-то причастен к убийству, не верил. Лишь очнувшийся Сиг злобно посматривал на Вертопраха за его заклинание, и с ненавистью на пленника, упрямо считая того убийцей.
Когда время перевалило за полдень, бандиты устроили себе короткую передышку, во время которой Лагем подошел к сидящему поодаль от наемников Белозору и прямо сказал:
- Моя уверенность в твоей непричастности к исчезновению наемников непоколебима. И так же непоколебима уверенность в том, что ты, как всегда, что-то скрываешь.
Северин поднял бесцветные глаза на стоящего перед ним наперсника и лукаво улыбнулся:
- Наверное, это заразно.
- Что?
- Навязчивая идея о моей маниакальной скрытности. Кажется, мне повезло, что я очутился здесь, на острове, а не остался в покоях Караггана. Вот увидишь, пара недель в его чудной компании, и я сам начну терзаться мыслью о том, что я себе многое недоговариваю.
- То есть мое предположение беспочвенно? - уточнил медноволосый маг.
- Именно так.
Подумав, что разговор закончен, Вертопрах отправился было по своим делам, но не успел он сделать и пяти шагов, как его окликнул пленник:
- Эй! Я могу найти убийцу!
Лагем обернулся и устремил на него свой недоверчивый взгляд.
- Но с одним условием!
- Напульсники не сниму!
- Я не об этом!
Вертопрах насторожился еще больше, так как, по его мнению, от Белозора он не ожидал ничего, кроме какого-нибудь подвоха.
- Условие простое! Ты приостанавливаешь поход на сутки, не выставляешь караульных, обеспечиваешь меня бодрящим зельем и даешь нормально выспаться. И не забудь разбудить меня ближе к полуночи.
- Но-но! Мои молодцы не будут слоняться без дела.
- Так займи их! Спляши им, что ли! Хотя, сдается мне, что это душераздирающее зрелище. - Маг закинул ногу на ногу и продолжил насмешки: - О! Придумал! Сделай им фантом голой эльфийки! Или тоже не годится? Еще, чего доброго, остров разнесут! Не буди спящее лихо. Кажется, так говорят?
- Куда лучше если бы ты сам заткнулся и послушал что скажу я, - со злостью прошептал Северин. - Твои бандиты близки к панике, что вполне понятно. Они же простые, не блещущие умом людишки.
- Не удивлюсь, если тем, кто сеет смуту, окажешься ты, Белозор!
- Всегда рад! Но, пожалуй, не в этот раз, - пленник хитро сощурился.
"О, великий Карагган! Как же так получается, что даже будучи в плену, этот скотина Белозор, диктует свои условия?" - обхватив руками голову, подумал медноволосый.
Не теряя времени даром, пленник приказал принести наполненный водой котел. Нехитрые компоненты зелья обнаружились в походной котомке Лагема, остальные требуемые компоненты можно было найти среди островной флоры.
Общение с дочкой знахаря приносило свои плоды. Ведь именно от нее Северин узнал новые рецепты зелий. Было время, когда он, упрямо считал себя боевым магом и практически не интересовался травами. Тогда Белозор обходился очень скромными познаниями, точнее, ему было известно только то, каким зельем можно отравить неугодного человека, каким затянуть неглубокие раны и как на скорую руку приготовить универсальное противоядие. Но теперь все было иначе.
Над котлом висело облако дыма, клубящегося всеми оттенками зеленого. Бандиты бросали в сторону двоих магов полные любопытства взгляды, но подходить близко остерегались. Эта воинственная орава, включая Сига, разгоняла скуку травлей смешных, по их разумению, историй.
- Ничего у тебя не получится, - Лагем, скорчил презрительную мину.
Пленник вопросительно поднял бровь.
- Такие зелья варят в определенное время и настаивают неделями! - поучительным голосом продолжал медноволосый.
Он сидел напротив Белозора, и брезгливо заглядывал в бурлящий котел. Сквозь пелену дыма его лицо казалось бледно-изумрудным.
- Отстаешь от жизни. Это улучшенный рецепт.
- Не тобой ли улучшенный?
Вместо ответа пленник лишь загадочно ухмыльнулся.
- До чего ты опустился! - Вертопрах счел молчание за знак согласия. - До трав и снадобий!
- Уж кто бы говорил? Я совершенствуюсь. Иначе, зачем мне мое пятое перерождение?
При упоминании о перерождении Лагема перекосило от зависти, ведь недостижимый десятый уровень являлся его мечтой, его идеей фикс.
- Эй! Теперь сделай милость, прочитай заклинание. Вон там на земле я начертил несколько рун. - Северин сдобрил свою просьбу насмешливой интонацией. - Продемонстрируй свое умение.
Тем не менее, Вертопрах вполне сносно выполнил все, что от него требовалось и с горделивым видом ждал похвалы но, как оказалось, напрасно.
- От такого смрада копыта протянешь! - Наперсник отошел подальше от котла.
- Зато бодрит.
Пленник достал флягу и, еще раз с сожалением убедившись в том, что она пуста, погрузил ее в котел.
- Может, выпьешь, добрый молодец? - Он вновь решил поиздеваться над Лагемом и предложил ему остатки зелья.
- Сам пей! - пробормотал тот.
Вертопрах злился на себя за то, что язвительность Белозора выбивает его из равновесия и на то, что он не имел понятия как реагировать на подобные выпады. Огрызаться или хмуро молчать?
- Неужто не желаешь посмотреть на убийцу? Боишься, да? - осведомился маг.
- А я посмотрю! И желательно в тот момент, когда он будет обгладывать твои кости! - уязвленный Вертопрах поспешил исчезнуть из поля зрения Белозора.
"Он будет обгладывать"! - передразнил Лагема пленник. - Почем ты знаешь "он" это или "она"? А может, вообще "оно".
Глубоким вечером, отдохнувший и бодрый пленник приступил к осуществлению своего плана. И все что требовалось от него на данный момент - это притвориться спящим.
Яркий лунный свет лился на вершину горы. Вершина тускло поблескивала на фоне звездного неба и выглядела такой же печальной, как ее соседка луна. Теплая ночь была настолько тихой, что грозящая опасность казалась сильно преувеличенной, если вообще не придуманной. Пленник усмехнулся, вспомнив, что в это время на рекоставные земли приходят первые заморозки. Как же ему хотелось очутиться среди снежных россыпей и никогда больше не вдыхать этот наполненный запахом прелой травы чужой воздух. Воздух, который казался горьким, потому что здесь маг являлся всего лишь беспомощным пленником.
"А впрочем, что мне угрозы старого хрыча Караггана? - подумал Северин. - Как-нибудь выкручусь и вернусь. Хотя бы для того, чтобы посмотреть, получиться ли из моей ученицы что-нибудь путное!"
Приобретшие свободный полет мысли воплощались в причудливые образы: резвая лента реки, распустившиеся кувшинки, отпечатки лошадиных копыт на пыльной дороге, тихие голоса...
Маг вырвался из омута сновидений, потер глаза и на всякий случай отхлебнул из фляги зелья. Зелье было все еще теплым, но после первого же глотка создалось впечатление будто он проглотил кусок льда. На какое-то мгновение сон навалился с удвоенной силой, а после, сдался и отступил. Осмотревшись, Белозор с мрачным торжеством отметил, что все бандиты спят. А вскоре он почувствовал источник стихийной магии... Странное дело! Как действовать, когда не знаешь, откуда ждать нападения? Просто сидеть и смиренно дожидаться своей участи или предавшись панике бежать от проклятого места со всех ног?
"Лешего мать! С этими напульсниками, не очень-то побегаешь! - думал пленник, всматриваясь в сторону, ведущую к подножью горы. - Добежать до лодки и... Леший! Медноволосый все равно найдет меня!.. Проклятые напульсники!"
В том, что в эту ночь ему сопутствует несказанное везение, маг убедился тогда, когда совершенно случайно заметил блеск луны, отраженный в хищных глазах затаившегося меж валунов зверя.
"Двоедушник!" - Белозор бесшумно огибал груду камней, намереваясь подойти к зверю с тыла.
Все бы ничего, если бы он не наткнулся на останки Изеча и от неожиданности не выронил из рук флягу с зельем. Фляга с глухим стуком приземлилась на камни, а затем послышался рык привлеченного этим звуком двоедушника. Через пару мгновений на Белозора мчался похожий на огромного волка зверь.
Пленник обогнул валун и побежал по направлению магического круга, в котором спал Вертопрах. Издающий кровожадное рычание преследователь бросился следом. Возле самого круга маг по щиколотки увяз в глубокой луже, похожей на маленькое болотце и упал. В глазах странно потемнело, в голове загудело, со стороны послышались крики и рев, от которого даже обладателям крепких нервов, стало бы не по себе.
Пришедший в себя Северин увидел как зверь, довольно удачно избегая боевых сфер, мчится в сторону Вертопраха. Амулет приспешника засветился ярче прежнего, и ночь наполнилась всполохами бледно-зеленых магических лучей. Пленник дотронулся до саднящего затылка и провел по мокрым от крови волосам.
"Кажется не смертельно. Немного распорота кожа. Жить можно", - облегченно подумал он.
Впрочем, в данный момент его интересовала не серьезность раны, а исход представшего перед глазами поединка. Глаза верткого зверя разгорались тем ярче, чем ближе он подбирался к Лагему. Стряхнувшие с себя чары сна, наемники сбились в кучу и ощетинились выставленными перед собой мечами. Маг подумал, что издали они напоминают гигантского ежа. Бандиты радели за Лагема и даже кричали ему какие-то подбадривающие слова, а Северин надеялся на то, что победа достанется необычному зверю.
"Глупец! - думал пленник. - Двоедушника не проймешь такой примитивной магией! Скорее ты выдохнешься, чем он! Здесь нужен классический подход".
Метнув последний луч, Вертопрах прошептал заклинание и на раз переместился в ощетинившийся круг своей охраны. После этой манипуляции наиболее выгодной жертвой для почуявшего запах крови зверя вновь стал Белозор. Когда зверь совершил мощный прыжок, то пленник, выставив перед собой меч, постарался поднырнуть под брюхо двоедушника. Мощная туша придавила Северина к земле с такой силой, что он даже сосчитал спиной все встретившиеся на его пути камни - от средних до самых мелких. Маг собрался с силами и отпихнул от себя тяжелую, рычащую, но уже малоподвижную зверюгу. Рука пленника зажимала рукоять меча, со сломанным у основания лезвием. Невзирая на саднящую спину и на то, что каждый его шаг отзывается болью в крестце, маг подошел к затихшему зверю.
- Так вот как выглядит двоедушник! - Через пару секунд к нему присоединился немного раздосадованный исходом схватки Лагем.
- Двоедушник с секретом, - поправил пленник.
- Каким еще секретом?
- Стихийный маг.
- Не ври мне! Стихийный маг не может быть двоедушником!
- А ты когда-нибудь слышал о проклятьях? - пленник пощупал неприятно пульсирующий затылок и поморщился.
- Да понял я, понял! - отмахнулся Лагем и тут же задался другим вопросом: - А что если он маг десятого уровня?
- Если бы он был сильным магом, ты не справился бы с ним, а уж тем более я - лишенный моих боевых заклинаний. Говорю же - убьешь существо, в которое перекидывается душа, и можешь жить спокойно. Ну это как... разновидность оборотней. Удивляюсь твоему невежеству! Карагган явно поленился расширить твой кругозор.
- У него и без того много дел! - Вертопрах презрительно фыркнул и направился к застывшим в напряжении бандитам. Они явно опасались того, что зверюга восстанет из мертвых.
- Ну, что, гадость моя, - Северин присел на корточки возле поверженного зверя и щелкнул его по фиолетовому носу, - теперь дядя Белозор может спать спокойно?
Ночная половина двоедушника молчала, устремив стеклянный взгляд потухших глаз в темноту густого леса.
С незапамятных времен, люди передавали из уст в уста истории про двоедушников, описание внешности и повадок которых являло собой очень противоречивую картину, ибо фантазия рекоставов не знала предела, и всякий раз рассказчики считали священным долгом приписать двоедушникам что-нибудь новенькое. Белозор плохо помнил эти народные предания, но знал наверняка то, что не всякий двоедушник может вынести происходящие с ним трансформации. Причем речь шла не о физической выносливости, а, скорее, о рассудке.
Каким образом двоедушник очутился на острове, оставалось загадкой. Возможно, маг-двоедушник сам приговорил себя к изгнанию, не захотев причинять вреда окружающим его людям. Так или иначе, полузверь-получеловек унес эту тайну с собой...
- Вон она, руна! - Лагем ткнул пальцем в почти стертый временем знак, который был выбит на лежащем рядом со входом в пещеру камне. - Все сходится. Неплохо бы еще узнать, кто и с какой целью ее здесь оставил!
На камне действительно была выбита едва различимая руна: горизонтальная линия с маленькими вертикальными разветвлениями на концах. Северину было прекрасно известно то, что руна имеет самое прямое отношение к языку, на котором говорили предки рекоставов, но делиться своими познаниями он не намеревался.
- Белозор идет первым, - криво усмехаясь, скомандовал медноволосый. - К слову будет упомянуто, что за неповиновение мне разрешено тебя убить!
Услышавшие это заявление бандиты как-то гнусно разулыбались и принялись подталкивать друг дружку локтями. Со стороны они походили на "предвкушающих скорый обед" людоедов, которым никогда прежде не доводилось пробовать на зуб настоящего мага. Северин мысленно послал их к лешему и полез в темную, сырую пещеру.
Творение Лагема - золотистая сфера - парила под каменным сводом пещеры и немного опережала идущего следом пленника. В некоторых местах пещеры обрушился потолок, о его каменные обломки то и дело спотыкались следующие за магом бандиты. Пребывающий в благодушном настроении Вертопрах отмечал зачарованным мелом пройденный путь - мел был невидим, но при прочтении нужного заклинания начинал проявляться.
Неровные, бугристые, испещренные продольными трещинами стены, светились тусклым и загадочным блеском. Внимательно осмотрев пещеру, маг и бандиты обнаружили в дальней стене ведущие в мрачную неизвестность разветвленные коридоры.
- Который выберем? Правый? Левый? - повернувшись к шайке, спросил Белозор.
Некоторые из бандитов отпрянули назад, потому что золотистая сфера придавала бесцветным глазам пленника, зловещий оттенок, казалось, что в них пляшет огонь жертвенных костров. Недавняя встреча с двоедушником, а теперь еще и мрачное подземелье: все это настраивало шайку на самый пессимистичный лад.
- Бросим монетку? - предложил не дождавшийся ответа пленник.
Лагем откинул челку, задумчиво провел указательным пальцем по тонкому шраму на виске и молча указал рукою направо. Поход возобновился. Время от времени потолок выбранного коридора становился настолько низким, что свободно следовать заданному маршруту, пожалуй, смог бы лишь восьмилетний ребенок. Иногда Белозору и всем, кто шагал следом, приходилось протискиваться меж узких каменных проходов. В итоге, этот коридор закончился еще одним, подходящим наперерез тому, по которому они шли. Новый коридор оказался втрое выше и шире предыдущего. По нему гулял сквозняк, который то и дело взлохмачивал волосы на макушках людей, продолжающих свой путь. Создавалось ощущение, что над головой носятся невидимые птицы и задевают непрошеных гостей своими крыльями. Однако гордые наемники, точнее, большинство из них, предпочли бы отсечь себе руку, нежели дать повод усомниться в их бесстрашии.
После очередного поворота, коридор резко нырял вниз. Этот бугристый и почти отвесной скат, представший на их пути, лишал бандитов возможности следовать дальше. Кивком головы Северин показал Лагему на магическую сферу, которая тот час же нырнула вниз, а сам принялся обматываться веревкой. Намертво привязав другой конец веревки к одному из каменных зубьев, расположенных по краям пещеры, он принялся спускаться вниз. Прошло не мало времени, прежде чем снизу раздался приглушенный голос пленника:
- Может, и вам теперь спуститься?
Обменявшись тревожными взглядами бандиты, один за другим полезли вниз, и вскоре пещера наполнилась кряхтеньем и оханьем, издаваемыми наемниками при встрече с острыми выступами.
Белозор прохаживался вдоль идеально гладкой стены, находящейся в другом конце просторной пещеры, в которую вел этот почти пологий спуск. По стене бежали едва заметные письмена, состоящие из вертикальных и горизонтальных линий, они отдаленно напоминали корявый, детский рисунок. Когда к нему подошел ухмыляющийся Вертопрах, маг кивнул на обнаруженные письмена и задумчиво изрек:
- Я думаю, что это предостережение.
- Чушь собачья! Ты просто пытаешься запугать меня и моих орлов.
- Не о том думаешь, - фыркнул Северин. - Нужно расшифровать то, что здесь написано.
- Я не собираюсь тратить магические силы на какие-то каракули. Ты трус, ты боишься оказаться по ту сторону горизонта!
- Это в царстве мертвых? - Из уст мага послышался злой смешок. - А я там бывал! Причем неоднократно.
"Интересно, что будет, если на сей раз я не смогу вернуться?" - Белозор постарался забыть эту внезапно возникшую тревожную мысль и направился к некому подобию проема.
- Тихо! - повелительным тоном приказал пленник.
- Что он сказал? - Сиг был немало удивлен подобным тоном белоглазого мага.
- Молчи и слушай!
- По мне, так все как обычно! - взбеленился Вертопрах.
- Значит, ты не умеешь слушать! И молчать, кстати, тоже.
Пока Лагем сморщив нос, переваривал выпущенную в его адрес колкость, остальные, вняв совету, прислушивались к непонятному скрежету, который с каждой минутой слышался все отчетливей и отчетливей.
- Назад! - крикнул Белозор. - Наверх, к развилке!
Подъем наверх был проделан необычайно слаженно и с доселе невиданным проворством. Они чудом успели покинуть пещеру до того времени, когда скрежет сменился шумом воды, хлынувшей оттуда, куда еще недавно, на принудительных правах первопроходца, собирался идти Северин. Поток воды, медленно, но верно заполнил пещеру и остановился лишь на пороге крутого спуска, которым заканчивался коридор. А спуск теперь напоминал обтесанный камнем широкий колодец. На поверхности черной воды, покачиваясь, плавал конец веревки, по которой бандиты сначала спускались, а после, торопливо поднимались обратно. Лагем, убедившись в том, что коридору, в котором они находились, не угрожает потоп, принялся строить дальнейшие планы.
- Если сработала примитивная защитная система, это означает одно - там, дальше, нас ждут сокровища, - рассуждающий Вертопрах буравил глазами стоящего возле самой кромки воды мага.
- Ну нет, - протянул последний. - Насчет заплывов уговора не было! Пошли Сига.
- Фи! Белозор! - слащаво-приторным голосом увещевал его медноволосый маг. - Негоже отказываться от такого замечательного шанса, который позволит тебе почить героем, павшим во имя господина Караггана!
- Я слишком скромен для столь высокой чести! Но может и сменю гнев на милость, если избавишь меня от этих проклятых напульсников!
- Много хочешь! Все чего ты заслуживаешь - это одна обманка, которая послужит тебе вместо витня.
- Вот леший волосатый! - буркнул помрачневший пленник, стаскивая с себя короткополый кафтан.
Северин задержал дыхание и, оттолкнувшись от каменного порога, нырнул в воду - холодную и мутную.
"Если Белозор сгинет, тогда пошлю Сига. - Медноволосому наперснику мало верилось в благополучное возвращение пленника. - Я обязательно найду сокровища, потому что в Перелог с пустыми руками не возвращаются!"
Северин достаточно быстро ощутил ногами шершавое дно. Теперь можно было плыть вперед. Морская вода жадно забирала тепло тела, но, невзирая на холод, пленник упрямо следовал за неизменной спутницей - сферой. В тот момент он думал, что подобная роль первопроходца мало чем отличается от пыточной темницы. Разница лишь в том, что у него имелся обломок меча.
На его счастье, потолок затопленной пещеры вскоре резко взмыл вверх, предоставив магу возможность подняться на поверхность. Вынырнувший из-под воды Белозор сделал жадный вдох и осмотрелся. Свет зависшей над каменным сводом сферы позволил ему разглядеть очертания похожего на арку проема. Этот проем вел в какое-то помещение, которое располагалось практически на уровне потолка затопленной пещеры.
Добравшись до проема, Северин уцепился за неглубокую выемку, подтянулся и через пару мгновений очутился на каменном полу. Он тут же встал на ноги, осмотрелся и, не обнаружив ничего, что могло бы угрожать его жизни, снова сел на пол и принялся выливать из хлюпающих сапог воду и выжимать вдрызг промокшую одежду. Сфера, точно живая, замерла возле его локтя, как будто чего-то боялась. Маг накрыл ее холодной ладонью и попытался сжать ее пальцами. Из этой затеи ничего не вышло, так как сфера подчинялась только своему хозяину, то есть Лагему. Зато от нее шло подобие тепла, и рука немного согрелась. В эту минуту, он хорошо понимал Весту: "Без магии я простой смертный со слишком завышенными требованиями!"
Следующая пещера, которую он обнаружил, была полна сюрпризов в виде десяти новых развилок, расположенных в относительной близости друг от друга. Они напоминали гномьи тоннели, хотя для гномьих построек потолки были слишком высоки, к тому же ровные столбики вертикально-горизонтальых линий, почти идентичных, и, несомненно, несущих какой-то важный смысл, принадлежали кому угодно, только не бородатым карликам.
"Я бы смог расшифровать их! Скорее всего, это одна из письменностей древних рекоставов. - Мокрые пряди волос лезли ему в глаза, прилипали ко лбу, мешая рассматривать находку. - Если бы у меня было время и прежние возможности!.."
От примитивных петроглифов веяло магией и Белозор, невзирая на напульсники, чувствовал ее, приложенной к шершавой стене ладонью.
Условным знаком того, что опасности нет, и что можно спокойно плыть по маршруту пленника, являлась, присланная обратно сфера и вернувшись в предыдущую пещеру, Северин нехотя подтолкнул магическую сферу к воде. Теперь он сидел один, зверски мерз в сырой одежде и ждал, когда из воды появится первая партия наемников.
"Сколько еще подобных заплывов мне уготовано?" - думал он, дуя на свои окоченевшие пальцы.
Тем временем, появившийся из-под воды шар послушно опустился к ногам не мало удивленного Лагема и наемники, не забывая поминать лихом этот поход, один за другим полезли в воду. Что касается медноволосого, что он остался там, где стоял, потому как ожидал от пленного мага какой-нибудь каверзы и, кроме того, не хотел мокнуть в холодной воде.
"Он знает, что отживает последние деньки и наверняка захочет утянуть всех нас за собой, - размышлял Вертопрах. - Поэтому я буду ждать здесь".
Именно в тот момент Лагем как никогда был близок к правде. Белозор действительно намеревался извести всю команду, включая медноволосого, поэтому он намеренно повел их самыми опасными путями. Ведь поперечно-горизонтальные надписи, по мнению пленного мага, являлись своего рода предупреждением об опасности.
- Следуйте за мной. Все указывает на то, что мы у цели. - Северину было досадно то, что Лагем не пожелал присоединиться к наемным бандитам.
"Медноволосый стал чересчур осторожным! От старикана Караггана понабрался!"
Самый первый коридор, по которому пошли бандиты, заканчивался еще одной развилкой. Она сторона развилки вела наверх, а другая, напротив, вниз. И Белозор без колебаний выбрал последнюю. Недовольный Сиг усомнился в правильности выбора. Однако, по мнению пленника, первая развилка была чем-то вроде выхода на вершину горы, в то время как вторая требовала более тщательного исследования.
И вот, неровный каменный тоннель, испещренный все теми же знакомыми магу надписями, обернулся маленькой, заваленной трухлявыми досками пещерой. Белозор остановился возле входа. Лучший вариант - отправить вперед Сига, но разве этот пойдет добровольно? Маг бросил в середину пещеры камешек - никакого результата.
- Трусливая ты рожа! - расхохотался Сиг и шагнул вперед.
- Постой, бравый баран! Видишь, по краям вода - значит, что здесь тоже было наводнение.
Но главарь и наемники оставили предостережение Белозора безо всякого внимания, потому что при ближайшем рассмотрении трухлявые доски оказались не чем иным как сгнившими деревянными сундуками, в которых находились драгоценные камни и потускневшее золото.
***
Еще одна особенность Выходок заключалась в том, что город был самым шумным из всех городов. В светлое время суток здесь драли глотки все кому не лень вплоть до кошек и собак, но пальма первенства, бесспорно, принадлежала расхваливающим свой товар торговцам. В темное время суток, в отнюдь не тихой жизни города участвовали практически те же фигуры, плюс подвыпившие торговцы, которые, под влиянием хмеля становились еще крикливей. Надирались торговцы в корчме с грозным названием "Горыч". И корчма эта являлась самым часто посещаемым питейным заведением. "Горыч" славился двумя умственно отсталыми вышибалами, вишневой бродилкой и дармовым луком, который прилагался к любой заказанной выпивке. Но главный козырь корчмы заключался в том, что каждый горожанин свято верил в то, что "Горыч" - заведение вековечное, появившееся задолго до того, как на месте Выходок обосновались первые поселенцы. Вдобавок к этому, корчма служила временным пристанищем для редких путников, которых злодейка-судьба забрасывала в далекие края, где слышался шум прибоя и крики чаек. С наступлением сумерек многие жители и гости Выходок наперегонки неслись в горячо любимого ими "Горыча", пить до последней монеты, делиться сплетнями и драться за лучшие, а по выходным даже за худшие, места.
За расположенным в плохо освещенном углу столом, сидели два друга по имени Гаст и Вышег. Оба друга являлись самыми обыкновенными жителями Выходок, то есть зарабатывали на жизнь и рыбной ловлей и воровством.
- Эге! Смотри-ка, принесла! Ползает как улитка! - едва слышно пробурчал под нос Гаст, когда наконец-то обратившая на них внимание разносчица принесла заказ: на столе появились наполненные бродилкой кружки, миски с дымящимся горохом и миска с дармовым луком.
Сидящий напротив Вышег занес ладонь для того, чтобы шлепнуть по крепкому тылу разносчицы, но так и не успел выполнить задуманное, потому что та подорвалась на кухню, вынимать из печи подгорающего карпа. Рыбак с наслаждением отхлебнул из кружки, причмокнул губами, вытер рукавом обвислые усы и принялся уплетать горох. Гаст тоже взялся за обмусоленную деревянную ложку, но приступать к еде не спешил, потому что сначала решил рассказать другу о превратностях своей семейной жизни:
- Жинка из дома выгнала, стервь!
- Дык, ты ее ухватом! Вмиг присмиреет.
- Дык, пытался! Она, курва, дверь заперла, да с чердака чугунок на головушку мою сверзила! Глянь, шишара какая, что яблочко наливное!
- У меня тож денек худо начался! - сказал Вышег, при этом громко чавкая.
- Правда, что ль?
- Ага. С утреца самого, как зорька занялась, пошел я, значит, к лодчонке своей, уселся рядом, сеть починать - порвалась она у меня, за камень, значит, зацепилась. Как сглазили! Ну и сижу себе, сижу, глядь - подъезжают трое юнцов, да лодку просят. Я ж своем уме еще, чтоб жисть свою загубить на каторге!
- Это такие, молокососы, на лошадках, да при мечах?
- Верно! И тебя, что ль, с просьбой не обошли?
- Не-е, - помотал головой Гаст. - Я у них кошель умыкнул.
Вышег, зашелся в гоготе:
- Ай, морда!
Его дружок скромно помалкивал, вгрызаясь в луковицу так, как будто вгрызался в яблоко.
- Вышег, чего их несет в Горькие Воды? Не понял я что-то.
- А водяной их знает! Спрашивал, сказали просто поглядеть охота. А на что глядеть? Вода как вода! Но я так думаю, раз вышел приказ советника, так народу сразу интересно стало! Он вишь, любопытный, народ-то!
- Гм! А ну как найдут себе лодку? - не унимался вороватый рыбак.
- Да нам-то что? - Вышег откашлялся и продолжил. - Где б им еще таких дураков сыскать?
- Это верно! - кивнул его друг. - Еще по кружечке?
- Не-е! Еще по две! - Гаст потряс в воздухе, мешочком с монетами, которые, еще день назад, принадлежали Тальке.
- Тогда уж по три!
Оба рыбака довольно ухмыльнулись и принялись звать разносчицу.
Широкая полоса покрытого клоками водорослей песчаного берега тянулась в обе стороны бесконечной, грязно-желтой лентой. С некоторых пор небольшой кусочек этой полосы служил чародейке и юным наемникам местом привала.
Ястребинка сидела на полусгнившем бревне. Рядом скрестив ноги, расположились два верных наемника, которые, то вздыхали, то лениво перебрасывались фразами. Ей не хотелось вступать в разговор, но это нежелание вовсе не мешало ей прислушиваться к их репликам.
- Встретить бы того воришку, что наш кошель прикарманил, посмотреть ему в глаза, а потом промеж этих глаз стукнуть!.. Эх, никчемный я человек! - Голос Тальки прозвучал несколько приглушенно, потому что от избытка чувств он упал ничком и уткнулся лбом в теплый песок.
- И кошель обратно забрать! - вздохнул опечаленный последними событиями Растрепай и пригладил вихры на голове. Впрочем, его нечесаным волосам, данное действие абсолютно не помогало, а, скорее, наоборот, только "усугубляло" ситуацию.
- Представляете, мой батька сколько раз бывал в Выходках, и у него ни разу ничего не пропало! - продолжил жаловаться на судьбу сын поляра. - А мне не везет!
На самом деле, в те далекие времена, на скудные гроши Ледяна не покусился бы ни один уважающий себя вор.