Что произошло?.. Что происходит?.. Память - странная штука, по прошествии времени она расставляет другие акценты, казалось бы, совсем не нужные и не важные, добавляет картине прошлого новых красок и стирает старые, руководствуясь известному одной ей принципу. Весьма странному принципу... Было холодно, как сейчас... И снег... Много снега... И кровь... А может это были сорванные ветром и рассыпанные по снегу ягоды рябины?.. Россыпи алых ягод или кровь?.. Почему он не умер вместе со всеми?!
Съян закричал так, словно кто-то причинил ему нестерпимую боль. Он не умел и не хотел выносить те страдания, которые преподносила жестокая судьба.
- Кто так жутко кричит? - Керне стало любопытно, и она, вытянув шею, попыталась хоть что-нибудь рассмотреть в той комнате, куда секунду назад прошмыгнули несколько человек. Второпях они забыли закрыть за собой дверь.
Когда в загадочной комнате воцарилась тишина, вампирша задала другой вопрос:
- Ты практикуешь пытки?
- Нет, красавица моя, - Карагган сделал пас рукой и дверь резко захлопнулась. - Не будем мешать моим слугам. Этот несчастный мальчик - единственный уцелевший.
- Какой ужас! Он ранен?
- Не совсем... Обморожение конечностей. Вдобавок его напугали некрылы.
Керна посмотрела на закрытую дверь с плохо скрываемым омерзением.
- Да, - сказал хромой советник, целуя руку вампирши. - Зачем такой красивой девушке знать такие некрасивые подробности? Поэтому давай закроем тему разговора о несчастном юноше.
Она снисходительно улыбнулась:
- Ты упомянул о некрылах, Карагган. Что эти твари делают в мире, которым якобы безраздельно владеют люди?
- Дорогая моя, - советник явно уклонялся от вопроса, - испокон веков некрылы присутствовали в этом мире как низшая цепочка нежити.
- Да! Низшая падаль живет и процветает! А что стало с вампирами?
- Красавица, несравненная! - он снова облобызал ее холодную руку. - Не я убивал их, а Совет Десяти, которым, к слову, заправлял Белозор. Скажи мне еще раз: где и когда ты его встретила?
- В Синельске, этим летом. Он останавливался в трактире "У Добрилы". С ним были двое мальчишек и одна девка!
"Все сходится, - мысленно возликовал советник. - Рядом с Синельском находится прикапище, откуда он или его сообщники украли мою карту, где указанно как добраться до Фандиана. Именно там были убиты мои слуги. Синельск... Отныне я не спущу глаз с этого мерзкого городишки!"
- Скажи, дитя ночи, почему ты пришла ко мне? Чем тебя мог обидеть Белозор? - вкрадчиво поинтересовался Карагган.
- Я знаю о его принадлежности к "Совету Десяти" и хочу отомстить за то, что они убивали моих братьев и сестер. - На этот вопрос у Керны имелся давно заготовленный ответ.
Казалось, что хромой советник поверил ей.
- Месть - благородное и очень полезное чувство. Мне нужны такие слуги, прости, - его тонкие губы растянулись в улыбке, - помощники. Какую плату тебе предложить?
Керна выпрямилась, напряглась как натянутая тетива лука и прерывающимся шепотом озвучила свое самое сокровенное желание:
- Право инициации!..
- Ты получишь это право. Сегодня же. - Караггана вовсе не удивила ее просьба. - Но... Я установлю некоторые ограничения: три сотни вампиров, которые будут подчиняться не только тебе, но и мне. Понимаешь?
Керна с готовностью кивнула головой.
- Отныне ты будешь постоянно находиться в Синельске. Любую необычную новость я хочу узнавать раньше градоправителя.
- Я не подведу!
Расчетливый взгляд Керны был таким же холодным как рука, которую все еще сжимали пальцы хромого советника.
- С правом инициации я подарю тебе возможность безболезненного перемещения куда бы то ни было в любое время дня. Отныне, ты будешь моими глазами... Вместо Лагема.
- Кто такой Лагем? - осторожно поинтересовалась златовласая представительница расы вампиров.
"Проклятый остров! Проклятый Белозор!" - подумал Карагган. Из-за этого досадного провала ему пришлось придумывать кучу объяснений для Руиза, а он терпеть не мог оправдываться.
- Лагем был... очень смелым мальчиком. Ступай, Керна! Тебе нужно готовиться к инициации. К чему тянуть? Этой же ночью твое желание будет исполнено.
***
Густая пелена тумана, преследующая путников во время их опасного похода, рассеялась только ближе к вечеру, точнее тогда, когда коварная дорожка вывела путников к подножью горы. Наконец-то они могли расположиться на короткий привал, и что-нибудь перехватить из своих съестных запасов. И в то время как маг, с задумчивым видом прохаживался вдоль валунов густо покрытых, на первый взгляд, совершенно одинаковыми рунами, юная чародейка и наемники неторопливо пережевывали свой скромный ужин и с интересом следили за каждым движением Северина.
- Вход меж тех камней, - неожиданно сказал он, махнув рукой в сторону двух самых обыкновенных серых камней, находящихся в двадцати шагах от того места, где сидели наемники.
- Вход куда? Ну, ответь, ну хоть одним словом! - сына поляра разбирало любопытство.
- В мир стонхаров. - Белозор принялся вновь кружиться возле камней и, всматриваясь в первые звезды, что-то подсчитывал в уме, словно проверяя правильны ли его расчеты.
- Стонхары? - задумчиво переспросила юная чародейка. - Что-то знакомое.
- Возможно, я упоминал о них в одном из разговоров.
- А почему я не помню такого разговора? - Слишком громко заданный вопрос Растрепая подхватило вездесущее эхо.
Вместо ответа маг посоветовал ему не надоедать и, взяв Сарыча под уздцы, направился к запримеченным ранее камням. Наемники и Яська подорвались вслед за Свеверином.
У переступивших невидимую, пролегающую меж двух камней черту, путников появилось стойкое ощущение, что мир вокруг них начинает вертеться волчком, хотя сами они стояли на одном месте и никуда не шли. Через пару минут вращение стало замедляться, а когда оно прекратилось, то осмотревшиеся по сторонам Яська и наемники отказались верить своим глазам. Седые горы сменились зеленым лесом, вместо каменистой почвы расстелился ковер шелковых трав, освещенный янтарными лучами солнца. Воздух стал таким теплым, что юной чародейке на мгновение показалось, что они очутились на Фандиане. Но буквально через минуту ей пришлось отказаться от этой версии. На острове воздух был пропитан солеными брызгами Горьких вод, а здесь ветерок разносил благоухание цветущих садов и едва уловимый запах печеного хлеба.
- Все как обычно! - расстегнув кафтан, посетовал Белозор. - Приходите все кому не лень! Мои напутствия про вооруженную охрану, видимо, никто не воспринимает всерьез!
Он обернулся к Яське и наемникам и кивком головы пригласил их продолжить путь по затерянной в траве песчаной дороге. Точнее, дорог было две - одна песчаная, а другая из светло-серого камня, которая уводила вглубь таинственного, изумрудного леса. Но маг выбрал первую, песчаную дорогу и уверенным шагом направился вперед, подгоняя Сарыча, до того момента радостно щипавшего траву.
- Какой здесь необычный лес! Он больше похож на сад, а не на лес! - заметила вслух Ястребинка. Она любовалась цветущими деревьями, кустарниками и пестрящими цветами полянами, над которыми деловито жужжали шмели.
- Что это за гадость?! - Крик Растрепая заставил ее устремить взгляд на заросший белыми кувшинками, глубокий пруд, в котором нежились напоминающие коров существа.
Остановившись, маг начал озираться по сторонам, не понимая, что именно испугало наемника.
- А, вот ты о чем! - наконец догадался он. - Водяных коров не видел? Они безобидные.
- Где ж я их видел? - возмутился сын мельника. - Чешуя, вон, рыбья, а еще жабры! Ну и чудо!
- Если так часто останавливаться и удивляться, то нам придется заночевать под открытым небом, - пригрозился маг.
Вскоре дорога стала на порядок шире, на ней запросто смогли бы разъехаться четыре всадника. По ее бокам расположились пестрые поля, на которых, по мнению Растрепая, росли какие-то необыкновенные, но наверняка вкусные ягоды. На зеленом лугу, который начинался сразу же после полей, мирно паслись коротко стриженые овцы. У обочины сидел маленький, златокудрый пастушок - он был первым, кого им довелось встретить на этих плодородных землях. Пастушок без малейшего стеснения подбежал к Белозору и поклонился.
- Смотрите, у него бесцветные глаза! - сообщил друзьям наблюдательный Таль.
- Кто тебя за язык дергает? - прошептал Белозор, подгоняя Тальку вполне ощутимым толчком в спину. - Думаешь, если он стонхар, значит, рекоставный не понимает? Очень опрометчивые выводы!
- Стонхар! - с восторгом прошептала юная чародейка, оборачиваясь на оставшегося позади пастуха. - Вот они какие! А ты, господин Белозор, тоже стонхар?
- Разве речь обо мне? - насупился он. - Я всего лишь прошу не задавать лишних вопросов местным жителям!
- А кому же нам задавать эти вопросы? Ты ведь на них не отвечаешь? - хитро улыбнулась Ястребинка.
- Хорошо, отвечу, но позже!
Первый встретившийся на их пути дом удивлял своими белоснежными стенами, аккуратным крыльцом, расписными ставнями и вообще он выглядел так, будто был построен не позже, чем на прошлой неделе. Его фасад оплетало похожее на плющ растение, облепленное нежно-розовыми цветами. И эта особенность придавала дому сходство с домиками фей, которые часто рисовали на своих лубочных картинах сложники Рекоставья.
Второй увиденный ими дом отличался от первого тем, что его стены окружало неимоверное количество цветочных клумб. И все же этим домам явно чего-то не хватало...
- Три стены! - Таль, наконец, понял, в чем заключалась особенность увиденных ими домов.
- Ну и что? - отозвался идущий впереди маг. - Треугольная форма дома - древняя традиция. Поверь, вполне удобное жилье.
Белозор свернул с дороги и вскоре они очутились в огромном саду, в котором не имелось никаких ограждений и высаженных в строгие ряды деревьев или кустарников, вся флора росла так, как ей заблагорассудится. При всем при этом было видно, что кто-то тщательно ухаживает за каждой растущей здесь былинкой.
По саду, держась за руки, прогуливалась молодая парочка стонхаров. После Талька клялся своим друзьям что, заприметив мага, эти двое тревожно переглянулись и поспешили скрыться из виду. Стало быть, узнали.
Наемникам и юной чародейке пришлось миновать еще с десяток треугольных домов (не менее красивых, чем два предыдущих) так уютно и гармонично расположившихся среди изумрудных, щедро забрызганных солнцем фруктовых садов, пока Белозор не привел их в одну из таких необычных построек.
- Вот моя скромная обитель, - заявил он, переступив через порог. - Заходите. Яська, отпусти Сарыча. Здесь он может бродить, где ему вздумается.
Изнутри треугольная постройка почти ничем не отличалась от тех, в которых им приходилось бывать. Дом состоял из двух комнат и крошечной кладовой. У первой комнаты, служившей спальней, было четыре стены, остальные комнаты - столовая и кладовая - имели треугольную форму.
- Здесь живет кто-то еще! - авторитетно заявила Яська, проведя указательным пальцем по крышке сундука. - Ведь кто-то же прибирается.
- Может это жена господина Белозора? - высказал свою догадку Растрепай.
От такого предположения она вздрогнула и нечаянно свернула со стола увитую замысловатыми узорами кружку, которая упала на пол и разлетелась вдребезги.
- Ой! - у юной чародейки навернулись слезы на глаза.
- Пустяк, Яська. - Маг поводил рукой в воздухе, черепки собрались вместе и он вручил ей совершенно целую кружку.
Шмыгнувшая носом Ястребинка тихо порадовалась тому, что Северин именно так интерпретировал причину ее печали, и снова подошла к сундуку.
За дверью кто-то громко откашлялся, непрошеный гость явно хотел обратить на себя внимание. Хотя мог бы просто постучаться.
- Это жена! - Растрепай принялся отряхивать со своей одежды пыль, напрасно стараясь придать ей опрятный вид.
- Ну, заходи, кто пришел! - крикнул он, когда покашливание повторилось.
Дверь беззвучно распахнулась, и перед ними предстал стонхар неопределенного возраста. Крепкое тело, облаченное в облегающие белые одежды, свидетельствовало о том, что стонхар еще молод и находится в хорошей физической форме. Однако стоило вглядеться в его мудрые проницательные глаза и увидеть густые посеребренные волосы, как мысль о молодости гостя сразу же отпадала. Вид этого стонхара был скорее необычным, нежели отталкивающим: кожа его благородного лица имела бронзовый оттенок. Тыльную сторону его кистей покрывали мелкие чешуйки, с золотыми прожилками. А зажатый в руках посох венчал искрящийся всеми оттенками радуги прозрачный камень. На голове стонхар носил сияющий тысячами синих сапфиров обруч, похожий на свернувшуюся с кольцо змею.
- Бесстыдство - главный порок человека, - туманно выразился пришелец.
- Позвольте представить. Это шаман племени стонхаров и зовут его Арт-Хатт-арт. Мой родственник, как вы, наверное, успели догадаться из его "любезного" приветствия. Наследство!
Северин назвал имена своих юных друзей, и они поклонились в знак почтения (на всякий случай по нескольку раз), а шаман, кивнув им, сказал:
- Разговаривать со стоящим передо мной мужчиной все равно, что вести беседу с каменными идолами рекоставов.
- Слышали? - маг кивнул в сторону шамана. - Сказанные слова означают, что, мол, разговаривать со мной бесполезно, но разговор все же состоится.
- Как? А мы? - Таль проворно вынул меч из ножен.
- В хоромы шамана, в смысле, в Дом Предков, чужакам путь заказан, поэтому вы остаетесь здесь. За дверь не выходить... Так, что еще? А! Талька, спрячь меч, здесь никто нападать не станет. В общем, осваивайтесь.
Стоило Белозору скрыться за дверью, как юная чародейка, подцепив ловкими пальцами гладкую крышку сундука, откинула ее, и заглянула в темные недра обыскиваемого предмета.
- Стой! - возмутился сын поляра. - Забыла что мы в гостях?
- Да нет же! Я ищу признаки! Ну, понимаешь, хочу узнать... Ну, ты все равно не поймешь! И, между прочим, господин Северин велел нам осваиваться.
"Убитый" последним аргументом наемник решил присоединиться к Яське и с плохо скрываемым любопытством пошарил рукой по дну сундука. К своему огорчению, кроме старых, пыльных штанов и скомканной тряпки юные ревизоры ничего не обнаружили.
- Идите сюда! - позвал их крутящийся в другой комнате Растрепай. - Смотрите, что я нашел!
На большой, прикрепленной к стене полке красовались старинные, заключенные в кожаную броню фолианты: немного пыльные, с выцветшими страницами и потертыми корешками. Пролистав один из обнаруженных фолиантов, Яська со вздохом изрекла:
- Какие красивые руны! Жаль, что непонятные.
Помимо полки, сундука, двух столиков и коричневого горшка с цветком, в комнате находилась пышная кровать, над которой возвышался повторяющий контуры кровати полог из прозрачного материала. Яська залезла на ложе мага, дабы проверить количество подушек. Пять штук. По людским меркам это щедро.
- Вы видели лицо того стонхара? - вполголоса спросил сын поляра, обращаясь к своим друзьям. - Я даже не буду гадать, сколько ему весен!
- Ага, - ответила Яська. - Мне господин Северин говорил, что стонхары не старятся. Только седеют и то не все.
- А что, разве они живут дольше нашего? - спросил переключивший свое внимание с полок на сундуки Растрепай.
Она важно кивнула, подумав при этом, что ее учитель выглядит не как внук, а, скорее, как сын шамана.
Вскоре наемники во главе с юной чародейкой вернулись к изучению дома и даже залезли в кладовую, которая к их общему несчастью оказалась совершенно пустой.
- Скорее всего, нас забудут покормить, - невесело рассуждал сын мельника. - Интересно, что они едят, эти стонхары? Надеюсь, то же, что и мы.
Он открыл тот самый сундук, который до него подвергся тщательному досмотру Яськи. Наемник надеялся, что там, под штанами и тряпкой, чудесным образом обнаружится что-нибудь съедобное. Увы, чуда не свершилось!.. Расстроившийся Трепа присел у окна и принялся размышлять вслух:
- Хм... Господин Северин сказал, чтоб отсюда ни ногой.... А как быть, если кто-то придет к нам?
- Наверное, надо разобраться с миром ли этот стонхар пришел, - высказал свое мнение Таль.
- Вот и разбирайся!
- Ты про что? - не понял его друг.
Во входную дверь постучали.
- Про это! - вздохнул вихрастый наемник, устремляя на дверь преисполненный печали взгляд.
Через несколько секунд в комнате появилась высокая стонхарка. Подол ее темно-зеленого, струящегося платья слегка касался каменного пола, а украшающий широкую талию пояс напоминал свернувшуюся кольцом змею.
- Век мой не так уж молод, а живых людей вижу впервые. - Судя по первой фразе, гостья навестила их лишь из чистого любопытства. - Я - Мекнах"арр. По просьбе Белозора, присматриваю за домом.
Ее продолговатой формы глаза светились дружелюбием, на ее губах застыла вежливая полуулыбка. Цвет глаз не был чисто белым, а отдавал в желтизну. Она задумчиво провела указательным пальцем по своему слишком тонкому по человеческим меркам носу и широко улыбнулась.
"Северин совсем на них не похож! Разве что глазами", - радостно подумала юная чародейка.
Мекнах"арр была по-своему красива: собранные в замысловатую прическу, золотые волосы, овальное, словно покрытое бронзовым загаром лицо, тонкая шея, выглядывающие из широкого выреза платья узкие плечи. На правом предплечье стонхарки блестели два серебряных браслета, одетые поверх узкого рукава.
Затянувшееся молчание нарушил наконец-то вспомнивший о приличиях Таль. Он как можно учтивее представился гостье, а после представил своих друзей.
- Значит, Белозор позволил вам пойти за ним? - спросила Мекнах"арр и, получив утвердительный ответ, продолжила: - Это так же необычно, как снег в краях стонхаров.
- Ты слышала, Яська? Даже в чужих краях сомневаются в порядочности нашего мага, - тихо шепнул ей Таль и сразу же пожалел об этом.
- А зачем ты тогда спасал его?! Еще и вперед всех рвался! - Возмущению юной чародейки не было предела. - Ненавижу людей, которые по десять раз меняют свое мнение!
Мекнах"арр с любопытством посмотрела на изо всех сил оправдывающегося Тальку.
- Да я просто так сказал! Господин Белозор нормальный человек, но очень уж скрытный. Я же не обзывал его самодуром!
- Вы друзья нашего Белозора? - осторожно спросила стонхарка, она произносила рекоставные слова с легким акцентом.
- Вашего?! - в один голос воскликнули наемники.
- "Полустонхар" звучит кособоко, не так ли? Но вам ведь известно, что он имеет отношение к моим братьям и сестрам?
- Мы догадывались! - чуть ли не скрипя зубами, буркнула юная чародейка.
- Ты смешная, - Мекнах"арр адресовала ей дружелюбный взгляд. - Примите мои извинения за беспокойство. До скорого свидания.
- Эй, Яська, о чем призадумалась? - спросил Растрепай, когда их непрошенная гостья скрылась за входной дверью.
- Думаю, может ли она быть женой нашего мага?
- Господин Северин говорил, что у него нет жены, - напомнил сын мельника.
"Ага! Он скажет одно, а потом все окажется по-другому! - мысленно усмехнулась она. - Все-таки прав Талька насчет его скрытности!"
Убранство расположенного в Доме Предков тронного зала было довольно незамысловатым. Однако от этого тронный зал не выглядел менее величественным. Северин шел по идеально гладкому полу черного цвета, изредка переступая через перекатывающиеся из угла в угол обманки, которые напоминали цветки огромных одуванчиков. Насколько помнил маг, эти обманки никогда не зависали в воздухе, а всегда находились на полу тронного зала, причем в одинаково большом количестве. Так повелось исстари.
Еще одна особенность зала заключалась в том, что днем его сдержанно белые стены окрашивались разноцветными узорами благодаря хитро сконструированным, широким окнам с витражами. Среди разноцветных кусочков витражей застыли стилизованные змеи, деревья и небесные светила.
Черный потолок, испещренный множеством бегущих по спирали пунктирных линий и точек напоминал ночное небо, причем зимнее ночное небо, потому что линии и точки смахивали на застывшие снежинки. У потолка тоже имелась своя особенность - он закрывал лишь половину тронного зала. Другой половины попросту не было.
Замедлив шаг Северин посмотрел наверх, явственно представив себе как Арт-Хатт-арт и его созидатели каждую ночь собираются в зале, для того чтобы наблюдать положение звезд.
"Тоска смертная!" - подумал Белозор и перевел взгляд на шамана, который уже сидел на троне, высеченном из цельного небесного камня. Шаман задумчиво смотрел на мага.
- Что? - усмехнулся Северин. - Неужели твои звезды не нашептали о моих планах?
- Для начала здравствуй, сын дочери моей! - Арт-Хатт-арт поманил его чешуйчатой рукой.
Маг поклонился в ответ на приветствие и нехотя подошел к трону.
- Да, звезды рассказали многое. Даже то, что ты будешь настолько дерзок, что приведешь за собой человеческих детенышей.
Белозор устроился возле трона, поджав под себя правую ногу, и со вздохом сказал:
- Так получилось. Вообще-то я намеревался привести одну Яську... Впрочем, считай этот поступок маленькой местью. Итак, ты знал о моих намерениях и все же оставил переход между болотами и стонхарскими землями закрытым. А мне тогда пришлось израсходовать уйму сил, чтобы взломать твою незримую печать. Ты бы хоть предупредил, что она не взламывается!
- Зачем предупреждать о том, что очевидно? И кому как не мне чтить наш закон? По закону изгнанник не имеет права пользоваться переходом. А ты был в изгнании.
- Да, да! Это так мило: идти людскими тропами мимо некрылов и чудесных рыбок! Почти так же мило как петлять в тумане по равнинам и горам. Не улыбайся, не воображай, что я жалуюсь. В конечном итоге, вот он я - перед тобой! Просто мне надоело доказывать, что я способен преодолевать любые препятствия!
- Ты крепкой породы, сын дочери моей и ты... совершил правильный поступок. Среди нас ты невидим, а так же невидимы те, кто пришел следом.
- А можно ли поменять все эти комплименты на снятую с перехода печать?
- Пока еще нет.
- Понятно! - ухмыльнулся маг. - Скажи, Арт-Хатт-арт, а звезды успели шепнуть тебе о цели моего прихода?
- Я знаю про светлую чародейку, и мы принимаем ее, потому что с ней связанны судьбы многих стонхаров.
- Да ну? - Северин резко встал и потер затекшую ногу. - Неужели ей даже светит обучение вашей, в смысле, нашей магии?
- Сколько лет знаю тебя и все не могу привыкнуть к твоему сарказму... Да, она должна обучаться нашей магии, но только той части, которую сможет воспринять ее разум. Мы никогда не откроем ей смысл пустых рун, а лишь только те, которые можно начертать.
- Вот и прекрасно, - довольный маг собрался уходить.
- Постой! - остановил его шаман. - Мой немногочисленный народ живет светло и спокойно потому, что ни рекоставы, ни летнесторонцы не знают о стонхарах или считают мой народ легендой, преданием. В противном случае, нас, как и любой другой маленький народ, не миновала бы участь быть разыгранными в какой-нибудь азартной игре... Когда-нибудь двум человеческим детенышам захочется уйти обратно, к своему народу и тогда им придется испить капли забвения.
- Я не против, - пожал плечами Белозор. - Но пускай это будет маленькая порция, а то я опасаюсь за их и без того скудный ум.
- Капли забвения заставляют забыть дорогу к этим землям.
- И всего-то?.. Ну ладно! Я пошел.
- Нет! - снова остановил его шаман.
"Понесли кони!" - уныло подумал маг и, придав своему лицу дружелюбное выражение, снова повернулся к Арт-Хатт-арту.
- Почему ты так упрям, сын дочери моей? Зачем ты вновь и вновь перерождаешься среди моего народа?
- У меня были на то причины.
- Что сказал бы ты, потомок мой, если бы кожа рук твоих блестела змеиной чешуей?
- Ну и вопросы!.. Кстати, на чешуе шрамы были бы меньше заметны. Ну а если серьезно... Ты же знаешь, что мне интересно все то, в чем сложно разобраться. А магия стонхаров настолько загадочна и... Мне нравится веяние ветра восьми лун.
Закрыв глаза, шаман впал в задумчивость.
- Если бы только Кайя осталась среди моего народа, весна была бы прежней, - прошептал он через некоторое время, - без запаха горящей полыни. Только ей, Кайе, были подвластны прекрасные цветы Белого ветра.... Для меня они неразрывно связанны с образом Кайи.
Северин молчал, ему казалось бессмысленным жалеть о том, что давно свершилось, о том, что уже не вернуть.
- Уже который год я обещаю свой трон тому или той, кто сможет пробудить цветы Белого ветра.
- Ну и как, успешно?
- Нет, потомок мой. И ты это знаешь не хуже меня, так что нет смыла притворяться... Наверное, я запомнюсь всем будущим поколениям как самый жадный до власти шаман, который правил в Доме Предков два века подряд.
- Хочешь совет? Передай власть созидателю Кецам-Ро.
- Нет. Я не стану отрекаться от своего высказанного ранее обещания и вверю эти благодатные земли в руки того, кто постигнет ту же мудрость, которую постигла бесподобная Кайя.
- Хм! - Белозор внимательно посмотрел в наполненные скорбью глаза Арт-Хатт-арта. - Кажется, ты запутался в своих собственных сетях, изначально предназначавшихся для кого-то другого.
- Ты прав... Я даже успел смириться со своим пленом.
Вскоре не на шутку загрустивший Арт-Хатт-арт выпроводил своего внука из тронного зала. Он знал, что маг проделал длинный путь и теперь, наверняка, захочет перевести дух. Однако и не помышляющий об отдыхе Белозор пошел со своими наемниками и ученицей в главный парк, дабы немного ознакомить их со стонхарскими традициями. По дороге в парк Яська подметила то, что в городе нет четко обозначенных улиц, а все дома различаются лишь размерами и разнообразием цветочных гамм. Хотя парк можно было найти без особых проблем: перед входом находилась огромная каменная плита, с выбитыми на ней загадочными рунами.
Длинная, лучеобразная аллея парка, по которой они шли, заканчивалась идеально правильным кругом, в центре которого возвышался величественный идол, размером с вековой дуб. Перед идолом, на земле, находилась четко очерченная треугольная площадка.
Величественный идол изображал юношу-стонхара. Вокруг его головы, закусив хвост, обвилась змея. Сначала Яська подумала, что змея символизирует корону, но присмотревшись лучше, поняла, что поспешила с выводами: змея обвилась ниже лба, закрыв собой глаза юноши. Его левая рука, на тыльной стороне которой были видны даже мелкие чешуйки - с такой тщательностью и мастерством в свое время ваялось божество - указующим перстом показывала на любого, кто заходил на треугольную площадку. Другая рука, согнутая в локте, демонстрировала ладонь безоблачному небу.
- Представляю вам прародителя стонхаров, - маг кивнул в сторону.
- Как его зовут? - поинтересовался Растрепай, он осматривал диковинного гиганта с приоткрытым от удивления ртом.
- Тасмай-Аккад, а тот, который вокруг его глаз - лунный змей Офий.
- Господин Северин, а ты, получается, внук шамана? - Таль потерял всякий интерес к идолу и решил переключить свое внимание на Белозора. - Вот это ново!
- Да! Ты не похож на них! У многих стонхаром золотые волосы, а у тебя нет! - к Тальке присоединился второй наемник. - Наверное, ты весь в папеньку.
- Вам-то что за печаль? - неожиданно рассвирепел маг. - С каждым рождением внешность иная! Суть - это главное!
Приутихшие наемники во все глаза смотрели на Белозора, даже не пытаясь что-либо возразить.
Неожиданно к статуе бесшумной поступью подошли два стонхара - старый и молодой. Оба были облачены в белые, свободные одежды. В полном молчании они поклонились своему идолу и возложили к ногам Тасмаай-Аккада наполненные цветами блюдца и украшенные золотыми узорами горшочки. Затем, созидатели обошли божество несколько раз и снова ему поклонились. Не сдержав любопытства, Яська приоткрыла крышку одного из горшочков и заглянула внутрь, воздух сразу же наполнился запахом душистого меда.
- Не кощунствуй! - маг оттащил ее от божественных подаяний. - Никто кроме шамана и этих созидателей, не должен касаться подаяний.
- Да мне просто интересно! - попыталась оправдаться юная чародейка.
- Могла бы спросить у меня!
Она виновато улыбнулась и, увидев, что созидатели направляются в их сторону, поспешила спрятаться за Северином.
Маг несколько мгновений буравил недовольным взглядом подошедших к ним созидателей, а затем, нехотя сказал:
- Знакомьтесь! Это - Пал-Леур.
Старый стонхар приветствовал Яську и наемников изящным кивком головы.
- А это - Кецам-Ро.
- Мы бы хотели провести вас по нашим прекрасным фруктовым садам, - сказал Кецам-Ро, слегка поклонившись. Его голос был глубоким и мелодичным.
- Я не пойду. Чего я там не видел? - Белозор показал рукой на свою компанию: - Вот им предлагайте!
- И я не пойду, - Яська ответила отказом, потому как всерьез опасалась того, что во время прогулки молодой стонхар отчитает ее за недавно содеянное кощунство.
Зато Таль и Растрепай с радостью приняли приглашение, потому что молодой созидатель, в отличие от Северина, производил впечатление общительного человека, который навряд ли станет отмахиваться от заданных вопросов.
Когда часть компании в лице двух наемников и Кецам-Ро исчезла из виду, хитро прищурившийся маг обернулся и самым праздным тоном поинтересовался у все еще находящейся позади него Яськи:
- И как долго ты намерена прятаться за моей спиной?
- А почему тот, старый, не уходит? - поинтересовалась она, выглянув из-за плеча учителя.
- Сейчас узнаем. - Его забавляла подобная реакция ученицы.
- Какими словами усладить твой слух, Пал-Леур? - обратился к созидателю Северин.
- Подожди. Сначала разреши пояснить. - И созидатель безо всяких вступлений приступил к своему повествованию, нисколько не тяготясь присутствием Яськи. - Когда-то я думал, что дочка шамана, то есть Кайя, предназначалась мне судьбой. Именно поэтому я решил стать созидателем, чтобы быть ближе к божественному цветку стонхаров. С самого детства я готовился к тому, чтобы стать самым идеальным существом на свете. Я изжил из своей души все присущие стонхарам пороки и стал чист как горный ручей. Я стремился добиваться успеха во всех делах, за которые брался. Ей нравились песни, и я слагал лучшие из слов и посвящал их только ей. Когда Кайе наскучивала рифма, я добивался высот в игре на флейте, она любила цветы, и я выращивал самые красивые розы, я рассказывал ей, о чем шепчутся звезды и о вечной весне в сердце. Я учился у зеркальных дел мастеров, чтобы сотворить для нее магическое зеркало, которое воспевало бы ее красоту...
- Сейчас пущу слезу - до того трогательно! - язвительно воскликнул Северин. - Позволь продолжить. Потом наследнице шамана до смерти надоела ваша богатая флора, сладкая музыка и зеркала и она, воспользовавшись правом уединения, поселилась среди человеческих лесов. Именно там Кайе повстречался один пронырливый маг. Когда же настала пора возвращаться, одной рукой она демонстрировала вам фигу, а другой поглаживала округлившийся живот.
- Самая ужасная твоя черта, Белозор, это то, что ты всегда закрашиваешь темными красками светлые моменты... Я опасался и в то же время надеялся, что твой отец бросит нашу трижды прекрасную Кайю. Но моим опасениям, так же как и моим надеждам не суждено было сбыться. Когда наступил самый короткий день в году, крыло Ринн-Хасса еще раз затмило наши небеса, потому что в тот день появился ты...
- Значит, ты родился зимой? - встряла юная чародейка.
- Помолчи! - отмахнулся Белозор.
- Когда вы, все вместе, ступали на славные земли стонхаров, я... слишком боялся новых ран и поэтому удалялся в пещеру отшельника смотреть свои полуденные сны и наблюдать ночные звезды.
- Ах, как все печально и романтично!.. - мечтательно вздохнула Яська, но тут же осеклась под строгим взглядом своего учителя.
- Для чего мне знать все это? - недоуменно спросил Северин.
- Для того чтобы не удивляться вопросам.
- Каким вопросам?
- Я хочу спросить... Не упоминала ли обо мне Кайя?
- Хм! Дай вспомнить... Нет, не упоминала! При мне, по крайней мере. Еще что-нибудь?
- Она... Была ли она счастлива? Не тосковала ли?
- Вроде не жаловалась. А насчет "тосковала"... Когда встречаются два прожженных авантюриста, тут уж не до уныния.
- Да, она всегда была особенной и непоседливой. Как жаль, что ты совершенно не похож на Кайю.
- Зато ты имеешь удовольствие видеть перед собой копию человека перечеркнувшего годы твоих трудов! - злорадно усмехнулся маг.
Понурив голову он, молчаливый и бледный, словно призрак далекого прошлого, пробрел прочь и вскоре затерялся среди цветущих зарослей парка.
- Мне жалко его! - Яська с укором посмотрела на своего учителя.
- Не суди о том, чего не знаешь.
- Зато я знаю, что ты, господин Северин, умудряешься наживать врагов даже среди миролюбивых стонхаров!
- Ну а что мне оставалось? Прослезиться над его бредом?
- Нет. Подарить ему какую-нибудь вещь Кайи. На память.
- Я не нуждаюсь в идиотских советах наивной девчонки!
- Сам ты... - вскипела Яська, но вдруг остановилась на полуслове, помолчала и вновь заговорила спокойным голосом: - Пойми, он до сих пор любит и поэтому искал в тебе сходство с дочкой шамана! Сделай ему подарок или просто скажи, что тебе тоже трудно быть одному. Друга ты не приобретешь, но и врага тоже.
Белозор молчал. Казалось, что слова Ястребинки заставили его задуматься.
- Ладно. Беру свои слова обратно, - примирительным тоном изрек он. - Я пороюсь на чердаке, может, найду что-нибудь этакое.
В тот же вечер, снова встретившись с Пал-Леуром в парке, маг протянул ему нитку речного жемчуга:
- Возьми! Когда-то Кайя вплетала ее в волосы. Ну, ты должен помнить...
- Лучше подари ее маленькому человеку.
- Нет, - сказал Северин, осматриваясь по сторонам лукавым взглядом. - Яська боевой воробей и таких бесполезных подарков не принимает.
- Какой "боевой воробей"? - сверху раздался негодующий голос юной чародейки.
- Должен признать, что в маскировке ты не сильна, - хохочущий Белозор похлопал по стволу дерева, на одной из веток которого сидела Ястребинка. - Но мне не жалко. Я даже специально подошел сюда, чтобы ты могла слышать наш разговор.
Раздосадованная чародейка густо покраснела и, сделав вид, что изучает вечернее, лилово-розовое небо, принялась выстраивать план мести для одного слишком проницательного мага.
На следующий же день Белозор подарил шаману мешочек, наполненный диковинными камешками - теми самыми, которые он изъял у Сига - и был готов поклясться, что шаману такой подарок пришелся по душе. Никто не знал, для чего предназначались эти камни, но любящий разгадывать подобные загадки Арт-Хатт-арт сказал, что обязательно доберется до сути и даже пообещал магу, что тот станет первым, кто узнает об истинном предназначении камней.
Вечерами Белозор в гордом одиночестве сидел в замутненном известью горячем источнике, потягивал бродилку, размышлял о радостях оседлой жизни и смиренно ждал момента, когда ему наскучит все то, что его окружает.
После горячего источника, он, как правило, шел в свой дом, и устало падал на кровать. К вечеру мышцы мага немного ныли от продолжительных тренировок. Дело было в том, что некоторые стонхары изъявили желание овладеть техникой боя на мечах. Так, помимо юных наемников, у него появилось еще несколько учеников. Иногда он коротал дни за спорами с Арт-Хатт-артом, иногда свершал долгие конные прогулки в компании юной чародейки. В редкие дождливые дни Северин и его компания учились искусству приготовления еды у престарелой Арриэссы, мастерству которой могли бы позавидовать многие рекоставные хозяйки. Впрочем, в основном готовили Ариэсса и Яська, остальные же мешались и норовили стянуть со стола кусочки продуктов, приготовленных для очередного яства.
Так пролетали дни, настолько счастливые и насыщенные, что им терялся счет. Даже ночи у стонхаров походили на мягкий, словно струящийся с небес бархат, под покровом которого не могло произойти ничего скверного. Твердая уверенность в том, что ближайший день будет прекраснее предыдущего, ни на минуту не покидала наемников и юную чародейку. Здесь не существовало тревожных мыслей вроде: "А вдруг случится война?", "Вдруг за поворотом нападут разбойники?", "Вдруг из леса вылезет какая-нибудь нежить?" Здесь царствовало вечное лето, напоенное сладким благоуханием цветов и радужными грезами.
Мысли Северина были готовы разбежаться и уступить дорогу снам, таким же легким как ночной воздух цветущих земель, как вдруг раздался робкий, почти неслышный стук. И снова тишина.
"Кого там принесло? Неужели Яську?" - взъерошенный Белозор нехотя покинул свое прохладное ложе и поплелся открывать. В тот поздний вечер ему было лень пользоваться магией.
Один щелчок щеколды и в комнату проскользнула стонхарка. Она беззвучно затворила за собой дверь и осмотрелась. Во взгляде ее огромных бесцветных глаз сквозила тревога.
- Чем обязан? - Белозор старался быть вежливым, хотя на языке вертелся другой вопрос: "Какого лешего?!"
- Я... Ты ждешь еще кого-то?
- Угу! Сейчас самое подходящее для визитов время, - его голос был полон сарказма. - Ладно, не отвечай. Я не вчера родился.
Дрожащими пальцами гостья развязала нехитрые узлы накидки, которая скользнув на пол, явила магу ее обнаженное тело.
"Интересно получается! - Северин нахмурился. - Либо мне слишком везет на замужних баб либо здесь что-то нечисто!"
- Почему ты молчишь? Может тебя пугает моя внешность?
- Скорее поведение. Поверь, я давно привык к внешности стонхаров. Такое наследство не пропьешь.
- Но почему же ты молчишь? - повторила свой вопрос гостья, разливая по кружкам крепкую бродилку.
- Думаю как бы любезнее сказать, что тебе пора домой.
- Ты уверен?
- Более чем.
Она как будто застеснялась своей наготы и резко отвернулась к окну. В ту же секунду входную дверь дома отворила чья-то твердая рука, и в проеме появился стонхар, по имени Кадджах"а. За его широкими плечами маячили силуэты других стонхаров, их лица скрывала опьяненная ароматом медовых трав ночь.
Кадджах"а так крепко сжимал находящийся в руке меч, что ногти на его пальцах стали белее мела:
- Чужак, ты слишком смело пользуешься нашим гостеприимством!