- Андрей, мы любим друг друга, да? - пропустив его намёк мимо ушей, начала Тэсс, потому как и так довольно долго сдерживалась. - То, что между нами, это любовь?
Мужчина прищурился. В его глазах вспыхнул синий огонёк лукавства.
- Ты хочешь нивелировать таинство конкретикой?
- Не знаю, - пожала она плечом. - Не обязательно, но... я ничего не понимаю. Не знаю, как объяснить. - Девушка отвернулась в сторону и повела взглядом по плитке на полу. Свет фонарей за стеклом, проникая сквозь подвижную водяную завесу, делал древесный орнамент настила похожим на жидкую плазму. Кстати, водяные блики плясали по всему пространству беседки. Те, что справа, из-за полупрозрачности стекла, накладывались на те, что слева, образуя собой калейдоскоп из отсветов, отблесков и "зайчиков".
- Сам в шоке, - усмехнулся Андрей, не желая терять настроя. Он отпустил её ладошки, после чего медленно, как бы приноравливаясь и примеряясь, взял в кольцо рук тонкую, хрупкую талию под кардиганом и решительным рывком прижал девушку к себе вплотную, многозначительно толкнувшись к ней бёдрами. Ну, и конечно же, только хозяин положил их на женское тело, его руки тут же объявили "день независимости" (то, что от него теперь ничего не зависит, почувствовал даже сам Андрей ) и принялись со сдержанной силой сминать, тискать и прощупывать бока Констанции, на манер ладоней пианиста, разминающего пальцы перед концертом.
- Правда? Значит, я не одна такая! - девушка столь искренне просияла глазами в ответ, что её следующее дополнение показалось излишним. - Я рада.
"Да нет, - опять усмехнулся мистер Дексен. - Ты как раз одна такая". - Но вслух сказал другое:
- Вижу.
- И?
Мужчина встрепенулся и тяжело вздохнул, сдаваясь на милость женщине, раз уж той приспичило поговорить и выяснить: "что между нами" и по всему видно, она не настроена на секс без взаимных признаний - ей обязательно нужно убедиться, что всё это "не просто так".
- Видишь ли, любовь, в моём понимании, это нечто элементарное, часто встречающееся, - отпустив Тэсс, Андрей отошёл в сторону и почесал указательным пальцем бровь. - Очень многие люди любят друг друга. Это распространено. - Низко опустил он голову и тоже посмотрел на плитку пола. - Поэтому моё чувство к тебе любовью называть как-то... не очень хочется. Это слово так - для посторонних.
- А как хочется? - она осталась стоять, обхватив правой ладонью, указательный палец левой.
Мужчина пожевал губы, разминая их перед редким сложным словом, хоть и понимал, что непонятными терминами врача не напугать.
- Кордицепс. Как вариант.
Лицо девушки сосредоточилось и нахмурилось.
- Кордицепс, - в задумчивости сдвинула она брови. - Что-то знакомое... а! - всплеснула руками Тэсс, и её лицо озарилось догадкой. - Я знаю! Это очень хорошая штука. - Потом немного поморгала и округлила глаза. - Но это же паразит!
- Да. Это паразит, - кивнул Андрей по уши довольный её эрудицией. - Он забирается в голову, пожирает тебя полностью, но зато дарит бессмертие. К тому же, это мощный природный антидепрессант и афродизиак.
- Ага. А ещё он очень редкий и очень дорогой, - как бы хвастаясь, добавила мисс Полл. - Его настоящий очень трудно найти, и стоит он бешеных денег. Нам в Университете рассказывали на иммунологии.
- Ну, и разве это не ты? - иронично вскинул брови и улыбнулся мужчина.
Кстати, повод для иронии у него имелся вполне нешуточный и весьма конкретный - Андрей действительно пребывал в столь редком, однако тем и ценном состоянии удивления, что этого мало. Он завёлся. Давненько ему не счастливилось побороться с собой вот так, по-взрослому. Очень давно. Даже соскучился. Ведь на кону стояли не столько страсть и даже не чувство, а помешательство, и не исключено, что настоящее безумие. Он это обожал.
Шикарный, роскошный повод оживить и вскормить всех до единого своих внутренних демонов, а заодно и поразмыслить над собственным сумасшествием "холодными", трезвыми мозгами - разве может быть что-нибудь лучше. Словно доктор прописал!
Когда он говорил Тэсс, что боится пробовать её в постели, ибо это начнёт иметь его, он скромничал. Ну, или кокетничал - без разницы. Он хотел, чтобы это поимело его. Жаждал. И именно таким образом, как это произошло там, в библиотеке - их отношения увенчались, так сказать, логическим апогеем, и когда мужчина почувствовал, что хочет ещё, а потом ещё, к понимаю присоединилось ощущение, что его затягивает омутом. Сильным, постоянным, неослабевающим течением - чистый кайф.
В спорткомплексе, где он в детстве занимался плаванием, был установлен "бесконечный бассейн" с регулируемой скоростью течения воды. Нечто наподобие беговой дорожки или велотренажера, но уже для пловцов. Попав в него однажды, маленький Андрей сразу же решил, что когда-нибудь в будущем у него будет такой же. Очень ему понравилось плавать не в стоячей водной массе, а в живом, подвижном, рвущемся навстречу потоке, пытающемся остановить и победить. И это дьявольски напоминало то, что творилось у него внутри сейчас. Кстати, делая в прошлом году ремонт в квартире, "бесконечный бассейн" он всё-таки установил.
Нет, он не противился своему чувству к мисс Полл. Отнюдь. Оно добавляло красок в его жизнь, развлекало, открывало внутри нечто новое, интересное, живое и не исключено, что желанное. Например, можно вполне себе без особого внутреннего протеста и даже с удовольствием тратить деньги и время на то, чтобы обеспечить безопасность своей девушки (он никогда такого не делал. И даже подобного) и бесценную кучу нервов и сил, лично подбирая ей комплекты с кардиганом. Это оказалось занятным. Ну и, конечно же, не говоря уже о самой Тэсс. Общение с ней и её простое присутствие рядом постоянно зажигало в голове табло с надписью: "Режим счастья активирован".
Но вот после этого траха - а в библиотеке они ведь именно трахнулись - когда не только где-то там, в мозгах, прогнозах и предположениях, а здесь и сейчас наглядно продемонстрировало: как это работает, и что он, Андрей Дексен, может быть сам себе абсолютно не хозяин, раз уж набросился на девушку как какое-то обожравшееся виагры дикое, обезумевшее животное с интеллектом калянуса финмархикуса** - всё это заставило остановиться и задуматься.
"Я становлюсь предсказуемым в своей непредсказуемости, - вспомнил Андрей о кочерге, которую его рука запустила в Билли, и о своём нырке в озеро Мэри следом за Тэсс. - Это интересно".
На него трудилось в общей сложности почти восемь тысяч человек. Также, он являлся членом семьи фон Дорфф, и под его опекой находилась несовершеннолетняя сестра. Он сам пошёл на это. На всё это. Как он может руководить людьми, процессами и требовать что-то от Джокасты, если теперь уже, получается, не способен в любой ситуации, в любой момент, не терять головы и отвечать за свои поступки и решения. У него "завелось" слабое место, та самая "Ахиллесова пята". Его дееспособность перешла из физиологического состояния в патологическое и обзавелась анамнезом.
Когда Андрею исполнилось лет одиннадцать, отец начал сажать его за руль. Однажды они выехали на окраину Рино и свернули на не очень оживлённую дорогу. Но даже там догнали какой-то тяжеловоз, гружённый доверху мелким щебнем. Того тряхнуло на яме, его полный кузов подпрыгнул, и небольшую порцию щебёнки вместе с пылью бросило Андрею на лобовое стекло. Мальчишка молниеносно отшатнулся, дёрнулся руками и чуть ослабил педаль газа. Его Opel достаточно опасно повело, но отец вовремя удержал руль.
- Когда ты за рулём, - чуть позже спокойно пояснил ему родитель, - ты должен быть готов в любое мгновение ко всяким помехам и изменениям на дороге. К каждому из них, понимаешь? От этого зависит твоя жизнь и жизнь твоих пассажиров. Возможно, среди них когда-нибудь будут твои дети. Лучше привыкнуть к этому сразу.
Андрей на всю жизнь запомнил эти слова и спустя годы убедился: насколько они универсальны. Классика.
Он не имеет права поддаться этой тяге к Констанции вот так - до умопомрачения. И не в последнюю очередь ради самой девушки. Любить он себе не запрещает, да и никто ему не запретит, но нельзя доводить ситуацию до того, что его чувство будет управлять им и решать за него, что говорить и что делать. Вспомнить хотя бы то, как он оглянуться не успел, а его рука уже сама схватила её трусики и запрятала в карман. Зачем?! Что это ему даст? Что он будет с ними делать? Этого Андрей не знал, но точно понимал, что на этой земле нет силы, способной заставить или убедить его расстаться с этими маленькими белоснежными однотонными трусиками с крошечным беленьким бантиком на поясе и вернуть их владелице. До этого случая мужчина был уверен, что такие вот "трофеи" - удел только больных на всю голову пубертатных фетишистов.
"Хвост не должен вилять собакой, иначе в мою жизнь проникнет хаос", решил он, разговаривая с Дарреном и вице-президентом тракинговой "PAM Transport" Джимми Ланжем. И даже если против самого факта мужчина не возражал, но его крайне не устраивали степень и интенсивность. Это переворачивало систему ценностей и попирало законы.
Не будь он Андреем Дексенем, то мог бы поделиться своей рефлексией с Констанцией, раз уж она тут так интересуется, и отдать какую-то часть решений в её прохладные ладошки, а ему и остального хватило бы для самореализации и самоутверждения. Но тогда ответственность за результат ляжет уже и на её худенькие плечики, а этого он допустить не мог, хоть и отлично знал, что мужчина не сильнее женщины, а женщина не слабее мужчины, особенно, если двигаться от общего к частному.
Но мужчина должен принимать решения и держать за них ответ. Перед собой, перед НЕЙ, перед потомством, в конце концов. И детей рожать, и нести ответственность - это уже слишком. Да, конечно же, Эйнштейн гениален, и порядок, возможно, действительно необходим только глупцам, а гении властвуют над хаосом, как буревестники над бурей. И звучит занятно, и смысл очаровательно ироничен, и не исключено, что Андрей даже мог бы рискнуть, послать всё и вся ко всем чертям и попытаться окунуться в хаос, попробовать его на вкус, на ощупь, подчинить. Но вовлекать в это девушку, которую полюбил...
"Нет. Я сам. Всё - сам", - думал он, выслушивая Элтона о пришедшей на почту ещё одной калькуляции на кросс-маркетинг с японской "Supra".
Но.
Но упираться сильно и бороться он тоже не собирался. Во всяком случае, пока. Сила действия рождает силу противодействия.
"Нужно проиграть сражение, чтобы выиграть войну. - Хоть Андрей и не очень жаловал военную терминологию, но иногда её метафоричность приятно удивляла.- Если начну вставать на дыбы сейчас, это затянется на херову кучу времени и я, в конце концов, проиграю. Нельзя,- растянул он губы в тонкую линию, направляясь по дорожке к озеру, где начиналось огненное представление, чтобы забрать оттуда мисс Полл. - Приключений мне и так дохера. Хватает".
Мужчина понимал, что время работало на него и обстоятельства тоже. Возможно, в ближайшем будущем всё уляжется, войдёт в берега и примет вполне адекватные формы и очертания. Ему главное продержаться сейчас и не дать сдвинуть себя как систему, как хорошо налаженный механизм. Хвала небесам, теорию обратной связи ещё никто не отменял. О сохранении же самодостаточности он уже и не мечтал и не жалел о её потере. Пусть катится ко всем чертям. Неуязвимость и непробиваемость это очень круто, но с ними скучно. Да и глупо как-то.
Но самым главным в подобном "водовороте" чувств и положений, являлся для мистера Дексена реальный шанс выкрутиться, сделать всё по уму и получить за это дополнительный и весьма весомый повод себя уважать. А это очень важно. Он твёрдо понимал, что растёт, меняя статус: "мужчина" на статус: "любящий мужчина". Последний выше, вне всякого сомнения. А уж модальность: "мужчина, которому повезло встретить "ту самую" и не просрать её" являлась для Андрея довольно существенной победой и весьма знаковым приобретением. И это мягко сказано.
Иногда в голове возникали ещё и вопросы цены и расплаты. Но тут же сменялись упованием на вознаграждение и воздаяние.
Что касалось самой Тэсс, то тут он особой проблемы не видел. Её поведение, взгляды, мимика, которые зачастую отзеркаливали его собственные, вселяли надежду, что она сейчас там и с тем, где и с кем хочет быть. То есть, рядом с ним.
Может, потому что он полюбил эту девушку, и его чувства являлись первичными по отношению к её личности, а может быть, она действительно до такой степени подходила ему, но эта официальная и категоричная "колючка" оказалась практически идеальной. Девушка-мечта.
Как она смогла вот так, иногда ласкаясь, иногда дурачась, иногда умничая, а иногда брыкаясь и кусаясь вызывать в нём устойчивое перманентное чувство внутреннего согласия со всем, что делает, он и сам удивлялся и понимал, что ответ получит ещё не скоро.
И даже сейчас, когда, казалось бы, его должно раздражать, что Тэсс не замечает намёков на "продолжение банкета" здесь, в беседке, она делает это так, что только лишь разжигает любопытство и предвкушение. Заводит. Он целый день, да где там день, недели ждал, когда проведёт наконец-то это новоселье, соберёт у себя всех, кто нужен ему, оставив за забором тех, кому нужен он, после чего с чистой совестью забудется наедине с НЕЙ, отгородится ею от всего мира, а своим чувством к ней - от себя самого в этом мире. "Окунётся" в неё, "нырнёт", а потом войдёт и будет нанизывать оргазмы на эту ночь один за другим. Много. Разные. По интенсивности, по характеру, и по продолжительности.
И вот когда всё это уже почти можно было воплотить и "пощупать", когда, казалось бы, воздух наполнился таким количеством эндорфина, что впору слезиться глазам, и откуда-то из шума воды вот-вот начнут доноситься звуки их с Тэсс совершенно фантастической унисонной разрядки, девушка посмотрела на него неким мудрёным, особо доверчивым взглядом, задала пару вопросов с ещё более доверительными интонациями, и всё. Желание трахаться растворилось в венах, как сахар в стакане с чаем, мысли о члене в штанах пошли пунктиром, а потом и вовсе уступили место размышлениям о чувствах.
Она умела заложить банальный, нудный разговор о любви в какую-то неожиданную, необычную плоскость, заговорив о ней, как реалистка-мечтательница с детскими мозгами и взрослым, серьёзным сердцем. Андрей заинтересовался. И только лишь принявшись размышлять о "сокровищах и дождевых червях"***, об отношениях и названиях, о единстве и множествах, о слиянии и поглощении, спохватился, вспомнив, зачем её, собственно, сюда привёл. И улыбнулся.
"Привыкай, чувак", - посоветовал он сам себе, раз уж теперь придётся жить с тем, что Тэсс одним взмахом ресниц меняет у него конец на начало (вернее, наоборот, но не это важно), хорошее на плохое, сильное на слабое, а важное на пустяки.
И он сдался.
"Пусть командует. Как захочет, так и будет".
То ли результаты именно этой внутренней борьбы отобразились на лице Андрея, то ли на него действительно навалилась усталость после насыщенного событиями дня, но Тэсс вдруг заметила: до чего же он утомлён и насколько привычно, и не исключено, что незаметно для самого себя, игнорирует свою усталость. Залегли еле заметные круги под глазами, чуть припухло место укуса на нижней губе, и ещё эти волосы сто раз причесанные пятернёй и ею же опять двести раз растрёпанные.
"Его нужно... отдохнуть. И даже усыпить", - лихорадочно принялась соображать девушка, следом за намёками на секс, проигнорировав ещё и льстивое сравнение с кордицепсом.
- Я хочу спать, - озвучила она своё решение бодрым, командным голосом и сделала "руки по швам", демонстрируя тем самым готовность быть доставленной к месту ночлега.
Мужчина не шелохнулся. Он стоял и смотрел на неё всё с той же хитринкой в глазах.
Немного смутившись под его взглядом, гостья прошла и села на диван. Он двинулся следом, но не присоединился, а нагнулся и потянул на себя какую-то планку внизу корпуса мягкой мебели. Диван под девушкой разложился веером, и она, потеряв равновесие, смешно замахала руками в воздухе и взбрыкнула ногами вверх.
Мистер Дексен засмеялся.
- Ага, очень смешно. Прямо обхохочешься, - с укором посмотрела на него Тэсс, сбрасывая кроссовки и устраиваясь поудобней.
- Извини.
Теперь уж для неё стало делом чести уложить и его тоже. Примерно, как он её вчера.
"М-да, легко сказать". - Окинула она взглядом с головы до пят фигуру человека напротив.
Когда-то Лерой показывал им с Сибилл приём опрокидывания противника на пол подсечкой под пятку, но ей казалось, что даже если она сделает Андрею подсечку сразу под две пятки, повалить его вряд ли удастся. Да даже пошатнуть.
Тогда Констанция потянулась и достала валявшийся в углу дивана плед. Она быстро и даже несколько резко сбросила кардиган и закинула его на кресло, оставшись в одном платье.
- Спасибо. Когда будешь уходить, закрой дверь поплотнее, - принялась она укладываться на бок и накрываться мягкой мохеровой тканью. И, умостившись, закрыла глаза.
В беседке воцарилась тишина, нарушаемая только еле уловимым гулом насоса и всё ещё непривычным, но очень приятным, успокаивающим или даже убаюкивающим тихим журчанием воды.
Тэсс подождала немножко хоть каких-либо действий от мужчины, и, не дождавшись, распахнула глаза.
Андрей стоял вполоборота к дивану руки в карманы и задумчиво-спокойно смотрел на свою гостью. На его красивом лице с идеальными пропорциями, будто выпиленными гениальным Микеланджело, плясали блики воды, от жёлтого цвета уличных фонарей, казавшиеся потёками карамели.
"Сладкий, - облизнулась Тэсс. - Чёрт, до чего же он всё-таки сладкий".
Она приподнялась на локте, потом отбросила плед, встала на четвереньки и подползла к мужчине. Оставшись стоять на подогнутой голени, девушка медленно выпрямилась и приблизилась.
Бегая глазами по обожаемому лицу распахнутым, ослеплённым от восхищения взглядом, она положила ладошки на любимые скулы, а Андрей, словно только этого и ждал, тут же прикрыл веки и выдохнул.
Нежность.
Мягко, невесомо, с непередаваемым чувством благоговения перед этим человеком и любования им же, она прошлась подушечками пальцев по его вискам и линии челюсти, как по произведению искусства, как по раритету, пришедшему из глубины веков, застрахованному на миллиард долларов и на который для сохранности нельзя даже дышать.
Она и не дышала.
Пощупала нежную тонкую кожу век, пушистость ресниц. Он чуть повёл лицом за её ладошками и, дотянувшись губами, опять поцеловал внутреннюю сторону одной из них. Но на это раз уже совсем невесомо. Райски. Тэсс накрыла кистями мужественную линию подбородка и провела большими пальцами от крыльев носа к скулам.
И губами потянулась к губам.
Ей не нужно было спешить, да и он тоже, судя по всему, никуда не торопился, поэтому девушка не стала целовать, а просто прикоснулась, чуть надавив, и застыла. Не шевелился и Андрей.
Кончики их носов соединились, а дыхания перемешались. Лёгкое, невесомое, бесшумное - её, и напористое, глубокое, ненасытное - его. И не только дыхания. Энергия потекла из одно в другого и обратно, слившись в единую систему импульсов, замкнутую саму на себя. Как Вселенная. Надышавшись им и насладившись его мужественными, брутальными, уверенными в своей мощи флюидами, Констанция чуть отстранилась и лизнула его губы языком. С наслаждением и оттяжкой. Расслабленно, тягуче и томно. Тем самым движением, которое начинается не здесь, во рту, а где-то там, глубоко внутри. И идёт волной оттуда - из души или даже из центра. И всё с той же нежностью.
А потом опять прикоснулась и замерла. Андрей всё ещё не вынимал рук из карманов, поэтому Тэсс осмелела, потянулась вправо и принялась целовать везде, куда дотягивалась, руками лаская сильную, сексуальную мужскую шею под платком из натурального шёлка. Мужчина с закрытыми глазами чуть откинул голову и начал тяжело заваливать её, то вправо, то влево, с удовольствием подставляя ей себя.
И, само собой, не выдержал. Он опять схватил Тэсс за талию и слепым, обращенным внутрь взглядом, уставился ей на губы. Тогда, испугавшись его напора и имея недавний "библиотечный" опыт, девушка быстро и резко сгребла ему рубаху на груди и потянула на себя, откидываясь на диван. Андрей чуть ли не рухнул за ней.
Их приняло упругое новое ложе, обтянутое приятным на ощупь текстилем, из которого ещё не до конца выветрились фабричные запахи. Мужчина тут же потянулся к губкам девушки и сильно сжал руками её попку, которая поместилась в них почти полностью. Пока Тэсс уворачивалась от его губ, он уже задрал ей платье, и она поняла, что второй раунд практически организован. Его осталось только прожить.
"Нет. Ему нужно поспать", - не дала сбить себя с пути истинного девушка, досадуя, что совершенно не владеет техниками ни массажа, ни гипноза - пригодились бы обе.
Но отступать она не привыкла, поэтому надавила на его плечищи, и Дексен - о, чудо! - послушно упал навзничь. Его волосы свесились вниз на капюшон комбинезона, оказавшийся под головой, полностью оголив высокий лоб. Однако ладони всё ещё жили своей собственной жизнью, кажется, намертво зафиксировавшись на нежном девичьем теле и грозясь такую свою автономность от мозговых центров хозяина сделать опасно традиционной.
Тэсс молча отцепила от себя все его пальцы по очереди и, отстранившись, уложила руки в стороны, в позе рубахи на солнце для просушки.
- Я хочу кое-что попробовать. Можно? - уселась она на пятки, обхватывая раскрытыми кистями как крабами свои острые коленки.
- Мне начинать волноваться? - покосился на неё Андрей и устало протёр себе ладонью лицо. Мужчина смирился окончательно.
- Не бойся, я не кусаюсь. Ой... - прижала она пальцы ко рту. - Ладно. Кусаюсь. Но очень редко, - со смущённой улыбкой девушка нависла над ним и пугливо заглянула в глаза.
Андрей молчал облизал укушенное место на губе.
Тэсс это расценила как: "Да" и начала медленно, с удовольствием и любованием распрямлять ему свесившиеся волосы и потянулась, поцеловала в колючую впалую щёку. Потом пальчиками зарылась со лба в чуб и принялась гладить подушечкам кожу головы, слегка царапая ноготками. Не удержалась и поцеловала в лоб. И только, когда начала массировать виски, мужчина врубился в ситуацию.
- Я понял. Иди сюда, - взял он девушку за руки и притянул к себе.
Подложив под голову подушку, Андрей развернул Констанцию спиной, обвился руками вокруг её талии и обнял как мишку Тэдди, зарываясь носом в её шелковистые распущенные волосы. И затих. Минуты не прошло, как Тэсс услышала безобидное, размеренное сопение у себя за ухом.
"Секса он хотел. - Подтянула она плед, укрылась им сама и немного набросила на Андрея. Тот даже не сбился с ритма. - "Я засыпаю только в полной темноте и тишине", - вспомнила девушка его заявление, подкладывая ладошки под щёчку. - Опять наврал". - Вздохнула она.
Сама Констанция заснуть даже не надеялась - для этого слишком была взбудоражена происходящим и произошедшим. Но, тем не менее, закрыла глаза, перед которыми тут же замелькали картинки сегодняшнего дня.
Берч, который, в общем-то, нормальный, но иногда довольно странный; Стелла, которая должна себя вести несколько иначе, учитывая её цепкий захват Андрея вначале и взгляд как сквозь оптический прицел; Даррен, который тоже непонятно какой и как к ней относится. Только Фиона показалась ей хорошей, да и вообще, простой, обыкновенной женщиной.
Тэсс вспомнила, как миссис фон Дорфф рассматривала сосновые шишки и собирала их в корзинку, примерно такую же, как дядюшка Сон подарил племяннице, только побольше. Девушка пыталась помогать, но что-то лукошко никак не хотело наполняться. Она начала класть туда уже и ягоды с грибами. И тут вдруг пошёл снег. Она оглянулась и увидела, что это мастер карвинга палит по ней из снеговой пушки. Снег был сырым и тяжёлым. Он налипал на её брючный ультрамариновый костюм, и тот понемногу становился белым почти как у Стеллы МакАлистер.
"Андрей должно понравиться, - размечталась Тэсс. - Он любит белое. Если раньше я не превращусь в...".
- Льдинка, - перебил её мужской голос у самого уха, и она проснулась.
Очнувшись, мисс Полл тут же вспомнила, где находится. И с кем. Сон вылетел из головы моментально, словно пуля из ствола. Андрей, всё так же лёжа сзади, водил руками по её платью, как бы невзначай задирая его всё выше и выше. Он приподнял голову и лизнул ей ушко.
- Андрей? - расширенными от ужаса глазами уставилась она взглядом в стекло с водяными буфами - ей, только что собиравшей грибы и ягоды, судя по всему, предлагали заняться сексом в стеклянной беседке под боком у толпы людей.
- М-м? - залез он ей спереди ладонью между ног и провёл вверх до волосков на лобке. Затем просунул ещё выше и вытащил руку уже увлажнённой её соками.
- Ты серьёзно? - испуганно повернула она к нему голову.
- Как никогда в жизни, - прищемил он губами мочку ушка и нежно пососал.
- Мы в стеклянной беседке!
- Ночью ни черта не видно. Да и днём тоже. - Мужчина зарылся ей в шею и, не стесняясь и не сдерживаясь, шумно и показательно потянул ноздрями.
- Это точно?
- Ты хочешь сказать, что я допущу, чтобы кто-то увидел, как я занимаюсь любовью со своей девушкой? - замер он у её затылка. - Или тебя кто-нибудь увидел голой кроме меня?
- Ты думаешь, я допущу, чтобы ты меня увидел голой?! - резко развернулась к нему Тэсс с округлившимися глазами.
- Почему нет? - он чуть отстранился.
- У меня фигура некрасивая, - она отвернулась недовольная.
- Ничего глупее в жизни не слышал, - отпустил её мистер Дейксен и, откинувшись на спину, положил голову рядом с подушкой и уставился взглядом в стеклянный потолок с бегущей водой.
Не ожидав такого, Констанция сразу же повернулась посмотреть: в чём дело. Да так и застыла. Поскольку мужчина лежал на почти ровной поверхности, его и без того мощный торс выгнулся колесом, продолжая равномерно и плавно подниматься и опускаться - это работали могучие лёгкие пловца. Шейный платок во сне чуть сбился набок, и из-под него выглянули волоски на груди.
Тэсс молниеносно развернулась всем телом и не успела оглянуться, как увидела свою руку, тянущуюся к этим волосинкам. Мистер Дексен заулыбался. Девушка отдёрнула ладонь и спрятала под плед. Но быстро передумала.
"Пусть смеётся". - Ей нравилось смешить его собой. Поэтому, уставившись на мощную грудь взглядом "глаза боятся - руки шевелятся", принялась медленно и аккуратно расстёгивать пуговички белой сорочки. Одну за другой. С удовольствием и предвкушением. Потом до конца разъединила молнию комбинезона и раздвинула полы. В нагрудном кармане что-то зашелестело. Она машинально прихлопнула ладошкой по нему только лишь для того, чтобы убедиться, что звук ей не послышался, и явно различила под пальцами кольцо презерватива.
Тэсс даже толком не успела порадоваться предусмотрительности своего мужчины, как буквально застыла на вдохе.
"Господи, благослови это мир!"
Перед ней раскинулся тот самый шикарный, роскошный торс, который она, как патологическая вуайеристка, рассматривала в дырочки свитера, давясь слюной, растекаясь талым маслом по тарелке и одновременно пытаясь каким-то волшебным образом возненавидеть обладателя всего этого великолепия.
Это было, как приглашение на пир, как тост на брудершафт с самим Мефистофелем - аптекарски чистое искушение.
Будто забыв про всего остального Андрея, она начала водить руками по его груди, наслаждаясь размерами, твёрдостью и скрытой мощью. Самой себе девушка напомнила пирата, дорвавшегося до сундука с сокровищами на захваченном корабле: глаза горят лихорадочным, безумным огнём, руки подрагивают, губы шепчут что-то невнятное.
Словно не в силах справиться сразу с таким богатством, она отгородила руками небольшой участочек чуть пониже солнечного сплетения, склонилась и поцеловала. Ей понравилось.
Не говоря уже о самом Андрее.
Мужчина задышал глубже, закрыл глаза и с наслаждением зарылся руками девушке в волосы, купаясь в них и спутывая. Тэсс пошла такими же поцелуями дальше. Дойдя до места, где под рёбрами билось сердце Андрея Дексена, прижалась к нему ухом и послушала.
"Моё. - Улыбнулась она. - Никому не отдам". - Тэсс отстранилась и потянулась, кратко поцеловала мужчину в губы на манер дыхания рот в рот. После чего, схватившись за широкие плечи, перекинула через него ногу и оседлала.
И только тут поняла, что, на самом деле, сотворила. Так как на ней не было трусиков, и её платье довольно сильно задралось, её голые складочки раскрылись на обнаженном животе мужчины пониже пупка так сказать, кожа к коже, увлажнив его своими соками. В синих глазах напротив пошли радужные круги. От краёв к зрачку и обратно. Как бы напитавшись "радугой" зрачки расширились, а выражение самих глаз сделалось нечитаемым.