МакЛарен замер и перестал дышать. Так же замерли и его указательные пальцы, теперь уже опять под кромкой лифчика.
- Пф-ф-ф... - выдохнул он и, убрав от неё руки и поправив кофточку, залез своей пятернёй себе в волосы. - Пф-ф... - кажется, его заклинило.
"Сработало!" - ликовала про себя бесстрашная врач.
- Жаклин, ты что, подумала, что я вот прямо сейчас, здесь в общаге, на этой убогой кровати, соберусь тебя... - он запнулся и в следующее мгновение в неверии уставился на девушку широко раскрытыми "тюльпанами". Его глаза выражали удивление, но оно направленное не на девушку, а внутрь себя - он не смог вымолвить слово "трахнуть", когда оно коснулось Жак. Это он-то! Который привык раздавать неблаговидные эпитеты слабому полу направо и налево, потому как только этого в его глазах они и заслуживали. Да и вообще, что такого уж страшного, спрашивается, в слове "трахнуть"? Да ерунда. Мелочь. Он говорил его сотни раз в таких контекстах, которые Жаклин и не снились. Делов-то! И вот, пожалуйста! Получите - распишитесь. Это было просто за гранью добра и зла.
"Ого! Вот это номер! И как давно это со мной, интересно?" - Александр был в шаге от паники.
- Хотя ты права. - Он отмер и быстрыми движениями взъерошил себе волосы. - Что-то я не заметил, как увлёкся. Прости. - И как-то так стараясь не касаться её руками и держаться подальше от губ девушки, он чмокнул её в щечку.
"Какие же они у неё! - вспоминал юноша то, что чувствовал сквозь кофточку и лифчик, и которые вот ещё чуть-чуть - и уже были бы у него в руках, минуя вышеперечисленное. - М-м-м-м... когда-нибудь я до них доберусь. И тогда она от меня живой не уйдёт". - Строя такие далекоидущие, коварные планы, парень с улыбкой начал укрывать Жак своим одеялом до подбородка, от греха подальше. И укутав как ребёнка, чмокнул в нос. - Ты заслуживаешь гораздо большего.
"Ну всё, ты попался, тебя никто за язык не тянул", - возликовала гостья.
- А я заслуживаю того, чтобы позволить мне себя послушать, показать горло и измерить градусником температуру?
- О-о-о-о-оне-е-е-е-ет-т-т-т... - больного как волной отбросило от неё и развернуло на кровати. Он рухнул плашмя и, закрыв лицо руками, что-то промычал там под ними ругательное.
Жаклин ждала молча.
- Нет, - ответил Александр, убрав руки с лица и уставившись в потолок.
Доктор Рочестер молчала.
Пациент, подождав ответа, глянул на неё и уже с улыбкой повторил:
- Нет.
Она молча ответила ему взглядом: "А если подумать?"
- Жаклин, я говорю по-китайски? Или у тебя английский - второй язык? Читай по губам - мне-не-нуж-на-тво-я-по-мощь, что непонятно?
Та утрированно обреченно вскинула брови и сложила губки бантиком, что неминуемо означало, что доктор Рочестер собралась идти на принцип.
Увидев это, Александр, так скажем, напрягся и сделал жест руками, как в фильмах полицейские успокаивают преступников, приставивших пистолет к голове какого-нибудь заложника.
- О, нет... Жаклин, только не это... я тебя умоляю. - Он еще и предостерегающе покачал головой.
- Нет! - тут же отозвалась врач. - Это я тебя умоляю! И судя по итогам этих уговоров, я действительно мало чего достойна. Ну раз так, то я могу быть свободна? - она начала приподниматься в кровати, всё так же укутанная в одеяло.
МакЛарен только лишь одной ладонью, почти одними пальцами, опрокинул её обратно.
Врач сжала губы в тонкую линию и, не глядя на молодого человека, повторила попытку всё в той же манере. Тот, тоже не озабочиваясь разнообразием манер, опять вернул её в исходную позицию.
- Так, больной, сейчас же, сию же минуту, прекратите этот цирк! Ведите себя прилично, иначе я назначу вам успокоительное внутривенно! - врач почти кричала.
Александр опять накрыл лицо руками.
- Лучше сразу цианистого калия, - расслышала Жаклин под ними.
А Александр, отняв руки, медленно, как перед казнью, и с соответствующим выражением красивого лица, начал задирать свою однотонную черную футболку тонкого трикотажа, как бы подставляя свой торс для "экзекуций".
Жаклин с улыбкой чеширского кота и со скоростью акулы в погоне за сардиной, выпуталась из-под одеяла, вскочила с кровати и, схватив фонендоскоп, быстренько ринулась в портфель за бактерицидными салфетками.
- У тебя есть килт? - она, сидя на стуле, натирала стальную головку прибора и поглядывала украдкой на голую грудь парня. От представленного её взору довольно широкого, спортивного красивого мужского торса и плоских рельефных мышц пресса, ей очень захотелось запустить фонендоскоп в окошко и...
"Жаклин, он болен. Он пациент. Скорее всего, у него вирус. А еще температура. Кстати, как бы заставить его поставить градусник?" - спохватилась та, в которой доктор Рочестер всё-таки победил влюблённую девушку Жаклин.
Пациент пару раз хлопнул глазами.
- Мой Бог, Жак, ты меня когда-нибудь до инфаркта доведёшь своими вопросами. Никогда не знаешь, что придёт тебе на ум в следующую секунду. Зачем тебе знать: есть ли у меня килт?
- Ну-у-у-у... - протянул хитрый врач, раздвигая дужки аппарата и вешая его себе на шею, - чтобы знать: есть ли у меня шанс когда-нибудь увидеть тебя в нём? - Она присела на край кровати к больному. - Только в нём.
В правом уголке губ у Александр зародилась ухмылка.
- Есть. - Он всё-таки полноценно улыбнулся. - Шанс.
Девушка улыбнулась в ответ.
- Но не всё так просто,- тут же продолжил уступчивый студент. Его взгляд потяжелел, а, метнувшись к её груди, стал практически неподъёмным. - Я могу потребовать ответных жестов.
- Например? - Доктор Рочестер заинтересованно сложила руки на коленях, давая понять, что готова повременить с осмотром.
- Если ты меня увидишь только в килте, то я хочу увидеть тебя только в юбке. - Александр вызывающе вздёрнул подбородок.
Она прищурилась.
- Годится. - Потом весело-игриво посмотрела на больного. - И спорран*! - и в приказном жесте ткнула указательным пальчиком себе в коленку, после чего моментально поменяла выражение лица на "доктор Рочестер за работой". - Так, а теперь больной, пожалуйста, не разговаривайте и дышите ровно, спокойно. - Она вставила оливы себе в уши и аккуратно, стараясь не притрагиваться к телу пациента руками, приложила к сердцу парня головку фонендоскопа. Чуть прислушавшись к звукам в аппарате, девушка прошептала: - Александр, успокойся и забудь о юбках - у тебя систола шумит.
Больной фыркнул и отвернулся к окну.
- Это не из-за юбок. - Он опять посмотрел на своего доктора - Это из-за той штуки, которую ты к нему приложила. Жаклин, меньше слов, больше дела - делай то, что тебе нужно да поскорее, и закончим на этом, пока я действительно не заболел.
Жаклин молча кивнула, улыбнувшись, и засунув подальше в себя влюблённую, очарованную девушку Жаклин, оставила в активном состоянии только доктора Рочестер, приступила к работе.
Она слушала своего любимого пациента долго и тщательно, хмуро сдвинув брови и сосредоточившись на звуках в ушах. Услышав высокий звук явного сдавливания бронхо-лёгочного просвета, она не спешила огорчаться, ей больше не понравились сухие, царапающие низкие хрипы, характерные для начинающегося бронхита. К счастью, они были не очаговые, булькающие, как при пневмонии, которую Жак больше всего боялась здесь обнаружить, (ибо, судя по всему, температура у парня подскочила не очень высоко, остановившись на тех самых, "пневмонийных" значениях), а общие, скорее всего, в крупных ответвлениях бронхиального дерева.
Прослушав Александр грудную клетку, она попросила его сесть и, зайдя ему за спину и, задрав футболку, прослушала там, сглотнув слюну от открывшегося её взору вида, на отменную мужскую, молодую, гладкую, клиновидную спину, с размером плеч, достойным размаха крыла Боинга 747.
А Александр в это время любовался своей девушкой за работой. Она в этот момент была такая умная, компетентная, такая деловая и сосредоточенная, самодостаточная и профессиональная, что у парня сама собой включалась фантазия на тему того, насколько другой, противоположной, она станет, когда начнёт плавиться под его умелыми мужскими руками, когда он насладится ею и подарит наслаждение ей. Какой она сделается нежной и соблазнительной, отзывчивой и чувствительной, жаждущей и страстной, как будет вымученно и громко кричать в бессилии сдержать себя, после того, как он покажет ей, на что она способна.
"Скорей бы". - Студенту не терпелось.
А Жаклин в это время уже сняла с себя фонендоскоп и засунула Алексу электронный градусник в рот, который торчал у него меж губ как сигара у Эрнеста Хемингуэя, и прорабатывала в уме, чтобы такое сотворить с этим пациентом, чтобы побыстрее поставить его на ноги и не дать бронхиту перерасти в затяжную, а потом, не дай Бог, в хроническую форму.
- Докчэор, - градусник во рту Алекса колыхался как хвост собаки породы бигль при запахе лисьей норы. При невозможности претворить свои мечты в реальность он начал баловаться: - Йа шыть пуду?
- Еще хоть одно слово и - вряд ли, - тут же рубанул строгий врач. - Я лично оборву ваши страдания, больной, туго завязав у вас на горле шнуры фонендоскопа красивым бантиком. - Градусник издал сигнал, и Жаклин вынула его изо рта больного, практически выдернув, потому что Александр опять решил поиграть и крепко держал термометр зубами.
И тут у него зазвонил телефон, откуда-то из-под кровати, со стороны окна. Юноша сразу же достал его и ответил на звонок.
- Да. - Да, я у себя. - Он помолчал. - Ни хрена-а-а-а-а, только файлы и книгу, конспекты я тебе не дам. - Александр прослушал ответ. - Дня на три могу. - Опять молчание. - Давай. Жду. - И он нажал на отбой. - Звонил один чувак - у нас с ним совместное задание. Сейчас должен заехать за моей частью работы.
Девушка только кивнула в ответ. Она уже посмотрела на градусник, на котором красовалась цифра 37,6.
- Вообще-то, я уже могу идти, я убедилась, что воспаления лёгких у тебя нет. У тебя, скорее всего, какого-то особого рода вирус, дающий нагрузку и оттёк на бронхи. Пока держится температура, греть нельзя. - Врач обреченно сложила руки на коленях. - Если я выпишу тебе препараты, ты ведь их пить не будешь?
- Пф-ф-ф... за кого ты меня принимаешь! - Александр в негодовании отвернулся к окну.
- И постельный режим ты соблюдать тоже, скорее всего, не будешь, - на автомате сказала врач, а потом поняла, что только что произнесла. Но было поздно.
Пациент даже дёрнулся взглядом от окна. В его глазах бесенята взбивали перины лебяжьего пуха, а один, самый талантливый, на покрывале цветочками изображал фигурки голубей.
Алекс улыбнулся улыбкой чеширского кота.
- Смотря с кем.
Жаклин скептически сложила губы.
- Я так и поняла. Ингаляторы пока тебе бесполезны. Ну, тогда, как только закончится температурный период, нужно заставить тебя наклеить согревающие пластыри... и несколько раз натереть Пульмексом или Эвкабалом.
- Иди сюда, - тут же выпалил больной. При всплывшей в уме картинки, как он с Жаклин соблюдает постельный режим, и она его попутно лечит, во всех смыслах и всеми способами, а потом еще и при слове "натереть", слетевших с уст этого доктора, в сочетании с какими-то словами, которые после всего только что нафантазированного в его ушах чем-то напомнили названия лубрикантов, Александр протянул руки к плечам всё еще сидящей на краю его кровати Жак и завалил её на себя.
Он, опять проникнув под кофту, обнял руками за талию на спине и зарылся носом в шею, поправив упавшие на него роскошные волосы врача. Лизнув её там, куда дотянулся, но уже не кончиком языка, как ранее, а расслабленным широким языком.
Продолжая блуждать руками по талии и спине доктора вплоть до застёжки бюстгальтера, больной тёрся носом о её шейку и целовал и полизывал там же, не забывая про ушки, блаженно постанывая и покряхтывая, звуками, которые как будто накапливались где-то в самых глубинах его нутра и вырывались оттуда с тем самым мучительным блаженством.
Для Жаклин это звучало как музыка.
Которую сочинила она сама, а исполнил Алекс. Она обняла его руками за шею и, понюхав висок и, потёршись о него вытянутыми губками, поцеловала в скулу и лоб и уже планировала дотянуться до уголка нижней челюсти.
И тут раздался стук в дверь.
Александр застыл и, разочарованно запрокинув голову, застонал по-немому. Доктор тут же вскочила и стала накидывать на себя свой халат, а потом и фонендоскоп.
Хозяин комнаты встал с постели, обул шлёпки, подошел к двери и распахнул её.
На пороге стоял невысокий, примерно ростом с Жаклин, коренастый парень с черными волосами и голубыми глазами, как у большинства ирландцев.
- Привет, - кинул он хозяину и тут же заглянул ему за спину, слегка вытянув шею. Его лицо, при виде девушки, мгновенно разгладилось и просияло. Он догадливо улыбнулся: - Оу, ты не один.
Гость вошел, не сводя взгляда с миловидного доктора.
- Здравствуйте, - слегка поклонился он.
- Здравствуйте, - Жак благожелательно улыбнулась. У пришедшего было доброе лицо и уважительные интонации. Он ей понравился.
- Брайан, познакомься, это доктор Рочестер. Она врач и подруга моей матери. Доктор Рочестер, к вашим услугам мой однокурсник Брайан Стэплсон, - проговорил Александр по дороге к этажерке с книгами. Он начал рыться в большой стопке бумаг на второй полке, решив как можно быстрее выпроводить незваного гостя.
- Очень приятно, - опять кивнул студент.
- Взаимно. - Жаклин улыбнулась в ответ - Вообще-то, я уже собиралась уходить. - Она всем корпусом развернулась к больному. - Алекс, вряд ли у тебя до завтра спадёт температура, так что пока тебе нужно лежать. Завтра я работаю полные сутки, поэтому смогу прийти только послезавтра, и если всё будет нормально, привезу тебе согревающие пластыри и гели. - Говоря всё это, доктор засовывала свои вещи во главе с фонендоскопом к себе в портфель, а Александр продолжал рыться в стопке, поглядывая на девушку.
- Оу, я тоже не на долго, - воскликнул Стэплсон. - Только заберу бумаги. Если хотите, могу Вас подвезти, куда вам нужно- я на машине. - Он улыбался вовсю.
Девушка насторожилась, а спина Алекса напряглась и застыла как ледовый каток.
- Не стоит беспокойства, я возьму такси, - Жак обращалась к Стэплсону, а протягивала руку МакЛарену. - До свидания, Александр. Будешь звонить в Глазго, передавай там всем от меня привет.
Пациент пожал ладошку своего врача, держа в другой руке папку с файлами и какую-то книгу.
- Хорошо. Обязательно передам. Спасибо, что зашла.
- Не стоит. Пока. - Девушка развернулась и пошла на выход.