На совместный ночной зачет всегда хоть одна дура, но придет на каблуках и в неудобной юбке. Сегодня этой дурой была я. В свое оправдания я могу сказать только то, что мне было двадцать лет, и я была безумно и безответно влюблена в сокурсника.
Атен Данский, герой моих снов, был преступно хорош собой. Высокий, стройный, с копной непослушных темных волос, он обладал мальчишеской улыбкой и сияющими изумрудно-зелеными глазами. К сожалению, он был прекрасно осведомлен о том, как именно его улыбка, волосы и глаза воздействуют на девушек, поэтому недостатка в поклонницах у него не было, и я никоим образом не могла конкурировать с теми девушками, которые так и вились вокруг него. Я частенько видела его с разными подружками, и они все были похожи друг на друга, как родные сестры: длинноногие красотки с умело наведенной макияжем и магией красотой, в одежде, которая скорее подчеркивала, чем скрывала волнующие воображение изгибы их тел. И что могла предложить я? Нескладная, низкорослая и тощая, с фигурой мальчика-подростка, острыми чертами лица и полным неумением вести себя с противоположным полом. Когда Создатель всего сущего раздавал кокетство, я стояла в очереди за упрямством.
Сегодняшний день для меня был последним шансом покрасоваться перед Атеном, в моем воображении это была отправная точка наших романтических отношений, а для этого требовался соответствующий антураж. Глупость собственной затеи я поняла в ту же секунду, когда перешагнула порог, и за мной захлопнулась тяжелая окованная металлом дверь.
Зачет по обезвреживанию нежити проходил в школьном склепе. Снаружи он представлял собой массивное вытянутое здание из серого камня на границе территории городского кладбища. Его крышу у входа поддерживали высокие мрачные колонны, а у тяжелых двустворчатых дверей караулили зловещего вида скульптуры. Внутри склеп выглядел ничуть не веселее: скудно освещеннный длинный зал, вдоль стен которого стояли саркофаги с останками бездомных, бродяг или тех немногих, кто пожертвовал свое тело на нужды недавно легализованной науки некромантии. В центре зала располагался алтарь, окруженный огромными свечами, а сводчатый потолок поддерживали все те же колонны со статуями в виде ангелов. В мерцающем свете лица ангелов приобретали поистине дьявольское выражение.
Некроманты тут же выстроились в упорядоченную очередь к алтарю, пока мы, светлые маги, с завороженным видом пялились на все вокруг. Для нас ночное занятие, да еще и в таком мрачном месте было редкостной экзотикой, а для некромантов - обычная рутина. И, как я заметила, одеты все были практично и по погоде. Я зябко передернула плечами под тоненькой блузкой.
- Итак, ваше задание, - без долгих разговоров принялся инструктировать наш преподаватель, Мерок Дрег. - Все просто и без изысков: разбейтесь по парам, по одному человеку из каждой группы. Некромант вселяет в мертвое тело низкоуровневого злого духа, светлый маг этого духа изгоняет. Во избежание несчастных случаев зомби должен быть сориентирован на того, кто будет его дематериализовывать. Все всё поняли?
- Не проще ли навалять этому зловредному некроманту, чтобы он больше не натравливал на нас духов? - раздался выкрик.
- Так тоже можно, - согласился Мерок. - Но здесь целая толпа зловредных некромантов, включая меня, так что кто кому наваляет - думайте сами.
Плохо скрытая угроза подействовала умиротворяюще, так что орава студентов быстро встала парами. Я взволнованно переступала с ноги на ногу, пока на меня не шикнули:
- Хватит топтаться, у меня сейчас голова от этого перестука взорвется! - зашипел один из некромантов. И в самом деле, даже тихое переминание с ноги на ногу вызывало гулкое эхо в этом мраморном гроте. И наконец, очередь дошла до меня.
-Айарта Глен, - подозвал меня инструктор. - И Танила, ты создаешь нежить.
Дома, в тишине своей спальни я фантазировала, как мой напарник ошибется и поднимет не дохленького зомби, а полноценное умертвие, которое нападет на Атена, героя моих снов, а я защищу его... Нет, пусть лучше умертвие нападет на меня, а Атен мужественно закроет меня своим телом, приняв вместо меня смертельный удар, после чего с последним вздохом признается, что любил меня всю жизнь. Опять мое воображение побрело совсем не в ту сторону. Словом, мне хотелось романтики, небольшого приключения, умеренной опасности и жарких объятий.
Вот последнее я и рисковала получить. Девушка из группы НЕКР15-03 слепила прекрасную нежить, которая тут же побрела в мою сторону. Зомбак ковылял не слишком быстро, но очень усердно, протягивая ко мне лапы с энтузиазмом распаленного любовника. Я поняла, что прочесть заклинание не успеваю, поэтому решила отбежать на несколько шагов. И тут меня подвели новенькие, отчаянно жмущие туфли с каблуками высотой в добрую пядь. Я хромала на них, вихляясь во всех суставах, а сзади с той же скоростью пыхтела плотоядная нежить. Мы описали полный круг вокруг алтаря, прежде чем мне удалось сбросить туфли. Мраморный пол по ощущениям больше напоминал чистый лед, и я, лязгая зубами от холода, попробовала прочесть заклинание. Чертова нежить уже приноровилась к своему телу и ковыляла гораздо быстрее, не позволив мне закончить колдовство.
И некроманты, и светлые маги, и преподаватель покатывались со смеху, наблюдая за тем, как я белочкой взлетела на статую ангела. Я же старалась не задумываться, как высоко задралась моя юбка, и какой открывается вид снизу, просто пробормотала заклятие и выпустила стрелу магии точно в лоб зомби, топчущегося под статуей. Тот ожидаемо осел грудой разлагающейся плоти, а потом исчез во вспышке света.
И тут до меня дошло, что самостоятельно спуститься с полуторасаженной статуи я не смогу. Романтический момент был безвозвратно потерян, поскольку герой моих снов ржал, как лошадь, вместе с остальными студентами. Кажется, моя любовная история на этом моменте и заканчивается, не успев начаться.
Зачет я все равно получила, хотя отсмеявшийся мастер Дрег ехидно посоветовал мне следовать не моде, а здравому смыслу. Как будто он у меня есть!
После зачета студенты нестройной гурьбой побрели в сторону общежития. Я попыталась затеряться в толпе, но меня преследовали смешки, поздравления с выбором наряда и предположения о том, что же я собиралась делать с нежитью в таком виде.
- Я вам говорю, свиданки с зомбями - писк сезона, - балагурил мой одногруппник, Шорн. - Это ж идеальный кавалер: всегда молчит, налево не ходит и никогда не бросит. Может попытаться съесть чьи-нибудь мозги, но современную девушку не должны пугать такие мелочи!
К счастью на улицах Вышеграда были проблемы с освещением, поэтому никто не заметил, как сильно я покраснела от стыда и смущения. Не так я ожидала закончить эту ночь.
- Не обращай внимания, - посоветовала моя подруга Миандра. - Завтра об этом забудут.
- Как же, - пробурчала я. - Будто не знаешь, как наши любят издеваться, им только повод дай - вовек не отстанут.
- Завтра кто-то еще облажается, и о твоих посиделках на голове ангела все забудут, - попыталась утешить меня подруга.
- И этим кем-то опять буду я, - предрекла я. Ми только вздохнула. Ее оптимизм был несгибаемым, а вера в лучшее - прочнее закаленной стали, и никакие свидетельства о неприглядной природе реальности не могли ее разубедить. В глазах Миандры я была законченной пессимисткой, но я опасалась, что это просто такой жесткий реализм.
В общежитии ученики расползлись по своим спальням, чтобы выспаться перед завтрашним экзаменом по теории заклинаний, но мне было не до сна. Этой же ночью мне предстояло еще одно важное дело. Для разнообразия я последовала совету опытного мага и перед походом к моей цели переоделась в удобные брюки и ботинки на мягкой подошве.
Дело было рискованным. Провал операции грозил мне большими неприятностями, но успех стоил риска. Никем не замеченная я выбралась из здания, обошла общежитие и направилась к Школе, черной громаде на фоне сереющего неба. На мягких лапках я прокралась вдоль учебного корпуса к черному ходу. Вообще-то в Высшей Школе Чародейства не запирали входные двери на ночь, только сумасшедший решился бы залезть сюда в поисках наживы или из простого любопытства, а запертые двери мешали боевым магам и некромантам проводить свои полуночные занятия. Но моя цель находилась всего в двух коридорах от маленькой дверки с тыльной стороны здания, а от центрального входа пришлось бы идти через весь этаж, тогда меня бы обязательно кто-нибудь заметил.
В Школе было темно и пусто. Зажигать магический светлячок было слишком опасно, но мне и не нужно было освещение, за годы учебы я вызубрила каждую трещину на здешних камнях, так что без проблем нашла нужную аудиторию.
Двери беззвучно распахнулась передо мной от легкого прикосновения. Легкость и беззвучность обеспечила я коротким заклинанием, иначе натужный скрип петель и мое пыхтение в попытках отжать тяжеленные дубовые створки были бы слышны по всему пустому зданию. Я змейкой скользнула внутрь, доставая из кармана зачарованный мелок, и направилась прямо к классной доске. Да, на экзаменах нечестно пользоваться шпаргалками, но что поделать, если у меня отшибает память, как только я оказываюсь за партой лицом к лицу с экзаменационным билетом? Я могла прилежно учиться весь семестр, как проклятая повторяла и зубрила заново формулы непосредственно перед днем Икс, но как только звучала фраза "Тяните билет", как все тщательно уложенные и упакованные в мою голову знания улетучивались.
Я поспешно принялась за работу: мелким почерком я покрывала доску символами, рунами и графиками. Пользоваться своими записями или учебником мне было не нужно, я все прекрасно помнила. Как только доска оказалась сверху донизу покрыта белой вязью шпаргалки, я удовлетворенно вздохнула, сунула мелок в карман, взяла тряпку и не менее тщательно принялась вытирать написанное. Убедившись в том, что доска снова девственно чиста и черна, я ухмыльнулась и пошла домой спать.
На следующий день Школа мне показалась непривычно тихой и какой-то чужой. Младшекурсники уже все сдали и отправились по домам или на летние заработки, и только мы, выпускники, неплотными рядами в последний раз шагали по знакомым коридорам. Как я и говорила, забывать о моем фиаско никто не спешил. В Школе не так много развлечений, особенно на экзаменационной неделе, так что мои однокурсники вовсю веселились, припоминая мой вчерашний опыт по ангелолазанию, и не давали мне толком прочувствовать атмосферу последнего испытания перед выходом во взрослую жизнь. Тут меня кто-то подхватил под руку, я обернулась и увидела Миандру, которая сегодня отличалась трупной бледностью. Но, несмотря на черные круги под покрасневшими глазами, она как всегда лучилась жизнерадостностью.
- Всю ночь не спала, волновалась, - сообщила она мне в ответ на мой удивленный взгляд. - Теперь сонная до чертиков, представляю, что я там понарасскажу.
- А ты быстренько все напиши, а отвечать иди последней, - посоветовала я. - И спи, пока остальные будут бухтеть. Пока Давир будет отвечать, успеешь выспаться.
Давир, наш одногруппник, славился своим редкостным занудством и монотонным голосом. Он всегда знал ответ на любой вопрос, но его никогда ни о чем не спрашивали, потому что, начав говорить, он не останавливался, пока всесторонне не освещал все аспекты данной темы. И заставить его замолчать не мог даже декан. Дважды Давир сдавал устный экзамен в виде курсовой после того случая, когда убаюканные его получасовым ответом экзаменаторы уснули всем составом. Исключительно из человеколюбия никто не стал их будить, а возможность списать все с припасенных шпаргалок была всего лишь дополнительным приятным бонусом.
Шпаргалки были исключительно немагические. Экзаменационную аудиторию перед приемом экзамена зачаровывали на совесть, иначе студенты читали бы мысли друг друга, вызывали видимых только призывателю духов, тащили уменьшенные до размера ногтя тома из библиотеки, переговаривались с сообщниками через амулеты, словом жульничали всеми возможными способами. На самом деле блокировать чужую магию довольно сложно, на это уходит много сил, поэтому преподаватели пользовались начертанными на полу и стенах рунами, которые тоже выпивали много энергии, но позволяли на некоторое время обуздать тридцать юных магов, а также нейтрализовать действие артефактов. Но недавно мне пришла в голову потрясающая идея.
На входе в Школу я прочла заклинание "второго зрения". Простенькие чары, которыми могли пользоваться все волшебники для обнаружения магических следов, чар, аур, незримых существ и прочего. Под антимагическим экраном включить "второе зрение" я не могла, но и экран не развеивал это заклинание, преподаватели тоже им пользовались, непрерывно сканируя студентов. У каждого мага есть заклинание, которое получается лучше всего, и моим коньком было именно "второе зрение", я видела даже то, что не замечали мои учителя. Например, стертые следы зачарованного мелка. На срабатывание чарам потребовалось несколько минут, но когда я переступала порог аудитории, мир вокруг меня изменился.
Цвета, звуки и запахи стали приглушенней, но зато ярко пылали ауры моих однокашников, а магистры, сидящие за длинным столом, казались живыми факелами. Руны, прежде казавшиеся едва заметным узором на камне стен и пола, теперь источали голубоватое свечение, шевелящееся, живое.
Я цапнула первый попавшийся билет, села за ближайшую парту, и только тогда подняла глаза на доску. Бледные линии моих записей чуть подрагивали, но были вполне разборчивыми и читаемыми. Я придвинула к себе лежащие на столе листки бумаги, достала из сумки самопишущее перо и уткнулась в свой билет. Да, я действительно не могла вспомнить ничего из того, что написала на доске прошлой ночью, но к счастью, теперь это не было проблемой.
Когда все расселись, один из преподавателей, Реллон Майский прошел между рядами, разглядывая студентов. Судя по его затуманенному взгляду, он тоже был под воздействием "второго зрения". Я опустила глаза, чтобы не выдать себя расширенными зрачками и дерганными движениями глаз.
Майский подошел ко мне и взял в руки мое перо. Это была новинка, вошедшая в моду. Это перо не нужно было окунать в чернильницу во время письма, чернила особой вязкости заливались во вставленную внутрь трубочку и позволяли писать, не отвлекаясь. Конечно, каждый день приходилось заново заправлять перо, но зато написанное быстро высыхало, и в моих записях стало намного меньше помарок, когда я раскошелилась на эту диковинку.
Я не решалась поднять голову, делая вид, что думаю над своим билетом, но Майский только повертел в руках самописку, хмыкнул и вернул мне перо, отходя от моего стола. От облегчения у меня зашумело в ушах. Наверное, мой пульс сейчас просто зашкаливает. Я принялась украдкой списывать с доски нужные мне формулы.
На мою беду первым отвечать вызвался Давир. Мне нужно было подумать о таком варианте развития событий и выбрать место подальше. С моей парты было прекрасно слышно гнусавое бормотание, которому не предвиделось ни конца, ни края. Через две минуты у меня начали слипаться глаза, через десять минут я уже во всю зевала, а через пятнадцать я бы уснула, но тут случилась вторая непредвиденная вещь.
Двери распахнулись, и в аудиторию вошел декан, сам Кипар Белый, магистр высшей категории. Для моего "второго зрения" аура столь могучего волшебника казалась сияющим вихрем силы, алые и белые всполохи танцевали, щупальцами извивались в трех шагах от своего владельца. Я впервые видела такого могущественного мага в свете сканирующего заклинания и была настолько впечатлена, что даже приоткрыла рот от удивления. Говорят, что мастер Белый в юности служил в армии и участвовал в стычках с бирскими налетчиками. Остается только посочувствовать его врагам.
Декан кивнул коллегам, встрепенувшимся при его появлении, обвел суровым взглядом аудиторию, студентов, спешно делающих умные лица, и повернулся, чтобы удалиться. Давир продолжал гундосить своё, его ничто не могло сбить с мысли, но я его уже не слышала, так громко колотилось в пятках мое сердце. Кажется, он ничего не заметил. Может, пронесло?
- Айта, сразу после экзамена зайдешь ко мне в кабинет, - раздался приказ, и двери хлопнули створками за спиной декана.
Я пропала.
Отвечать я отправилась сразу после того, как Давир закончил надоедать преподавателям, едва не введя их в транс. Свой билет я отбарабанила со скоростью дятла-кофемана, получила незаслуженно высокую оценку и выскочила из аудитории. "Второе зрение" отключилось, теперь я страдала от тошноты и головокружения - побочные эффекты заклинания. Надеюсь, с практикой я смогу пользоваться чарами без последующей расплаты. Я прислонилась взмокшей спиной к холодной стене и стала надеяться, что простужусь, получу пневмонию и умру по дороге к логову декана.
Вскоре двери снова хлопнули, вышел один из моих собратьев по несчастью, удивленно взглянул на меня и направился в сторону выхода. Придется все-таки принять свою незавидную участь и встретиться с магистром Белым. С сочным чмафком я отлипла от стены и поплелась к лестнице на второй этаж, как на эшафот.
Могла и не торопиться. Секретарша выставила меня за дверь.
Проклятая бюрократия: сначала беги со всех ног, а потом жди. Минуты текли медленно, а в голову мне лезли всякие ужасы. Что меня исключат без права восстановления. Что аннулируют мой аттестат и звание чародейки третьей категории, полученные после шести лет учебы в Младшей Школе. Что меня сочтут недостойной дара магии и лишат способностей. Последнее было, конечно, перебором, так поступали только с магами, которые нарушали Запреты, но жульничество на выпускном экзамене для многих преподавателей было сродни преступлению.
Мимо меня по коридору протопала группа целителей, прошуршали мантии преподавателей, и снова все стихло. Туда-сюда процокала каблуками секретарша. Я все ждала. Прошла целая вечность, я уже трижды успела пожелать, чтобы экзекуция скорее свершилась, и передумать, прежде чем в коридор выглянул Кипар Белый и позвал меня. Я поспешила за ним. Он допустил ошибку, дав мне время успокоиться и продумать стратегию поведения. Теперь я решила все отрицать. Как говорится, какие ваши доказательства?
Даже без "второго зрения" маг выглядел внушительно. Кипар обладал массивной фигурой, которая естественней бы смотрелась в полном рыцарском доспехе, чем в мантии волшебника, грива волос цвета "перец с солью" уже находилась в переходной стадии, чтобы стать "солью с перцем", но коротко подстриженная борода все еще была иссиня-черного цвета, а лицо, несмотря на резкие морщины, выражало сдержанную энергию, а не усталость старца.
Декан сел за свой стол, кивнув мне на стул для посетителей. Как видно, магистр не любил гостей, поскольку стул был феноменально неудобным, и к тому же древним, как руины Перворожденных. Он опасно скрипел и шатался даже от дыхания, сидящего на нем. Я постаралась не дышать.
- Айта, это крайне недостойно, - начал маг. Я приняла удивленно-придурковатый вид, словно понятия не имею, о чем речь. - Я видел, что на доске были написаны ругательства в адрес экзаменаторов и меня лично.
- Неправда, - возмутилась я.
- А что же там было написано? - ласково продолжил Кипар. Я скисла.
- Да так, по мелочи, - я потупилась. Вот и всё с моей стратегией ухода в несознанку.
Магистр придвинул ко мне лист бумаги и свое перо, настоящее, гусиное, с бронзовой чернильницей и листом промокательной бумаги в комплекте.
- Напиши все, что ты написала на доске, - потребовал он, не оставляющим места для возражений тоном. И я принялась усердно шкрябать пером, стараясь не наставить с непривычки клякс. Волшебник терпеливо ждал и смотрел на меня с таким видом, будто собирался рисовать с меня портрет, но еще не решил, не будет ли на моем месте лучше смотреться какая-нибудь ваза с фруктами.
- Вот, - протянула я листок. - Немного не в той последовательности, но я написала именно это, а никакие не ругательства.
Магистр с величайшим вниманием рассмотрел мои записи.
- А тут что написано? Не разберу почерк, - посетовал он. Я описала формулу, способы ее применения и исключения из правил. Потом еще одну. И еще.
- Айта, я понимаю, что тебе трудно работать под давлением, но тебе придется этому учиться, - вздохнул декан. - Профессия чародея не для слабонервных, и если тебя обычный экзамен выбивает из колеи, то как ты сможешь ежедневно сталкиваться с сюрпризами, которое преподносит нам наше ремесло?
- Не думаю, что моя работа будет так уж богата стрессовыми ситуациями, - честно призналась я. - Я не гожусь в оперативники.
- У тебя редкая способность к обнаружению сверхъестественного вмешательства. Ты могла бы пойти в службу охраны любого графа или даже герцога, а там и до королевской службы безопасности дорастешь.
- Стать легавой? - от шока я резко выпрямилась, и стул подо мной ощутимо взбрыкнул.
- Почему нет? Я напишу тебе хорошую рекомендацию, - невозмутимо предложил магистр, а чтобы слова не расходились с делом, он придвинул к себе чернильницу и принялся вдохновенно что-то строчить.
- Это большая честь, - потрясенно прошептала я. Рекомендация от магистра Светлой магии была редкой и ценной штукой, слишком редкой и ценной, чтобы от нее отказываться, но мне-то она была ни к чему. - Но боюсь, что ваша рекомендация мне не пригодится. Я уже точно знаю, чем я буду заниматься в жизни.
Магистр вопросительно приподнял бровь, но не оторвался от своего творчества.
- Я собираюсь вернуться домой, в свое имение "Цвет вероники" недалеко от Крестополя. Сейчас земля находится в упадке, потому что после смерти родителей некому было ей заниматься, но с магом на полную ставку в деревню вернутся люди, имение снова станет доходным, - в моем голосе прорезалась острая тоска по дому.
Именно ради него я усердно училась, ради поддержания "Цвета" я потратила все деньги, которые мне оставили родители, а сама жила на стипендию и подработки. Каждое лето я приезжала домой и работала с утра до ночи, разбирала накопившиеся дела, помогала селянам, чтобы деревня не опустела окончательно, но этого было мало, и люди все равно разъезжались, а теперь там остались одни старики. Теперь я могла все свое время посвятить этой земле, и я верила, что однажды она станет тем цветущим краем, каким была когда-то.
Но магистр услышал только одну фразу.
- "Свое имение"? Уж не обошла ли ты каким-то образом Запреты? - иронично и чуть настороженно поинтересовался он.
- Нет, конечно, я помню: "Лицам с колдовским талантом запрещается покупать, наследовать или иным образом владеть земельной собственностью". Я не нарушаю Запреты, фактически "Цвет вероники" унаследовал мой брат, но он совсем не интересуется имением, он живет в столице с дядей и доволен этим.
Наши родители покинули этот мир почти пять лет назад. Во время суровой зимы мама застудила легкие, а в имении не было ни мага, ни даже травника. По заметенным дорогам было не добраться до города, но папа все равно попытался привести помощь своей больной жене. Его лошадь нашли растерзанную волками, а тело отца отыскали только весной, когда стали таять снега.
Мне до сих пор больно было об этом вспоминать. Шантель был тогда совсем ребенком, а я не могла о нем заботиться, поэтому я была даже рада тому, что дядя Олисий решил позаботиться о моем младшем брате. Но, кажется, брат нашего отца привил своему племяннику стойкое отвращение к нашему поместью, и с братом я виделась все реже и реже.
- Мало просто помнить, - грустно покачал головой Кипар Белый. - Ты должна понимать, что эта земля не твоя, она никогда не была и не будет твоей.
Я упрямо поджала губы. Много он понимает! Если я сердцем чувствую, что это мой дом, то как он не может быть моим? Там родилась моя мать, и моя бабушка, там похоронены мои предки, и там однажды - если я больше не буду надевать каблуки на встречу с зомби, то не очень скоро - похоронят меня. И кроме меня никто не присмотрит за домом, садом, деревней, лесом, в котором по осени видимо-невидимо грибов, никто не осушит болото на восточной стороне, чтобы оттуда не лез гнус, малярия и кикиморы. А в идеале еще было бы неплохо зарыбить пруд, вырытый еще моим дедом. И провести обряд очищения над выпасом, чтобы скот не болел. Мои мысли побежали по привычному мечтательному пути, я погрузилась в грезы о том, как я буду облагораживать свой медвежий угол, и протянутый мне лист бумаги вызвал легкое раздражение.
- Возьми рекомендательное письмо. Жизнь длинная и очень непредсказуемая, - печально произнес Кипар Белый. - Никогда не загадывай на будущее, все равно таланта к ясновидению у тебя нет.