История случившаяся в канун Рождества
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Поздравляем всех своих читателей с большим праздником - С Рождеством!
|
История случившаяся в какун Рождества.
Ненавижу рождество. Каждый год одно и то же. Елки, дети, которые стучат в дверь, чтобы спеть свои никчемные песенки и выпросить за это горсть конфет. А эта мода на елки. Каждый год сотни ёлок срубают в лесу и выставляют под окнами моего дома. И я вынужден смотреть на них, слушать гомон и крики людей, видеть, как их растаскивают одну за другой, а остатки, которые никому не нужны - бросают прямо у ступеней моего дома, позабыв, как ненужный мусор. И кто этот мусор будет убирать? Кто? Кто, я вас спрашиваю? Правильно, ваш покорный слуга, доктор Хризопраз.
Вот и сейчас я стою у окна, изучаю, как подвозят все новые и новые деревья, а за спиной, в стоматологическом кресле сидит очередной пациент и тихо ждет, когда я соизволю обратить на него своё внимание.
- Э-э-э... доктор.
- Что?!
Пациент закашлялся и притих. Это правильно. Ведь на весь этот небольшой убогий городишко я - единственный стоматолог. Ни у кого больше нет здесь практики. Еще бы. Все, кто мог - давно сбежали из этого жалкого, загнивающего места. И я бы тоже сбежал, но... но здесь мой дом. Огромный старый ветхий дом, который скрипит по ночам, гудит отзвуками ветра в дымоходах и пугает соседских ребятишек. Остался мне от деда,... а тому - от его деда и ну и так далее. На мне цепь поколений Хризопразов видимо и прервется. Внук, который живет в большом городе далеко отсюда - сюда понятно дело не рвется. И когда я умру, этот дом опустеет, постепенно обветшает и развалится как все заброшенные здания в этом тихо умирающем городишке.
- Доктор. - Пискнули из кресла. - У меня ... зуб болит... очень.
Разворачиваюсь, поправляю очки и улыбаюсь. Пациент бледнеет, икает, пытается сообщить, что уже вполне здоров и вообще у него ничего не болит, и он тут просто мимо проходил вот и решил зайти на огонек.... Но я уже привязал его к креслу. Осталось только запустить бормашину и начать лечить....
- Э-э-э... а обезболивающего нет? - Внимательно глядя на инструменты у меня в руках.
- Нет. - С наслаждением.
- Может, виски? Мне бы хватило пару стаканчиков.
- Рот откройте. И не дергайтесь. А то щеку просверлю...случайно.
Рот моментально открылся.
- Хм.... Все зубы поражены кариесом!
Мой угрожающий голос его добил. На глазах тучного мужчины показались слезы.
- Но так как ты заплатил за лечение одного зуба. Что ж будем его удалять.
Глаза пациента попытались передать мне что-то очень важное. Он задергался и замычал. Но поздно. Бормашина уже была в его рту и, прижав его голову с сальными волосами к подголовнику, я склонился над пациентом.
Крики и вопли еще долго доносились из кабинета и заставляли вздрагивать случайных прохожих на улице и плакать маленьких детей.
- Все. Можете идти.
Он встал, по пухлым щекам катились слезы. Я с гордостью и некой торжественностью вручил ему его зуб. Наполовину черный, с огромным дуплом, он не производил хорошего впечатления, но зато помог мне немного расслабиться и перестать злиться из-за елок, которые уже были выставлены в небольшой загон под окном моего кабинета.
-Следующий!
Но больше никто не зашел. Хм. Смотрю на часы. Время семь вечера. Я снова работал внеурочно.
Снимаю маску, перчатки, забрызганный кровью халат и выхожу из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. В коридоре никого. Все стулья пусты. Вот и прекрасно. Пора пойти на кухню и поставить чайник. В конце - концов, я сегодня даже не делал перерыва на обед. Так я себя угроблю... надо поберечь здоровье. И язва что-то расшалилась...
Так, бурча себе под нос и жалуясь, доктор Хризопраз прошел к лестнице, спустился на первый этаж, запер входную дверь и пошел на кухню - готовить свой обычный ужин, состоявший из жареной свиной отбивной, пары вареных картофелин, салата из пары огурцов и одним помидором с головкой чеснока. Запивать все это полагалось кружкой горячего чая, сидя перед старым телевизором, который давно уже показывал только одну программу. Не самую популярную, надо сказать, зато самую распространенную в Дрим-тауне, так назывался этот сонный городок, в котором жил доктор.
Он заварил себе чай, пожарил отбивную, нарезал салат и с довольной улыбкой, которая, правда, больше напоминала гримасу боли, включил телевизор. Крутили старые мелодрамы, которые всегда показывали под Рождество. Звук наполнил маленькую кухню и, заставляя огонь в печи потрескивать чуть уютнее. И когда доктор уже собрался, было сесть в кресло - в дверь зазвонили.
Доктор Хризопраз решил игнорировать посетителя. На двери четко было написано о том, что прием давно окончен. А значит, он окончен! С этой мыслью, он положил в рот первый маленький кусочек, отрезанный от отбивной. В дверь снова позвонили и, не дождавшись ответа, заколотили кулаком.
Доктор разозлился, и хотел было выкрикнуть, чтобы все убирались к деймосовым бабушкам, но тут свинина, которую он не успел прожевать - застряла в горле и заставила его сильно поперхнуться. Он закашлялся, начал бить себя кулаком по груди, но ничего не помогало.
Тогда он встал, медленно, спотыкаясь, пошел к двери, не переставая бить себя кулаком в грудь и громко кашлять при этом. Дверь все еще сотрясалась от ударов по ней. Он с трудом надавил на ручку и распахнул ее. На пороге стоял невысокий молодой человек с пирсингом в ноздре и широкой улыбкой на губах. Голову его венчал ирокез, а глаза были зелеными, как весенняя травка.
- Привет, дедуль! Я - Сэм, приехал, как только получил твое письмо. Ну? Как жизнь?
Старик не успел ответить. Он выпучил глаза, издал жуткий звук и рухнул к ногам внука. Свинина... свинина была тут не причем. Просто сердце старика было не железным и одна только мысль, что именно это существо приходиться ему внуком сделало свое черное дело - довела старика до инфаркта и едва не оборвала его длинную жизнь.
Парень, молча, смотрел на хозяина дома. Растерянно хлопая глазами и слушая, как за его спиной небольшая группка детей поет рождественский гимн.
Доктора Хризопраза увезли на машине скорой помощи, которая подъехала уже через три минуты. Благо больница находилась на той же самой улице, всего через два дома от дома, в котором жил старик.
Парень проводил деда, выслушал указания врачей, заплатил за палату и вернулся в старый дом, сжимая в руке ключи от парадной двери.
****
- Как считаешь, он хороший? - Шебуршание у камина. Одно из бревен чуть подвинулось в бок и застыло.
- Не знаю.
Парень, стоявший у окна и выводивший на стекле узоры в виде пронзенного стрелой черепа удивлено обернулся, но в комнате никого не было. Более того, во всем доме не было ни единой живой души. Старый и сильно обветшавший за последние годы дом. Он поражал мрачностью коридоров, количеством паутины под потолком, гудением ветра в старых трубах и постоянными сквозняками, чувствовавшими себя более чем прекрасно в этих стенах. Только две комнаты из всего трехэтажного здания выглядели более или менее жилыми: кухня, в которой молодой человек сейчас и находился; и рабочий кабинет деда, в котором стены были заляпаны чем-то красным. Кстати, не кровью, если вы о ней подумали. Просто как-то дед решил перекрасить стены кабинета в ярко-алый цвет, так как его раздражал тот лимонно-желтый цвет, в который они были выкрашены на тот момент. Но споткнулся и уронил банку с краской, в результате забрызгал всего одну стену, при взгляде на которую у всех посетителей начиналась истерика или они входили в состояние ступора.
- Кто здесь?
Голоса затихли. Парень почесал затылок, вздохнул и подошел к камину.
- Нда. Местечко здесь мрачноватое. Надо будет тут кое-что переделать. В таком месте и я бы загнулся.
Он поднял пару поленьев и кинул в камин. Огонь разгорелся не сразу в виду малого опыта и сырости дров. Но в итоге дрова задымились, и показался первый слабый огонек. А еще через несколько минут пламя довольно захрустело тонкими ветками, примериваясь к основному так сказать блюду.
- И все-таки он странный. Мне даже на секундочку показалось, что он нас слышит. - Теперь что-то зашевелилось на камине.
Сэм замер и пригляделся. Это был старый кусок скрученной бечевки. Он немного прополз влево и застыл, как ни в чем не бывало.
- Не говори ерунды. Нас никто не может услышать. Мы же духи! Я, кстати, дух в седьмом поколении.
- А я в 8-м.
- Это еще надо доказать.
- Вот и доказывай.
- Ребята! Хватит спорить. Вы еду нашли? - К бечевке подползла шкурка от банана и гневно над ней нависла.
- Нет. - Расстроено.
- Тогда вперед. И учтите, если и сегодня ничего не найдем, то переедем.
Разочарованный вздох был ему ответом.
Сэм почесал затылок, нахмурил лоб, что бывало с ним крайне редко, и достал из кармана кусок шоколада. Вскрыв обертку, он положил его на камин, пододвинув ближе к бечевке. И отошел назад, сев на покосившуюся табуретку у стены и с интересом наблюдая за камином.
Минуту- другую ничего не происходило. А после бечевка целенаправленно поползла к шоколаду и застыла рядом с ним.
- Что там?
- Не знаю,... но пахнет вкусно. Я никогда раньше такого запаха не слышал.
- Тащи сюда!
- Не могу. Он сидит и смотрит на меня.
- Не дури. Он смотрит не на тебя, а на веревку. Просто сделай это, пока я окончательно не загнулся от голода.
- Мне страшно. - Бечевка подползла еще ближе и снова остановилась.
- Айн! Я тебя умоляю, тащи это сюда! У меня уже живот прилип к позвоночнику от голода.
- Но как же...
- Люди нас не видят. Вот, смотри!
Из-за банановой кожуры высунулась маленькая ручка, помахала в воздухе и снова скрылась за кожурой.
- Вот! Видел? Он вообще ничего не заметил.
- Кхм.... Ну ладно.
Сэм замер и сделал вид, что он глубоко о чем-то задумался. А на камин смотрит просто потому, что больше тут смотреть не на что.
Какое-то время ничего не происходило и он, было, совсем поверил, что голоса ему просто привиделись, как вдруг... из-за бечевки медленно вышла миниатюрная фигурка. Размером с его указательный палец, долговязая и немного нескладная, она напоминала мальчика-подростка: довольно чумазого, с нервно трепещущими стрекозиными крылышками за спиной и одетого в серые поношенные вещи, не раз и не два побывавшие в золе.
Он подошел к шоколаду и нервно посмотрел на самого Сэма. Парень усиленно делал вид, что смотрит на пламя в камине. У него даже пот на лбу выступил, а сердце чуть ли не разрывало грудную клетку, но... кажется, мелкий глюк ему поверил и рискнул наклониться и быстро откусить кусочек шоколада.
- Ну? Ну что? Как оно? Это отрава? - Занервничала кожура от банана.
Малыш стоял с блаженной улыбкой на чумазом лице медленно пережевывал то, что было у него во рту.
- Айн! Ты меня слышишь? Опиши ощущения! Ты стоишь с идиотским выражением лица. Все так плохо? Эй!
- А? Ой... нет. - Парнишка оттаял и, взявшись за край шоколадки целенаправленно потащил ее к стене. - Это вкусно! Это очень вкусно!
Из-за края каминной трубы, куда парнишка тащил угощение - высунулся еще один малыш. Белобрысый, он был ростом по пояс первому и выглядел так, словно всю жизнь бунтовал против норм поведения в обществе. На поясе у него висела, вставленная в петлю булавка, рубашка была усеяна маленькими синими стразами, штаны были продраны на коленях, а на голову был надета половинка скорлупки от ореха.
- Тебе помочь? Он... вроде бы и впрямь нас не видит.
- Иди сюда, Цвай. Мне... тяжело тащить.
Паренек кивнул и побежал помогать другу, едва не потеряв свою скорлупку на бегу. Ухватившись за шоколадку вместе, они активно потащили ее к стене. За ними следовала кожура от банана, что-то тихо бурча и направляя обоих малышей.
- Эй. Я вас вижу.
Парнишки замерли и насторожились.
- Кому это он? - Поинтересовался Айн.
- Может, он спит? - Растерялся Цвай.
- Скорее всего он говорит во сне. - Фыркнула кожура от банана. - Тащим дальше. Мы духи. И нас, духов, за последние сто лет в этом доме не смогла увидеть ни одна живая душа.
- А я вас вижу и слышу.
На него посмотрели. Обернулись сразу все, кожура в том числе.
- Эмм... это ты нам? - Пискнул первый малыш, которого звали Айн.
- Да. - Сэм широко улыбнулся и достал из кармана еще одну шоколадку. - У меня много еды. И если не будете убегать - могу кормить регулярно.
Мальчики переглянулись и вопросительно посмотрели на кожуру. Она у них явно была главной. Та, кажется, тоже это поняла и нервно завозилась, не зная, что предпринять.
- Если ты нас видишь, то опиши.
- Да! Опиши!- Хором прокричали малыши.
Сэм пожал плечами.
- Айн - Маленький черноволосый, на нем серая рубашка со штанами и крышками, как у стрекозы за спиной. У Цвая на поясе булавка и он в два раза меньше Айна. Ну а ты... ты пока прячешься под кожурой от банана и я тебя просто не вижу.
- Хм.- Кожура медленно осела и из-за нее выглянула головка миниатюрного малыша с ярко рыжими волосами, доходящими ему до плеч. Худой и нескладный, как Айн, он все же выглядел чуть более представительно. Да и одежда на нем была полностью черная и выглядела скорее как сшитая на заказ, чем просто сделанная из обрезков материи. - Тогда давай!
- Чего давать?
- Шоколад давай. И еду давай. Положишь все вот здесь. У дымохода. А мы потом перетащим всё к себе. И наведи здесь порядок!А иначе больше никогда нас никогда не увидишь. Пошли, ребята.
И прежде, чем Сэм успел что-либо сказать, рыжеволосый малыш взлетел и со скоростью ветра юркнул в щель между стеной и дымоходом. Остальные два тут же последовали за ним, может и не так быстро, но и за ними было сложно уследить.
Сэм же остался сидеть на кухне, растерянно смотреть на то место где только что были маленькие человечки и гадать, не приснилось ли ему все это.
Час спустя он положил на камин две шоколадки, пару орехов, три конфеты, полбуханки хлеба, остатки свинины, что ел дед и еще всякой мелочи, которую подвинул как можно ближе к щели между стеной и дымоходом. В итоге на камине образовался небольшой склад еды, выглядевший не слишком аппетитно и не совсем нормально.
- Я явно схожу с ума. - Усмехнулся Сэм. - Но мне это даже нравится. Последний раз я видел человечков, когда обкурился какой-то дряни и загремел в больницу на месяц под капельницы. Было весело, жаль врачи моего энтузиазма не разделяли.
Целый час он наблюдал за камином и ждал, когда появятся маленькие человечки и заберут подношение. Но они не появлялись. А потом кто-то постучал в дверь. И Сэм был вынужден покинуть свой пост наблюдения, чтобы пойти посмотреть, кому это там так неймется.
На пороге стоял седой почтальон с отвисшим животом и чуть дрожащими руками.
- Вы сэр Хризопраз?
- Эмм... да.
- Но... вы слишком молоды. Не могли бы вы позвать сэра Хризопраза - стоматолога.
- Я его внук. Дед в больнице и вернется не скоро, если вообще вернется.
- О.... Это плохо. У меня для него посылка.
- Я могу взять ее. А если не верите, что я его внук - вот мои документы.
Почтальон крайне недоверчиво уставился на паспорт, который парень открыл и сунул ему под нос.
- Хм.... Кхм. Хрии-зо-пра-з! Хм. - Он еще немного похмыкал, переминаясь с ноги на ногу, тяжело вздохнул, покрутил головой, толи надеясь увидеть кого-то неподалеку и попросить помочь, толи рассчитывая заметить дедушку, которого внук просто не хотел звать. Но никого подходящего поблизости не оказалось, и старый почтальон с большой неохотой отдал посылку довольно странному молодому человеку с поставленными дыбом волосами. - Распишитесь вот здесь, пожалуйста.
- Да без проблем.
- Спасибо.
И почтальон ушел, все еще хмурясь и явно недовольный собственным поступком.
Сэм с любопытством оглядел посылку, встряхнул ее в руках. Послышался звон и звуки перекатывающихся внутри вещей.
- Любопытно. Мне казалось, что дед ни с кем не общается.
Захлопнув дверь ногой, он прошел в коридор и, сев прямо на грязный пол - вскрыл посылку.
Наверху посылки было письмо. Его написала некая Мэри Смит. Она просила у дедушки прощения за события 50-летней давности и возвращала "некоторые вещи", которые дед ей когда-то подарил.
Удивившись, Сэм зашуршал бумагой и извлек наружу небольшой стеклянный шар с нарисованными на нем фигурками Санта Клауса и окружающих его эльфов. Шарик был выполнен довольно искусно и наверняка стоил немалых денег.
Порывшись еще, парень извлек из коробки другие шары, фигурки маленьких эльфов, а также остроконечную звезду, которую нужно было надевать на верхушку елки. Все это Сэм разложил вокруг себя и, поднимая то одну, то другую игрушку, разглядывал ее, усмехаясь и вспоминая, как когда-то, давным-давно, в пятилетнем возрасте он справлял свое последнее рождество с родителями. Была большая зеленая елка, куча игрушек, подарки, их улыбающиеся лица и ощущение абсолютного счастья.
Потом... потом был приют, холодные взгляды голодных детей. Воспитатели, которые весьма отдаленно понимали, что такое родительская любовь, особенно по отношению к сиротам... и никакого рождества с тех пор.
- Эй, осторожнее!
Сэм очнулся от своих грустных воспоминаний и едва успел подхватить шарик, который выпал из коробки на пол. Подняв голову, он увидел черноволосого малыша, который завис в двух метрах над полом и, уперев тонкие ручки в бока, возмущенно на него смотрел.
- Ты хоть знаешь, насколько ценные эти игрушки?!
- Айн, пошли. Я же тебе говорил - не высовываться! - На шкафу с одеждой сидел рыжеволосый, в руке у него был небольшой кусок шоколада, а рыжие брови сошлись на переносице, выдавая крайнюю степень его недовольства.
- Да ладно вам. Он не будет нас ловить. Я уверен! - Цвай как ни в чем не бывало, сидел на краю коробки с игрушками и с восторгом заглядывал внутрь.
Сэм затаил дыхание и старался не шевелиться, тем более что рыжий и черноволосый явно запаниковали, увидев Цвая так близко от него.
- Только попробуй до него дотронуться, и я превращу тебя в таракана! - Прошипел рыжий. - Цвай! А ну вылезай оттуда!
- Неа. Тут така-ая красотища. Можешь её достать?
Рыжий встал и вопросительно посмотрел на Айна. Тот хмуро посмотрел на Сэма.
- Эй, ребят, я не причиню вреда. Вот. Я поднял руки и медленно отодвигаюсь от коробки. Вот. И еще немного. Так достаточно далеко?
Ребята переглянулись.
- Хм... Цвай. Цвай!
- Чего?
- Лети сюда. Нам пора.
- Но здесь игрушки! И гирлянды. Настоящие. Вот, смотрите сами! Тут даже есть мишура!
Малыши заинтересованно подлетели ближе и изучили нечто сверкающее, то, что Цвай все никак не мог вытащить из коробки.
- Вы, что любите елочные игрушки? - Сэм просто не мог больше молчать. Он даже спрятал руки в карманы, чтобы не испытывать соблазн поймать одного из этих малышей (кажется они называются эльфы, по крайней мере Сэм решил называть их так) чтобы рассмотреть поближе это чудо.
- А тебе-то что? - Рыжий явно был у них заводилой.
- Да так. Ничего. Узнать, что вы любите елочные игрушки ... было интересно.
- И шоколад. - Пискнул Цвай из коробки. - Было страшно вкусно, но у Айна потом живот болел.
- Помолчи. - Шикнул на него Айн.
- А... почему я вас вижу? Я так понял, это редкость.
- Хм. - Рыжий эльф убрал челку с лица и сел на край коробки. - Наверное, потому, что ты - ненормальный.
- Мне об этом говорили.
- Нда? Что ж, я рад, что это для тебя не новость. Ладно, ребята. Полетели. Рождества все равно не будет.
Лица Айна и Цвайна, высунувшегося из коробки - погрустнели.
- Почему не будет? - Спросил Сэм, опираясь спиной о стену.
- В этом доме уже давно не отмечают Рождество. - Рыжий вздохнул. - Ни один из его обитателей за долгие годы ничего не сделал для того чтобы отметить Рождество. Ну, там ёлку купить или убрать дом к празднику. Все Хризопразы ненавидят рождество. А мы медленно угасаем из-за этого. - Эльф зло пнул край коробки и спрыгнул вниз. - Вот ты. Ты ведь тоже ненавидишь этот праздник, да?
- Нет.
Все трое малышей удивленно на него уставились.
- А ты точно Хризопраз? - Засомневался рыжик.
- Точно. У меня так в паспорте написано. Кстати, а чего это вам так важен этот праздник? Соскучились по подаркам?
- Он что издевается? - Спросил рыжий эльф у остальных. Да любой ребенок знает, что рождественские эльфы получают волшебную силу в Рождество, когда часы бьют полночь в доме, украшенном гирляндами и рождественской елью. И когда вы, люди, собираетесь все вместе - забыв, все свои обиды друг на друга, чтобы отпраздновать этот праздник тогда и только тогда приходит дух Рождества, который наделяет нас волшебной силой. Она продлевает нам жизнь....
- А еще мы сможем творить чудеса! - Пояснил Цвай, сидя на краю коробки и болтая ножками в воздухе.
- Ну, так... в чем проблема? Полетели бы в другой дом. Там елка, дети, праздничный стол и гости.
Рыжий фыркнул.
- Эльфам не так-то просто переехать. Поменять дом - все равно, что бросить родину. На новом месте надо обживаться, да и неизвестно понравимся ли мы тем эльфам, что уже живут там. А быть в роли вечных приживалок это не для нас.
- Что ж... - Сэм улыбнулся и осторожно взял в руки ближайший к нему елочный шар. - Тогда предлагаю в этом году отпраздновать Рождество. Я, правда, последний раз справлял его лет двадцать назад. Да и времени осталось всего ничего. Так что мне понадобится ваша помощь по организации праздника. Ну, что скажете?
Эльфы с сомнением переглянулись. Зато Цвай тут же поднялся в воздух и начал описывать круги под потолком, весело крича и разбрасывая откопанные на дне коробки конфетти.
- Уверен? Если ты не хочешь, тогда лучше не стоит. Людям нельзя праздновать Рождество, если в их сердцах нет веры в рождественский дух. Тогда все труды пойдут насмарку, и дух рождества не посетит их... и не даст нам сил для того, чтобы творить чудеса. - Рыжий натянул капюшон от курточки на голову и сложил руки на груди. Вид у него при этом был крайне несчастный.
- Да что ты говоришь, Спайк. Он же нас видит! Это уже доказательство того, что он верит в Рождество. Разве нет? - Айн был за то, чтобы попробовать.
А самому Сэму... просто не хотелось расставаться с этой троицей. Он впервые в жизни видел рождественских эльфов и чувствовал, что в душе шевельнулось что-то давно забытое и теплое. Наивно, глупо, но ему надоело просто скитаться в одиночку по стране и ввязываться в сомнительные приключения, после которых оставался либо привод в полицию, либо белая палата с неулыбчивыми медсестрами. Впервые за долгое время у него был дом. Ведь дедушка затем и написал ему письмо, чтобы встретиться и рассказать о наследстве, но не успел и теперь лежит в больнице. Так что... у него есть два пути: собрать вещи и уехать на все четыре стороны, отказавшись жить здесь или отчистить кабинет стоматолога и начать вести свою практику, благо образование позволяло, дед в своё время оплатил ему учебу. И попробовать еще раз почувствовать нечто странное и давно забытое - нарядить елку, запечь гуся и, чувствуя себя шизофреником, отметить Рождество вместе с тремя сказочными существами, о которых читал только в сказках. Последний вариант почему-то нравился ему больше всего.
- Что ж. - Сэм встал, засучил рукава и огляделся по сторонам взглядом потенциального разрушителя. - Тогда, если вы не против, решено - начинаем подготовку к празднику.
Из коробки раздался счастливый писк и звон разбившейся игрушки.
- Цвай!
- Простите. - Виновато.
*****
Сижу, смотрю в окно и полоскаю тряпку в ведре с грязной водой. Надо же... эльфы взялись за подготовку к Рождеству с большим энтузиазмом. Даже Спайк, хоть и нудит все время, а больше всех старается - работа у него так и спорится. У них осталось немного магии на черный день, и теперь они тратят её на то, чтобы сражаться с паутиной, насекомыми, грязью, пятнами и прочим мусором. Айн - чистит стены от грязи и восстанавливает обои. В итоге старая, расползающаяся по швам бумага - заново расцветает яркими красками и украшает пестрыми узорами стены. Есть только одно но: восстанавливаются сразу все обои, которые когда-либо были наклеены и поэтому итоговый рисунок выглядит, немного... странно. Переплетения разных узоров, цветов и плотности бумаги погружает окружающее в некий хаос. Но мне нравится.
Цваю доверили потолки. И он отважно борется с паутиной, вычищает мокрые пятна, и потолок постепенно обретает свой первоначальный белый цвет. Спайк занялся самым тяжелым(по его словам) - он выводит тараканов, пауков, мокриц, крыс и прочую живность из дома. Для этого надо найти и заставить их выбраться наружу. Лично мне уже страшно наступать, куда бы то ни было. Один неверный шаг и под подошвами сапог слышится противный хруст. Бе. А что делать?
Ну и я. Как самый большой и сильный, я драю окна и полы. Собственно чем я сейчас и занимаюсь - вожу грязной тряпкой по не менее грязному полу. Эх. Это оказывается очень сложно. Но ничего - я справлюсь. Нет в мире ничего такого, с чем я - Сэмюель Хризопраз не смог бы справиться.
Шесть часов спустя. Полночь.
Кухня сияет, орнамент стен режет глаз, потолок слепит глаза ослепительно белым цветом, а окна наконец-то начали пропускать свет фонарей. Ура! Я - Герой!!! Все я пошел занимать горизонтальное положение, ибо с непривычки ломит все тело.
Лежу. На грудь что-то село. Хлопаю поэтому чему-то рукой, содрогаясь при и мысли, что это таракан.
- Эй! - Возмущенный писк и удар током в лоб меня вывел из состояния дремоты. Открываю глаза и смотрю в глазки рыжика.
- Прости. Я... думал, ты - таракан.
- От мокрицы слышу. - Фыкнул эльф и окинул меня презрительным взглядом. - Ну? И чего лежим, кого ждем? Рождество уже сегодня.
- Завтра.
- Время - полночь. А у нас нет ни елки, ни гуся, ни стола, ни подарков...
- Вам, что еще и подарки нужны?!
- Я не настаиваю. Но хоть кого-то пригласить ты обязан.
- Зачем?
- Как зачем? Ты же не будешь справлять Рождество в одиночестве! Или будешь?- Подозрительно осведомился Спайк.
- А вы тогда на что? Вместе нас уже четверо. - Довольно улыбаюсь.
Рыжик побагровел, глазки опасно сузились.
- Вижу, ты не понимаешь. Что ж, объясню проще, если под елкой не будет подарков, а рядом счастливых людей! То и праздника не будет. Так что быстро встал и пошел искать гостя. А мы пока с уборкой закончим.
- Что там заканчивать? И где это я вам ночью гостей найду? До утра я пас! - Закрывая глаза.
- А кабинет? Там жуть что творится. Да и камин почти погас. Опять же, надо подготовить все для елки. Ты, что все еще здесь?!
- А мне усе равно!!!
Искорка слетела с пальца рыжика и врезалась мне в живот. Ощущения... словно два пальца в розетку сунул.
Кое-как встаю, приглаживаю сильно покосившийся на бок ирокез и возмущенно смотрю на рождественского эльфа.
- А я думал, что вы все сплошь добрые. Поете там всякие смешные песенки и Санте подарки помогаете упаковывать...
- Я тебе сейчас спою, так спою, а потом так упакую - мало не покажется!!!- Пообещал Спайк.
- Все, все. Уже иду.
Легко сказать - иду. Выйдя из дома и поежившись от холодного ветра, швырнувшего горсть снега мне прямо в лицо, я недоуменно огляделся по сторонам и понял, что искать ночью посреди города кого-то, кто согласится праздновать Рождество с неизвестно кем-идиотизм высшей степени. Лучше утром походить по соседним домам.
Кивнув самому себе и уже развернувшись обратно к двери, я вдруг вспомнил лицо рыжика за минуту до того, как он выставил меня за дверь. Так. Домой лучше пока не возвращаться. Слишком переживает, что он и его братья снова останутся ни с чем, потому так протестовал против празднования Рождества в начале и так яростно сражается за это теперь.
Подумав минуту другую и натянув на руки перчатки, а на голову - капюшон, я решил немного походить по улицам для вида и явиться домой минут через 15-20.
Ночью город меняется. Любой город. Я уже не раз это замечал. Темнота и свет фонарей прячут все грязное, черное, неприветливое. Снег укрывает белоснежным покрывалом мусорные кучи и грязь на дорожках. А оставшиеся включенными гирлянды на окнах и витринах магазинов - так и зовут заглянуть внутрь и узнать, какие секреты прячут те или иные дома и магазины.
Я люблю ночь. Гулять, укутавшись в теплую куртку засунув руки глубоко в карманы. Вдыхать запахи свежей выпечки и запеченной птицы, которую подают к ужину. Изучать лица запоздалых прохожих.... В арке тихо чихнули и тихо что-то пробормотали. Останавливаюсь и с интересом всматриваюсь в полутьму. Кто еще не спит в такое время? Скорее всего, бомж, бредущий в свою конуру, чтобы отсидеться там до утра.
- Эй! Кому еще не спится в ночь перед Рождеством.
Арка загадочно молчала, не спеша выдавать свои секреты.
- Э-эй. Я к тебе обращаюсь.
- Ко мне? - Тихо и удивленно. По голосу вроде бы ребенок. Странно. Что тут делает ребенок в такое время?
Подумав немного, я рискнул войти в арку и, дав глазам привыкнув к сумраку, увидел невысокую, закутанную в тряпки фигурку у стены. Босая и дрожащая, она не производила угрожающего впечатления.
- Ты чего босиком стоишь?
- Я... я работаю.
- Кем?!
- Я... продаю. Поделки. Хотите посмотреть?
Я на всякий случай огляделся. Мало ли таких вот бродит. Пожалеешь, подойдешь, тут-то тебя ножом и пырнут, дабы рот не разевал.
- А ты выйди на свет. Может, чего и куплю.
Хотя, денег нет. Едва-едва на елку и гуся хватит. Ну, салатики там... подарки еще надо будет раздобыть, чтоб их.
Снег тихо заскрипел, и ко мне медленно вышло мелкое изможденное создание, предположительно женского пола. На вид ребенку было не больше 10-12 лет. Может, и того меньше. Я в этих вещах не особо разбираюсь. В руках она держала деревянный лоток с поделками из дерева. Там были миниатюрные самолетики, пароходы, лодочки, стульчики, столы и много чего еще, что так необходимо куклам. Лоток крепился на ремне, который был, перекинут через ее шею. Надо же... а ведь это должно понравиться эльфам. И пароходы и лодочки. Размер подходящий, как раз для них.
- Сколько?
На меня посмотрели с отчаянной надеждой.
- Медяк за любую.
- Так дешево? Беру все!
Девочка неуверенно улыбнулась и протянула ко мне дрожащую руку. Мне стало плохо. Жаль ребенка. Такая маленькая худенькая замерзшая и так поздно на улице одна. Явно сирота.
- Взяв десять поделок и отсчитав десять медяков и уже повернулся намериваясь идти обратно домой. Как тут меня озарило.
- Слушай, а тебя... как зовут?
- А? Зоя.
- Ты сирота?
- Да. - Тихо.
- Хм. Из приюта?
- Нет. Я живу со старым Стивом. Он подобрал меня на улице, после пожара... я работаю на него.
- Он тебе родственник или кто?
- Нет, не родственник. Я продаю вещи, которые он делает. И покупаю ему еду и выпивку на деньги, которые дают за поделки.
- Отлично! Тогда ты пойдешь со мной.
Разворачиваюсь и довольно смотрю на ребенка. В глазах девочки мелькнул настоящий ужас.
- Сэр.... Я не очень взрослая. Возможно, вам лучше пойти в бар. Там много женщин. Они красивее меня и...
- Да нет же. Я предлагаю тебе отметить вместе со мной Рождество. Будет елка, гусь, ну и... подарки. Я недавно сюда приехал, кстати, меня зовут Сэм, я внук старика Хризопраза.
Хм. Интересно, как я сейчас выгляжу со стороны? Здоровый парень, в наколках, с капюшоном на голове, поздно ночью предлагает ребенку присоединиться к празднованию Рождества. Извращенцем не меньше.
- Я... я согласна.
Ошарашено смотрю на девочку. Такая храбрая? Отчаялась? Или совсем от холода сбрендила?
- Даже если вы... я все равно согласна. Ведь там будет тепло, да?
Киваю. Мне протягивают худенькую ручку, которая просто тонет в моей руке. Боже, какая же она холодная!
- Я согласна. - Мне попытались улыбнуться, сквозь страх и слезы. Мне почему-то при этом вспомнился я сам, ревевший в пять лет и цеплявшийся за людей, которые увозили меня в приют. Стало тошно.
- Ладно. - Кашляю в кулак и разворачиваюсь. - Тогда пошли.
Ребенок шел, судорожно сжимая мои пальцы и спотыкаясь в снегу. Видно, я шел для неё слишком быстро, и уже на пятом шаге она упала, тогда я взял ее на руки и понес. Такая легкая, почти невесомая одна кожа да кости. Ужас.
Когда я вошел в дом, на пороге меня встретил Спайк. Он повис на уровне моего носа, бешено вращая крыльями и гневно изучая мое лицо.
- Ну что? И где...
- Вот. Это Зоя.
Девочка круглыми глазами смотрела на эльфа, потеряв дар речи. Рыжик нахмурился, перелетел вправо, потом влево. Взгляд ребенка неотрывно следовал за ним.
- Ты что, тоже меня видишь? - Уточнил он.
- Ой. Эльф. - Удивленно выдал ребенок.
- Это Спайк. - Решил я внести ясность и ногой закрыл за собой дверь.