Куклы, казалось, занимали всё помещение небольшой сувенирной лавки. Куклы улыбались прохожим из завитринного сумрака, они хмуро сидели на черном рояле, по какой-то странной прихоти тоже оказавшемся в этом кукольном мире, они были повсюду - грустные злые клоуны, насмешливые арлекины, куклы с глупыми, но красивыми глазами, плюшевые гризли всех размеров и мастей, косые зайцы с мордами, напоминающими обкурившихся марихуаны глумеров... Куклы, куклы, куклы... И стоящий за прилавком в ожидании серебристой трели колокольчика, возвещающей о прибытии очередного гостя, хозяин этого игрушечного мирка. Он тоже чем-то напоминал одну из своих кукол. Вон ту - старого лысоватого шарманщика, что крутил на витрине свою шарманку, извлекая из неё какую-ту печальную, словно осенний дождь, мелодию.
Но сейчас хозяин был не один, хотя в эти осенние дни не так-то много гостей посещали его магазинчик затерянный в узких улочках Старого города. Лето окончилось, облетев стайками желтой погибающей листвы, а вслед за летом потянулись в свои мертвые огромные города туристы. Все лето носились они по городу, разгоняя вековую тишь старых кварталов разноязыкой речью. Наглые, подобные стаям гомонливых, неопрятных ворон, бродящих в поисках блестящего и яркого. В поисках того, что можно утащить на память, чтобы пусть на чуть-чуть, но раскрасить свои серые и нудные будни воспоминаниями об этом полусказочном городе, похожем на воплотившуюся в камень и черепицу старинную гравюру... А потом исчезли, словно смытые осенними прохладными дождями, что неделями лили с низкого хмурого неба, смывая с булыжных мостовых само воспоминание о ярком, теплом, шумливом лете... Редко-редко теперь заливался звоном колокольчик, предупреждая о новом визитере. Но несколько секунд назад он снова разбил своей заливистой трелью задумчивую тишину кукольного мирка. Расколотил, заставив приветливо улыбнуться входящему гостю стареющего толстячка в старомодных очках, с перемотанной синей изолентой дужкой.
Гость, оказавшийся совсем молодым мужчиной, немного растеряно смотрел на хозяина, время от времени переводя взгляд на кукол, задумчиво наблюдающих за каплями дождя, стекающими по витрине. Он постоял, зачем-то поглядел на массивно блеснувшие золотом часы, потом вновь посмотрел на улыбающегося хозяина и шепотом сказал:
-Я не буду больше убегать...
Хозяин перестал улыбаться - его лицо стало сосредоточенным и серьезным. Он аккуратно снял с толстого красноватого носа очки и, убрав их в неожиданно элегантный кожаный футляр с замысловатой монограммой, приглашающе махнул гостю в сторону стоящего рядом с роялем массивного, обитого черной кожей кресла.
-Спасибо, я пешком постою! - машинально ответил гость. И снова повторил:
-Я не буду больше убегать...
-Вот и правильно! - согласно кивнул хозяин. И, повертев в руках свой футляр, твердо согласился:
-Убегать вообще бессмысленно - все равно догонят!
-Кто догонит? - совсем растерялся гость.
-Те, кто гонится, конечно, - непонятно объяснил хозяин и видимо боясь продолжения этой беседы, деловито спросил:
-Насколько я понимаю, вы ко мне пришли не за куклами, так?
Гость посмотрел на хозяина и тихо сказал:
-Я не верю в этот бред.
-Конечно, верите, - мягко улыбнулся хозяин, оценивающе оглядев гостя от тщательно подстриженной макушки, на которой блестели несколько одиноких капелек дождя, до зеркально-блестящих дорогих ботинок.
-Иначе вы просто не нашли бы мое заведение, - доверительно сообщил хозяин.
-Не верю, - чуть замялся посетитель, - но мне о вас рассказывали такие люди!
-Верите-верите, - добро прищурился хозяин, - и не стоит ничего бояться.
-Да я и не боюсь, - удивлено откликнулся гость.
Хозяин покачал головой, от чего остатки белых волос вокруг блестящей в свете ламп плеши художественно зашевелились, и пояснил:
-Все чего-то боятся - кто-то жены, кто-то налогового инспектора, кто-то показаться смешным... Я имел ввиду, что не стоит бояться изложить мне свое дело, тем более могу вас заверить, что вы обратились точно по адресу!
-Вы мастер марионеток? - тихо спросил гость.
Хозяин с достоинством кивнул и протянул руку. Молодой человек глянул непонимающе и тут же, засуетившись, потащил из кармана элегантного черного пальто толстый желтый конверт. Человек за прилавком принял конверт тонкими нервными пальцами пианиста, совсем не подходившими к толстым коротким рукам, густо заросшим поседевшим волосом. Высыпав на прилавок разноцветные глянцевые листы фотокарточек он, прищурив один глаз, тасовал их на старом дубовом прилавке, иногда чему-то улыбаясь, а иногда кивая собственным мыслям. Потом, отделив от стопки одну из карточек, с которой немного грустно улыбалась молодая женщина, собрал остальные в конверт и молча толкнул его обратно к гостю. Гость непонимающе взглянул на хозяина.
-Я выбрал ту, что мне сгодится, - пояснил тот по прежнему рассматривая фото, близоруко сощурив глаза.
"А ведь у него разноцветные глаза", - подумал гость.
-Таким уж выродился, впрочем, говорят что те, у кого глаза разноцветные, обычно становятся счастливыми, - пояснил старик.
И обрывая невысказанный вопрос, объяснил:
-Этот ответ вам небольшим авансом, чтобы не считали меня шарлатаном. Это иногда обижает.
Посетитель растеряно хлопал длинными как у девушки ресницами, бледнея на глазах...
-А вот это не ваше дело, - брюзгливо процедил старик, - я продавец, вы покупатель, я ж не спрашиваю вас о вашей национальности или вероисповедании!
Гость, став белым как мел, глядел на толстячка...
-Ну не стоит, не стоит - все нормально, - ласково ответил тот и сообщил:
-Не беспокойтесь, как говорит нынешняя молодежь - больше я ваш приват читать не буду.
-Так это правда? - немного всхрипнув, выдавил из себя гость.
-А вам нужен мой ответ или мои услуги, как мастера? - снова нахмурился хозяин.
-Услуги, - кивнул посетитель, в третий раз не попадая конвертом в собственный карман.
Хозяин вновь взял в руки снимок с отражением чужой жизни и, опять разглядывая карточку, спросил:
-А вы уверены в этом? Может быть, лучше купите у меня вон того медведя, - он кивнул на здоровенного белого мишку с ласковой и доброй улыбкой, что глядел на них с черной полированной крышки рояля.
-Подарите ей, и все будет хорошо, а? - он перевел взгляд с карточки на визитера.
-Не будет, - как бы про себя пробормотал посетитель, - она умная, красивая, а я...
-Но ведь она же с вами, может не стоит бояться, берите медведя и...
-Нет, - щеки гостя снова порозовели, - она мне сказала, что уходит. Понимаете уходит?! Вы мне поможете?
-Я сделаю свою работу, - спокойно ответил мастер. И жестом прерывая что-то не высказанное гостем, равнодушно сообщил:
-Для работы мне нужно знать её имя.
-Наталья... - начал посетитель.
-Я не про паспортные данные, это пустое - перебил его мастер.
-Как вы ее зовете? - уточнил он.
-Таша, - прошептал мужчина.
Хозяин лавки вновь глянул на фотокарточку, женщина все так же грустно улыбалась.
-Таша, - эхом повторил он, заставив вздрогнуть и покрыться зябкими мурашками визитера, услышавшего свой голос со стороны...
-Таша, - снова повторил он.
И уже своим обычным, чуть дребезжащим голосом сообщил:
-Запомните, вы ещё можете передумать, потом будет поздно. Прислушайтесь к старику, возьмите медведя и...
-Что вы привязались к этому медведю?! - вдруг заорал тонким голосом посетитель.
-Хотите, я всю вашу лавку куплю, хотите, я вам душу продам...
-Прекратите истерику, - спокойно сказал мастер, от тихого голоса перестал играть игрушечный шарманщик на окне и кажется даже дождь замер, прекратив выстукивать свою тихую морзянку...
-Вы подтверждаете свой заказ? - хмуро осведомился он.
-Да, - твердо произнес гость и, похоже, хотел добавить ещё что-то...
-Заказ принят, - перебив его, твердо припечатал хозяин, - деньги на прилавок, работа будет окончена к утру.
Из кармана пальто вновь появился конверт, на этот раз белый, хозяин равнодушно убрал деньги куда-то под прилавок и указал посетителю на дверь.
-Она не уйдет от меня? - с надеждой в голосе спросил человек в модном пальто.
-Марионетка живет лишь благодаря кукловоду, - непонятно ответил пожилой человек в меховом старомодном жилете поверх красной футболки.
-Вы ее приворожи... - снова начал визитер и осекся, встретив полный холодного презрения взгляд разноцветных глаз мастера.
-Вон! - сверкнул серой сталью левый глаз.
-Прочь! - вторил ему зеленым хищным прищуром правый.
Жалобно тренькнул колокольчик, провожая выбегающего на мокрую улицу человека.
Сильно припадая на правую ногу, подошел хозяин к старому роялю и, слегка касаясь длинными чуткими пальцами пожелтевших от времени клавиш, заиграл... Пригорюнившись, смотрел на своего создателя белый медведь, а с забытой на прилавке карточки все так же грустно улыбалась незнакомка...
В ту ночь не гасло окно на втором этаже кукольной лавки, а когда серый рассвет смел с древних улиц последние тени, на витрине появилась новая кукла. С ее точеного фарфорового лица со знакомой грустью смотрели глаза - совсем живые...
Уставший от работы мастер сидел в массивном кресле, на тонких губах играла печальная улыбка... Он выполнил заказ.
Время неслось неумолимой стрелой, посланной звездным кентавром - вперед, вперед, вперед... Оплыл теплыми свечами под музыку органа Кафедрального собора светлый праздник Рождества, отгрохотал отблесками фейерверков веселый Новый год, растаял сладким поцелуем на губах День Святого Валентина... Отплакали хмурые осенние дожди, уступив место танцующим синим метелям, а те в свою очередь вновь уступили соленому морскому ветру, и опять весело застучали в витрину старенькой лавки дожди, на этот раз теплые - весенние. Время неслось, сметая со своего пути снежные заносы или чьи-то жизни, меняя погоду или чью-то судьбу... Давно исчезла проданная на Рождество какой-то сумасшедшей мамаше кукла с печальными глазами, добрый медведик занимал почетное место на диване маленькой пригородной квартирки - первой общей квартиры молодой парочки, которую он умудрился познакомить... Впрочем, это совсем другая история, не имеющая к нашей никакого отношения... Так вот - время текло неумолимой рекой, изменяя даже кукольные судьбы, лишь хозяин магазинчика, казалось, неподвластен времени - все так же ожидал он покупателей стоя за старинным дубовым прилавком, все так же продавал свои произведения, и все так же порой не гасло ночами окно его комнаты, чтобы явить свету утра очередную куклу...
Так и кружились в неспешном круговороте времени дни, превращаясь в недели, а потом растягиваясь в месяцы... Но однажды задумавшегося о чем-то хозяина отвлек от его мыслей резкий звонок. Надев на себя очередную дежурную улыбку, хозяин обернулся навстречу очередному клиенту.
Он сразу узнал своего осеннего визитера, узнал, несмотря на то, что от былого лоска не осталось и следа - дорогое пальто заменила потертая кожаная куртка, на месте аккуратной стрижки курчавились сальные волосы, ну а вместо запаха хорошего одеколона визитер источал непередаваемое амбре недельного перегара...
-Чем могу служить? - дружелюбно осведомился хозяин.
Человек в меховом жилете равнодушно глядел на посетителя - улыбка исчезла с губ, пальцы выстукивали на прилавке какой-то смутно знакомый боевой марш.
Несколько длинных секунд лишь молчание разделяло мужчин. А потом снова раздался голос молодого, голос больше похожий на рык бешеного зверя:
-Верни мне ее, сатана!
Пальцы хозяина все так же выстукивали марш, очки задумчиво блестели на толстом носу - он молча наблюдал за покачивающимся перед прилавком мужчиной.
-Верни мне ее! - вновь зарычал посетитель, судорожным рывком выдирая из кармана что-то тускло-блестящее.
Хозяин спокойно смотрел в черный зрачок револьвера, что сжимали дрожащие от продолжительного запоя руки. Он молчал.
-Я убью тебя!.. - пообещал гость.
-За что? - хозяин прекратил барабанить по столу и снял очки.
-Что ты с ней сделал?! - снова закричал визитер.
Тонкие пальцы аккуратно сложили дужки очков, вновь появился на прилавке знакомый футляр. Остро глянули из-под седых бровей разноцветные глаза.
-Я выполнил заказ, - спокойно сообщил мастер.
-Твоя женщина с тобой. Она ни на шаг не отходит от тебя, она выполняет все твои желания и прихоти. Даже не смотрит на других мужчин. Во всем с тобой соглашается...
-Разве не этого ты желал, когда пришел ко мне с заказом?
-Это не она! - почти завизжал гость.
-Это она! - так же равнодушно откликнулся мастер.
-Я всего лишь выполнил твой заказ, она стала такой, какой ты хотел ее сделать, - пояснил он.
Гость угрожающе потряс револьвером:
-Верни мне ее! Это не она... Это какая-то кукла... Она неживая, - взвизгнул он.
Мастер скривил в улыбке тонкие бледные губы:
-Кукла делает то, что желает кукловод.
И неожиданно мечтательным голосом сообщил:
-Когда-то давно, совсем мальчишкой, меня привезли на ярмарку, где показывали представления кукольного балагана...
-Мне плевать, что тебе показывали! - вновь заорал посетитель, - Считаю до трех, а потом стреляю! Раз!..
-Три! - прервал его хозяин, аккуратно, двумя пальцами, будто какую-то неприятную гадину, держа за спусковую скобу револьвер.
Посетитель растеряно глянул на пустую руку, на револьвер, который хозяин брезгливо положил на прилавок перед собой...
-Все равно я тебя убью! - твердо произнес он.
-Это ничего не изменит! - откликнулся хозяин. И продолжил:
-Так вот, когда я был маленьким, я впервые увидел кукольный балаган. Тогда куклы показались мне живыми, я не сразу разглядел, что они оживают, потому что кто-то дергает их за ниточки... Куклы мертвы, ими управляет хозяин. И ты это знал! - утверждающе сказал он.
-Знал, но из-за своего страха, который ты почему-то назвал любовью, пришел ко мне... Так чем же ты недоволен? - тонкий длинный палец с острым ногтем обвиняюще уставился на человека в кожаной куртке.
Гость смотрел на хозяина. Потом неожиданно рухнул на колени и тихо попросил:
-Освободи ее. Хочешь, я тебе душу продам? Ты не понимаешь, я же рядом - я чувствую, что ей больно. Отпусти ее...
Мастер за стойкой тяжело вздохнул.
-А помнишь, как я предлагал тебя отменить заказ? - печально осведомился он.
-Почти просил, а я никогда не прошу! - рокотнул его голос громом.
-Знаешь, почему? - от голоса тихо звякнули струны внутри рояля.
Коленопреклоненный человек лишь молча покачал головой.
-Ты предлагаешь мне свою душу? - язвительно спросил хозяин.
И презрительно взглянув на кивающего как китайский болванчик гостя, сообщил:
-Нельзя предложить того, что не имеешь! Твою душу давно сгрыз твой страх - ты пуст внутри. А вот та, что ты обрек на жизнь куклы, - он зло грохнул кулаком об дуб прилавка, - ее душу не забрать, слишком большая, вот потому она и чувствует боль... И будет чувствовать всегда, когда разрезана душа - это больно...
-Но тебе этого не понять, - вновь застывая подобно собственной кукле, успокоился мастер.
Человек в куртке с трудом поднялся с колен. Не глядя на мастера, упрямо сказал:
-Все равно я тебя убью за то, что ты сделал с ней. Ты должен умереть... Ты же не знаешь, какой она была, а теперь, - он обречено махнул вялой рукой.
-Дурак, - бросил мастер, - ты не смог убить свой страх, чтобы вернуть любовь женщины, но думаешь, что сможешь убить меня!!! - он глумливо захохотал, тряся объемистым брюхом.
-Я все равно попробую! - зло крикнул визитер.
Мастер оборвал смех и заинтересовано спросил:
-И что?
-Что "что"? - растерялся посетитель.
-Убьешь меня, а дальше что? - поинтересовался мастер.
-Я всего лишь мастер, - объяснил он, - я делаю куклы, но управляет ими кукловод. Убей меня, появится новый мастер, а куклы так и будут жить, подчиняясь своему хозяину.
-А кто хозяин? - хмуро спросил гость.
-У каждой куклы свой кукловод, для твоей куклы - хозяин ты.
-А если хозяин умрет, кукла станет свободной? - тихо спросил человек в куртке.
-Да, - словно забивая гвоздь, откликнулся мастер.
Ссутулившаяся фигурка молча пошла к двери.
-Эй, ты стрелялку забыл! - напомнил мастер.
Фигурка развернувшись побрела к прилавку.
-В кармане, - бросил мастер.
Человек хлопнул себя по карману куртки, кивнул мастеру и, волоча ноги, вышел на наполненную сумерками улицу.
Трямкнул, прощаясь, колокольчик... Мастер постоял, слушая затихающий серебряный звон.
-У него не хватит смелости, - вслух сказал он.
На полке за его спиной согласно закивал головой толстенький, бронзовый Будда.
Рассветный полусумрак застал мастера перед телевизором. С довольной улыбкой наблюдал мастер за своими лучшими куклами, те улыбались друг другу, пожимали руки, говорили что-то выспренно-пустое, выполняя волю невидимых кукловодов...
"Лидеры стран восьмерки..." - приятным голоском читала за кадром текст куколка-диктор...
Мастер довольно потянулся в кресле - сегодня его ждал новый день, первый день лета, а значит скоро начнутся набеги толп диких туристов...
"Известный предприниматель покончил жизнь самоубийством, жена обнаружила труп вернувшись..." - казалось, захлебывалась от радости куколка.
Мастер глядел на хмурое небо... Низкие тучи, дождь собирается - и не скажешь, что уже лето - какая-то затянувшаяся на год осень...
"Николас..." - знакомое имя заставило его взглянуть в телевизор. Под прицелом хищной камеры репортеров двое людей в черной форме пытались отвести плачущую женщину от чего-то, накрытого белой простыней с проступившими на ней красными пятнами.
-Смог, - выдохнул мастер...
В центре города безутешно рыдала над разбившимся фарфоровым личиком любимой куклы маленькая девочка. Совсем рядом, на соседней улице, свернувшись калачиком тихо плакала женщина - плакала впервые за несколько долгих, похожих на тяжелый бредовый сон, месяцев. Над городом хныкали дождем грузные тучи. Тяжело вздыхало серыми волнами прохладное соленое море... Шел первый день лета...
Перед распахнутым навстречу ледяному ветру окном стоял Мастер - он смотрел в небо. И будто повинуясь спокойному взгляду разноцветных глаз, разошлись серые тучи, а золотистый луч первого летнего рассвета погладил намокшие, печальные улицы.
И когда затеплился новый рассвет, на рабочем столе мастера стояла новая кукла - грустный Пьеро в черном балахоне, он смотрел на чистое летнее небо за окном, а по белой как мел щеке, катилась, застыв навечно, красная слеза.