Могилёва Екатерина Игоревна : другие произведения.

Две клятвы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Альтернативный фанфик, основанный на версии из черновиков к "Лэ о Лэйтиан", в которой Барахир спас в бою не Финрода, а Келегорма, сына Феанора, в той версии вместе с Куруфином основавшего Нарготронд. И именно к Келегорму приходит Берен, и просит помочь добыть для Тингола сильмарилл - того, кто дал не только обет помощи роду Барахира, но и Клятву Феанора...
  ДВЕ КЛЯТВЫ
  (о том, чего не было)
  'When these lines in A were written the story was that Celegorm (and Curufin) founded Nargothrond after the breaking of the Leaguer of Angband... and it was Celegorm who was rescued by Egnor-Barahir in tha battle, and who gave Egnor-Barahir his ring.'
  'According to the earlier story seen in A the ring given to Barahir was made by Feanor...'
  'Beren goes to Celegorm, who disguises him [struck out: and gives him a magic knife. Beren and his Gnomish guides* are captured by Orcs: and a few survivors taken before (Melko >) Morgoth. Beren tells M. he is a 'trapper of the woods'.] (* This phrase was changed to: 'Beren gets lost and separated from his Gnomish guides'; and was then struck out with the rest of the passage.) They go and seek to break into Angband disguised as Orcs, but are captured [struck out: and set in chains, and killed one by one. Beren lies wondering which will be his turn.] by the Lord of Wolves, and set in bonds, and devoured one by one.'
   (Из черновиков к 'Лэ о Лэйтиан').
  Всё складывалось как нельзя хуже - с того самого дня, как за Дортонионом полыхнуло зарево. Химлад пришлось оставить, хотя врагов истребили заметно больше, чем в Дагор-нуин-Гилиат. Отбивались бы и далее, если бы орки по-прежнему пытались взять одним числом. Но нынешний их командир, как видно, не был лишён ума. Едва защитников Аглона оттеснили из ущелья на равнины Химлада, часть орков выдвинулась справа и слева, пытаясь охватить конницу - тогда как другие шли на нолдор сплошной чёрной лавиной. Погибая под стрелами, мечами и копытами, орки всё равно рвались вперёд, подгоняемые тёмной волей. Келегорм велел трубить отступление, не дожидаясь, пока его войска окружат и истребят.
  Крепость уже скрылась в клубах густого чёрного дыма. Куруфин напоследок сам рассыпал по галерее зажигательную смесь. Кроме оружия, он забрал с собой лишь один браслет - при движении руки на нём сменялся узор, точно волны находили на берег... Всё прочее, что он создал за время Долгого Мира, и трактаты о кхуздуле, и записи Келегорма о сезонных переменах в Эндоре, и опустевшая Соколиная башня, и письма братьев... всё стало добычей пламени, чтобы не стать добычей орков. Для ворвавшихся в крепость это пламя, пожалуй, тоже стало внезапным. Но утешением это было небольшим: такая орда и не заметит потери!
  Отступить, сохранив порядок, не удалось. Слишком много было раненых и спешенных, ряды войска смешались, а иные, не выдержав, и вовсе разбежались кто куда. Келегорму и Куруфину пришлось пустить коней вскачь, чтобы остановить бегущих и навести хоть какое-то подобие порядка. Одна была надежда - что на западе нолдор держатся лучше. Туда братья и вели воинов, почти прижимаясь к зачарованным туманам Завесы Мелиан - орки не решались подойти к ней слишком близко. Келегорм то и дело оглядывался на юг. Лучники Синголло могли бы обстреливать врагов без опаски, оставаясь под защитой чар. Дориат молчал. Для синдар судьба дальних родичей из Альквалонде и теперь была важней борьбы с общим Врагом - или судьбы ближних родичей из Бритомбара и Эглареста, с которых Тьелкормо снимал осаду.
  Вот Враг разбитой южной армии не забыл. Когда надежды соединиться с войсками Финголфина пошли прахом, орки принялись всеми силами теснить Келегорма к топям Серех. Против него пытались применить его же приём! Снести этого он не мог. Куруфин что-то крикнул брату, но тот уже не слышал. Ближайшие орки, устрашённые не то сиявшим молнией клинком, не то глазами разъярённого Феанариона, бросились было врассыпную, да бежать было некуда: сзади подходили всё новые силы. Кое-кто пробовал обогнуть коня, чтобы достать нолдо со спины, но этим переламывал хребет Хуан.
  Тьелкормо не смог бы сказать, скольких он уложил у болот - или сколько там пало его воинов. Лишь когда раненый конь рухнул на колени, а визг перепуганных орков сменился радостными воплями, он очнулся от ослепления. Куруфинве рядом не было, и самых верных воинов тоже: одни пали в бою, другие, как видел Тьелкормо, безуспешно пытались к нему пробиться. Ещё немного - и они с Хуаном останутся одни. 'Самого могучего волка' поблизости не наблюдалось, так что час гибели пса ещё не пробил. В том, что он не даст убить хозяина, пока жив - Тьелкормо нисколько не сомневался. На Хуана он полагался, как на себя самого. Но что если их не убьют, а возьмут в плен - обоих?! Орки уже тянулись к нему не мечами, а лапами... То-то будет радости Моринготто - подвесить на Тангородриме ещё одного сына Феанаро! Да и с Хуаном найдут, что сотворить - если против него выпустят валарауко или ещё кого из падших майар. Рубя лапы и головы, Тьелкормо мрачно прикидывал, как выпутаться из ловушки, в которую он невольно загнал самого себя. Биться до последнего - верный плен. Прорываться обратно к своим? Утопят в болоте, как последних орков. Ему уже казалось, что лучший выход - героически погибнуть, намеренно подставившись под удар...
  - Да сгинет тьма! - донеслось с востока. Орудуя копьями, ряды орков дружно пробивали атани. Чуть отступали - и вновь ударяли с упорством и силой стенобитного орудия. Всё больше орков, оставив эльфийского лорда, отвлекались на подоспевших. Хуан коротко взлаял. Келегорм уже расчищал мечом путь к нежданной подмоге. Вскоре отряд атани встал вкруг него, ощетинившись копьями. Когда из окружения удалось выйти, Тьелкормо спросил имя вождя отряда, крепко сложенного беоринга с упрямой складкой меж бровей.
  - Барахир, сын Брегора, из Дортониона. Мы спешили как могли, лорд Келегорм, - он чуть замялся. - Я много слышал о вас от лорда Ангрода...
  - Он прислал вас на помощь? - если Дортонион держится вопреки всему, положение не столь уж скверно.
  Барахир помрачнел:
  - Лорды Ангрод и Аэгнор пали в первый же день битвы. Даже Верховный Король не мог прийти им на помощь.
  - А мы не можем прийти на помощь Нолофинве, - это было чистой правдой, но ответ прозвучал довольно резко. Хотя, конечно, весть о гибели кузенов не была неожиданной - как бы они уцелели в таком пламени... Феанарион стиснул пальцы, и его взгляд упал на отцовское кольцо с сияющей звездой.
  'Ни один народ не превзойдёт нас!' - вспомнилось ему. Тогда многие, не только Феанаро, представляли Вторых грубыми безобразными бездельниками, готовыми угодничать перед любой силой и вместе алчными до чужих богатств и земель. Почти такими, какими оказались орки. Что бы сказал отец, если бы увидел настоящих атани - хотя бы вот этих? Если бы знал, что однажды его сына спасёт Пришедший следом?
  - Пусть это кольцо будет знаком моей благодарности. Ныне клянусь: я помогу тебе и твоему роду в любой нужде и опасности. Если я не исполню эту клятву - пусть это станет равным отречению от всех клятв!
  Чуть опешивший Барахир принял кольцо Феанора и обещал беречь его как величайшую ценность. Он со своим отрядом ещё некоторое время сопровождал Келегорма, а на прощанье сказал, что должен вернуться в Дортонион:
  - Пусть нас мало, мы не оставим наших лордов неотмщёнными!
  Уже воссоединившиеся братья одобрительно кивнули - о новом обете Куруфин пока не знал. Услышав всю историю, он лишь поморщился:
  - Мало тебе нашей Клятвы? И клятвы отомстить за отца? Мы до сих пор ничего не исполнили.
  - Если бы не Барахир, я был бы сейчас пленником в Ангаманди или бесплотной феа в Мандосе. И тогда уж - точно никогда ничего не исполнил. А 'до сих пор' - не значит 'никогда'... даже если нас осталось лишь двое, - решился он высказать мысль, мучившую его с начала боя за Аглон. Химринг атаковали ещё яростней, чем Хитлум. Легко было догадаться: то же творится повсюду на востоке.
  Разузнать, как держатся братья, Келегорм и Куруфин пока не могли. Послать отряд обратно к Сириону и вдоль Завесы - тропой, которой только что бежало разбитое войско - было бы сущим безумием. Пустить в обход по южной границе Дориата? Об этом можно было бы подумать, но не теперь. Те немногие, что сохранили силы, коня, оружие и доспехи, защищали остальных и заботились о раненых. Нет, о разведке не могло идти и речи.
  К счастью, по пути на юг попадались лишь небольшие орочьи шайки; и всё же войско нуждалось в надёжном убежище. Пещеры первым нашёл Хуан. Келегорм осмотрел с ним каждую трещинку в стенах - в таких местечках могли укрыться и орки, и тролли. Никаких сюрпризов убежище не таило. Кое-где встречались следы прежних обитателей - застарелая копоть на стенах, обломки пустой породы, брошенные впопыхах мешки - но нолдор не довелось встретиться с малыми гномами. Не наделённые мужеством своих родичей из Ногрода и Белегоста, они бежали при приближении воинства. Даже потрёпанное в битве, малым гномам оно казалось могучим и грозным.
  Своды были слишком низки, стены тоннелей порой обработаны небрежно - зато вход в пещеры над Нарогом был надежно скрыт от чужих глаз. Столь надёжно, что их, как ни странно, не нашли и Арафинвионы, в землях которых тёк Нарог. Поначалу братья думали задержаться здесь лишь до тех пор, пока войско не вернёт способность сражаться. Для этого мало было исцелить раненых - требовалось много оружия, и Куруфин обустраивал кузницы. Тем временем Келегорм разыскивал на окрестной равнине диких коней и псов, чтобы заменить убитых. Заметив, что орков встречается всё меньше, он решился послать южной тропой два отряда гонцов - к Химрингу и к Синим Горам. Первые принесли добрые вести: Маэдрос удержал крепость, Маглор с ним, Охотники вместе с Карантиром тоже отбились - правда, далеко на юге. Гонцы с Эред Луин вернулись нескоро, так что их считали погибшими - зато вместо вестей вели с собой ногродских гномов. Не найдя врагов, союзники были слегка разочарованы, а навестив Куруфина в пещерах, презрительно фыркнули:
  - Где вы откопали таких криворуких строителей? Только на кузницы ещё глянуть можно, а это всё...- тьфу!
  - Кузницы и мастерские я обустроил, - спокойно ответил Куруфин, - а это всё - гномы.
  - Да быть такого не может! - один из ногродцев провёл рукой по шершавой стене. - Чтобы такой позор - и гномы?! Может, ваши, может, люди - но не гномы!
  Его поддержали дружными возмущёнными криками.
  - Могу доказать, - Куруфин лишь пожал плечами. Старшина пришедших, знаменитый мастер Тельхар, хлопнул по кинжалу на поясе:
  - Докажешь - считай, он твой! Только ничего ты не докажешь!
  Тельхар перегнулся через дубовый стол, ударил по нему кулаком так, что щепки полетели.
  - Я тебя другом называл, а ты - потешаться над нами вздумал?! Ноги нашей здесь не будет, так и знай!
  Куруфин резко развернулся и скрылся в уводящем вниз туннеле. Так же стремительно вернувшись, он бросил на стол роговой гребень для бороды. При виде его Тельхар схватился за голову.
  - Позор нашего рода! - и мрачно пояснил. - Когда-то из Ногрода и Белегоста выгнали тех, кто недостоин зваться гномами. Кого за обман, кого за кражу, кто с орками дружбу завёл. Мы думали, они сгинули давно, а они - вон где! Ещё и работать как следует разучились, а пятно - на всём народе!
  Мастер снова оглядел пещеру.
  - Мы всё здесь исправим, только дайте срок. Чтобы никто не смел худо думать об обителях кхазад! Заплатите после, - после секундной заминки он снял с пояса кинжал, протянул Куруфину. - Я слов на ветер не бросаю. Он твой.
  Куруфин, не медля, заменил кинжалом Тельхара собственный. Скоро закипела работа. Все залы были расширены и украшены. Неуютное убежище преобразилось в настоящий скальный город под руками гномов и нолдор, которые, конечно, не могли остаться в стороне. С этой поры Келегорм и Куруфин перестали прикидывать, когда они смогут вернуться на Аглон. Ногродцы запросили немалую плату за свои труды, а главное - жаль было оставить город, в который вложено столько сил и мастерства. Правда, настоящим домом - как Тирион, Форменос, Химлад - для феанорингов он так и не стал. И нового имени ему не дали, так и звали - пещеры над Нарогом.
  Нарготронд.
  Окрестная равнина к тому времени уже звалась Хранимой - Келегорм повсюду расставил дозоры, а разведчики Аглона своё дело знали. Сам он чаще объезжал эти дозоры или охотился, чем жил в пещерах. Взамен истреблённых орочьих банд и волчьих стай всегда появлялись новые - но они зря рассчитывали найти здесь лёгкую добычу.
  Тайный город в Западном Белерианде, конечно, возвышал Старший Дом - вот только находился он в землях Арафинвионов. Братья не сомневались, что Финрод признает их права и на город, и на Хранимую Равнину, и положили послать весть в Минас-Тирит. После того, как Нарготронд будет достроен, а гномы полностью получат свою плату - немеркнущими нолдорскими светильниками, тайну которых Куруфин знал от отца.
  Случилось иное. На одной из своих охот Келегорм увидел вдали путника-эльда. Хотя Битва Внезапного Пламени два года как завершилась, об осторожности не забывал никто. Этот же открыто брёл один, опустив голову, словно от тяжкой усталости. Подъехав поближе, Келегорм узнал Ородрета.
  Уже в городе, чуть успокоившись, он поведал лордам Нарготронда о падении Минас-Тирита. Защитники крепости были рассеяны тёмным ужасом, наведенным Гортхауром, и тогда навстречу врагу вышел сам Финрод. В его песне чар было столько силы и света, что показалось - мороки сейчас рассеются, точно и не было. Но разве эльф сравнится в чарах с тёмным майа? Гортхаур ответил своей песней, в которой поминались беды и преступления нолдор, особенно Братоубийство в Альквалонде, и Финрод пал в поединке. Ородрет видел всё из окна башни. Видел он и то, как орки схватили бесчувственного Финрода и занесли над ним кривой нож. Задрав головы, они завопили: 'Жизнь за жизнь! Мы знаем, что ты там! Выйдешь - Финрод будет жить!' Даже если бы Ородрет верил в честность орков, он не мог бы пожертвовать собой ради брата. Прежде, чем выйти на поединок, Финрод взял с младшего слово, что тот спасётся с Тол-Сирион... Исполняя данное слово, Ородрет скрылся по потайному ходу, ведущему к самому берегу. Там, как давно было условлено, его ждала лодка. В самом ли деле орки убили Финрода или его угнали на муки в Ангбанд, он не знал.
  Так Ородрет поселился в Нарготронде. Вскоре к последнему из сыновей Финарфина, а заодно под защиту армии Келегорма и Куруфина, стали стягиваться уцелевшие подданные Третьего Дома. Феанариони принимали их под свою руку, и Ородрет не противился этому. Влияние Келегорма и Куруфина всё ширилось, распространяясь до Фаласа на западе и почти до границ Дориата на востоке. Братья уже подумывали соединить свои, в сущности, владения с владениями Старшего Дома в Восточном Белерианде, когда в Нарготронд явился Берен.
  Он слышал, что Келегорм и Куруфин ныне правят Нарготрондом, но, конечно, не знал, где именно находится тайный город. Потому, приблизившись к Нарогу, адан высоко поднял над головой кольцо Феанора и выкрикнул:
  - Я - Берен, сын Барахира! Проведите меня к лорду Келегорму!
  Пройдя немного, он повторил тот же возглас и услышал ответ:
  - Можешь не кричать. Я узнал тебя.
  Берен резко обернулся и увидел стоящего в высокой траве Келегорма. Лорд оглядел адана, измождённого и поседевшего:
  - Вижу, тебе нужна помощь. Мы можем говорить здесь - или лучше, чтобы нас не слышали?
  Берен устало кивнул и с опозданием понял, что его кивок можно истолковать как угодно. Но Келегорм, не переспрашивая, провёл его в Нарготронд, в свои покои, и закрыл двери. Теперь их не потревожил бы никто, кроме Куруфина, но тот второй день не выходил из мастерской, воплощая новый замысел. Они остались наедине - не считая молчаливого Хуана. Келегорм указал сыну Барахира на медвежью шкуру, присел рядом и налил вина:
  - Говори же! О тебе ходят разные слухи - не знаю, чему и верить. Говорили, что дюжина отважных очистила от врагов весь Дортонион; что тебя боится сам Моринготто; что орки захватили тебя живым; что весь ваш отряд перебили...
  - Почти весь, - глухо отозвался Берен, осушив кубок, и поведал о предательстве Горлима и гибели Барахира.
  - Там, среди вереска, я и схоронил отца. И поклялся, что отомщу за него...
  - Месть свершится, и клятва будет исполнена! - Келегорм наклонился к Берену. - Я дам тебе лучших разведчиков, они скоро выследят убийц Барахира.
  Берен лишь покачал головой:
  - Их я уже выследил. И ещё четыре года мстил слугам Ангбанда. Только тогда пришлось бежать из Дортониона - кольцо врагов сжималось всё тесней...
  - Здесь ты найдёшь убежище, как нашли его мы. Или - думаешь вернуться и продолжить мщение?
  - Нет, больше нет! Я прошу твоей помощи не в мести, но... в любви, - последние слова Берен произнёс совсем тихо. Больше Келегорм его не перебивал. Наконец, Берен поведал об условии Тингола, о своём обете, и умолк. Тишина длилась лишь мгновенье - затем её нарушил лязг стали.
  Келегорм возвышался над Береном с обнажённым клинком в руке.
  - Будь он враг или друг, демон Моргота или светлый вала, эльф или человек или любая живая тварь, ни закон, ни любовь, ни союз сил тьмы, ни мощь валар, ни чародейство не спасут от ненависти сынов Феанора того, кто завладеет сильмариллом! Смерть мы будем нести ему до скончания дней, беды до скончания мира!
  Яростно выдохнув, он прервался, резко убрал клинок в ножны, левой рукой стиснул плечо адана:
  - Ты - знал об этом?! Когда давал свой обет, когда шёл в Нарготронд - ты знал о нашей Клятве?!
  Берен вздохнул - неожиданно спокойно:
  - Забыл. Я слышал песни об Исходе нолдор - но в Дориате я забыл не только о старых песнях и преданиях. Прости меня, лорд. Я не должен был приходить сюда. Просто больше мне некуда идти и не на что надеяться.
  Келегорм разжал руку, и адан развернулся к дверям.
  - Если так, куда же ты собрался?
  - В Ангбанд, - обречённо отозвался Берен.
  - И ты думаешь, я отпущу тебя?!
  'Если я не исполню эту клятву - пусть это станет равным отречению от всех клятв!'
  Келегорм, в отличие от смертных, не забывал ничего, и он повторил:
  - Ты думаешь, я отпущу тебя без помощи?
  Отперев двери, он вышел и вскоре вернулся с Ангристом, кинжалом Куруфина. Конечно, брат не носил его с собой в мастерскую.
  - Возьми. И я дам тебе провожатых, - при этих словах Хуан встал рядом с Береном.
  Тьелкормо с изумлением и горечью посмотрел на пса и понял, что это и есть единственно правильное решение. Не просто ссора с братом - но Хуан, верный и любимый Хуан, как плата за опрометчиво данный обет. Невозможно высокая плата! Но только так Тьелкормо сможет исполнить его: помочь в нужде сыну Барахира... который всё равно сгинет в Ангаманди, не достигнув цели. Сгинет вместе с Хуаном! Но Клятва тоже не будет нарушена. Она велит преследовать завладевших сильмариллом, а не погибших в надежде его добыть.
  'Это и есть единственно правильное решение', - мысленно повторил Тьелкормо, рассеянно слушая благодарности.
  - Ты должен отдохнуть перед опасной дорогой, - произнёс он через силу и положил руку на холку Хуана. - Проводи Берена...
  Он не договорил, куда. Пёс понимающе и печально взглянул в глаза хозяина и вышел из его покоев. Адан последовал за ним. Когда шаги за дверями затихли, Тьелкормо вновь запер их и позволил себе ничком упасть на постель. Единственно правильное решение, тем не менее, было совершенно неправильным. Но иного выхода он не видел. Оставалось отвлечься в надежде, что он сам придёт в голову, и Тьелкормо погрузился в воспоминания.
  ...Он снова был мальчиком, и бежал со всех ног вниз по сверкающей белизной лестнице. Слишком долго наблюдал за птицами в саду - у каждой свой поворот головы, своя манера чистить пёрья... И особенные, говорящие, движения, совсем несхожие с жестами эльдар. Турко так увлёкся, что чуть не забыл о главном. Отец обещал, что начнёт учить его по-настоящему - именно сегодня, в час, когда Тельперион будет в полном цвету! Потому он так спешил домой, перелетая через ступени. Навстречу Турко распахнулась дверь кузницы...
  И тут видение оборвалось. Конечно, Тьелкормо знал, как встретил его отец и что сказал - знал, но ясно вспомнить не мог! Поражённый, он приподнялся на локтях, крепко зажмурился, как в детстве, когда только учился вызывать грёзы. Перед глазами была лишь темнота. Это походило на безумие, и Тьелкормо сосредоточился, пытаясь увидеть отца, услышать его голос.
  '...Пусть падёт на нас Вековечная Тьма, если не исполним клятву!' - вспомнилось ясно и ярко, как всегда прежде, и блеск восьми клинков во мраке самой долгой из ночей. И только это. Любое иное воспоминание вскоре обрывалось, оставляя лишь темноту перед глазами да нечёткое представление о том, что же произошло в прошлом.
  - Я не отрекался от Клятвы! - выкрикнул Тьелкормо в пустоту. И возразил самому себе: 'А если адан, вопреки всему, добудет сильмарилл для Эльве?! Невозможно? А возможно было, чтобы пёс из свиты Ороме ушёл со мной, восставшим против валар? А гибель Древ, а убийство Финве - они были возможны?!'
  Если Берен в самом деле добудет сильмарилл и отдаст его Синголло - окажется, что он, сын Феанаро, поступил наперекор Клятве. И тогда на него - а заодно и на братьев, и на отца в Мандосе! - обрушится Вековечная Тьма. В которой не останется даже памяти о свете и радости.
  Ещё не поздно было помешать Берену в его безумном предприятии - но это означало бы отречься от благодарности Барахиру и от данного ему обета. А заодно и от всех других клятв. Уделом Дома Феанаро станет всё та же Вековечная Тьма, только к ней добавится позор неблагодарности и бесчестья. Будто мало клейма проклятых братоубийц!
  Силки, в которых запутался Тьелкормо из-за своих клятв, были покрепче, чем в том бою у Топей Серех. Он невольно смял попавший под руку пергамент и тут же расправил его. Это оказалась старая карта, вся испещрённая значками, что показывали передвижения врага. Несколько минут лорд Нарготронда внимательно рассматривал её, прежде чем распахнул двери и стремительно зашагал по туннелю.
  Берена и Хуана он нашёл у источника. Адан не спал, неотрывно глядя на струящуюся из-под голубых камней воду. Увидев Келегорма, Берен вопросительно посмотрел на него.
  - Медлить нельзя, - без предисловий начал Келегорм. - Уходим сейчас, пока обо всём не узнал брат. Куруфинве не связан обетом тебе - только Клятвой.
  - Он не допустит этого похода, - Берен коснулся пояса, словно проверяя, на месте ли кинжал, и тут только понял. - Уходим?!
  - Без меня ты недалеко уйдёшь. Стража увидит Хуана, кинжал - и отведёт обратно ко мне. Или к Куруфинве.
  - Ты проведёшь меня мимо стражи, через земли Нарготронда? - уточнил Берен.
  Вместо ответа лорд лишь взмахнул рукой:
  - Следуй за мной.
  Сейчас Тьелкормо был сосредоточен вовсе не на том, как разъяснить перемену решения Берену. Что для смертного Клятва? Строчки из старинной песни?
  Отец ради её исполнения погиб. Майтимо пережил муки в плену. Как видно, теперь его черед. Зато он наконец нашёл действительно верное решение - попытаться самому забрать у Моринготто Камень. Или все три. Тьелкормо так и слышал голос брата: 'Ведь это безумие. Неужели тебе не даёт покоя слава Нолофинве?!' Но Куруфинве, конечно, ничего не узнает - прежде, чем они с Береном не погибнут или, вопреки всему, не достигнут успеха.
  О том, что такое возможно, сказали те прерванные видения. Тьелкормо проверил - теперь воспоминания вернулись во всей яркости. 'Ни демон Моргота, ни союз сил тьмы...' Пришло время отвечать за свои слова. И за слова братьев тоже.
  Раздумья Келегорма прервал Берен, вновь попытавшийся добиться ответа:
  - Лорд Келегорм, ты сказал, что дашь мне провожатых. Неужели ты сам хочешь стать одним из них?! Или, - с надеждой прибавил он, - ты знаешь, как проникнуть в Ангбанд и выйти оттуда живым - ведь Фингону это удалось...
  Тьелкормо чуть поморщился - как потому, что живо представил себя на месте спасаемого Майтимо, так и потому, что задавать такие вопросы стоило бы чуть слышным шёпотом. Адан же говорил слишком громко. Его могли услышать - и услышали.
  - Лорд Келегорм, это правда? Не мог же ты пуститься в такой путь вовсе без надежды?!
  Не давая возразить, Гвиндор махнул рукой.
  - Я ничего не знаю о вашей цели - и, конечно, не собираюсь останавливать! Прошу тебя, лорд, позволь мне пойти с вами в земли Врага. Ради моего брата.
  Келегорм кивнул, подумав, что Гвиндор, отважнейший из воинов Третьего Дома, мог бы даже отвлечь стражу Ангбанда. Не как жертва, принесённая во исполнение чужих обетов, а по собственному выбору. Ведь он хотел найти в Твердыне Врага Гельмира, пленённого в Дагор Браголлах. И, безусловно, понимал, что шансы остаться в живых исчезающе малы.
  'Фингону это удалось.'
  Да, если возобновить Осаду, тем более повергнуть Моринготто, могло бы лишь могучее воинство, то проникнуть в Ангаманди легче одному-двум. Сейчас Тьелкормо не мог не признать этого, хотя чуть раньше замысел похода без войска счёл бы просто самоубийством.
  Потому брать с собой отряд, хотя бы и малый, он не замышлял. Но прежде, чем Келегорм с Береном оставили земли Нарготронда, к походу присоединился ещё один отважный из воинов Третьего Дома. Эдрахиль, который горько сожалел, что его не было с Финродом в Минас-Тирите - а ныне равно страшился и надеялся, что его король не убит, а пленён.
  И семеро вернейших воинов Келегорма - из тех, что пробивались к нему в Топях Серех.
  И Келебримбор - хотя уж его-то Келегорм никак не желал брать с собой.
  Они встретились на границе земель Нарготронда. Келегорм как раз менял обличье своих спутников, чтобы они походили на орков. Хуан уже изображал сауронова волка, а конь Келегорма, отпущенный хозяином на волю, брёл по Талат Дирнен. Оставалось лишь отловить нескольких настоящих орков и облачиться в их доспехи - тогда эльдар и адана не выдал бы даже запах. Сказать, что заставший сцену маскировки Келебримбор изумился, означало ничего не сказать.
  Пришлось, взяв с него обещание ничего не рассказывать Куруфину, раскрыть тайну похода. Услышав о его цели, Келебримбор лишь непонимающе посмотрел на дядю. Зато верные воины Келегорма, до сих пор вопросов не задававшие, заговорили наперебой.
  - Вы идёте добывать сильмарилл для Синголло?! Для этого королька, который отблагодарил нас за Битву-Под-Звёздами запретом квенья?! Мой лорд, я последую за тобой куда угодно, но как же...
  - Как же Клятва?! Тебя проклянут твои же братья!
  - Ни смертный, ни король Дориата не имеют права на Камни!
  - Не имеют - и не получат, - поставил точку Келегорм и обернулся к Берену. - Повтори для всех, как звучал твой обет.
  - Когда мы встретимся вновь, в моей руке будет сильмарилл, вырванный из Железной Короны, - ответил тот, вопросительно глянув на лорда Нарготронда.
  - Итак, ты исполнишь его, если предстанешь перед королём Дориата с нашим Камнем в руке. А затем вернёшь его мне - или моим братьям. Ведь сам сильмарилл тебе не нужен?
  Берен не заметил тени подозрения в глазах Келегорма:
  - Я ищу другое сокровище. Ни камни, ни золото, ни дворцы, ни клинки меня более не волнуют.
   - Боюсь, Эльве желает иного, чем просто взглянуть на сильмарилл, - осторожно заметил Келебримбор.
  - Эльве желает, чтобы Берен сгинул в Ангаманди вместе со своим обетом. И не один Берен, - фыркнул Келегорм. - Но я не вызывался исполнять его желания.
  - Значит, ты веришь в возможность успеха?
  - Я - не верю. Я - знаю, - отчеканил Келегорм. - Но не верю, что из этого похода вернёмся мы все. Хорошо, если уцелеют двое или трое. Возвращайся к отцу, Тьелпе. Возвращайся в город - и ни слова о том, что услышал сегодня!
  У всех участников похода были свои причины класть головы в эту пасть. Двое связаны обетами. Двое некогда признали обеты сыновей Феанаро своими. Пятеро без Тьелкормо и жизни не представляют. Один надеется спасти брата, другой - короля. У Тьелперинквара таких причин не было.
  - Я иду с вами, - Тьелперинквар вскинул голову так упрямо, что живо напомнил Феанаро. Переубеждать его было бесполезно. Произойди этот разговор в стенах скального города, Тьелкормо, пожалуй, увёл бы племянника в свои покои и запер, чтобы хоть так спасти от напрасной гибели. Сейчас возвращение обернулось бы провалом всего замысла, и Тьелкормо замаскировал под орка Тьелперинквара и напоследок себя самого. Вид у него был такой, словно он состязался с Морьо в мрачности, но с таким выражением, пожалуй, сойти за орка было ещё проще.
  Искать орков для завершения маскировки долго не пришлось. Их лагерь стоял у истоков Нарога - брань и пьяные песни даже не бывавший в разведке человек услышал бы издали. Подождать, пока все, кроме часовых, уснут, и перебить орков в темноте особого труда не составило.
  Конечно, все в отряде понимали, что подобраться к Ангаманди даже в орочьем обличье будет вовсе не так легко. Путь, который Келегорм наметил ещё в городе, шёл мимо Тол-Сирион, что ныне звался Тол-ин-Гаурхот, и далее мимо злополучных топей.
  Мысль идти восточным путём - вдоль Ароса, а далее через Химлад и Аглон, где не было бы нужды притворяться орком - он отбросил сразу. В тех землях не то что каждый встречный, каждая собака поспешила бы к Майтимо с вестью о Тьелкормо и его отряде. Конечно, он мог бы всё объяснить так же, как объяснил Тьелперинквару, но скованные Клятвой братья вряд ли доверятся Берену. Чтобы возложить возвращение Камня Дому Феанаро на адана, сколько бы подвигов он не совершил, и допустить, что судьба сильмарилла на время окажется в его руках - нужно было доверять ему как другу. Или не иметь другого выхода, как не имел его Тьелкормо.
  Всё это пронеслось в его голове ещё до начала пути. Сейчас он не думал ни о чём, кроме своей цели и следующего шага к ней. Сейчас он стремился пройти как можно дальше незамеченным - если получится, к самому трону Моринготто. Размышлять, возможно это или нет, смысла не было. Был смысл пройти дальше ещё на шаг, ещё на тысячу шагов, ещё на дневной переход. Тьелкормо, а с ним и весь отряд, спешил как только мог.
  К несчастью, они допустили ошибку - да и не могли не допустить её: лишь настоящие слуги Моргота знали, что все идущие мимо Волчьего Острова должны явиться к Саурону с докладом. Потому, узнав о подозрительном отряде, Саурон выслал навстречу ему волколаков.
  Охота на них для Келегорма была привычна - правда, обычно он охотился верхом. Коня у него больше не было, но был верный лук, верные воины и, главное, был Хуан. Ни один из посланных Сауроном волколаков не вернулся к нему, кроме Драглуина - который узнал Хуана и успел перед смертью сказать о нём своему хозяину. Чёрный майа знал о предречённой Хуану судьбе, и принял обличье самого могучего из волков, от которого веяло неодолимым ужасом. Даже бесстрашный Хуан не устоял перед ним, отбежав в сторону. Это и сгубило пса Валинора. Первым прыжком Саурон-волколак настиг его, вторым - обрушился на его спину и сомкнул на шее клыки.
  Хозяина Хуана - и тех, кого он вёл за собой - принявший прежний облик Саурон приказал взять живьём. Орки сбежались со всех сторон. Отбивался отряд отчаянно и яростно. Для битвы он был слишком мал, а для сопротивления наподобие отряда Барахира - слишком на виду. И всё же продержались не так уж мало - пока Саурону не надоело подгонять трусливых орков, и он не пустил в ход чары. Так Келегорм и Берен с их десятью спутниками были взяты в плен и отведены на Тол-ин-Гаурхот, в бывшую крепость Финрода. Повелитель Волков желал узнать цель столь странного похода - одиннадцати эльдар и одного смертного под личиной орков - но никто не выдал её.
   Тогда узников сковали цепями и сбросили в яму. Орки сверху наперебой бранились - в надежде, что пленники проговорятся сгоряча, или просто издеваясь по своему обыкновению. Отвечать им было ниже достоинства Келегорма, но лорд прожёг орков таким взглядом, что более они не появлялись. Весь день пленников никто не беспокоил. А ночью в яму прыгнул волколак - всё же Хуан истребил не всех - и бросился на Гвиндора.
  Так повторялось каждую ночь. Карнион. Эдрахиль. Келебримбор. Наконец остались двое - Берен и Келегорм. В яме всегда было темно, но нолдо ощущал приближение ночи. Он прислушался к неровному дыханию человека. Менее выносливые, чем Берен, люди не выдержали бы десятидневной жажды. Но и ему даже без волка оставалось жить не более двух-трёх дней.
  Тьелкормо решил, что долг роду Барахира отдан сполна. Власть над войском и народом. Нарготронд. Единение с братьями - с начала похода он точно отрезал себя от них. Конь. Жизнь Хуана! Свобода! Жизни верных воинов! Жизнь Тьелперинквара, что бы он ни говорил о своём выборе! Что ещё он мог бы отдать смертному - собственную жизнь?! Это Берена не спасёт, если не случится чуда - наподобие спустившегося на Тол-ин-Гаурхот орла Манве. Тьелкормо поймал себя на том, что всё время плена ждал от валар чего-то подобного. Не для себя, Проклятого и Отлучённого - и не просившего о милости - а именно для смертного с необычайной судьбой. Похоже, спасать Берена валар вовсе не собирались.
   Но те видения? Ведь они ясно говорили, что возможность спастись есть, что в этом безумном походе в самом деле может быть добыт сильмарилл и исполнена Клятва! Неужели это было лишь наваждением? Или наваждение - вовсе не в том? Отчего он решил, что добыть сильмарилл в этом походе может лишь вместе с Береном? И что заставило его бессильно смотреть на гибель друзей - не чары ли Саурона?!
  Волколак, прыгнувший в яму поживиться новой добычей, подался назад от звона разрываемых цепей. Тьелкормо сам бросился к нему - свершить месть и обрести свободу. Как после одолеть Саурона и множество орков или же ускользнуть от них - думать времени не было. Волк и эльда, сцепившись, покатились по земле: один, сколько мог, рвал клыками грудь противника, другой всё сильней стискивал горло. Наконец волколак захрипел и затих.
  - Ты убил его... Убил волка... - с трудом, почти неузнаваемым голосом, произнёс Берен и пододвинулся ближе. Звякнули цепи. Человек держался, кажется, одной силой воли - а всё же держался.
  - Значит, всё-таки - ты, - заключил Келегорм и без объяснений продолжил. - Поклянись, что сделаешь то, что я сказал! Отдашь сильмарилл моим братьям!
  - Но разве...
  - Поклянись! - не дал договорить Келегорм. - И пусть Манве и Варда станут свидетелями твоей клятвы!
  - Клянусь, - отозвался Берен, - Но разве... надежда ещё есть?
  Ответом была тишина.
  - Не молчи, Келегорм, - адан впервые назвал его просто по имени. - Только не молчи.
  - Всё исполнено, - наконец прошептал Келегорм и больше уже не говорил ничего.
  Берен без звука рухнул на окровавленную землю рядом с ним. Так он и лежал, подобно мертвецу, когда в Тол-ин-Гаурхот явилась Лютиэн, несомая Торондором. И бежал Саурон, и рухнули стены темниц. А после Берен и Лютиэн вынесли из ямы тело лорда Нарготронда, чтобы достойно похоронить его...
  ...Боль, жажду, усталость сменило оцепенение, ледяной коркой сковавшее тело - не сомкнуть приоткрытых губ - и схлынуло разом, как не было. Тьелкормо рывком поднялся и шагнул к двери, но удержался от того, чтобы теперь же заглянуть к Тьелперинквару. Сон был слишком ярок - но для вещего чересчур странен и путан. Хуан тревожно приподнялся, взглянул на хозяина. Успокаивать пса ни словом, ни жестом лорд Аглона не стал - его и самого не отпускала тревога. Обрывки сна почти растаяли, но тем ясней в ночной тишине звенели напряжение и угроза, и бледнела, точно перед восходом, светлая полоса на стене. Тьелкормо обернулся к узкому окну, выходившему на запад. Над Дортонионом занималось зарево.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"