Так много света, что кроме него самого и нет больше ничего.
Я часть этого света, остро чувствую, что я неотрывная часть общего, и при этом есть какое то беспокойство, рождённое догадками, что если я это ощущаю, что если я вообще хоть что-то ощущаю, то значит есть и какое-то обособленное "я" с собственными ощущениями, собственными оценками, которое имеет некое собственное существование. Это не было состояние изолированности, полной "самости", только призрачные намёки на появление некоторой обособленности.
Можно сказать, что океан света в этот миг отпочковал собственного наблюдателя, а самоосознание наблюдателя это и есть то, что я называю 'Я'.
Если бы в это время был некий внешний наблюдатель, рассматривающий появление меня в качестве наблюдателя, то ему представилась бы картина, когда в общем, почти однородном световом излучении, появляется зона едва отличающегося свечения, едва заметная, с нечёткими границами... - это я, очарованный новым, неизвестным доселе чувством самостоятельности, пытаюсь отлететь в сторону, и не увидев краёв светового океана, трепещу от чувства сопричастности с бесконечностью...
Такие моменты стали повторяться всё чаще, пожалуй можно сказать, что не я был их инициатором, но в каждый такой момент я был бесконечно счастливым.
С каждым этим моментом, с каждым таким упражнением, укреплялось моё чувство обособленности.
Всё в большей мере я превращался из бесконечно протяженной волны в пульсирующий, неистово бьющийся в каком-то сложном ритме квант света.
Конечно же, при этом я не становился свободным, я оставался неотъемлемой частью световой вселенной, за мной тянулся шлейф, словно бы сверкающая кисельная тягучая огненная нить оставляла меня связанным с общим бескрайнем океаном света. Вероятно, человеческому наблюдателю со стороны, это показалось бы подобием протуберанцев, которые время от времени появляются на поверхности солнца.
Это было немного странно, я оставался частью общего, и тем не менее, поначалу едва различимое чувство обособленности моего "я" постепенно набирало силу, и позволяло всё больше отдаляться, давая различные непривычные ощущения нарождающегося эго. Наверное такие ощущения испытывает проводник, когда по нему начинает течь ток: внешне ничего не замечается, а внутри пульсирует электронная вакханалия, способная даже убить стороннего наблюдателя, прикоснувшегося к этой стороне природы слишком близко.
Я не просто свет.
Я пульсирующая ослепляющая и обжигающая радиоактивность.
В какой то момент моя формирующаяся самостоятельность достигла критического значения и неожиданно я полностью отделился от сверкающего и переливающегося светового океана.
Как это оказалось возможным, я не понял, однако теперь я больше похож на шаровую молнию.
Момент перерывающегося шлейфа ознаменовался невиданными до этого ощущениями. Говоря об этом человеческими словами, можно лишь сказать, то это невообразимо сильнее обычных человеческих чувств.
Бесконечный праздник ощущения собственного существования не прекратился после моего отделения, не появилось никаких сожалений и тем более не было отчаяния одиночества. Мой ядерный реактор был внутри меня, и он продолжал своё свечение поддерживая символизм моего единства с общим бесконечным океаном света. Я совершенно точно понимал, что рано или поздно я вернусь, чтобы слиться со своим "материнским" океаном света, но теперь, благодаря отделению и растущему чувству самостоятельности, я получил подвижность и возможность попутешествовать самостоятельно.
Свет вокруг меня никуда не делся, но я был уже больше похожим на пузырёк пустоты в океане света. Появившееся и окрепшее чувство "самости", раздвинуло светящееся пространство, заполнило собой образующуюся полость, а поскольку эта самая "самость" ещё только начала формироваться, то наполнение пузырька отсутствовало. Звучит как оксюморон, но именно так это и было - наполнение пустотой, которую впоследствии мне предстояло заполнять результатами получаемого опыта.
И вот я - исключительно чувственное бесформенное светящееся существо, если смотреть снаружи, и совершенно пустое пространство пузыря, насыщенное энергией, готовой взорваться, если смотреть изнутри, оказавшись "на свободе", осматриваю картинки на внутренних поверхностях своего "пузыря", сферические проекции непонятных предметов, наполняющих пространство неведомого внешнего мира.
Вижу белые стены, сходящиеся наверху, небольшое количество неизвестных мне предметов, из белых и сверкающих металлом частей. Формы предметов рождают понятие геометрической гармонии, становится понятно, что это не хаотическое нагромождение беспорядка, а что то систематизированное, утилитарное. Все линии форм, которые я видел, сходились так, что куда ни посмотри, везде казалось, что я нахожусь внутри сферической системы координат. Проявились очертания самых разных бело-металлических предметов. Созерцая их я начал учиться систематизации образов.
Появляется и нарастает беспокойство.
Появляется тяжелый ритмичный грохот, типа поступи огромного монстра, хромающего на одну ногу... "бух-Бух"... "плюх-Плюх"... "тук-Тук"
Я, едва сформированное беззащитное существо, не приспособленное к этому неизвестному геометрическому миру, мечусь из стороны в сторону, пытаясь спрятаться от приближающегося ужаса, и не находя никаких вариантов, влетаю в пространство между полом и холодным сырым основанием этой реальности. Пространства тут достаточно, и теперь я как будто нахожусь между мирами, я невидим, но слышу, что происходит сверху. А там огромный монстр (сейчас, познав много человеческих слов, я бы назвал его драконом) тяжело ступая, ходит по полу, устланному черно-белой кафельной плиткой, по этакой безразмерной шахматной доске, ищет меня, яркое светящееся пятно, которое только что было тут. Непонятно зачем я ему понадобился, но он был явно и нешуточно заинтересован во мне. Дыхание его досады, от того, что он упустил меня из виду, проникало даже в моё временное подпольное убежище.
Моя основа, моя суть по рождению - это вибрирующее излучение, я не могу долго находиться без движения, я - сама суть природной высокочастотной пульсации, я - свет, и тёмные схроны и чуланы - это точно не для меня.
И я начинаю глубже понимать происходящее: я появился здесь исключительно из потребности познания, я - голые чувства, я - жажда нового, я - бесплотное существо, я даже не дымка тумана, которую можно отвести взмахами руки, я - свет, я то, из чего состоит всё вокруг, а то, что я вижу сейчас, это всего лишь игры моего собственного зарождающегося эго, новая итерация познавательной игры, по-видимому созданной мной самим ради укрепления и расширения моего собственного чувства "самости".
Ради того, чтобы поиграться в эти игры, я и отправился в самостоятельное путешествие, ради этого оторвался от материнского океана света, не сидеть же мне теперь в подвале, прячась от собственных образов, от собственных страхов.
Да пожалуй, вовсе и не страх меня загнал в убежище. Скорее всего, это не страх, а некая оторопь от навалившихся неизвестных доселе ощущений.
И я медленно просачиваюсь, проникаю наверх, в комнату, сквозь напольную плитку. Я не очень различаю очертания дракона, так как я сам слишком бесформенный бестелесный, и то, что я ощущаю нельзя назвать зрением и описать в терминах существ, имеющих глаза. И вот я приближаюсь к нему, касаюсь его кожи, и от пробежавшего электрического тока мы оба вздрагиваем, и я в стремлении познать этого монстра, проникаю внутрь его, растворяюсь в нём, становлюсь его частью... Теперь я вижу его глазами, слышу его ушами, и теперь уже я и он - одно целое...
Впоследствии оказалось, что дракон, вовсе никакой не дракон, а вполне обычный ребёнок, от вполне обычных родителей, рождённый и развивающийся по вполне обычным для этого человеческого мира правилам. Иногда мне удаётся взять управление его телом, и тогда я познаю мир из всей своей неуёмной радиоактивной прыти, а после, я, вернее мой носитель, тот самый ребёнок, "огребает по-полной", так как мои исследования этого мира часто нарушают его правила и устои.
Незаметно, шаг за шагом, я всё больше осваивался, сливался с телом, и сам не заметил, как оценивая какую либо ситуацию, я уже считал, что я не световой сгусток, а я и есть это самое тело.
Постепенно завоёвывая рычаги управления телом, моё эго сформировало мозговые связи, отформатировало под себя нейронную сеть, сплело себе этакое удобное гнездо и перебралось туда окончательно. Каждый день приносил какие-то проблемы, которые мозгу, под руководством эго, приходилось решать, формируя всё новые цепочки взаимосвязей. Эти связи всё больше привязывали меня к телу. Всё больше я становился обычным человеком, и лишь изредка приходило какое-то смутное ощущение, намёк на воспоминания о беспричинном радостном бесформенном пребывании частью всеобщего океана света. Предметы вокруг меня постепенно перестали отображаться в сферической системе видения. Трёхмерный мир окончательно победил, сформировался обычный житейский способ восприятия, и это было очень удобно для функционирования, для обращения с различными предметами и коммуникации с другими людьми... Мои родители с радостью отмечали этапы моего взросления.
Иногда, засыпая после активного дневного времяпрепровождения, я слышал тяжелую поступь хромающего монстра, иногда громкость усиливалась, и появлялось какое-то тревожное чувство, типа того, которое захлестнуло меня, когда я услышал его в первый раз... и лишь совсем недавно до меня наконец то дошла суть этой хромой поступи.
...тук-Тук... тук-Тук...
Это ритм сердца моего тела... Того самого тела, которое я первоначально принял за дракона, в которое я так хорошо вписался, которое даёт мне бесконечно интересный опыт самопознания, и которое рано или поздно мне придётся оставить и улететь домой...