Странная запись неизвестного врача, сделанная им в медицинской книжке пациента (предположительно, со слов последнего во время их очередной задушевной беседы) в психиатрической клинике города N (полное название учреждения и адрес нечитабельные).
* * *
Конечно, о любви ты много знаешь,
Не стоило б и нам тревожить нашу.
А хочешь расскажу (как душу настежь)
То, что тебе немногие расскажут?
Расстроишься ль, смолчишь ли, слово ль скажешь,
Не угожу - сочти за шутку (злую ль?),
Сочтёмся буду жив,.. ведь ты отважен?
Ну, а пока, прости, без поцелуев...
-
Есть у любви загадочное кредо,
Она влюблённым петли любит ставить.
Пойми, ведь ей до лампочки запреты,
Нет для неё ни правил, ни устава.
Бывает, что, аркан готовя жертвам,
Она состроит им такие глазки! -
Забудут об опаске (за десертом)
Те жертвы, оказавшиеся в лассо.
Любовь сверкнёт лучом - дождём обманет.
Ей, знаешь, без охоты тоже скучно.
И я, бывало, путником в тумане
Всё к Солнцу шёл, ныряя часто в тучи.
Но, лучшего не зная наслаждения,
Я радовался лучикам-наживкам,
Купая сердце в свете наваждения,
Не удивляясь собственным ошибкам.
Я раскатился чувственным рефреном
От одного божественного жеста.
Наверно, слышал ты, что "крыши" с креном
Срывает от подобных сумасшествий.
И я хмелел в лучах тепла с приветом -
Не понимал, что так любовь уводит
Заслушавшихся песенкой из света,
Сравнимой с самой лучшей из мелодий.
Так ласково, запав, пропела нота,
Что миг ещё - душа б рассталась с телом.
Мне на каком-то странном повороте
Вдруг показалось, что она взлетела.
Ах, как хотелось мне за нею, выше.
И я рванулся телом из гранита -
Увидеть свет любви, пусть сносит крышу.
Так я взлетел, спалив предохранитель.
А мой Хранитель - Ангел и Спаситель,
Гуляя рядом (по дороге к аду),
Предчувствовал уже, что рвутся нити,
И склеил их "политик" каплей яда.
Так губ моих коснулась страсть-отрава,
И я сказал любимой слов немало,
Хоть права не имел - любил без права
В пути от всепрощения к опалам.
Ища в самосожжении рождения,
Я возле ног её стелился пылью.
Сходя с ума от счастья, каждый день я
Летел к своей святыне, как на крыльях.
Я втюрился в неё с пол-оборота.
Я рад был стать жрецом её и храмом.
Любовь пришла весной тропой охоты,
Проснувшись на случайном вздохе странном.
И вздрогнул храм,.. сам Бог тому свидетель,
Вдохнув в уста безумца страсти сгусток.
И вырвались слова любви из клети
В мой новый мир наполненный искусством.
И устные, и в письмах - жглись, пылали,
Рождались манускрипты и посулы.
Преступно ли писать их, посылая?
Так от посла богиня отвернулась.
Да, я любимой, стоя на коленях,
Готов был поклоняться, как богине,
Но стал я ей с тех пор безмолвной тенью,
Взаимности не видя и в в помине.
Во что я верил - тихий сумасшедший?
Иной любви, казалось, не бывает.
Лишь позже, оглянувшись, там - в прошедшем,
Я понял, что границ она не знает.
Моя любовь ещё ко мне заглянет,
Безоблачным рассветом улыбнётся,
И вспыхнет на щеках лучистый глянец,
И снова что-то там в груди забьётся,
И, может быть, взорвётся также скоро
Лишь от того, что нам не выпить вечность,
И вновь тоска пронзит тореадором
Своим клинком горячую беспечность.
Опять заплачут ивы справедливо,
Сорвётся, что осталось к поднебесью.
Ах, как бы я хотел, забыв дождливость,
С любимых губ напиться сладкой песней!
Чтоб высохли пролившиеся слёзы
И смолкли грозы, стих бы дождь - непрошен.
Ах, как бы рад я был, чтоб только возле,
Чтоб рядом с ней, чтоб ближе быть и дольше!
Пусть не жрецом, пускай всего ягнёнком,
Пусть снимут шкурку (будет ли мне больно?),
Но только бы с мечтой, пусть жертвой только -
Из рук её сгореть в огне невольном.
А там - пускай уносят в вечность кони.
По млечности рассыплюсь в изумруды.
И кто-то соберёт их свет в ладони -
Согреться ли душой в огне "простуды".
Загнуться б не в кино, не в магазине,
Ни дедом, ни святым в шестой палате.
Пусть плюнет на мой труп прожжённый циник,
За то, что я в любви все дни растратил.
Сгорая с каждым взглядом от накала,
Для милой ласки сердца не жалея,
Всю жизнь ей посвятить (хоть жизни мало),
А там уж и туда, где веселее.
Так захмелеть от страсти безрассудной,
Чтоб - в бесконечность, в пламя мироздания,
Отдав любви последние секунды
Лишь за глоточек сладкого свидания.
Излить тепло, как распоследний лапоть,
Не пожалев, что мимо не прошёл ты,
И где-то на восходе - смерти в лапы
Отдаться - до конца опустошённым...
-
Однако, ты притих. Да что ты скажешь.
Забудь всё, я и в лобик поцелую.
Влюбляйся, верь, обманывайся даже.
Пусть вмажет жизнь - люби напропалую.
Растерян? Ничего, ведь не убили.
Будь умник хоть куда или блажен ты -
Любовь разрушит имиджи любые,
Когда она свою находит жертву.
-
PS. Данная запись в мед.книжке датирована: 28.04.2004.
Поиск доп.информации о психиатре и истории болезни его пациента, оказался, увы, безрезультатным. Однако, если верить слухам - врач, законспектировавший в 6-й палате выше-приведённую запись, по одной версии - на следующий день уволился по-собственному желанию, а по другой - до сих пор числится в ней (в п. ?6), как Наполеоном так и прокурором.