Она никогда не была прихотливым человеком, но сейчас спустя неделю пребывания, в застенках имперской службы безопасности хотелось того, чего здесь получить просто нереально. Мечтам о самой простой постели, горячем чае и шерстяном покрывале не суждено было сбыться. Но в действительности, обычные домашние туфли являлись пределом ее мечтаний.
Забрали ее в том виде, в каком Лили открыла дверь, то есть домашнем платье, с распущенными русыми волосами, не позволив даже обуться. Увели, не обращая внимания ни на оправдания, ни на внешний вид и что самое страшное на слезы и крики ее маленького брата. Лили пыталась объяснить, что ни в чем не виновата, что не может уйти с ними бросив на произвол пятилетнего малыша за которым абсолютно некому присмотреть. Даже попыталась оказать сопротивление, но ей доходчиво объяснили чем это чревато, а на последок седовласый стражник словно случайно обронил.
"- Не сопротивлялась бы ты девонька, там во всем разберутся. Да за мальчишку не беспокойся, присмотрют за ним".
И сейчас сидя на жухлой соломе обняв колени руками, Лили просто не находила себе места от волнения. Её не пугали предъявленные обвинения, ведь она невиновна, не так уж и тяготили условия, в которых ее держали, но самым страшным являлось то, что девушка не имела, ни малейшего понятия, где Анри и что с ним. Да и свое местонахождения представляла с трудом.
Впрочем, зачем это ей? Допросы, которые проводили с ней и назвать то так, язык не поворачивается.
Да, их проводили... Но как!
Приходили разные дознаватели, спрашивали о ничего не значащих вещах, которые им были известны и без нее, будь-то имя, возраст или место занимаемое семьей в сословной иерархии. Иногда молчали или хмыкали едва взглянув на Лили, были и такие, кто едва бросив на нее взгляд разворачивались и уходили, громко хлопнув дверью...
... Снова лязг засова и Лили поморщилась от скрипа открываемой железной двери. По глазам резанул непривычно яркий свет, заставивший ее отползти, назад спрятав лицо в ладонях, а смешок, послышавшийся через пару секунд, дал понять, что пришедший, кем бы он ни был, рассчитывал именно на такую реакцию девушки. 'Гад', с чувством пробормотала Лили прекрасно осознавая - если ее сегодняшний 'гость' маг, то слава её непременно дойдут до адресата. Второй смешок позволил Лили убедиться в правильности своего предположения - пришедший действительно был магом, причем не абы каким, а одним из самых ценных кадров его величества Густава ??? - менталистом.
- Лилиан Трауш!- произнес ее имя незнакомец.- Очень, очень рад! Он издевался над ней. Ну какой нормальный мужчина скажет девушке или женщине, что рад ее видеть если она выглядит, как бродяжка с северной окраины города?!
- Да,- только и оставалось, что кивнуть в знак согласия. Закрывать лицо Лилиан так и не перестала, тем более фонарь горел едва ли не ярче чем в момент прибытия сюда незнакомого мага.
- Дочь Ивги и Роба Трауша погибших два года назад при обвале на дороге в Ясноград?! Оставшаяся единственным опекуном Анри Трауша пяти лет!?- и снова не понять толи он спрашивает, толи просто доводит до тебя и так знакомые моменты биографии.
- Просто прекрасно,- все тем же, ничего не выражающим голосом, произнес маг входя в камеру.- Просто прекрасно. Мы побеседуем с вами мила барышня и вы ответите на все интересующие нас вопросы.
Лилиан в панике отодвинулась от говорившего к холодной каменной стене, но никакого реального сопротивления оказать мужчине не смогла бы. Тело сковал неконтролируемый страх. Лилиан начала дрожать, как от озноба.
Из-за яркого магического фонаря Ремиэр не мог разглядеть Лилиан, однако уменьшать интенсивность освещения пока не торопился. Пусть он и чувствовал вес ее эмоции, видеть страх допрашиваемой ему совершенно не хотелось.
Сделав еще несколько шагов, Ремиэр присел, чтобы оказаться на одном уровне с Лилиан. И отставив уменьшенный яркость фонарь в сторону, произнес.
- Протяните руку, барышня. Это не займет много времени.
Реакцией на слова, стало бездействие и панически расширившиеся глаза.
- Дайте мне руку Лилиан!- прорычал он.- Немедлежнно!
Не думая, действуя на инстинкта она вскинула руки в надежде закрыть уши и почувствовала, как ледяная рука мага вцепилась в запястье. Хотелось закричать, но язык словно прирос к небу, голова закружилась, а веки налились свинцом. Последним, что услышала Лилиан перед тем как потерять сознание, был удовлетворенный шепот менталиста.
- Вот и все, милая барышня.
* * * * *
- Она ничего не знает,- заходя в кабинет оповестил присутствующих на собрании.- Не знает абсолютно ничего. Складывается ощущение, что о Робарте его собственная дочь знает намного меньше каждого из нас. Он не рассказывал домочадцам абсолютно ничего и все благополучно были уверены, что глава семейства простой купец. Ну не простой конечно, но очень везуций - любимчик богини удачи.
- Вы уверены в этом лейтенант?- спросил один из находящихся в кабинете генералов, полноватый седовласый мужчина пятидесяти лет.- Может быть девушка смогла скрыть от вас часть воспоминаний? В семье Робарта довольно часто рождались ментальные маги.
- Полностью, мой генерал. В ней нет ни грамма магии, даже источника не почувствовал. Видимо дочь Трауша обычный человек, даже не лишенка.
Разочарование, испытываемое присутствующими в кабинете было практически осязаемым. Ведь военачальники до последнего момента надеялись, что девчонка владеет интересующей их информацией. Однако, все ожидания, с приходом Ремиэра, рассыпались словно карточный домик.
- Господа!- разбивая тишину произнес все тот же седовласый.- А почему бы нам не проверить еще одного человека, возможно, владеющего нужными нам знаниями о Робарте.
- И кто же это? Позвольте полюбопытствовать, милейший!- заинтересовался еще один из присутствующих - высокий кареглазый шатен.
Маркус, до сего момента, пристально изучающий скучающее выражение лица Ремиэра, с удивлением перевел взгляд на говорившего.
- Конечно-конечно, уважаемый лорд Изувер,- поспешно отозвался Маркус.- Как осмелюсь предположить большинство из присутствующих могло догадаться я говорил о брате Лилиан Трауш - Анри. Надеюсь все присутствующие так же как и я предполагают, что этот молодой человек может обладать знаниями о своем отце.
- При всем уважении лорд Штольц, но мальчишке всего лишь пять лет и мы едва ли сможем провести его считывание без последствий ,- с раздражением ответил коллеге Изувер,- если только вы не желаете смерти ребенку.
- Я не совсем согласен с вами в данном случае Полковник,- с нескрываемым превосходством ответил Маркус.- От легкой, поверхностной проверки не случится ничего, абсолютно никаких последствий.
- Позвольте не согласиться с вами, генерал. Та информация которую мы ищем не может находиться в поверхностных слоях мозга, а просмотр более глубоких слоев грозит сумасшествием ребенка. И это в лучшем случае,- просветил присутствующих Ремиэр.- О другом варианте, даже и не хочу думать. Да и на подобную проверку я не пойду.
- Вы так самоуверены, Ремиэр... Не боитесь, что это не доведет вас до добра? Ведь вы не единственный маг менталист на службе короны...- прошипел Маркус, и насладившись шокиррванным выражением лиц коллег, продолжил.- Так что мне не составит особого труда заменить вас другим, не менее квалифицированным, менталистом, лейтенант Марш. На вашем месте я хорошенько подумал бы, перед тем как не перечить руководству.
- Смею вас заверить, что обдумал все и не один раз. Однако, как уже говорил ранее - на полное считывание мальчика я не пойду и не позволю этого сделать ни вам ни кому бы то нибыло, - еще сильнее нихмурившись, практически прорычал Марш.
На стол опустился запечатанный королевской печатью свиток, до этого находившийся в потайной кармане менталиста.
- Ознакомитесь с данным приказом и не пытайтесь в дальнейшем оспаривать мои решения, генерал. Конечно вы можете рискнуть...- оскал его не предвещал ничего хорошего.
С каждой прочтенной строкой на лицах высших чинов армии сменялись эмоции: от непонимания и искреннего удивления до высшей степени презрения и бешеной злобы. Оспаривать королевский указ не решился бы никто из присутствующих, но и согласных синим в помещении не нашлось.
Штольц понимал, что угроза мага - вовсе не пустая бравада, но сейчас просто не в состоянии был до конца осознать её значимость. В в нём самом поднималась новая волна гнева, яростного, горячего и лишь неимоверным усилием Маркус не дал ей выплеснуться.
Ремиэр ухмыльнулся и, поклонившись, вышел из комнаты.