Она появилась, когда я выключил свет и собирался уходить. Я не видел её в первый раз, а почувствовал непонятную дрожь, пробежавшую по спине, будто кто-то смотрел мне вслед и водил холодными пальцами по коже.
Я обернулся и в окне увидел её. Вокруг падал крупными хлопьями снег, на небе загорались звёзды и серп луны.
"Почему видны звёзды, когда падает снег? - прошептал где-то в мыслях я. - Почему? Ведь так не бывает".
"Бывает", - пропел прекрасный совершенно безразличный голос, и я опять посмотрел на неё.
Она стояла в темноте неподвижно и давно. Волосы её соломенного цвета были прикрыты лёгкой ватой снега, с ресниц падали крохотные льдинки.
Я стоял в оцепенении, не ведая, как отвести от неё взгляд. Мои глаза смотрели не мигая. Я не двигался, не шевелился, не мог этого сделать, словно просидел в морозильной камере сотни долгих лет. Моё сердце билось ровно и спокойно, но мне казалось, что оно вот-вот выпрыгнет наружу из-за переизбытка чувств.
Её кожа, мертвенно-бледная и гладкая, её губы такие же безжизненные, но такие желанные, её глаза, в которых не было ничего, кроме моего отражения и невероятной бездны, сводили с ума, разрывали на части.
Она стояла за окном и смотрела на меня пристально, не отрывая глаз, не отпуская меня, как бы я ни пытался.
Я и не пытался. Я жил ей. В этот момент она была всем для меня. Её светло-розовое платье развивалось, её волосы развивались, стряхивая с себя снег.
"Откуда этот ветер? - подумал я. - Ведь секунду назад здесь было тихо, как в непроходимой чаще. Так ведь не бывает".
"Бывает", - раздался всё тот же прекрасный голос, сводящий меня с ума.
Теперь ради неё я готов сделать всё, что угодно.
Я не мог наглядеться ей. Я сделал навстречу первый шаг, затем второй, третий... она подпускала меня к себе. Я был уже у окна и мог рассмотреть ей, узнать ей поближе. Лицо её оказалось намного бледнее: ни одного сосудика нельзя было различить под прозрачной кожей.
Я заметил, что неожиданно закончился снег, и звёзды с месяцем куда-то исчезли. Потемнело ещё больше, а она, казалось, стала прекраснее с наступлением полного мрака. Она, всё ещё не двигаясь, стояла за окном совершенно бледная.
"Может, она замёрзла? Может..."
"Нет", - я хотел снова и снова слышать этот голос.
"Нет?"
"И, ты, сам знаешь почему".
"Я знаю?"
"Нет сомнений", - она улыбнулась, но это была не улыбка в том понятии, в котором мы привыкли её воспринимать. Это была лишь её улыбка и ничья более, не похожая на остальные. Ни у кого такой нет.
Она улыбалась сдержанно, только губами. Глаза всё также не выражали никаких чувств. Губы обнажили белоснежные зубы и изящные клыки.
Я не удивился и не был напуган. Напротив. Я полюбил её ещё больше, всем сердцем, я желал её всем своим существом и ничего не мог с собой поделать, хотя точно знал, кто она такая и почему в ней так много этой мертвенной бледности и почему в её глазах так просто захлебнуться.
Она улыбалась смелее, продолжая обнажать зубы. Мне это нравилось, я был загипнотизирован этой красотой и сексуальностью, которые она излучала без какого-либо труда.
"Я всё для тебя сделаю", - неожиданно для себя самого прошептал я.
"Я знаю, - теперь она смеялась во весь голос, и обворожительнее смеха я не слыхал в своей жизни. - Я жду приглашения, чтобы войти. Ты же не заставишь меня ждать?" - её слова лились, словно бисер, её голос был для меня раем!
"Я..."
"Не стоит этого делать, - голос возник позади меня и я от неожиданности дёрнулся. Мне даже не нужно было спрашивать кто это. Я узнал кому принадлежал голос. - Не стоит этого делать".
Голос не приказывал и не умолял, не заставлял отказаться и не принуждал. Голос лучшего друга оставлял мне выбор, оставлял мне право выбора, и только лишь за это я не закрыл ему путь к моему сознанию.
"Она погубит тебя", - старый друг был спокоен и рассудителен.
Она была обворожительна, грациозна, необычна и желанна.
Я понимал всё, но она манила меня невероятно. Я целиком стремился к ней.
"Пригласи меня войти и я сделаю тебя счастливым".
"Конечно..." - начал было я.
"Подумай, дружище, кому тебе верить и от кого ждать добра", -старый друг говорил мудрые вещи, но я видел лишь её.
Я не послушал его. Она опять улыбалась, а глаза были всё также бездонны. Я открыл защёлку и толкнул створки, отворяя окно. Лицо тут же обжёг морозный воздух и несколько снежинок прилипли к рукам. Тая на глазах. Я посмотрел вниз - с высоты семнадцатого этажа люди казались лилипутами.
Я посмотрел на неё. Она парила в воздухе или просто стояла на нём. Разобрать этого я не смог. Она не улыбалась, но это уже было не важно для меня. Я помнил слова старого друга, но они ушли на второй план, погрузились в туман созданный ей.
"Входи, любовь моя!"
"Как скажешь", - на её лице отразилось что-то похожее на ухмылку хищника.
Она влетела в мою комнату, сбив меня с ног, со всей стремительностью, на которую способны вампиры, а затем она сделал меня подобным себе, а я сделал подобным себе ещё несколько сотен людей. Я не забыл о своём старом друге.
Теперь мне пятьсот тридцать четыре года... и я, как никогда, мечтаю о смерти.