Монахов Владимир Васильевич : другие произведения.

Декабристы разбудили...Кузьменкова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Об авторе: Александр Кузьменков - прозаик, эссеист. Родился в 1962 году в Нижнем Тагиле. Окончил педагогический институт, был учителем, монтером пути, рабочим черной и цветной металлургии, журналистом. Автор книг "Бахмутовские хроники", "День облачный", "Корабль уродов". Печатался в журналах "Волга", "День и ночь" (Красноярск), "Новый берег" (Дания), интернет-издании "Круги", издательстве "Franc-tireur USA". Лауреат литературной премии "Серебряная пуля" (США, 2009). Безработный. Живет в Братске.
  Журнал "Волга" опубликовал новую повесть братского прозаика Александра Кузьменкова "Десятая годовщина". На сей раз местный сочинитель избрал своими героями декабристов, чей мятеж, по прихоти автора, увенчался удачей...
  
  
  
  В выборе темы Кузьменков не оригинален, - как, впрочем, и всегда. Написать альтернативную историю декабристов пытались многие. Первым, как ни странно, стал маститый историк Натан Эйдельман. Потом тему разрабатывали Лев Вершинин и Юлия Глезарова. Но "Десятая годовщина" - пожалуй, первая попытка вписать героев Сенатской площади в паттерн русской исторической цикличности. Победа Рылеева, Муравьева & Co для автора мало что значит, - куда важнее, будет ли от нее хоть какой-нибудь прок?
  
  Итак, осень 1835 года. Вот-вот минет десять лет с тех пор, как Российская Империя стала Российской Республикой. Однако разница между ними практически неощутима. Формально у власти Временное Верховное правление, фактически страной правит диктатор Пестель, глава тайной полиции. Вчерашние рыцари свободы стали строгими цензорами (Кюхельбекер), пристрастными судьями (Рылеев), казнокрадами (Оболенский). Главная забота государственных мужей - любой ценой удержаться у кормила. Потому в Российской Республике 1835 года действует жесткое Уголовное Уложение (нумерация его статей странным образом совпадает с УК РФ) и процветает политический сыск. Народ по-пушкински безмолвствует, - однако податей хронически не платит...
  
  Вот тут автор задает извечный наш вопрос: кому на Руси жить хорошо? Победителям-декабристам? Вряд ли: слишком боятся завтрашнего дня, тяжела им шапка Мономаха. Интеллигенции? Тоже вряд ли. Грибоедов за невосторженный образ мыслей отстранен от дипломатии и медленно спивается в Грузии. Чаадаев объявлен сумасшедшим. Нелепо гибнет в любовном соперничестве Пушкин. По-видимому, погибнет и Лермонтов, сосланный на Кавказ за матерные стихи. Народу? Тем более невозможно: хлеб дорожает, а бумажный рубль на глазах обесценивается - 16 копеек серебром вместо царских 25.
  
  Из всех героев повести благоденствуют лишь двое. Фаддей Булгарин, беспринципный газетчик, верткий продавец новостей при любой власти - как рыба в воде. По меткому замечанию автора - "...был сволочь, мелкий бес, а потому проще пареной репы прост и понятен, - и, слава Богу, не таил в себе никакой мороки.." Недурно чувствует себя Наталья Гончарова - у Кузьменкова она незамужняя светская львица, дорогая содержанка, законодательница вкусов и приличий (опять-таки странное совпадение с нынешними гламурными дивами). Что, по большому счету, не удивляет. Представители двух древнейших профессий будут востребованы и монархией, и республикой.
  
  Получается, для них все и делалось: для них поднимался Черниговский полк, для них был убит император, для них столицу перенесли из Питера в Нижний Новгород... Результат, мягко говоря, неутешительный. Но, по Кузьменкову, иного нам не дано. В авторском предисловии к "Десятой годовщине" говорится:
  
  "Россия - синоним упущенной возможности. Отсюда общая любовь к сослагательному наклонению: если бы не убили Александра II... если бы победил Деникин... если бы президентом стал Примаков... etc.
  
  Но: ни одна власть в России не является верховной. Максима Плутарха - "Ты правишь, но и тобою правят" - это как раз про нас. Любой здешний правитель становится заложником жестких условий: от скверного климата до непобедимой отрицательной селекции. Потому история наша нелинейна. Мы обречены подтверждать Екклезиаста: что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться.
  
  "Начало" и "конец" в русском языке - слова родственные, едва ли не однокоренные. Конечный пункт для нас неизбежно становится отправной точкой. Тому в истории мы тьму примеров слышим. Аракчеев родил декабристов, декабристы родили Государственный Приказ Благочиния, аракчеевщину в кубе. Ленин, сокрушив Российскую Империю, основал ее заново. Ельцин начал борьбой с привилегиями, а кончил борьбой за привилегии. И прочая, прочая, прочая.
  
  Подлинный наш герб - не двуглавый орел, не серп и молот, а замкнутый круг".
  
  Отечество наше уже который век подряд толчет в политической ступе дистилированную воду безвременья. Оттого любая русская революция оборачивается косметическим ремонтом системы, никак не больше. Троцкий в 1939 году писал: Октябрь не имел смысла, поскольку пролетариат без боя сдал власть бюрократии. То же самое мы видели воочию в 1992. А чиновник, - он всегда чиновник: что при царе-батюшке, что при КПСС, что при "Единой России". Смысл его бытия, независимо от эпохи, - самосохраниться, уничтожая несогласных, лишая их свободы слова и свободы дела.
  
  Кстати, а есть ли в Российской Республике 1835 года несогласные? Само собой, - нам без оппозиции никак нельзя. Студенты Московского университета, прекраснодушные мечтатели, готовят заговор и замышляют теракты. Хотели как лучше, а вышло как всегда: заговор оказывается под контролем тайной полиции, - та желает чужими руками расчистить дорогу во власть для молодой поросли мздоимцев и карьеристов (и это странным образом знакомо)...
  
  Подведем итоги. Дотошные исследователи подсчитали: в первой половине XIX века в России было 1600 тайных обществ. Свою строку в анналы удалось вписать одним лишь декабристам, - ибо это воистину были лучшие из лучших. Но и национальной элите, считает Кузьменков, не по силам сдвинуть с места ржавые шестерни российской жизни. Автор устраивает читателю лобовое столкновение с еще одним извечным вопросом: что делать?
  
  Прямого ответа Кузьменков не дает - ни в прозе, ни в жизни. Но любит при случае цитировать классика: "Что делать? Жить, пока живется, есть сухой хлеб, когда нет ростбифа, и вообще не мечтать о пальмах, если под ногами сугробы".
  
  Сложно сказать, устроит ли читателя столь безотрадный взгляд на русскую историю. Впрочем, простите за каламбур, это уже совсем другая история...
  
  повесть читать здесь - http://magazines.russ.ru/volga/2010/5/ku3.html
  
  Об авторе:
   Александр Кузьменков - прозаик, эссеист. Родился в 1962 году в Нижнем Тагиле. Окончил педагогический институт, был учителем, монтером пути, рабочим черной и цветной металлургии, журналистом. Автор книг "Бахмутовские хроники", "День облачный", "Корабль уродов". Печатался в журналах "Волга", "День и ночь" (Красноярск), "Новый берег" (Дания), интернет-издании "Круги", издательстве "Franc-tireur USA". Лауреат литературной премии "Серебряная пуля" (США, 2009). Безработный. Живет в Братске.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"