"Я люблю тебя", - заветные слова, которых никогда не услышать.
Карий с золотом взгляд, взметнувшиеся волосы, высокий и невероятно гибкий - ты.
Мой Бог...
А я?!
Четырнадцать лет. Непозволительная дерзость - взять и попросту угнать байк брата. Представить трудно, наверное, но счастье от ветра в лицо, полупустого желудка и дороги, которой нет ни конца, ни края. Прочь от всех, не имея ни малейшего понятия о том, что будешь делать дальше, ведь впереди всё ещё серая полоска шоссе, а под тобой уносящий тебя зверь.
Нью-Йорк.
Город сумасшедших переплетений и изогнутых дорог. Поворот. Зазеваться и... сбить тебя. Так мог только я.
Вызвать скорую и удрать.
А потом найти тебя, объехав подряд все больницы, потому что уже третьи сутки сходишь с ума не от рези в пустом желудке, а оттого, что глаза твои видишь везде, даже в свете неоновой рекламы дешёвого клуба.
На последние деньги купить какой-то куцый букетик и, собравшись с духом, войти к тебе в палату, чтобы ты улыбнулся, погладил по голове, взял моё подношение и, не посмеявшись хотя бы при мне, поставил на столик, который ломился от шикарных цветов.
Ты - танцор.
Мой Бог.
Вернуться домой и не слышать крики; даже пара оплеух в не счёт. Перед глазами ты. В памяти - твой голос. Всего пара минут разговора, ничего не значащего, но запомнившегося до последней секунды.
А потом пропускать уроки, чтобы успеть домой, перерыть дом в поисках кассеты, чтобы записать твоё выступление.
Пьянки с друзьями, встречи с девушками, гонки - всё на задний план. Цепляться за малейшую возможность встретить тебя вновь. Ладно встретить, хотя бы увидеть по телевизору.
А потом узнать, что ты в Нью-Йорке, и там премьера. И быть запертым у себя на втором этаже. Что значит высоко? Спрыгнуть, и даже не сломать, а всего лишь хорошо вывихнуть ногу, но всё равно рвануть к тебе.
Автостоп? Да, и все заработанные за лето деньги - за один только билет, но их оказалось безбожно мало. Слёзы отчаяния и сжатые в кулаке ненужные теперь бумажки, чтобы пожалевший осветитель взял с собой. Стоять и смотреть три часа подряд. Кажется, даже не дыша.
Мой Бог.
Два года спустя.
Ты уезжаешь в тур по Европе. Такое отчаяние. Меня опять заперли, и, учтя предыдущий опыт, заколотили даже окно.
Ничего, три ночи работы и, дождавшись, когда родители уйдут в магазин, взломать дверь, и ... свобода, а значит - аэропорт. Самолёт. Зайцем.
Год по Европе. Год с тобой. Пускай я видел тебя редко и урывками, но ты был так близко. Какими специальностями я только не овладел...
Но всё не важно...
Я начал танцевать. Для тебя... Ночами, хотя в глазах уже темнело от усталости за день. Плевать на всё.
Плевать на то, что по возвращении мой байк грозились продать, а меня водили лечиться. От чего?
От тебя.
Глупые.
Что лечить?
Мне ничего не надо.
Кто я? И кто ты?
Ты - Бог.
А что Ему до меня?
Ничего.
Только в руке человека урвать секунды счастья, ведь большего и не надо, когда рядом ты. А потом... потом пусто. Ты ушёл со сцены. Отнял единственный шанс видеть тебя.
Постановщик. И опять успех.
Иначе и быть не может!
Танец.
Закрыть глаза, и - для себя.
Словно ритм в крови, и тело гнётся как не своё.
Музыка, и забыть обо всём, будто ты танцуешь рядом. Но нет, а потому только зажмуриться сильнее...
Танец.
Мой Бог.
Девятнадцать.
Мой День Рождения.
Проспорить брату желание и обнаружить себя стоящим с ним в танцевальном предбаннике. Что я здесь делаю?!
Ты постановщик, а значит - увижу, но...
Кто я?
Никто.
А ты?
Мой Бог.
Но приговор обжалованию не подлежит, а значит - подписаться на участие.
Ты... и губы шепчут молитву.
Мой Бог.
Карий с золотом взгляд, чуть любопытный, чуть уставший, и ... ты.
От одного твоего присутствия дрожь по телу, несу какой-то вздор. Боже, опозориться перед тобой.
Дальше некуда?! Есть.
Тур за туром отбираешь - и я в число. Не гожусь, но забыть обо всём и выкладываться до предела.
Танец.
Тур за туром, а значит - пройти испытание до конца и попытаться убедить брата, что нет смысла идти сюда завтра. Хватит и одного дня позора.
И твой голос в спину - приложить безумные усилия, чтобы тело не плавилось, а я хоть что-то пробормотал и снова... снова чушь.
Позор.
Мой Бог.
Твоё желание и моё удивление с непониманием вперемешку: зачем ты хочешь меня видеть? Да, приду.
Конечно, буду. И сделать вид, что пришёл только из-за угроз брата продать мой байк, но... стук и пропущенный удар сердца.
Бесполезно.
Кто ты?
А кто я?
Никто.
Все равно прийти и танцевать... ведь тебя подвести перед твоими коллегами не могу. А потом вдруг оказаться с ручкой в руках, подписывая контракт.
Мой Бог.
Я не гожусь...
Твои карие с золотом глаза и лёгкий смех на дне.
Смейся... для тебя я.
И изматывающие репетиции, и танцевать, отпуская себя, точно зная, когда тебя нет.
И твоим голосом - приказ остаться. Мне.
И как-то так очутиться у тебя дома с небольшой спортивной сумкой в руках.
Что? Нет, я не боюсь тебя. Или... боюсь.
Мой Бог.
Всё лишь только потому что мне нужен тренер и ты решился им быть. Ничего больше. Ничего.
Год вместе. Ночью, когда я, по идее, сплю, ты идёшь в зал танцевать, а я крадусь за тобой, пристраиваюсь в дверях на полу и кусаю губы до боли - тело ломит от желания прикоснуться.
Высшей наградой - танец-соблазнение, и в тишине аплодисменты. Твои. Первые. А в карих с золотом глазах прочесть восхищение. Остальное не важно.
Мой День Рождения, а желание только одно: упасть и уснуть, но нет: тебе надо в магазин, а значит - улыбка, и мы едем. Полтора часа, чтобы выбрать твоей банде новые игрушки и питание.
Дом. Уже успел стать и с ужасом ждать момента, когда погонишь прочь, но пока... пытаться даже не думать.
Войти в квартиру и обнаружить нашу труппу в полном составе. Счастливые лица и поздравления мне.
Удивлением: ты? Почему...? Чем заслужил... и счастье, и сон отбросить к чертям.
Фанты под конец.
Фанты моего брата - это опасно.
Твой: признаться в любви тому, кто напротив. Судьбой - я... а значит, ты на коленях, и слова, заветней которых нет.
Мой: поцеловать того, кто напротив. Судьбой ты,... а значит - попытаться отказаться, но нет... и поцелуй, и земля из-под ног.
Глаза в глаза, и...
... мой Бог, что же...?
А потом танец с тобой, танец в музыке, и ласка и поцелуй... и... что случилось? Твоё "прости" - как ушат холодной воды.
Кто ты?
И кто я?
Никто.
И год на сцене, и - да - успех. К чёрту!
Разговор с братом, и уйти от тебя, ведь ты работаешь над другим проектом, а я... я только обременяю тебя, а ты... ты слишком тактичен, чтобы послать.
Год на сцене и уехать домой.
Лечится, говорите? Да, наверное, ведь тебя нет, а значит и меня тоже нет.
Невеста, скорая свадьба, а в сердце по-прежнему только ты и танец.
Мой Бог.
Прийти домой, и ты... спишь на диване. Спрятать удивление, попытаться укрыть тебя пледом, но ты открываешь глаза.
Замереть.
Карий с золотом взгляд, и моё имя с губ, а хочется... да я толком не знаю, чего.