Аннотация: Sekirei. Отрывок. Завершено. Есть нелицеприятные моменты, оцененные мною в рейтинг "R". Я предупредил.
Карасуба стояла напротив Мусуби, секирей, что имела два тама, свое, и тама Юме. Ее ашикаби приказал разыграть представление, приказал разыграть ярость и нетерпение, а чтобы она не сорвалась, перекрыл доступ к своей силе. И это помогло, учитывая то, что Карасуба привыкла к куда большей скорости, она смогла вовремя остановить свой удар, после того, как Юме передала контроль над телом Мусуби. Сдерживаться было сложно, все же, она действительно была разочарована поступком своей бывшей соперницы. А как же, посмела принести себя в жертву, так и не сразившись с ней, Карасубой - серьезно! Хотя, учитывая уже тогда огромную пропасть между их силами... Исход был бы предрешен. Все же, Карасуба довольно успешно скрывала свой истинный уровень сил и возможностей. Вплоть до недавнего времени обо всем знал только Минака, и то, только потому, что четвертая в свое время решила, что знающий все Минака гораздо полезнее, чем незнающий. Для ее ашикаби естественно. Во время заминки, она вспомнила тот день, когда она и восьмая спасли еще маленькую Мусуби и Кахо из какой-то секретной лаборатории людей, что находилась в пустынном каньоне. Тогда Карасубе была плевать на мотивы и то, какая страна совершила это похищение, тогда ее интересовали лишь убийства. Точнее то, что она могла на этих людишках вымещать свою злость, так как забота о ее капризном ашикаби дорогого ей стоило, а точнее ее нервам. А огорчать его было нельзя, иначе шикарное времяпрепровождение было бы обеспечено. Карасуба поморщилась от воспоминаний и поняла, что нужно бы уже что-то ответить:
- Если уж и Беницубаса тебя побила, надо больше работать. - Мусуби ей что-то ответила, но она вновь погрузилась в воспоминания. Тогда, после успешной зачистки, даже Карасубе, что была далеко не медиком, скорее кем-то противоположным, было ясно, девчонка - нежилец. Ее сила чувствовалась слишком неправильно, слишком расшатано, как будто ее тама пыталось вырваться из хрупкого тела ребенка. И эта паршивка не нашла лучшего решения, как пожертвовать собой, тем самым стабилизировав тама Мусуби. В первые минуты она была в ступоре, потом появилось желание убивать, и убивать много, и убивать не солдат или людей, а эту чертову Мусуби, из-за которой Карасуба лишилась соперницы, а потом, ей вспомнились слова ее ашикаби, который опять оказался прав. Он её как раз накануне посоветовал получше себя держать в руках на завтрашней миссии. "И откуда он только все знает наперед?", - подумала тогда Карасуба, все же, даже сейчас у нее нет ответа на этот вопрос. Он полностью не доверял даже ей. И это немного огорчало четвертую. Хотя нет, очень даже много, но она ждала. И будет ждать еще. Но все же, с другой стороны, где-то в противоположном конце ее души была гордость. Гордость за Лео, который никому не доверял. Ведь это значило, что он в большей безопасности, чем был бы, доверяй он кому-либо. А пока Карасуба должна сосредоточиться на приказе. Глава действующего дисциплинарного отряда вновь оценила обстановку: слизняк-ашикаби разревелся и кинулся обнимать восемьдесят восьмую. О, как же Карасуба хотела его убить, и ладно бы он был противен только ей, но нет, это ничтожество доводило до белого каления Лео, ее ашикаби, который, по ее же наблюдениям, отличался завидным самоконтролем. И это показатель. Чувства ашикаби четвертой, помноженные на ее собственное отношение, создавали поистине гремучий коктейль, который требовал выхода. Она не знала, почему он отдал ей тот приказ, странный приказ: "Пока не закончится третий этап, не смей его убивать, даже если я прикажу это сделать. Это приказ!". И Лео приказал. И как бы четвертая ни хотела убить его, она не могла. Ведь... Приказ - есть приказ. И не исполнить его она не могла, да и не хотела. Не хотела нарушать приказ, а не убивать это ничтожество. В общем, всюду тупик. И ладно бы просто они ненавидели этого убогого сына Таками. Но ведь в любом случае достаётся опять-таки Карасубе. Когда Лео видит эту тряпку, а так же проявление его ничтожности, именно ей приходится протыкать себе живот по его же приказу... Как говорит Лео, его это успокаивает. Просто по причине того, что после такого, он все же признает, что не опустился до уровня этого парня. Благо, после этого он приходит в себя и исцеляет ее, а этого - вполне достаточно, все же те ощущения, от вливания его силы, Карасуба может сравнить лишь с экстазом от бурного же секса. А в последнее время, только после встреч с этой немощью, она и получает порцию силы. Все же, отыгрывала свою роль четвертая намного лучше, когда ее силы были жестко ограничены и фиксированы.
Была ли она зависима? Карасуба стала задавать себе этот вопрос уже давно. Еще даже до того, как привыкла к силе и энергии Лео. Даже раньше того, как они действительно стали близки, живя там, куда они переехали из подвала, в котором встретились. Когда четвертая анализировала свое отношение к Лео, она понимала, что стала зависеть от него уже тогда, когда она просто заботилась о нем в первые месяцы. Первые истерики она сейчас вспоминала с можно сказать теплотой. Она никому не признается, ну, кроме ее ашикаби естественно, но только если тот сам спросит, но ей... нравилось заботиться тогда еще о маленьком дитя, наивном и простым, помогать ему, готовить. Точнее попытки готовить, после которых они зареклись питаться только в соответствующих заведениях. Уборка подвала, ухаживание за болеющим ашикаби... Чем-то ее привлекало это. Даже несмотря на то, что маленький мальчик часто плакал, а она в это время испытывала ничем не передаваемые ощущения. Так была ли Карасуба зависима от своего ашикаби? Наверное - да, как и любая другая секирей зависима от своего ашикаби, но в случае с Лео, все гораздо сильнее, ведь и ашикаби он аномальной силы. Но и не это главное. Четвертая не знала, любовь ли эта пресловутая или нет, но она восхищалась Лео. Желала его. И все же, наверное, любила. Но не так как это представляют другие секирей. Ее любовь проявлялась в том, что лишь ему она хотела беспрекословно подчиняться и повиноваться. И не просто хотела или желала, а делала это. И не знала для себя другой жизни, ведь ее все устраивало. Ведь это... приносило радость и удовлетворение ее ашикаби. Но кончено, обычные секирей скажут, что именно поэтому она так сильна, что у нее такие глубокие чувства к своему ашикаби. Но нет. Карасуба не верила в эту чушь. Чувства нужны лишь слабакам, которые не могут сами направить себя, и которым нужны костыли. Лео был не такой. Он целенаправленно менял четвертую. Менял ее силу, структура тама, экспериментировал, ставил опыты и наблюдал, по крупицам, планомерно и всецело улучшая ее. И учитывая все это, она вообще не знала, какие нужно нанести ей раны, что бы ее ашикаби с ними не справился. Даже обезглавливание ей теперь не страшно, по крайней мере, пока Лео жив. И проверила это Карасуба на личном опыте... Просто Лео тогда был не в духе, вот и вспылил. И хоть Карасуба выжила, но ничем не передаваемые ощущения отсутствующей головы она не забудет никогда.
- Черная секирей! Если у тебя к нам вопросы, я... - Карасуба лишь про себя поморщилась. Эта девка ее раздражала, еще с того раза, своим поведением и слогом, и своими суицидальными наклонностями, но приказ...
- Ты лучше не обо мне беспокойся. - Четвертая фыркнула, посмотрела на Мацу, которая основательно сглотнула от столь пристального внимания, и более не обращая внимания на этот сброд, отправилась прочь, а когда прозвенела сирена, прыжком на практически гиперзвуковой скорости скрылась из зоны видимости.
***
Приземлилась она на крыше ближайшего здания, бросив последний взгляд на суетящихся внизу существ, она отправилась в сторону от моста вдоль реки. Ближайший мост, для машин и пешеходов. Кинуть удостоверение МБИ кордону, и спокойно выйти за пределы города, вот и все, что понадобилось Карасубе. Могла бы и сама пройти, но зачем плодить лишние трудности? А теперь четвертая двигалась обратно к железнодорожному мосту. Прибыв на место и следуя приказу, установила камеру на выгодное место, что бы весь выезд с моста был в кадре. Остаётся только ждать. Так что четвертая, поставив свой нодачи между согнутых ног, облокотилась на кирпичную стену, и стала всматриваться в ночное небо. Послышался грохот рушащегося моста. "Уже скоро...", - С довольной улыбкой заключила девушка, вернув взгляд с моста на небо.
Прошло где-то полчаса, когда две фигуры стали спешно приближаться к месту нынешней дислокации Карасубы. Вот и цель. Задание Лео было просто и понятно, убить беглецов наиболее жестоко, в назидание остальным так сказать. Для этого и камера, чтобы запечатлеть расправу. Но было у этого задания второе дно: спровоцировать Мию. Раньше, Карасуба даже не могла помыслить о победе в поединке с ней. Может она и смогла бы довольно долго сдерживать ее в ближнем бою, но... Силы у Мии было банально больше, и если среди контактных бойцов у Карасубы соперников в мастерстве не было, то на дальних дистанциях и банально в силе... Но сейчас, когда она окрылена, и окрылена Лео, с его поддержкой, она наверняка сможет ее победить. А если и нет, всегда есть "Ярость". Но это потом, сейчас же будет расправа. Предвкушающая улыбка появилась на лице Карасубы. Прыжок вниз.
- И куда это вы собрались? Позволите поинтересоваться? - Добрая-добрая улыбка наводила ужас на обернувшегося Харуку и застывшую столбом Куно, которые мгновенно побледнели.
- Харука-сама что нам... - Жалобно протянула Куно, но договорить не успела. Исчезнувшая из их поля зрения секирей, появилась за спинами беглецов, а окровавленное лезвие ее нодачи, с громким "вшух", вышло из горла девяносто пятой. - Хар... кха... ука... кха... са-ма... - Каждый слог давался с трудом, ведь с пробитым насквозь горлом особо не поболтаешь. Резкий взмах и голова уже мертвой секирей падает на асфальт, а размякшее тело по инерции заваливается на бок. Кровь из шеи начинает заливать округу, выливаясь сильными, размеренными толчками: сердце делает последние сокращения. Посеревший Шиги стоял с распахнутыми глазами и неверяще уставился на упавшее ломаной куклой тело своей секирей. Он не верил в происходящее. Он не верил в смерть своей неуклюжей секирей, которая секунду назад была жива. Его била мелкая дрожь, по коже бежали мурашки, а на спине выступил холодный, липкий пот ужаса.
- Оух... - Демонстративно удивилась четвертая вслух. - Зверское самоубийство. - Еще секунду девушка ехидно смотрела на серого, потерявшего лицо ашикаби. После чего глухо, практически не размыкая губ, расхохоталась. С ноткой безумия так, искренне.
Но Шиги не обращает внимания. Ему не до этого. Он заторможено водит глазами по телу своей бывшей секирей. Легкое понимание реальности происходящего появялеятеся на его лице. Вот он не выдерживает и на негнущихся ногах подходит к телу, падает на колени и начинает его тормошить.
- Куно... Куно... Очнись... - Как заведенный начал повторять Харука Шиги, бывший ашикаби, бывший участник игры, беглец, что на полчаса получил мнимую свободу для себя и своей секирей.
- Что за ничтожество! - Выплюнула Карасуба, перестав смеяться и рассматривая это жалкое существо. Она пыталась найти в нем хоть что-то похожее на Лео, ведь они оба были ашикаби! Но не находила. Он был, похоже, еще большим ничтожеством, чем тот... - Что ты, что твоя бывшая секирей. Последняя так еще и слабачка коих поискать. Неужели ты и правда ее любил? - Поинтересовалась четвертая, доставая из кармана плитку молочного шоколада. Лео его любит и заставляет покупать, точнее просто приказывает, но не суть. Вот и сама попробовала, а потом и не заметила, как стала постоянно носить с собой хотя бы одну плитку. Уж очень у него был интересный вкус. До этого четвертая вообще практически не ела сладкого, так что шоколад стал ее постоянным спутником, как и ее верный нодачи. Развернув фольгу, Карасуба подошла к недалеко лежащей голове:
- Знаешь, я понимаю, почему вы решили сбежать, все же, с такой бесполезной секирей... - Четвертая с интересом рассматривала безжизненное лицо девяносто пятой, глаза которой смешно закатились. Ну, смешно по мнение Карасубы. Секунду любования спустя, черная пнула голову с таким расчетом, что бы та подкатилась прямиком к Харуке, и откусила несколько долек от плитки. - ...не выиграть ни одного боя. - Карасуба издевательски улыбнулась обернувшемуся парню и, отломав одну дольку, кинула ему. - На вот, говорят, в таких случаях помогает. - Шиги даже не среагировал, а кусочек шоколада, отскочив от его тела, упал в натёкшую лужицу крови. - О, даже после смерти она смогла что-то испортить! - Слишком явно издеваясь, произнесла четвертая. Да и нравилось ей это, чего уж тут. Так приятно играть с этими тараканами. - Не зря жизнь прожита, не так ли? - Снова улыбнувшись своей фальшиво милой улыбкой, спросила она у несостоявшегося беглеца.
Это было последней каплей. Харука Шиги вскочил и бросился на черную секирей с кулаками, при этом пронзительно крича. Скорее что бы себя подбодрить, чем для того, что бы напугать или ввести в ступор своего противника. Тот на бегу размахивал руками, кричал проклятья, и при этом лил слезы. Все закончилось до банальности просто. Карасуба даже с места не сдвинулась, продолжая меланхолично поедать шоколад. Один быстрый удар меча, хлюпающий звук и треск позвоночника, и вот, вместо одного юноши, есть верхняя и нижняя его половина раздельно. С глухим стуком обе части повалились на землю, а ведь харкающий кровью Шиги был еще жив и даже кидал проклятия в адрес четвертой между отхаркиваниями, стонами боли и шипения. Почему он не орал? Ну так шок, адреналин там...
- Удивительная живучесть для столь жалкого насекомого, как ты. - Презрительно бросила свое заключение девушка. - Хотя, тараканы - они все такие. - Подошла к верхней половине Харуки Карасуба, сделав предположение о его древнем прародителе-насекомом. - Но знаешь, я рада. - Кивнула для себя четвертая, склонившись над уже пускающим кровавую пену парнем. - Ты так похож на то ничтожество, что помогало тебе... Прям родные братья по разуму! И потому твоя смерть доставит большую радость моему ашикаби. - И, снова улыбнувшись фальшиво доброй улыбкой, опустила острие своего меча на голову Харуки. Клинок легко пробил человеческий череп, что, учитывая силу удара, не удивительно, и с чавкающим звуком превратил часть мозга в кашицу из извилин и осколков кости, при этом на десяток сантиметров войдя в асфальт.
- Как же скучно. - Пожаловалась пустоте Карасуба, демонстративным взмахом доставая клинок из головы трупа, тем самым смахивая скопившуюся кровь с лезвия. Затем достала листок рисовой бумаги из внутреннего кармана кимоно и насухо протерла его, после чего вложила нодачи в ножны. Достав мобильник, отправила запрос в МБИ, сообщив в нем о двух трупах. Откусив еще кусочек шоколадки, пробормотала:
- Надо еще еду заказать, а то Лео расстроится... А если Лео расстроиться, то - брр... - Карасуба вздохнула, покачала головой, после чего подошла к камере и на нее произнесла:
- Жду не дождусь, Мия! - И безумная улыбка. Предвкушающая. И в какой-то мере радостная. - Пока-пока! - Помахала черная секирей на камеру и отключила ее. Забрав флешку, Карасуба пешком отправилась домой, в особняк. Впереди еще много дел: ужин заказать, занятия с Лео, джакузи, а потом ей еще развлекать своего ашикаби перед сном. Но предвкушение битвы с Мией - держали ее настроение на стабильно высоком уровне... Да и секс на радостях от расправы над ничтожеством может быть... Хотя Карасуба знала, что Лео - тот еще негодник, и любит помучить ее. Даже таким вот необычным способом... Точнее, это был один из двух его самых любимых способов. Правда одним он наказывал ее, а вот вторым, то есть неимоверным возбуждением без секса - развлекался. Но это обычно. "Лео ведь непредсказуем!", - с умилительной теплотой подумала четвертая, заходя в круглосуточный супермаркет по пути.