Аннотация: Капитан Уинтерхарт и мисс Стрендж достигли юпитерианской Европы, где пострадавшая при спасении сборщиков льда "Катти Сарк" поставлена на ремонт в доки. Впереди маячит перспектива трехдневного отдыха на одном из лучших курортов Солнечной системы, однако, как это обычно и бывает, все планы внезапно рушатся. Главы четвертая, в которой почти ничего не происходит, и пятая, в которой происходит все и сразу.
Глава IV,
в которой мисс Стрендж продолжает удивлять Уинтерхарта и демонстрирует незаурядные способности
Издалека Европа выглядела как покрытая блестящей глазурью елочная игрушка, однако по мере приближения на жидком серебре европейского океана проступали россыпи окутанных облаками дыма черных горошин - искусственных архипелагов из стали и гоферова дерева. И уж совсем праздничная иллюзия пропадала, когда без бинокля стало можно различить тускло поблескивающую спицу, проткнувшую спутник Юпитера сквозь полюса. С обеих сторон ее венчало по переливающемуся огнями цилиндру порта. Каждый оброс паутиной причальных колыбелей. Сотни кораблей с зажженными сигнальными фонарями кружили вокруг портов в автоматическом балете, хореографом которого выступали европейские диспетчеры и их аналитические машины.
- Здесь довольно оживленно, - заметила мисс Стрендж, разглядывая маневрирующие в паутине колыбелей корабли.
- Европа - независимая колония, удобный перевалочный пункт и очень популярное место у туристов, - пожал плечами Уинтерхарт. - Что, впрочем, не делает ее безопасной. Европой заправляют обычные бандиты, но поскольку они держат всех в железном кулаке, их называют правительством. Катать детишек крупных фабрикантов на аэронефах и устраивать охоту на левиафанов настолько выгодно, что на Европе даже есть своя милиция. И она действительно не даст волоску с головы упасть, пока у тебя есть деньги. Но за жизнь того, кто спустит все в местном казино, я и ломаного гроша не дам.
- Судя по количеству кораблей на внешнем рейде, это мало кого останавливает, - мисс Стрендж поправила выбившуюся прядь.
- О да, - Уинтерхарт отпустил штурвал и склонился над усеянной медными рычажками консолью бортовой аналитической машины. - Если бы не плачевное состояние "Катти Сарк", нас продержали бы здесь не меньше суток...
За стеклами мостика вспыхнули красные фонари.
- Зато теперь на Европе знают, что о том, что у нас проблемы, и примут вне очереди, - Уинтерхарт взял микрофон радиопередатчика. - Европа-1, это капитан Уинтерхарт, судно "Катти Сарк", порт приписки Гатвик. У меня аварийная ситуация и экипаж потерпевшего бедствие судна на борту. Прошу внеочередного допуска на внутренний рейд и швартовки ремонтных доках.
- "Катти Сарк", диспетчерская Европы-1, - ответ не заставил себя долго ждать. - Каковы ваши повреждения?
- Пробита обшивка двух грузовых отсеков, происходит утечка льда. Атомный котел не пострадал. Я готов оплатить ремонт наличными и сразу.
- Хорошо, мы вас видим, сейчас мы высылаем лоцмана. Кого вы подобрали?
- Экипаж сборщика льда. "Фэйянь", порт приписки Гималия, капитан Цао Ман.
Радиопередатчик издал приглушенный треск и замолчал.
Мисс Стрендж обернулась к Уинтерхарту.
- Мне кажется, или диспетчер намеренно отключился?
- Не думаю, что такое могло показаться нам обоим сразу, - Уинтерхарт постучал по микрофону пальцем, заставив радиопередатчик издать несколько завывающих звуков. - Цао Ман убеждал меня, что тонги Европы им дружественны. Но не все. Я думаю, скоро мы узнаем, какие из них нам встретились.
На мгновение Уинтерхарту показалось, что по лицу мисс Стрендж пробежала тень беспокойства, но в это мгновение передатчик ожил.
- "Катти Сарк", к вам выслан лоцман. Следуйте за ним. Удачного дня, капитан, - диспетчер на мгновение замолчал. - И примите нашу благодарность за спасение капитана Мана и команды.
- Вот видите, мисс Стрендж, все складывается удачно, - Уинтерхарт потянулся и закинул руки за голову.
- Сколько времени займет ремонт?
- Не меньше трех гринвичских суток. Не беспокойтесь, на Европе прекрасные отели и свежий морской воздух. А восход Юпитера... Это надо увидеть хотя бы раз в жизни.
- Я предпочла бы сделать это в другой раз.
- Тут уж, увы, без вариантов. "Катти Сарк" в любом случае не уйдет отсюда раньше, чем через трое суток. Торчать на борту все это время бессмысленно.
Мисс Стрендж, чуть поколебавшись, кивнула.
- Ну и отлично. А вот и наш лоцман.
Со стороны порта к "Катти Сарк" приближался небольшой пузатый катер. На торчащих из корпуса мачтах горели яркие фонари.
- "Катти Сарк", - раздался голос из репродукторов. - Следуйте за мной.
- Принято, капитан, - Уинтерхарт повернул корабельный телеграф на малый ход, и клипер стронулся с места.
Вслед за лоцманским катером, "Катти Сарк" нырнула в нагромождение стальных ферм внутреннего рейда. То, что снаружи казалось тончайшей паутиной, теперь превратилось в сплетение огромных грубо сваренных балок. Между ними сновали похожие на гигантских пауков погрузчики. Истекающие паром клешни кранов разгружали сухогрузы, в трюмах которых могло поместиться с десяток таких судов, как "Катти Сарк". Повсюду горели сотни прожекторов, в свете которых все казалось вырезанными из черной бумаги силуэтами. Фермы рейда образовывали чудовищный лабиринт, разобраться в котором человеку со стороны было практически невозможно. Путь через него знали только лоцманы, начинавшие свое обучение с детства.
Наконец впереди замаячило ярко освещенное кольцо, покрытое копотью. За ним располагалось еще одно, и еще, и еще... Соединенные стальными хордами, все вместе они образовали трубу ремонтного дока, приваренную к стенке порта. Лоцманский катер просигналил огнями и отошел в сторону, пропуская клипер. "Катти Сарк" проскользнула в док и замерла, дрейфуя между колец.
Как только судно заняло стабильную позицию, к швартовочным кольцам на обшивке судна устремились фигуры в скафандрах, за которыми змеями извивались цепи. Стоило защелкнуться последнему замку на кольце, как цепи натянулись и "Катти Сарк" оказалась намертво зафиксирована в доке. По судну прошла волна дрожи и скрежета.
Уинтерхарт отпустил штурвал и принялся выключать навигационное оборудование. Двигатель "Катти Сарк" остановился, и на мостике воцарилась тишина.
- Мисс Стрендж, - Уинтерхарт щелкнул последним тумблером. - Нам предстоит прогулка вниз. Но оставайтесь пока на мостике, я сперва провожу наших пассажиров.
В стенке порта открылись ворота, из которых хлынули потоки света. Сверкая медными боками, пузатые портовые буксиры потянули к "Катти Сарк" клетки с ремонтным оборудованием. Пространство за бортом заполнилось механиками в скафандрах, которые принялись прозванивать резонаторами каждый дюйм обшивки судна в поисках скрытых трещин.
Уинтехарт спустился к пассажирским каютам и постучался в люк той, которую занимал капитан Ман и его первый помощник.
- Господа, мы прибыли на Европу, - Уинтерхарт осторожно приоткрыл люк и заглянул внутрь.
На него уставилось семь пар глаз. В каюту набился весь экипаж "Фэйань". Китайцы сгрудились вокруг стола, держа в руках магнитные косточки для маджонга.
- Похоже, капитан Ман, - Уинтерхарт убрал руку с рукояти "маузера" за пазухой. - Вам здесь помогут. Поэтому я попрошу вас покинуть судно. Ваши скафандры там, где вы их оставили.
По знаку капитана, члены экипажа "Фэйань" потянулись мимо Уинтерхарта. Последними каюту покинул Цао Ман, и Уинтерхарт последовал за ним.
В шлюзе сборщики льда облачились в свои латаные скафандры.
- Благодарю вас, капитан Уинтерхарт, - заговорил Цао Ман, держа в руках шлем. - Я и мои братья довольно бедны, так что нам нечем отблагодарить вас...
- Уж будьте покойны, мне ваша благодарность ни к чему, - фыркнул Уинтерхарт. - Да и вы на моем месте, не сомневаюсь, поступили бы также.
Цао Ман отвел глаза в сторону и неуверенно кивнул.
- Конечно, капитан Уинтерхарт, - и после паузы добавил. - Я знаю, вы не доверяете нам. Но я и в самом деле хотел бы найти способ оплатить долг.
Уинтерхарт незаметно погладил рукоять "маузера" за поясом.
- Идите с миром, капитан Ман, - он отступил за порог и положил руку на рубильник шлюза. - Горные короли в здешних краях должны мне гораздо больше, если вы не забыли.
Люк с грохотом упал на место, скрыв от Уинтерхарта китайцев. Мгновение спустя над ним загорелась красная лампа, а из-за стены донесся гулкий удар - шлюз заполнил вакуум.
Уинтерхарт наклонился к переговорной трубе.
- Мисс Стрендж!
Отражаясь от многочисленных латунных стенок, слова капитана промчались в лабиринте переговорных труб и достигли мостика.
- Мисс Стрендж, теперь наша очередь. Скафандр находится в стенном шкафу вашей каюты. Размер, конечно, не самый подходящий, но другого на борту нет. Когда закончите переодеваться, дайте мне знать, я попробую его как-нибудь подтянуть.
И тут Уинтерхарта осенило.
- Черт возьми, мисс Стрендж, а вы вообще когда-нибудь надевали эту штуку?
- Спасибо за беспокойство, мистер Уинтерхарт, - голос мисс Стрендж из раструба отдавал металлом. - Я как-нибудь управлюсь.
Хмыкнув, Уинтерхарт открыл шкаф. Его взгляд скользнул по натянутым на рамы флотским капитанским доспехам, нагрудник которого отливал тусклым серебром. Пальцы нащупали справа накладку с гравировкой "Si vis pacem, para bellum".
Да уж, к войне он готов всегда, ухмыльнулся Уинтерхарт.
Он вытащил висящую рядом раму с обычным скафандром, развинтил сочленения и принялся натягивать его на себя. Не стоило заставлять местных таможенников нервничать.
Когда он заканчивал регулировать горловой замок, к шлюзу спустилась мисс Стрендж. В одной руке она держала пустотный кофр, в другой шлем. Все сочленения на скафандре пассажирки оказались отрегулированы и подогнаны к ее росту настолько, насколько это вообще возможно притом, что скафандр рассчитан на взрослого мужчину. Длинные волосы девушка собрала в тугой узел под мелкой сеткой.
- Однако, вы неплохо подготовлены, - присвистнул Уинтерхарт, оглядывая мисс Стрендж. - Вам уже приходилось совершать дальние перелеты?
- И гораздо более дальние, чем вы могли бы подумать, мистер Уинтерхарт, - девушка положила кофр в сетку для вещей, и опустила на голову шлем. - Так что не переживайте, я не стану вам обузой.
Голос из-под шлема звучал глухо и Уинтерхарт последовал примеру своей пассажирки.
- Так вам меня слышно, мисс Стрендж? - спросил он, включив радиопередатчик.
- Прекрасно, капитан.
Уинтерхарт достал из шкафа пустотный кофр с набором вещей и туалетных принадлежностей, припасенных на тот случай, если придется ночевать не на борту "Катти Сарк".
- Готовы?
Девушка кивнула. В отличие от того хлама, в котором путешествовали сборщики льда, Уинтерхарт держал на борту гибкие и прочные скафандры "конвей" из металлизированной утепленной ткани, не стеснявшие движения членов. В спинные ранцах помещались газобалонные двигатели, работавшие на сжатом воздухе. Время их использования их было невелико, однако вполне достаточным, чтобы преодолеть расстояние от "Катти Сарк" до порта.
Уинтерхарт потянул за рычаг, возвращая в шлюз атмосферу. Люк распахнулся и капитан нырнул внутрь, приглашая девушку следовать за собой. Та вплыла в шлюз и тут же ухватилась за вмонтированные в стену скобу. Уинтерхарта это уже не удивило - его спутница оказалась действительно хорошо знакома с особенностями космических полетов, причем явно не по круизу в каюте первого класса между Луной и Венерой.
Он поднял входной люк, и шлюз заполнил вой вырывающегося в космос воздуха. Уинтерхарта тоже рвануло наружу, но он удержался. Рядом, крепко держась за скобу, упиралась ногами в стену мисс Стрендж. Вакуум заполнил шлюз почти мгновенно. Не дожидаясь Уинтерхарта, девушка отпустила скобу, оттолкнулась ногами от стены и поплыла в сторону выхода. Мгновением позже Уинтерхарт последовал за ней.
Снаружи работа кипела вовсю. Уинтерхарт приложил руку к обшивке. Под набранной из тонких колец перчаткой металл сотрясали ритмичные удары. Ремонтные бригады выбивали заклепки поврежденных броневых листов пневматическими отбойниками. Над головами Уинтерхарта и мисс Стрендж, роняя снопы алых искр, прополз напоминающий поджавшего под себя лапы паука сварочный модуль. Следом мелькнула стая рабочих на помелах, волокущих на буксире гроздь прожекторов. Со стороны могло показаться, что это космические ведьмы собираются на шабаш, но на самом деле помело представляло собой обычную железную трубу с двумя баллонами со сжатым воздухом с одного конца и широким поворачивающимся раструбом с другой. Ближе к баллонам крепилось седло с рукояткой управления и крюками для грузов и канатов. Этот своеобразный легкий транспорт лучше всего подходил для работ в открытом космосе и пользовался огромной популярностью во всех орбитальных портах от Плутона до Меркурия.
- Пойдемте, мисс Стрендж, - Уинтерхарт оттолкнулся от покатого бока судна и направил свой полет в сторону портовых ворот.
Девушка нагнала его в один прыжок. Убедившись, что сориентирован правильно, Уинтерхарт вдавил гашетку ранцевого двигателя, ощутив спиной как в цилиндрах застучали поршни, и струя воздуха послала его вперед. Под ногами замелькала ребристая обшивка "Катти Сарк", по которой цепочками муравьев сновали механики с резонаторами. В обоих портах Европы ремонтные службы свое дело знали.
Когда Уинтерхарт и мисс Стрендж добрались до ворот, спасенных китайцев там уже не наблюдалось.
Главной задачей европейских таможенников было уследить за тем, чтобы вниз не спустился ни один халявщик без гроша в кармане. Поэтому, выстояв небольшую очередь, и предъявив наличные, Уинтерхарт и мисс Стрендж получили по синей нашлепке в паспорта, подтверждавшие их право находится на Европе ближайшие две недели.
Далее путь Уинтерхарта лежал к офису портовой судоремонтной компании. По дороге он и мисс Стрендж успели получить от ошивавшихся повсюду портовых прилипал с десяток предложений различной степени заманчивости - Уинтерхарт более пристойные, мисс Стрендж - гораздо менее. Толпа зазывал охладела к капитану и его спутнице лишь когда в одной из лифтовых шахт Уинтерхарт едва не сломал руку карманнику, якобы случайным воздушным потоком отброшенному к мисс Стрендж. Стоило неудачливому воришке взвыть во всю глотку, как вокруг Уинтерхарта мгновенно образовалась мертвая зона. Еще секунду назад разряженный в пестрые безвкусные костюмы сброд наперебой расхваливал свои сомнительные услуги, как внезапно все они вдруг вспомнили о куда как более важных делах и один за другим стали срываться с несущего пассажиров вверх по трубе воздушного потока.
Протащив за собой карманника еще пару этажей, и убедившись, что избавился от всех прилипал, Уинтерхарт выпустил запястье пленника из тисков своих пальцев, но тут же ухватил его за ворот потертого клетчатого пиджака, пристально вглядываясь в лицо.
- Малкольм Макриди, - Уинтерхат подтянул вора к себе поближе. - А тебе, я смотрю, прошлая наша встреча не пошла на пользу. Сколько ты провел на ледяных карьерах Плутона?
- Коммодор Уинтерхарт, - кровь разом отхлынула от лица Макриди. - Простите, коммодор, не признал...
- Неужели память отшибло? - участливо поинтересовался Уинтерхарт. - Может требуется ее освежить?
Они пролетали этаж за этажом. Уставленные привинченными к полам кадками с пальмами, мимо проплывали брокерские и торговые конторы.
- Вы ничего не сможете мне сделать! - Макриди дернулся, пытаясь вырваться из захвата, но лишь оказался еще ближе к Уинтерхарту. - Мы на Европе, а это свободный спутник! Здесь не действуют британские законы... И к тому же вы уже не служите...
- Вот именно, Макриди, - Уинтерхарт ухмыльнулся. - Поэтому назови мне хоть одну причину, которая остановит меня от того, чтобы переломать тебе все кости прямо сию минуту?
Взгляд капитана не предвещал его пленнику ничего хорошего. Макриди принялся озираться по сторонам и отчаянно дергаться, пытаясь высвободиться из захвата, но безуспешно.
Через пару этажей его трепыхание осточертело Уинтерхарту, к тому же они приближались к офисам ремонтников.
- Катись отсюда, и больше не попадайся мне на глаза!
Рывком закрутив Макриди вокруг себя, Уинтерхарт отправил его в полет к путанице медных труб пневмопочты, пролегающих на противоположной стене. Каким-то чудом вор ухитрился извернуться в воздухе и проскочить чуть ниже. Похожий на взъерошенную крысу, он приземлился на четвереньки на мраморный пол этажа и проводил горящим взглядом уносящихся вверх Уинтерхарта и девушку.
- Кто был этот человек? - поинтересовалась мисс Стрендж, когда Макриди скрылся из виду.
- Одна мелкая мразь, появление которой наглядно демонстрирует, что наша система правосудия излишне гуманна, - Уинтерхарт протянул руку девушке. - Нам сюда.
Оттолкнувшись от проходящего через центр шахты столба, он спрыгну на нужный этаж.
- Это Малкольм Макриди. Когда я был еще лейтенантом, он входил в шайку Роя Кирби. Большинство из них отправили на эшафот, а вот Макриди отделался десятью годами каторги - суду, видите ли, не представили веских доказательств его вины. Хотя этот хорек был таким же головорезом, как и остальные, суд признал его лишь простым матросом. Его, того и глядишь, и вовсе оправдали бы, если бы я и остальные офицеры "Игерии" не дали показания о том, что он участвовал в бою против нас. Я слышал, что пребывание на Плутоне сильно попортило Макриди здоровье, и теперь он помышляет мелочишкой. Ну вот и свиделись...
Этаж, на который попали Уинтерхарт и мисс Стрендж загромождали аналитические машины. На боку каждой белой краской был выведен номер. Издавая немыслимую какофонию звуков, они непрерывно исторгали из себя рулоны перфолент и пожирали бумажные бобины. Ко многим из машин оказались подключены планшетные графопостроители, острые автоматические перья которых покрывали сложными сетями чертежей белоснежные полотна ватманов. Рядом с этими удивительными аппаратами стояли и обычные кульманы. Напротив того места, где приземлились Уинтерхарт и мисс Стрендж, на стене висел огромный пятидесятифутовый кинотропический экран со строчками букв.
Отыскав на экране номер машины, за которой была закреплена "Катти Сарк", Уинтерхарт направился к ней.
- Джонатан Уинтерхарт, капитан "Катти Сарк", - представился он человеку, задумчиво изучающему быстро покрывающийся чернильной паутиной ватман.
- Майкл Годвин, - буркнул инженер, не отрывая взгляда от чертежей. - Где вас так угораздило?
Выглядел Годвин более чем импозантно. Во-первых, был он не иначе как ирландец. Во-вторых - рыжим. Давно утратившую свой естественный цвет засаленную жилетку с невероятным количеством карманов, заполненных всякой, на первый взгляд, ерундой, инженер носил на голое тело. Впрочем, что его торс был обнажен, понять удавалось не сразу, ибо там, где он не был волосат как орангутанг, татуировки с успехом заменяли одежду. В плотной вязи тату, Уинтерхарт различил лишь несколько знакомых символов - братства паровых механиков и Пушечного клуба. Мешковатые штаны из джута и тяжелые ботинки в заклепках смотрелись на Годвине также естественно, как шкура на медведе. Впрочем, для медведя его череп был избыточно лишен растительности и блестел как надраенный шар электрофорной машины. Зато в противовес лысине, борода у Годвина будто сошла с иллюстраций детской книжки о гномах.
- Итак? - инженер извлек из одного из своих бесчисленных жилетных карманов пятилинзовые часовые очки, а из другого остро отточенный огрызок карандаша. - У вас прекрасное судно и хорошая репутация, капитан Уинтерхарт. Так где же вы так изуродовали "Катти Сарк"?
- Наглядная иллюстрация на тему того, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным, - пожал плечами Уинтерхарт. - Вы можете мне озвучить примерную сумму, в которую мне обошлась любовь к ближним?
Годвин надел очки и опустил линзы на глаз и принялся набрасывать что-то мелкими цифрами на ватмане, соревнуясь в скорости с пером графопостроителя. Спустя минуту чертеж покрывали многочисленные пометки. Закончив писать, Годвин снял очки и, изучив результат, удовлетворенно крякнул. Затем из очередного кармана была извлечена латунная разностная машинка размером с ладонь. Каждое нажатие рычажка заставляло ее издавать едва различимый в окружающем грохоте мелодичный звон. Сверяясь с расчетами на разностной машине, Годвин принялся заполнять убористым почерком свободной пространство в нижнем углу ватмана.
- Что ж, на судне полностью надо полностью заменить три пластины во внешней обшивке. Еще три при желании можно просто выправить. Кроме того требуется выправка шпангоута, замена пневмопроводов и отопительных труб практически на всех участка, где будет снята обшивка, выправка внутренней обшивки... Однако, все это ерунда по сравнению с пробоиной в баке для льда. Досюда вы дотянули просто чудом. В любом случае с такой дырищей ни о каком ремонте речи не идет. Только полная замена, а для этого придется расклепать еще с пяток листов обшивки. Вам еще повезло, что у нас есть подходящая по размеру лохань. И это не считая всякой ерунды по мелочи вроде восстановления заклепок - по дороге сюда они сыпались из судна как из дырявого ведра. Я тут посчитал нагрузку на корпус...
- Мистер Годвин, вы позволите ваш карандаш? - мисс Стрендж, как оказалось, тоже внимательно изучала писанину инженера.
Оставив размашистую черту, грифель остановился в опасной близости к ограничивающей планшет раме.
- Простите, мисс, что вы сказали?
Подобное выражение на лице человека Уинтерхарт видел только раз в жизни, когда к одному из его сокурсников по Дартсмуту на ярмарке обратилась лошадь. Конечно, на самом деле Уинтерхарт и компания просто разыграли бедного Грегори Ллойда с помощью уличного чревовещателя, но первая реакция объекта шутки была бесподобна.
- Я попросила карандаш, мистер Годвин. Видите ли, в ваши вычисления закралась небольшая ошибка...
- Вы смеетесь, мисс?! - слова давались Годвину с трудом, словно с каждым из них ему приходилось изрыгнуть камень. - Это лучшие аналитические машины фирмы "Монро" во всем внеземелье! Ни о какой ошибке речи идти не может!
- Ну что вы, - улыбнулась мисс Стрендж. - Немного пыли в зубчатых передачах, небольшая погрешность с учетом разболтанность механического пера, человеческий фактор...
Изящные пальчики вынули карандаш из рук оторопевшего инженера. Девушка наклонилась над ватманом и с умопомрачительной скоростью принялась заново переписывать кое-что из расчетов Годвина.
Почерк у мисс Стрендж был твердый и ровный, словно буквы выводил графопостроитель, а не миловидной наружности девица.
С каждой набросанной спутницей Уинтерхарта строчкой, лысина Годвина приобретала все более зловещий багровый оттенок.
- Как мне кажется, - нанесла мисс Стрендж с последней цифрой coupdegrace. - Если вычислять деформационную волну таким образом, то при небольшом текущем ремонте "Катти Сарк" не грозит внезапно потерять еще два листа обшивки при следующем, э-э... скажем так неприятном инциденте.
Годвин выхватил из рук девушки карандаш и принялся лихорадочно водить им по записям.
- Черт бы вас побрал, мисс! - выругался он, закончив. - Как бы мне не хотелось гнать вас взашей, но вы чертовски правы! Кому-то из машинной обслуги не поздоровится!
Произошедшее вызвало у Уинтерхарта живейший интерес. Все его теории относительно личности пассажирки рассыпались в прах одна за другой. Она была слишком хорошо подготовлена к космическим перелетам, слишком хладнокровна в опасных ситуациях, слишком профессионально разбиралась в математике и инженерном деле, и с каждым мгновением все меньше походила на избалованную инфантильную аристократку, каковой сперва могла показаться.
- Итак, мистер Годвин, что мы имеем? - поинтересовался Уинтерхарт, оставив тайну личности мисс Стрендж на потом.
- Э-э... Ну, в целом, э-э... - промямли инженер. - Конечно, теперь я вижу необходимость дополнительных работ... Однако это и дополнительные расходы...
- Которые ваша компания с радостью возьмет на себя, - с лучезарной улыбкой перебила Годвина мисс Стрендж. - При условии, конечно, что эта неудобная ситуацию останется между нами.
При этих словах Годвин надулся словно его изнутри распирало избыточным давлением, однако мгновение спустя разум взял верх над гонором, и он стравил пар. Дополнительные расходы на замену заклепок "Катти Сарк" компания вычтет из его зарплаты, однако это все же куда лучше того ущерба репутации, которой мог бы приключиться, выйди случившаяся история за пределы машинного зала.
- У вашей спутницы, капитан, ангельская внешность, но хват как у акулы, - Годвин достал из кармана платок и промокнул им лоб. - Давайте все же посмотрим, что выходит по деньгам...
- Благодарю вас, господин инженер, вы очень любезны, - в голосе мисс Стрендж не было даже намека на насмешку.
- Какую валюты вы предпочитаете, капитан Уинтерхарт?
- Британские фунты стерлингов.
Годвин снова зазвенел своей разностной машинкой.
- Мисс Стрендж, у этих жлобов я никогда не мог сэкономить даже фартинга, - шепнул на ухо своей спутнице Уинтерхарт. - Они правда ошиблись в расчетах?
- Полагаю что да, - также тихо ответила мисс Стрендж. - Может быть вам стоило завести себе бортинженера, ведь когда в следующий раз они захотят на вас отыграться, меня здесь может не быть...
- Итого ровно восемьдесят фунтов, - возвестил Годвин, закончив считать. - И, уверяю вас, на этот раз никакой ошибки нет.
Унтерхарт отсчитал тяжелые монеты из заранее переложенных им в кофр, и передал их инженеру. Они заполнили бланк договора, в котором перечислялись все работы, которые предстояло провести на "Катти Сарк". Получив подпись Уинтерхарта, Годвин запечатал договор и деньги в капсулу пневмопочты.
- Где вы остановитесь? - спросил он.
- На Берлине, - Уинтерхарт достал из кармана скафандра свой брегет и посмотрел на него. - Пришлите мне копию счета для отправки в страховую компанию.
- И под каким именем вас там искать?
- Гордон. Стивен Гордон.
- Компания известит вас об окончании работ, - Годвин сделал пометку на ярлыке капсулы. - Но вряд ли это произойдет раньше чем через два-три дня.
Уинтерхарт кивнул. Убрав часы обратно, он подхватил мисс Стрендж под локоть.
- Давайте поторопимся, мы еще можем успеть на трехчасовой лифт вниз.
Уинтерхарт и мисс Стрендж обогнули лифтовой колодец, по которому посетители порта продолжали подниматься вверх, и оказались рядом с таким же, в котором мощные вентиляторы гнали поток воздуха вниз.
В основании порта располагался огромный круглый зал, больше всего походивший на небольшой вокзал, освещенный пятью огромными свисающими с потолка люстрами. Вдоль украшенных кариатидами стен тянулись ряды торговых киосков и кафе-автоматов. В распахнутые двери возвышающегося в центре стального цилиндра - вагона лифта - вливался поток хорошо одетой публики. Их провожала толпа слуг, носильщиков и стюардов со стоящих на рейде судов. Превышавший в диаметре двести ярдов вагон опоясывали еще два балкона на решетчатых опорах, снабженные лифтами-клетями. В них поднимались и спускались пассажиры второго и третьего классов. В зале стоял чудовищный гвалт, сквозь который едва пробивались металлические женские голоса из громкоговорителей, делавшие объявления.
Уинтерхарт указал мисс Стрендж рукой на нижние ворота лифтового вагона.
- Ждите меня там, никуда не отходите! Я за билетами!
Он снова достал часы и посмотрел на них. До отхода лифта оставалось пять минут. Мысленно выругавшись, Уинтерхарт принялся проталкиваться сквозь толпу к кассам. К кассам второго и третьего класса, как и следовало ожидать, выстроилась очередь. Уинтерхарт не раздумывая сиганул в воздух и проплыл над сбившимися в стадо людьми. Раздался гневный свисток вокзального служаки, дежурившего. Подобные маневры на битком набитой станции не приветствовались. Уинтерхарт вытаращил глаза и показал дежурному на сжатый в кулаке брегет - мол извини, но время поджимает. Уцепившись в полете за мраморного льва на балконе второго этажа, капитан оттолкнулся от него и спланировал к полу, оказавшись прямо рядом с залом касс первого класса. Скользнув за стеклянную дверь, Уинтерхарт отрезал себя от человеческого гула.
Однако и здесь все было не слава богу. Единственное работающее окошко оккупировала дородная дама, разряженная в кричащей расцветки кринолине. Капор матроны возвышался словно скала над бушующим морем, роль последнего выполняла она сама. Из обрывков доносящейся экспрессивной речи, Уинтерхарт уяснил, что дама опоздала на предыдущий лифт и теперь требовала возврата денег.
- Извините, миссис, но недомогание вашей собачки не может расцениваться как вина транспортной компании, - сквозь редкие просветы среди бури пробивался усталый голос кассира. - Мы возвращаем деньги за билеты только в случае, если...
Время поджимало, а терять два часа до следующего лифта Уинтерхарту не хотелось. И уж тем более ему не улыбалось торчать здесь, выслушивая крики старой скандалистки.
Решение созрело мгновенно.
Рядом с дамой громоздился ее багаж - гора чемоданов и деревянная клетка с мерзкой голой хохлатой собачонкой, сопровождаемые снулым субъектом в потертой малиновой ливрее. На большинстве чемоданов крепились здоровенные картонные бирки с фамилией владелицы. Прочитать одну из них было секундным делом.
Уинтерхарт сунул свой кофр за прикованную цепями к полу кадку с фикусом.
- Миссис Перкинс? - придав себе решительный вид, он подплыл к ней.
- А вы кто еще такой? - набросилась миссис Перкинс на Уинтерхарта.
Исходящая от нее волна тяжелых духов с дурманящим запахом сбивала с ног, а гневный взгляд ошпаривал почище кипятка. Неудивительно, что она путешествует без мужа, подумал Уинтерхарт.
- Болдуин Петтигрю, помощник начальника порта, - имя и фамилию Уинтерхарт придумал прямо на ходу и теперь молился, чтобы она не переспросила их. - Мистер Корнуэлл просит вас почтить его своим вниманием, чтобы он мог лично принести вам извинения за доставленные неудобства и выдать соответствующую компенсацию.
- Да вы только поглядите какой хам! - взвилась матрона. - Как у него только хватает наглости требовать, чтобы леди явилась к нему сама! Где искать этого вашего Корнуэлла?! Сейчас я ему устрою!
- Уровень тридцать четыре, офис двадцать два! - выпалил Уинтерхарт первое что пришло в голову.
- Арчибальд, за мной!
Одновременно придерживая кринолин, источая проклятья несуществующему бедняге Корнуэллу и призывая на его голову небесные кары, миссис Перкинс выплыла из зала подобно разъяренному кашалоту с гарпуном в боку. Арчибальд, тот самый снулый субъект в ливрее, чудесным образом похватал все чемоданы и клетку с уродцем, и ринулся за хозяйкой.
- Вы хоть знаете, куда ее послали? - кассир, молодой парнишка едва за двадцать, высунулся из окошка и проводил мисс Перкинс взглядом, в котором читалось облегчение.
- Понятия не имею, - ответил Уинтерхарт. - Но лучше бы вам закрыться до того, как она вернется.
- Это офис санитарно-зоологической службы... - задумчиво проронил юнец. - И туда как раз сегодня пришла партия ганимедских свиней...
- О, подозреваю вряд ли это будет способствовать улучшению ее настроения, - хмыкнул Уинтерхарт. - Так что, любезный, дайте-ка побыстрей два билета первого класса. Мне не хотелось бы находиться здесь, когда наша глубокоуважаемая мисс Перкинс вернется.
- Сию минуту, - юноша скрылся за окном. - Чем платите?
- Британские фунты.
- Три шиллинга, пожалуйста.
Уинтерхарт быстро отсчитал деньги и сунул их кассиру.
В ответ он получил два картонных квадрата небесно-голубого цвета с номерами мест.
- Поторопитесь, - парень снова высунулся из окошка. - И спасибо вам, сэр!
- Не стоит благодарности, - крикнул Уинтерхарт, хватая кофр и вылетая из кассы.
Мисс Стрендж ждала его на опустевшей площадке у лифта, беспокойно оглядываясь по сторонам. Уинтерхарт влетел в ворота, затащив за собой девушку, и тут же сунул билеты в руки стюарду. Практически в то же мгновение с негромким шипением ворота закрылись.
Стюард невозмутимо прокомпостировал билеты и возвестил:
- Добро пожаловать на Европу. Ваши места сто десять и сто одиннадцать, салон первого класса номер один. Наслаждайтесь поездкой.
Салон первого класса представлял собой обитый панелями красного дерева зал, по окружности которого располагались удобные кожаные диваны с ремнями. Многие были заняты возбужденно переговаривающимися пассажирами. Пол устилали узорчатые ковры, плотно подогнанные друг к другу. Зал освещали электрические рожки, гроздьями висящие на стенах. Пространство между светильниками занимали довольно неплохие репродукции Тернера и Баттерсворта. Картины менялись постоянно, и за все свои визиты на Европу Уинтерхарт ни разу не видел, чтобы они повторялись.
Стены лифта вздрогнули, и из проходящего через центр вагона цилиндра донесся металлический грохот, словно разжимались гигантские металлические пальцы. Лифт, по сути, представлял из себя железную банку, насаженную на длиннющий штырь, соединяющий Европу и порт. Спускали и поднимали его на стальных тросах огромные паровые лебедки.
Уинтерхарт и мисс Стрендж заняли ближайший диван. Стоило им пристегнуться, как стены и пол мягко завибрировали. Из скрытых под деревянными панелями репродукторов полились звуки "Метели" Свиридова.
- У нас в запасе ровно сорок пять минут, - сообщил Уинтерхарт, расслабляясь. - Можете пока вздремнуть. Ну или выпить - ниже сейчас откроется бар. Кстати, еще там отличные обзорные окна.
Некоторое время они сидели и слушали музыку. Затем мисс Стрендж повернулась к Уинтерхарту.
- Вы составите мне компанию, мистер Уинтерхарт?
Уинтерхарт удивленно посмотрел на спутницу.
- Мисс Стрендж, это внеземелье. Здесь вряд ли найдется идиот, способный криво посмотреть на выпивающую в одиночестве даму. А если вы опасаетесь неприличных предложений... - Уинтерхарт хмыкнул. - В скафандре вы смотритесь для большинства этих бездельников или матерым космическим волком, или пиратской атаманшей...
И в самом деле, почти все пассажиры первого класса выглядели так, словно сели в лифт в саду Тюильри. В скафандрах оставались только Уинтерхарт и мисс Стрендж.
- Может быть, тогда мне удастся соблазнить выпивкой вас? - во взгляде девушки, брошенном на Уинтерхарта, не было ни капли жеманности.
- Черт возьми, мисс Стрендж, вы и вправду опасаетесь, что о вашем приезде кто-нибудь пронюхал?
- У моих врагов длинные руки, - уклончиво ответила девушка.
В мысленном напоминальнике Уинтерхарта напротив пункта "Серьезно поговорить с Уэстом" появилась жирная красная галка. В отношениях между партнерами часто возникала напряженность, однако до рукоприкладство ни разу не доходило. Пока.
- Ну хорошо, я пойду с вами, - Уинтерхарт отстегнулся. - Но учтите, что это глупо. Лифт, на котором мы едем, на самом деле очень хрупкая штука. Поэтому здесь принимаются специальные меры безопасности. И если, не дай бог, кто-то на борту затеет драку или еще какие беспорядки, сразу будет пущен сонный газ, который утихомирит любого смутьяна. Да всех остальных пассажиров тоже.
Они спланировали вниз по винтовой лестнице.
Салон номер два мало отличался от первого, зато прямо под ним находился перевернутый купол из толстого стекла, оправленного в стальные рамы. Сплошной пол здесь отсутствовал, его заменяла толстая решетка, сквозь которую виднелась серебряная гладь европейского океана. Столы и кресла для пассажиров были привинчены к решетке. С одной стороны за стеклами простиралась усыпанная звездами темнота космоса, с другой нависал тускло сияющий оранжево-красный диск Юпитера. Большое красное пятно планеты-звезды таращилось на пассажиров словно налитый кровью глаз. Пронизывающий купол внутренний цилиндр опоясывала стойка, за которой громоздились стеллажи с бутылками. На каждую было навинчено по кранику с крошечным насосом. Местные бартендеры в белоснежных рубашках подавали напитки в прозрачных каучуковых грушах, дабы избежать неприятных сюрпризов с плавающими пузырями жидкости по мере приближения к поверхности Европы.
- Что предпочитаете? - Уинтерхарт, памятуя о скором возвращении веса, пристроился на свободном табурете.
Мисс Стрендж села рядом. Хотя ей почти удалось скрыть это от капитана, первые несколько секунд за стойкой она внимательно осматривала салон.
- На ваше усмотрение, мистер Уинтерхарт, - пожала плечами девушка. - В этом вопросе у меня нет каких-либо ярко выраженных предпочтений.
Она протянула руку, взяла со стойки разукрашенный яркими картинками журнал и погрузилась в чтение.
Уинтерхарт подозвал бартендера.
- Два двойных скотча со льдом, мне и даме.
Минуту спустя перед ним оказалось по пузатому сосуду, внутри которых в хороводе кружились кубики льда и масляно поблескивающие шарики виски.
- Ваше здоровье, мисс Стрендж, - Уинтерхарт передал одну грушу спутнице.
Та кивнула, не отрываясь от журнала, и махом отправила половину содержимого в рот. У Уинтерхарта перехватило дыхание, однако на мисс Стрендж, похоже, скотч особого впечатления не произвел. Заметив взгляд Уинтерхарта, она отложила журнал и уставилась на грушу в своих руках.
- Купажный, Северо-Шотландское Нагорье, вероятно "Лоусонс" трехлетней выдержки, - спустя несколько секунд сообщила она. - И еще, они его здесь разбавляют.
- Вынужден с вами согласиться, - выдавил Уинтерхарт из себя, когда способность говорить к нему вернулась. - Весьма посредственное пойло. Хорошо хоть на халяву.
Он обратил внимание на раскрытый журнал.
- Что вы читаете? - Уинтерхарт взял его в руки. - "Дешевая правда"? Вряд ли от такого названия стоит ждать что-то серьезное... Боже храни королеву, это кто ж у них такое придумал? Согласно последним исследованиям спускаемых в газовую корону Юпитера зондам Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе, этот гигант не представляет собой полностью состоящее из плотного газа образование. Под горящим слоем метановых облаков находится полая среда. Предполагается, что у Юпитера есть обитаемое твердое ядро, свет и тепло которому дает газовая оболочка!
Уинтерхарт едва не поперхнулся следующим глотком скотча.
- Проведенные медиумами Английского общества психических исследований изыскания показали, что на этом твердом ядре живут существа, именующие себя "глубинными". Из-за высокой температуры заболоченная планета постоянно скрыта густым горячим туманом, в котором глубинные строят свою странную цивилизацию. Причудливая эволюция придала им очертания, лишь отдаленно напоминающие антропоидные, тогда как головы они имеют определенно рыбьи, с выпуклыми, даже выпученными глазами, которые никогда не закрываются. Глубинные серовато-зеленого цвета, но с белыми животами, большинство из них блестят и кажутся осклизлыми, а их спины покрыты чем-то вроде чешуи. Сбоку на шеях расположены жабры, позволяющие дышать в густом пару, а лапы снабжены перепонками для удобства движения в водной среде. Впрочем, это лишь так называемая "личиночная" фаза, ибо в определенное время глубинные собираются в скрытых в глубоком иле храмах, где претерпевают метаморфозы и превращаются в крылатых существ, именуемых "мверзями" ...
Перелистнув страницу, Уинтерхарт изучил прилагающиеся к статье рисунки.
- Автор - некто Говард Лавкрафт, - Уинтерхарт шлепнул журналом об стойку. - Наверняка псевдоним, ибо изложен феерический бред.
- Вы считаете, что это так маловероятно? - мисс Стрендж явно заинтересовалась словами капитана.
- Это также маловероятно, как и то, что мой механический попугай Флинт разумен, - пожал плечами Уинтерхарт. - Просто некоторые ради двухпенсовой славы готовы писать какую угодно чушь, лишь бы их заметили.
- Я правильно вас понимаю, что мысль о том, что машина может быть разумна, тоже претит вам?
- О Господи, мисс Стрендж, вы тайная поклонница безумных теорий сэра Алана Тьюринга о когитаторах, мыслящих машинах?!
- Вы и впрямь верите, что однажды, говоря с машиной, я не смогу отличить ее от человека? - продолжил Уинтерхарт. - И что только в наше время не выдается за научные достижения!
- Но, видимо и вы не столь далеки от передовой науки, раз знаете о теориях Тьюринга, - заметила девушка.
- Я больше удивлен тем, что вы знакомы с ними. Впрочем, учитывая, как вы утерли нос этому Годвину... Вы не похожи на самоучку. Оксфорд или Болонья, я полагаю?
При этих слова улыбка мисс Стрендж погасла, ее словно отключили, а лицо застыло как изображение на кинотропическом экране с внезапно заевшими шарнирами.
- Мистер Уинтерхарт, по множеству причин я бы не хотела обсуждать свою личность, - ледяным тоном произнесла девушка. - Тем более при таком скоплении публики. Вас наняли, чтобы вы как можно быстрей доставили меня на Землю, а не демонстрировать ваши дедуктивные способности...
- Простите, мисс Стрендж, - пробормотал Уинтерхарт, кляня себя за опрометчивый шаг. - Но вы, черт возьми, сильно меня удивили.
- И вы извините меня за резкость, - голос мисс Стрендж значительно потеплел. - Это не относится лично к вам, просто обстоятельства вынуждают быть скрытной.
- Что ж, тогда предлагаю вам насладиться зрелищем спуска. В первый раз это всегда производит впечатление.
Поверхность Европы приближалась. Через стекло купола уже можно было различить редкие облака и пестрые платки островов. Воды вокруг них бороздили сотни кораблей, которые пока еще можно было опознать только по белым царапинам кильватерных струй.
- А это что? - мисс Стрендж указала на темную громадину прямо под лифтом.
- Вавилонская башня, причальная станция, - Уинтерхарт взболтал скотч, который еще плавал шариками внутри груши. - Она построена для защиты лифта от сезонных бурь. Скоро мы в нее спустимся, и какое-то время будет неинтересно. Лучше посмотрите туда.
Уинтерхарт указал рукой на искривляющийся горизонт. Из него в небо вырастали стеклянные иглы, играющие всеми цветами радуги.
- Они на самом деле едва уступают в размерах Вавилонской башне, - сообщил Уинтерхарт. - Это Монте-Карло. Пожалуй, его можно назвать столицей этой Европы. Именно там большинство из наших спутников расстанутся со своими денежками. Казино, игровые автоматы, опиумные курильни, кабаре, изысканные бордели, самые дорогие рестораны и бесплатная закуска для всех игроков... Но, впрочем, вряд ли вы расстроитесь, если мы туда не попадем.
Мисс Стрендж кивнула.
- Ну и, кроме того, там отвратительные условия для купания, - добавил Уинтерхарт. - Слишком много морских хищников.
- Кого, простите? - на лице мисс Стрендж появилось выражение легкого недоумения.
- Хищников, мисс Стрендж, - повторил Уинтерхарт. - Гриндилоу, келпи, эльбсты, кракены... Их слишком хорошо кормят.
- Кормят?
- Угу. Как вы думаете, куда деваются проигравшиеся в пух и прах недоумки, у которых не осталось денег даже на аэронеф до отеля?
- То есть вы хотите сказать...
- Да, да. И тамошнюю администрацию это вполне устраивает. Гриндилоу и кракены на несварение желудка не жалуются, да и убирать за ними не приходится. На Европе считается дурным тоном покончить с собой у себя, предположим, а номере. Обычно в таких случаях родственникам высылают счет.
- Забавные здесь порядки... - мисс Стрендж посмотрела сквозь льнущий к стенкам груши скотч на Большое красное пятно и допила его.
- Ничуть не менее забавные, чем во всем остальном цивилизованном мире, - Уинтерхарт последовал ее примеру. - Но после всех этих лет во внеземелье, могу сказать, что здесь они не в пример честнее и не столь лицемерны.
Некоторое время Уинтерхарт и мисс Стрендж молча наблюдали, как величественно перетекают одно в другое коричнево-бурые потоки газа в кипящем океане Юпитера. А затем окружающий космос исчез. Освещаемые светом из купола, мимо мелькали стальные балки перекрытия, а также огромные нарисованные белой краской цифры, отсчитывающие расстояние до поверхности.
К этому времени Уинтерхарт уже ощущал тяжесть своих ног, уверенно упирающихся в решетчатый пол.
Вагон вырвался из темноты внезапно. Теперь под ним расстилался только безграничный океан. Основание башни представляло собой конус, укрепленный на полого поднимающихся из воды опорах. Со стороны, как хорошо помнил Уинтерхарт, казалось, что в воздухе висит огромная гора, под которой раскинулся плоский как доска остров, застроенный двух-трехэтажными домиками с черепичными крышами. Среди них спустившийся из жерла тоннеля вагон походил на воткнутую в детскую песочницу с игрушками паровозную трубу.
С душераздирающим скрежетом пружинные опоры-компенсаторы приняли на себя вес стального цилиндра, но пол под ногами все еще слегка покачивался. Это продолжалось до того момента, пока спирали из десятидюймовой стали не застыли в неподвижности. Поднявшиеся из причальных колец захваты намертво зафиксировали вагон, и женский голос возвестил о прибытии на Европу, предлагая пассажирам проследовать на выход.
- Итак, мисс Стрендж, - Уинтерхарт соскочил с табурета и протянул своей спутнице руку. - Сейчас нас ждет прекрасный обед за мой счет и небольшая прогулка на аэронефе. Считайте это компенсацией за задержку. А завтра, если нам повезет, мы отправимся смотреть, как охотятся на левиафанов. Вот увидите, три дня пролетят незаметно.
Глава V,
в которой Уинтерхарт и мисс Стрендж наблюдают охоту на левиафана, а также заводят новые знакомства и неприятности
Утренний бриз приятной прохладой овевал столики под навесами. Прошелестев белоснежными салфетками и стоящими в корзинах свежими цветами, чуть солоноватый ветер сдул завитушки пара с чашки кофе, которую держал в руках Уинтерхарт. Тишина действовала на капитана умиротворяюще.
Именно из-за тишины он выбрал Берлин. На каждом острове-отеле были свои порядки, во многом и вправду соответствующие своим прототипам с Земли. Париж наводняли романтические парочки (ну или притворяющиеся такими), в Риме, назло всей понтификской братии гулянки продолжались круглосуточно, в Лондоне все было слишком чопорно и чересчур много финансистов, которые постоянно что-то продавали и покупали друг у друга. Берлин представлял в этом плане из себя золотую середину - не слишком пафосный, не слишком пуританский, но тихий и важный. Здесь селись пожилые семейные пары и те, кто проходил Европу транзитом во Внутреннюю область или обратно.
И для тех и для других время еще было слишком раннее.
А вот Уинтерхарт любил именно эти мгновения, когда из моря вставала подернутая дымкой атмосферы оранжевая стена Юпитера. К удивлению капитана, мисс Стрендж поднялась также рано и изъявила желание разделить с ним завтрак.
На остров они прибыли поздно вечером - пока обедали, погода изменилась, налетел штормовой ветер, что на Европе с ее вечной весной бывало крайне редко, и рейсы аэронефов отменили. Уинтерхарт уже опасался, что им так и придется торчать на острове башни, как ближе к ужину распогодилось.
Он и мисс Стрендж поднялись на борт стовинтовоговинтового аэронефа. Могучая машина фирмы Робура перенесла их на полторы сотни миль от Вавилонской башни и пришвартовалась на аэродроме Берлина, острова-отеля, застроенного монументальными зданиями в стиле позднего Вагнера. После этого они зарегистрировались в двух смежных номерах как Стивен Гордон и Дейл Арден. Мисс Стрендж отправилась отдыхать, а Уинтерхарт наведался в туристический центр, узнать, когда состоится ближайшая охота на левиафана. На его удачу какой-то венский толстосум выкупил лицензию на два дня, так что теперь толпы любителей зрелищ собирались поглазеть на главное событие сезона.
Следующим местом, где побывал Уинтерхарт, стала станция ваншипов. Там он успел перехватить приличный двухместный "клаус-лави", не самый скоростной и маневренный, зато надежный. К тому же остальные летающие машины расхватали те, кто узнал об охоте раньше Уинтерхарта. При таком раскладе и "клаус-лави" можно было считать большой удачей. Довольный, он вернулся в отель и, пожелав доброй ночи своей спутнице, завалился спать.
- Итак, мисс Стрендж, что вы решили относительно участия в охоте? - спросил Уинтерхарт, отставив чашку.
Некоторое время слышен был лишь мерный плеск волн об искусственные берега Берлина.
- Не могу сказать, чтобы это было интересно, - мисс Стрендж сделала крошечный глоток кофе. - Бессмысленное убийство, увы, не производит на меня впечатление.
- Не такое уж оно и бессмысленное. Сейчас закончился брачный сезон левиафанов, и те, кому повезло обзавестись парой, ушли в глубину, решать, так сказать, вопросы продолжения рода. Оставшиеся самцы - а это всегда самцы, ибо природа левиафанов так устроена, что их всегда больше самок - начинают сходить с ума, и либо до смерти бьются друг с другом, либо в ярости набрасываются на острова. Поверьте мне, ветхозаветное чудовище, разносящее в щепки гоферовый причал отнюдь не самое увлекательное зрелище...
Уинтерхарт приподнял с подноса салфетку и извлек из-под нее теплую булочку.
- Как ни печально, но эволюционный процесс сам решил судьбу неудачников. Насколько я знаю, начинающееся после брачного периода безумие вызывается избытком неких гормонов, причиняющих им страшную боль. Так что охота на них в какой-то степени даже акт милосердия - боли, более страшной нежели та что они не чувствуют, не существует, и упокоить левиафана способен лишь разрывной снаряд, угодивший точно в мозг. А пробиться к нему ох как нелегко.
Завершив тираду, Уинтерхарт разрезал булку пополам, намазал ее маслом и принялся неторопливо жевать.
Закончив с булкой, он продолжил:
- Кроме того, пострелять по левиафану нам все равно не светит. Во-первых, это чертовски дорого. Во-вторых, лицензию на него уже купили. Левиафана, обычно, обнаруживают, когда он уже не может долго идти под водой. Безумие заставляет его нестись огромными прыжками, не обращая внимания ни на что на своем пути. У левиафана теперь только одна цель - найти такого же как он, и схватиться с ним насмерть... Я видел несколько снимков, которые сделал какой-то смельчак в момент встречи двух чудовищ. Не хотел бы я оказаться рядом.
Мисс Стрендж выслушала Уинтерхарта с невозмутимым видом.
- У вас довольно странные представления о том, что может развлечь девушку, - заявила, наконец, она.
- Вы не показались мне особой, увлекающейся вышиванием крестиком и чтением дамских романов, - парировал Уинтерхарт. - А единственная ваша альтернатива здесь заниматься именно этим сидя в номере.
- Ну хорошо, и как же все происходит?
- Посмотрите туда.
В указанном Уинтерхартом направлении высился лес решетчатых ферм. К некоторым были пришвартованы аэронефы, однако внимание в первую очередь привлекал исполинский серый горб баллона дирижабля. Даже стовинтовой аэронеф, на котором прибыли Уинтерхарт и мисс Стрендж - семисотфутовая платформа со стеклянным пузырем пассажирской палубы, стальной серой рубкой и ровными рядами мачт с винтами - смотрелся на фоне воздушного гиганта пескарем рядом с хищной щукой.
- Это "Пекод", дирижабль-охотник. Его экипаж собаку съел на отстреле взбесившихся левиафанов, что происходит каждый брачный сезон. Эти люди прекрасно справились бы и без своего пассажира, а сегодня это некий Ганс Циглер из Священной Римской империи, но поскольку его состояние вчера благополучно значительно облегчилось в пользу властей Европы, то нашего славного покорителя чудовищ сунут в орудийную башню и разрешат нажимать на спуск в тот момент, когда наводчик даст отмашку. А поскольку на Европе собрались умные люди, они еще и зарабатывают на этом зрелище. Охотника обычно сопровождает целая стая аэронефов, полных жаждущих поглазеть на охоту зевак.
- Но это же скучно!
Едва вспыхнувший в глазах мисс Уинтерхарт огонек интереса стал затухать.
- Вот именно, - кивнул Уинтерхарт. - Именно поэтому я вчера взял напрокат ваншип.
- Ваншип?
- Летательный аппарат. Управится с ним не каждый, однако профессионал может вытворять удивительные штуки. При должной сноровке, коей я располагаю, мы можем взглянуть на левиафана поближе.
- Разве это не опасно?
Уинтерхарт пожал плечами.
- И для спокойного левиафана, при его-то размерах, разглядеть ваншип проблема. А уж когда он сорвался с катушек, то не видит даже дирижабль-охотник. А это, мисс Стрендж, скажу я вам не шутка - "Пекод" еще не самый крупный аэростат. Но орудия на нем стоят калибра восемнадцать дюймов, и если он даст залп всеми ими, то отзвук канонады будет слышен за полсотни миль отсюда. И целиться его экипаж умеет, будьте покойны, так что статистически шансы попадания в ваншип крайне невелики. Еще кофе?
Мисс Стрендж кивнула. Уинтерхарт жестом подозвал официанта и сделал заказ.
- Впрочем, врать не буду, риск есть. Ваншип - аппарат специфический, и в силу особенностей конструкции топлива на нем мало. Еще он не может набирать слишком большую высоту - можно потерять управление и скорость. Так что первейшая задача пилота, сладившего с управлением, следить за расходом воды и газа. Иначе... Ну, скажем так, есть приличный шанс искупаться.
- А вы, значит, изрядно поднаторели в управлении этими ваншипами?
- Без ложной скромности - да. В местных гран-при я участвовал четыре раза, и дважды приходил седьмым.
- Ну, похоже вам удалось меня убедить присоединиться, - мисс Стрендж приняла поднесенный официантом кофе. - Ненавижу, знаете ли, вышивку крестиком...
Ее дальнейшие слова потонули в разнесшемся над островом ревом. Спокойно поставив чашку на место, мисс Стрендж бросила вопросительный взгляд на сотрапезника.
- Это всего лишь сирена на "Пекоде". Левиафан обнаружен, так что нам имеет смысл поторопиться.
Накатившая со стороны порта воздушная волна донесла до набережной могучий рокот просыпающихся двигателей охотника.
Уинтерхарт и мисс Стрендж спешно закончили завтрак и, расплатившись, направились в свои номера. О том, чтобы отправляться на морскую прогулку в том виде, в каком они разгуливали по отелю - мисс Стрендж в блузе и шароварах, тех же что носила на борту "Катти Сарк", а Уинтерхарт в джутовых штанах и мешковатом свитере - и речи быть не могло. Поэтому на станцию ваншипов они прибыли облаченными в скафандры, оставив в номерах гермошлемы и ранцы.
В порту царило оживление - туристы стекались на отходящие один за другим аэронефы. "Пекод" уже покинул стоянку.
Уинтерхарт и мисс Стрендж поднялись на борт сорокавинтового аэронефа-носителя, на палубе которого между двумя рядами мачт выстроились ваншипы, прикованные цепями.
Оглядев их, после некоторого раздумья девушка произнесла:
- Однако, похоже, чтобы водить такие штуки надо быть не просто хорошим пилотом, но и слегка сумасшедшим. Похоже, мистер Уинтерхарт, вы умеете брать от жизни все.
Арендованный Уинтерхартом ваншип представлял собой длинный узкий баллон, наполненный водородом, сбалансированный навесным оборудованием и водяными баками таким образом, чтобы не заваливаться на бок. Водород в баллон накачивался из электролизной установки - трубы, внутри которой электрическое поле разлагало горячий водяной пар на составляющие. Водород поступал в баллон, кислород выбрасывался вместе с рабочим паром через сопла. Сверху на ваншип крепились два кожаных седла и руль с множеством поблескивающих на солнце циферблатов. На задней части летательного аппарата находись стабилизаторы, а под мерно вздымающимся как у зверя брюхом баллона глухо стучала паровая турбина. По три боковых малых сопла с каждой стороны служили для совершения маневров.
Похлопав по отозвавшемуся металлическим звоном боку ваншипа, Уинтерхарт довольно ухмыльнулся.
- Поверьте, мисс Стрендж, оно того стоит.
- А это что?
Мисс Стрендж прикоснулась к сверкающим хромом трубам у хвоста ваншипа.
- Пороховые ускорители, - Уинтерхарт уперся в усыпанную заклепками палубу ногами и принялся раскачивать ваншип. - К счастью, мне никогда не приходилось их использовать - на гонках они запрещены.
- О, поверьте, их включение оставляет малоприятные ощущения.
Уинтерхарт и его спутница оглянулись на говорившего.
В седле соседнего ваншипа устраивался молодой человек в кожаных куртке, штанах и тяжелых ботинках на толстой подошве, прекрасно подходивших для воздушных прогулок. В его движениях чувствовалась уверенность, и видно было, что садиться за руль ваншипа ему не впервой. А вот внешность столь бесцеремонно вмешавшегося в беседу незнакомца резко контрастировала с его манерами и насмешливым голосом - болезненно бледное лицо, запавшие глаза, горящие странным огнем, тонкий нос и узкие бескровные губы говорили, скорее, о душевном разладе у их обладателя. Картину довершала пребывающая в совершеннейшем беспорядке шевелюра.
- Я говорю, что хватает этих пороховых штуковин не больше чем на минуту, однако натерпишься за эту минуту столько, что ни в жисть потом не забудешь, - пояснил молодой человек, оказавшись в центре внимания. - Последний раз, когда я это делал, я оказался между двух сцепившихся левиафанов, и при этом у меня в руках был гелиограф.
- Так это ваши снимки опубликовали в "Национальном географическом журнале"? - брови Уинтерхарта невольно взлетели вверх. - Да уж, смелости, надо полагать, вам не занимать... Мистер?
- Говард Филлипс Лавкрафт, действительный член Национального географического общества, Лунного астрономического общества, Лунного общества психических исследований, аспирант Мискатоникского университета и прочая, прочая...
- Черт побери, внутренняя планета Юпитера в "Дешевой правде" - тоже ваших рук дело?!
- Согласен, не самый заслуживающий доверия источник информации, - ничуть не смутился Лавкрафт. - Однако же скепсис в вашем голосе мне кажется не вполне обоснованным.
- О, ну конечно! Знаете, мистер Лавкрафт, за все эти проведенные во внеземелье годы я чего только не наслушался - и о космических вампирах, и о "Летучем голландце", и об астероидах-саргассах... А вот теперь цивилизация ходячих рыб! Ну, право дело, как тут не поверить!
Лавкрафт спешился с ваншипа и поднял с палубы сумку. Водрузив ее на седло, он принялся копаться внутри.
- Собираюсь на этот раз снять охоту на левиафана не в статике, а на кинокамеру, - сказал журналист. - Что же касаемо моих выводов относительно обитаемости внутреннего ядра Юпитера, то, боюсь, глубокоуважаемый мистер Стерлинг несколько упростил мою статью, приспособив ее под интересы массового читателя. Что, впрочем, нисколько не умаляет его заслуги, ибо "Философские труды Королевского общества" и "В мире науки" печатать статью отказались. Как я понимаю, вас тоже возмущает тот факт, что на существование цивилизации глубинных указывают медиумы?
- Безусловно, заслуживающий доверия источник информации! - Уинтерхарт с трудом удержался от ухмылки.
- К слову сказать, я и сам медиум, - Лавкрафта сарказм Уинтерхарта не смутил. - Так что для меня этого более чем достаточно. Но одновременно я обладаю рациональным умом. И он подсказывает мне, что есть и немало других странностей. Например, согласно законам ньютоновской небесной механики, вес Юпитера, если бы он полностью состоял бы из плотного газа, должен быть просто чудовищным. Однако данные исследований говорят об обратном, и сила тяжести на его поверхности не намного более велика чем на Земле или любой из карликовых планет, именуемой спутником - да той же Европы или моей родины, Луны - имеющей горячее и жидкое металлическое ядро.
Лавкрафт извлек из сумки камеру и принялся заряжать ее бобиной с лентой.
- Объясняет этот феномен, на мой взгляд, лишь одно - под тонкой (относительно, конечно, тонкой) газовой оболочкой находится гораздо меньшая по размеру планета. Что мешает ей быть обитаемой, если учесть, что света там будет предостаточно, а от слоев горящего газа она вполне далека?
- Да, но вот эти ваши глубинные - откуда такая уверенность, что там обитают подобные существа?
- Вообще-то первым эту теорию, насколько мне известно, выдвинул марсианский физик Носов, - ответила на вопрос Уинтерхарта мисс Стрендж. - И он же предположил, что обитающие в таком внутреннем мире, никогда не знающем ночи, существа будут значительно отличаться от человека...
- Да уж, поверьте, отличаются они более чем значительно, - подхватил Лавкрафт. - Я знаком с ним по своим, гм, видениям... Кстати, не сочтите за наглость поинтересоваться вашими именами, ибо ваше лицо, мистер...
- Гордон. Стивен Гордон, - быстро ответил Уинтерхарт. - И мисс Дейл Арден.
- Весьма, весьма рад знакомству, - Лавкрафт склонил голову, отчего кое-как зачесанные назад вихры свалились ему на лицо. - Однако, мистер Гордон, я совершенно точно где-то вас видел...
На удачу Уинтерхарта в это время взревела корабельная сирена, и палуба под ногами вздрогнула. Капитан отвернулся от вцепившегося в седло Лавкрафта и помог мисс Стрендж взобраться на ваншип. Проверив ее ремни и убедившись, что она крепко держится, Уинтерхарт вытащил из поясной сумки две пары пилотских очков. Одни он передал мисс Стрендж, другую немедля нацепил сам, однако садиться в седло ваншипа не спешил.
Над головами пассажиров аэронефа с нарастающим гулом набирали обороты несущие винты судна. Как только палубная команда втащила на борт трап, швартовочные фермы поплыли вниз, и аэронеф плавно набрал высоту. В отличие от обычного пассажирского судна, палуба здесь была открытой, и встречный ветер сделал невозможными любые переговоры кроме как нос к носу.
Украдкой глянув на соседа, Уинтерхарт обнаружил, что Лавкрафт занят своим съемочным оборудованием, стараясь приладить его к рулю ваншипа. Вряд ли то, что журналист узнает Уинтерхарта, грозило большой бедой, однако и развивать минутное знакомство у капитана желания не было.
Он запрыгнул в седло ваншипа и принялся проверять приборы.
- Когда нас выпустят отсюда? - мисс Стрендж пришлось наклониться к плечу Уинтерхарта, чтобы задать вопрос.
- Смотрите наверх, - Уинтерхарт выпустил руль и воздел правую руку к небу. - "Пекод" перестал набирать высоту.
И действительно, воздушный гигант уже выглядел размером не больше узкой ладошки мисс Стрендж, однако более в размерах он не уменьшался.
- На левиафанов не зря охотятся с дирижабля, - продолжил Уинтерхарт, подкручивая клапан давления маневровых сопел. - Порой на то, чтобы прострелить ему череп уходит по несколько часов. Аэронеф или аэроплан, способные нести такое вооружение, как у "Пекода" были бы слишком тяжелыми, и если бы и взлетели, то держались бы в воздухе недолго. Но левиафан движется быстро, а дирижабли, увы, несколько медлительны. Поэтому охотники сразу набирают высоту, чтобы контролировать как можно большую площадь. Все остальное делает хорошая оптика.
Словно в подтверждение его слов сквозь гул винтов донесся раскат грома и под "Пекодом" расцвело белое облачко.
- А теперь держитесь крепче!
Освобожденные механиками аэронефа, ваншипы перед Уинтерхартом и мисс Стрендж срывались в воздух один за другим, оставляя за собой истаивающие белесые струи. Глядя на то, как приближаются механики, Уинтерхарт включил подачу пара в электролизную трубку, отозвавшейся ровным гулом и мелкой вибрацией. Автоматически открывшийся клапан немедленно наполнил баллон ваншипа новой порцией летучего вещества. Аппарат дернулся в удерживающих его цепях. Уинтерхарт выкрутил газ почти до упора и ваншип взвыл, натянув свои оковы, готовый в любой миг сорваться с палубы аэронефа в небо.
Что и произошло, не успела мисс Стрендж задать следующий вопрос. Подбежавший механик освободил замок на ваншипе и тот, сбросив цепи, рванул вперед с такой скоростью, что свист ветра заглушил даже звук двигателей аэронефа.
Уверенной рукой направляя ревущий воздушный аппарат, Уинтерхарт заложил на нем вираж, огибая аэронеф, с которого белыми росчерками продолжали выстреливаться ваншипы. Затем он стравил часть водорода из баллона, бросив аппарат под днище корабля-носителя. Рядом пронеслись два одноместных ярко-красных ваншипа.
Поддав скорости, Уинтерхарт ловко провел ваншип между полушариями якорных башен, да так близко, что при желании можно было коснуться покрытых бурым налетом заклепок или просунуть руку в клюзы. Однако при такой скорости это окончилось бы плачевно для конечности - аэронеф закрывал безоблачное небо Европы лишь несколько мгновений, и ваншип очень быстро оставил его далеко позади.
- А вот и главный приз в сегодняшней игре! - Уинтерхарт указал рукой перед собой.
Почти у самого горизонта мелькнула серебряная вспышка, а за ней еще одна.
- О Господи, да он же просто огромен! - донесся до Уинтерхарта удивленный вздох мисс Стрендж.
И она была права. Расстояние до левиафана мешало оценить его истинный размер, однако уже сейчас Уинтерхарт видел, что сегодня безумие настигло не просто обыкновенное морское чудовище, а патриарха среди левиафанов. По самым грубым прикидкам взлетающее из воды змеевидное тело в длину достигало полторы тысячи футов. Чудовище бороздило европейский океан не одну сотню лет, прежде чем более удачливые и молодые соплеменники обставили его в борьбе за продолжение рода и выживание.
- Подберемся поближе? - Уинтерхарт обернулся к своей пассажирке.
- Вы говорили, что топлива у нас в обрез?
- Минут через двадцать сюда прибудут дирижабли-заправщики. Ну хорошо, пополним запасы топлива и воды, а за это время левиафан приблизится.
Мисс Стрендж кивнула.
Уинтерхарт поднялся туда, где в воздухе стаей зависли аэронефы. Палубы прогулочных судов усеивали толпы туристов с биноклями, подзорными трубами и гелиографами в руках. Оттуда доносились обрывки людских криков и музыки. Между аэронефами нарезали круги десятки ваншипов, пилоты которых, как и Уинтерхарт, дожидались возможности дозаправиться, прежде чем отправиться навстречу приближающемуся морскому чудовищу. Сейчас, от нечего делать, они носились вокруг едва ползущих прогулочных кораблей, время от времени заставляя публику отшатываться от бортов, когда особо лихой пилот проносился мимо, едва не срывая планширь.
Флотилия из трех заправщиков прибыла вовремя. Необыкновенная зоркость мисс Стрендж вновь сыграло на руку Уинтерхарту, и дала ему возможность посадить ваншип на палубу в числе первых. Протянутую между двумя закрепленными жесткой связкой дирижаблями длинную стальную платформу занимали баки с водой и пропаном, между которым сновала обслуга. Денек у нее сегодня обещался быть жарким - ваншипы сыпались на палубу один за другим, и люди в оранжевых робах едва успевали менять топливные шланги.
Стравив газ, Уинтерхарт опустил на палубу свой ваншип. Тотчас же около него нарисовался молодой механик с планшетом в руках. Не говоря ни слова, он закрепил аппарат цепями, деловито отодвинул плечом Уинтерхарта и взглянул на циферблаты. Срисовав на планшет номер машины, время и показания приборов, парень пнул ставшее мягким брюхо ваншипа, заставив его чуть взбрыкнуться. Подскочил заправщик, ухватившийся за шланг газового насоса. Ловко воткнув его в бак ваншипа, он тут же аналогичным образом подключил шланг водяного насоса. Насосы одновременно взвыли, и аппарат стал медленно проседать к палубе по мере наполнения бака водой.
- Все нормально? - поинтересовался у Уинтерхарта парень с планшетом.
В ответ тот показал ему большой палец.
Издав змеиное шипение, насосы остановились. Заправщик выдернул шланги, завернул крышки на баках и тут же заозирался по сторонам в поисках следующей машины.
Записав время заправки, механик хлопнул ладонью по боку ваншипа, отцепил замки и отскочил в сторону. Едва не обдав заправщиков жарким выхлопом, ваншип Уинтерхарта промчался к краю платформы и скрылся из виду.
Снова оказавшись в воздухе, Уинтерхарт и мисс Стрендж впились взглядами в лазурный океан в поисках левиафана.
Чудовище за это время преодолело половину пути до Берлина. Теперь и пилотам ваншипов и пассажирам аэронефа хорошо было видно как левиафан взлетает из воды, вздымая вокруг себя фонтаны брызг. В полете чудовище расправляло переливающиеся всеми цветами радуги боковые плавники, на каждом из которых с легкостью поместилось бы по аэронефу вроде того, с которого взлетали Уинтерхарт и мисс Стрендж. Благодаря этим плавникам, левиафан мог парить над водой почти полминуты. Погружение в воду сопровождалось настоящим взрывом.
Уинтерхарт стравил еще немного газа из баллона, чтобы увеличить скорость, и ваншип понесся едва не задевая волны. По пологой дуге он приближался туда, где протянулся пенный след - левиафан в очередной раз ушел в глубину. Сориентировавшись в направлении движения, Уинтерхарт пустил ваншип в сторону, куда, как ему казалось, уходил морской монстр. По бокам и над ним небо рассекали еще несколько смельчаков.
Левиафан появился неожиданно и окатил Уинтерхарта и мисс Стрендж соленой водой. Капитан не растерялся, и, взяв чуть в сторону, наполнил баллон водородом, вздергивая ваншип.
Неправдоподобно огромная клювообразная голова левиафана проплыла рядом с ними. На мгновение Уинтерхарту даже показалось, что ему снится сон, в котором все происходит в замедленном темпе. Из распахнутой пасти, усеянной неровными рядами зубов, вырывались потоки воды. Зубы при этом живо напомнили Уинтерхарту пещеру, усеянную сталактитами и сталагмитами. После ваншип отразился в двух рядах красных глаз словно в исполинских стеклянных шарах, до краев заполненных кровью, а за ними показались жаберные щели, в которые легко мог пройти ваншип, да и еще место осталось бы.
Воздух наполнился ужасающим ревом, от которого затрепетали внутренности. Это был крик ярости, крик боли, крик безумия...
Уинтерхарт снова бросил быстрый взгляд через плечо на свою пассажирку. Мисс Стрендж как зачарованная уставилась на мчащееся рядом с ваншипом чудовище, протянув руку к закованному в панцирь из шестиугольных чешуй исполину. Левиафан прожил бурную жизнь - чешую покрывали многочисленные шрамы и наросты, а колонии полипов в некоторых местах полностью скрывали тело.
Внезапно ваншип подкинуло вверх и мисс Стрендж, негромко вскрикнув, вцепилась в поручни. Перевесившись набок и посмотрев вниз, Уинтерхарт обнаружил, что под ними расстилается переливающееся полотнище - левиафан расправил плавники. Кое-где в них виднелись уродливые дыры - следы от попаданий снарядов. Уинтерхарт добавил водорода в баллон и ваншип взмыл над крыльями левиафана, однако при этом начал терять скорость и его повело в сторону. Пытаясь выровнять машину, Уинтерхарт снова стравил газ и почти тут же под ваншипом вырос столб воды. С небес донесся грохот выстрела.
Выругавшись, Уинтерхарт принялся уводить ваншип еще дальше от левиафана, и в этот момент снаряд угодил прямо в голову чудовища. Однако при попадании лишь одна из огромных чешуй разлетелась горящим на солнце роем осколков. Под образовавшейся выбоиной обнаружился еще один слой плотно прилегающих друг к другу чешуек меньшего размера.
Уинтерхарт выдернул вонзившийся в кожаную обивку седла осколок чешуи и протянул ее мисс Стрендж.
- Возьмите на память! - прокричал он. - У левиафана пять слоев чешуи, так что "Пекоду" предстоит еще много работы!
- Какие прекрасные существа, - мисс Стрендж осторожно приняла искрящуюся хитиновую пластину. - Как жаль, что их ожидает такая печальная участь...
- Но зато это почти единственный шанс их увидеть, - Уинтерхарт почти полностью сбросил скорость и быстро осмотрел баллон на предмет пробоин. - Левиафаны очень скрытны и обычно редко поднимаются из толщи океана. А теперь нам пора заправиться...
Ваншип выплюнул из сопла турбины струю пара и помчался прочь от морского зверя. Вскоре рядом вновь замелькали усеянные толпами зевак палубы аэронефов, за которыми в воздухе реяли неподвижные туши дирижаблей-заправщиков.
Повторная заправка прошла также быстро, и через четверть часа Уинтерхарт и мисс Стрендж уже нагоняли левиафана. Все еще не замечая разрывающих его панцирь снарядов, тот мчался вперед, влекомый безумием. Однако чем ближе Уинтерхарт подлетал к чудовищу, тем яснее ему становилось, что на этот раз что-то изменилось. Если до заправки левиафан беспорядочно рыскал из стороны сторону, чертя под водой зигзаги, то теперь он целенаправленно несся к какой-то точке. Совершив очередной прыжок, левиафан ушел на глубину и Уинтерхарт на минуту потерял его из вида. Затем чудовище вынырнуло и устремилось вперед, больше не пытаясь вырваться из объятий океана. Словно набирающее скорость невероятных размеров подводное судно, зверь несся вперед, рассекая острой мордой воду как ножом.
И через несколько минут стало ясно, куда спешит спятивший гигант.
- А вот это уже не к добру, - пробормотал Уинтерхарт, разглядев приближающееся серебряное пятно, просвечивающее из-под ряби волн.
- Что вы сказали? - мисс Стрендж наклонилась к Уинтерхарту.
Вместо ответа, тот указал рукой вперед. Соколиное зрение мисс Стрендж не подвело ее и на этот раз - она ахнула.
- Надо убираться отсюда, - Уинтерхарт плавно остановил ваншин, развернув его боком к мчащимся навстречу друг другу левиафанам. - Эта встреча может порадовать только нашего безумного друга Лавкрафта...
Остальные пилоты ваншипов уже сообразили, что происходит и кинулись врассыпную. Лишь самые отчаянные повисли в воздухе, прикидывая, на достаточно ли безопасной высоте они находятся.
Левиафан, преследуемый "Пекодом", поднял голову над водой и издал полный гнева крик, от которого у Уинтерхарта заложило уши. В ответ на вызов навстречу ему вылетела отливающая надраенным металлом торпеда в тысячу с лишним футов в длину - второй левиафан огласил воздух оглушающим ревом, слившимся в какофонию разрушения с голосом первого левиафана.
Два безумных гиганта столкнулись и рухнули в океан, подняв в небо тонны воды. Не успели водяные стены осесть, как левиафаны разорвали их и ринулись в сторону флотилии аэронефов, винты которых спешно набирали обороты, унося пассажиров прочь. Сражающиеся монстры несколько раз погружались в океан, каждый раз появляясь все ближе. Своим ревом они заглушали истошно надрывающиеся сирены на собирающих ваншипы носителях.
Еще мгновение назад осыпавший пространство вокруг сцепившихся чудовищ снарядами "Пекод" прекратил обстрел, опасаясь попасть по туристическим судам.
Оба левифана взмыли над водой как космические корабли из стартовой катапульты. Они взлетели на добрых пару сотен футов, отчаянно пытаясь дотянуться друг до друга уже окрашенными первой кровью зубами.
На их пути оказался старый двадцативинтовой аэронеф для самых непритязательных гостей Европы. Кое-как латаное судно давно требовало серьезного ремонта, однако капитан, слишком дружный с бутылкой рома, каждый раз после выхода в море откладывал его на потом. Аэронеф и так был не из шустрых, а заевшая цепь, вращавшая половину винтов, решила судьбу корабля и его несчастных пассажиров - летательный аппарат не успев набрать безопасную высоту...
Застыв как зачарованные, Уинтерхарт и мисс Стрендж наблюдали, как в четверти мили от них обломки аэронефа разлетаются в стороны. За обломками последовали полупрозрачные диски так и не прекративших вращение винтов. Один из винтов налетел на то, что сперва показалось Уинтерхарту куском обшивки. И лишь когда диск на мгновение окрасился в розовый цвет, Уинтерхарт понял, что случилось.
- Все, черт возьми, убираемся отсюда, - он сжал рукоять газа.
- Полностью с вами согласна, - Уинтерхарт почувствовал, как мисс Стрендж затягивает ремни на седле. - Это уже мало походит на развлечение...
Морские гиганты бились, вздымая вокруг себя настоящие штормовые волны, и в этом хаосе словно было что-либо разглядеть. Однако в момент, когда оба левиафана ушли под воду, Уинтерхарт увидел одинокий ваншип, болтающийся в сотне футов над поверхностью.
- Там есть кто-то еще! - Уинтерхарт указал на него рукой.
Мисс Стрендж посмотрела в указанном направлении.
- Это Лавкрафт, - она пожала плечами. - Что ж, он сам этого хотел. Кадры должны получиться сногсшибательными.
- Больше похоже на то, что у него проблемы с ваншипом! - возразил Уинтерхарт. - Он не может с места двинуться!
Вынырнувший левиафан едва не снес плавником ваншип журналиста, но тот лишь нелепо качнулся в воздухе, оставшись на своем месте. Крошечная фигура пилота задергалась в седле, отчаянно пытаясь выровнять машину, но вместо этого та завертелась вокруг своей оси как сумасшедшая. И тотчас на ваншип обрушились потоки воды, выброшенной поднимающимся вторым левиафаном.
Положение пилота становилось откровенно плачевным.
- Ох, святый боже, - Уинтерхарт посмотрел на приборы. - Сперва "Фэйань", теперь этот ненормальный... Так и в евангелие загреметь недолго. Ну, держитесь, мисс Стрендж, теперь будут действительно весело!
Топлива на ваншипе оставалось не больше чем на десять минут.
Уинтерхарт развернул "клаус-лави" носом к сражающимся левиафанам, которые теперь кружили друг вокруг друга, выпрыгивая из воды и сшибаясь в воздухе. При этом каждый старался ухватить своими жуткими зубами противника, но пока безуспешно. И посреди этого хаоса беспомощно болтался ваншип с Лавкрафтом.
Выкрутив газ до упора, Уинтрехарт понесся на разъяренных монстров, в очередной раз взлетевших над водой. Образовав гигантскую арку, они рухнули обратно, чудом не задев Лавкрафта.
Стравливая водород из баллона, чтобы увеличить скорость, Уинтерхарт гнал к пострадавшему ваншипу. Он подлетел уже так близко, что можно было рассмотреть бледное лицо журналиста, отчаянно сражавшегося с вышедшей из повиновения машиной. Та продолжала крутиться вокруг своей оси - очевидно вышел из строя механизм управления и пар непрерывно подавался в одно из боковых сопел, превращая ваншип в подобие детской юлы.
- Крепко держитесь? - Уинтерхарт оглянулся на пассажирку.
Лицо мисс Стрендж оставалось бесстрастным, говорила она тихо, и ответ Уинтерхарт прочитал по ее губам:
- Полагаю, в данный момент излишним будет сообщать вам, что я нахожу эту затею крайне глупой и опасной?
- Мне придется брать его на таран! - крикнул Уинтерхарт. - Иначе вращение не остановить. Проверьте ремни!
Вздохнув, девушка кивнула, и Уинтерхарт в очередной раз подивился ее выдержке.
Океан под ваншипом закипел, и из воды показалась усеянная зубами сизая пасть левиафана. Уинтерхарт вывернул руль почти до упора, едва не заставив ваншип кувыркаться в воздухе, что было бы верной смертью для его пассажиров. Однако "клаус-лави" сохранил баланс и выскочил из жуткой воронки, хотя зубы-сталактиты чудовища едва не стесали хвостовые сопла.
Окатив Уинтерхарта брызгами воды и крови, левиафан рухнул вниз, увлекаемые весом вцепившегося ему в хвост второго безумца.
Не теряя времени, капитан приступил к исполнению своего плана, направив ваншип на беснующийся аппарат Лавкрафта. Журналист, затянутый борьбой с управлением, так и не заметил приближающуюся помощь.
Нос ваншипа Уинтерхарта врезался в неработающее сопло машины Лавкрафта. Оба летательных аппарата тут же прижались боками, и Уинтерхарт резко перевел весь пар на свои правые сопла, прекратив вращение.
Оглушенный ударом Лавкрафт выпустил руль и вцепился в поручни.
- Прыгайте к нам! - заорал Уинтерхарт. - Топливо на исходе!
Внизу океан вспенился, и на поверхности показалась исполосованная в кровь спина левиафана.
Лавкрафт ошарашено уставился на появившегося невесть откуда Уинтерхарта. Однако времени на раздумья у него не оставалось - разливающее зловещее шипение сообщило пилотам ваншипов, что оболочка баллона лавкрафтовского аппарата не выдержала столкновения и с минуты на минуту тот рухнет прямо в самую гущу схватки.
Под ваншипами разыгрался настоящий шторм, только вместо воя ветра, воздух наполнил разрывающие барабанные перепонки рев левиафанов.
Рывком отстегнув ремни, Лавкрафт перебросил через плечо сумку и, вскочив обеими ногами на седло, сиганул на ваншип Уинтехарта. Прыжок он рассчитал довольно точно, ухитрившись приземлиться между Уинтерхартом и мисс Стрендж. Подтянув свое тощее тело, журналист, с помощью ухватившего его одной рукой за ворот Уинтерхарта, перевесился через седло как мешок и изо всех сил вцепился в пассажирское стремя.
Уинтерхарт пнул ногой стремительно сдувающийся баллон обреченного ваншипа, который, продолжая кувыркаться, полетел вниз, туда, где левиафаны вновь поднялись из воды, вырывая друг из друга огромные куски плоти. Однако перегруженный "клаус-лави" тоже начал проседать - набирая скорость, Уинтерхарт выпустил слишком много водорода, а в баках почти не осталось воды для электролиза.
Впрочем, раздумывать было некогда и Уинтерхарт погнал ваншип прочь от бьющихся насмерть монстров. Но недостаточно быстро - промелькнувший в паре футов от лица ваншипа гигантский хвост едва не смахнул его пассажиров в море.
- Ускоритель!
Уинтерхарт ощутил сильный тычок в поясницу.
- Что?! - рискуя потерять управление, он повернулся назад.
Снизу на него смотрел Лавкрафт.
- Врубайте ускоритель, или нам крышка! "Пекод" только что дал первый залп!
Волосы на голове у Уинтерхарта едва не встали дыбом, когда он сообразил, о чем говорит Лавкрафт. Горизонт впереди был девственно чист. Аэронефы и дирижабли-заправщики превратились в едва заметные точки. Теперь рядом с левиафанами оставались только они трое.
Нарастающий зловещий свист подтвердил, что мысли Уинтерхарта движутся в правильном направлении. Через секунду этот участок океана превратится в зону боевых действий - герра Циглера уже вышвырнули вон из-за главного калибра "Пекода" и судно-охотник вот-вот обрушит на сцепившихся левиафанов всю мощь своих орудий. Только теперь это будет огненный град, призванный любой ценой умертвить чудовищ.
И ваншип Уинтерхарта находился точно в перекрестье прицелов всех пушек цеппелина.
Потом Уинтерхарт даже не смог вспомнить, каким образом его рука сорвала печать с хромированного рычага и потянула за него. Капитана едва не вышибло из седла, когда за ваншипом расцвел дымный след и волны вдруг помчались ему навстречу с умопомрачительной скоростью. Уинтерхарт попытался задрать нос ваншипа вверх, но тот стал рыскать в стороны. Капитан сообразил, что надо срочно стравливать еще газ из баллона, иначе они потеряют управление...
А затем сзади ударил гром, заглушивший голоса сражающихся левиафанов, и океан вокруг них превратился в кипящий ад.
Когда порох в трубах ускорителя, наконец, полностью выгорел, а на горизонте замаячили туманные очертания отелей Берлина, ваншип завис всего в десятке футов над водой. Он медленно дрейфовал по ветру.
До Уинтерхарта, так и не заставившего себя разжать вцепившиеся в руль пальцы, словно через ватные затычки в ушах донеслись слова Лавкрафта:
- Я же говорил вам, мистер Гордон, что это будет не самый приятный момент в жизни. Однако кадры все равно получились захватывающими, хоть вы и так гнали...
Теперь, когда журналисту не надо было пытаться переорать рев двигателей дюжины ваншипов, оказалось, что тот обладает голосом довольно пронзительным и звонким, словно у подростка.
Уинтерхарт осторожно отнял руки от руля и отстегнул ремень. Баки ваншипа полностью опустели, и теперь оставалось только ждать, когда за ними кто-нибудь прилетит. Капитан медленно развернулся в седле.
Лавкрафт, волосы которого стали похожи на взорванное гранатой воронье гнездо, держал в руках камеру и радостно ухмылялся.
- Черт вас подери, вы все это время снимали? - Уинтерхарту снял очки и вытер лоб. - Да вы точно чокнутый...
- Зато результат налицо! - ничуть не обескуражился Лавкрафт. - Кадры ведь будут уникальными!
- Они могли стать последними в вашей жизни. Если бы мы вас не заметили.
- В своей статье я, безусловно, упомяну ваш героизм... коммодор Уинтерхарт, - журналист, ухмыляясь, уставился на своего спасителя. - Да, да, как только речь зашла о печати, я вспомнил вас. Вы же дважды занимали седьмое место на местном гран-при! А лет этак пятнадцать назад ваше имя и вовсе не сходило со страниц газет. Знаменитый коммодор Уинтерхарт, гроза пиратов!
- Это было давно, - буркнул Уинтерхарт. - И я уже не коммодор.
- Ну, вы и во внеземелье успели стать довольно популярны. Капитан судна-легенды...
- Послушайте, Лавкрафт, - не выдержал Уинтерхарт. - Вряд ли ваших читателей заинтересует рассказ о том, что бывший капитан звездного флота Британии представился вам чужими именем. Если вы здесь не в первый раз, то сами знаете, что под настоящими именами тут вообще никто не останавливается.
- Упаси вас Бог, мистер Уинтерхарт, у меня и в мыслях такого не было! - Лавкрафт принялся упаковывать камеру. - Но, раз уж вы отрекаетесь от мирской славы, с моей стороны было бы черной неблагодарностью не отплатить вам хоть как-нибудь за спасение. Так что позвольте пригласить вас и вашу спутницу, мисс, э-э...
- Ну Арден, так Арден, - Лавкрафт одарил девушку понимающим взглядом. - Кстати, если глаза меня не обманывают, то нас с минуты на минуту избавят от необходимости болтаться в воздухе и я смогу, наконец, продемонстрировать подобающие манеры. Пока же мне остается только извиниться за то, что вынужден общаться с дамой в столь неудобной позе...
До слуха Уинтерхарта донесся надсадный вой винтов. Со стороны Берлина к ним приближался аэронеф со спасателями.
- Итак, как только мы ступим на твердую землю, - продолжал трескотню Лавкрафт. - Я настаиваю на том, чтобы вы со мной отобедали. За мой счет, естественно. Так называемая немецкая кухня, конечно, весьма консервативна, но пиво, надо признать, здесь варят ничуть не хуже баварского... Хотя, если вас не устраивает ресторан Берлина, предлагайте любой остров на ваш вкус!
Уинтерхарт мысленно закатил глаза. Отделаться от Лавкрафта будет непросто и, возможно, обед с ним будет лучшим способом это сделать.
- Мистер Лавкрафт, я и мисс Арден с удовольствием примем ваше предложение, - вздохнул Уинтерхарт. - Но сперва мы хотели бы попасть в свои номера и переодеться.
- Да какие проблемы? Я провожу вас.
- Да, но разве вам... - мисс Стрендж указала взглядом на походное одеяние Лавкрафта, уже покрывающееся белесыми соляными разводами.
- А, ерунда, - отмахнулся журналист, едва при этом не сверзившись с ваншипа. - Мы с вами не приеме в Букингемском дворце, а пока у меня в кармане водятся хрустящие банкноты Лунной Республики, я хоть в трусах могу шататься.
Он подмигнул спутнице Уинтерхарта и добавил:
- Это же внеземелье, мисс Стрендж! Здесь хорошим манерам грош цена, особенно на Европе с ее властью настоящего криминального интернационала. Но, как я уже говорил, еда и выпивка здесь отменные.
- Да, спасибо, меня уже просветили, - кивнула мисс Стрендж.
- Вы удивительно хладнокровна для человека, только что избежавшего гибели в пасти морского чудовища! - продолжил Лавкрафт.
- Вы даже не представляете себе, насколько хладнокровна, - на этот раз улыбку мисс Стрендж можно было толковать двояко. - Собственно, идея спасти вас принадлежит мистеру Уинтерхарту. Я бы предпочла не ввязываться в подобное сомнительное предприятие.
При этих словах Лавкрафт потерял дар речи, чем изрядно повеселил Уинтерхарта, уже привыкшего к фортелям, что выделывала его пассажирка.
- Съели, господин журналист? - расплылся в ухмылке Уинтерхарт. - Нашей мисс Арден палец в рот не клади. Видели бы вы, как она уделала местную судоремонтную компанию.
- Да вы просто какая-то мечта суфражистки, - вздохнул Лавкрафт. - Очевидно, Господь Бог в вашем лице посмеялся над всем мужским родом, дабы тот знал свое истинное место...
Дальнейшие разглагольствования неунывающего журналиста заглушил гул винтов. Рядом с ваншипом завис аэронеф.
- Эй, вы там в порядке?
У борта столпилось с полдесятка человек из команды судна.
- Все будет путем, если вы нас в море опять не сдуете! - откликнулся Уинтерхарт.
Тугие потоки перемалываемого винтами аэронефа воздуха ощутимо сотрясали ваншип.
- Лови конец!
Кто-то из команды швырнул Уинтерхарту тонкий прочный линь, который тот тут же ухватил и затянул вокруг руля. Матросы на аэронефе ухватились за канат и начали подтягивать ваншип на палубу.
Минутой позже Лавкрафт получил возможность соскользнуть с седла и рухнул на отдраенные доски. Он растянулся на них во весь рост, блаженно лыбясь в небеса. Уинтерхарт помог спуститься мисс Стрендж и пристроился рядом. Подошедший механик выпустил газ из баллона ваншипа, после чего тот улегся на палубу бесформенной грудой. Матросы подняли его и потащили в сторону.
За время пути до Берлина к спасенной троице по очереди наведались врач, которого с трудом убедили, что его помощь не требуется, капитан, желавший лично выслушать подробности происшедшего, чем занялся Лавкрафт, и ушлый писака из мелкой туземной газетенки, которого, не стесняясь в выражениях, спровадил все тот же Лавкрафт.
По прибытии на станцию ваншипов, всем троим пришлось отбиваться от уже куда более настойчивых, хоть и менее пронырливых типов из более крупных юпитерианских изданий. Но, завидев довольное лицо Лавкрафта, большинство тут же ретировалось.
- Поняли, что им ничего не светит, - пояснил Лавкрафт. Сейчас побегут клянчить деньги в редакциях на мои съемки. Вот только, - журналист расплылся в злорадной ухмылке, - Шиш я кому их отдам. Кстати, вам изрядно повезло, капитан. Мое общество на какое-то время защитит вас от лишних вопросов, что, я полагаю, будет для вас весьма кстати, учитывая что вы путешествуете инкогнито...
- Нам бы вообще не задавали никаких вопросов, мистер Лавкрафт, если бы капитан Уинтерхарт не являлся блестящим примером христианской добродетели и милосердия, - бесстрастно оборонила мисс Стрендж. - О чем вы, похоже, скоро заставите его пожалеть.
Они спускались по обсаженной кипарисами широкой лестнице к корпусу, где поселились Уинтерхарт и мисс Стрендж.
- Я подожду вас здесь, - Лавкрафт поднялся на веранду с кофейными столиками. - Проклятье, да где все?
Как ни удивительно, но на громогласные выкрики журналиста никто не откликнулся.
- Как-то все это странно, - журналист нагнал Уинтерхарта и мисс Стрендж у дверей в холл. - Впервые в жизни я вижу, чтобы на Европе отельная прислуга проигнорировала посетителя.
- Сейчас вы, похоже, увидите это во второй раз, - Уинтерхарт на мгновение замер в дверях, а затем посторонился.
В огромном отделанном серо-коричневым мрамором холле отеля царила гробовая тишина. Несколько тележек с чемоданами и платьем в фирменных чехлах стояли у лифта, однако около них не было ни души.
Врывающийся в дверь ветер шевелил листья ливистон в массивных каменных кадках.
- Может у них забастовка? - предположила мисс Стрендж.
- На Европе не бывает забастовок, - мрачно ответил ей Уинтерхарт. - С этим здесь разговор короткий - такой же, как с проигравшимися неплательщиками.
Девушка уставилась на Уинтерхарта непонимающим взглядом.
- Ну, то есть, раз - и в море. Профсоюзов на Европе не предусмотрено...
Уинтерхарт подошел к стойке ресепшена и перегнулся через нее.
Раскрытая книга учета посетителей лежала на столешнице. Над пристроенной на стопке бланков чашкой поднимался пар. Рядом поблескивал латунными рычажками массивный коммутатор. Снятая трубка издавала короткие гудки. Уинтерхарт аккуратно положил ее на место. С резким металлическим звоном один из рычажков вернулся на место. Цифра на нем была та же, что и у номера, где поселился Уинтерхарт.
- Так, что бы тут не случилось, это было недавно, - Уинтерхарт отошел от стойки. - Кофе в чашке еще горячий.
Мисс Стрендж застыла на месте. На ее прекрасном бледном лице отразилась сложная гамма чувств. Она заозиралась по сторонам и попятилась к выходу, налетев на Лавкрафта.
- Мы должны немедленно покинуть это место! - тихо, но без ноток паники в голосе произнесла мисс Стрендж.
- Обязательно, - кивнул Уинтерхарт, доставая из потайного кармана "маузер". - Но сперва нам придется подняться в номер и кое-что забрать.
Не выпуская из рук оружия, Уинтерхарт подошел к застеленной ковровой дорожкой лестнице и осторожно посмотрел из-за угла наверх. Он ступил на лестницу и махнул рукой мисс Стрендж, предлагая следовать за ним.
- А вы-то какого черта поперлись? - поднявшись на пролет выше, Уинтерхарт обнаружил у себя за спиной не только девушку, но и журналиста. На носу у последнего красовалось пенсне в золотой оправе.
- Профессиональный инстинкт, - шепнул Лавкрафт, запустил руку под куртку и вытащил оттуда "ремингтон" сорок четвертого калибра. - Что-то подсказывает мне, что в вашем обществе может оказаться гораздо веселей, чем с двумя свихнувшимися морскими червяками...
- Псих, - буркнул Уинтерхарт и поднялся еще на одни пролет, прижимаясь спиной к холодному и гладкому мрамору.
Занятые им и мисс Стрендж комнаты находились на третьем этаже, однако от лестницы их отделал десяток номеров.
Уинтерхарт осторожно высунулся из-за угла. Длинный коридор с высоким потолком был ярко освещен висящими на стенах лампами и абсолютно пуст.
- За мной! - капитан переступил через ясеневые половицы паркета и встал на ковровую дорожку.
Крадучись, он бесшумно миновал несколько дверей, и почти добрался до своего номера, когда его настиг громкий шепот Лавкрафта.
- Мистер Уинтерхарт!
Капитан, не сводя глаз с двери, сделал несколько шагов назад.
- Ну что у вас тут?
- Посмотрите под ноги.
Уинтерхарт, держа коридор на прицеле, опустил взгляд. По натертым до блеска мастикой половицам растекались несколько густых темно-рубиновых клякс. Он сделал еще шаг назад и обнаружил еще одно пятно такого же цвета, но размазанное, словно по нему что-то протащили. След уходил под неплотно прикрытую дверь номера с табличкой "34", расположенную через две двери напротив номера Уинтерхарта.
- Кровь? - одними губами спросил Лавкрафт.
Уинтерхарт кивнул. Он взялся за ручку и медленно приоткрыл дверь, направив в проем "маузер".
На полу в прихожей лежал человек. Под ним расплывалась темная, почти черная лужа. Уинтерхарт узнал лежащего сразу - это был штурман Чен с "Фэйань". Лицо китайца походило на восковую маску, однако грудь еще вздымалась.
Опустившись на колени рядом с раненым, Уинтерхарт прислушался к его дыханию. Рядом опустилась на колени мисс Стрендж.
Внезапно Чен открыл глаза и уставился на Уинтерхарта. Он схватил капитан за руку.
- Капитан Уинтерхарт, горные короли продали вас, - прохрипел он.
- Что? - Уинтерхарт наклонился ближе.
- Меня послал капитан Ман... - китаец зашелся в приступе почти беззвучного кашля, оросив скафандр Уинтерхарта россыпью мелких кровавых пятен. - Горные короли предали вас... Черный человек... Они боятся черного человека...
Чен заворочался и захрипел.
- О чем он говорит? - прошипел Лавкрафт, оставшийся у входа.
- Не знаю, помолчите! - отмахнулся Уинтерхарт и обратился к Чену. - Что за черный человек?
- Я его не видел. Капитан Ман... Капитан - двоюродный брат Сянбо, он услышал от него про вас, но сам не мог предупредить. Капитан Ман послал меня... Он сказал, чтобы вы опасались синдриков...
Чен судорожно дернулся, и глаза его закатились, тело обмякло. Штурман "Фэйань" скончался.
- Что он такое тут нес? - Лавкрафт подобрался поближе, при этом продолжая коситься на открытую дверь.
- Горные короли - это боссы местных триад, - Уинтерхарт вытер вымазанную кровью руку о ковер. - Сюй Сянбо - один из них. Они много что мне должны, поэтому я, вообще-то, никогда не опасался европейских триад. Однако их видимо крепко взяли за горло, раз они поступились своим долгом...
- Но кто такой черный человек? - спросила мисс Стрендж, отрешенно глядя на труп штурмана.
- Думаю, это вам виднее. Ваш друг Дефо ведь тоже предупреждал меня о синдриках. - Уинтерхарт закрыл ладонью глаза Чена. - Спасибо тебе, дружище, на Цинминцзе я обязательно сожгу сотню-другую лянов для твоей души...
Договорить Уинтерхарт не успел. Из коридора донеслись треск и грохот. Капитан бросился к выходу и выглянул наружу. Дверь его номера взорвалась облаком щепок и исторгла из себя клубы сизого дыма, разлившегося по коридору. Раздался новый удар, и обломки дверного косяка последовали за дверью. Дыма стало еще больше. Из номера вывалился металлический паук ростом футов в пять. Он катился боком, используя толстые каучуковые колеса на концах четырех задних лап. Четыре передние лапы, меньшие по размеру, были снабжены острыми шипами. Из отливающей лоснящимся металлом яйцеобразной опистосомы торчали трубы, изрыгающие дым и снопы искр, щитообразную головогрудь покрывало множество овальных решетчатых наростов, а вместо хелицер спереди торчали два медных раструба, затканных изнутри плотным узором паутины.
Паук несколько раз повернулся вокруг своей оси и остановился, нацелив раструбы на Уинтерхарта. Тот выругался и метнулся обратно в номер, захлопывая за собой дверь. Он уже видел такие штуки, и знал, что за этим последует.
Издавая бешенный стук поршней, паук покатился по коридору.
Уинтерхарт, не говоря ни слова, отодвинул с пути Лавкрафта и подбежал к окну. Подергав его, он убедился, что крепкая дубовая рама и с места не сдвинется без ключа, которые были только у коридорных. Размахнувшись, он собрался было врезать по стеклу рукоятью "маузера", но тут дверь в номер содрогнулась от удара.
Из коридора донеслись крики на китайском.
Уинтерхарт вернулся обратно.
- Умеете этой штукой пользоваться? - он показал на "ремингтон" в руках Лавкрафта.
Журналист уверенно кивнул.
- Отлично, - Уинтерхарт вытащил обойму из своего "Маузера" и зашарил по карманам. - По хорошему мы с этими ребятами не договоримся. Мисс Стрендж, спрячьтесь в ванной!
Девушка осталась стоять рядом.
- Да что ж такое! - Уинтерхарт сунул пистолет в карман, схватил свою пассажирку за плечо и попытался оттащить из прихожей.
Дверь рухнула внутрь номера. Вместе с дымом, в проеме показался железный паук. Раздались выстрелы и рядом с ухом Лавкрафта из ореховой стенной панели полетели щепки. Журналист рухнул на спину, оттолкнулся ногами и заскользил по натертому мастикой паркету к Уинтерхарту и мисс Стрендж, поднимая револьвер. Паук протиснулся в проем, подобрал ноги под себя и внезапно распрямив их, выбросил из труб фейерверк из искр и сиганул вперед, перескочив через Лавкрафта.
Выставив перед собой оканчивающиеся острыми шипами передние лапы, он летел прямо на Уинтерхарта.