Вчера был тёплый солнечный день, а сегодня хмурый мартовский дождь полностью завладел Москвой, покрыл небо серыми хлопьями туч и заполнил собой все ямки и трещинки на асфальте.
Я иду по Пречистенке. Здесь очень хорошо гулять в ясные дни, а ещё лучше вечером, когда люди уже идут с работы. В такие моменты они всегда улыбаются, чувствуя хоть и временный, но зато такой долгожданный миг свободы.
Сегодня нет улыбок на лицах. Люди задумчивы и замкнуты в себе. В этот дождливый мартовский день нет особых причин для радости: серые и унылые дома прогибаются под тяжестью, нависающих над ними, таких же серых и унылых туч, вода монотонно капает со старинных балюстрад, и солнце не играет на позолоченных куполах Храма Христа Спасителя. Все спешат. Спешат побыстрее укрыться в тёплых, светлых помещениях, под крышами троллейбусных остановок; спешат быстрее прожить этот день, надеясь, что завтрашний будет лучше и, наконец-то, принесёт хорошее настроение, так свойственной весне.
Я тоже спешу. Будничные хлопоты не дают забыть о себе ни на минуту.
Странно... Сегодня я завершил трудные, многодневные переговоры - работа по подготовке проекта не пропала зря, я достоин всяческих похвал и всё же...
Я не чувствую той особой радости и приподнятости духа, свойственных подобным моментам. Также как и все, опустив глаза на влажный асфальт, торопливым шагом направляюсь к метро.
Симпатичная девушка, с большими похожими на миндалины глазами садится в красное спортивное авто какой-то причудливой марки. В обычный день я бы подумал о чём-нибудь приятном, а сегодня в голову лезет только древний, очень пошлый анекдот.
Где-то глубоко под пиджаком и пальто вибрирует телефон, но сейчас мне абсолютно не хочется с кем-нибудь общаться.
Вот уже и Чертольский переулок: я почти добрался. Уже виден Храм Христа Спасителя. Я всегда им восхищался, а сегодня вижу лишь груды камней, золота и мрамора, воплотивших в себе человеческую гордыню и самые низменные интересы, скрытые за вуалью истинной веры и заботы о людях. Ничего не поделаешь: у Бога не самый лучший PR в этом мире.
Вот извечный монах на углу, с такой же извечной коробочкой для сбора пожертвований. Кажется, что он стоял здесь под дождём и двести и триста лет назад. Интересно, что он думает о Боге, об этом огромном храме, вообще обо всём, что происходит вокруг нас.
Ну, да ладно. Вот уже знакомые серые и красные полоски булыжников перехода под ногами, восемь ступенек вверх и я погружаюсь в будничную суету метро. Все мысли уже сосредоточились на предстоящей работе, на том, как бы обогнать бабушку с большой тележкой, и лишь самым краешком сознания я слышу, как скрипки подземного оркестра переходят на пиццикато...