Глава 14 - Макабр

В центре квадратной комнаты, погруженной во мрак, на полу в позе лотоса сидел человек. Глаза его были закрыты, а руки лежали опущенные. Точнее, рука - ведь правой кисти у него не было: предплечье заканчивалось аккуратной, давно зажившей культей.

Комната едва освещалась пятью свечами, расставленными причудливым образом. В центре этих огоньков и сидел Макар Бесонов - менеджер по продажам, если верить бейджу, валяющемуся в куче книг и бумаг, разбросанных по всему помещению.

Огни восковых маяков, не колышимые ни единым ветром, ни зефиром, ни бореем, согревали раскрасневшиеся частицы, без которых природа становится нетерпеливой, и которые, нежась от удовольствия, помогали невидимому наблюдателю, присутствующему в комнате, читать заглавия книг, хаотично лежащих вокруг.

"Популярная каббала", "Звезды земли", "Фортунат и фортуна", "Големиада" (или "Как создать армию за 20 лет"), "Извлечение пятой субстанции", "Как заглянуть в бездну не выдав себя", "Аркхаракарат", "Семь зубов", "Демонисея" и еще несколько учебников по НЛП.

Помимо книг, на полу были разбросаны оккультные картинки, позволяющие, при должной сноровке, предсказывать будущее. Одна из них была очень похожа на самого обитателя комнаты и ее обстановку (рога и копыта не в счет). Для полного отождествления с картинкой, Макар был одет только в шерстяные трико, очевидно, сложив демонические крылья за спиной так, что их не было видно (если они вообще существовали).

Макар имел лицо одухотворенное, немного вытянутое по вертикали, с тонкими чертами, однако несколько бледное и бедное на детали. Не пытаясь скрыть следы навязчивой мысли, лимонным соком искривившей гримасу, он периодически открывал глаза, медленно осматривал комнату, останавливаясь взглядом на какой-нибудь незначительной мелочи, явно задумавшись о чем-то, а затем вновь опускал веки.

Давайте попробуем прочитать его мысли...

"Что она скрывает? Ведь я за нее заступился. Она думает, что я не знаю, но я все видел: луна, карты, кровь собаки - все подтверждает мои подозрения! Они говорят: дура, жалкое существо, но сами ничего не понимают, не улавливают разницу между спокойствием и смирением. Кто придумал океан? Не маленькие ли реки? Нет, не реки - наоборот! И зачем вообще кого-то защищать: сильным это не нужно, а слабым - не поможет. Но я все же спрошу, почему она молчит, когда все остальные говорят? А лучше не спрашивать, а выведать самому: она не заметит и птицы, севшей на нос, не то что - слежки!"

В его голове было так же жарко, как и в этой комнате: не дух, а духота. В углу стояла миска с костями, и человек с горячей головой, вновь подняв веки, посмотрел на нее. Кстати, а почему "веки"? Наверное, они должны на протяжении 100 лет стеснительно прятать глаза...

"А что скрывает эта чертова псина? Я даю ей кость, она уходит, уносит ее в зубах. Когда возвращается, я проверяю когти - грязи нет! Я проверяю зубы - царапин нет: она ест только мягкую пищу. Кровоподтеков, клочков оторванной шерсти и прочих следов побоев тоже нет, значит, кость у нее не отнимают! Так где же тогда скелет?"

В дверь тихонько заскребли. Кто-то вызывал странного человека на необычное рандеву. Он сидел и ждал, пока не просунут записку в щель. Когда этого не произошло, Макар медленно встал, пошатнувшись из-за отекших ног, и подошел к двери.

- Опять ты? Сколько можно нахлебничать? Ты все равно их не ешь! - крикнул он слабым, неуверенным голосом, совершенно не подходящим по интонации к ситуации. У него был голос паука, льстящего мухам.

В дверь заскребли еще сильнее. Макар, отдернув щеколду, впустил в комнату большого белого лабрадора, который, вихрем развеяв чад свечного дыма и копоти черных стен, в три шага прыгнул к миске, схватил кость и побежал обратно к выходу.

"Ну уж нет, на этот раз я все узнаю!" - подумал Макар, засуетившись, быстро одеваясь, схватив бинокль, нож и прочие необходимые вещи. Рассортировав инвентарь по привычным местам в глубоких карманах, он быстро выскочил в дыру комнаты - иллюминатора этого куба вне времени и пространства.

Он преследовал белую собаку, падая все глубже и глубже в бездну своих заблуждений.

Искра вспыхнула, распалив любопытство и систему зажигания. Макар хотел закурить, но не мог одновременно вести машину, переключать передачи и анестезировать нервную систему. Он ехал медленно, без ускорения, поэтому одной руки хватало.

Собака мелькала в лучах света, не обращая внимания на преследователя и направленные на нее прожекторы фар.

Наступала жаркая ночь августа. Лето, сдвинутое по фазе, удивляло своим поведением, и Макар не мог проветрить мысли целыми днями. Постоянная жара, давление, вечерние головные боли, рутиной болезни давили на хрупкий череп, который, не вдумываясь, пересылал эти импульсы ноге, а она в свою очередь давила на педаль газа, не отдавая себе отчет в том, куда и зачем едет ее хозяин.

Собака не останавливалась ни на секунду, уверенно направляясь вперед. Пару раз она резко сворачивала в переулок, но Макар, предугадывая ее поведение, вновь возвращался на маршрут.

Он чуть не потерял ее из вида позже, когда собака, пересекая парк, свернула в его бесконечные просторы, а он вынужден был бросить машину и преследовать ее уже пешком.

Мягким шагом тени, он шел за своим белым поводырем, слепо доверяясь его вкусу, который, косточкой в зубах, вел его по норе без крыши.

Наконец собака остановилась. Села и стала ждать. Через минуту из-за угла вышли два кота. Собака, не проявляя никаких признаков агрессии, положила кость перед ними. Коты, недолго думая, схватили подарок и скрылись.

Макар был шокирован и разочарован:

"Столько труда ради помощи ближним?! Она ничего не скрывает, вообще ничего: просто глупо отдает то, что ей не принадлежит, тем, кто ей безразличен. Ведь собаки должны преследовать котов - это их природа! А эта бесхребетная тварь просто переносит кости с места на место? Коты же не едят кости. А если они отдают их кому-то еще, другим собакам? Это все бессмысленно!"

Макар присел на выступ тротуара и начал разочарованно ковырять ножиком брусчатку. Эта часть парка была заброшенной и не много людей гуляли здесь. Пожалуй, даже ни одного.

Хотя нет, подождите, вот же один - сидит под фонарем, так же как и Макар, и что-то читает. Он подносит листы к лучу света по очереди, а прочитав, складывает в лежащий рядом чемодан.

Макар, обиженно покинув сенат своих мыслей, не достигнувших консенсуса и устроивших поножовщину, разрывающую голову на части, устремил свой бессмысленный и уставший взгляд на этого человека.

Читающий листы то улыбался, то задумывался, подносил их ближе к глазам и свету, щурился и поддерживал подбородок кулаком, неправильно сжатым (если таким кулаком ударить, то можно сломать большой палец). Иногда доставал карандаш из чемодана и правил что-то на страницах, но не много: так, слово или два, точку или запятую. Один раз засмеялся над своими же мыслями и что-то написал на обратной (чистой) стороне листа. Потом он сложил страницы в чемодан и закрыл его на кодовый замок!

"Что он скрывает?" - подумал Макар, медленно вставая, пряча нож в рукав и направляясь к читающему.

А я сидел жаркой ночью на холодном камне, думая, что надо бы сходить к шарлатану и попробовать вернуть деньги. Можно подкараулить его у палатки и припугнуть: я представил, как притворюсь загипнотизированным и буду с пустым взглядом настаивать на своем вознаграждении. Я поднял чемодан и встал, оглядываясь и отряхивая одежду.

Вдруг из темноты появился какой-то человек, подошел ко мне и спросил:

- Что у вас в чемодане, скажите, пожалуйста?

Я не сразу понял смысл вопроса: как-то это неожиданно.

- Извините, а вам-то какое дело? - вежливо ответил я, не очень удачно пытаясь скрыть досаду. Получался какой-то мягко-приторный диалог: один нелепый вопрос в ответ на другой.

- Просто спрашиваю, друг. Не надо скрывать, мне очень любопытно и я бы тоже хотел почитать то, что ты сейчас читал.

- Это личное - вам без пользы.

- О, я всегда мог извлечь хоть чуточку пользы из любой бумаги, поверь мне. Я столько всего прочитал - у тебя волосы дыбом встанут от одних только названий.

А парень-то - сумасшедший! Надо бы слинять, по возможности, без проблем...

- Иди, куда шел, - угрожающе сказал я, обдумывая, как же осуществлю эту угрозу, если блеф не подействует.

Незнакомец приблизился и попытался примирительно меня обнять...

Следующая глава