Винн уже подняла руку, что бы деликатно постучаться, но дверь сама приоткрылась, выпуская Леллиану. Девушка наткнулась на вопросительный взгляд старой волшебницы и, скривив красивые губки, покачала головой.
- Сидит, смотрит в стену. Даже не плачет. Просила, что бы её оставили в покое.
Винн огорченно вздохнула.
- Ей сейчас очень нелегко.
- Но... почему она так поступила?
- Я этого тоже не понимаю. Быть может к этому привело её мягкосердечие... Помнишь, как искренне она старалась примирить эльфов и оборотней? Или долг Серого Стража действительно проник так глубоко в её сердце...
- Это да, - бард тряхнула непослушной рыжей челкой. - Но самой отправить любимого мужчину в объятья к другой, что бы спасти жизнь предателю Логейну?
- А если б Посвященье завершилось неудачно, - вообще зазря.
Из-за угла плавным шагом вышла Морриган, облокотилась о стену и скрестила руки на груди.
- Так скоро порождений тьмы мы убивать не станем, а лишь перевоспитывать.
Леллиана слегка нахмурилась. Она недолюбливала нахальную ведьму, и то, что Лили была с ней довольно близка, только усиливало напряжение.
- Так Мак-Тир пережил Посвящение? - Морриган согласно прикрыла глаза, и по лицу Винн пробежала легкая тень недовольства. - Возможно, им понадобится моя помощь.
Она кивком попрощалась с девушками и удалилась. Леллиана зеркально Морриган скрестила на груди руки.
- Она просила, что бы к ней никто не входил.
Ревнивая и глупая девчонка - раздражённо сузила глаза ведьма, а вслух презрительно мурлыкнула
- То - не твоя забота.
Леллиана недовольно качнулась с каблука на носок, но не нашла больше что сказать и нехотя, пару раз обернувшись, ушла. Колдунья проводила её насмешливым взглядом, затем на мгновение прислушалась. За дверью глухо, безнадежно рыдали.
Сердито посмотрев в сторону звука, женщина быстрым шагом пошла по коридору.
***
В королевских покоях было темно. Новоявленный король сидел на краю кровати, уронив голову на руки и направив неподвижный взгляд в пол.
То, что случилось... это предательство... Её предательство. Как она взглянула на него, когда он собирался снести голову Логейну, побежденному в честном поединке! С ужасом. С безысходностью. Как будто только в этот момент поняла, что для свершения того, о чем они столько мечтали, для свершения справедливости, им придется убить не абстрактного злодея, а человека из плоти и крови, еще и любимого героя детских сказок.
Алистер зло сплюнул на пол, вспомнив, как этот подлец бормотал что-то про свою дочурку. Ведь и Кайлан был ему как сын. А Анора предала при первой возможности заполучить корону. Бездушные твари.
Но если бы не Риордан, демон его побери, она бы не посмела ничего сказать. А тут ухватилась за эту идею...
В груди храмовника вновь поднялась ярость, сквозь стиснутые зубы прорвался хриплый стон. Ей легче предать всё, за что они боролись, растоптать всё, что их связывало, чем позволить убить негодяя, сказавшего сентиментальную фразу! А к нему она обратилась со словами про долг... К праху! Это лишь дурацкое нежелание брать на себя ответственность хоть за чью-то смерть! И не важно, что среди спасённых магов могут оказаться одержимые. Что можно остаться без эльфийской поддержки в борьбе с Мором, что убийца может опять нанести удар, прикончив двух последних Серых Стражей Ферелдена... Долг. Абсолютно пустое слово, не значащее ни-че-го.
Ведь он сам отдал ей право командовать сначала собой, затем отрядом. За сильным и уверенным командиром Алистер шел бы с радостью, без тени сомнения выполняя его приказы... А эта девчонка на проверку оказалась слабее и неувереннее его самого! Рыцарь несколько раз яростно ударил резной столбик кровати. Внизу хрустнуло, саднило сбитый кулак, но эта боль хоть отвлекала...
Конечно, лелеять свою обиду и ненависть храмовнику было легче, чем признаться себе, что слабость этой девушки была именно тем, в чем он отчаянно нуждался. Вечно сомневающаяся, неспособная принять решение, не выслушав все ответы на вопрос "Что нам делать дальше?"... Однако, когда, после мучительных колебаний, решение всё же бывало принято, она с феноменальным упрямством убеждала в своей правоте весь отряд, заставляя их действовать слаженно. Она никогда не пыталась переложить на Алистера ответственность, но он угадывал её неуверенность, поддерживал её. Именно поэтому рядом с ней рыцарь чувствовал себя таким сильным, таким...счастливым...
Он знал, что нужен ей.
Он думал, что ей нужен...
Тёплая волна поднялась по горлу, и рыцарь прикрыл ладонью внезапно загоревшиеся невыносимой резью глаза. О, Создатель...
Дверь в покои без стука распахнулась. Король даже не повернул головы.
- Убирайтесь! - сдавленно рявкнул он.
Нахальный посетитель и не подумал послушаться королевского приказа, прошёл через всю комнату и резко раздернул тяжелые шторы, заливая комнату умирающим светом закатного солнца. Алистер, сощурившись, вгляделся в тёмный силуэт на фоне кровавого оконного проёма.
***
Храмовник выглядел плохо. Бледный, с глубоко залегшими тенями и красными, словно от невыплаканных слёз, глазами. Ведьма скривилась. Один из столбцов шикарной королевской кровати заметно наклонился, на полу валялись клочья яростно разодранного балдахина, красивого, ярко-синего с зеленоватым отливом оттенка. За что? За то лишь, что цвет подобен цвету её глаз?
- Ты лгал всё это время?
Морриган не была уверена, зачем она пришла. Но странное чувство, посетившее её у двери Серого Стража, подтверждало: та стала ей подругой. Мальчишка ж глуп, но если в глупость носом ткнуть его...
- О чём ты? - Он устало и непонимающе сводит брови.
- Те разговоры о любви. - Колдунья неопределённо повела в воздухе ладонью. - О том, что не позволишь разлучить вас. Что никогда её ты не обидишь, и это "мы будем вместе, невзирая ни на что..."
Король с глухим рыком вскочил, пытаясь схватить ведьму за локоть, но та легко увернулась от него, как пёрышко, всегда на мгновение опережающее ловящую его руку.
- Нет больше никаких "мы" - чеканя слова, проговорил мужчина, в упор глядя на гостью. - Есть только я, и женщина, которая меня предала.
- О, нет... Ты сам, из жажды мести, нарушив клятвы, предал всех и вся.
Морриган направилась к выходу, уже в дверном проеме обернулась
- Уж лучше ты бы бросился на меч. Поверь, так легче станет всем.