Морозовский Арнольд Кузьмич : другие произведения.

Петр I и три его жены

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
  
  
  
  
  
   Пётр I и его жёны
  
  
   трагедия
  
   в трёх актах
  
  
  
  
  
  
  
   Автор: А.К.Морозовский
  
   Июль - сентябрь 2004 г.
  
   Санкт-Петербург, 199034, 18 линия, д.13, кв.26.
   К.т. 321-38-94.
   М.т. 8.9112880592
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Санкт-Петербург
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   А к т - I
  
  
   жена Евдокия
   Пётр и
   увлечение сердца - Анхен Монс
  
  
   1688 - 1718гг
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Примечание:
   По тексту "от автора " сценическое воплощение производится
   с помощью компьютерной графики проецированием на большой
   экран сцены.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   VIII 1688 г.
   Москва, Преображенское
   Царский деревянный терем, половина царицы Натальи Кирилловны
  
   Наталья Кирилловна Нарышкина, мать Петра I
   /внутренний монолог/
   Опасно Сонька управляет,
   Игру кровавую ведёт,
   Меня с Петром убить мечтает,
   Стрельцов на бунт опять зовёт.
  
   Пресечь её поползновенья
   Немедля нужно, наконец:
   Женить Петра в одно мгновенье,
   И регентству её конец.
  
   К тому ж Петруша распустился,
   В (1)Кукуй немецкий зачастил,
   Там разгулялся и распился,
   В 16 лет уж закурил.
   (1)Кукуй--Немецкая слобода
  
   Иван-дурак, его брат сводный,
   Что Соньке брат её родной,
   Сидит на троне непригодный,
   Но царь он 1-й, хоть дурной.
  
   " Ума", однако же, хватило
   Жениться с дуру и притом,
   Хотя гнилой, больной и хилый,
   Жена гордится животом.
  
   Он - не жилец, то всем понятно,
   Но Милославских семя дал,
   Коли взрастёт оно - неладно,
   Петруша бы не опоздал.
  
   Есть на примете - загляденье,
   Невеста Пете в самый раз:
   Свежа, красива, вся - смиренье,
   От долу не подымет глаз.
  
   Благочестива, в страхе Божьем
   Воспитана, всегда скромна,
   Псалтырь читает, сказать можно:
   Со всех сторон, как хороша.
  
   Лопухину Дуняшу в жёны
   Петруше в жизнь его введу
   И в смуте этой напряжённой
   Беду от всех нас отведу.
  
  
  
  
   От а в т о р а
   27 I 1689 г.
   Женитьба Петра и Евдокии
   Свадьбу тихо сыграли Петруше,
   Венчан в церкви, в (2)деревне своей.
   Во свидетелях были всё мужи
   Из родни самой близкой скорей.
   (2)деревня -- Преображенское
  
   - Но Петрушенька был уж не мальчик
   Он давно на деревне гулял,
   Алексашка-друг Меншиков всяче
   Девок разных ему поставлял.
  
   Месяц быстро медовый проскочит,
   Опостылело как-то всё вдруг,
   Вожделенье прошло и наскучит
   Быть с женой, дома быть недосуг.
  
   - Он в Кукуй зачастил к "немцам" снова.
   Там Лефорт и (3)"потешные" все.
   Он душой был для каждого крова
   И ему воздавалось вдвойне.
   (3)"потешные"-- Преображенский и Семёновский гвардейские полки.
  
   1694г.
   Евдокия /внутренний монолог/
   Вот уж царевичу, сыну Алёше
   Пятый годочек пошёл отмерять.
   Царь же, отец его Пётр стал, похоже,
   К нам безразличным, на нас наплевать.
  
   Всё пропадает в Кукуе проклятом,
   Пьянствует, с бабами шашни ведёт,
   С еретиками общается рядом
   Тело и душу свою продаёт.
  
   Веру же нашу предал осмеянью
   И богохульству чрез пьянство подверг
   Пьяный Собор учредил в злодеянье,
   Чтобы глумиться над ней меры сверх.
  
   Быть вертопрахом царю непристойно,
   Остепениться давно уж пора,
   И на престоле себя весть достойно
   Надобно, чтоб уважала страна.
  
   Сын уж большой, воспитаньем занялся б,
   Всё же наследник царевич ему,
   И за дела, что по дому бы, взялся,
   И одарил бы вниманьем жену.
  
  
  
  
   III 1694 г.
   Москва
   Немецкая слобода - Кукуй
   Таверна Йоханна Монса. Пирушка в полном разгаре.
   Пётр, Лефорт, Бутурлин, Меншиков и др. сподвижники Петра среди офицеров
   Преображенского и Семёновского `'потешных" полков. В таверне человек 40-50
   молодых военных. Бурное застолье. На столах пиво, вино, водка, снедь. Дым коро-
   мыслом от раскуриваемых трубок.
  
   Полковник Франц Лефорт
   Я призываю выпить всех
   И осушить бокалы дружно
   За новый воинский успех,
   За тех, кто славно царю служит.
  
   За здравие Петра-царя
   Бокал сей полный поднимаю,
   Его трудам благодаря
   Прибудет слава боевая.
  
   Так пьём за будущий успех
   Оружья русского Победы,
   Чтоб наша армия для всех
   Грозой явилась бы на леты!
  
   Все встали, подняли бокалы и с криками: "Да здравствует царь Пётр!!!
   Слава русскому оружию!!!", осушили бокалы.
   Поднимает тост Пётр.
   Пётр
   Бойцы, товарищи мои,
   Гвардейцы славные и други!
   Тост поднимаю за бои
   Полков "потешных" их потуги.
  
   Настанет время и для нас
   Вести серьёзные баталии,
   "Потехи" же на этот час
   Нам школой воинскою стали.
  
   Они - прообраз тех боёв,
   Какие поведёт Россия
   За выход к морю для торгов
   И здесь нужны полки по силе.
  
   Нам нужно морем торговать,
   Тянуть Россию из берлоги,
   Из темноты страну поднять,
   И нет другой для нас дороги.
  
   В Европу нужен выход нам,
   В ней не зазорно нам учиться.
   Задача эта по зубам,
   Ко знаньям надобно стремиться.
  
  
   Пью за наставников моих,
   За иностранных офицеров:
   И Гордон-генерал средь них,
   И друг Лефорт, полковник смелый.
  
   Все встали и с криками: "Виват Россия!!!", опрокинули бокалы.
  
   Зазвучала музыка. Всё пришло в движение. В танце закружились пары. Здесь много девушек жительниц Кукуя разных национальностей Европы. Это и немки, и польки,
   голландки и шведки, шотландки и др. Веселье нарастает, взрывы хохота сотрясают
   таверну. Среди девушек выделяется своей красотой, бойкостью на язычок, весёлым нравом задорная, вульгарная дочь хозяина таверны Анхен Монс. Вместе со своей сестрой
   она успевает обслужить столы, с кем-то потанцевать, с кем-то пофлиртовать. Слышится
   её звонкий обворожительный смех. Пётр невольно обращает внимание на неё.
  
   Пётр /внутренний монолог/
   Бог, мой! Как взглядом обжигает
   И в глубь свою зовёт собой,
   И сердце разом замирает,
   И я уж сам теперь не свой.
  
   Влечёт безудержно и мощно,
   И нету сил во мне восстать,
   Бокал вина я выпью срочно,
   Но дале, что мне предпринять?
  
   Анхен Монс /внутренний моноглог/
   Царь русский Пётр, высокий ростом,
   Красив и крепок, молодой,
   Увлечь его мне будет просто,
   Он наблюдает всё за мной.
  
   Свести роман с царём красивый,
   Быть фавориткой у него
   И дамой первой стать в России -
   Что может быть важней сего.
  
   Лефорт - дружок, любовник славный,
   В том поощряет всё меня,
   И чрез меня быть может главным
   Он хочет стать подле царя.
  
   Лефорт /внутренний монолог/
   Как много девушек прекрасных
   Бог нам для радости послал,
   Средь них красоткам всяким разным
   Я предпочтений не давал.
  
   Они хмелят нам сердце душу,
   Как в пору выдержки вино,
   Как пища в голод, водка в стужу.
   Нам счастье в них искать дано.
  
   Я жизни рад и рад делиться
   С друзьями радостью своей,
  
   На bruderschaft готов напиться,
   Подруг делить с душою всей.
  
   Я вижу, Пётр на Анхен смотрит
   И глаз не может оторвать,
   Смущён и к ней он не подходит,
   Сей плод ему уж мне подать.
  
   Лефорт /подходит к Петру/ /
   Как настроенье Петер? Вижу
   Ты на подъёме, жизни рад
   И к девушкам подсел поближе,
   И Анхен ловишь томный взгляд.
  
   Здесь горницу я приготовил
   Для удовольствий и утех,
   Куда подруг водить изволил
   И одарил любовью всех.
  
   И Анхен - лучшая, поверь мне,
   Ты с нею ночку проведёшь,
   В усладе пролетит всё время,
   Как в рай при жизни попадёшь.
  
   Пётр
   Ты был с ней близок? -
  
   Лефорт
   Да, конечно.
   И не единожды, причём.
   В утехах Анхен безупречна,
   Не пожалеешь ни о чём.
  
   Пётр
   Да, Франц, хочу я с Анхен точно
   В любови время провести
   И не одну быть может ночку,
   Ах, грешен, Господи прости.
  
   Ведь я женат, отцом стал тоже
   И сыну лет уже все пять,
   Ходить на сторону не гоже,
   Что люди могут-то сказать?
  
   Лефорт /смеётся:/
   И я женат, ты это знаешь,
   Ну, что с того, вот что скажу,
   Когда от страсти умираешь,
   Тут не до жён, madamе bonjour.
  
   Есть повар у меня хороший,
   И я доволен им всегда,
   Что ж, не могу теперь я всё же
  
  
   И в ресторан сходить когда?
  
   Пётр /смеётся в свою очередь/
   Ты прав тут, Франц, я это понял
   И горницу свою покажь,
   И с Анхен можешь познакомить
   Пока в крови кипит кураж.
  
   Франц подводит к Петру Анхен и галантно представляет её. Играет музыка, Анхен увлекает
   Петра на танец. Это старонемецкое рондо "Grosvatertanz". Пётр летает с Анхен
   в танце. Глаза его горят, он счастлив. Наконец, он влечёт её наверх, в горницу. Она не со-
   противляется.
   Анхен / голосом срывающимся, переходящим на шёпот/
   Ах, Peter. Поскорей меня возьми,
   Я жажду ночь с тобою наслаждаться,
   Покрепче ко груди своей прижми,
   Мгновеньям сладостным хочу предаться.
  
   Пётр заключает Анхен в объятья и опускается с нею на ложе...
  
   Ах, Peter, хорошо мне этим днём,
   В твоих объятьях я горячих таю,
   И будто бы свеча я под огнём,
   От страсти я твоею изгораю.
  
   Анна в состоянии экстаза бурно, часто дышит. Её шёпот переходит во
   вскрикивания:
  
   Бог мой, как сладко... умираю я...
   Ещё блаженства неземного чаю...
   Мой Peter, я во власти твоей вся...
   И мощь твою в себе я ощущаю.
  
   Пётр /в порыве страсти/
   Анюта, всей душой люблю тебя,
   С тобою изошёл истомою в усладу,
   Прекрасней девушки нет для меня,
   И Бог послал тебя ко мне в награду.
  
   Я будто весь горю в огне любви,
   И чувствами я всеми пламенею,
   И не насытиться мне до зари,
   От страсти пагубной к тебе хмелею.
  
   Я весь во власти томных твоих глаз,
   Я истомлён от сладостных страданий.
   И фаллос мой губами всякий раз
   Ты будишь вновь, я вновь в плену желаний.
  
   Пётр и Анхен /одновременно в порыве ослепляющей страсти клянутся на
   верность в любви /
   Мой Peter! Anchen! Нас судьба свела,
   И мы с тобой в плену её объятий,
   Она нам радость, счастие дала,
  
   Любви на верность мы даём заклятье.
  
   Клянёмся пронести свою любовь
   Чрез нашу жизнь и годы испытаний,
   Чтоб встречи наши приносили вновь
   Нам радость, счастье, а не боль страданий.
  
   На другой день Меншиков по приказу царя привёз в дом Монсов царский портрет с брил-
   лиантами на тысячу рублей и указ о назначении девице Анхен Монс ежегодного пенсиона
   в семьсот восемь рублей. По весне же за счёт казны для неё начали возводить огромный
   палаццо.
   Меншиков /внутренний монолог/
   Чего в ней Пётр нашёл такого,
   Что в бриллианты одарил?
   Взять девку со двора любого,
   Не хуже -- скольких приводил.
  
   Красоток столько пропустили,
   А тут на немке вдруг размяк.
   Быть может водки перепили?
   Бывает с перебору так.
  
   Но утром-то глаза протёр бы
   И посмотрел бы что к чему,
   Эх, невидаль себе завёл-то,
   Я в толк чего-то не возьму.
  
   Я их насквозь давно всех вижу,
   И эта краля ещё та,
   Когда притрётся к ней поближе
   На лбу уж вырастут рога.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
   1694 г.
   Пётр /внутренний монолог/
   Против воли меня оженили,
   В жёны куклу ко мне поднесли.
   С ней не понял я: жили, не жили,
   Словом, годы впустую прошли.
  
   Ко всему она вяжет мне руки
   И в свободе препятствует мне,
   И куда мне бежать ото скуки?
   Хоть в Кукуй, разгуляться есть где.
  
   Ноет вечно, что пьян прихожу я,
   Что в немецкую ересь я впал,
   И чего в Анне Монс нахожу я,
   С той, с которою вдруг загулял.
  
   Надоела, сил нет моих больше
   С ней впустую дневать, ночевать,
   Слёзы, вечный упрёк я уж дольше
   От неё не хочу получать.
  
  
   1694 г.
   Евдокия /внутренний монолог/
   Сколько писем я мужу писала,
   Был когда он в отлучке, в делах,
   И с волненьем всегда ожидала,
   Что доставят ответы на днях.
  
   Но ни разу, ни строчки единой
   От Петра не пришло мне тогда,
   Что не любит меня - это видно,
   Такова, знать, от Бога судьба.
  
   На Кукуе он с немкой связался,
   Анной Монс, мне сказали, зовут.
   Я - несчастна и, как оказалось,
   Пётр в любви тянет немкин хомут.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   1697 г.
   Евдокия / вслух, в сердцах /
   Да, Пётр совсем забыл про православье,
   Ему на ум, как порчу навели:
   Разврат, попойки, курит - наказанье,
   Похоже, нам царя с ума свели!
  
   В "потешных" войнах всё с утра до ночи,
   Солдатиков разыгрывает он,
   Как будто нету, между прочим,
   Семьи, главней всего ему Гордон!
  
   Царевич Алексей
   Мам, мам, скажи мне, что такое "немцы",
   Кукуй, Лефорт и Нюрка Монс, Гордон?
  
   Евдокия
   Антихристы всё это, иноверцы,
   Чума от них, зараза в каждый дом.
  
   Царевич Алексей
   Чума, антихристы. А что это такое?
  
   Евдокия
   Чума - погибель для России всей,
   Погубит всё, для русских что святое:
   Их души, мысли и порядок всех вещей.
  
   Царевич Алексей
   Как страшно, мам. А кто спасёт Россию?
  
   Евдокия
   Когда царём ты на престол взойдёшь,
   Тогда спасёшь народ наш и осилишь
   Всю богомразь, порядок наведёшь.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  
   X 1698 г.
   Пётр / внутренний монолог /
   Рабски покорна и в Божьем смиренье
   Вечно пред мной пребывает все дни,
   По воспитанью она в умилении
   От старообрядной, церковной Руси.
  
   Чужда она мне во всех проявленьях,
   Ей не понять, как я править хочу,
   Ей не понять, что мне Бог назначенье
   Дал реформировать нашу страну.
  
   И воевать мне поэтому нужно,
   Чтобы пробиться России к морям,
   Чтоб перенять потом миром всем дружно,
   Что на Европе полезное к нам.
  
   С ней же двух слов не связать и, тем боле,
   Сколько в супружестве мучиться с ней:
   Без огонька, холодна. И доколе
   Глупости слушать в постели своей?
  
   Вечно краснеет и вечно в смущеньи,
   С ней пред Европой сгоришь от стыда,
   Ни танцевать на балу, ни в общенье
   Нету уменья у ней - вот беда.
  
   Нет, не такая монарху супруга
   Для представительств и жизни нужна,
   Вот Анна Монс - по душе мне подруга
   И хороша, и бойка, и умна.
  
   Держится смело в любой обстановке:
   И на приёмах, и на балах
   А уж в постели - огонь и чертовка,
   Хваткая в жизни и всяких делах.
  
   Всё, решено - в монастырь Евдокию,
   Ей боговерной как раз место там,
   Вслед за сестрой бунтовщицей Софией
   Господу Богу в призор её сдам.
  
   1698 г.
   Евдокия / в отчаянии обращается к Петру /
   Ну, отчего меня Пётр, ты в неволю,
   В келью навеки сослать порешил,
   В чём ты меня обвинить соизволил,
   Что совершила, чего не простил?
  
   Жизнь всю свою соблюдала я свято,
   В вере, в семье непорочно жила,
   Сына растила, блюла все обряды
   И домостроя законы блюла.
  
  
   Я не хочу быть монашкой сокрыта,
   Я молодая, хочу жить в миру,
   В келье влачить свою долю забытой
   Женщиной в полном соку - не хочу!
  
   Петя, родимый, прости, ради Бога,
   Если что ране створила не так,
   И не суди меня очень жестоко,
   Всё же люблю тебя, Господи как!
  
   От автора
   Но безучастен остался Пётр-I
   К мольбам, слезам и стенаньям жены,
   Выказал волю железную, нервы,
   Сплавил жену во затворы стены.
  
   Суздаль - Покровский приют ей он выбрал,
   Выставил с глаз и из сердца долой,
   Съездив в Европу, он сделал свой выбор
   В пользу подруги Анхен озорной.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   II-ой Акт
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   РАЗВЯЗКА
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   X 1702 г.
   Второй год идёт война со шведами. Русские войска осадили шведскую крепость Нотебург ( Шлиссельбург ), бывшую русскую
   крепость Орешек.
   Русский дозор в составе унтер-офицера и 3-х солдат совершает
   обход позиций. Подошли к глубокому ручью.
  
   1-й СОЛДАТ
   Я вижу, мостик развалился,
   Бревно торчит в нём кое-как,
  
   2-й СОЛДАТ
   Какой-то дурень утопился,
   Ботфорты видишь на ногах?
  
   Подбежали, вытянули на мостик труп.
  
   УНТЕР-ОФИЦЕР
   Тю, это - важная персона,
   Мундир саксонский - дипломат,
   И сумка чрез плечо весома,
   В бумагах важных, вишь, солдат ?
  
   3-й СОЛДАТ
   Как с трупом быть нам, Ван Петрович?
   На берег надо б оттащить.
  
   УНТЕР-ОФИЦЕР
   Скорей к царю беги, Стахович!
   Немедля всё там доложи.
  
   Пётр /внутренний монолог/
   Саксонско-польский резидент убитый,
   Круль польский Август к нам его послал,
   Бумагами его футляр набитый,
   Знать переписку с Августом держал.
  
   Взгляну-ка на бумаги я, проведав,
   Что Август мог ему послать,
   Какие планы у него на шведов,
   Как далее совместно воевать.
  
   Его там в Польше шведы потеснили,
   И в письмах он ко мне писал,
   Чтоб мы здесь поскорей войну открыли.
   Открыли мы её, как он взывал.
  
   Что вижу я, глазам своим не верю,
   Неужли письма Анхен моей здесь,
   Сейчас с письмом ко мне я почерк сверю:
   Её писульки в сумке, так и есть!
  
   Но что она ему такое пишет?
   Проверю я немедля письмена.
  
   Любовные! Проклятье! Ненавижу!
   Получит от меня теперь сполна!
  
   А как же клятва, дали что на верность
   Любовь и чувства сохранить, сберечь?
   Сия по мне невиданная дерзость!
   Предательство сие немедленно пресечь!
  
   Приказом - под арест её домашний!
   Без выезда пусть в доме посидит!
   Подумаю, что делать с нею дальше,
   Важней дела есть, это не горит.
  
   Тут (4)Нотебург в огне и дыме едком,
   Уж две недели пушками бомблю,
   Коль разгрызу Орешек этот крепкий,
   Решу задачу всей войны свою.
   (4)Нотебург (шведс. ) - бывшая русская крепость Орешек, построенная новгородцами в 1323г. В 1611г. захвачена шведами. До 1702г. - Нотебург. Пётр I переименовал крепость в Шлиссельбург ( Город - ключ ).
   А там с любовью разберусь своею.
   Ах, дрянь! Как смела ты меня предать!
   Не знаю, наказать тебя посмею ль?
   В отлучке часто я, а ты не та, чтоб ждать.
  
   I 1703 г.
   Ворожба Анхен Монс
   Комната Анны. Анна принимает денно и нощно колдуний, ворожей, гадалок с тем, чтобы с их помощью вновь возбудить к себе страсть царя. Среди них Аглая, всем колдуньям колдунья,
   с признанной всеми колдовской силой.
   Анхен Монс
   Петра приворотить как мне, Аглая?
   В сей жизни оступилась я,
   Игра в любовь на стороне пустая
   Повергла в страшный гнев царя.
  
   И потеряла всё я в жизни разом:
   Свободу, может быть и жизнь.
   Как повлиять на царский разум,
   Ко мне его приворожить?
  
   Хор колдуний
   Раб Божий Пётр жди рабу Божью Анну
   И без неё ни жить тебе, ни быть,
   По утренней заре, как солнце встанет,
   И не поесть тебе, и не испить.
  
   Ни в полдень и ни на заре вечерней,
   Ни в летний зной, ни в дождь, когда б ни лил,
   Ни в стужу лютую, ни ночью чёрной
   Без Анны будет свет тебе не мил.
  
   Тоска разъест тебе и грудь и сердце
   И в печень чёрную твою войдёт,
  
   И кровь твою огнём и острым перцем
   По Анне, рабе Божьей обожжёт!
  
   Князь-кесарь Ромодановский, глава Розыскного
   приказа / следственного учреждения /
   Тут Анна Монс, как доложили мне,
   Царя приворожить к себе хотела,
   Колдуний зазвала к себе,
   Сама умом, похоже, очертела.
  
   Но есть закон, который не велит,
   Чтоб волховали царскую персону,
   И если кто царя заговорит,
   На смерть пойдёт по этому закону.
  
   Сей рапорт срочно донести царю,
   Пускай он к Анне Монс предпримет меры,
   Чтоб не повадно было никому
   Лезть в душу государеву без веры.
  
   Пётр с рапортом князя-кесаря Ромодановского в руках. Прочитал.
  
   Пётр / внутренний монолог /
   Два раза мог изменницу убить,
   Два раза провинилась предо мною,
   Но мести нет, остыл, могу простить.
   Утих мой гнев, однако, сам собою.
  
   Отдался весь я битве на Неве,
   Победа захлестнула моё горе,
   Перегорел любовный жар во мне,
   И нет желанья убивать мне боле.
  
   Деревни прикажу у ней забрать,
   Что подарил в пылу любовной страсти,
   И дом, что ей построил, передать
   Музейных дел каких-нибудь по части.
  
   Портрет мой, что в алмазах, заберу,
   Не ворожила чтоб на нём гадалкой,
   А драгоценности в свою нору
   Пускай утащит, их прощу, не жалко.
  
   Пусть будут они платой ей за то,
   Что возбудила страсть во мне безмерно,
   За изыск в ласках, более всего
   За то, что увлекалась мной, наверно.
  
   За то, что ревность пробудив во мне,
   Страдать заставила и убиваться,
   Что чувствами перегорев вполне,
   Свободой сладкой стал я наслаждаться.
  
  
  
  
   1718 г.
   От автора
   `'Компанья", что образовалась
   Вокруг царевича, во всём,
   В делах и взглядах отличалась
   От "круга" тех, кто шёл с царём.
  
   Петра сподвижники посильно,
   Своим участьем в меру сил
   Вперёд продвинули Россию,
   А сына "круг" лишь прошлым жил.
  
   Лишь созерцали, что творилось
   И пересуды всё вели,
   Чтоб напасти царя свалили,
   В могилу бы скорей свели.
  
   Сия царевича "компанья",
   Что сбилась к этим временам,
   Царя кляла, царь им - каналья,
   В цари царевич метил сам.
  
   Дела царя здесь осуждались
   И богомерзкими звались,
   Враждебно все воспринимались,
   Страну же вспять вернуть рвались.
  
   И духовенство вкруг вертелось
   Из стражей ветхой старины,
   И сонм бояр, кому хотелось,
   Чтоб власть у них была страны.
  
   "Компанью" всю объединяло
   Пристрастье сильное к вину,
   Вино же к праздности склоняло,
   Лишь к болтовне и лишь ко сну.
  
   09 II 1718 г.
   Пётр / внутренний монолог /
   Прискорбно мне, я в горести, печали,
   Что сын-наследник делом не влеком,
   К военным доблестям Отчизны изначале
   Остался безразличным и притом
  
   Лишь за бездельем попусту влачился
   И пьянствовал с "компанией" своей,
   А для Отчизны же не потрудился,
   Негоден в управлении для ней.
  
   Отечеству я весь служил и людям,
   Жизнь не щадил свою и не жалел,
   Как мне жалеть его, кто мне по сути
   Чужой и делом помогать не захотел.
  
  
  
   По мне будь хоть чужой, но делом добрый,
   Чем на престоле непотребный свой,
   Чтоб дух мой был спокойным, чтоб в загробной
   Я жизни бы не мучился душой.
  
   На розыске открылось преступленье
   И воровство, что сын хотел чинить,
   Готовил бунт против меня в стремление
   Взять власть, чтобы меня вослед убить.
  
   Реформы бы мои предал забвенью,
   И выход к морю шведам бы отдал,
   А флоту с армией лишь -- разоренье,
   Россию и народ бы свой предал.
  
   И на допросах сдал свою "компанию"--
   Известные противники все мне.
   Под пытками дают уже признанья,
   Какие замыслы несли они в себе.
  
   Брат Евдокии Авраам признался,
   Что переписку вёл с своей сестрой,
   Уж не оттуда ли сей бунт зачался?
   Не Донькиной ли мыслил сын главой?
  
   Немедленно отправить капитана,
   Пускай солдат наряд с собой возьмёт
   И Суздаль прошерстит нежданно,
   Улики бунта может там найдёт?
   Гвардии капитан Скорняков - Писарев вместе с солдатами прибыл в Суздаль - Покровский монастырь,
   где учинил досмотр по приказу Петра-I. В келье же монахини Елены ( Евдокии ) произвёл обыск
   с особым пристрастием. У монахини Елены он нашёл любовные письма некоего майора Глебова, помещика, проживающего в Суздальской губернии. Обыск у майора Глебова обнаружил девять любовных писем монахини Елены,
   адресованные майору.
  
   Гвардии капитан Скорняков-Писарев
   Ваше Величество, здесь всё измена,
   Ходит монахиня эта в мирском,
   Молится в церкви она откровенно
   За житие Евдокии с Петром.
  
   Эти "молитвы" взошли на крамоле,
   Служба по ним в преступленье ведёт,
   Певчий Журавский по собственной воле
   За (5)аналоем, как (6)вор их поёт.
   (5) Аналой - столик для богослужебных книг.
   (6) Вор - это слово в XVIII веке имело более широкое значение
   и включало в себя понятие государственного преступника.
  
   С ним же монахини все без сомнений
   Имя Петра с Евдокией поют,
   Будто бы не было постриженья,
   Будто с царицей молитвы ведут.
  
   Тут же (7) игумен молился за здравье
   Некой царицы, что в постриге здесь,
   Ну, а царю вскоре смерть предрекая,
  
   Чтобы царевич царём стал на днесь.
   (7) Игумен -- Досифей, настоятель Сновидского монастыря.
  
   Всех под ружьё взял, в застенки отправил,
   Там человек полтораста всего,
   Те же, кого я под пытки поставил,
   Дали свидетельства на одного.
  
   Им оказался майор Степан Глебов,
   В округе Суздаля делал призыв,
   Рекрутов в армию брал здесь он летом,
   И монастырь уж затем посетил.
  
   Заговор страшный мог там получиться,
   Глебов монахиню нашу узрел,
   В связи преступной соединиться
   С нею он с умыслом подлым посмел.
  
   Многих монахинь под пытки поставил,
   Плетью нещадно "немых" осадил,
   И говорить всех под плетью заставил,
   Важные сведенья зело добыл.
  
   Эти монахини мне показали,
   Что сей майор целовался, гулял
   С нашей монахиней, что запирались
   В келье, что долго он там пребывал.
  
   А как расстались, вели переписку.
   Я у майора все письма забрал,
   Что от монахини. Сверху надписка,
   Де "от царицы" - майор надписал.
  
   Письма монахини Вам представляю,
   Те, что к майору, их девять всего.
   Розыск вести я свой здесь продолжаю,
   Жду указаний дальнейших на то.
  
   15 II 1718 г.
   Пётр / внутренний монолог /
   Вот и донос подоспел капитанов,
   Что же нам тут Скорняков отписал?
   Этот виновных из гроба достанет,
   Верный служака, послать кого знал.
  
   Вот где измена и заговор зреет!
   Ей не сидится в монастыре,
   Сына подбила и руки уж греет,
   Чтоб воцариться обратно в Кремле.
  
   К армии руки свои протянула,
   И воровство чрез майора ведёт.
   Хоть в ней и короток ум, но смекнула,
   Что через армию власть вся идёт.
  
  
  
   С армией можно устои разрушить,
   Можно, конечно, и власть загрести,
   Но удержать власть, народ чтобы слушал,
   Церковь должна им здесь службу нести.
  
   Бороды церкви давно уж в крамоле,
   Случай удобный свалить меня ждут,
   Донька, царевич подвластны их воле
   И через них воровство всё ведут.
  
   Нет, не видать им ни власти, ни воли!
   Все под краулом на розыск пойдут,
   Дыба и плеть, и огонь этим ворам
   К власти пробраться ужо не дадут!
  
   Монахиня Елена /в миру жена Петра-I Евдокия /
   Письма майору Глебову
  
   ПИСЬМО 1
   ...Где душа твоя, милый, витает,
   К ней стремится моя всё смелей,
   Там где слово твоё слух ласкает,
   Там и я, вся во власти твоей...
  
   ПИСЬМО 2
   ...Не забудь ты меня, мой любимый,
   Я твоя, но несчастная я,
   Огнь в душе разгорается с силой,
   Но слезой жизнь умыта моя...
  
   ПИСЬМО 3
   ...Я живу в келье тёмной, постылой.
   И у ночи в плену я когда,
   Всей душою измученной, милый,
   Жду с надеждой тебя я всегда...
  
   То кольцо с камнем, что подарила,
   Ты носи, пусть напомнит оно,
   Как безумно тебя я любила,
   Мне же быть здесь одной суждено....
  
   ПИСЬМО 4
   ...Свет мой, лапушка, горько уж мне,
   Без тебя одинокая я.
   Погибать мне одной здесь в тюрьме -
   Нету муки страшней для меня...
  
   ПИСЬМО 5
   ...Приходи ко мне, лапушка, мой,
   Крепко к груди широкой прижми,
   Мы забудемся, мой дорогой,
   В храме нашей священной любви...
  
  
  
  
   ПИСЬМО 6
   Стужа, ветры, деревья под снегом,
   Солнце брезжит сквозь дымку небес,
   И объятая мраморным светом,
   Спит природа промёрзши окрест.
  
   В спячку всё погрузилось до лета,
   Всюду правит царица-зима,
   Лишь душа моя чувством согрета
   И любовью светится она.
  
   С нетерпением жду тебя, милый,
   Нежных слов и улыбки твоей,
   Блеском взгляда и внутренней силой
   Одари же меня поскорей!
  
   ПИСЬМО 7
   ..Было так хорошо и чудесно,
   Будто мы вознеслись в небеса
   Из застенков, где душно и тесно
   И парим во просторах несясь.
  
   Души наши в едином порыве,
   Руки наши судьбой сплетены,
   И несут нас любви нашей крылья,
   От зимы холодов в рай весны...
  
   ПИСЬМО 8
   ...Кто сокровище выкрал нежданно?
   Ты не пишешь, забыл ли меня?
   Жду вестей от тебя непрестанно
   И люблю бесконечно тебя.
  
   Не приходишь ко мне почему-то,
   Истомилась я более ждать,
   Знаю, рвёшься ко мне из оттуда,
   Чтобы вместе деньки коротать.
  
   Но ты в браке пред Богом с женою,
   У тебя дети малые есть,
   Не судьба, знать, встречаться с тобою,
   Слышу рока ужасную месть...
  
   ПИСЬМО 9
   Ничего меж нами быть не может,
   Вся душа тревогою живёт,
   Боль разлуки сердце мучит, гложет
   И ни дня покою не даёт.
  
   Но молю, приди ко мне мгновенье,
   Обернись усладою любви,
   Бесконечно чувственным томленьем,
   Шёпотом любовным до зари.
  
  
  
   В жизни знаю, ты не будешь рядом,
   Никогда уж больше не придёшь,
   Не окинешь добрым, нежным взглядом,
   И губами губ не обожжёшь.
  
   Но молю, приди же на мгновенье,
   Закружи меня в плену любви,
   Принеси с собой успокоенье,
   Тяжесть мук сними с моей груди.
   Пётр / в порыве гнева и запоздалой ревности читает письма Евдокии к
   майору Глебову /
   Как же могла эта подлая Донька,
   "Лапушкой" кликать майора того?!
   "Лапушкой" я был у ней очень долго,
   Так называла меня до него.
  
   Подлая баба, и здесь изменила!
   И пред всем миром осмеянный я,
   Ты наказанье себе заслужила,
   "Муки любовные" ждут уж тебя!
  
   Распоряжение дам Скорнякову,
   Я воровство на корню пресеку,
   Доньку с майором пытать буду скоро,
   И уж плетьми от души посеку.
  
   РАСПОРЯЖЕНИЕ гвардии капитану Скорнякову- Писареву:
   Всех забери, кто по делу проходит,
   Всех, кто хоть как-то причастен к нему,
   Так же майора, что в келью к ней ходит,
   Всех привези ко мне прямо в Москву.
  
   Евдокия / испрашивает прощения у царя /
   Ваше Величество, лет тому двадцать
   Я в постриженье была отдана,
   Стала Еленою сёстрами зваться,
   Господу Богу смиренье несла.
  
   Но не желая в судьбе быть монашкой,
   Я тайно светскою жизнью жила:
   Постриг и клобук сняла и однажды,
   Чувством влекома, к мужчине сошла.
  
   Страстью жила я, а не смиреньем,
   В душу любовь пропустила к себе,
   В счастье свершила я грехопаденье,
   Бог уготовил мне кару вдвойне.
  
   Муки затворницы в кельи несу я,
   Нет мне свободы, сокрыта стеной,
   С Богом общаюсь я чрез Иисуса,
   Что на иконе распят предо мной.
  
   Кои грехи я в миру совершила,
   Что я за них расплатиться должна?
  
   Чисто я в вере жила и любила,
   Волею Вашей в монашки пошла.
  
   Вот, наконец, снизошло ко мне счастье,
   Вновь полюбила чрез двадцать лишь лет,
   Видно разгневался Бог в одночасье,
   Что согрешила, нарушив обет.
  
   Муки любовные, нет их сильнее,
   Коль от любимого отлучена,
   Боли душевные, что их страшнее,
   Вся в напряжении, нет тебе сна.
  
   Я перед Вами ни в чём не повинна,
   Мыслей плохих двадцать лет не несла.
   Тихо молилась, жила себе мирно,
   С Богом святые беседы вела.
  
   Я возлагаю надежды на милость,
   Великодушия Вашего жду,
   Я исстрадалась душой, истомилась,
   Я о прощении Вашем молю.
  
   Я не хочу умереть недостойно,
   Смертью воровки, ведь, этого нет,
   Жизнь во монашестве весть буду стойко,
   Вплоть до конца своих тягостных лет.
  
   Бывшая Ваша супруга смиренна,
   Что на миру Евдокией звалась,
   Нынче монахиня в имя Елена
   К Вашим ногам припадаю молясь.
  
   От автора
   Розыск жестокий был задан майору,
   Плетью пытали на дыбе и жгли,
   Должен признаться он в том, что был вором,
   Что с Евдокией крамолу вели.
  
   Бунт-де майор замышлял против власти
   И в двоежёнстве царя обвинил,
   Армию-де наставлял в этой части:
   Льготы ей, земли, поместья сулил.
  
   Дескать служить будет рекрут три года,
   А офицерам - достаток, почёт,
   Кто нездоров стал в войне, то заботы
   Всё государство по ним заберёт.
  
   Страшные пытки к нему применяли:
   Рёбра ломали и мясо в куски
   Рвали клещами и в карцер кидали,
   В коем из пола торчали шипы.
  
  
  
   Но Степан Глебов был твёрдым мужчиной,
   Все обвиненья в свой адрес отмёл,
   Только лишь блуд он признал по причине,
   Что на него след в тех письмах навёл.
  
   И Досифея жестоко пытали,
   В пытках признанья хотели добыть,
   Но ничего от него не узнали,
   Душу игумен не дал загубить.
  
   Царь самолично им пытки назначил,
   И в исполнение сам приводил,
   Мучил настойчиво, жутко и мрачно,
   Но результатов ни в чём не добыл.
  
   Сам свирепел, был задет за живое,
   Не было так, чтобы кто-то молчал.
   Только под пыткой из них вдруг кто взвоет,
   А кто в беспамятстве дико кричал.
  
   Пётр / внутренний монолог /
   Должен быть заговор, чую его я!
   Заперлись двое. Скрывают кого?
   Казнь ждёт жестокая этих изгоев,
   Выбор их собственный стоит того.
  
   Нужно монашек под пытки поставить,
   Эти под плетью не будут молчать,
   С каждой по капле и можно представить
   Заговор весь, воровство их понять.
  
   Вывести всех их на чистую воду,
   Главных зачинщиков определить.
   Взять под краул всех нежданно и сходу,
   Чтобы в зародыше бунт подавить.
  
   От автора
   Били несчастных, плетей не жалея,
   Хрипы и крики из камер неслись.
   Пётр и подручные враз обомлели:
   Все виноватыми вдруг назвались.
  
   Вся их вина в том, что люб им царевич,
   Верует в Бога, за церковь стоит.
   Мать же его - им сестра в этой вере
   И послушание Богу творит.
  
   Ясно Петру и подручным всё стало,
   Что заговорщиков здесь у них нет,
   Но отступаться царю не пристало,
   Суд над "ворами" увидит бел-свет.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  
   16 III 1718 г.
   Утро морозное, пар над рекою,
   Солнце соборов златит купола,
   Рёв колокольный стоит над Москвою
   Красная площадь народом полна.
  
   Страшная казнь здесь должна состояться
   Бунтовщиков, что хотели царя
   Свергнуть, на трон же взвести попытаться
   Сына его, что (8) вернулся, знать, зря.
  
   (8) - сын сбежал от гнева отца и неминуемого пострижения в
   монахи и ссылки в монастырь в Европу под протекцию австрийского императора Карла VI.
  
   Камня из белого лобное место,
   Локтей на семь взведено в высоту,
   В меру просторное, чтобы не тесно
   Было там казни вершить топору.
  
   Колья железные рядом вкруг встали,
   Чтобы на них насадили бы тут,
   Главы несчастных тех, кои предстали,
   Пред местом лобным, и казни где ждут.
  
   Это царю нужно для устрашенья,
   Годы чтоб главы стояли бы здесь,
   Чтобы народ зрел на них и смиренье
   Власти, царю бы выказывал весь.
  
   Два колеса встали у эшафота
   И посредине осиновый кол,
   Шёпот глухой прошуршал над народом,
   Жуткую казнь здесь задумал престол.
  
   Первым на казнь Досифея позвали,
   Он поднялся и себя окрестил,
   Подан был знак, чтоб скорей начинали,
   Сразу палач к ремеслу приступил.
  
   На колесе Досифей был растянут,
   Молот в руках палача раздробил
   Руки и ноги, и страшными станут
   Муки, покуда он в Бозе почил.
  
   В силах последних, пред смертью собравшись,
   Крикнул царю он такие слова:
   "Если ты сына убьёшь, то предашь ты
   Бога и кровь эта будет тогда
  
   Вся на тебе, твоих близких, потомках,
   Всех до последнего даже царя!
   Сына помилуй, Россию!"-- и громко:
   "Душу народа помилуй хотя б!!!"
  
   И обезглавлен игумен по смерти,
   Тело сожгли, а палач же главу
  
   На кол насадит и выставит смерди,
   Чтобы стояла у всех на виду.
  
   Ужас должна навести она люду,
   Страх вызывать своим видом должна,
   Чтобы отныне и впредь, и повсюду
   Бунт не посмели поднять никогда.
  
   Очередь Глебова в сей круговерти,
   Самую жуткую казнь царь ему
   Определил, чтобы путь его к смерти
   Был бы ужасен, ведь казнь на колу.
  
   Били кнутом его дико, нещадно
   И раскалёнными прутьями жгли,
   И на доске продержали изрядно,
   Густо в которой торчали шипы.
  
   Выдержал всё Степан Глебов достойно,
   Пытки безумные молча все снёс.
   Тело окровлено, в мясо раскроено,
   Но он главу всё же прямо пронёс.
  
   На кол его палачи посадили,
   Царь ухмыльнулся довольный себе,
   Шубой поверх его тёплой накрыли,
   Чтоб на морозе продлить муки все.
  
   Сил уже нет, но в последние всё же
   Глебов кровавый плевок совершил
   В сторону, царь где, ему метил в рожу,
   Но не достал, лишь того рассмешил.
  
   Глебов казнь принял в три после полудня,
   Сутки страдал и ещё пять часов,
   Умер героем и в эти же будни
   Был обезглавлен, приказ был таков.
  
   Вслед за "жестокими" казни "простые"
   Приняли певчий и инок, что с ним:
   Головы им отсекли молодые
   Для назиданья и страха другим.
  
   Камень квадратный - плиту положили
   На эшафот, в локоть ей высота,
   И на неё все тела навалили
   На обозренье, чтоб страх брал всегда.
  
   Главы на кольях стояли годами,
   Трупы смердели на площади всей,
   Люди с открытыми в ужас глазами
   В оторопь впали от лютости сей.
  
   Казнь над монашками плетью вершили,
   Были публично они сечены,
  
   И Евдокию под плетью томили,
   Плетью "мятежницы" излечены.
  
   Для Евдокии царь жизнь сохраняет,
   Зная, что не было с ней мятежа,
   Ревность застлала глаза, но царь знает,
   Казнь в государственном плане нужна.
  
   Ну, а саму в монастырь переправит
   В Ладожский, в дальний таёжный удел.
   И (9)губернатора края наставит,
   Чтоб присмотрел за ней свыше всех дел.
   (9) - Светлейший князь Меншиков.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   III - й Акт
  
  
   М а р т а С к а в р о н с к а я
  
  
  
  
   26 VIII 1702 г.
   Шведская Ливония. Крепость Мариенбург, расположенная на острове, обложена русскими войсками под командованием фельдмаршала Б. Шереметьева. Две неде-ли идёт бомбардировка крепости. Шведы выкинули белый флаг. Из крепости вы-шло только гражданское население, возглавляемое пастором Глюком с библией в руках. В семье пастора жила служанка 16-ти летняя Марта Скавронская. Комен-дант крепости не желая сдаваться подорвал пороховой склад. Погиб весь гарни-зон. От крепости остались одни руины.
  
   Шереметьев / внутренний монолог /
   Не много пользы было от баталии,
   Трофеев нет, погиб весь гарнизон,
   Лишь пастор с населением предстали,
   Мне их пленить, похоже, не резон.
  
   Тут доложили, пастор знает русский
   И в переводчики готов пойти.
   Служанка у него в моём вот вкусе,
   И будет где утехи мне найти.
  
   Приятнейший из воинских трофеев,
   Цветущая блондинка, грудь волнит,
   Скажу-ка денщику, пусть Дорофеев
   Ко мне её в обоз определит.
  
   Так в начале сентября 1702 г. в маршальском обозе в Россию въехала Марта Скавронская.
  
   V 1703 г.
   Действующая армия. Штаб Шереметьева. Входит Меншиков.
   Его взору предстаёт молодая служанка.
   Привет, красотка! Я глазам не верю,
   Откуда ты? И как тебя зовут?
   В расположении зачем? Проверю.
   Неужли маркитанткою ты тут?
  
   Марта Скавронская
   Я, Марта. Я трофеем здесь в плену
   И портомоей маршалу по дому.
   К тому ж в постели я ему служу
   И на довольствии я вровень рядовому.
  
   Меншиков /ухмыльнувшись /
   А хочешь перейти ко мне служить?
   В довольствии ты будешь капитана,
   К тому же буду я тебя любить
   И сверх довольствия платить деньгами стану?
  
   Марта
   Я и без денег так к вам перейду,
   Красавчик Вы и молодой, здоровый.
   Пожитки все свои я быстро соберу,
   А с маршалом уж Вам вести переговоры.
  
  
   Входит Шереметьев. Меншиков обращается к нему:
  
   Мы с Мартой любим уж давно друг друга,
   И страсть меж нами пламенем горит!
   Борис, любовь - святое! И подруга
   В законном браке жить благоволит.
  
   Шереметьев / оторопело, поперхнувшись /
   Когда успел ты, чёрт тебя дери,
   Ты только что вот здесь её увидел?
   Ну, что же, коли любишь - забери,
   Что влюбчив ты, я, право, не предвидел.
  
   С а н к т - П е т е р б у р г
   VIII 1703 г.
   Дворец Меншикова. Пир в разгаре. Пётр сразу обратил внимание
   на Марту, которая прислуживала гостям.
  
   Пётр / внутренний монолог /
   Девица сочная и голос обращает
   Вниманье на себя: и тёплый, и грудной,
   Как - будто бы тебя покоит и ласкает,
   И обволакивает бархатом собой.
  
   К тому ж глазастая и взор её туманит,
   И поволокой в плен безудержно влечёт,
   То вспыхнет вдруг огнём и сладостно поманит,
   И жаром душу нестерпимо обожжёт.
  
   Вот и ко мне она плывёт, сияет,
   Вино венгерского бокал несёт,
   И взором томным будто приглашает,
   И к таинствам во плен любви зовёт.
  
   Пётр /обращается к Марте /
   Постой, прелестница, когда я пир закончу,
   Придёшь ко мне в ночной покой,
   Со свечкой непременно, я желаю очень
   Ночь до зари пробыть с тобой.
  
   Утро.
   Меншиков / озабоченно и глубокомысленно про себя /
   С покоев вышла словно бы царица,
   Как могут бабы быстро в роль входить,
   С судьбой придётся мне смириться
   И интерес во всём свой находить.
  
   Что баба при царе своя - не худо,
   Наперсница во всех твоих делах,
   Как Анхен Монс - лефортовское чудо,
   И в случае моём пусть будет так.
  
  
  
  
   Выходит Пётр.
   Меншиков / обращается к Петру /
   Ну, как доволен? Хороша в постели?
  
   Пётр
   Чудна! Воспрянул телом и душой.
   Покойно с ней мне, крепкая и в теле
   И с не плохой во многом головой.
  
   Я забираю у тебя подругу,
   Сие судьбы есть перст - не обессудь.
   Тебе же я советую, как другу,
   Арсеньеву, с кем крутишь, не забудь.
  
   Женись на Дашке, славная девица,
   Из роду крепкого, боярского она,
   Пора бы уж тебе остепениться,
   Впустую жизнь пройдёт иль заберёт война.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
   1704 г.
   Пётр / внутренний монолог /
   Хорошую нашёл себе подругу,
   Легко мне с ней, весёлая она,
   Душой открыта и со мной, как с другом,
   И радость в жизнь с собою принесла.
  
   И создана как - будто для походов,
   Капризов нет, уснёт придётся где:
   В повозке ли, в санях на переходах,
   В быту во всём помощницею мне.
  
   Но более всего необходима
   Она, когда вдруг станет худо мне,
   Когда главе моей больной уж нестерпимо,
   И ярость мозг мой плавит на огне.
  
   Она прижмёт главу к груди и нежно
   Погладит тихо, в ласке скажет что,
   Покой приходит в душу мне прилежно,
   Становится легко и хорошо.
  
   Она мои все чувствует заботы
   И состояние моё, настрой,
   И к моему своё являет, чтобы
   Мне легче было б пережить рок свой.
  
   Она мне словно мать и в то же время
   Жена чудесная в одном лице,
   Опора мне и дел могучих бремя
   Тащить поможет в жизни и в конце.
  
   Умеет понимать меня с пол слова
   И дельные советы когда дать,
   И каждый раз мне хочется с ней снова
  
   Заботы воинские обсуждать.
  
   К тому же распотешить меня может
   И позабавить выдумкой какой,
   И на пирушках выпивать, похоже,
   Способная не меньше, чем любой.
  
   Однако же следит за мною тенью,
   И если вдруг, когда я перепил,
   Её глас слышу: "Батюшка уж время
   Кончать, час отдыха Вам наступил".
  
   И о здоровье всё моём печётся,
   Когда вдруг свалит хворь в постель меня,
   И жёнки лучшей не найти, сдаётся,
   И посему - счастливым буду я.
  
   1705 г.
   От автора
   И Марта принимает православье,
   Екатерина имя дали ей,
   Екатеринушкой зовёт её Пётр далее
   Иль чаще просто "маткою" скорей.
  
   И стали появляться вскоре дети,
   Но умирали через год иль два,
   Лишь Анна держится на белом свете,
   Четвёртым уж ребёночком была.
  
   1709 г.
   Пётр / письмо Меншикову /
   (10)Mein Bruderherz, прошу тебя я очень,
   Вдруг что со мной случится на войне,
   Семью мою взять под опеку срочно
   И деньгами снабдить её вполне.
   (10) Mein Bruderherz ( нем. ) - мой сердечный друг.
  
   Три тысячи рублей моих окладных
   Екатерине передай тотчас,
   Чтоб не терпела бы нужды отвратной,
   Не клянчила бы деньги каждый раз.
  
   Пётр / письмо Екатерине /
   Мне грустно без тебя порой в походах,
   И плохо выглядит бельё подчас,
   Хоть много вкруг меня всегда народу,
   Лишь о тебе все мысли каждый час.
  
   Екатерина / письмо Петру /
   И ко всему, я знаю, плохо чёсан,
   И на ветру растрёпанный всегда,
   Приеду просто я к тебе с расчёской,
   Главу в порядок приведу тогда.
  
  
  
   От автора
   И перед (11)битвою приедет,
   Несёт безропотно труды,
   В походах, кои от рассвета
   Весь длятся день до темноты
   (11) Полтавское сражение 27 VI 1709 г.
  
   Верхом проходит переходы,
   С солдатами поговорит
   С душевной теплотой с тем, чтобы
   Отвлечь от тягот, подбодрит.
  
   И на привалах всё хлопочет,
   Бельё для раненых раздаст,
   И перевяжет кого срочно,
   Промоет раны, водки даст.
  
   И слышен смех её не робкий,
   И шуткой где задаст настрой,
   А где с иглой в руках и штопкой
   Мундир починит боевой.
  
   Петра заботы все разделит,
   Где успокоит его как,
   Когда уж силы на пределе
   И нервы стянуты в кулак.
  
   Но всё ж оправил Пётр подругу
   (12) Подальше от боёв, беды,
   Не хочет он, чтоб к смерти в руки
   Попала жизнь его жены.
   (12) Пётр отправил Екатерину вместе с её людьми в Киев.
   27 VI 1709 г.
   Пётр / письмо Екатерине из войскового расположения в день Полтавского
   сражения /
   Боже всемилостив к нам в Поднебесье
   И одарил нас Победой на дню,
   Словом единым сказать это если,
   Армию шведов побили мы всю!
  
   Для поздравленья сюды приезжайте,
   Здесь Вы услышите, как было всё,
   К слову хочу я сказать, это знайте,
   Вы - талисман мне счастливый во всём.
  
   Пётр всё-таки сам на радостях примчался к Екатерине в Киев.
   Пётр и Екатерина на семейном ложе.
  
   Екатерина
   Петер, любимый, я так всему рада,
   Ты мне - ребёнок мой самый родной,
   И полководец Великий, наградой
   В битве Победой отмечен большой.
  
  
  
   Я наградить тебя тоже желаю,
   К счастью сказать, что беременна я,
   Ты сына ждёшь, я давно это знаю.
   Может быть сын - есть планида моя?
  
   Пётр
   Я так обрадован, Екатерина,
   И переполненный счастьем я весь,
   Жду не дождусь от тебя я вновь сына,
   Нужно на трон, чтоб наследник был здесь.
  
   Я обвенчаюсь с тобою попозже,
   Вот как с войною закончу дела,
   Ты для меня всего боле дороже,
   Дело к успеху со мною вела.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
   20 XI 1710 г.
   Пётр / внутренний монолог /
   Карл убежал на поклон в Порту к туркам,
   Их подбивает к совместной борьбе
   Против меня, повязать мои руки
   С Юга и с Севера хочет в войне.
  
   Порта его поддалась уговорам,
   Вспомнив потери в (13)Азове свои,
   И договор мирный рушится снова,
   Снова на Юге вести нам бои.
   (13)Порта потерпела поражение от русских и потеряла Азов в 1696г.
  
   Турки хотят, чтоб вернули мы шведам
   Земли войной, что забрали у них,
   И ко всему интерес чтоб при этом,
   К морю бы Чёрному наш поутих.
  
   Чтобы отдали при этом мы Порте
   Крепость Азов, с ней ещё Таганрог,
   Чтобы уж впредь не мечтали о порте,
   Флоту, который быть базою мог.
  
   Не потерплю я сие вероломство,
   Турок, как шведов, в войне накажу,
   Бог мне поможет отбиться от монстра,
   Срочно о сём манифест напишу.
  
   За Иисуса Христа, христианство,
   Против неверных полки поведу,
   С новым навалом на Русь мусульманства
   Весть нам Священную ныне войну!
  
   Екатерина со мною быть хочет,
   Как же не взять её - просто мне грех:
   Несколько месяцев быть одиночным,
   Да, ко всему - с ней всегда мне успех.
  
  
  
   Кстати, жениться давно собираюсь,
   Восемь уж лет с ней совместно живу,
   И у (14)Светлейшего я обвенчаюсь,
   И в сан царицы её облеку.
   (14) В частной часовне Светлейшего князя А.Д. Меншикова.
  
   От автора
   19 II 1711 г.
   Венчание Петра и Екатерины
   Так в одночасье в минуты решился
   Пётр обвенчаться с подругой своей,
   С Екатериной в часовню явился
   К другу, обряд чтоб свершили скорей.
  
   В семь поутру проводилось венчанье
   Контр-адмирала, России царя.
   С божьей рабою царь вёл сочетанье,
   С Екатериной у алтаря.
  
   Не было там ни бояр, ни чиновных,
   Важных вельмож никого от двора,
   Только Светлейший, царём приглашённый,
   А от повенчанной дети Петра.
  
   И из часовни выходит царица,
   Царь её под руки к саням ведёт,
   И со счастливой улыбкой садится
   Екатерина с детьми наперёд.
  
   Коней шестёрка вскачь с места рванула,
   Царские сани помчались вперёд
   И на Неве ко дворцу повернула,
   Где уж чету свадьбы пиршество ждёт.
  
   Пётр не замедлил пройти в зал банкетный,
   Люстру он там к потолку прикрепил -
   Екатерине подарок заветный,
   Что он во множестве дней сам точил.
  
   Люстра была та из кости слоновой,
   Ветви из чёрного древа вились.
   И засветилась она во столовой,
   Глаз не отнять, когда свечи зажглись.
  
   От автора
   Прутский поход
   Вскоре не мешкав Пётр вышел войною
   Против османов, чтоб их наказать,
   Но пренебрёг он заботой такою,
   Как всё продумать и мелочам внять.
  
   К слову сказать, он в войну устремился,
   Не подготовив надёжный союз:
   Главный партнёр по союзу укрылся,
   Не пожелав на войну продлить уз.
  
   Этот партнёр был Валахии князем,
   Долго морочил Петрову главу,
   Туркам - вассал, провиант сдал им разом,
   Что был закуплен Петром за казну.
  
   Эта измена была роковою,
   Дорого русским она обошлась,
   Миром униженным -- тяжкой ценою
   Эта кампания отозвалась.
  
   Это случится в итоге, пока же
   Пётр вступил в Яссы, вдоль Прута идя,
   Веря в победу, но время покажет,
   Путь шёл в тупик, к неуспеху ведя.
  
   С войском своим Пётр ворвался в пределы
   Те, где земля под османом была,
   Без провианта запаса и смело
   Двинул полки, где стояла жара.
  
   Люди и лошади все исстрадались
   От недостатка воды и жары,
   И ко всему вскоре вдруг оказались,
   Турками все они окружены.
  
   Спешно на скорую руку устроив
   Возле реки, на высотке кордон,
   Пару атак янычар отбил боем,
   Пушек картечь нанесла им урон.
  
   Но у Петра всего войск тысяч сорок,
   Турок с татарами - двести никак,
   И обложил Петра пушками ворог,
   Утром погибнуть иль в плен возьмут всяк.
  
   Пётр / внутренний монолог в крайне тревожном состоянии /
   Глянь куды в стороны -- всюду мерцают
   Тысячи огней турецких костров,
   Утром из пушек нас всех расстреляют
   И перемелют в могильный покров.
  
   Или что хуже - меня в плен захватят,
   В клетке по улицам будут возить
   И надругаются, злобы сколь хватит,
   И от стыда мне позор не сносить.
  
   Но хуже некуда будет другое:
   Рухнут труды моих пламенных дел,
   Всё, что створил для России благое,
   Прахом пойдёт, ждёт их жалкий удел.
  
   Вот ведь, смеялся над Карлом в Полтаве
   И повторил все ошибки его:
   Влез без припасов в чужие я дали,
   Голод где враг нам был прежде всего.
  
   Вот и союзников нету по сути,
   Лишь господарь молдаванский при мне,
   Хоть Кантемир предан нам в этой мути,
   Слишком сил мало с ним в этой войне.
  
   Всё уступить мне османам придётся,
   Всё, что на Юге и Севере взял,
   Шведам на Балтике всё отдаётся,
   Туркам на Чёрном Азовский портал.
  
   Вот что мне сердце щемит, ярость душит,
   И будто обруч главу мне сдавил,
   Дале дышать всё становится хуже,
   И от отчаянья нет больше сил.
  
   От автора
   Все генералы в растерянность впали,
   В оцепененье, не знали как быть.
   Страх и смятение мысли сковали,
   Делать им что, жизни как сохранить?
  
   Екатерина одна сохраняла
   Холод рассудка и ясность ума,
   И шаг спасительный вдруг предприняла,
   Всю обстановку вмиг взвесив сама.
  
   Екатерина / обращаясь к Петру /
   Петер, мой милый, всё будет как надо,
   Переговоры вели провести,
   Турок побили мы всё же изрядно,
   К миру мы можем всё дело свести.
  
   И подкупить Балтаджи, их визира
   Сможем мы, все бриллианты собрав,
   Что у меня, с офицерского мира,
   Не устоит он, их в руки вобрав.
  
   Это оружье сильнее всех пушек,
   Души пленит, обольщает сердца,
   Блеск бриллиантовый мозг вмиг иссушит,
   Чую, уйдём от худого конца.
  
   Пётр
   Надо попробовать, нету другого,
   Нам не осталось уже ничего,
   Умница ты у меня, сверх любого
   Ты бриллианта дороже всего.
  
   От автора
   Ночь всю сидели с Петром генералы,
   Текст договора с ним в спорах рожав,
   К солнца лучу, наконец, написали,
   В строчках законченность мысли придав.
  
  
  
   И с ним (15)Шафирова к туркам послали
   Переговоры о мире вести.
   Сутки его с нетерпением ждали,
   Чтобы покой, наконец, обрести
   (15)Шафиров - вице-канцлер.
  
   Царь же сорвался от всей круговерти
   Бегал по лагерю, в грудь себя бил,
   Думал ли он о себе и о смерти?
   Вряд ли, позор его жёг и душил.
  
   В лагере все как с ума по - сходили,
   Общий бедлам, суматоха и вой
   Бабы, из жён офицерских, завыли,
   Страшная смерть испугала собой.
  
   Лишь все гвардейцев полки не сдавались,
   К бою готовились, службу несли,
   И под прицел рубежи турок брались,
   И наблюденье дозором вели.
  
   Екатерина Петра забирает,
   Тихо в палатку уводит с собой,
   Там его голову нежно ласкает,
   К груди прижав, говоря слог такой:
  
   Екатерина
   Петер, мой милый, знай, всё обойдётся,
   Бог не допустит погибели нам,
   Чувствует сердце моё, мне сдаётся,
   Всё хорошо у Шафирова там.
  
   Умница он, всё как надо устроит,
   Мир принесёт, всем нам жизнь и покой,
   Честь государя спасёт, успокоит
   Душеньки наши, мой Петер родной.
  
   От автора
   Переговоры велись больше суток,
   В лагере русском забыли про сон,
   К бою готовились без пересудов,
   К бою последнему, будь страшен он.
  
   Турки, увидев сию изготовку,
   Забеспокоились в стане своём,
   Штурм янычары вести на ту горку
   Все наотрез отказались при сём.
  
   Вице-канцлер Шафиров /обращается к визиру Балтаджи /
   Вы на посту своём всем отличались:
   Мудростью, выдержкой, тонким умом,
   Подпись Вам вставить и - тяготы снялись,
   Мир Порте выгодный выйдет притом.
  
  
  
   Царь загнан в угол, сдаваться не будет,
   Будет сражаться до смерти своей,
   Люди погибнут у Вас, и прибудет
   Горе тяжёлое в Турции всей.
  
   А бриллианты всегда пригодятся,
   С ними могущество к Вам снизойдёт,
   С ними борьбою за трон можно взяться,
   С ними звезда Вашей власти взойдёт.
  
   От автора
   Долго в упор Балтаджи в глаза смотрит,
   Испепеляет огнём своих глаз,
   Но вице-канцлер свой взор не отводит,
   В сём поединке он армию спас.
  
   Молча берёт Балтаджи перо, ставит
   Подпись свою и - готов договор,
   Тихо, в пол голоса вдруг он добавит:
   "Канцлером быть Вам - вот мой приговор".
  
   Пётр / прочитав договор, обращается к Шафирову /
   Ну, канцлер, я изумлён, даю слово,
   Не ожидал, что ты мир принесёшь!
   Выгодный, даже, для этих условий,
   Уж и не чаял, что в лагерь придёшь.
  
   Мы потеряли Азов с Таганрогом,
   Чёрное море ушло от меня,
   Жалко, конечно, но пусть себе с Богом,
   Балтика всё же осталась моя.
  
   Про интересы здесь Карла ни слова,
   Это, конечно, успех как-никак,
   Выйду войною на Балтику снова
   Будет победно разбит там мой враг.
  
   Екатерина / едет вместе с Петром в коляске /
   Петер, ты видишь удачу какую
   Мы изловили, нет лучше куда.
  
   Пётр
   Да, уж, кампанию эту худую
   Мне бы забыть без страданий когда.
  
   От автора
   Водки берёт полуштоф, открывает,
   Жёнке, себе наливает сполна,
   Горькую долю свою заливает,
   С Екатериною пьёт всё до дна.
  
   Несколько позже, вернувшись в столицу,
   Памятный орден сему учредил ---
   Екатерины Святой и царицу,
   Вклад её в дело тем самым почтил.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   1714 г.
   Виллим Монс / брат Анхен монс, бывшей фаворитки царя /
   Скажи Мария мне, сестрица,
   Куда направить мне стопы?
   Ты служишь при дворе царицы,
   Быть может мне поможешь ты?
  
   Замолвишь слово, чин придворный,
   Какой-нибудь присмотришь там,
   Я на делах весьма проворный
   Карьеру сделаю уж сам.
  
   Ты знаешь, службу я закончил,
   Контракт истёк армейский мой,
   Отмечен на Переволочной,
   И под Полтавой, и Лесной.
  
   Чин капитанский заработал,
   Медали есть и ордена,
   И лично Меншиков мне роту
   Принять приказ отдал тогда.
  
   Там шведов на Переволочной
   Он сдать оружье принудил,
   Акт сдачи их без проволочек
   Ему от шведов я вручил.
  
   Мария
   Я знаю, камер-юнкер нужен
   Вести царицыны дела,
   И было бы всего не хуже,
   Чтоб государыня дала
  
   Своё добро, когда б Светлейший
   Замолвил слово за тебя.
   Царице друг он премилейший,
   В его руках судьба твоя.
  
   Виллим Монс
   Спасибо Марья за подсказку,
   Она в руках, что пистолет,
   Не сделать бы теперь промашку,
   Судьбы мне перст на много лет.
  
   К Светлейшему теперь на встречу
   На дню ближайшем поспешу,
   И просьбы план своей намечу,
   Аудиенцью испрошу.
  
   Виллим Монс в канцелярии князя Меншикова.
  
   Меншиков
   А, капитан, какой судьбою
   В мои пожаловал края?
   Рад встречи я опять с тобою,
  
   (16)Переволочну помню я.
   (16)Переволочна - переправа через р. Днепр, куда бежали шведские войска после разгрома
   под Полтавой. Но переправиться на другой берег они не успели.Их настиг 7-ми тысячный
   корпус Меншикова. В сутолоке и панике шведы не разобрались, что их силы превосходи-
   ли корпус русских в 3 раза, и сдались. Депешу Меншикову с актом капитуляции шведской
   армии доставил Виллим Монс.
  
   Вершилась там судьба России
   И мы с тобой, мой капитан,
   Жизнь не щадили и все силы
   Победе отдали все там.
  
   Опять ко мне с тобой бумага,
   Депеша что ли на оне?
   Ага, судьба твоя, однако,
   В моих руках, сдаётся мне.
  
   Протекцию тебе составлю,
   Придёшься, знаю, ко двору,
   Себе же право я оставлю
   Весть чрез тебя свою игру.
  
   Виллим Монс благодарит князя и покидает его апартаменты.
  
   Меншиков /внутренний монолог /
   Красив, умён и молод, статен,
   Нельзя как лучше ко двору,
   И сам из немцев будет, кстати,
   Царица даст добро ему.
  
   Он ловок, знаю я, напорист,
   Ничем не брезгует в делах,
   Такой добьётся очень скоро
   Признанья в высших всех кругах.
  
   Екатерина сердцем пылка,
   Пред ним она не устоит,
   Не вынесет душевной пытки,
   Фавор ему определит.
  
   А тут и мой черёд настанет
   Просить чрез Монса у неё
   Монаршей милости, коль станет
   Царю известно что про всё.
  
   1716 г.
   Екатерина / определение круга обязанностей Монса /
   Вам, Виллим, надлежит изведать,
   Именьями как управлять,
   Казной моей прилежно ведать
   И знать её как пополнять.
  
   Товары, что дают именья,
   Идут в торговый оборот,
   Торговля ими без сомненья
   Моей казне даёт доход.
  
  
   Вам надлежит вести закупки
   Товаров и поставку их,
   Там матерьялы, платья, шубки,
   Изделия из дорогих:
  
   Брилльянты, роскоши предметы.
   Вести с портными все дела,
   Корреспонденцию со света
   И челобитных вороха.
  
   Со мной в поездках за границу
   Вам должно Нас сопровождать,
   В любых селеньях и столицах
   Нас на постой определять.
  
   Заботиться об экипажах
   И лошадях, и фуражу,
   Быть на обедах всех, а также
   Балах, где время провожу.
  
   При мне всё время неотлучно
   Вам состоять и проводить.
   И чтобы не было Нам скучно,
   По мере сил Нас веселить.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
   1717 г.
   Меншиков / внутренний монолог /
   Как стало всё Петру известно
   Про махинацию мою?
   Всё делал скрытно, незаметно,
   Но, вот над пропастью стою.
  
   Кто предал, кто донёс? Узнаю,
   Того на месте в пыль сотру.
   Теперь башку свою спасаю,
   Чтоб не рубить её Петру.
  
   Я сделал всё с умом, изрядно
   Снабженье армии провёл,
   Царевич что творил отвратно,
   Что провалил, и к краху свёл.
  
   Мной всё чрез подставные лица
   Снабженье скуплено и впрок.
   И чтобы в деле сём нажиться,
   Наценку дал на всё, где смог.
  
   За всё казною расплатился,
   Не обеднеет, чай, страна,
   Своим умом обогатился,
   Но под ударом голова.
  
   Настало время обратиться
   Мне к Монсу с просьбою моей,
  
   Чтоб в ней он мог бы заручиться
   У государыни своей.
  
   А Катерина в ноги ляжет
   К супругу, грозному царю,
   Слова найдёт, с умом их скажет,
   И жизнь спасёт тогда мою.
   1721 г.
   Екатерина / внутренний монолог /
   Как незаметно всё случилось,
   Виллим меня обворожил,
   И сердце во груди забилось,
   И слабость в теле, нету сил.
  
   Я вся пленёна силой страсти,
   Сама в кромешный ад лечу,
   Что бабочка под огня властью
   Мчит на горящую свечу.
  
   Нет воли мне сопротивляться,
   Я гибну в страсти вся своей,
   Возмездье должно мне воздаться,
   Но сладость плена всё сильней.
  
   1723 г.
   Меншиков / обращается с просьбой к Монсу /
   Мой, капитан, у Вас возможность
   Мою судьбу теперь решить
   И в выраженьях осторожных
   Монарха милость испросить.
  
   Чрез государыню просите
   И заодно пакет с письмом
   Ей передать уж поспешите:
   Здесь мой презент и просьба в нём.
  
   Екатерина / обращается с просьбой за Меншикова к Петру /
   Петруша, батюшка, мой Государь!
   Прости великодушно князя,
   Жизнь сохрани ему и на алтарь
   Не брось, не опусти во грязи.
  
   Он был тебе опорой и плечом
   В минуты тяжких испытаний,
   И личным другом был притом,
   Нёс бремя всех твоих страданий.
  
   Премного мы обязаны ему
   И государство наше тоже,
   И жизнью рисковал он за страну,
   Во многом пользу преумножил.
  
   Пётр / беседует с Екатериной о Меншикове /
   Что ж, будь по-твоему, Екатерина,
  
   Прощу его я вновь ради тебя,
   Но, знай, в последний раз для господина
   И казнокрада милость здесь моя.
  
   На свет родился Меншиков в пороке,
   В греховном беззаконии зачат,
   И, если не исправится до срока,
   В пороке смертью будет взят.
  
   За то, что на казну он покусился
   Могу главу ему отсечь в сей час,
   Но нужный негодяй и я смирился,
   Прощаю казнокрада всякий раз.
  
   Он как никто другой в суть дела входит,
   Как управлять войсками одарён,
   В боях полки в атаку смело водит,
   И в корабельном деле умудрён.
  
   Меня недурно заменить он может
   На государственных иных постах,
   Любое дело вытянет пригоже,
   И на любых всегда хорош местах.
  
   Но наказать его я всяко должен,
   Закон не можно преступать!
   15 тысяч душ Мазепы всё же
   В казну решил я отобрать.
  
   К тому же жалоб несть числа оттуда,
   Что в лихоимстве лютый князь.
   Забрать, пожалуй, мне не худо
   Его владений значимую часть.
  
   Меншиков / обращается к Монсу /
   Спасибо Ваша, Светлость, капитан,
   Вы оказали мне огромную услугу.
   Здесь сумма денег Ваша по делам
   И сверх того - презент, как другу.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   1724 г.
   Пётр / внутренний монолог /
   Неможется: походов напряженье
   И тяжесть войн здоровье унесли,
   И в государевых заботах изнуренье
   Меня к пределу жизни подвели.
  
   Кто вслед за мной возьмёт бразды правленья
   Страной и курсом прежним поведёт?
   Чтоб не испытывал бы я сомненья,
   Что мой корабль о рифы разобьёт.
  
   Кто затвердил обычай сей негодный
   Престол в гнилые руки отдавать?
   Устав издам, скажу в нём всенародно,
  
   Что волен царь свой трон передавать
  
   Тому, кому захочет сам оставить,
   Кто преумножит все его дела,
   России сможет кто в актив доставить
   Богатство, доблесть, славу и блага.
  
   Кому же трон мне передать России?
   Прямых наследников нет у меня,
   Быть может Катеринушке по силе?
   Жила такой же жизнью, как и я.
  
   В походах всех моих со мною вместе
   Делила все невзгоды пополам,
   И голова всегда была на месте,
   Помощницей была мне по годам.
  
   И круг людей, кто рядом шёл со мною,
   Все те же люди были вкруг неё,
   Вперёд дорогой трудной непростою
   Россию поведут с ней заодно.
  
   Короновать Екатерину нужно,
   Помазаньем ей власть определить,
   А там её совместно с Богом дружно
   На царствие страной благословить.
  
   От автора
   7 V 1724 г.
   Коронация Екатерины
   Вся церемония задумана с размахом,
   И коронацию в обычьях вековых
   В Москве предполагалось провести
   В присутствии Синода и Сената,
   И знати круга ближнего Государя.
   Душою действа, торжества большого
   Был Виллим Монс, который все дела
   Держал в руках своих и всем распоряжался:
   И бриллианты для венца все подбирал,
   И мантии пошивом занимался,
   Порядок церемонии во всём определял,
   И на пиру набор всех блюд и вин,
   И тост какой кому сказать им задавался.
  
   Москва, Кремль, Успенский собор
   С рассветом купола первопрестольной
   Позолотил луч солнца восходящий,
   И пушка со стены кремлёвской грохнув,
   Произвела на дню свой главный выстрел.
   Тотчас на площадь Красную вступили
   Полки гвардейские, а вслед за ними
   Кавалергардов при параде эскадрон.
   И в Кремль прошли чрез врата друг за другом,
   Там встали пред Успенским все собором.
   А в десять поутру запели трубы вдруг
   И барабанов бой, окрестность оглушил.
   Колокола церквей слились на перезвоне,
   А пушки городские, залпом вдруг пробив,
   Москву от сна отъяли гулким долгим громом,
   Что муравейник пред дождём разворошив.
  
   На Красное крыльцо все взгляды устремились.
   Там царь с царицею пред очи вышли всем,
   Пред взорами с величием явились,
   Монаршье торжество подчёркивая тем.
   Кафтан царя весь цвета голубого,
   Расшитый мастерицей серебром,
   Материала был весьма он дорогого.
   Екатерина же в пурпурно-золотом,
   И платье шито золочённой ниткой.
   Парча заказана была государём,
   Доставил Монс её с большим избытком
   Из Франции со всяким ко всему добром.
  
   Вот по дорожке, что из алого сукна
   Чета направила торжественно стопы
   В храм солнечный Успенского собора,
   И замерла заворожённая толпа.
  
   Два герольдмейстера пред шествием идут,
   За ними вслед чины имперской знати,
   Державу, скипетр с торжеством несут,
   Затем - корону на подушке в злате.
   В сиянье царь с царицею плывут
   И шлейф от платья саженей на двадцать
   Пять фрейлин государыни ведут.
  
   Помост по центру храма установлен,
   На нём два трона в камнях дорогих,
   Два балдахина красно-тёмных,
   Расшиты оба в нитках золотых.
  
   На входе ждут митрополит Яворский,
   С ним рядом Прокопович-патриарх,
   Чету принять готовые в чертоги.
   С крестом стоит митрополит в руках.
   Архиереев множество толпится,
   Все в облаченьях праздничных стоят,
   Их благолепием сияют лица,
   Ко службе изготовились и бдят.
  
   Вот царь с царицею к кресту припали:
   Благословенье божье снизошло на них,
   И к тронам их митрополит направил,
   Чета воссела рядом, храм затих.
   Пётр встал вдруг, наконец, и в руки принял
   Корону, что митрополит поднёс.
   "Супругу коронуем мы здесь ныне!"--
   Царь громогласно в храме произнёс.
   И возложил корону на главу супруги,
   Камней в ней драгоценных несть числа,
  
   Средь них был яхонт, что Екатерине
   Монс подарил, когда к нему сошла
   Она в постель, деля её и ныне.
   От чувств, теснивших грудь царицы,
   Лицо её измокло, всё в слезах,
   Уж хочет мужнину поцеловать десницу.
   Отдёрнул тотчас Пётр её в сердцах.
   Она ж к ногам его в счастливых муках
   Припала вдруг решительно взамен,
   Царь подхватил её мгновением на руки
   И поднял быстро вверх жену с колен
   Уж Всероссийскою императрицей.
  
   Черёд теперь настал молебну,
   Митрополит провёл его.
   И благодарственно, хвалебно
   Здесь много что сказал всего.
   Вслед за молебном Прокопович
   Цветисто вывел словеси,
   Сказал красиво, между прочим,
   О том, что царь всея Руси
   Венчал жену на трон России,
   О добродетелях её,
   Что благолепней и красивей
   Сиять России чрез неё.
  
   Все те, кто в верности служили
   Царю и трон его блюли,
   Награды в праздник получили,
   А кто и сверх того чины.
  
   И Виллим Монс был здесь замечен
   И в благодарность за труды
   Императрицею отмечен:
   Он --- камергер царя жены.
  
   Пир во славу коронации Екатерины
   Пир проведён в палате Грановитой,
   Рядами там уставлены столы,
   И в бархат красный стены все покрыты,
   И на полах персидские ковры.
  
   Царь во главе с царицею воссели,
   Рекою водка здесь лилась,
   И гости много мяса съели,
   Вина и мёда пили всласть.
  
   Светлейший, проходя между рядами,
   Медали памятные раздавал,
   Портрет четы на стороне медали,
   А на другой - супругу Пётр короновал.
  
   И тостов множество здесь говорилось,
   Екатерину славили на днесь,
   Де ожидаемое совершилось:
  
   Народ-де в радости и в счастье весь.
  
   И Меншиков свой тост красноречиво
   Пред всей палатой важно произнёс,
   Царя восславил он велеречиво,
   Его деянья должно превознёс.
  
   Перечисленье сделал всем победам
   И достиженьям множеству царя,
   И, между прочим, счастливо поведав,
   Что с помощью жены благодаря.
  
   Что-де она ему - помощник главный:
   Была в походах и сраженьях всех,
   И что всегда её советам славным
   Сопутствовал в делах царя успех.
  
   Все выпили и плотно закусили,
   Улыбки царь своей сдержать не смог,
   Светлейшему лишь пальцем погрозили,
   Любимый плут и сладкий всё же слог.
  
   Пир для народа в честь императрицы
   У Красного крыльца произвели.
   Здесь жарили быков, набитых птицей,
   И хлеб к быкам телегами везли.
  
   А недалече два фонтана били
   Из белого и красного вина,
   Кому не лень - от пуза ели, пили,
   Из пьяных уст неслась чете хвала.
  
   А на Царицыном лугу в Замоскворечье
   Горел девиз из белого огня.
   Екатериною он был изречен:
   "Помилуй Господи, спаси царя!"
  
   А царь эмблему "нежности" устроил:
   Две буквы в завязь хитро сплетены,
   "П" буква с "Е" в горящем огня море
   Любви их символ изъявлять должны.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   От автора
   Власть камергера упиралась в небеса,
   К нему в поклон пошли толпой вельможи,
   Все те, в ком совесть нечиста
   И у кого пушком покрыты рожи.
  
   Монс не гнушался и не брезговал ничем:
   Брал деньги, подношения, подарки.
   И богател, обязанный успехом всем
   Царице, всё решавшей при монархе.
  
   Казалось, кто-то должен был царю шепнуть,
   Что камергер тень бросил на супругу,
  
   Но нет, не выгодно, не зарастает путь,
   Ведущий к "прелюбезнейшему другу".
  
   Донос
   Генерал-прокурор Ягужинский, шеф тайного приказа
   Вот, наконец, донос Ершова,
   Мы, право, заждались его.
   Подал на Монса его снова,
   Сдал командора своего.
  
   Не зря ему мы деньги платим,
   Доносом держится вся власть:
   И вора вовремя мы схватим,
   И думы в главах будем знать.
  
   На этот раз царица с Монсом
   Измену страшную ведёт,
   Прелюбодействует с ним злостно,
   А кто казну чрез них крадёт.
  
   Я придержу донос на время,
   Не нагулялся царь ещё,
   Ему жестоко это бремя,
   Здесь тонкий должен быть расчёт.
  
   Москва
   Екатерина / внутренний монолог /
   Шепнула Монса мне сестрица,
   Что-де донос пришёл на нас
   Что может-де беда случиться,
   Подробный в нём про всё рассказ.
  
   Я ж продолжаю веселиться,
   Величьем собственным горжусь,
   Балы, приёмы, в масках лица,
   На танцах девочкой ношусь.
  
   Что, если Пётр про всё узнает,
   Убьёт и глазом не моргнёт,
   Что делать мне? Я пропадаю,
   Мне плохо, душит, в сердце гнёт.
  
   От автора
   И чувств лишается царица,
   Припадок вдруг случился с ней.
   И докторов над ней трудиться
   Призвали, кровь пустили ей.
  
   И церкви служат все молебны,
   Выздоровленья молят ей,
   Царицу славят боголепно
   По матушке России всей.
  
  
  
   Санкт-Петербург
   Пётр / письмо Екатерине /
   Катя, друг мой сердешненький, здравствуй.
   Как здоровье твоё этим днём?
   Дай Бог видеть тебя скоро в радости,
   Хорошо мне, когда мы вдвоём.
  
   Без тебя в Питербурхе мне скучно,
   В дом войдёшь и кругом - пустота.
   Мы с тобою надолго ль разлучены?
   С нетерпеньем жду, ради Христа.
  
   Москва
   Екатерина / письмо Петру /
   Божьей милостью я уже в здравии,
   Скоро выеду в Санкт-Питербурх.
   Я живу вся с надеждой, что далее
   В нашу жизнь снизойдёт Святый Дух.
  
   От автора
   08 XI 1724 г.
   И полгода проходят спокойно,
   Нет доноса, кругом тишина.
   Успокоился Монс и "достойно"
   Поведенье царицы пока.
  
   Дни сменяются в ночь чередою.
   И заботы имеют свой ход,
   Вдруг однажды, ненастной порою
   Всплыл донос, взбудоражив народ.
  
   Пётр / читает доносы, приходит в ярость /
   Что такое? Прелюбодеянье!!!
   Мне измену свершила жена!
   Пред всем Светом на осмеянье
   Меня выставить смела она!
  
   Я не вынесу этой насмешки,
   Мне позор на седины мои!
   Уничтожить соперника спешно,
   Нервы чтоб успокоить свои!
  
   Что же делать мне с Катериной?
   Вместе с нею уж мы двадцать лет
   И детей у нас было одиннадцать,
   Правда, многих в живых уже нет.
  
   Болен я, израсходовал силы,
   Бросить просто? Не хватит мне сил.
   Да, к тому ж под корону России
   Сам подвёл, никого не спросил.
  
   Уничтожить, признать тем измену,
   Повод дать для насмешек и выть?
  
   Нет! Царица вне подозрений!
   Эту тему немедля закрыть!
  
   И поэтому Монсу предъявят
   Казнокрадство и взятки, и сверх,
   Что влияньем своим смел поставить
   Под удар трон, разору подверг.
  
   От автора
   09 XI 1724 г.
   Утром Монса к Петру препроводят.
   Страшен взгляд в гневе был у Петра:
   В нём презренье и ненависть сводят
   Монсу душу - не жди здесь добра.
  
   Он затрясся безудержно в страхе,
   Слабость вдруг подкосила его,
   Жизнь свою он закончит на плахе,
   И сознанье ушло от него.
  
   Пётр / обращается к врачам /
   Приведите его срочно в чувство,
   Я желаю его допросить.
   Врач
   Пустим кровь ему - это искусство
   Даст возможность его оживить.
  
   Монс приходит в себя.
   Пётр
   Вот доносы, из коих известно,
   Что ты - взяточник, вор, казнокрад,
  
   И влияньем своим бессовестно
   Нам пустошил казну многократ.
  
   Монс
   Это так, признаю обвиненья,
   Что пустошил казну, взятки брал,
   Бес попутал меня без сомненья:
   Душу мне он на деньги менял.
  
   От автора
   15 XI 1724 г.
   И ни слова про отношенья
   Камергера с царицей нигде,
   В одночасье суд принял решенье:
   Вору - казнь, топором по главе.
  
   15 XI 1724 г.
   Екатерина / лёгкая дрожь в голосе выдаёт её волнение /
   Ваше Величество, уж пожалейте,
   Молод он, жизни не видел ещё,
   Казнь замените, в солдаты забрейте
   В войнах он будет возможно прощён.
  
   Или же смертью умрёт он героя,
   Он молодцом себя в битвах держал,
   Грех свой искупит пред троном, казною,
   Кровью вернёт, что с казны удержал.
  
   Пётр / свирепея, сквозь зубы /
   Уж, ты не смей в это дело соваться,
   Видишь ли зеркало, что пред тобой?
   Прежде ничтожным стеклом называться
   Было достойно оно лишь собой.
  
   Но в руках мастера облагорожено:
   Слой серебра, обожённый огнём,
   И на оправу красивую сложено,
   Зеркалом стало уже, не стеклом.
  
   И превратилось оно в украшенье,
   И на него любо глаз положить,
   Мастер, однако, же лёгким движеньем
   Может сию красоту загубить.
  
   От автора
   Пётр размахнулся и бьёт по зерцалу,
   В месте, куда он ударил во зле,
   Стёкла осыпались на пол по залу
   И радиальных несть трещин в стекле.
  
   Вздрогнула в ужасе Екатерина,
   Поняв намёк, что ей муж преподал,
   Внутренне сжалась, но с видом невинным,
   Молвит, волненья не показав:
  
   "Разве дворец стал от этого лучше,
   Что Вы разбили его красоту?
   Зеркало здесь не причём в данном случае,
   Вы красоту низвели в пустоту".
  
   Пётр ничего не ответил и вышел,
   Дверью в сердцах от души прогремев,
   Зеркала часть, что держалась повыше,
   Грохнулась об пол, в куски отлетев.
  
   От автора
   Санкт- Петербург 16 XI 1724 г.
   КАЗНЬ
   Площадь Троицкая пред Сенатом,
   День морозный и толпы людей.
   Эшафот. Здесь казнят казнокрада,
   Говорят, он к тому же - злодей.
  
   Монс поднялся, красивый, спокойный,
   Поклонился знакомым, друзьям.
   Приговор свой прослушал достойно,
   Шубу скинул и с торса всё снял.
  
  
   Пастор с ним тут о вечном шептался,
   Монс ему золотые часы
   С шеи снял, передал, попрощался,
   Смерть готовый принять от (17)"косы".
   (17) Аллегория, иносказание образа смерти, представляемого
   в виде человеческого скелета с косой в "рукакх".
  
   К палачу тихо он обратился:
   "Уж не медли, всё быстро сверши", -
   И знамением вдруг окрестился:
   "Господь Боже, прости, что грешил".
  
   Он на плаху главу преклоняет,
   И палач, мастер в деле своём,
   В миг главу топором отсекает,
   Кровь горячая хлещет ручьём.
  
   Дале Монса главу он подхватит
   За власы. На осиновый кол
   С хрястом, с силой её он насадит.
   От крови пар волною пошёл.
  
   Ну, а тело подымет и свалит,
   Тут же прямо на колесо,
   И надолго его здесь оставят,
   Чтобы пугалом было оно.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   В это время, что казнь проходила,
   В Зимнем музыка тихо лилась,
   И царица здесь танец учила,
   Менуэтом музыка звалась.
  
   Всё лицо её - маска страданья,
   Траур в каждом движенье её.
  
   Так царица с любовью прощанье
   Обозначила внешне своё.
  
   Государева месть
   Пётр / внутренний монолог /
   Нужно мне проучить Катерину,
   За обман, за измену её.
   Осмеяла меня пред всем Миром,
   Ущемив самолюбье моё.
  
   Дам указ всем коллегиям, чтобы
   Просьб её, приказаний не брать,
   Опечатать конторы, где могут
   Из её личных средств деньги дать.
  
   Екатерина / внутренний монолог /
   Денег нет у меня совершенно
   И в конторах их мне не дают,
   На коллегиях всех откровенно
   Просьб моих никаких не берут.
  
  
   Что же ждёт меня впредь, я не знаю:
   Пытки, смерть люта на колесе?
   Иль сие может всё означает,
   Что закончу жизнь в монастыре?
  
   Екатерина с Меншиковым в его дворце обсуждают сложившуюся ситуацию.
  
   Екатерина
   Как мне жить, мой дружочек бесценный?
   Я боюсь, Пётр убьёт вдруг меня,
   Или в келью заточит за стены,
   Под запоры монастыря.
  
   Пётр закрыл для меня содержанье,
   Моих денег нигде не дают,
   Все конторы пред мной в наказанье
   Затворились. Как жить дале тут?
  
   Меншиков
   Денег дам я тебе, Катерина,
   Деньги дело пустое -- всё прах.
   Жизнь твою он погубит истинно,
   И меня за свою гложет страх.
  
   Нам нельзя ждать развязки событий,
   Упредить нужно действа его,
   Замириться должна к нему выйти,
   Дале яд в вино кинуть всего.
  
   Есть такой у меня тягомотный,
   Убивает не сразу, во днях;
   Пётр здоровьем порядком измотан,
   Смерть идёт попятам, знает всяк.
  
   Нас с тобою кому заподозрить?
   Как умрёт, значит, срок подошёл.
   Свет покинул, ушёл себе в Бозе
   И покой свой на небе нашёл.
  
   Ты царицею трон занимаешь,
   Я - сатрап тебе верный у ног,
   И Россиею впредь управляешь,
   Ей пройти под тобой несть дорог.
  
   А не сделаем то, Катерина,
   Он нас смерти предаст, не моргнув;
   Видел я, как на дыбе он сына
   Забивал и рукой не дрогнул.
  
   Пётр / внутренний монолог /
   Ярость душит меня беспредельно,
   Не могу я с собой совладать,
   Легче править Россией отдельно,
   Чем мне бабами управлять!
  
   Не могу с ней общаться и видеть,
   Разговаривать вместе и спать.
   Нет уж сил мне её ненавидеть,
   А тем более покарать.
  
   Но от трона её отлучу я,
   Завещанье своё заберу,
   Быть спокойным душою хочу я,
   Как покину сей мир и умру.
  
   Я хочу, чтобы дело всей жизни
   Не пропало бы вместе со мной,
   Чтоб какой фаворит к телу ближний,
   Для России не вышел бедой.
  
   Я впадаю в такое бессилье,
   Что иной раз руки не поднять,
   Чую, что ухожу я, Россия,
   Ты одна мне любовница, мать.
  
   Граф Толстой с Остерманом-бароном
   Убедили меня лишь в одном,
   Приговор дать царице позорный -
   Отвратить женихов от княжон.
  
   Всех наследственных принцев на троны
   Потерять для своих дочерей
   Допустить не могу, для короны
   Нет потери серьёзнее сей.
  
   Тут Голштинии герцог хлопочет,
   Породниться со мною спешит,
   В жёны взять дочь любую он хочет,
   Трон считает, что свой укрепит.
  
   Договор брачный с ним подпишу я,
   Анну в жёны ему я отдам,
   С ней надежды свои вновь свяжу я,
   Может внука родит она Нам.
  
   Внук наследником станет на троне,
   Продолжателем всех моих дел,
   И тогда дух мой будет спокоен,
   Курс продолжен, как я похотел.
  
   22 XI 1724 г. Подписан свадебный контракт цесаревны Анны с
   герцогом Голштинским.
  
   Пётр / внутренний монолог /
   Стар и болен, куда мне деваться,
   Одинок, все предали меня.
   Знак жене я подам, может статься
   К примиренью взять курс для себя?
  
  
  
   (18)На седьмое, на день Катерины
   Будет свадьба назначена мной,
   Обвенчаем, обед, веселины,
   Танцы, бал, фейерверк дорогой.
   (18)07 XII 1724 г. - день Святой Екатерины по церковному календарю.
  
   А в конце будет свадебный поезд,
   Град мой славный объедем вокруг,
   Снегу выпало много, по пояс,
   И в снежки поиграем от рук.
  
   От автора
   День пришёл, Карл Голштинский повенчан
   С дочкой Анной, великой княжной.
   Пиром, балом тот день был отмечен
   И "счастливою" царской четой.
  
   Но то счастье - всего иллюзорно,
   Внешне - видимость и маскарад,
   У Петра на душе от позора
   Скребут кошки, он жизни не рад.
  
   Пётр
   Кучер, сани правь, где проводились
   Казни, там колесован один.
   Я хочу, чтобы все насладились,
   Нет на свете прекрасней картин.
  
   От автора
   Колесо, труп на нём обезглавлен,
   Запорошенный снегом лежит,
   И глава на колу, взгляд направлен
   На саней поезд, что тут бежит.
  
   Пётр довольный воззрел Катерину,
   Но не дрогнула мускулом та,
  
   Обдала равнодушьем картину,
   Улыбнувшись, глаза отвела.
  
   Разъярился Пётр выдержке женской,
   Приказал править сани домой,
   Приготовил жене изуверский,
   Самый, может быть, "дар дорогой".
  
   К ночи вечером Екатерина
   Входит в спальню, готовясь ко сну,
   Видит жуткую в спальне картину:
   Вилли Монса отдельно главу.
  
   Заспиртована в банке стеклянной
   И на столике рядом стоит,
   Улыбнулась ей взглядом страдальным
   И такие слова говорит:
  
  
  
   (19) Моя любовь - погибель мне,
   Я в сердце страсть своём питаю,
   Мне завтра смерть на колесе,
   В любви покой свой обретаю.
  
   Я полюбил нежданно ту,
   Любить которую не смел я,
   Лишь только чтить я мог мечту,
   Я ж обожал её, лелеял.
  
   Дай Бог мне силы умереть,
   Как подобает офицеру,
   Достойно встретить свою смерть,
   И взять с собой любовь и веру.
   (19) Стихи написаны в ночь перед казнью и посвящены Екатерине-I.
   Верный человек передал их царице.)
  
   Ужас в жилах прошёл леденящий:
   Привидение иль наяву?
   Отпустил страх её изводящий
   И забилась в рыданьях, в слезу.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   От автора
   Дни проходят, непримиримость
   У Петра заменилась уже
   На усталость и на терпимость,
   В отрешённость, покорность судьбе.
  
   На коленях царица стояла,
   Всё прощенья просила себе,
   Три часа на слезах умоляла,
   Чтобы Пётр ей простил грехи все.
  
   Пётр
   Будь по-твоему, Екатерина,
   Я грехи все прощаю тебе.
   Нам на ужин младая свинина,
   На десерт вина, сладости все.
  
   Пётр / внутренний монолог /
   Жизнь прошла, где друзья боевые,
   Где сподвижники в деле мои?
   Где вы годы мои молодые,
   Когда мог я в седле весть бои?
  
   На кого мне теперь положиться?
   Никого я не вижу вокруг,
   И за деньги все первые лица
   Выясняется, предали вдруг.
  
   Женщин, что выбирал себе в жёны,
   Ни одна не была верной мне,
   Евдокия в стенах окружённая,
   Изменить умудрилась уж где.
  
  
  
   Анна Монс одурачила тоже,
   Всё в любви мне клялася своей,
   Для неё были деньги дороже,
   Чем подругой быть верной моей.
  
   А теперь предала Катерина,
   Я осмеян на старости лет,
   Мне чужая она половина,
   И не мил больше белый мне свет.
  
   От автора
   Смерть императора
   Измотала Петра сия драма,
   Истощила всемерно его,
   И бороться за жизнь непрестанно
   Дале было сверх сил для него.
  
   28. I 1725 г.
   И болезни все враз навалились,
   Задушили в объятьях своих,
   Смерть, с которой младыми резвились,
   Унесла на своих вороных.
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
   От автора
   Самодержица всероссийская
   Попрощавшись с царём бездыханным
   Офицеры гвардейских полков,
   Поднял Меншиков их утром ранним,
   В зал (20)дворца собрались для толков.
   (20)Зимний дворец.
   И в рыданьях клялись все царице,
   Что умрут у её царских ног,
   Чем допустят престол и столицу
   Сдать другому. Не дай того Бог!
  
   Было сделано всё расторопно,
   Пред дворцом два стояли полка.
   И Сенат объявляет угодно
   В самодержцах супругу Петра.
  
   Коронована коль Государем:
   Посему ей и надо служить
   Верой, правдой, её-де одарим
   На престоле царицею быть.
  
   Управлял же страной сам Светлейший,
   В том ирония русской судьбы,
   Казнокрад, вор и плут из первейших
   Стал хозяином целой страны.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   52
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"