Аннотация: один из осколков первой части. о сирене Сиэль. Лучше всего читать после пятой главы.
Осколок 3. Сирена.
- Доброй ночи, человеческое Дитя. Ильмарэ попросил меня рассказать тебе что-нибудь перед сном. Что бы ты хотел услышать?
- Историю. Вы сирена? - мальчик завернулся в одеяло, как в кокон, а черный кот пристроился у его живота поверх одеяла и тихо заурчал, неотрывно взирая одним глазом на, сидящую на краешке, сирену.
- Да, Дитя.
- А Мастер тоже? Вы очень похожи.
- Не совсем. Он только наполовину сирен.
- Чем сирены отличаются от людей? - мальчик смотрел внимательно и совершенно не выглядел сонным.
- Всем и ни чем, - улыбнулась сирена в ее голосе слышались завораживающие нотки: - Хочешь узнать о нас побольше?
- Хочу.
- Даже если история может оказаться страшной? - спросила сирена, лукаво щурясь.
- Даже если страшная, все равно интересно. - ответил ребенок.
- Ну, тогда слушай...
Несколько тысячелетий назад, никто не знает точную цифру, жил один юноша, он был Бардом и все его Песни становились истиной. Его голос завораживал, заставлял трепетать тела и души, но этот Бард не смотря на свой талант был очень непростым существом. Говорят, что верхнюю половину его лица скрывала маска, красивая покрытая рунами и узорами серебряная маска. Он никогда не снимал ее ни перед кем, а на все вопросы отвечал, что не сможет снять эту маску даже, если ему прикажет сам король. Бард говорил, что эта маска - залог той, которой он отдал свое сердце. Легенды донесли до нас, что волосы Барда были белы, как снег, глаза синими, как море; носил он черные одежды, а гитару его украшал узор лепестков темного огня.
Этот бард никогда не пел разгульных и глупых песен, его голос был бархатом вечера и ночи, а не чистым перезвоном ручья в свете солнца. Его называли - Бард Сумерек, ибо порой слишком печальны были его напевы.
Он бродил по городам и весям много лет и не менялся не появлялось у него морщин, не дрожал голос. Все так же высок и гибок, силен и быстр был Сумеречный Бард. Кто-то считал, что он - полуэльф и потому столь долго сохраняет свою молодость, иные верили, что всему виной его певческий дар, а третьи говорили, что дело в маске, которую он носит. Порой у Барда пытались украсть его маску, но тех, кто пытался сделать это находили мертвыми. И однажды некто, жаждущий узнать тайну барда, велел украсть маску. Воры пришли ночью, Бард спал, уставший после долгого перехода и вечерних песен. Воры увидели, что даже ночью он не снимает своей маски, один из них приблизился, медленно снял ее и маска выпала из его рук. Вор замер в ужасе, глядя на глаза полные морской синевы, которые смотрели ему прямо в душу.
- Здравствуй, гость, - прошептал бард и в улыбке его мелькнули клыки.
Другие воры попытались скрыться, но Бард пропел всего одно слово и люди застыли, не в силах двинуться с места хотя бы на волосок. Поднявшись с потели, он обошел воров и сказал им:
- Вы очень поздние гости, жаль, но мне нечем вас кормить, потому вы станете ужином сами.
Бард вынул нож и занялся одним из воров, а тот даже кричать не мог (да и остальные тоже). Разделав тело, бард занялся поеданием печени, убитого вора. После трапезы он посмотрел на двух оставшихся воров и предложил:
- Съешьте остальное и приберите комнату, тогда я отпущу вас живыми. Если не хотите есть его, дорогие гости, то кто-нибудь из вас станет моим завтраком.
Неизвестно, что выбрали оставшиеся в живых воры, но утром бард спустился вниз и спокойно ушел, маска все так же скрывала верхнюю половину его лица.
Этим Бардом был мой родич, он искал свою возлюбленную, она была из народа светлых эльфов. Маску она сама зачаровала для него, чтобы он смог контролировать свой голод, если ему понадобиться странствовать по суше среди людей. Снявший маску, становился жертвой его голода. Мы сирены, далеко не так хороши, как о нас можно подумать. Наши завораживающие голоса нужны нам для того, чтобы приманивать глупых двуногих смертных, мясом которых мы любим полакомиться, когда появляется такая возможность. Потому мы сильны, быстры и у нас есть клыки и зубы становятся острей, чтобы выдрать кусок вожделенного мяса...
- Ты дрожишь, Дитя. Неужели мой рассказ столь сильно напугал тебя?
- Нет, просто, я хотел бы быть сиреном. Это так здорово! - мальчик не казался испуганным, наоборот - мечтательно улыбался.
- Здорово?! Надо же... Удивительное человеческой Дитя, теперь я понимаю, почему Он столь заинтересован в тебе... Если хочешь, то завтра, я начну учить тебя плавать и подарю власть над водой, научу своим песням. Тогда ты сможешь, используя свой Дар, влиять на людей. Сиреном, конечно, не станешь, но близко. Хочешь научиться?
- Конечно хочу!
- Хорошо, а теперь засыпай, иначе утром ты встанешь слишком поздно и не успеешь поплавать перед уроками Замка.
- Спокойной ночи, тетя Сиэль.
- Спокойной ночи, Дитя. Путь кошмары обойдут стороной твои сны.
* * *
Сирена ушла к себе в подземное озеро. Там в тишине она вспомнила тот день, когда оказалась в Замке. Сиэль всего лишь заплыла туда, куда прежде заплывать не решалась, помня о запрете предков, но ей так хотелось найти хоть кого-то из представителей своего народа. Она не хотела верить, что все мертвы, надеялась на то, что хоть кто-нибудь смог выжить и как она ищет себе подобных. Но ожиданиям не суждено было оправдаться, вместо родичей она встретила людей - охотников на сирен, они поплыли за ней, они были быстры. Благодаря своим приспособлениям и ей не суждено было скрыться от них, но внезапно впереди возникла арка и она, не задумываясь, заплыла в нее. Преследователи исчезли, а Сиэль оказалась здесь в этом озере, где и встретились с Ильмарэ. Он был так похож на ее маленького братишку, который умер от той проклятой, насланной людьми болезни, что она не удержалась и спела ему, а потом попросила разрешения ухаживать за ним и заботиться о нем. Мальчик рассмеялся, а потом взял и разрешил. Теперь она делала все, что бы помочь ему в делах, во всех его начинаниях. А еще ей безмерно нравилось ухаживать за его волосами. Она спокойно отдавала ему свою кровь, когда он просил об этом и ухаживала за водной оранжереей, которой и было это подземное озеро.
Иной жизни Сиэль уже не смыслила для себя, словно этот мальчишка смог приворожить ее без всяких песен, о прошлом почти не вспоминала, а других сирен видеть не очень-то и хотела, Ильмарэ - важней всего этого. И петь с ним одно удовольствие.