Я остановился на пороге магазина в некоторой растерянности. Что

я скажу продавцу? "Знаете, я решил покончить с собой"? Но

продавец, элегантный мужчина средних лет, чем-то напоминающий

Мефистофеля, уже спешил мне навстречу.

- Добро пожаловать в "Мечту самоубийцы"! Что вас интересует?

Если вы еще не определились, могу предложить замечательное

издание Дерека Хамфри "Последний выход". Автор основал в

Соединенных Штатах общество "Hemlok Societi", девиз которого -

"Хорошая жизнь, хорошая смерть".

Книга была роскошная, с цветными иллюстрациями. Голос продавца,

мягкий и вкрадчивый, снизился почти до шепота.

- В своей книге доктор Хамфри приводит таблицы смертельных доз

восемнадцати известных лекарств, болеутоляющих и снотворных,

рассматривает несколько десятков способов безболезненного ухода

из жизни и дает практические советы всем потенциальным

самоубийцам.

- Мне говорили, у вас есть фирменные наборы для самоубийц, -

сказал я как мог небрежно. Голос мой не дрожал.

- Безусловно! - просиял "Мефистофель". - Вот, извольте,

ассортимент лекарственных средств, описанных в книге доктора

Хамфри. Набор для удушения: крюк из легированной стали с двумя

видами креплений - на стену и потолок, к нему прилагается шнур,

обработанный специальным составом. Если вы предпочитаете угарный

газ, мы можем предложить вам газовую горелку в комплекте со

шлангом и полиэтиленовым пакетом. Вот опасные бритвы для тех,

кто предпочитает вскрывать вены. Сталь великолепная,

золингеновская. Между нами - процесс ухода из жизни таким

образом затягивается, но сопровождается длительной эйфорией,

своего рода оргазмом, растянутым во времени. Кстати, об оргазме:

обратите внимание на этот набор скарфингера: шелковый шарф,

который затягивает электромоторчик, и эротические видеокассеты в

ассортименте...

- Я предпочел бы бритву, - рискнул прервать я его затянувшийся

монолог. - Вот эту заверните, пожалуйста.

- Безусловно, безусловно, - засуетился мой собеседник. - Однако,

прежде чем мы оформим вашу покупку, вы должны будете в

письменном виде изложить причины, побуждающие вас уйти из жизни.

- А вам не все равно?

- Э-э-э, видите ли, - замялся "Мефистофель", - таковы правила,

установленные руководством нашей фирмы. На тот случай, если вы

не оставите предсмертной записки, а фактом вашего ухода из жизни

заинтересуются соответствующие... м-м-м... инстанции. Пройдите,

пожалуйста, в соседнее помещение.

"Соседнее помещение" оказалось весьма уютной гостиной с голубыми

обоями, мягкими креслами и антикварным журнальным столиком. На

стенах висели портреты незнакомых мне людей. Мой экскурсовод

снова пустился в объяснения:

- Вот, взгляните, это портрет Джека Кеворкяна, которого называют

"Доктор Суицид" и "Доктор Смерть". Несчастные влюбленные -

кронпринц Рудольф, наследник автро-венгерского трона, и его

любовница Мария Вечера. Они покончили с собой в 1889 году из-за

невозможности пожениться. Поль Лафарг и его жена Лаура...

В магазине звякнул колокольчик.

- Ах, простите, я должен идти, - спохватился торговец смертью. -

Оставляю вас наедине с вашими мыслями и воспоминаниями. Вот

бумага и ручка. Или вы предпочитаете перо? Возьмите "паркер"...

Воспоминания... Ее звали Ольгой, она, естественно, была замужем,

а ее сыну к моменту нашего знакомства исполнилось уже шесть лет.

От бабушки-финнки ей достались изумительные серые глаза и

роскошные платиновые волосы - абсолютно натуральный цвет, можете

мне поверить. У нее был красивый голос с легкой хрипотцой, а

пела она просто потрясающе.

На зеленом сукне казино,

Что Российской империей

Называлось вчера еще...

Я для нее был мимолетным увлечением, она для меня - всем. Долго

так продолжаться не могло. И в один прекрасный день она

произнесла роковые слова:

- Мы должны расстаться.

- Почему? - тупо спросил я.

- Я не брошу Сергея. И встречаться с тобой больше не могу.

Прости.

...Гусарская рулетка - жестокая игра!

Гусарская рулетка - дожить бы до утра!..

Я ушел и попытался напиться. Выжрал полбутылки водки - и ничего!

Как будто воду пил. Взяв остатки с собой, я отправился в гости.

Ближе всех жил Юрка, мой одноклассник. Дверь открыла его жена

Лариса, изящная знойная брюнетка не в моем вкусе. То есть я за

ней ухаживал года три назад, еще ее замужества, но дальше пары

поцелуев дело не пошло. Хотя, было бы желание... А с Юркой у нее

не заладилось, они постоянно скандалили.

- Привет! Заходи! А Юрки нет дома, и когда он будет - не знаю. У

него в баре была бутылка, и я ее уже выпила, - выпалила она на

одном дыхании.

- У меня еще есть, - машинально ответил я.

- Давай!

Развезло меня моментально. Лариску, впрочем, тоже.

- Ты не представляешь, как мне все это надоело! - рыдала она у

меня на плече минут через пятнадцать. - То у него Лена, то

Наташа, которая звонит мне и заявляет, что они с Юрой любят друг

друга...

- Так разведись с ним.

- А куда я пойду? В двухкомнатную квартиру к отцу с матерью и

сестре с мужем?

- Разменяйтесь! - у Юрки, кстати, шикарная квартира,

четырехкомнатная. Папа-генерал оставил, уезжая в Москву.

Кажется, он сейчас в Генштабе.

- Это не его квартира! Она записана на отца-а...

Я утешал ее, как только мог. Гладил по голове, целовал, говорил

нежные глупости. Потом на меня нашло какое-то затмение. Чем же

еще можно объяснить мой совершенно идиотский вопрос: "Кстати,

как расстегивается твое платье?" Впрочем, Лариска тоже была

хороша - вместо того, чтобы ответить, что это не мое дело, она

сказала, что платье на ней не расстегивается, а снимается через

голову. И показала как. Под платьем на ней не было ничего.

Совсем. А когда мы переместились на их семейный сексодром, она

не отвечала на мои поцелуи, отворачивалась и твердила: "Какая же

я б..!"

- Теперь я переспала со всеми его друзьями, - мрачно произнесла

Лариска, когда я вернулся из ванной.

- Что, я был последним?

- Да.

Я прикинул число - цифра получилась двузначная. Мамочка! Да,

Ларисе пришлось потрудиться!

- Ладно, мне, пожалуй, пора. - Хмель из моей головы выветрился

напрочь.

Естественно, ни о каком поцелуе на прощанье не могло быть и

речи. Как и о продолжении нашего романа.

Через месяц сотрудники нашей фирмы проходили ежегодный

медосмотр. Проходил и я. А еще через неделю мне сообщили

результаты анализа крови и попросили обескровиться еще раз - для

повторного анализа. Терпеть не могу сдавать кровь! Но в этот

раз я охотно подставил вену под иглу - надеялся, что здесь

какая-то ошибка. Наивный! Никакой ошибки не было...

В тот же день я пошел к Лариске. Юрка был дома, я развел его на

бутылку водки, потом еще на одну. Мы сидели на кухне и пили почти

без закуски. Лариса практически не пила - при муже она старается

не напиваться. Когда он отключился прямо за столом, я закурил и

произнес, злобно кривя губы:

- Кстати, ты в курсе, что у меня СПИД?

Она побледнела.

- Рекомендую сдать кровь на анализ, дорогая. И намекни об этом

своему супругу.

Через несколько дней разразился жуткий скандал. Выяснилось, что

ВИЧ привез из Таиланда Юркин начальник Владимир Александрович.

Ему, видите ли, захотелось переспать с хорошенькой

несовершеннолетней таечкой "без резинки". Мол, заниматься сексом

в презервативе - все равно, что принимать душ в пальто. Лучше бы

он душ в пальто принимал, педофил хренов!

...Вот, собственно, и все. Сколько мне осталось? Полгода? Год?

Говорят, от СПИДа умер Эразм Роттердамский. Правда, тогда еще не

знали, что такое СПИД. Вы не читали его "Оружие христианского

воина"? Напрасно, обязательно прочтите. Я перечитывать не буду.

Не хочу. Не хочу и умирать от какого-нибудь насморка, которому

не сможет сопротивляться мой организм. Лучше уж сразу. Я ни о

чем не жалею. Вот, разве... Оля, прости меня - за то, что я

оказался тебя недостоин. Прости и прощай.

Я, наконец, взял в руки "паркер" и написал, как всегда,

неразборчиво: "Я ухожу, чтоб скрыться от вселенской скуки!

Прощайте, милые друзья! Прощайте, суки!" Затем поставил дату,

подписался и отправился за своей золингеновской бритвой.

- Знаете, - сказал мне на прощанье продавец с внешностью

Мефистофеля, - вы абсолютно правильно выбрали способ ухода. С

этого пути проще всего вернуться, достаточно только вовремя

вызвать "Скорую". Национал-большевик Эдуард Лимонов в молодости

резал вены и, как видите, жив до сих пор. Даже роман потом

написал, "Русский поэт любит больших негров". А Элтон Джон

пытался покончить с собой аж два раза, что не помешало ему

впоследствии стать английским лордом. Вы к нам обязательно

заходите. Может, подберете себе еще что-нибудь.

- Договорились, - кивнул я и добавил, чтобы сделать ему

приятное:

- До свидания.

Интересно, хватит ли у меня решимости уйти и не вернуться?