|
|
||
Знала бы ты, как я себя ненавижу...
Барышня была привлекательна. Внешне она напоминала одну из татушек (которую? ну, эту, с короткой стрижкой), но была определенно старше. Лет на пять-шесть.
Игорь легко взял ее за плечо и привлек к себе, пробежавшись губами по волосам, щеке, нежной шейке. И сам поразился привычности происходящего. Она подняла на него тревожно-вопросительный взгляд:
- А...зачем?
Вместо ответа он поцеловал ее - долго, нежно. Она ответила на поцелуй. И снова требовательно посмотрела ему в глаза.
- Я тебя обидел чем-нибудь? - и мимолетно коснулся кончиками пальцев ее лица. Она покачала головой.
- Нет, но...
- Тогда помолчи.
Он приложил указательный палец к ее губам и снова начал читать стихи. Их знакомство началось со стихов - Гумилева, Бродского, Бальмонта... Стихи он читал ей в курилке - на лестничной площадке около мусоропровода, и это придавало их разговору какой-то сюрреалистический характер.
Особенно, если учесть, что происходило все в Новогоднюю ночь.
Утро 31 декабря было тяжелым.
Для Игоря оно началось с кофе и Буркина.
Знала бы ты, как я себя ненавижу -
За то, что я василиск, я повелитель змей,
Я заставляю быть камнем все, что я вижу...
Это обо мне, - лениво подумал Игорь. Нынешний Новый год он собирался справлять в одиночестве - было о чем подумать. Депрессия, достигшая пика в ноябре, кажется, отступала. В ноябре он еще не знал, доживет ли до следующего года. Осталось совсем немного. Надо решить, как жить дальше. И главное - зачем?
Телефон запиликал, как всегда, неожиданно. Звонил Петрович, редактор, однокурсник, приятель и начальник Игоря.
- Привет, старик, какие у тебя планы на Новый год?
- Никаких. На флакон хватит, закусь есть.
- Брось! Приезжай лучше ко мне.
- Ну...
Петрович тяжело вздохнул в телефонную трубку.
- Понимаешь, мне в Дивногорск надо смотаться, к предкам. Папаня меня попросту не поймет, если я сегодня не появлюсь. А дома конь не валялся, и елку я еще не поставил. Наташка одна не справится. Приезжай пораньше, а? Вечером наши припрутся, Павлик, Ленка...
- Ладно, - обреченно вздохнул Игорь, мысленно попрощавшись со своим одиночеством. - Когда подъехать?
...Работы по дому у Петровича оказалось не так уж и много. Выбить пару ковров (Наташка, правда, чуть ли не полчаса искала ковровыбивалку), поставить елку, сходить в магазин, посмотреть телевизор. Потом вернулся из Дивногорска Петрович, приехали гости. Уже сели за стол, когда зазвенел телефон.
- А, привет, с праздником, - ухмыльнулся в трубку красный от предзастольной дозы хозяин дома. - Какие проблемы, приезжай ко мне! Ну, приезжайте вместе! Адрес помнишь?
Обернувшись в жене и гостям, он жизнерадостно сообщил:
- Это Эрик. Не знает, куда податься. Правда, он не один, а со скво.
Наталья обреченно вздохнула. Эрика, крупногабаритного и громогласного приятеля мужа, она, кажется, недолюбливала.
- Пусть едут. Найдем, куда посадить.
Скво Эрика отзывалась на имя Оля. Внешне она напоминала одну из татушек, ту, что с короткой стрижкой.
- Ты бы присматривал за своей скво, - явно намекая при этом на Игоря. Павлик уже года два интересовался только Леночкой. Игорь был в компании единственным, кого не обременяли ни семейные, ни личные узы.
- Она уже взрослая, - величественно отмахнулся Эрик.
Еще бы! Игорь это оценил, когда поцеловал Ольгу в первый раз. На площадке уже никого не было, он читал ей стихи, потом легко взял за плечо и привлек к себе. Привычно, как делал это много раз.
Глаза у нее были не зеленые, а серые, и волосы не каштановые, а черные. Это мешает, но можно зажмуриться.
- А...зачем?
- Ты неправильно ставишь вопрос. Не зачем, а почему.
- Почему? - послушно повторила Ольга.
Он поцеловал ее - раз, другой, третий, - и прошептал прямо в маленькое ушко:
- Потому что я задыхаюсь от нежности. Мне не на кого ее излить. Эта штука, ты уж извини, пострашнее спермотоксикоза. Знала бы ты, как я себя ненавижу...
- За что?
Вместо ответа он вставил ей в ухо бусинку наушника и включил плейер:
За то, что я василиск, я повелитель змей,
Я заставляю быть камнем все, что я вижу...
Оля глянула недоуменно:
- Буркин? Юлик Буркин? Такой маленький, смешной и картавый?
Игорь посмотрел на нее с жалостью:
- Какое это отношение имеет к тому, что он пишет? Буркин - замечательный писатель и рок-музыкант. Именно он помог мне пережить этот Новый год.
Подумал и добавил:
- И ты - немножко.
Они целовались долго - пока не появился Эрик.
- Ты извини, старик, - оправдывался потом Петрович, - я его удерживал, как мог.
- Да нет, все нормально, - пожал плечами Игорь.
Все действительно было нормально. Эрик застал их вовсе не на месте преступления (так это, кажется, называется?), а в коротком промежутке между поцелуями. Разумеется, другому бы и этого хватило, но он почему-то шума поднимать не стал. Она уже взрослая.
Игорь точно знал, что больше никогда ее не увидит. В первую очередь потому, что не захочет. Глаза у нее не зеленые, а серые, и волосы не каштановые, а черные. Можно, конечно, зажмуриться, но это не очень-то помогает.
Собрались они втроем почти одновременно. Игорь припомнил, что Павлик с Леночкой исчезли еще часов в пять утра, Павлик долго вызванивал тачку, которая, естественно, никак не хотела появиться пред его не слишком ясные очи. Новый год, что вы хотите!
Хозяева еще спали, и сердобольный Эрик вызвался прогулять их собаку, великолепного ирландского сеттера, худющего, как велосипед. Игорь с Олей стояли на остановке одни. Ну, почти одни - если не считать пары-тройки утомленных праздником горожан.
- Куда ты сейчас? - спросила она, улыбнувшись каким-то своим мыслям.
- Домой. Надо поискать смысл жизни.
- А...зачем?
Вопрос показался Игорю идиотским.
- Ну, надо же понять, зачем жить дальше, - терпеливо объяснил он. - Можно жить во имя любви к деньгам, власти или удовольствиям. Но все это либо иссушает, либо растрачивает душу. Так же, как ненависть - сжигает. А моя душа дорога мне, как память.
- Во имя чего ты хочешь жить?
- Во имя любви. Просто этот путь для меня сейчас закрыт. К сожалению.
Оля робко поцеловала его, он не ответил на ее поцелуй.
Уже в автобусе Игорь снова включил плейер.
Но все, что я хочу - это видеть тебя,
Видеть тебя - тысячи дней и ночей.
Знала бы ты, как я себя ненавижу -
За то, что я василиск, я повелитель змей,
Я заставляю быть камнем все, что я вижу...
14 февраля 2003 года, День Всех влюбленных