|
|
||
Золотая рыбка, почему бы тебе не выполнить одно-единственное мое
желание? Дохлый номер!
Сегодня она раздражала меня больше обычного. Глаза бессмысленно
выпучены, золотые плавники шевелятся. Меня так и подмывало взять
банку, в которой она живет, и выкинуть за окошко. Жалко. На
самом деле она ни в чем не виновата...
Банка
С детским клубом "Кентавр" я познакомился полгода назад. Нам для
молодежной передачи "Черная стена" понадобились
старшеклассники-"ботаники" с хорошо подвешенными языками.
Тогда-то Леночка и сказала на планерке, что у нее есть на
примете подходящие детишки.
- Интеллектуальный уровень выше среднего, самооценка, правда,
тоже явно завышена, говорить умеют, камеры не боятся. Мы их уже
снимали в прошлом году. Ты тогда был в отпуске.
Шеф одобрительно хмыкнул.
- Ладно, Антон, отправляйся. Договоришься с руководством,
пообщаешься с детишками, узнаешь, нельзя ли их раскрутить на
разговор о политике. Основная тема - "Евразийство как новая
национальная идея".
- Не слишком заумно? - мрачно поинтересовался я у шефа.
- Не к юным хоккеистам идешь, а... Куда, собственно?
- Подростковый клуб "Кентавр", - моментально отозвалась Леночка,
роясь в своей записной книжке. - Сейчас я найду телефон
директора, Елены Николаевны. Ага, нашла!
Дозвонился я сразу и уже на следующий день сидел в кабинете
директора. В уютном подвальчике с евроремонтом под вывеской со
скачущим во весь опор кентавром. С ультрасовременным
компьютерами-принтерами, мини-телестудией и кучей
несовершеннолетних "ботаников". Да, судя по всему, это было то,
что нужно.
- А еще у нас свой издательский комплекс, мы выпускаем газету и
журнал, - улыбнулась директриса, энергичная полная женщина в
темных очках-хамелеонах.
- М-да. А почему, собственно, "Кентавр"?
- Ну, если вы помните мифологию, кентавры были мудрее людей.
Многие из них становились воспитателями героев. Например, Хирон
был наставником Геракла. А почему ваша передача называется
"Черная стена"?
Боюсь, в моей улыбке сквозило превосходство. Дело в том, что
никто точно не помнит, откуда взялась эта самая "Стена".
Кажется, так называлась одна из любимых книжек нашего шефа.
Что-то фантастическое - с ожившими мертвецами, гибелью миров и
прочей чепухой.
- Видите ли, - глубокомысленно произнес я. - "Черная стена" -
это образ. Некий предел, конец старого мира и начало нового. Но
мы отвлеклись, Елена Николаевна. Кого вы, собственно говоря,
здесь воспитываете? Вы и ваша команда?
- Лидеров. Будущих политиков, идеологов, журналистов. Регулярно
проводим психологические тренинги, "круглые столы" с участием
политических деятелей... Впрочем, вам, наверное, лучше
поговорить с нашим президентом Дмитрием Коноваленко. Сейчас он
учится на первом курсе юрфака. А в клубе уже четвертый год.
Пойдемте!
Президента Диму мы выловили в полупустой курилке. Он оказался
хрупким сосредоточенным мальчиком с очень серьезным взглядом.
- Понимаете, годам к пятнадцати-шестнадцати перед каждым
человеком встает проблема самоопределения. Появляется
потребность в самореализации. Для кого-то приемлема
самореализация в подвалах, для кого-то - на дискотеках, в
клубах. Но есть и другие, их, кстати, довольно много. Те, кого
ни подвалы, ни дискотеки не устраивают. У них настолько высокий
интеллектуальный потенциал, что переход за некую низшую грань
для них просто неприемлем.
"Как по-писанному шпарит!" - восхитился я и мысленно согласился
с Леночкой по обоим пунктам: и по интеллекту, и по самооценке.
- Скажите, Дима, чем вы занимаетесь в вашем клубе?
- Даем ребятам возможность попробовать себя в разных
направлениях. Предоставляем им полную свободу...
- Полную? - ехидно переспросил я.
Он на мгновение смутился.
- Ну, скажем, в пределах некоего "забора". Причем этот "забор"
играет роль не ограничителя, а, скорее, защиты от окружающего
мира... А по передаче вам надо поговорить с руководителем нашей
пресс-службы. Таня! - остановил он проходившую мимо девочку.
Позови, пожалуйста, Алису!
Алиса оказалась стройной зеленоглазой студенткой абсолютно не в
моем вкусе. Так мне, по крайней мере, тогда показалось. Увидев
меня, она распахнула свои потрясающие глазищи с радостным
удивлением и протянула мне руку.
- Алиса.
- Антон.
Рыбка
Месяца через два, когда передача была уже давным-давно отснята и
благополучно забыта, Алиса призналась мне, что несколько раз
видела меня в автобусе. Оказывается, мы жили совсем недалеко
друг от друга. Тогда я чем-то привлек ее внимание, но судьбе
было угодно свести нас только через год. После передачи я зашел
в клуб, немного помог на кентавровской телестудии и... остался.
Приходил, работал в пресс-центре, общался с детишками и
начальством.
Именно в клубе мы с Алисой впервые поцеловались. В моей жизни
начался новый виток.
- Антон, вы не думали устроиться к нам на работу? - однажды
спросила меня Елена Николаевна.
Я пожал плечами.
- Откровенно говоря, пока не думал.
- Но вам у нас нравится? - не отставала она.
- Нравится. Только очень похоже на лабораторию, в которой
много-много белых мышек. А вы над ними проводите всевозможные
эксперименты.
- А вы? Вы не проводите эксперименты? Я имею в виду Алису.
Кажется, я покраснел. Блин, а ведь я, наивный, думал, что
краснеть давным-давно разучился!
- Елена Николаевна, Алиса взрослая девушка. И я думаю, мы с ней
в состоянии разобраться сами в тех чувствах, которые... которые
нас связывают.
Надо отдать должное директрисе - никаких "мер" она не приняла. И
дверей клуба передо мной не закрыла. Правда, с Алисой, кажется,
"побеседовала". О более чем десятилетней разнице в возрасте, о
том, что Алисе надо закончить университет. О любви, о браке...
Не знаю, я при этом не присутствовал. Алиса после этого
разговора надолго задумалась, ходила с отрешенным взглядом,
почти перестала улыбаться. Или еще хуже - смеялась, а глаза были
грустными.
А потом настал день нашего с ней последнего разговора.
- Антон, я не могу выйти за тебя замуж. Мне еще рано думать о
замужестве. И потом, ну, посуди сам, какой из тебя муж - с
твоей-то профессией? Ты дома часто бываешь?
- Редко. Но... Я люблю тебя, - мрачно отозвался я.
- Я могла бы выйти за тебя замуж, если бы я тебя любила. Но я
тебя не люблю... Подожди, Антон, не уходи!
Она чуть не плакала. Мне было ее очень жаль в тот момент, но
остаться я не мог. Мне было очень больно.
- Алиса, рыбка моя золотая! Когда-нибудь ты встретишь человека,
которого полюбишь. На всю жизнь. Я от всей души желаю тебе не
услышать от него тех слов, которые ты только что сказала мне.
Спасибо тебе за все. И прости, если можешь. Прощай!
- Пожалуйста, только живи! - тихо произнесла она мне вслед.
- Я постараюсь.
Поцеловал ее куда-то в склоненную макушку, я ушел, ни разу не
оглянувшись. Впервые покинул свою любимую девочку в тот момент,
когда ей было плохо. Очень плохо.
Дома я долго пил водку, не пьянея. Жизнь в одночасье утратила
всякий смысл. "Что ты сделал во имя своей любви?" - "А ты?" - "Я
отказался от нее..."
Потом я, наконец, решился. Распахнул окошко, взял в руки банку с
рыбкой... и поставил ее на место. Рыбка-то в чем виновата?
В старой записной книжке я нашел телефон однокурсника, с которым
не виделся уже три года.
- Алекс? Привет. Это Антон. Слушай, ты не возьмешь у меня рыбку?
Золотую. Временно. Мне срочно нужно уехать в командировку.
Надолго. Корм я тебе оставлю. Ей только воду надо будет
менять...
- Антон, ты на часы хоть иногда смотришь? - отозвался в трубке
сонный голос.
- А что?
- Сейчас полпервого ночи!
- Алекс, ну, пожалуйста! Это очень срочно. И очень важно. Ты
даже не представляешь себе...
- Ладно, вези, - вздохнул он в телефонную трубку.
Я отвез рыбку и через час был уже дома, промокший до нитки под
прохладным дождем. Допив остатки водки, я написал традиционную
записку ("В моей смерти прошу никого не винить") и с сознанием
выполненного долга развалился в кресле-качалке. Раздолбанный
магнитофон тихо наигрывал Макаревича. "Он был старше ее, она
была хороша..." Вот, собственно, и все. Каким коротким оказался
этот виток! Пожалуй, мне пора. Я достал из кармана джинсов
дорогущий фирменный складной нож "Э/Ф Файтер", полюбовался
напоследок великолепным обоюдоострым лезвием - и одним ударом
рассек вены на левой руке.
Прости меня, Алиса! Я не смог выполнить твою просьбу. В первый и
последний раз...