Я заблудился во времени. Все чаще тянет оглянуться назад, все чаще меня навещают тени из прошлого. "Я, верно, болен, на сердце туман," а, может, это просто белая горячка?

- Ну, и как твой отпуск? - нарушает затянувшееся молчание Граф и разливает по кружкам холодную, аж зубы ломит, водку из заиндевевшей бутылки. Жуткое пижонство, конечно, но летом, когда в тени термометр зашкаливает, теплая водка в меня просто не лезет. Пил я один раз на Украине неохлажденную горилку - брр!

- Да какой там отпуск! - вяло машу я рукой, занюхивая морозно-обжигающий глоток корочкой хлеба. - Ты же меня знаешь, Николаич: ни я не могу обойтись без газеты, ни она без меня.

Он пожимает могучими плечами.

- Да брось ты, старик! Обошлась бы без тебя твоя газета.

- Скажи это нашему редактору... Всего-то и отдыха, что в Минусинск съездил, сына с днем рождения поздравил, он у бабушки отдыхал. Потом, правда, махнул в Абакан на сутки.

- А-а, - ухмыляется Граф. - У тебя же там девочка была! Как ее? Оля?

- Вспомнил! Когда это было! Хотя... К Ольге я тоже зашел. Она прямо, скажем, уже давно не девочка - два года, как замужем. Ничего, посидели, пообщались.

- Ну, и как?

Наступает моя очередь пожимать плечами:

- Молодость вспомнил.

Трасса

...Да, на этот раз все было совсем не так. Тогда я добирался автостопом, по Трассе, окрашенной Надеждой и Отчаянием. Это вам не "по старой дороге ходили пешком". Для хиппи, например, Трасса - один из основных элементов картины мира. Послушайте как-нибудь забытую ныне классику неохиппи - "Автостопный блюз" Умки или "Трассу" Чижа, и вы меня поймете. Романтика!

"Если ты хочешь научиться любви (к людям) - или на Трассу; если ты хочешь научиться ненависти (к ним же) - иди на Трассу; если ты хочешь научиться терпению - на Трассе тебе делать нечего. Трасса не выносит нетерпеливых." Идешь себе по обочине, оборачиваешься на звук мотора, встречаешься взглядом с автовладельцем - и он, отводя глаза, прибавляет скорость. Или останавливается, спрашивает, куда тебе надо, а затем интересуется, сколько ты можешь заплатить. Сколько-сколько! Если бы мог заплатить, поехал бы поездом! Да, это вам не Европа с Америкой, где на "стопщиков" уже давно привыкли смотреть, как на

вполне закономерное явление природы, вроде заката или переменной облачности.

Впрочем, в первый день, окрашенный Надеждой, мне хронически везло, я даже возненавидеть толком никого не успел - в одиннадцать утра вышел на Трассу в Дивногорске, а в семь вечера уже въезжал в Абакан. С одной-единственной пересадкой!

Своего первого попутчика я запомнил хорошо. Виктор Алексеевич Галушкин, бывший капитан речфлота, страстный охотник и рыбак. Ехал он, кстати, на рыбалку - они собирались большой компанией закинуть удочки... хоть убейте, не помню, где. Но где-то по пути, километрах в двухстах от Красноярска. Интересный мужик оказался! Мы с ним даже договорились на интервью и обменялись телефонами, правда, потом наша встреча почему-то не состоялась.

Высадил он меня у поста ГАИ, извинился, что не может подвезти меня до самого Абакана (!) и завернул свою "волгу" с моей Трассы куда-то в сторону. А я как-то очень быстро, почти не

напрягаясь (ну, подумаешь, дежурному паспорт продемонстрировал!) "застопил" семейную пару преклонного возраста. Зачем я им сдался - я так и не понял. Виктору Алексеевичу, мне кажется, просто было скучно; эти же всю дорогу выясняли отношения, не обращая на меня абсолютно никакого внимания. Правда, узнав, что я в Абакане впервые, они добросили меня чуть ли не до самого места назначения, за что я им до сих пор благодарен.

Ольги дома не было, но ее мама впустила меня без звука. Видимо, "стопщики" заворачивали сюда "на огонек" частенько. Представляете, она даже предложила мне принять душ!

После душа я, пользуясь ее смутными указаниями, отправился искать Ольгу. И, разумеется, нашел. Сначала, правда, изрядно поплутал по городу, встретил знакомого из красноярской игровой тусовки, перебросился с ним парой фраз (поскольку он был не один, а с дамой), повернул обратно... И через несколько минут увидел Ее с подругой, двух амазонок (или валькирий?) с мечами за спиной. Именно тогда я впервые особенно остро ощутил, что

заблудился во времени. Наверное, потому, что они были совсем иные, две воительницы, никак не вписывающиеся в индустриальный пейзаж. "Это время не твое, это место не твое, в мире слабом честь и слава поросли давно быльем..."

- Девушки, у вас огонька не найдется?

- Не курю, - неприветливо отзывается подруга, даже не оглянувшись.

Ольга через плечо молча протягивает мне зажигалку. Я сжимаю ее тонкие, сильные пальцы - и она оборачивается.

- Ты?

- Я.

Глаза в глаза, резкий, порывистый шаг - и она прижалась ко мне. Тогда за нашими плечами уже была ночь, проведенная в лесу у костра после ролевой игры. С бутылкой водки и разговорами до самого рассвета... Нас ожидал вечер, когда огорченная мама робко

выговаривала Ольге в соседней комнате: "Оля, я видела колечко у мальчика на пальце. Ты опять за свое?" - а она только отмахивалась. Нам предстояла еще одна ночь вместе, разговоры ни о чем, мои страстные признания, ее уклончивые ответы - и внезапные слезы:

- Я солгала тебе! Я люблю его!

Что может быть банальнее любовного треугольника? Эту схватку я проиграл, потому что Он оказался сильнее меня. Он учил ее владеть оружием. И, надо отдать Ему должное, на мечах она дралась наравне со многими мужчинами. А с ножом в руке могла бы дать фору даже кое-кому из выпускников лагерной "школы жизни", мастеров "пера" и "пики". Добавьте к этому, что Оля была очень красива и к моменту нашего знакомства разбила немало мужских

сердец - и вы поймете всю глубину охвативших меня чувств. Любовь, страсть, безнадежность.

Призраки

Обратный путь, окрашенный Безнадежностью, я запомнил плохо, хотя занял он у меня куда больше времени. Именно в этот день я научился ненавидеть тех, кто проносится мимо, увеличивая скорость. "Свет не без добрых людей", - сказал мне на прощание Виктор Алексеевич. Что ж, так оно и оказалось в итоге. Ведь я все-таки дошел - с бесчисленными пересадками, чаепитием у костра и ночевкой в лесу. Вымотался, правда, как собака. Но это

уж, извините, как повезет.

Помнится, тогда надо мной смеялась и сочувствовала мне вся редакция. Больше всех издевался Граф: "Да брось ты!" Это было через пару месяцев, когда Ольга приехала в Красноярск, и я их познакомил. Кажется, на него она впечатления не произвела.

Никакого. Он не видел Ольгу в бою! Потом наши с ней пути разошлись, и надолго. Через несколько месяцев она вышла замуж и вернулась в Абакан.

С тех пор прошло три года. По воле случая оказавшись в Минусинске, я не удержался и сел на абаканский автобус. И вот - мы с Ольгиным мужем сидим в то же квартире, за тем же

столом, пьем чай, заходит Она...

- Привет, - здороваюсь я, как будто мы расстались вчера.

- Здравствуйте, - отвечает Ольга. Что за странная привычка обращаться ко мне так, как будто меня много? Впрочем, на "вы" мы были еще тогда. Во всяком случае, на людях.

Я прислушиваюсь к своему сердцу - застучит ли, забьется? Нет, оно даже не дрогнуло. Как будто не Ольге посвящал я в свое время стихи, не от нее сходил с ума и даже, кажется, пытался уйти в запой, правда, безрезультатно.

Ну что, вспомнил молодость?

- Знаешь, Володя, - говорю я Графу, - наверное, ты был прав тогда.

- А я тебе что говорил!

Господи, о чем мы тогда разговаривали? Если бы знать, что Володя уйдет через несколько месяцев, перешагнет тот порог, из-за которого нет возврата! Это - один из самых дорогих моих призраков. Сколько их еще будет?

Призрак той, давно ушедшей, любви меня не посещает. Ни грусти, ни обиды, ни сожаления. А я по-прежнему блуждаю во времени. Сколько их, таких заблудившихся? А сколько тех, кто потерялся на этом пути, погиб на Трассе в случайной аварии? Дай вам Бог терпения, заблудившиеся во времени! Мир вашему праху, навсегда ушедшие по Трассе!