Годы властны над людьми. Отбирая молодость и силу, они добавляют мудрости, знаний, способности принимать грамотные решения и трезво оценивать свои поступки. Человек по природе своей предопределен к добру, рожден любить жизнь, природу и уважать ближнего. Истина сия бесспорна и диктуется законами жизни в цивилизованном обществе, где каждый трудится на благо отчизны, желая сделать что-то хорошее, умное, нужное для людей, среди которых он живет.
В такой эйфории пребывал я одним прекрасным днем, глядя в окно на залитые молодым весенним солнцем улицы родного города, как вдруг мне припомнилась картина, представшая недавно моим глазам. Дело происходило на кладбище. Был церковный праздник - Вход Господень в Иерусалим, Вербное воскресенье. Народ шел по дорожке к храму, растекался по кладбищенским аллеям и тропкам меж рядами могил. У каждого в руке веточки вербы и, как водится, цветы - яркие, пестрые, словно живые. Много цветов. Торгуют ими неподалеку, и весьма бойко. Праздничная конъюнктура - весомое подспорье в этом мероприятии. Цены на изделия местных кустарей, подвизающихся на поприще "выращивания" искусственных цветов, весьма неслабые. Но шествие паломников это не останавливает. Да и кто станет торговаться? Как бы Бога не обидеть!..
Прошло довольно много времени. З; полдень уже. Сотни людей давно покинули кладбище. Собрался и я уходить. На выходе - тропинка, идет через перелесок, переброшена мостком через речушку. Миновав этот мосток, я остановился покурить на лужайке, по соседству с кустарником. А народ все идет в храм. Правда, уже меньше, главным образом - обратно.
И тут, гляжу - со стороны кладбища катит большая тележка на больших же колесах. Правит ею мужичок, по виду азиат, сзади еще двое, типа охраны. И всё бы ничего, пусть себе едут, мало ли, куда им надо, если бы эта тележка не была доверху нагружена... цветами. В основном - венками и корзинами, то есть тем, что стоит дороже. Все разноцветное, новое, как говорится, муха не сидела. Колеса не скрипят, тележка не качается, ровненько катится себе в направлении... цветочниц, которых мне из-за поворота не видно. А на лицах мигрантов - ни тени смущения, будто они выполняют обычную работу, и они к ней привыкли, не впервой.
Откуда же эти цветы, венки, корзины? С кладбища, разве не ясно? Как же не понимают люди, безучастно взирающие на тележку: это те самые корзинки и венки, что они купили по сумасшедшим ценам на могилы своих близких! Ничего не скажешь - мощная подпитка заметно поредевших цветочных рядов у предприимчивых торговок!
Налицо явная картина кощунства и мародерства. Но как подашь возмущенный голос, не имея доказательств? Да еще в одиночку? А сами они разве добровольно признаются? Наверняка у них в запасе весьма убедительные доводы в пользу честного труда, коим они зарабатывают на хлеб.
И вот сейчас, у себя в кабинете, я вспомнил эту сцену и возмущенно произнес, беседуя сам с собой, ни к кому в частности не обращаясь:
- Проклятые чужаки!.. А торговки-то! Ведь наши, русские! Неужели в них не осталось ничего святого? Как же Бог, если он есть, не накажет их за такое святотатство? Может, не видит? И мешает ему, бесспорно, дьявол. Кто же еще? Его проделки. Козни сатаны!
- Умнее, конечно, люди ничего не могут придумать, - послышался вдруг рядом чей-то хрипловатый голос. - Чуть что - виноват дьявол. И за что только мне такое наказание?
Я поначалу не поверил, подумал: почудилось. Бывает: мираж, слуховая галлюцинация. Но на всякий случай обернулся... и в первую минуту онемел от неожиданности. Может быть, даже побледнел. Рядом со мной стоял... кто бы мог подумать?.. Сам сатана! Лицом черен, на голове сквозь щетину выглядывают рога, нос пятачком, ну а глаза и рот человеческие. Уши, отмечу, великоваты, да еще обросшие пучками волос.
- Ты кто? - не узнавая собственного голоса, спросил я у этого пришельца. - Откуда взялся?
- Сатана, - просто ответил он, - или, если хочешь, Вельзевул. Ты ведь только что произнес мое имя, и вот я здесь. Что, таков, каким меня рисуют? - полюбопытствовал гость, видя мои округленные глаза.
Я тем временем глядел на его руки. Ничего необычного: никаких когтей, пальцы как пальцы, правда, чересчур волосатые. А вот ноги... Я чуть не вскрикнул, хотя и был готов увидеть это. Вместо ступней у пришельца были копыта. Да и сами ноги покрыты буйной растительностью. Ну, а сзади... Я чуть повернул голову: так и есть - хвост. Длинный, с кисточкой на конце.
На ум пришла белая горячка. Но это бывает только в пьяном угаре. А разве я пьян? Уже лет десять капли в рот не беру!
- Не удивляйся, но я часто вижу тебя с пером в руке, - кивнул гость на мой письменный стол, - вот только всё не удается показаться на глаза. Видишь ли, я могу явиться лишь тогда, когда обо мне подумают и произнесут мое имя. Как правило, на меня ссылаются, говоря про всякие гадости. Иногда мне хочется оправдаться, сказать, что это вовсе не я, напрасно на меня клевещут, махая распятием. Но что в этом проку? Человек глуп. А неверующих или сомневающихся не так уж много, да и не вспоминают они обо мне. А кто из них владеет пером? Число ничтожно мало. Вот я и выбрал тебя: лучше, по-моему, не найти. То есть, смелее. Может, думаю, напишет, да и прочтут люди, что не такой уж я гадкий, как они воображают. И вовсе не я - причина их бед, а они сами да еще Господь Бог, которому они молятся. Добавим сюда природу: она мстит людям, но то справедливая месть.
- Не пойму, зачем ты явился? - сказал я. - Каких ждешь оправданий? И почему так не любишь род человеческий?
- Не потому, что он ненавидит меня, а за то, что несправедлив ко мне, - ответил вождь темных сил. - А ведь я по своей природе добр и чист душой, без причины и мухи не обижу. К тому же я ангел небесный, а Бог взял да и низринул меня в ад, дав в услужение хоровод чертей. Он сотворил человека по своей воле, а теперь сваливает ответственность за человеческие проступки на меня. А я всего лишь наблюдатель. Так и вышло, что людей ввели в заблуждение относительно дьявола, обратив меня в худшее из зол.
- Но ведь это ты совратил Еву, дав ей вкусить запретного плода!
- Ничуть не бывало, меня при этом и близко не было. Во всем виноват змей. А Бог, решив, что это я уговорил женщину, тотчас выдумал для меня ад.
- Но за что же? Почему Бог не хотел, чтобы человек познал добро и зло?
- Потому что тогда он станет смертен. Хотя какая в том печаль Богу, понять не могу. Но страшнее не это. Оказывается, яблоко хранило в себе стремление делать зло; вкусив этот плод, человек только об этом и начинал мечтать, совсем не помышляя о добре. Таким он и стал по вине змея; таким остается и сейчас. Вот я и явился, чтобы отвести от себя обвинение.
- И как ты собираешься это делать?
- Во всем, всегда и везде винят черта, то есть дьявола или сатану, ведь я един во всех лицах. Утверждают, что это я создал мир, а потому он погряз в грехе и мраке. Между тем заявляю: я вообще ни во что не вмешиваюсь. Повторяю, просто наблюдаю и делаю выводы: насколько безобразно такое существо, как человек. В своих бедах он всегда винит меня, не желая признаваться в собственной низости. Ты, конечно, слышал такие выражения: "Черт возьми!", "Дьявол тебя забери!", "Сатана, а не человек!" А наблюдал ли при этом за самим человеком? Думаешь, это я провоцирую его на всякие гадости? Вовсе нет. Таким сделал его змей. Но Бог всемогущ: Ему ничего не стоило дать человеку противоядие, ведь Он властен делать со своим творением все, что ни вздумается. Однако Он не принял никаких мер.
- Почему же, если можно было исправить ошибку?
- Немного погодя Ему понравилась идея зла, и Он с видимым удовольствием стал наблюдать, как люди уничтожают друг друга. Он даже стал поощрять к этому потомков Ноя, предпочитая зло добру. Им стало руководить при этом лицемерие: Он осуждает жестокости и преступления, но совершает их сам. Примеров тому множество, стоит лишь раскрыть Библию. При этом полагают, что это я придал форму материи, которую Бог создал как начало. Итак, душа - творение Бога, а тело - дело моих рук. Что ж, пусть так, меня это устраивает, ибо разговор наш о гнусности людей, идущей из души.
- Значит, ты считаешь, что человеку не свойственно творить добро, а лишь зло?
- На девяносто процентов. Будь иначе, солнце всходило бы с запада.
- Но это надо доказать! Слова немногого стоят. Сумеешь ли ты подтвердить наглядно правоту своих суждений?
- Хочешь убедиться воочию? - загадочно улыбнулся сатана. - Но ведь ты и без того наблюдаешь это ежедневно. Напряги мозги! Не получается? Значит, ты столь же слеп, как и другие. Жалкие люди, вы не желаете замечать того, что творится у вас под носом. Причина проста: собака собаку не укусит, а ведь люди все одинаковы. Я покажу тебе, сколь мерзок и гадок человек, сколь он эгоистичен и подл, если ты сам еще не увидел этого или попросту не сделал соответствующих выводов. Поначалу представитель этого стада вызывал у меня жалость. Потом стыд. С течением времени это перешло в негодование, а затем в откровенную ненависть. Я мог бы привести тысячи примеров человеческой подлости и низости, всегдашней готовности человека к обману и убийству. Всего этого я повидал достаточно на протяжении многих столетий. Я видел зарождение и падение империй, народов, стран. Я был на пожаре в Риме и помню первых рыцарей без лат, шлемов с забралами и кольчуг. Я слышал проклятие последнего магистра тамплиеров и наблюдал реки крови у французской гильотины и у села Бородино. Я видел и знаю все! Ничто не ускользнуло от моего внимания со дня сотворения мира.
- Может, ты хочешь об этом рассказать?
- Боюсь, ты успеешь умереть, а я не скажу и одной десятой. Ни к чему нам тратить время, заглянем лучше в наши дни. Мы найдем здесь немало примеров тупости, чванства, мошенничества, цинизма и откровенного хамства человека по отношению к своему ближнему.
- Ты не прав, - попытался я встать на защиту своего племени. - Сын земли имеет высший и неоспоримый титул среди всего живого на планете - Венец Творения!
- Слова эти - пустой звук, - ответил мне на это князь тьмы. - Человек - наихудшее создание Всевышнего. Идем, я открою тебе глаза, которыми ты, как и любой из породы людей, очень мало видишь. Собирайся, отправимся на прогулку.
- Как! Вдвоем?.. - искренне удивился я.
- А что тебя смущает? Ах, да, твой спутник. Не волнуйся, я останусь невидимым для всех. Так было всегда. Видеть и слышать меня будешь только ты, хотя говорить я буду достаточно громко.
- Чудеса!.. - только и смог вымолвить я.
- О, ты еще не знаешь всех моих способностей. Я мастер на всякого рода проделки.
- Но ведь ты даже не одет, а лето еще не скоро!
- Пустяки, не думай об этом. Я такой же творец чудес, как и Господь Бог. У него на небесах жуткие морозы, а Он никогда не надевает шубы, напротив, ходит всегда в тунике до пят. Ну что, ты готов? Тогда - в путь.
- А куда мы? - спросил я сатану, когда мы вышли из подъезда.
- Куда угодно, - ответил он. - Да вот хотя бы отправимся тем маршрутом, который ты ежедневно выбираешь. Я покажу тебе первую любопытную картину, достойную внимания. Но, пока мы не дошли до места, давай порассуждаем.
Мы направились по тротуарной дорожке, огибающей под углом подъезды длинного дома, и дьявол, стуча копытами слева, повел такую речь:
- До моего появления ты славословил своего ближнего, прямо-таки пел ему осанны. Однако спроси самого себя, каков он, нынешний человек двадцать первого столетия? Стал ли лучше, нежели был при социализме? Об этом строе предпочитают молчать, а если и упоминают, то как о тяжелом времени, в котором очень трудно было жить. Но вот вопрос: для кого?
- Ясно: для воров и жуликов всех мастей, - простодушно ответил я.
- Верно, их тогда хватало. Добавлю: весьма неуютно было жить в то время тому, кому этот строй был невыгоден, мешал безнаказанно обманывать, грабить и убивать. Я подчеркну наречие. И вот он пал, этот строй. Наступила новая эра. Стал ли человек в массе своей чище, светлее? И как теперь назвать страну, в которой по воле Запада и нечистых на руку дельцов произошел этот переворот?
Прежде о людях. Знаешь, мечтаю обратиться к ним с трибуны. Я бросил бы им в лицо: "Люди! Вы стали омерзительны! Такими вас сделал новый, капиталистический строй, низвергнувший социализм в пропасть. Такими вас сделали потомки царских генералов, которые дождались-таки своего часа. И они отомстили тем, кто мечтал сделать жизнь людей красивой и счастливой. Нынче они, заимев власть, поплевывают на бывший СССР, ненавидят людей старого поколения и мечтают подложить мину под мавзолей".
- Действительно, об этом много говорят, - не мог я не согласиться со своим собеседником. - Кажется, наш вождь даже мертвый мешает живым.
- Да, они провели неплохую идеологическую работу, очернив всеми возможными способами того, кто поднял массы на свержение последнего тирана из династии Романовых. Недалекие умом люди поверили в эти басни. Их большинство, на них и была рассчитана эта пропаганда. И она удалась: вашего вождя втоптали в грязь.
- Увы, это факт, - грустно молвил я в ответ. - Человеческая хитрость с одной стороны и тупость с другой - беспредельны.
- Мы еще вернемся к этому. А пока взглянем, какою же стала теперь ваша страна? Нынешнее время ярко и безоговорочно характеризует ее. В преисподней черти уверяют меня, что не видели доселе ничего подобного и называют ваше государство страной хамов и воров. Это они о тех, которые величают себя "слугами народа". В этом списке числятся еще и откровенные идиоты. Их тоже немало. Не правда ли, возникает вопрос: почему? Что произошло?
- В самом деле, что же? - вторил я своему спутнику.
- А вот что, - продолжал он свою обличительную речь. - Играется огромная, чудовищная комедия лицемерия, прямого надувательства. Бросим взгляд на депутатов, что сидят в Думе. На лице каждого маска. Стуча себя кулаком в грудь, он уверяет, что он слуга народа и готов в лепешку расшибиться, чтобы облегчить людям жизнь: повысить их заработную плату, уровень благосостояния, бороться с бандитизмом и воровством.
- Такие обещания и в самом деле даются, - кивнул я, - по радио, по телевидению, в прессе.
- Вся беда людей в том, что они не видят, как обманывают их средства массовой информации, которые вы называете СМИ. Люди попросту не хотят думать, ведь для этого надо напрягать мозги. А зачем, если Церковь уверяет, что за всех думает Господь Бог? Ему, мол, виднее.
- Кому же выгодно обманывать людей? И для чего?
- Чтобы разбогатеть самому, раздавив остальных.У таких людей нет ни совести, ни чести. Для них эталон - царь Николай, который умел грабить Россию, заставляя людей падать на колени под дулами ружей и пулеметов, под жерлами пушек, под шашками казачьих сотен. "Вот бы возродить все это!" - мечтают нынешние богачи, которых вы называете олигархами, правительство - уважаемыми людьми. А в моем царстве юные бесенята зовут их попросту буржуями.
- Как же эти люди богатеют? Откуда у них сумасшедшие деньги? - задал я давно мучивший меня вопрос.
- Они на руководящих постах, - пожал плечами демон зла, - а потому хорошо знают, как ограбить государство.
Тем временем мы обогнули магазин и пошли по одной из улиц. Здесь ревел компрессор, бойко трещали отбойные молотки и нехотя, словно бы с недоумением, трескался и дыбился под ними добротный асфальт.
Я остановился. Мой спутник тоже. Перед нами предстала картина строительных работ, имевшая, как оказалось, определенное название.
- Не объяснишь ли мне, коли ты такой сведущий во всем, - что здесь происходит? - задал я вопрос князю тьмы. - Каждый год они повсюду долбят крепкий, прекрасный асфальт и кладут новый, который, пролежав всего сезон, идет трещинами. Кому нужно такое глупое и вредное разрушение?
- Так отмываются деньги, - пояснил мой собеседник. - Это наилучший и безопасный способ набить карманы золотом из государственной казны. Стоит лишь сообщить куда надо, что необходимо менять покрытие. А хорошее оно или плохое - кто станет проверять? Этим и пользуются дельцы. Пишут липовые отчеты, устанавливают "дутые" сроки, халтурят при нанесении покрытия, обманывают рабочих в зарплате. Лишние деньги, а их сотни тысяч, себе в карман - на дачи, машины, квартиры. И всем на это ровным счетом наплевать.
- А ведь и в самом деле, - согласился я. - Знаешь, в прошлом году в нашем дворе началось тотальное разрушение асфальта. Заметь: крепкого, добротного, без выбоин и трещин. Разломали, убрали, положили новый. Спрашивается, зачем? Никому не известно. Но самое смешное впереди. Не прошло и года, как и этот асфальт начали крушить. И опять укатали новый. А еще смешнее то, что было дальше. Через две-три недели снова стали разбивать асфальт. Здесь же! Тот же самый! Не удивлюсь, если спустя месяц повторится эта комедия. Ну скажи, не страна ли дураков?
- Нет, брат, это не дурость, - многозначительно молвил вождь темных сил. - Обыкновенное воровство. Та же схема. Месяц проходит, рабочим надо платить зарплату. А где ее взять? Да очень просто: пусть долбят по-новому, государство богатое, все оплатит. Рабочий, как всегда, получает треть зарплаты, разница - чиновникам в карман. Те, естественно, делятся с теми, кто дает разрешение на эту деятельность. А теперь подумай, какую дыру прогрызают такие махинаторы в госбюджете. Как ее залатать? Проще простого: ограбить народ. Поднять, взвинтить цены. А людям, как всегда, соврать: цены на нефть, дескать, скачут. Вот так и выходит, что эти, так называемые "ремонтные работы", оплачивает население.
- Откуда же исходят распоряжения для таких "работ"? - спросил я, кивнув в сторону компрессора. - Вряд ли из министерств.
- Чуть пониже, - услышал в ответ. - Но рабочим не говорят правду. Их информируют, что это приказание мэра.
- Да неужели?..
- Спроси, и ты убедишься.
Я подошел к одному из рабочих, который стоял поодаль, опершись о лопату. Ждал, пока молоток сделает свое дело. Услышав мой вопрос, рабочий недоверчивым, тяжелым взглядом окинул меня с головы до ног и нехотя буркнул:
- Мэр приказал менять старый асфальт.
- Да ведь он лучше нового! Он уже двадцать пять лет тут лежит - и хоть бы трещинка! А ваш новый...
- Нам-то что, - сплюнул рабочий сквозь зубы. - Наше дело телячье.
И, вздохнув, стал отбрасывать к бордюру сокрушенный молотком крепкий, качественный советский асфальт.
Мой спутник спокойно стоял себе в сторонке, ожидая результатов беседы.
- Ну что, убедился? - хмыкнул он, когда я подошел.
- А вдруг и вправду?.. - засомневался я.
- Что ж, все может быть, - уклончиво ответил сатана. - Но вот тебе другой пример; тут уж мэр явно ни при чем. Воздвигли у вас торгово-развлекательный центр. Тебе он хорошо известен. Огромный, с бешеными ценами, а вокруг него сеть продуктовых и прочих магазинов, где всё дешевле. В результате в этом центре - ни души, лишь продавцы за прилавками - ленивые, зевающие, но с неплохой зарплатой. От государства, разумеется. Однако это никого не беспокоит. Теперь скажи, как думаешь, кому это надо было?
- Как же... - растерялся я и, не зная, что ответить, промямлил: - Власть, наверно, распорядилась. Хотя туда и в самом деле никто не ходит.
- А никого это не волнует, - продолжал дьявол. - Кто-то отмыл здесь хорошие деньги. На них купил виллу и яхту. Но не один он замешан в этом деле. Рука об руку с ним идут те, кому пошли солидные "откаты". Но самое смешное впереди. Ты, конечно, помнишь, что буквально рядом с этим бетонным монументом - и ста метров не наберется - был когда-то рынок.
- О, прекрасное место! - вспомнил я. - Свежие продукты, низкие цены, много народу...
- Из-за цен этот рынок стал опасным конкурентом воздвигнутому монстру. Значит, его надо убрать, чтобы не мешал. Так и сделали, причем оперативно. Повздыхав, пенсионеры потянулись в магазины. На месте же рынка стали рыть...
"Для чего? Что-нибудь собрались строить? - спрашивали друг у друга удивленные жители. - Может, дворец культуры для детей? Шел как-то слух. Хорошо бы: дети будут при деле, станут обучаться в разных кружках и секциях". Спрашивали у рабочих, так ли это, но ответа никто не давал: сами, мол, не знаем. А ответ нарисовался полгода спустя в виде... второго такого же торгово-развлекательного центра. Чудовищно! Уму непостижимо! Есть ли предел человеческому идиотизму? Ведь рядом, всего в полусотне метров, стоит такое же чудовище, один в один!
Сатана все с той же улыбкой слушал всплески моих эмоций и с видимым удовольствием наблюдал за гримасами, искажавшими мое лицо применимо к той или иной фразе. Потом заговорил:
- Что это, как ты думаешь: маразм, недальновидность? Хуже. Преступление, причем громадного масштаба. Какому-то высокопоставленному чиновнику вздумалось приобрести половину аэропорта для зятя, купить часть реки Пахры под серию особняков для жены, штук пять "крутых" иномарок для дочери и пару островов близ Индонезии для себя. Вот откуда взялся этот второй, никому не нужный бронтозавр.
- Мне известно еще и другое: народ просил, умолял, грозил устроить забастовку. Но кто его послушал? Он нужен только на выборах, а потом тот, кого выбрали, дает людям пинка под зад. Хороший пример тому - Ватикан. Неугодного папу сбрасывали с трона и объявляли имя нового понтифика. Народ ликовал: он давно хотел этого. Но проходила неделя, другая, и продолжались грабежи, насилия, убийства крестьян. Редкие папы составляли исключение.
- История престола святого Петра написана кровью, а сам трон с раннего Средневековья и по сей день плавает в крови.
- А как же в министерстве финансов? - все еще не понимал я. - Извини, но я опять об этой мертвой бетонной громадине. - Ведь цифры наверняка были завышены! И этого не могли не видеть!
- Или не хотели видеть.
- Если так, то это открытый грабеж государства!
- Похоже, оно не обращает на это внимания, - ответил сатана. - Не зря же скинули социализм. Но делаем выводы. Вот лишь два примера, и то - в одном микрорайоне. А сколько их всего? И вы, люди, еще удивляетесь, откуда у вас миллионеры и миллиардеры? Вспомни-ка вашу поликлинику. Двух лет не прошло после капитального ремонта... и снова ремонт!
- Действительно, - озадаченно промямлил я, - недавно ведь был... все новое...
- Плевать на это чиновникам. Надо отмыть денежки: лето на носу, отпускная пора, острова ждут...
- Но ведь это же... опять грабеж!
- Именно! Представь, во что обойдется казне такой вот никому не нужный "ремонт". Десятки, сотни миллионов! И осядут они в карманах жуликов и воров.
Так закончил мой спутник первую часть своего взгляда на современного человека. И замолчал. Я повернулся к нему. Он смотрел на церковь, что метрах в пятистах от нас вонзила свой крест в неприветливое небо. Только я собрался было выяснить направление его мыслей в этом плане, как он сказал:
- Но это о богачах, об олигархах, да и то - самую малость. Теперь - о простых людях, которых эти буржуи, покатываясь от хохота, называют "господами". Я не напрасно еще в самом начале нашей беседы назвал твоих современников обществом дураков, ублюдков, невеж и дикарей. Возьмемся за них всех. Начнем с первых. Доводилось ли тебе видеть многотысячную толпу у храма по случаю очередного чуда, ловко придуманного церковниками?
- По телевизору, - ответил я.
- Догадываюсь, ты не веришь в священные реликвии?
- Поразмыслив, я прихожу к выводу, что они не могут существовать.
Выражение лица моего собеседника оставалось бесстрастным. Любопытно, какое впечатление произвел на него мой выпад? Я с нетерпением ожидал возражения или согласия, все равно - главное, чтобы он ответил. Ведь с ним было так интересно! Кажется, он - единственный, кто не пытался лицемерить, выдавая истинное за мнимое и наоборот. И он умел уважать мнение собеседника, не смеясь над ним и не хуля его - качество, которым среди людей могут похвастать немногие.
Вот как ответил мне царь преисподней:
- Не следовало бы нам говорить о религии, ведь, в конце концов, ни к чему заставлять человека отказываться от его убеждений. Однако при виде такой толпы меня всегда разбирает хохот, а рука так и тянется покрутить пальцем у виска. Пояс Богородицы, дары волхвов, плащаница Христа, даже гвозди, которыми Он был прибит к кресту... Полно, если вдуматься хорошенько, правда ли все это? Неужели люди не понимают, что их попросту дурачат, выкачивая деньги из их карманов и втихомолку посмеиваясь над ними? Как не противно этим глупцам целовать обычную деревяшку, выдаваемую попами за останки гроба одного из святых, и, что еще нелепее, за перекладину, к которой были прибиты руки Иисуса? Ведь прошло две тысячи лет! Что могло остаться от этого распятия, которого, по правде говоря, никто никогда не видел? А сколько больных касается губами этого так называемого креста? И сколько человек таким образом знакомится со всякой заразой, не говоря уже о детях, порою совсем маленьких! Ей-богу, так и тянет треснуть этой деревяшкой их родителей, ибо это единственный выход научить уму-разуму дурака. Ты согласен со мной?
- Вполне, - искренне ответил я. - Кроме герпеса, там можно заработать любое опасное заболевание, даже сифилис. Воистину, глупость человеческая беспредельна.
- Теперь возьмем иную категорию обделенных умом людей. Я часто наблюдаю, как зимой посыпают какой-то отравой асфальтовые дорожки и проезжие части во дворах. Это делается, едва выпадет первый снежок. Но разве нельзя убрать его лопатой? Да и нужно ли вообще это делать? Ведь наступила зима, дорожки покрылись снегом, по нему даже мне приятно пройти, слыша, как он хрустит под копытами. Но затем и живет человек, чтобы бороться с природой. И вот вместо чистого, девственного снежка, под ногами чавкающая жижа и килограммы отравы. От нее страдает ваша обувь, по ней скребут полозья санок, а весной она стекает в речки и пруды, уничтожая там все живое. Вас уверяют, что она безопасна. Очередная ложь. Там, куда эти крошки отбрасывают с тротуаров, ничего не растет. Приглядись, и ты увидишь.
- Твоя правда, - тяжело вздохнул я. - У того, кто отдает такие приказы, явно недостает ума, зато в избытке спеси.
- Не забывай: из окна кабинета видна идеальная чистота, а окна автомобиля тонированные.
- Могли бы хоть раз выйти из машины...
- Размечтался! Задницы у дядей в лакированных ботинках надежно покоятся на сиденьях иномарок.
- И все же есть плюс в этой белой заразе, - в моих глазах вспыхнули искорки протеста, - она помогает в гололед.
- Да что ты говоришь! - с сарказмом ответил Вельзевул. - А ну-ка припомни, часто ли ты видел эту отраву в тех местах, где лед? Ты будешь скользить, падать, разбивать себе нос, ломать руки и ноги, но этой гадости, которой посыпают рыхлый снежок, так и не обнаружишь. Добавлю: эти реагенты, как вы их называете, разбрасывают всегда во время оттепели, когда под ногами лужи. Едва стукнет мороз - ваши службы впадают в спячку. Человеческий идиотизм беспределен, границ у него нет. Или ты против?
- Всё так, - опять соглашаюсь я. - Да я и сам вижу. Все видят. И молчат. У нас вообще люди сонные, как мухи. Им всё равно. Близ нашего дома пруд-отстойник, вокруг него асфальтовая дорожка. Зимой по ней никто не ходит, но ее ежедневно скребут лопатами. А выше - тротуар, всегда оживленный. Снег там с помощью реагентов превращен в кашу, и эту кашу никто никогда не убирает. Зачем? Пусть люди месят ногами. Местной власти до этого дела нет.
- Еще бы, она ведь не ходит пешком, а в машине всегда сухо и тепло. Но мы еще вернемся к вашим префектам и их сателлитам. Здесь, как ты уже и сам понял, столько грязи, что, перепачкавшись, уже не отмоешься. С твоего позволения заглянем теперь... куда бы ты думал? В метеослужбу. Часто ли оправдывается прогноз погоды, который вам дают на день, два, а для идиотов даже на неделю?
- Что ты! - замахал я руками. - Они и понятия не имеют, какая будет погода, скажем, через сутки. Впрочем, иногда угадывают. Тогда у них праздник: вот, мол, мы какие, как точно предсказали.
- Скажи, за что эти люди получают зарплату? - резонно полюбопытствовал мой собеседник. - Или за этим никто не следит? И это у вас называется работой?
- Вообще-то есть ответственное лицо... - начал было я, но сатана меня перебил:
- ... которому все равно, какая погода, ведь он сидит в машине, а потом в своем кресле.
- Да, но ему, полагаю, все же следует думать о людях, которые строят какие-то планы...
Не дав мне договорить, мой собеседник от души расхохотался. Подождав, пока приступ смеха пройдет, я хотел было встать на защиту тех, кто управляет нашим народом, но снова получил шах, в результате которого потерял еще одну сильную фигуру:
- Знаешь, глупее твоего народа не найти, пожалуй, на всей планете.
- Ты уже говорил, и до меня это понемногу стало доходить.
- Я докажу, чтобы ты не сомневался и отчетливо понял это. Скажи, если на дворе непогода и человеку холодно в квартире, что он делает?
- Одевается теплее, - пожал я плечами в ответ.
- Правильно. А если людей много? Целый дом, например, или квартал, город?
- Тогда городские службы включают отопление.
- Но за окном весна! Его выключили после того, как термометры пару дней показали плюс восемь. Так, кажется, у вас? И вдруг наступили холода. Погода часто преподносит такие сюрпризы. Почему бы не включить батареи на несколько этих холодных дней? Я видел, что именно так поступают умные люди в цивилизованных странах. Ты веришь мне?
- Конечно! Почему дети, старики, да вообще люди, в самом деле, должны мерзнуть по милости погоды?
- Но это в других странах. А у вас? Можете вы похвастать такой же трогательной заботой о человеке?
- Сейчас! - криво усмехнулся я. - Да плевать на нас хотели! Пусть хоть мороз, сосульки повиснут на крышах, но если отопление выключили, то ни за что уже не включат.
- И после этого вы, русские, называете себя умными людьми, цивилизованной нацией? Да вы же просто идиоты, настоящие дикари!
- Мало того, - вспомнил я, - именно в холодные дни у нас принято выключать горячую воду.
- Ну вот, разве я не доказал тебе за минуту, что вы глупцы? Ведь ни один народ так не поступает.
- В этом не наша вина, - попытался я встать на защиту соотечественников. - Такие вопросы решаются у нас "наверху".
- А-а, - многозначительно протянул сатана, опустил голову и замолчал, уставившись на свои копыта. Потом прибавил: - Наверно, у них в доме тепло.
- Наверно.
- А сейчас, - продолжал мой гость, - я приведу тебе еще один пример человеческого идиотизма и глупости вашего правосудия. Впрочем, догадываюсь, не хватило денег его купить. Так вот, одному из моих подопечных довелось однажды случиться близ автобусной остановки. Там стояли двое мужчин, ждали автобуса. По виду - рабочие. Вдруг видят: вальяжной походкой идет гвинейский друг, черный, как душа монаха. Губы пухлые, белки глаз навыкате, лицом - вылитая обезьяна. Ну да в вашей стране любят таких, готовы целовать каждое такое чучело ниже пояса. Дикарь этот сверкнул белками, подошел к рабочим, дыхнул перегаром, потом, тыча им в грудь пальцем, назвал их "русскими свиньями", которых надо убивать, потому что они не похожи на людей. Представляешь себе? Вполне естественно, рабочих возмутила эта выходка черного чудища, и они от души прошлись кулаками по этой слюнявой роже, показав ей, кто здесь хозяин, а кто гость. "Рожа" тотчас завизжала на всю округу, дескать, ее убивают, и бросилась к милиционеру, которого нашла неподалеку. А ваши ребята - ни с места. Знали, что их дело правое, честь русского человека защищали.
Однако вышло все, как и всегда у вас, наоборот. Блюститель порядка отнесся с пониманием к гостю с далекого жаркого континента и вызвал наряд на подмогу. Тут только ваши смекнули, что иметь дело с милицией - все равно что с ветром. Попытались уйти, да не тут-то было. Обоих скрутили, бросили в машину - и в отделение. А там разбор: за что обидели пришельца из тропиков? Рабочие объяснили, как было дело. Казалось бы, должна восторжествовать справедливость и этому эфиопу попеняют на недостойное поведение в гостях, но... снова вышло все наоборот. Негра отпустили и даже извинились перед ним. Давай, мол, дальше крой нас, русских дураков. А этих двух рабочих решением суда... спровадили на Колыму, где они отсидели в лагере по восемь лет.
- Боже мой, какой ужас! - воскликнул я, чуть не плача от обиды. - Да неужели правда? Будь прокляты черномазые уроды! Да здравствует суд Линча!
- Мой бесенок, который был свидетелем этому, прямо-таки негодовал. В порыве злости он немного погодя сбросил кирпич на голову этому негру, а у судей проколол колеса на машинах. Но они отправились по домам на метро, а негр, к несчастью, выжил. Вот как у вас, оказывается, у русских людей, - продолжал мой собеседник. - Обидел тебя чернокожий гость в твоем доме - в ответ ты должен с улыбкой пожать ему руку и поцеловать... можно даже в зад для убедительности. Чтобы не сидеть потом на нарах.
- Жаль, что твой бесенок не послал второй кирпич вдогонку первому, - сокрушенно покачал я головой. - Надо было действовать наверняка.
- Ни в одной цивилизованной стране не поступают так со своими гражданами, поверь, я знаю, - вздохнул мой спутник. - Но у вас же страна дикарей. Однако даже пещерные люди не доходили до такого: столь обидеть соплеменника! И за что же? За то, что дал по морде чужаку, посмевшему облить грязью народ, к которому он приехал в гости! Когда мавры "затопили" Пиренейский полуостров и стали наглеть, выживая оттуда аборигенов, испанцы взялись за мечи и очистили землю от этой нечисти. А однажды я видел, как в волчью стаю попал чужак. Худой, слабый. Волки приняли его к себе, дали поесть, набраться сил. А он взял да и огрызнулся, показав клыки. Тогда они набросились и загрызли его. Славные примеры, верно? А у вас? Вы, люди, хуже зверей. Те, хоть и не могут стоять на двух ногах и не умеют говорить, а все же умнее вас. Взять хотя бы жестокость, убийство, обман... Ничего этого у зверей не наблюдается, лишь человек мстителен, кровожаден, зол. Да ведь и есть в кого: таким пожелал его создать Господь Бог. Вместо хороших людей он предпочитает видеть плохих; проповедует нравственность, а сам далек от этого; осуждает преступления, но не видит их за собой. Вспомни, сколько людей он уничтожил, сколько крови пролил!
- Но люди так верят в него! - попытался я возразить. - Разве можно думать и говорить о Боге плохо?
- Это потому, что человек, читая Библию, не особенно вдумывается в то, что там написано. Вы верите попам, а они трактуют Священное писание так, как им выгодно. Лишь немногие из вас - единицы - могут сказать правду о Боге. Они мыслят, и они узрели то, чего не видят слепые. Но не думай, что я клевещу на Бога, тая обиду за то, что он изгнал меня из рая. Я простил ему эти дела давно минувших дней. Зато теперь я князь тьмы, Вельзевул, и у меня в подчинении вся нечистая сила преисподней. Она и доставляет мне необходимые сведения о людях, когда мне самому недосуг наблюдать за ними.
- Выходит, твои черти всегда рядом с нами? Только мы их не видим.
- Все верно. Однако напрасно человечество думает, будто черти вредят ему. Напротив, они ему помогают или попросту наблюдают, забавляясь над тем или иным случаем. Но они умеют и пакостить гадким, вредным людям, дуракам, завистникам и стяжателям. А поскольку таких большинство - я уже говорил: восемьдесят процентов - то люди и винят во всем черта, не догадываясь, что подлыми их сделал Бог. Он повелевает совершать убийства, кражи, насилия; ему нравится жестокость, предательство, кровосмешение и обман. Благодаря этому грозному имени, все самые низменные пороки человечества с легкой руки ваших попов превращаются в святое рвение, во внушение свыше. Шарлатанство и мошенничество сходят за божественные чудеса, за проявление всемогущества Бога.
- Да, но в чем же его жестокость? - возник у меня вполне естественный вопрос. - Объясни мне, где она показана?
- На любой из страниц Библии. Вот слушай. Чтобы даровать евреям землю обетованную, Бог истребляет целые народы - топит, сжигает, швыряет людей в пропасть. А ведь он мог бы для своего избранного народа найти более подходящую землю, чем бесплодная, каменистая Иудея. Вскоре он проповедует, а потом даже заставляет евреев устраивать свою жизнь путем преступлений. Пойдем дальше. Едва Бог создал человека, как уже раскаялся и погубил все Адамово племя, оставив, правда, Ноя. Почему, спрашивается, он не нашел более верного пути для спасения людей? Или он не Бог? Но тиран возобладал над мудрецом.
Вспомним Моисея, любимца Бога. Вот уж кто плут и душегуб! Начинает он с убийства египтянина, из-за этого бежит и поднимает восстание против царя. Потом губит ни в чем не повинных египтян, насылая на них казни по совету Бога. Затем жестоко мстит тому, кто осмеливается подать голос против. Наконец люди, увидев гнусность этого пройдохи, восстали против него, и он стал убивать их тысячами. Разумеется, посоветовавшись предварительно с Отцом небесным.
- А ведь его считают святым, - вставил я реплику. - Верят, что он мудр, справедлив, не способен ко лжи.
- Олухов хватает даже в свите Господа, что уж говорить о вас, людях. Однако сколь же хитры те, что возводят храмы божьи...
- У Бога было много любимцев. Есть другой - Авраам.
- А, отец истинно верующих, - усмехнулся мой спутник.
- Да, да, отец!
- Еще один негодяй из многих. Услышал бред безумного старика и едва не принес ему в жертву единственного сына. Потом, чтобы не убил его царь герарский, выдал свою жену Сарру за сестру. Удобный муж, извлекающий выгоду из своей жены, не правда ли? Вслед за этим он выгнал из дому любовницу с сыном, которую сама же Сарра подложила ему. Вряд ли все вышесказанное делает честь этому христианскому святому.
- Там есть еще про Лота, - напомнил я. - Что скажешь о нем?
- Тот еще мерзавец. Дабы уберечь двух ангелов от посягательства на их честь жителей Гоморры, дошел в своей низости до того, что предложил им на поругание своих девственных дочерей. Потом, изгнанный, поселился с ними в пещере и там же, напоенный ими, переспал с обеими, утешившись таким образом в связи с гибелью жены. Это я о соляном столбе.
- Не надо было оборачиваться на горящий Содом, ее предупреждали, - подтвердил мой собеседник. - Но я вижу, тебе это интересно? А ведь я хотел продолжать о человеческой глупости. Что ж, припомним еще святого Иосифа, сына Иакова. С тупым идолопоклонством люди молятся ему. Помнишь, он умел толковать сны? За это фараон сделал его министром. И чем же этот деятель прославился на своем посту?
- Он подсказал фараону, как обобрать своих подданных, сделав их рабами. Гнусный совет, должен признать.
- Вот кого христиане почитают за великих святых: жуликов, прелюбодеев и стяжателей. Ну скажи, не глуп ли человек? Не прав ли я?.. Но оставим религию, она стоит на реках крови, подлогах и убийствах. Вернемся к твоему современнику.
- Действительно, пора бы уже, - ответил я. - Вот мы подошли к нашей речке. Не скажешь ли чего в этом направлении? Любопытно, что ты думаешь о ее недавней чистке и обустройстве парка отдыха на берегу?
- Скажу, что там, где человек вмешался в непогрешимую жизнь природы, добра не жди. Я вспоминаю еще один пример человеческой глупости. Ваш пруд-отстойник, в котором много рыбы, преимущественно карася, вздумали почистить. Зимой! Черпали ил и вывозили его. А ведь рыба зарывается в ил и зимует там. В результате ее полностью истребили. Что это, как не обыкновенная тупость? Почему нельзя было почистить летом? И они еще ловят браконьеров с сетями или двумя крючками вместо одного! А сами? Преступники! Убийцы природы! Головы рубили раньше за это, в лучшем случае отсекали руки. А у вас - благодарность плюс зарплата за ударный труд. Правильно: кто думает о рыбе? Все любят только ловить. Теперь о вашей речке. Помню ее, красавицу. По берегам стоял камыш, рогоз, в чистой воде цвели лилии и кувшинки. Полно было всякой рыбы, водились даже раки. Люди радовались, любуясь речкой, купались, отдыхали, загорали...
- А детишки, - стал я вспоминать, - лепили куличи на песчаных пляжах и гонялись с сачком за бабочками и стрекозами.
- Я видел все это и ликовал в душе, сравнивая эти пейзажи с райскими кущами. Но вот пришли рабочие...
- Можешь не продолжать, - поморщился я, припомнив дальнейшие события. - Они решили навести здесь порядок - почистить нашу речку. Камыш? Срезать! Кувшинки? Выдрать! Песок? Уничтожить! И закипела "работа".
- Я все же доскажу, а ты поправишь меня, если я где-то ошибусь, - предложил сатана. - Вдвоем мы проследим за деятельностью человека и выясним, умен ли он.
- Догадываюсь, и тут ты одержишь верх, - с грустью промолвил я.
- Несомненно, и надеюсь, очень скоро ты откажешься от своих заблуждений относительно человека. Итак, о вашей речке. Она, бедная, умылась горькими слезами, не в силах противостоять самодурству чиновника, решившего показать людям свою власть над ними, над природой, дать понять, кто здесь хозяин и как он умеет работать. Словом, от вашей речки осталось одно название. Ни камыша, ни лилий, ни кувшинок нет теперь по ее берегам. Исчезли бабочки и стрекозы. Вода превратилась в мутный, вонючий поток, песчаные пляжи завалили грязью. А уровень воды даже до колен не доходит. Рыба бросилась улепетывать отсюда, за ней - рыболовы. Остались вечно голодные утки, которые пожирают все подряд, в частности, икру лягушек и рыб; те по старой памяти подходят к берегам нереститься. А утки лопают мальков, чудом успевших вылупиться из икры. В результате рыбы не стало вовсе, зато этих самых уток, которых здесь кормят на убой, - сотни, тысячи! Что, так ли говорю?
- Все верно, - грустно покачал я головой, - мертвой стала речка. Теперь только и осталось, что плевать в эту грязь. Но некоторые наивные товарищи все же приходят с удочками, а иные даже блесны бросают. И те и другие, ругаясь, уходят восвояси, а утки хохочут им вслед.
- А ведь раньше, бывало, я купался в этой речке, - мечтательно улыбнулся царь преисподней. - Ночью, правда, чтобы не видели всплесков воды. А утром, встретив солнышко, вновь принимался наблюдать.
- Как! - воскликнул я. - Да ведь нечистая сила боится дневного света, а уж солнца тем более! Об этом говорят, пишут, показывают...
- Ерунда! - ответил мне на это дьявол. - Чего только не выдумают о нас невежественные люди. Я и мои чертенята - мы не боимся солнца, хоть и живем в преисподней. Иначе как знал бы я обо всем, что делается на свете? Я даже, представь, люблю погреться на солнышке, а мои бесенята визжат от радости и водят хороводы. Так-то, брат. А ты думал, мы живем в царстве вечной сырости и ночи?.. Но не перебивай меня, а то собьюсь. Итак, я говорил о том, что встречал рассветы. Только не слышал я с тех пор на берегах озорного детского смеха, стрекотания кузнечиков, кваканья лягушек.Ныне только пьяные компании собираются в беседках, которые, похоже, для этой цели и поставили. Раньше ваша речка пестрела новенькими поплавками, а теперь, после чистки, в нее из этих беседок летят окурки, бутылки, банки, пакеты. Иного она уже и не заслуживает. Мне вспоминаются лавочки, которые поставили по берегу. Ничего не хочешь сказать по этому поводу? Как думаешь, умные люди здесь постарались? И много ли надо ума, чтобы сделать по-иному?
- Головы бы оторвать за такую халатность, за полную бездумность! - в сердцах воскликнул я. - Только вот неизвестно кому: рабочим или их начальникам.
- А что так? - сделал удивленные глаза сатана.
- Нарисую тебе такую картину, которую постоянно наблюдаю. Жара, тридцать градусов! Люди гуляют, многим хочется посидеть, отдохнуть в тени деревьев, кустарника. Но куда сесть, если лавочки раскалены, точно под каждой разведен костер? Ведь ни одна не стоит в тени дерева! Вместо этого, бесполезные, они горят на солнце, надеясь, что кто-то присядет на них, рискуя обжечь себе ноги и руки. Ведь от них, кажется, того и гляди повалит дым! В результате люди садятся прямо на землю, в тени дерева, расстелив принесенные с собой покрывала. Сидят и с грустью глядят на пустые скамейки, годные лишь для того, чтобы на них печь блины. А бывает, пойдет мелкий дождик. Под деревом-то сидя не сразу его и заметишь. А там, глядишь - он и ушел себе стороной. А на лавочках, что поставили, усидишь разве?
- В связи с этим, - поддержал меня мой собеседник, - как не задать резонный вопрос: где были головы у тех, кто благоустраивал этот парк, размещая скамейки вдоль дорожек? Чем думали они, проявляя этакую "заботу" о человеке? Вероятно, те же "светлые" головы решили поставить эти скамьи так, чтобы ноги твои, когда присядешь, оказались на середине асфальтовой дорожки. И вот идут по этой самой дорожке люди, везут мамы малышей в колясках, мчатся велосипеды, а тот, кто сидит на лавочке, спешит поджать ноги, чтобы их не отдавили. Ну скажи, как назвать таких горе-строителей?
- Глупость, безалаберность, халатность - вот с чем мы имеем дело! Однако подчиняются эти работники, полагаю, указаниям высоко стоящих дядей. А дяди эти гордо величают себя руководителями, чьи распоряжения должны неукоснительно выполняться.
- Напомню еще один казус в связи с этим, - кивнул его величество. - Помнишь, как отвели переливную трубу от пруда? Ту, что питает вашу речку? Теперь этот участок омертвел, превратился в болото. Полкилометра его длина. Раньше вода здесь была проточной, а теперь? Откуда взяться в ней кислороду? Сплошная вонь витает на этом участке. Отчего бы не пустить воду через шлюз? Хотя бы немного, для циркуляции, для жизни! А там, где она ревмя ревет из трубы, питая речку, ее ведь не убудет. Но... как ты уже догадался, друг мой, никого это не беспокоит. Первое - вновь, как на ладони, человеческая глупость. Второе - человек озабочен ценами на бензин, строительством нового особняка, обустройством своей квартиры. Что ему до природы, на которую он открыто и по-хамски плюет с высоты своего руководящего кресла! Согласен со мной? Уже не поешь осанну человеческому разуму?
- Ты меня убедил, - скорбно кивнул я в ответ. - Человек и в самом деле порядочная скотина. Ему бы все только брать от природы, давать он не обучен.
- Ну, что ж, - резюмировал мой спутник, усаживаясь на траву и приглашая меня последовать его примеру, - пожалуй, на этом оставим дураков, хотя идиотизм в вашей стране - я подчеркиваю обстоятельство места - встречается на каждом шагу, стоит лишь присмотреться. А вскоре я докажу тебе, что "Страна дураков" - еще не самое худшее ей название. Как ты думаешь, куда мы теперь бросим взгляд? Правильно, на тех, кого даже мои черти в аду называют ублюдками. Этих, увы, полным-полно. Их столько, что становится страшно даже мне. Такие выродки могут не задумываясь избить, убить, оклеветать, облить словесным поносом, наплевать в душу, не чувствуя при этом за собой ни малейших укоров совести. Для них такая норма поведения вполне приемлема, жить по-иному они не мыслят. Им не знакомы такие понятия, как бескорыстная дружба, безумная любовь, добропорядочность, благотворительность или высокая нравственность. Зато в их душах прекрасно уживаются эгоизм, черствость, зависть, злоба, корысть, алчность и месть. А главное - хамство и наглость. Тебе, думаю, приходилось встречаться с такими?
- Еще бы! - воскликнул я. - Такого дерьма среди людей всегда хватало, а нынче оно встречается через одного!
- Именно о таких, которых мы, едва они к нам попадают, сразу же начинаем поджаривать на сковородах, и пойдет дальше речь. Начну с автохамов. Картина частая... Но, если хочешь, можешь продолжить. Ты, как пешеход, наверняка немало повидал.
- Продолжу с твоего позволения, - тотчас согласился я. - Жаль только, что нас с тобой никто не слышит, но хоть душу отведу, выплесну из себя эту гадость. Скажу сразу: две трети из тех, что сидят за рулем - хамы иподлецы. С такими сталкиваешься ежедневно и по многу раз. Идет себе, к примеру, прохожий по тротуарной дорожке и в конце ее, перед мостовой, натыкается на автомобиль. Строго поперек, аккурат по центру этой дорожки. Поневоле приходится обходить. Но, во-первых, если прошел дождь, то ты вынужден месить чернозем на газонах. А во-вторых, как обойти, если спереди и сзади к этому жлобу прижались такие же автолюбители? Вот и протискиваются люди, рискуя испачкать куртку, юбку или брюки о давно не мытый номер или грязный бампер. А мама с коляской? Ей куда? Как обойти машину, которую ее хозяин-наглец поставил поперек? Ему, видите ли, так удобно, а то, что здесь люди ходят, так на это ровным счетом начхать. Моя машина, куда хочу, туда и ставлю.
- Как-то черти принесли мне вашу местную газетку, из помойки достали, - перебил меня собеседник. - Стали читать. Там черным по белому напечатано, что таких вот хамов будут штрафовать за неправильную парковку. Тем временем одного уже на вилы насадили, собираясь изжарить на костре. Спросили его, а он кричит: "Только пишут, но никто не штрафует! Чего ж не ставить?.."
- Да, всё только на словах. Любим много говорить, - печально покачал я головой. - Кричим с трибун высокие слова и бьем себя кулаком в грудь, а те, что за рулем, тем временем продолжают наглеть. А ведь наша местная власть и в самом деле клялась выявлять таких нарушителей, целую газетную полосу посвятили этому.
- Хотели, похоже, показать: мол, мы что-то делаем, иногда поднимаем зады со стульев. На самом деле не делали ничего, - поддакнул князь тьмы.
- Зато наша газетка бойко пестрит заголовками о "ратных подвигах" чиновников и муниципальных служб во славу родного микрорайона! Впрочем, как это - они ничего не делают? А второй торгово-развлекательный центр в сотни миллионов рублей, которые надо выкачать с государства? А там, глядишь, и третий поставят на берегу реки, метрах в ста правее. Парк мешает? Снесем! Река? Повернем, подвинем ради такой наживы-то; город богатый, денег много, пощиплем глупую казну. Детки все же подрастают у нас, мы их обуть-одеть должны, да и научить как жить, пока времена смутные. Что ж они у нас, работать пойдут?.. Или в армию?!! Врешь, не возьмешь! Купим!..
Словом, отчиталась наша газетка перед вышестоящими органами - и тут же забыли про машины: как стояли те поперек тротуаров, так и стоят. Хам, швырнув газетку в помойку, поставил своего коня в стойло, теперь ему хоть трава не расти. Причина такого поведения - безнаказанность. Да и кому наказывать, если те, что в управе, запросто могут поставить свои авто точно так же? Поперек! Чтобы не ходили. И не катали колясок. Моя машина! Пусть только вякнет кто...
- Хорошо говоришь и, главное, верно, - улыбнулся Вельзевул. - Но не будем забывать о газетке, любопытная она у вас. Замечаю, каждой семье аккуратно кладут ее в почтовый ящик, как напоминание о том, что местная власть все же не дремлет, просыпается иногда. Словом, не зря получает зарплату.
- Это чтобы жители не хмурили лобики и не возмущались кажущейся бездеятельностью очередного депутата-демагога, принявшего у предшественника эстафету бездельника и хапуги.
- Вспомни-ка, - сощурился сатана, - о чем еще говорили в вашей газетке? Что обещали? Например, грозили строгими мерами, которые будут приниматься к нарушителям тишины с двадцати трех ночи до семи утра. Было такое? Ага, вижу, желваки заиграли. Так как же грозили карать и что из этого вышло?
Вне себя от негодования, я повел обличительную речь:
- Грозились наказывать таких негодяев; штраф от трех до пяти тысяч! Ни один не уйдет от возмездия! Даешь покой гражданам спального микрорайона! Но... как всегда, газетка пискнула и замолчала. Результат превзошел все ожидания. До этого раз в неделю во двор въезжал хам и, раскрыв двери своего авто, включал на полную громкость радио. Сейчас, подтерев газеткой одно место, чуть ли не ежедневно слышится во дворе очередной музыкальный концерт, причем, невзирая на время, будь хоть одиннадцать вечера, хоть час ночи. Без разницы. Все равно, мол, меня не оштрафуют. Некому. А со мной девочки. Как не показать им, какой я крутой супермен? Ничего не боюсь! А те, что в квартирах, пусть тоже послушают, да еще спасибо скажут, что бесплатно. Что? Им на работу? Слово какое-то смешное... Кто сейчас работает? Одни дураки. Жить не умеют. А милиции опасаться нечего, они ночью не ездят, боятся, только днем по дворам мотаются. Ну, а если вдруг пристанут, то штраф папа заплатит. У меня-то откуда деньги?.. А, чего там, сделаю еще громче, все равно мне не спится.
- Да, невеселая жизнь у человека, - мрачно покачал головой мой собеседник. - У нас в аду после десяти - отбой, пикнуть никто не смеет. И никакой милиции. Подаст кто голос - его тотчас на вилы. Словом, порядок, не то что у вас, людей. Живете, будто звери. Так те - и то уважают друг друга, меж вами же испокон веков царит ненависть. Ладно, извини, что перебил. Так что дальше? Хам один, а люди, что же, молчат? Ни у кого нет вил? Вышел бы, да в бок ему!
- Хорошо бы, - согласился я. - Но не все так просто. Ты же окажешься виноват. Законы у нас такие.
- Какой же это закон, если он не защищает людей?
- Только богатых, - мрачно констатировал я. - Остальным - тюрьма. Но речь не об этом. Продолжим. Представь, вокруг этого хама восемь подъездов одного дома, восемь - другого. Сотни квартир. Тысячи людей, из которых ни один не спит, хотя на дворе давно уже ночь. Но этому хаму весело. Что поделаешь, надо ждать, пока ему не надоест или папа не попросит закрыть машину и идти домой... Ну вот, обошлось, и никто не наказал. Почему бы не повторить завтра? Хамство заразительно. А там, глядишь, его дружок, узрев безнаказанность, совершает такой же "подвиг", только уже не в двенадцать, а в два часа ночи. Зато обыватели, прильнув к окнам, увидят, какую машину подарил ему папа. Клёво! Вау! Прикольно! Но "концерт", разумеется, не под своими окнами. Упаси бог, папа услышит, а ему завтра утром на вахту.
- Если эти юные негодяи устраивают такие шабаши ночью, то, надо думать, они еще больше наглеют днем? - предположил сатана.
- Днем не интересно: люди на работе. Кому показывать свое моральное уродство и папин подарок к окончанию школы? Вот по выходным - другое дело. Едет, представь себе, иномарка, за версту слышно буханье из салона, потом она паркуется во дворе, и музыка бухает уже здесь. При раскрытых дверях, безусловно. Хаму за рулем безразлично, нравятся людям его "концерты" или нет. У него нет совести, он не имеет об этом представления. Такого слова он никогда не слышал, а папа еще не успел купить. Главное - хорошо ему и девочкам, что рядом.
Вельзевул мечтательно улыбнулся, вспомнив, по-видимому, что-то приятное. Потом произнес:
- Таких пациентов особенно любят мои бесенята. Вообрази, они всегда с нетерпением ждут, когда такой вот моральный урод разобьется насмерть. Это случается не так уж редко, ведь ездить они, как правило, не умеют. Папа показал всего три вещи: замок зажигания, педаль газа и тормоза. Остальное не нужно. Ну да я не об этом. Так вот, этих паршивцев мои орлы цепляют крючьями за ребра и подвешивают над костром. При этом поворачивают душу то спиной, то животом, чтобы коптилась равномерно. Потом, когда крики стихают, их скармливают стигийским собакам. Не поверишь, как псы моих внучат любят копченые души! Но не подумай чего дурного, мои подопечные вообще-то смирные. Ну, пошалят иногда, одного-другого в кипятке сварят или проткнут человечка через задний проход раскаленным острым прутом, а потом подвесят для просушки. Сушеные души любят, озорники. Я, конечно, ругаю их, но как уследишь? Только отлучусь по делам, а они уже с кого-то кожу сдирают. Барабан у них, видите ли, порвался, чинить нечем.
- А разве у души есть кожа? - удивился я.
- У подлецов душа всегда со шкурой. Да ведь их и в жизни "шкурами" зовут, насколько я знаю.
- Что же, они у тебя всех так... раскаленным прутом? - продолжал я изумляться. - Ведь есть праведные души...
- Эти идут прямиком в рай, мы их не трогаем. Берем только тех, о которых сейчас с тобой говорим: хамов, мерзавцев, убийц. Словом, отбросы вашего общества. Ох, и кричат же они, ты бы слышал! А моим чертенятам эти крики слаще всякой музыки. Любят терзать души негодяев, хлебом не корми. Бывает, отпиливают ноги, руки... даже головы. И, представь, тупой пилой. Вот шельмецы! А им это в радость. Так они наказывают покойника за скотство, гнилость души. Ничего не поделаешь: жил - был не подвластен силам ада, а уж как умер - так он наш. Одно плохо: счету им нет. Сколько раз я уж жаловался Богу: "Забери хоть половину, ведь передохнуть некогда". А он отвечает: "Мне такие без надобности, это твоя работа".
Вот так; как видишь, все справедливо. Огорчает, правда, что трудимся без выходных, покоя нет. А Бог улыбается. Ему легче: отправил душу праведника в рай - и отдыхай себе. Меня же без конца укоряет: "А зачем дал Еве яблоко, кто тебя просил? Вот и неси теперь свой крест". Ну да ладно, что-то я заболтался, пытаясь раскрыть тебе глаза. Думаю, однако, мне это удалось: вон как ты распекаешь свое племя! Но на чем мы остановились? Кажется, на чем-то интересном. Давай уж все выясним до конца, пока я здесь. Когда это еще явлюсь? Так что еще скажешь о мерзавцах из твоего стада? Есть ли еще такие, что заслуживают пристального внимания к себе моих дьяволят?
- Сколько угодно! - с готовностью стал я продолжать. - Очередная партия гадливых людишек взяла за правило ставить машины на тротуары. Подумаешь, мол, обойдут, скоты двуногие. Главное - тачка моя стоит (так они называют свои авто). Но тут какой-то чиновник дал команду врыть металлические столбики у бордюров.
- Ага, догадываюсь. Это чтобы не заезжали, не мешали людям ходить.
- Да. Должно быть, дочка этого чиновника не могла пройти с коляской, пришлось прыгать по бордюрам, обходя машину. Но хамы узрели в таком нововведении покушение на их право безраздельного господства на мостовых и тротуарах. А узрев, возмутились и принялись выдергивать эти столбики и выбрасывать, чтобы снова не вкопали. Всего несколько минут - и на освободившемся месте, глядишь, уже вызывающе стоит иномарка. Но никто не подает голоса против. Во-первых, народ наш "мертвый". А во-вторых, у каждого машина, да не одна. Надо же их куда-то ставить. Вскоре выясняется, что дочка живет в соседнем дворе. Там столбики охраняли, никто не смел на них покуситься. Газетка не преминула указать наглецам на недостойное отношение к пешеходам и пообещала за это оштрафовать... Но, как всегда, воз и ныне там, а число хамов растет из года в год после каждых выпускных экзаменов. И все больше машин устраивается на газонах и пешеходных дорожках, даже зимуют здесь. В тех дворах, разумеется, где не живет ни один чиновник из местной управы. Следующее...
- Я вижу, тебя здорово повело, - ухмыльнулся сатана. - Интересно, с чего бы? Совсем недавно ты готов был петь гимны человеку. А сейчас он - хуже самого Нерона, негодяя, какого свет не видел со дня сотворения мира до новой эры.
Он был прав, меня действительно понесло. В памяти один за другим стали всплывать случаи вопиющего беззакония и человеческого паскудства.
- Не перебивай, дай рассказать, - чуть не вскричал я, сделав выразительный жест рукой. - Возможно, ты этого не видел, а черти не рассказали тебе. Так вот, очередная сцена вновь наглядно характеризует нравы нашего общества, на добрую половину состоящего из отпетых мерзавцев. Так они воспитаны, такими создал их наш новый, капиталистический строй.
Некий юнец, сынок уважаемого человека, мчится по двору на новенькой иномарке. Летит, не умея еще как следует ездить, не ощущая скорости, то и дело путая педали. Но папа, который через недельку-другую обещал купить права, научил: одна из педалей - газ, другая - тормоз. Справа от юного лихача вереница припаркованных машин. Десятки, сотни. Здесь бы напрячь внимание: упаси бог, покажется из-за машины пешеход или выскочит чей-то ребенок!.. Но мысли юного покорителя дворов и автотрасс заняты другим: успеть на дискотеку, пока не разобрали всех девочек.
И тут прямо перед ним из-за "Джипа" выезжает на дорогу малыш на трехколесном велосипеде. И не свернуть никуда уже этому малышу, не успевает он, только останавливается и недоуменно смотрит на серебристое чудовище, летящее на него, несущее смерть!.. И нет уже у него времени закричать, позвать на помощь маму, болтающую с подружками в сторонке. Успевает только подумать: "Почему это дяди ездят так быстро по дворам, разве они не знают, как это опасно?.." Но тут - удар, и конец размышлениям. От мальчика осталась только кучка окровавленного мяса, перемешанного с косточками и искореженным велосипедиком... А серебристая иномарка, увеличив скорость, стремительно умчалась.
Но кто-то из прохожих запомнил номер лихача. Тотчас позвонили, нашли машину и в ней - сынка уважаемого человека. Возбудили дело, закипели страсти. Наконец, суд. Казалось бы, мерзавца должны так наказать, чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнил, чтобы не спал ночами, преследуемый во сне окровавленными конечностями, выпущенными кишками, раздавленной головой. Но негодяй только усмехнулся и, как ни в чем не бывало, продолжал мотаться на своей машине по дворам. Правда, чуть пригасил скорость, папа порекомендовал.
- Так что же правосудие? - безо всякого интереса, словно уже зная ответ, спросил у меня князь тьмы. - Какое вынесло решение? Похоже, ему не дали срок?
- Как же, дали, ведь был суд. Наш самый гуманный суд в мире. И он присудил... два года условно. Адвокат заявил, что это непредумышленное убийство. А еще до того, на следствии, юный мерзавец, пожав плечами, сообщил, что просто перепутал педали, вместо тормоза нажал на газ. С кем не бывает, если учесть, что всего неделю назад он в последний раз поднялся со школьной скамьи? Что ж, причина уважительная, как не простить? Так и сделали, когда выяснилось, что подонок этот - сын главы управы.
- Он потребовал пересмотра дела. Что же это, в конце концов, детям нельзя гулять во дворах, потому что их с улыбками на лощеных физиономиях сбивают насмерть сынки чиновников и бандитов! Убивают, зная, что "крутой" папа всегда их "отмажет", ибо наше правосудие продажно, как путана! Дело пересмотрели, и... срок сбавили до года. Не без намека на дальнейшее. Будете, мол, и дальше возмущаться, вообще оправдаем. А зачем этот мальчишка, собственно, катался на велосипеде? Дома надо сидеть, нечего во дворах разъезжать, тут уважаемые люди на машинах ездят.
Народ задохнулся от негодования. Будь проклято наше правосудие! Сколько же он дал судьям, папа этого ублюдка?.. Но что значит твой возмущенный голос? Власти натравят на тебя полицию - вот ты и замолчал.
И все замолчали. Кроме отца убитого малыша. Он вновь потребовал пересмотра дела. Ему позвонили и пообещали большие неприятности, если он не заткнется. Хотя может ли быть неприятность больше той, что уже случилась? Оказывается, может. Например, могут выселить из квартиры или поджечь ее вместе с дачей. Это в лучшем случае. В худшем - перестреляют всю семью, начав с главы. Так и пообещали. Но отец оказался не пугливого десятка. Купил пистолет и, выследив пьяного ублюдка, застрелил его в подъезде. Вот так. Кровь за кровь! Смерть за смерть! И без продажных судей в шутовских мантиях. Один на один: убийца и палач. Как у Агаты Кристи.
- И каков же результат? - с сарказмом спросил Вельзевул. - Впрочем, догадываюсь.
- Весьма печальный итог, ты прав. Пистолет отец выбросил в речку, и при обыске у него ничего не нашли, да и свидетелей не было, никто не видел и не слышал... Но деньги делают всё. Нашлись свидетели. Оказалось, стояли чуть ли не рядом, да еще и уговаривали, чтобы не стрелял... Бедный отец отправился за решетку на целых двадцать лет.
- Так я и думал, - мрачно изрек мой собеседник.
- А надо бы не его, а судей! И папу этого скота заодно. А отца этого малыша... Знаешь, доведись мне его встретить, я сказал бы ему, пожимая руку: "Ты молодец! Пусть срок, пусть неволя, но ты отомстил за сына. Честь и хвала тебе! Ты настоящий отец!"
- Гнилая у вас жизнь, - вывел свое заключение сатана. - Продажно всё, не говоря уже о правосудии. Эта дама за соответствующую мзду позволяет вытворять с собой что угодно, кому угодно и как. Да-а, тухнет ваша рыба... В средние века за убийство, бывало даже за оскорбление рубили руки, ноги, головы, сажали на кол.
- Все началось с развала бывшего Союза. Тогда расстреливали, сейчас по головке гладят. Лихие настали времена: плати - и всё твоё. Город, завод, аэропорт... Можно Спасскую башню, Тайницкие ворота, или Царь-пушку купить. Деньги - вот что нынче самое святое. Один выродок как-то заявил на корпоративной вечеринке в местном ресторане: "Мой закон у меня в кармане; сколько хочешь законов куплю. Я плачу, и эта путана моя". Что стоит такому вот сбить насмерть мальчонку на велосипеде, убить беременную женщину или раздавить нескольких человек, поджидающих автобуса на остановке? А недавно... Но ты не слушаешь меня? Зеваешь...
- Меня от всего этого тошнит, - состроил гримасу Люцифер. - Знаешь, сколько негодяев повидал я на своем веку при римских императорах, европейских монархах, при святой инквизиции? В кого только не вселялся по их милости; вспомнить даже противно, в чем меня обвиняли. Как-нибудь при следующей встрече расскажу. Но это было давно, в средние века. С ними давно покончено, а судьи и палачи, похоже, всё в тех же иезуитских балахонах и с волчьими головами. Продолжай, послушаю, любопытно будет сравнить. Соберу в кружок своих чертей, вместе обсудим.
- Так вот. Один подросток - из тех гаденышей, о которых мы говорим - ударил по голове старого человека и убил его. Второй вступился, так он ему сломал нос. Попутно избил паренька, так, из озорства. Что ему за это было, даже сказать противно. На суде прокурор потребовал... пять лет тюрьмы. Всего пять, представляешь! Но еще своего слова не сказал судья. А когда сказал, я думал, в него полетят стулья из зала. Но не полетели. Молча все разошлись, опустив головы, сжав кулаки.
- Присудили сто часов исправительных работ! Похоже на пятнадцать суток. Вообрази, сколько бумажек хрустело в карманах у судьи, когда он выносил приговор!
- Что же власти? Или до них не доходят подобные случаи?
- Какое им дело? - усмехнулся я. - Подумаешь, кого-то где-то избили или убили. Вот если бы из их родни!.. Но буду продолжать. Ты слушай. Недавно наша пресса осветила еще один случай из сотен подобных. Шел себе парень в спортшколу, занимался там в секции фехтования. Четырнадцать лет ему всего, вся жизнь у него впереди, и уже какие-то планы он строил... Но на пешеходном переходе его неожиданно сбивает машина. Парень - головой об асфальт, кости переломаны, лежит без сознания метрах в десяти от иномарки. От удара она остановилась. Тот, что за рулем, наверно, не понял в чем дело: кто это вдруг встал у него на пути? Вышел разобраться. Врезать, если надо, в морду, чтобы не мешал ехать. Его обступили, указали на сбитого паренька, вызвали милицию. Пока поджидали, отморозок устроил показательное шоу: "А мне-то что? Пусть валяется. Смотреть надо. Не видел - я еду! Что? Судить?! Да вы знаете, кто у меня папа? Депутат! Да я вас всех здесь куплю!"
До суда дело все же дошло. Установили: ехал этот подонок на скорости сто двадцать километров в час! Защитник объявил: на машине не работал спидометр, поэтому, хоть и стоял здесь знак ограничения скорости до сорока километров в час, но трудно отличить скорость сорок от сто двадцать!.. Кончилось тем, что ублюдка этого оправдали, а парень, хоть и выжил, на всю жизнь остался инвалидом. Вот и конец всем планам... Да и самой жизни.
- Думаю, - изрек мой внимательный слушатель, - тебе, да и остальным больше не нужны доказательства продажности правосудия и безнаказанности так называемых уважаемых людей, называющих себя слугами народа. Не скрипи зубами, я понимаю, как тебе хочется взять в руки автомат... Только до Белого дома тебе не дойти. Лучше расскажи еще что-нибудь. Мне нравятся твои истории. Ведь я дьявол, поэтому мне полезно слушать о негодяях, с душами которых нам в аду приходится иметь дело.
- Но ведь я не из твоей свиты! Считаешь, мне приятно говорить о мерзостях человеческих?.. Только ради уважения к тебе.
- Впервые слышу от человека об уважении к моей персоне. За это благодарю. И помни, своих слов я не забываю. Не знаю, куда попадет твоя душа после смерти, но если в ад, то не очень-то расстраивайся. Мои подопечные и пальцем тебя не тронут. Станешь моим подданным. Будем вместе летать по свету и наблюдать за подлецами. Увы, мой друг, таков удел дьявола; за праведниками наблюдают божьи ангелы. Ну как, устраивает тебя такое будущее твоей души?
- Вполне, - протянул я руку. - Во всяком случае, полагаю, она немного потеряет, если не окажется в раю.
- Я тоже так думаю, - ответил сатана, и мы обменялись рукопожатиями. - Кстати, там ужасная скучища, это я тебе по секрету скажу. Целыми днями души праведников занимаются лишь тем, что валяются на лугах и плетут венки из цветов. Тоска, да и только.
- Решено! Теперь, коли зашел у нас с тобой разговор о подонках, я продолжу. Есть у нас один двор, там всегда гуляют мамы с колясками. Некуда больше идти: кругом мостовые, лихачи по ним носятся с запредельными скоростями. Заезжают и в этот двор. Точнее, залетают, потому что испуганные мамы едва успевают шарахаться от них в стороны. Несколько молодых людей решили положить конец автохамству: перегородили въезд во двор, согласовав свои действия, видимо, где положено. Но вот подъехал один из тех, кто считает себя хозяином жизни. Хотел промчаться с ветерком, попугать мамаш с колясками, как обычно, да не вышло. Безобразие! Надо разобраться, кто это ему мешает жить, кто перегородил проезд. А, вот эти уроды? Недолго думая, негодяй вышел из машины и с ходу врезал в челюсть одному из парней. Тот, упав, сильно ударился головой о бордюр. Смерть наступила почти мгновенно. Увидев это, одна из женщин бросилась на убийцу с криками: "Мразь! Подонок! Папенькин сынок! Теперь ты, выродок, надолго сядешь!" Но выродок только засмеялся в ответ. Улыбался он и на суде. И получил срок... пятнадцать суток. Оказалось, его мама работает в управе каким-то там замом. Видишь, среди какой мрази мы живем, каких ублюдков ежедневно встречаем на улицах, за рулем автомобиля, в той же управе...
- Во время войны такие вот становились полицаями, жандармами, расстреливали и вешали своих же соотечественников, - поддержал меня сатана. - Они мучили и избивали стариков, женщин и детей, преданно вылизывая сапоги солдатам фюрера. Я видел, их было много. Повторись сейчас та война, - те, о которых ты рассказываешь, не задумываясь, перешли бы на сторону врага. Ныне они сидят за рулем своей иномарки. Они уже готовы продать родину, ждут только подходящего часа, чтобы начать уничтожать всех без разбору. Сомневаться в этом не приходится: злоба, ненависть и готовность предать написаны на лице каждого автохама. Я слышал, как один будущий полицай заявлял эсэсовцам о готовности убивать своих же, русских. За что? Оказывается, в годы коллективизации большевики расстреляли одного из его дальних родственников, какого-то кулака. Сейчас нынешний выродок скажет то же самое: "Я буду мстить всем! Около ста лет назад убили белогвардейского полковника, а он был моим троюродным дедушкой по материнской линии". Не думай, что я фантазирую. Правду могу видеть только я. Взглянув хаму в лицо, я читаю на нем готовность убивать, все равно кого. Потому он и хамит: от бессилия, что не может в данный момент пролить чью-то кровь. Недавно я видел женщину с коляской, она хотела проехать через мостовую к детской площадке. Тут откуда-то вынырнул...
- Известный случай, - живо припомнил я, - о нем писали в "Вечерней Москве". Внезапно появился какой-то отморозок и загородил этой женщине дорогу. Она возмутилась. Хам вышел из машины и ударил ее по лицу. Чтобы знала, кто хозяин при нынешней власти. За хамом следом вышла из машины его жена или любовница, не помню уже, и внесла свою весомую лепту, влепив гражданке вторую оплеуху. Не лезь, мол, не видишь - мы едем!
- А дальше? Надеюсь, инцидент не остался без последствий? Эту парочку наказали?
- Кто? - рассмеялся я. - В нашем государстве таких не трогают. Подлецы у нас - уважаемые люди; они ведь, как правило, при деньгах. Закон всегда их оправдывает: в руках таких, с позволения сказать, людей, наше светлое будущее. Сомневаться в том, что беспредел водителя за рулем продолжает процветать, не приходится. Приведу пример. Пьяный подонок сбил на автобусной остановке пятерых человек! Почти все насмерть.
- Это ужасно! - возмутился мой собеседник. - В прежние времена за убийство всего лишь одного человека колесовали или четвертовали. Умные были времена... Впрочем, я уже говорил. Потом стали расстреливать. Ну, а сейчас, учитывая ваш гуманный суд? Думаю, не ошибусь: негодяй получил пожизненный срок?
- Не падай в обморок: этому выродку дали всего девять лет.
- Почти по два года за каждую смерть, выходит? - в изумлении пробормотал Вельзевул. - Вот так так, хороши же у вас законы: убил человека, считай, тебе за это ничего не будет, всего каких-то два года. Быстро пройдут. Отсидишь - и убивай дальше. Но почему так? Ведь это несправедливо. Как же вы живете?..
- Тому, кто сбил, долго искали оправдание. Наконец, нашли: был пьян, значит, неуправляем. Не контролировал свои действия, а потому не может за них отвечать, в связи с этим достоин снисхождения и всяческого сочувствия. Не он виноват, а водка, ее казнить надо. Если бы не она, то ничего бы не случилось. Товарищ этот, ударив себя кулаком в грудь, поклялся больше не пить. Судьи от умиления пустили слезу и хотели было, расчувствовавшись, вовсе оправдать нетрезвого убийцу: дескать, раскаялся же, пообещал ведь! Но, к счастью, быстро высохли слезы, заставив заработать мозги. Правда, всего на одну треть, ведь среди убитых не оказалось родственников судей.
Сатана угрюмо молчал, уставившись в землю и тяжело покачивая косматой головой. Видимо, никак не мог понять, почему в той стране, куда он попал, за убийство нескольких человек не казнят. Почему царь издает такие указы? Разве они справедливые? И как бороться хорошим людям против плохих? Похоже, это бессмысленно?
Я догадывался, о чем он думает, но ничего не сказал. Он и сам видел ответы: они вытекали из нашей беседы. Он не думал, что она зайдет так далеко, вскроет такие вопиющие факты произвола, власти денег. Вероятно, он рассчитывал говорить о другом, я понимал, о чем именно. Но пока тема была свежей, я решил вернуться к ней и потом уже закончить.
- После этого случая в срочном порядке и тяжело вздохнув при этом, закончив какое-то там чтение, внесли поправки в закон...
- Постой, - перебил меня князь тьмы, - а почему ты сказал: "тяжело вздохнув при этом?" Разве депутаты не имели желания наказать пьяного водителя?