Аннотация: Соня промокнула влажные глаза. Видно: ей было не по себе, что мы смотрим на её синяк, и, вероятно, в душе смеёмся над нею.
(из цикла "Записки швеи-мотористки" рубрика "ну как там, в Америке-то?")
Обычное осеннее утро, хмурое и туманное. Тянет гнилью.
Над нами тяжело перекатываются мрачные небесные скалы. Смотришь, и воображению рисуется бесчисленное множество изгибов и лощин. А между скал - голубеют родники и речки.
Убывающие дни и длинные ночи предвещают скорую зиму.
Мы с Розой идём на работу. От станции метро тянется унылая, в грязных колдобинах улица. Пегой стеной гнездятся потрёпанные одно- и двухэтажные домишки: склады, авторемонтные мастерские, швейные фабричонки-забегаловки с тусклыми окнами и совсем без них. Наша фабрика в два оконца - на углу следующего блока. До начала смены есть время, и мы не торопимся.
- "Уж небо осенью дышало, уж реже солнышко блистало...". Ох, Роза... люблю я непогоду, - проговорила я в нахлынувшем поэтическом порыве.
-А у меня голова не варит в такую хмарь. Да ещё целый день эту вонь нюхать...
Это она о цехе, где нас ожидают горы смердящих тканей с уксусной пропиткой,
горелого машинного масла и крепкий запах крыс. От всего этого першит в горле и слезятся глаза.
По утрам, рассаживаясь на свои места, мы нередко вспугиваем крыс, которые на ночь устраиваются в коробках с недошитым барахлом. Твари бросаются врассыпную, доводя портних до истерик. Правда, на фабричной службе состоит хозяйский кот Василий. Но он ленив и простодушен. Кошачье самосознание этого джентльмена абсолютно не страдает, когда его отчитывает фабрикантша-Галя: "Тебе, шо, Васько, хорошую клизмачку вставить в одно место? А?". Специалист по грызунам лишь блаженно прикрывает глаза на круглой мордахе, трётся о Галину ногу и беззвучно мяукает.
Василий - тоже иммигрант -выходец из Украины, привезённый Мариком и Галей. Он прибыл в Штаты легально и свысока поглядывает и на нелегалов и на всех остальных пришельцев. К тому же... ну как ему не гордиться? - Кот-то он -хозяйский! Это всё равно, что он сам и есть хозяин! Так что... извольте любить и жаловать! А потому... на панибратское "кис-кис" Василий не реагирует (не царское это дело) и, задрав пушистый хвост, надменно прошагивает мимо. Какие там ещё крысы? - ни боже мой!
-Да крысы скорей Ваську сожрут, чем он их, - невесело шутит Роза, провожая котофея презрительным взглядом.
Зная такое положение дел, муж Галины - Марик, до начала смены, разгоняет тварей. Раз в неделю приходит служитель санитарии, разбрасывает отравленное снадобье, от которого наутро не остаётся и следа. Грызуны всю ночь пируют и назавтра ждут следующую порцию угощения.
Крысы - бич Нью Йорка. Они повсюду: и в квартирах, и в магазинах, и в метро, и на улицах. Службы всеми средствами борются с хвостатым населением, но поголовье растёт.
А недавно обнаружилось, что в заброшенных высотках, мастерских, в дежурных помещениях мостов и в лабиринтах метро вольготно обитают еноты! Они агрессивны и разносят заразу. Их отлавливают, вывозят в питомники, но зверьки плодовиты.
***
Ранний туман ещё висит над землею.
А мы с Розой идём по дороге, и нас обгоняют стайки низкорослых представителей династии "Цы" - обоих полов (мексиканцы, китайцы, испанцы...) с целлофановыми пакетами и рюкзаками за спиной. "Настоящие турысты!" - шутит Роза.
"Турысты" дружнёхонько бегут по осклизлой тропе. Все или почти все - нелегалы. Они, как бабочки-однодневки: хоть сутки прожить, но с пользой. Торопятся заработать свою монетку, пока не выдворили из страны. Власти их гоняют-выуживают, автобусами отправляют в участки. Оттуда - на родимую сторонушку.
"ЦЫ" - роботы-автоматы, шьют так быстро, что за движением их рук едва успеваешь уследить.
А обгоняющие нас по улице... те бегут! - и так уж подзадержались, другие-то вон - и ночуют в мастерских, чтобы не терять драгоценное время! Чтобы больше заработать, чтобы больше отправить домой в свои голодные края, где на эти, в общем-то скромные по американским меркам, деньги можно открыть бизнес, постороить хороший дом, где можно безбедно жить. Так что, пока не выкинули, надо радоваться свалившемуся на голову счастью! Радоваться, что работа - каждодневная на одном месте. Что не надо нервно трястись, ожидая удачу, на стихийных биржах труда: вдруг облава? А потом, сломя голову и обгоняя таких же страждущих, нестись к машине нанимателя, неистово работать локтями и орать: "Меня-меня! Всякую работу!".
***
К нелегалам любого окраса у хозяев бизнесов, и швейных в том числе, - особый интерес: им платят ещё меньше, чем легальным. Смышлёные фабриканты, выдавая наличные (кэш), удерживают с бедолаг часть заработка - так называемую таксу (15-20 процентов): заработал столько - получи... вот столько! За что-о?! А за "что" - придумать недолго! Ну... например... за... "раскэшивание" в банке; за... риск: "ты же нелегал, права на работу не имеешь, а я тебя взял. К тому же ты налоги в госказну не платишь! Значит... что? Правильно, плати мне!". И с превеликим удовольствием (прибыль-то какая со всех голов, ого!) капиталист кладёт эти денежки в... свой карман!
Ах, тебе не нравится такая система? - дуй отсюда! Иди работай на чек - плати налоги 30 процентов!
Но... нравится-не нравится, а нелегалу особо-то сунуться некуда - ни на чек, ни на кэш. - Законы год от года ужесточаются. Он, конечно, может и в суд обратиться, но... ему проблем не надо! Ему нужны деньги. А потому он будет искать другого хозяина.
А так... всем удобно, всем хорошо! А государство остаётся... точно! - с "носом"!
Ну и, чего скрывать, династия "ЦЫ" - не белоручки. Грамотами в своих странах головушки не забивают - чаще... с малолетства: "бери больше - кидай дальше"! Работают быстро, благоустройства себе не требуют: пахнет-не пахнет, жарко ли холодно - всё - не про них! Лишь бы трудовые отдали-не обманули.
***
"Алё, к вам в десять придут наши!" - хозяин получает предупредительный сигнал.
О-о! Что тут начинается! Рабочая смена - в семь. К десяти нелегалов-конспираторов - ветром сдувает! Хозяева могут во время проверки-облавы отправить горемык на все четыре стороны и даже без выплаты кровных, но могут особо ценных закрыть на замок в дальней подсобке.
Смотрящим предъявят живую наличность - легалов, в виде нашего брата-сестры с документами.
Перед блюстителями иммиграционного и соцпорядка предстанет идиллическая картинка: чистый цех, свежий воздух, работающий хиттер, наполняющий пространство живительным духом. За машинками - правильные строчильщики. Журнальчик с их данными - вот он - на столе! Всё - чин чином! Смотрите, любуйтесь! Каждого могут поднять из-за машинки и задать самые разные вопросы: жалобы, условия, статус в стране. Именно так, зачастую, и случается.
А кто предупреждает? - А тот в департаментах, кому владелец швейки платит денежки. Но это их общий секрет!
Если картинка складывается по-другому, то цепочкой к автобусам тянутся-плетутся нелегалы. Их ждёт депортация, владельца - крах.
***
Неожиданно выглянуло солнце и растаяли рыхлые облака! Румяный свет обещал хорошую погоду. Заверещали птички. В ночных лужах заплескались голые ветки тополей.
- Солнышко...- громко обрадовалась Роза, - "какая же это радость - со-олнышко!"
- по-гусиному задрав голову, пропела моя спутница и... на ходу... оступилась! Она взмахнула руками и, ухватившись, со всего маху рванула меня за рукав. Мы обе грохнулись в жирную грязь!
-Роза! - заорала я, - ...твою в душу мать... Ну ты на дорогу-то хоть смотри, в конце-то концов!
Я, раскорячась, еле встала на ноги. "Ох...". Помогла Розе, - Тоже мне... артистка... Не ушиблась?
Мы очищались от тягучего месива. Ч-чёрт, шли себе тихо-миро... и вот - на тебе! - Щас пойдём народ пугать, как два попуаса. Хорошо, хоть моя китайская куртка от Версачи не порвалась: выдержала испытание! - Всё-таки молодцы китайцы - на все руки мастера! И прочность тебе и марка!
А интересно... где они эту... хм, итальянскую куртку шили? Не в той ли мастерской, что приютилась, было, в недостроенном канализационном коллекторе? Умельцев ведь тогда десятка три достали со всем швейным снаряжением.
Помню, все газеты гудели...
-Женщины-ы! -послышалось позади. - Де-евушки!
О-ой! ну, конечно, "девушки" хоть и по сорок лет! И, конечно, мы враз обернулись.-
Чуть поодаль, ссутулясь, топталась незнакомка. В мелкой шляпке, каких здесь не носят, толстых очках на бледном лице и в тёмном до пят балахоне. Худую шею опутывали крупные синие бусы из непонятного материала. По плечам её были разбросаны тяжёлые волосы морковного цвета. Она глядела на нас заискивающе.
-Извините... слышу вы - русские... - сладкоголосо начала дама и приблизилась.
Мы с Розой пожали плечами: да уж, немудрено узнать русскую бабу по крепкому русскому "присолу"!
-Меня зовут Соня... просто Софа, - улыбаясь, прощебетала дамочка тонкими губами, - Вы мне... не подскажете... Понимаете... Мне нужна работа, - смущённо продолжала незнакомка, - Скажите, пожалуйста, вы можете помочь? Я узнала, что здесь много швейных фабрик по изготовлению... простенького ширпотреба: трусов, там... маек всяких...
-А вы - портниха? - резонно спросила Роза.
-Нет... Я... я - пианистка. - Но я научусь! Я - способная.
Да, в нашем цехе ещё только пианистов не хватало! Русские (здесь все выходцы из бывшего СССР - русские), русские - народ образованный. Врачи, медсёстры - есть! Инженеров всех мастей, - как собак нерезанных! Есть даже режиссёр-документалист - чудоковатая Ангелина. Ну вот теперь и пианистка будет. Если, конечно, Галя возьмёт.
А Софа, между тем, рассказывала свою похожую на всех историю. Мы слушали в полуха и смотрели на её внешность. - Большой рот с кривыми зубами и золотистыми усиками, большие выразительные глаза болотного цвета, и голос... приторный, какой-то медовый голос. Узкие красные руки с редикюльчиком болтались на худой плоской фигуре.
Освоившись, Софа, полная собственного достоинства, с восторгом вещала:
- Представляете, девочки, я ещё не успела приехать в страну, а меня уже через родственников на работу пригласили!
- Ещё в Союзе пригласили? - воскликнула Роза, - Вот везуха-то! В театр? Какой?
-Нет. Я ведь недавно приехала... Как раз к празднику - Песаху...
-Пригласили пейсатые*, что ли?- пыталась угадать Роза. - Музыке обучать?..
-Да нет...
-Ну, понятно: в пекарню - мять-катать мацу** пригласили! - догадалась я, - Когда этот праздник на носу, они всех приглашают. Живые руки нужны. Щас делают мацу станочками, но сляпанная вручную продаётся дороже.
-А что, Софа, руки не болели? - тоном знатока поинтересовалась Роза.
-Ныли... Такая боль... какой никогда не испытывала... - вспоминая, чуть не заплакала Софа, - Не знала, куда свои бедные ручки деть. Такие мученья. Пришла домой и мужу сказала: "Всё, Лёвик. С мацой - всё!".
Ясное дело, чуткие пальцы пианистки никакой мацы не выдержат!
-У меня кожа вообще-то нежная. Не привыкла ещё к таким работам. Вчера по объявлению у одних старичков убирала. Они - приветливые такие - румыны, всю жизнь тут прожили. Узнали, что русская, "Катюшу спели"! Представляете, по-русски кое-как говорят, а спели на русском... Такие приятненькие, прямо как два солнышка!- Софа с умилением улыбнулась, - Ну вот... я в их доме всё перемыла, и во дворе метёлкой помахала да лопаткой поскребла, и вот... снова мозоли... - она вывернула ладони, на которых пузырились розовые волдыри. Софа потрясла кистями, подула на ладошки.
- А как с мозолями-то за швейной машинкой? Ну, может, Галина придумает ей... на пока работёнку? А там видно будет.
-Может... - согласилась Роза, - Ну пошли, а то опоздаем! Со-офа!
Приостановившись было, мы ускорили шаг. Едва поспевая, Соня шла бочком, как трусят собаки. Одно плечо её было выше другого.
***
-Документы есть? - спросила Галя, - Хорошо... А что с руками?
Соня закончила уже знакомый нам рассказ, и, переминаясь с ноги на ногу, напряженно ждала, скрывая в кулак схвативший её кашель...
-Ладно, - решительно сказала хозяйка, возвращая бумаги, - на машинке научишься - на этикетки посажу. А пока... - Галя на минуту задумалась, - пока вот что... давай-ка ты иди на чистку и упаковку. Лазарь, покажи женщине, что и как.
Лазарь - наш менеджер. Он... Нет, про Лазаря - после!
Так и стала у нас работать Софа.
***
-Шить или не шить? - вот в чём вопрос! - всякий раз шутила она, усаживаясь за машинку.
-Смелее! - напутствовала Галя, вдевая нитку в иголку, - Не бойся машинки, пусть она тебя боится!.
Скоро Софа научилась шить. Сначала медленно, потом быстрее, и вот уже наша труженица прокладывала строчки не хуже заправской мотористки! И, как Галя и обещала, она посадила новоиспечённую швею на этикетки. -
Шустрые ребята почти ежедневно сгружали большие стопы красивых пачек добротных изделий, сшитых не нами, а где-то на стороне. Это - брюки, джемпера, рубашки без этикеток или с ними. Галя спарывала ярлыки "Made in China" или "Made in Thailand", а Софа пришивала новые: "Valentino. Made in Italy". Работа спорилась!
Дома Софу ждал муж, по её восторженным рассказам, бывший балалаечник струнного оркестра госфилармонии, заслуженный деятель искусств.
Здесь, на своей новой родине, музыкант разослал резюме - от театров до ресторанов, и ждал приглашения. Но его никуда не звали. А идти, к примеру, таксовать или ухаживать за стариками, как мы поняли, было выше его заслуженной личности.
-Ну и в самом деле, девочки... Лёвик правильно говорит: что это он - при галстуке, и будет... "отнеси-подай" что ли? - Софочку передёргивало усмешкой, - Это же просто уму непостижимо! Да и ноги у него стали побаливать.
Она прекрасно понимала мужа: - Лёвик - гениальный музыкант! О-о... если бы вы слышали, как он играет!.. - говорила Софа лелейным голоском и закатывала глаза.
Она замолкала на минуту, покачивала головой, словно в такт мелодии, как будто и в самом деле слышала волшебные звуки... Воскреснув, оживала:
- ... Я верю, что его пригласят на достойное место! Вот увидите! Да по-другому и быть не может. Он, бедный, столько думает, переживает...
Но зато Софу везде приглашали! И, окрылённая возможностью принести домой лишнюю копеечку, женщина в свободное время бежала на все подработки, не жалея своих чутких пальчиков - ей надо было кормить своего талантливого мужа! "После работы креветок надо купить, - озабоченно говорила Софа, - Лёвик любит салат с креветками. Хотела ему супчик сварить с клёцкками - не хочет".
Софа присматривала за детишками, стариками, мыла полы, выгуливала собак... Бежала в ту же пекарню, где в спешке (успеть бы к Песаху!) со всеми мяла и раскатывала тесто.
-Раньше бывало всего за час этой адской работы в бешеном темпе (ведь надо быстрей-быстрей, чтобы тесто не закисло, не дай бог!), в глазах темнело! Пот катился градом - пекарня, что пылающая духовка! - качала головой Соня,- Тут же начинали болеть мои бедные спина и все косточки... просто невыносимо как... А в конце работы дак пальцы вообще не сгибались. Уж не говорю про волдыри, - Соня усмехнулась, вспоминая, - А ведь работа шла с утра и до вечера! Но теперь вот... привыкла... хм, почти.
-Ага, а на следующий день - снова фабрика! Бетонная, вонючая, жаркая да холодная, - завершила я Сонин рассказ.
Действительно, замерзая или изнывая от бетонного пекла, женщины орали: "Ну врубите же вы, хиттер наконец! Что за издевательство-то, в самом деле?! Галя, ну щас же сваримся ведь!" Или: "Ну щас же в сосульки превратимся!"
Летом Галя открывала настежь оба окошка для прохлады. Но из окон чаще валил жар с раскалённой улицы и добавлялась вонь с парома, стоящего на приколе с собранным мусором городской свалки. Сама Галя пребывала в своей конторке под кондиционером.
-И где его черти носят?.. - всё же не выдержав воплей трудящихся, запускала хиттер.
Хиттер - ржавая громыхающая бандура, висящая под потолком, предназначенная зимой нагнетать тепло, летом - прохладу. Бандура добросовестно грохотала, перекрывая вой швейных машин, но со своими обязанностями толком не справлялась ни зимой, ни летом. Не было от неё ни согревающего тепла, ни освежающей прохлады. То ли от старости, то ли от Галиной экономии. "Сжирает много электричества", - всё время ворчала она и норовила включить скупой вентилятор, мохнатый от пыли. Он разгонял мух, но не жару.
Отбухав по мозгам минут двадцать ("Да выключите вы его, наконец, - башка болит!"), хиттер надолго затыкался к Галиному удовольствию.
***
Лето в разгаре! Сутками - одуряющая жара.
Наконец закончивалась смена. Мы вываливались на улицу. И тут жара не унималась, жгла выше ста градусов!
Здесь - шкала по Форингейту. По Цельсию жмёт к сорока! Влажность зашкаливает - дышать нечем. Собирается дождь. Но дождь не принесёт прохладу. При такой жаре и влажности нью йоркский дождь - горячий душ в парной.
В метро - не лучше: душно и затхло.
Но вот подходит электричка - в вагоне свежо и прохладно, даже холодно!
До завтра, фабрика!
***
Соня работала, в перерывах настойчиво зубрила английский:
-Чтобы иметь хорошую работу надо знать язык, я и Лёвику говорю: учи! А он... - Соня покачала головой, - Но я жду... резюме разослала. Хотя... ну что у меня за резюме? Опыта в Америке - никакого...
Сегодня у Сони отличное настроение - видно по всему. В обед она, открыв было словарь, тут же спрятала его в сумочку.
-Вообще, не знаю, как у ва-ас, а мои финансы... - Соня позевнула, в руках у неё появилось зеркальце, - а мои финансы... вечно поют романсы! - не сильно огорчённо пропела она и, томно глянув на своё отражение, захлопнула зеркальце: "фу ты, мерзкое стекло!".
Свести концы с концами - проблема общая и выплывала сама собой - не успеешь оглянуться - месяц пролетел: за то заплати, за это. То купи, другое... Хоть и напомнила Софа про финансы, но казалось, что денежные проблемы не расстраивали её настолько, чтобы она на минуту забыла о муже. Только и слышно: "Лёвик, мой Лёвик!".
-Надо же, только что колесом не крутится около, - завидовал Лазарь, - Вот, женщины, учитесь любить мужа!
-Пусть муж любит! - рявкнула одинокая Ангелина, - Софк, а чёй-то ты сёдня весёлая-то такая?
-Нет! - со светлым лицом игриво воскликнула Соня, - Хотела промолчать, чтобы не сглазить, но... не выходит! Почему хорошее настроение? - спросила она и взахлёб выпалила новость: - Да меня же опять пригласили! Американцы! Представляете? Американцы. На постоянную работу!
-Да ты что?!
-Счастливая ты, Софка, - со вздохом покачала головою Ангелина, наша режиссёр-документалист, нелегально и надолго застрявшая в стране. - А тут... так и сгинешь в этих помойках!
-Дак... поезжай назад, никто здесь никого не держит! - напомнила я.
-"Поезжай"... легко сказать... - усмехнулась Ангелина и снова стала донимать удачницу. - Софк, а ты куда идёшь-то? Кто на этот раз пригласил? Какая-то серьёзная компания?.. Ты, что ли, язык уже настолько знаешь, чтобы...
- В том-то и дело, что живой американский изучать буду! В американской семье, с мальчиком. Здесь-то среди наших... русских, выучишь что ли? Вот после смены лечу! - Софа, с улыбочкой прикрыла глаза и несколько минут наслаждалась своим приятным состоянием скорого важного события. - Да... лечу знакомиться!
***
Утром и в обед следующего дня Софа с упоеним рассказывала:
-Я им так понравилась! А они мне - ещё больше, - радовалась счастливица, - Но сильнее всех мне полюбился ребёнок. Дивный, совершенно дивный мальчик! Стивом зовут. Весёлый, непоседливый малыш! Раскованный такой, не то, что наши заторканные детки: то нельзя, это...
-А как ты с ними объяснялась-то? Они по-русски говорят? - Ангелине явно не давало покоя Софино новое предложение.
-Не говорят. Но я знаками, жестами. А где и словами - учу же, сама видишь. Читать уже могу.
-Да с тобой-то всё ясно! А вот им-то, на фига нужна такая нянька, без языка? - пыталась понять логику нанимателей дотошная Ангелина, - чтобы платить меньше, что ли? Хм... Ещё и жратву им готовить будешь, срач убирать... Ну чё ты на меня так смотришь? Сколько угодно таких желающих-то! Вот - далеко ходить не надо - вчера только купила "Русскую рекламу", и вот объявление - пожалуйста... - Ангелина развернула газету, - смотри: "В американскую семью приглашаем с проживанием энергичную и опрятную русскую няню-домработницу с умением вкусно готовить по: присмотру за четырьмя детьми от годика и до семи лет и ведению домашнего хозяйства (уборка, готовка, стирка) на полную неделю. Уборка: трёхэтажный собственный дом и три маленькие собачки". - Ха, ни хрена себе! Да уж и писали бы сразу, что нужна круглосуточная ломовая лошадь! Эксплуататоры чёртовы... А вот ещё два объявления - одно другого лучше, смотри...
-Ну что ты, Ангелина, в самом деле! Ну почему же ты во всём видишь негатив? Какая готовка? Какие круглые сутки? И малыш всего один. Первое время я вообще буду по два часа и то вечерами, пока привыкнем друг ко другу.
Софа весь обед трещала без умолку:
- Сегодня выхожу на работу. Смешно сказать, но я по Стиву... как-то и соскучилась даже! Испытание дали - неделю. А пото-ом... о-ох... уйду отсюда, девочки, уйду навсегда! Хоть среди своих и удобно, но, живя в Америке, надо и вариться в американской каше, а то и деградировать недолго: ни языка приличного, ни денег. Так что... спасибо вам всем... - на её виске вздулась жилка, подбородок задрожал - женщина расчувствовалась.
Утром следующего дня мы с нетерпением ожидали Софу. Всё же, действительно, с коренными американцами, в большинстве своём, работать - везение. И платят лучше. И народ, не в пример нашим, уважительный.
И вот дверь открылась.
-Со-офка! Привет! Ну как ты?
-Здрассьте...
Софа тихо поздоровалась и бочком, сгорбившись и припадая на ногу, прошла к своей машинке. Но... что это? Во всю щеку у Софы - краснущая ссадина! Со своим балалаечником подралась что ли?
Мы ждём... Она - ни слова-ни полслова!
Но загудели машинки - смена началась. Болтать нет времени - менеджер-Лазарь - тут как тут: "Наговоритесь в обед!".
Вот и обед!
-Ну? Софка, чё случилось-то? - первой не терпится узнать Ангелине.
Мы - ушки на макушке! Но Софа склонилась над салфеткой, молчит, жуёт свой бутерброт, запивает чаем.
Потом она, как-то нехотя, выпрямилась и, горько улыбаясь, ответила:
-Ничего не случилось... Просто, я же вам говорила, Стив - очень активный мальчик. Прямо настоящий Чингачгук... хм, Большой Змей!
Мы переглянулись: "Ну и чё?"
-Ну и ничего!- Софа немного повеселела, - Просто я - лошадка! С моей-то спиной... Стив картинки мне под нос тычет. На картинках - Чингачгук. Значит, мальчик - вождь краснокожих! Такой упитанный Чингачгук. Он - на коне... то есть на мне! Запрыгнул на мой загривок и... на мне... на лошадке... скакал... - я на четвереньках ползала. - Софа скривилась, - псс... плечо болит... Потом была война с бледнолицыми! Я - бледнолицая. Чингачгук со мной и воевал! Пулял в меня стрелами. Кинжалом колол - по щеке угодил! - не увернулась вовремя. Вот так буйно прошёл наш вчерашний вечер. Ох.. да ничего страшного!
-А где родители-то были? Чё, прямо сразу с тобой - с незнакомой тётенькой и оставили ребёнка? - удивилась Ангелина.
-Нет, что ты! Мать чем-то занималась в соседней комнате. Она в колледже преподаёт. Конечно, мама извинилась, попросила меня быть осторожнее с малышом. Сегодня читать ему буду. Сказки. - Софа показала красочные книжечки на английском языке.
На следующее утро Соня появилась с большим багровым синяком под глазом.
-Кто? - ахнули мы.
-Чингачгук?.. этот... маленький змеёныш?! - я не находила слов.