Аннотация: Отец, воспитывающий ребенка с синдромом Дауна, соглашается перегнать супер-автомобиль AUDI-8 из Калининграда в Москву...
Пятеро мужчин вошли в кафе.
- Как здесь чисто, - сказал один.
- И тепло - подтвердил другой.
Трое были пенсионного возраста, двоим лет по сорок. В кафе три столика. За одним мужчина с неполным стаканом водки, далее у стены за столиком сидят двое. Вошедшие расположились за столиком, стоящим посередине зала.
-Иваныч, доставай закусь, а я пойду для начала закажу чай.
-А эту? - Иваныч достал бутылку.
-Эту потом, конспирация...
За стойкой стояла молоденькая девушка.
-Налейте нам пять стаканов чая. Не возражаете, если мы со своей закуской?.. Спасибо... Как хорошо у вас в кафе... Чисто, спокойно. Вы возбуждены? Что-то не так?
-Ну что это такое? - возмутилась буфетчица, когда пьяный посетитель бросил в нее корку хлеба, а после небольшой паузы еще и пробку от бутылки.
-Да что это такое, в самом деле? Сейчас вызову милицию.
Второй, трезвый, объяснил как бы всем присутствующим:
-Ничего, все нормально... отдыхайте.
Тут в буфетчицу полетел пустой пакет "Дилма".
-Ну что вы делаете? - закричала она.
Пьяный встал и резко ударил в челюсть молодого мужчину, проносящего мимо него чай. Тот рухнул как подкошенный. Стаканы разбились. Кипяток обжег ему пальцы. Трезвый вскочил и ударил второго молодого мужчину сверху кулаком по голове.
-Всем сидеть! Не двигаться!
Мужчина, что стоял за высоким столиком один, допил водку и вышел из кафе. Мимо него пробежала буфетчица. "Видно, в милицию", - подумал он и, не торопясь, пошел по улице. После такой сцены было приятно выйти на свежий воздух.
Апрель. В это время в Калининграде всегда хорошая, солнечная погода. Май даже бывает хуже. Ему нравился апрель: распускаются молодые листочки, земля уже просохла от талого снега и дождей в это время почти не бывает. Он постоял, посмотрел на кошку, которая лежала неподвижно, наблюдая за голубями и пошел домой, подставив лицо солнцу. Дом был рядом - старый немецкий. Когда-то здесь была женская гимназия. Во время войны это здание сгорело. Вернее, выгорело: остались только стены. Его отстроили, и сейчас здесь живут калининградцы.
Во дворе Владимир мыл машину. Он занимался бизнесом. Покупал машины в Германии, а в России продавал. Чем не завидный жених - холостяк, не беден, квартира трехкомнатная!
-Что, много грязи в городе?
-Ездил на море... как там хорошо! Сосны, море спокойное. А воздух!
Владимир протирал "АУДИ-8". Вернее, не протирал, а ласкал. Да, вот именно ласкал. Он мыл машину, как влюбленный моет женщину в ванной. Неторопливо выливал из флакона шампунь на тряпку. Ждал, когда она пропитается и только после этого медленно начинал протирать.
-Я в этом году на море еще не был... дай тряпку, помогу... красавица...
Владимир обратил внимание на руки Николая. Большой палец выбит. Кость резко выступает.
-Ты откуда идешь?
Николай взял тряпку и хотел протирать, но передумал: можно оставить царапины от песка. Намочил ее в ведерке с водой и обмыл крыло.
-Из кафешки. Там твой знакомый, что носит серьгу... так вот драку устроил... официантка побежала за милицией.
-У них дружка накрыло на промысле янтаря... откапывают, но бесполезно. - Владимир полотенцем обмахивал машину, как боксера перед очередным раундом.
-Я бы никогда не полез в эти ямы.
-Никогда не говори никогда.
-Мой хозяин тоже любил всякие поговорки... Например, говорил: "А зохен вэй зе бойз оф Амэрикэн" и переводил: "Говорит и показывает Франция"... Такие дела...
-Веселый был. А ты сейчас работаешь?
-Нет... пока безработный. Может, возьмешь к себе?.. У меня первый класс, - ласково протер дверь. - Правда, я на красавицах не ездил... Это не машина, а произведение искусства.
-Такое произведение дорого стоит. - Владимир закрыл капот. Отошел на несколько шагов и говорил тоном, объясняющим покупателю цену вещи. - Машина стоит более тридцати тысяч долларов. Ты вникни в сумму.
-У меня есть квартира... ее ставлю.
-Твоя квартира дешевле машины... надо подумать... ладно, подумаю!
Николай отжал тряпки. Выплеснул воду из ведерка. Погладил машину.
-Пойду... Надо с Анютой погулять. Весна... Как легко дышится...
Прошло три часа. Владимир и его коллега по бизнесу Сергей грелись у камина. На столике стоял чайный сервиз. Печенье. Фрукты. Торт.
-Водочки плеснуть? - Не дожидаясь ответа, Владимир встал и пошел к буфету.
-Лучше джина без тоника. - Сергей взял бокал. - Ну, надо же - попасть в милицию! И "Челим" не звонит...
В комнате звонил телефон.
-Легок на помине... Будет богат...- Сергей пошёл в комнату.
Владимир приглушил звук телевизора. Налил в бокалы джин. Хотел выпить, но передумал. Сергей вошел расстроенный. Взял бокал и гроздь винограда:
-Машина готова. Янтаря вошло двадцать восемь кило. Куски крупные, а ломать я запретил, - он сделал глоток. - Ну, сохатые! Надо ж было так влипнуть! Кого послать?
Владимир подошел к окну и закурил. Окно выходило на детскую площадку. Сейчас детей было мало, только у песочницы играли близнецы из соседнего дома. Николай подсадил дочь на "шведскую" лестницу и помогал подниматься. "Молодец, девчонка, - подумал Владимир. - До самого верха добралась!" Николай отпустил руки и отошел чуть в сторону, давая Анюте возможность спуститься самостоятельно.
-Сосед их видел. Говорит, Бондарь был трезвым.
-Трезвый-то трезвый, а так "забондарил", что гражданин язык откусил и сотрясение мозга получил. - Сергей допил джин и закусывал виноградом. - Кого послать?
- Посмотри, мужик с дочкой гуляет.
Сергей подошел к окну.
- Я его видел. Это твой сосед?
-Да, рядом живем... Не смотри, что старый и худой. Бывший волейболист, боксер... У Виктора служил.
-У Виктора? Это о многом говорит. А машину водить умеет?
-Имеет первый класс. На "скорой" работал.
-Так, уже тепло. Налей немного. А дает залог? - Сергей выпил, откусил яблоко и опять посмотрел в окно. Николай с Анютой собирали старые листья и относили их в кучу. - Ладно, поговори с ним... выпиши доверенность, "проходняк"... про янтарь не говори!
-Может, лучше сказать? Будет осторожней.
-Не надо. Машина новая, груз... первый раз идет, может перегореть. Пройдет - возьмем на поток. Налей двадцать капель.
-А ты что, решил новый аппарат зарядить? Есть же старенький.
Они сделали по глотку.
-В столице у Деда есть клиент и на аппарат. Так что сдаст все сразу... А знаешь, он мне нравится... Старый, худой, неприметный, крепкий. Только бы не уснул!
-Он еще и в бога верит.
-Тогда пусть перед дорогой помолится.
Сергей вышел в прихожую и надел кожаный пиджак.
-Не смейся. Он это сделает без советов.
Они обнялись, и Владимир плотно закрыл дверь.
У Николая была обычная квартира. Две смежные комнаты. Сейчас в спальне шторы задернуты. Горящая лампада высвечивает иконы и стоящую на коленях девочку. "В руци твоя, господи Иисусе Христе, Боже мой, предаю дух мой. Ты же мя благослови, Ты мя помилуй и живот вечный даруй ми. Аминь". Но что-то странное есть в голосе, речи этой девочки. Если бы снимали кино и было бы крупно показано ее лицо, мы бы увидели, что ребенок - инвалид. Болезнь Дауна.
Кухня большая, около 11 квадратных метров. Холодильник, телевизор... За столом сидят Владимир и Николай. У Владимира на шее золотая цепь, на левой руке золотые часы, перстень. На правой руке - золотая цепочка. На столе разложены документы, рубли, доллары. Владимир взял газету. Положил между листами талон техосмотра автомобиля.
-Коля, если утюг нагрелся, то неси. Любоваться будем потом, когда сделаем.
Николай плюнул на подошву утюга - капли испарились. Владимир взял утюг и спокойно стал гладить газету, склеивая талон.
-Николай, пойми: ты старик, а мне столько молодых сватают! Но я за тебя. Верю твоему бывшему хозяину Виктору Викторовичу. Он тебя любил. Ель в честь тебя посадил, да еще с табличкой: "ель колючая, посажена в честь...". Это хорошо.
Николай встал и выключил телевизор.
- Да ... всего 44 года ему было...я плакал. Представляешь, меня никто так не любил... ни мать, ни отец...вот телевизор подарил, видак, сделал ремонт в квартире...
-Кстати, о квартире...уговор в силе. Потеряешь колеса - заберем квартиру.
-Владимир, я рискую, вернее, я уверен, что все обойдется.
-И я уверен. А теперь слушай. Вот документы на машину, доверенность, техосмотр...
-Его стараться не показывать?
-Почему? Он настоящий. За него начальник получил тридцать "баксов". Деньги на бензин, питание, обратный билет...
-Желательно в купе.
-А пешочком по траве? - Владимир засмеялся. Он любил свои остроты. - Плацкарт, плацкарт, нужно экономить. Это деньги на штраф. Если проедешь чисто - возвращать не надо. Сто долларов аванс, остальное - когда вернешься. Все. Встреча через, - он посмотрел на свои золотые часы, - два часа. Да! Чуть не забыл. - Он полез в сумку. - Неси какую-нибудь фотографию, сделаем удостоверение.
Николай принес старую фотографию. Лет пятнадцать назад он фотографировался на паспорт. Владимир достал красные "коры". Такие предъявляют милиционеры. Вклеил туда фотографию, поставил печать и расписался.
- Всё, "проходняк" готов. Наши не тронут, а вот залетных бойся. Как Анюта?
- Слышишь, молится за меня.
Владимир ушел. Николай положил в портфель документы, аптечку, огнетушитель. Достал два полотенца. Одно, поменьше, положил в портфель, а с другим пошел в душ. Пришла жена, Нина, с двумя сумками продуктов. Разделась и сразу пошла на кухню.
Николай вышел из душа. Втроем сели, поужинали. Анюта убрала посуду в раковину и помыла ее. Это она делала всегда. Это ее обязанность.
-Я тебе яиц отварила.
-Хорошо. Еще я возьму помидоры, бананы, сок, минеральную воду. Ты пойми, я уже два месяца после смерти Виктора Викторовича не могу найти работу ... Анюта! Иди, присядем на дорогу.
Они сели. Анюта прижалась к его плечу. Все молчали. Минуту спустя Николай встал:
-Молитесь за меня. Если что случится, не поминайте лихом. Простите меня за все.
-Папа, бог простит.
-До свидания, моя любимая девочка.
Он обнял ее. Поправил красный бант на голове. Взял портфель.
-Храни тебя Господь, - сказала Анюта и закрыла дверь.
Около дома трамвайная линия. Рядом школа. Здесь было много несчастных случаев и поэтому на столбе повесили фонарь. В свете этого фонаря стоит машина "Ауди - 8". Назвать ее красавицей - не сказать ничего. Это машина! Владимир открыл дверь.
-Повторим основные правила. Отвечай без запинки!
-Когда сидишь за рулем, дверь всегда должна быть закрыта на замок. По дороге никого не брать и не останавливаться. Если берут в "коробку", не отпускать первого, чтобы он не перегородил дорогу. Останавливаться по нужде только на подъеме, при этом не глушить мотор, не закрывать дверь...
-Ладно, ладно. Ну, давай обнимемся. Жми. На крайняк скажешь, от Рыжего...удачи...держи ключи.
Они обнялись. Садясь в машину, Николай бросил на сиденье старенький венгерский портфель и посмотрел на свое окно. Отодвинув штору, Анюта крестила его. Он помахал рукой и сел в машину. Завел. Мотор работал бесшумно. Включил ближний свет, дальний ...проверил "навороты", дворники...
-Ну, как впечатление?
-Володя, я согласен гнать бесплатно. Это чудо!
-За бесплатно ничего не спросишь. Удачи.
Николай поехал осторожно, прислушиваясь к подвеске. Вопросов не было. Свернул к своему месту. Конечно, он не мог уехать не попрощавшись.
Подъехал к скверу. Вышел из машины, перелез через металлический забор и подошел к ели. Высотой она примерно 50-60 сантиметров. В землю вкопан и забетонирован штырь. На нем табличка: "Ель колючая посажена в честь...".
"Почему он посадил ее в мою честь? За что он так любил меня? Тогда не спросил, думал, успею. А его жизнь оказалась короткой. Нельзя ничего откладывать на потом, потому что не знаем время своего конца. Прости меня, Виктор, за все, и да примет тебя Господь в царствие свое. Прощай, и пожелай мне счастливой дороги".
Николай сел в машину и осторожно, нет, даже не осторожно, а нежно, именно нежно, закрыл дверь. Если бы в Калининграде снимали кинофильм, то в него нужно было бы обязательно вставить кадры, как по ночному городу едет красивая машина. И город красив. Рекламы, чистые улицы, красиво одетые люди и, конечно, шикарные машины. Вот в свете фар табличка "Конец населенного пункта", и машина полетела по трассе, обсаженной каштанами. На этой дороге нет обочины. В сторону можно съехать только между деревьями. В целях безопасности движения на всех деревьях нанесены краской белые полосы. Это калининградская дорога. Николай потрогал крестик на груди. Скорость 120 км/час. Белые полосы на деревьях слились в одну линию. Он вставил кассету. Любимая песня "Не бывает встреч случайных". "Как будто специально для меня", - подумал он. Посмотрел в зеркало заднего вида. Дорога пуста.
В комнате за столом сидит Аня и собирает картину из кубиков. Получается хорошо. У нее гениальная память. А можно так о памяти сказать? Не знаю. Но ведь девочка столько знает наизусть, что, возможно, ее нужно вносить в книгу рекордов... Кого именно, не могу вспомнить. Знаю только, что фамилия начинается на букву Г.
-Анюта! Где книга "В мире животных"?
-Не знаю, папа.
Я посмотрел на полке. Книги не было.
-Но она была здесь.
-Не знаю.
-Ну-ка встань. Подойди сюда. Посмотри мне в глаза.
-Книга у меня. Я играла. - Аня пошла в спальню и принесла книгу.
-Ты ее порвала! Кто разрешил брать?
-Никто.
-Ну-ка иди сюда. Почему ты не спрашиваешь разрешения? Какая рука брала? Левая?
Аня протягивает левую руку, а правую прячет за спину. Я бью по руке.
- А правая не трогала?
Аня нехотя протягивает правую руку и закрывает глаза, ожидая удара. Я снова бью по руке.
-Не бери ничего без спроса. Запомни! Если тебе что-нибудь нужно, спроси.
Я снова ударил по рукам. Руки покраснели. У Анюты слезы на глазах, но она сдерживает их.
-Папа, я больше не буду брать без спроса!
-Верю. Иди.
Я вышел на кухню. Постоял молча, опустив голову. Посмотрел на икону.
-Прости меня, Господи! Прости. Как без наказания ее воспитывать? И наказывать нет сил! Прости меня, Господи.
Сзади светят дальним. Ему не нравилось, когда водитель близко от впереди идущей машины не переключался на ближний свет. А может, это погоня? Машин было две. Они мигают светом? Нет, это неровности дороги. Вот и знак "Ремонтные работы". Николай резко нажал на акселератор. Машина, кажется, поднялась в воздух. Он взглянул на спидометр. "Буквально несколько секунд прошло, а скорость уже 150 км/час! Ушел, как от "стоячих". Вот это машина! Сколько же лет я не был в Москве? Двадцать пять, а нет, нет... двадцать шесть. Да, двадцать шесть. Тогда я еще работал в Смоленске. И проездом во Владивосток был в Москве. Валера одолжил мне деньги на билет. Вернул ли я ему долг? Кажется, послал перевод... впрочем, не уверен. Нужно бы с ним встретиться. Но захочет ли он? Все же кинорежиссер! А что, если я ему расскажу об этой поездке? Возможно, он заинтересуется и напишет сценарий. Снимет фильм!... Ничего себе очередь!
Таможня. Граница с Литвой. Все же мне кажется, что в этих пограничных контролях много какой-то суеты. Играют в независимость. Ну, вы же живете самостоятельно! Россия с вами сотрудничает. Зачем же играть в границы, cоздавать такие очереди? Здесь буду стоять часов пять, не меньше... Ну вот, кажется, начинается. Только спокойно..."
К машине подходят два парня. Возраст до тридцати. Один постучал ласково пальцем по стеклу. "Хорошо, что я закрыл дверь на замок."
-Слушаю. Что нужно?
-На "общаг" собираем.
-И по сколько сегодня "общаг"?
-По "косому" зелеными.
-Пятьдесят долларов? Откуда у студента такие деньги?
-Ты, дед, не шути, если хочешь уехать отсюда.
-Что так грозно? А если не заплачу? Вот очередь двинулась... Посторонись, я проеду.
Он проехал несколько метров. Парень опять подошел к стеклу.
-Я бегать за тобой не буду. Сказал, гони "косой"!
-На "общаг" говоришь? А себе не присвоишь?
-Слушай, дед, еще слово, и всю машину распишем... Видишь гвоздь?
-Браток, смотри, как бы тебя завтра не прибили к асфальту этим гвоздем.
Николай взял бутылку минеральной, свернул пробку. Вода с шипением вылилась в машину. Капли попали на брюки. Он отряхнул их.
-Что такое? Ну, выходи!
Николай, не отвечая, полез в портфель. Достал удостоверение, немного опустил стекло и просунул в щель.
-На, читай.
-Что, ментовская книжка? Дай мне ... пойдем посмотрим.
Ушел. Николай очистил банан. Попил минеральной. Громче включил музыку. Что-то сильно бьется сердце. Нужно бы показаться врачу... И не волноваться так. Спокойно.
-Дед, прости! Меня не предупредили.
-Я хотел ехать на другую таможню, но завернул сюда. Протолкните меня без очереди. Напрягись!
-Ты, дед, смеешься? Мы за это берем по два "косых".
-Не все измеряй деньгами. Дружба, дружба дороже всего... Братан!
-Ладно, сейчас придумаем. Выруливай... Фи-лин! - крикнул он в темноту.- Сделай окно!
- "Ксиву" верни!
-Извини!.. Выруливай. Все готово.
"Вот так бы и написать в сценарии: Получилось все в точности до наоборот: битый небитого везет. Написать-то можно, а как это снять? Или снимают не все, что написано в сценарии? Спрошу у Валеры. Интересно было бы поприсутствовать на съемках. Как там все это происходит? Конечно, в этот приезд не получится. А может, и никогда не увижусь с ним. Но вот если бы он снимал такой фильм! Нет, если бы он снимал фильм о перегонщиках! Вот так точнее. Нужно успокоиться. Ставлю оценку четыре. Почему не пять? Долго соображал вначале, как нужно действовать. Голова должна работать отдельно от тела. Тело мертво, оно неподвижно, и только голова работает. Вернее, мозг. Мозг! Так что, только четыре".
Впереди машут, чтобы подъезжал... Слышно, как уговаривают водителя:
-Надеюсь... вы не будете против, не будете возражать, если наш товарищ встанет перед вами?
-Конечно, всегда... нет вопросов... прошу...
"Литовская граница. Вот если писать сценарий, то нужно кратко и точно определить место действия. Итак, место действия - граница с независимым государством...Нет, наверно, так не пишут. Нужно просто:
Граница. Шлагбаум. Будка. Флаг Литовской Республики. Подходит пограничник.
-Куда едете?
-В Москву.
-Что, продавать машину?
-Машина не моя, так что я не в курсе. Приказ доставить туда...
-Обратно самолетом?
Пограничник взял документы. Сделал вид, а может быть, и в самом деле внимательно их посмотрел.
-Поставьте машину в сторону. Вон туда.
-А в чем дело? Я спешу, командир!
-Будем проверять на интерпол.
-Долго?
-Часа четыре, пять... отдыхайте.
А как это пишут сценарии? Идет борьба двух внутренних голосов. Один голос говорит, что не нужно писать: "Отдохни. Еще не время, еще не точно продумано". А другой противоречит с восклицательным знаком: "Сейчас! Ты придумал! Именно так! Никому не верь!"
Николай достал из портфеля резиновую подушку. Надул. Положил на заднее сидение. Лег. За окном дождь.
-Подымите капот. Посмотрим номер кузова.
-Ну что вы, в самом деле. Машина чистая. Куплена в Германии. В документах все написано.
-Мы видим... но начальник... да, конечно, ждать придется долго...номер совпадает...
-Ну вот, видите, все "о"кэй"?
-Не от меня зависит... начальник... конечно, ждать, это всегда неприятно...
Грубо просит взятку. Я не могу ему дать. Что я привезу домой? "Фигу" в кармане? Пусть делает вид, что проверяет. Впрочем, они на самом деле, возможно, проверяют. А я отдохну. "По любому", как говорил Виктор Викторович.
Николай закрыл машину. Лег на заднее сидение.
"А если в фильм включить эпизод: Анютин день рождения? И тогда же батюшка Вадим освящал дачу. Итак... Лето. На даче отмечают день рождения Ани. Накрывают стол. Аня в фартуке моет посуду и ставит на стол. Приглашенные дети. Два мальчика и девочка. Один мальчик - сын батюшки. Срезал розы и принес. Поставил в вазе на стол. Для сценария, наверно, это длинное описание. Режиссер придумает сам, кто и что принесет и куда поставит. Валера, конечно, вымарает этот текст из сценария, но я бы ему сказал, что так было в жизни. Так было на том дне рождения. Так вот, батюшка освятил. Мы стояли у яблони. Не помню, я спросил или он начал разговор, но речь шла о кресте. Возможно, я пристально смотрел на крест, который батюшка держал в руках, или я трогал свой. Но я запомнил его слова.
- Что же такое этот крест? Всякого рода неудобства, тяготы и скорби, налегающие и извне, и изнутри на пути добросовестного исполнения заповедей Господних в жизни по духу Его предписаний и требований. Такой крест так сросся с христианином, что где христианин, там и крест. А где нет этого креста, там нет и христианина. Всесторонняя льготность и жизнь в утехах - не к лицу истинному христианину. Задача его - очистить себя и исправить. Он как больной, которому нужны то прижигания, то отрезания, а как это может быть без боли? Он хочет вырваться из плена сильного врага, а как это может быть без борьбы и без ран? Радуйся же, чувствуя на себе крест, потому что это знак, что ты идешь за Господом путем спасения в рай. Потерпи немного.
Дача. Небольшой двухэтажный домик. Многоцветный забор. Я покрасил штакетник в разные цвета. Красиво. И Анюта хорошо смотрится. Летнее платьице, шляпа! А впрочем, шляпы еще не было. Итак, съемка сверху. Дачная улица. Зелень. Цветы. Красивые домики. Как в рекламе о стиральном порошке. Не помню, как порошок называется... Там на даче встречаются приятели. Обнимаются. И у того, кто не пользуется этим стиральным порошком, на спине рвется рубашка... Да что это я все не о том! Сверху снять дачную улицу...
Дачная улица. Забор. У калитки - Лидия Александровна.
Камера делает наезд крупно. Первой говорит Лидия Александровна.
-Анюта, поздравляю тебя... Желаю здоровья... Но особенно хочу поздравить родителей. Сил вам. Мудрости и терпения. Любите друг друга!
-Папа, давай споем.
-Предложение отличное. Запевай.
Стучит мужчина по стеклу. Николай не любил, когда подходят незаметно.
-Извини, скажи, давно стоишь?
-Уже три с половиной часа...
-Деньги давал?
-Нет.
-А сколько нужно? Какая такса?
-Точно не знаю... Но долларов пятьдесят.
-Пойду договариваться... Спешу.
Николай закрыл стекло. Включил магнитофон. Кассета с записями Кадышевой. Завел мотор, включил печку. Съел помидор и лег. По крыше стучали капли дождя.
"Тогда Анюта тоже запела песню из репертуара Кадышевой... "Напилася я пьяна. Не дойду я до дома. Довела меня тропка дальняя, до вишневого сада..." И мы тогда пошли купаться. На озеро. Здесь сборы нужно снимать фрагментарно. Какое слово... Наверное, в сценариях таких слов не пишут. Там все кратко... Встают из-за стола. Убирают посуду. Выходят за калитку. А нет, здесь нужно вставить диалог, который был у меня с Анютой.
-Отличная погода! Пойдем купаться!
-Ура! Купаться! Папа, пойду возьму круг!
А вот теперь показать тропинку. Аня бежит впереди...
Аня бежит впереди, собирает цветы. Озеро. Расстелили покрывало. Батюшки уже нет - он уехал. Панорама: "Завтрак на траве". Вокруг накрытого "стола" непринужденно расположились я, Анюта, жена, ее подруга Нелли с мужем Михаилом и Лидия Александровна. Михаил поднял рюмку:
Аня стоит у воды. Не заходит. Крупный план. Я беру Аню на руки, сажаю на круг. Оттолкнул от берега. Аня на круге. Ногами плещется в воде. Михаил и я на берегу.
-У вас это единственный ребенок?
-И очень желанный... мне уже было сорок три года. Жена на год моложе... детей не было. Где она только не лечилась! Несколько раз была в санаториях, ездили к народным целителям... И когда мы уже отчаялись - она родилась. Это, видно, наш крест... Давай нырнем.
Подплыли к кругу. Брызги. Смех. Аня поет. Все подпевают: "Как на Анины именины испекли мы каравай..."
Стук. Не видно, кто. Приоткрыл стекло. Пограничник принес документы и просунул их в щель.
-Можно ехать. Все нормально.
Николай взял документы. Перелез на переднее сидение. Попил сок, очистил банан и только сейчас посмотрел на часы... Четыре пятнадцать... Потянулся... Тело вялое. Завел мотор. Включил дворники. Дождь кончился, но очень густой туман. Включил противотуманные фары, перекрестился и поехал. В зеркале увидел, что машина, которая стояла за ним, тоже тронулась. Скорость 120 км/час... Машина не отстает. Этого еще не хватало! Впереди перекресток. Он вспомнил, как в кинофильме Ален Делон уходил от погони. Включил правый поворот. Машина, идущая следом, тоже показала поворот вправо. Николай проехал прямо! Задняя машина тоже проскакивает перекрёсток прямо! Неужели погоня?.. Ну, красавица, выручай! Скорость резко увеличивается...140...160... Сзади машины не видно! Очень густой туман... Дорога пуста...
"Комната в квартире. На полу ковровое покрытие. Мягкое. Посередине стоят два стула. Аня и Николай в спортивной форме. Аня на стуле говорит скороговорки. В сценарии не нужно объяснять, что развивают упражнения в ребенке. Наверное, достаточно почувствовать психологический настрой, желание ребенка делать эти упражнения. Анюта выполняет их с удовольствием.
-Давай про Клару. Только еще громче.
-Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет.
-Теперь слезь со стула, пролезь под ним и при этом говори "про чертят"... Ну, смелее... Нет, я тебе помогать не буду... Сама... Не бойся!
А что, если эту сцену снять скрытой камерой? Перерыв между съемками. Отдыхают артисты. Режиссёр обсуждает сцену с оператором. В это время Аня, не подозревая, что начала работать скрытая камера, начинает одеваться...
Аня начинает одеваться. Я наблюдаю. Куртку надела правильно, но вот замок вставить не получается. Пробует несколько раз. Наконец удачно! Теперь ботинки. Здесь проблема: шнурки... вставила, а завязать не может...
- Нет, нет, на меня не смотри. Завязывай сама... Только сама... не торопись... так... Ну вот, молодец. А теперь деньги на хлеб. Сколько ты взяла?
- Я взяла три рубля.
- А сколько стоит хлеб?
- Хлеб стоит два рубля семьдесят копеек.
Подошла жена, она не знает, что работает скрытая камера:
-Сколько ты должна принести сдачи? Считать старайся быстрее. От трех рублей отнять два рубля семьдесят копеек. Ну, что молчишь?
Жена рассердилась. Она очень хотела всех порадовать и сейчас ей просто не хватает терпения. Тут нужно помогать друг другу.
-Подожди, мама, не торопись получать ответ. Дай ей сообразить. Анюта, три рубля - это сколько копеек?
-Да она просто не хочет думать... Ну что здесь трудного... три рубля - это триста копеек. Это понятно? Триста отнять двести семьдесят, сколько будет?
-Сорок копеек.
-Ну, думай... думай! - ушла на кухню.
"Главное в воспитании - не унижать. Ребенок - это человек, сколько бы лет ему ни было. Стараясь унизить его, унижаешь прежде всего себя. Ты уже это проходил. Ты знаешь ответ. Но ты забыл, как тебя учили? Может, тоже "вдалбливали"? Надо быть терпеливым!"
-Аня, прости ей, она устала... Ну, давай считать... Триста - это сколько сотен?
-Триста - это три сотни... будет тридцать копеек. Я должна принести сдачу тридцать копеек. Вот!
-Молодец! Держи сумку.
Анюта уходит. Я смотрю в окно, как она выходит из подъезда. Оглядывается по сторонам. Я одеваюсь.