Эпоха Водолея
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Извлечено из Топки, куда было отправлено года 1.5 назад. Много моря, deep inside - ну не горят электрические копии...
|
Эпоха Водолея.
Глава 1.
Капли морской воды упали мне на лицо. Откуда?
- Эй, Франта, чего уснул?! Хорош загорать, твоя очередь.
Орущий в ухо сменщик, только вылезший из океана, и с которого этот океан еще стекал тонкими струйками, окончательно вывел меня из блаженного оцепенения. Редкое утро - солнце вышло из-за туч и припекало не на шутку. Спать почему-то не хотелось, так что я, вылезши на палубу ни свет, ни заря, уже три часа валялся на деревянном настиле, покрываясь ровным загаром.
- Не надо меня торопить, еще осталось десять минут.
Сева, недавно появившийся на станции работник, кое-что упустил из виду, когда опять ко мне прицепился:
- Иди, проверь скубу, а то я тебе впишу нарушение.
Надо же, какой формалист. Я уселся на палубе и, прищурившись на солнце, выдал:
- Вот что, уважаемый, ты со мной первый раз в смене, так?
- Да, и что теперь, можно инструкции побоку пустить?
- Дослушай сначала. Иди и посмотри внимательно в график - мне твоя скуба не нужна, забери ее и проваливай!
Я довольно сильно завелся - это надо так испортить настроение с утра, какими-то идиотскими придирками.
- Запись я тебе гарантирую!
С этими словами Сева зло подхватил дыхательный аппарат и рванул по направлению к слипу. Там уже стоял руководитель группы, давая указания ученым головам из дневной смены. Те, застегивая по ходу дела швы гидрокостюмов, внимательно слушали. Неспокойный Сева подбежал к руководителю, Арле Берковицу, довольно полному дяде с глазным транслятором, неизменно надетым на левую глазницу, и что-то активно начал вешать ему на уши.
- Не забивайте мне голову всякой ерундой! Он вам сказал посмотреть в график - вот и смотрите! Отойдите в сторону сейчас же!
Я, не торопясь, вскинул на плечо сумку-патронташ с личным снаряжением и подошел к стоящим. То, что говорил членам группы их руководитель, одновременно и глава проекта "Содружество Лейки", меня особо не касалось. Хоть и облеченный статусом научного исследователя, я не принимал непосредственного участия в изысканиях группы, выполняя совсем другую функцию. Дело в том, что океан Лейки был не совсем дружественной средой, а головастые типы, так самозабвенно желающие достучаться до мозгов плюх - полуразумных животных вида дикого и вредного нрава, вели себя в данной среде не совсем адекватно.
Включив передачу данных на компьютере, я скачал с терминала свое задание на смену и углубился в его изучение. Ничего нового - текущий ареал обитания плюх уже месяц держался в стабильных координатах. Мониторинг водного пространства за прошедшие двенадцать часов не показал никаких изменений и визитов непрошеных гостей. Маршрут увешанных коммуникационным оборудованием и мешками с кормом ученых тоже не представлял собой ничего необычного. Итого - впереди двенадцать часов ленивого барражирования среди опухших от хорошей жратвы плюх, похожих на классических земных тюленей, разве что побольше размером.
- Слушай, Франта, я и не знал, что ты - это ты, - передо мной появилось озадаченное лицо Севы. - Слышал о тебе раньше, но даже и не подумал ни разу, хотя имя тоже слышал. Извини.
- Да ладно, ничего страшного.
- А как ты это делаешь? Просто интересно, не могу представить себе.
- Ты про ныряние на апноэ? Ничего особенного, продуваешь легкие минуты две, а потом в воду. Я свой ресурс знаю, и время могу рассчитать до десяти секунд.
- И ты, правда, можешь минут сорок так?
- Да, под нагрузкой. В статике больше часа. Научить не могу, извини, это я умею с рождения, - Я не стал уточнять, что умею еще некоторые вещи, которые помогают в моей работе.
- Жаль. Хотел бы иметь такую дыхалку. Но скубу ты мог бы брать с собой, на всякий случай.
- На всякий случай у меня есть отдельный редуктор от баллона в водомете, ты, наверное, обратил внимание. Его на смену хватает, а скуба - дорогое удовольствие, так что я экономлю на ней очень прилично. И везде, где я работал, и буду работать, об этом знают.
Сказанное мной было абсолютной правдой. Сложный биологический регенератор, называемый скубой, довольно часто требовал дорого обслуживания , а на баллонах дают работать не везде и не всем. Мне - можно.
- Ну, я пошел.
- Удачи на смене.
Все со смены задвигались к слипу. Последний из ученых сунул щуп тестера в скубу. Тестер загорелся зеленым и исследователь, включившись в прибор, с брызгами рухнул в голубую водичку. Я, избавленный от процедуры проверки искусственного легкого, тем не менее, тоже соблюдал собственные меры безопасности, поэтому вынул из поясного кармана небольшой баллончик с двумястами граммами чистого кислорода внутри и взглянул на манометр. Давление было в норме. Краткое касание редуктора - порядок.
Все пять человек смены уже улеглись на водометы, стоящие в ряд на причальном модуле у слипа, и опустили забрала масок. Мой водомет, чуть отличающийся от других, был просто привязан шкертом к корпусу плавучей платформы и медленно болтался из стороны в сторону на небольшой волне. Я сбежал по слипу вниз и вспрыгнул на байк. Он под моим весом ушел под воду, и я вслед за ним погрузился по плечи.
Окружающих как сорвало с места. Ученые дождались, наконец, когда сопровождающий их тупоголовый охранник - это я - соизволит присоединиться ко всем остальным, и принялись выжимать из своих подводных байков все возможное. Почти одновременно они надвинули прозрачные колпаки обтекателей и заставили визжать турбины водометов. Двухметровой высоты буруны за кормой байков окатили водой стоящего на слипе Берковица, и тот разразился громкими криками, сначала просто в воздух, а потом еще и в микрофон рации. Никто из чудо-гонщиков даже не почесался, все они на полной скорости продолжили удаляться от платформы.
Я не хотел, чтобы вся эта банда оказалась предоставлена самой себе хотя бы на минуту, и поэтому быстро пристегнул к сиденью патронташ, одновременно заводя двигатель. После поворота рукояти газа мелкое дрожание крутящейся на холостых оборотах турбины, сменилось едва слышным воем, и водомет поплыл, постепенно набирая скорость, прочь от понтона станции. Буруна за кормой не было - добивать Арлу еще одним принятым поневоле душем я не хотел.
Мой байк, байк охранника, отличался и по размерам, и по мощности от полупрофессиональных водометов ученых, так что догнать резвящихся, как дети, старших и младших научных сотрудников не составило труда. К тому же, я сразу вытеснил воздух из балластной емкости и ушел под воду, отчего траектория перемещения приобрела большую стабильность.
- Успокоились, уважаемые исследователи?! - я вынырнул в трех метрах перед первым пришедшим в точку погружения водометом и обратился ко всей смене.
Победивший остальных ученый вынул изо рта загубник скубы и весело ответил, посматривая на окружающих:
- У нас прошло дружеское соревнование. Победителю - сто екров.
- Теперь, когда гонки закончились, прошу следовать маршруту и соблюдать рекомендованные скорость и глубину. Аварийная связь на шестнадцатом канале.
Все принялись давить балластный воздух, а я толчком утопил нос водомета и нырнул.
Плавучая платформа научно-исследовательской станции, принадлежащей НИИ Океанской Биологии в этот раз была отбуксирована на пятьдесят миль от берега, и глубина шельфовой отмели в этом районе составляла в среднем метров двадцать, так что для работы использовалось только легководолазное оборудование. Никаких декомпрессий у биологов, температура воды - просто сказка. Грант, который получил институт на исследование поведения и коммуникации плюх, оказался довольно крупным - Коалиция иногда щедро делилась своими фондами с планетными учреждениями. Так что и условия проживания на платформе выгодно отличались от моего последнего места работы.
Вот таким образом размышляя, я неторопливо погрузился на двенадцать метров, придал нулевую плавучесть байку и завис. На следующие пять часов, до перерыва. Поток информации об окружающей среде, принимаемый моим компьютером со станционного транслятора, оставался все таким же, не предвещающим неприятностей.
Уже привыкшие за последние двадцать дней к соседству людей, плюхи никак не отреагировали на появление биологов, шустро вынимающих из грузовых емкостей научное оборудование. С утра плюхи вели себя по-боевому - ухватив на заре каждая килограмм по двадцать рыбешки, теперь они принялись за все доступные развлечения. Стремительные хороводы, составляемые животными, гнали в толще воды волну, заметно потряхивающую мой водомет. Неожиданно двое ученых попытались включиться в круговерть усатых обжор, подплыв поближе и начав выписывать виражи рядом. Я собрался уже приложить их по рации парой теплых слов, но тут плюхи отреагировали. Одно из животных осторожно ткнуло своим тупым рылом в борт байка, отчего водомет и сидящий на нем биолог отправились, хаотично кувыркаясь, куда-то в сторону. Я мысленно согласился с тюленем, таким образом аккуратно пославшего напросившегося в игру чужака подальше.
- Малик, это Франта, ты в порядке, ответь?
Никто не отвечал, похоже, парня довольно сильно приложило. Оживив водомет, я начал движение, плавно огибая продолжавших веселиться плюх и продвигаясь в сторону "подбитого" байка и его незадачливого ездока. Необходимо было проверить состояние этого ухаря. В наушнике зашумело.
- Франта, у нас проблемы! Что-то с Маликом, не отвечает! - одновременно несколько голосов обращались ко мне. Искаженные ларингофонами, позволяющими переговариваться только за счет напряжения голосовых связок, все слова слились в неразборчивый шум.
- Прекратите галдеж! Уйдите с частоты!
Все смолкло. Наконец-то биологи увидели, что мой водомет уже на подходе к заглохшему, медленно опускающемуся на дно байку Малика. Тело ученого нелепо колыхалось в воде, он был без сознания. Доигрался, дурень. Подойдя вплотную, я ухватился рукой за корпус водомета и подтянул к себе. Пристегнутое страховочным тросиком, тело качнулось вслед и подплыло поближе. Пульс есть, датчик состояния организма не кричит оранжевым, скуба в порядке. Я перестегнул карабин троса на петлю в своем байке и пошел на всплытие.
- Лиза, поймай его водомет, продуй и отправь вверх.
- Ясно, поняла.
Я и не сомневался. Эта девушка справится, в отличие от других ее коллег. Не хотелось терять дорогой байк, потерю которого запишут на мой счет, однозначно.
На поверхности океана глаза слепило солнечными бликами, отражающимися от невысоких барашек волн. Я развернул к себе лицом Малика, приподнял его голову над водой. Шея цела, перелома основания черепа, похоже, нет, обычное сотрясение мозга, максимум. Надо было приводить биолога в чувство, например, хорошей пощечиной. Я вытащил у него изо рта загубник и резко ударил ладонью по щеке. Малик встрепенулся, заморгал глазами, после чего схватился за щеку.
- Что такое, ты что дерешься?
- Ну, очнулся, слава богу. Аккуратнее надо с плюхами, все-таки в полтонны весом зверушки. Одна тебя носом в борт ткнула, не видел, что ли?
Ученый продолжал осоловело моргать глазами, не до конца понимая происходящее. На его скуле уже наливался фиолетовым цветом большой синяк.
- Так вот тебя где приложило, лицом о собственный водомет.
- Я что, потерял сознание?
- Точно, потерял. Как себя чувствуешь? В голове шумит, тошнит?
В наушнике опять зазвучало. Теперь на связь вышел сам Арла Берковиц, со станции.
- Некко, везите это тело на станцию, мы с ним здесь разберемся.
Судя по интонациям, руководитель проекта находился вне себя от гнева.
- Господин Берковиц, я не могу покинуть смену, может быть, кто-нибудь другой это сделает, или со станции катер пришлете?
- Вы правы, сейчас катер отправляем. Ждите.
Берковиц отключился. Но в наушниках Малика, судя по его скучному выражению лица, гром продолжал раздаваться. Биолог совсем погрустнел, выслушав, вероятно, завершающую тираду Арлы.
- Что-то я погорячился, зачем полез в хоровод?
- Да уж, согласен. Плюха могла и посильнее ударить, так что пришлось бы потом разбираться, где ты, а где твой байк.
Малика стало отпускать, его затрясло и начало рвать. Я перевернул его лицом к воду и стал двигаться на малом ходу, уплывая от неприятных следов на поверхности. Точно, сотрясение мозга средней тяжести.
Неподалеку всплыл байк Малика. Постепенно приходящий в себя биолог отказался от моей помощи и, разрезая воду короткими гребками, добрался до своего водомета. Еще через несколько минут прибыл катер со станции. За штурвалом сидел весьма недовольный, явно недавно разбуженный Сева. Он сначала подрулил ко мне
- Ну что, одни проблемы? Еще только час прошел, а у тебя уже происшествие.
Я не стал спорить.
- Вот с такими типами приходится работать. Тебе, выходит, повезло.
Семен тряхнул головой, соглашаясь, и молча двинул катер к Малику. Тот взобрался на борт, улегшись на корме и всем видом показывая, как ему плохо. Быстро взяв на буксир водомет пострадавшего ученого, Сева на всех парах уехал на станцию, махнув мне на прощание рукой, а я нырнул под воду.
На глубине ничего не произошло за время моего отсутствия. Да и я, разбираясь с Маликом, периодически посматривал на монитор. Трое биологов копошились на дне вокруг заякоренной площадки, снимая данные со стационарного оборудования, установленного в самом начале исследований. Оставшийся занимался тем, что привлекал к себе внимание плюх с помощью дозированной подачи корма. Ученый выпускал из диспенсера некоторую дозу гранул, которые, быстро растворяясь в воде, образовывали взвесь. Потом он удалялся метров на пять, и все повторялось. Одна из вертящихся невдалеке плюх наконец-то почувствовала заманчивый вкус и ринулась по следам биолога. Тот развернулся навстречу животному и принялся вступать с ним в контакт, стуча по клавиатуре ультразвукового излучателя. Плюха не обратила на все его попытки никакого внимания, жадно заглатывая воду с взвесью. Как-то раз я поинтересовался составом этого корма - оказалось, что одна из составляющих действовала как мощный усилитель вкуса, воздействию которого плюхи не могли противиться и шли за кормом, как крысы за дудочкой крысолова. Вот и сейчас широченная зубастая пасть хватала воду уже в опасной близости от биолога. Ученый не стал рисковать и отплыл подальше, отключив диспенсер, но не переставая облучать ультразвуковыми сигналами животное. Плюха еще некоторое время покрутилась рядом, но потом, поняв, что ничего вкусного больше нет, вернулась к своим. Ради интереса я перешел на частоту, где биологи вели между собой разговоры.
- Коллеги, эти твари просто непробиваемы! Мы тут уже четвертую неделю, а результатов ноль.
Раздосадованный голос как раз принадлежал этому ученому с кормом. Он тут же получил в ответ:
- Не надо нервничать, Рене, лучше спускайся к нам, посмотри на записи.
Я отключился. Сплошная рутина. Так как я интересовался проводимыми исследованиями и просматривал научные записи минимум раз в три дня, то знал, что группе удалось записать огромное количество применяемых животными сигналов. И многие из них уже были идентифицированы с помощью компьютерного анализа. Однако, если такой сигнал исходил не от раскормленного сородича, а от мелких, околачивающихся вокруг непонятных существ, то плюха его просто игнорировала. Без объяснений. Никакие ухищрения не помогали.
Передернув плечами, разгоняя сонное оцепенение, я взглянул на часы. Подходило время перерыва, когда вся смена всплывала и час проводила на поверхности. За пять минут до его наступления я вышел на связь и, несмотря на обычные протестующие крики заработавшихся ученых, заставил всех подняться наверх.
- Слушай, Франта, как там Малик?
- Изгадил воду и был с позором увезен на станцию. Вероятно, Берковиц его до сих пор пинает ногами.
Спросивший меня исследователь, смуглый местный уроженец, примолк и вернулся к поглощению своего рациона. Конечно, тут приумолкнешь - сам-то был вторым номером, просто повезло больше, чем Малику, вовремя ушел в сторону от хоровода тюленьего. Я прикончил остатки довольно вкусного рагу, запил глотком кофе и захлопнул контейнер, выбросив его в емкость для мусора.
- Спасибо.
Дневальный, привезший со станции обед, подмигнул мне.
- Я сам готовил. Все-таки работал у повара помощником, это тебе не стандартная программа.
- Видел Малика?
- Да, медик его осмотрел, ничего серьезного. Завтра будет в норме. Только вот Берковиц ему собирается закрыть допуск и отправить на берег. Не знаю, сможет Малик его уговорить или нет?
Пока мы лениво переговаривались, все остальные тоже закончили обедать, и катер уехал обратно на станцию. Биологи, не сговариваясь, стащили с себя гидрокостюмы и улеглись загорать, пользуясь ясной погодой, редкой в здешних местах.
До конца перерыва оставалось еще сорок минут, и я тоже разлегся вдоль байка, закрыв глаза и задумавшись. Как-то все пошло неправильно в этот раз. Не успела смена начаться, а тут этот нелепый случай. Конечно, плюхи не агрессивны, но это не значит, что нужно лезть к ним прямо в пасть. Это, все-таки, машина для убийства - зубками своими может порвать на раз, даже мама сказать не успеешь. Я такое раньше видел, правда, в других местах - подобное дружелюбное создание внезапно обезумело и превратило потерявшего чувство опасности человека в фарш. Да, когда по двенадцать часов в день трешься рядом с плюхами, то можно и забыть об их потенциале, тем более что ученые относятся к ним совершенно по-особенному, как к детям. А я всегда помню, с кем имею дело, за что и получаю свою зарплату плюс премиальные. Интересно, а за Малика мне Арла накинет что-нибудь? Вряд ли, скорее, попеняет, что не утопил его прямо здесь, за нарушение плана работ и несанкционированный эксперимент.
Запищал зуммер часов. Через пять минут на работу. Я принял вертикальное положение и оповестил окружающих. Все зашевелились, по новой облачаясь в костюмы. Мне это было ни к чему - переохлаждения в здешних водах я не боялся, и пользовался только инструментальным жилетом и плавками.
Пригревшиеся на солнце биологи с довольно сонными лицами скрывались под водой, один за другим. Во второй половине смены предполагалось отправиться чуть глубже, около полумили мористее, и там провести наблюдение кормления стада. Я дождался, пока последний из биологов уйдет в глубину, а потом и сам нырнул. В воде я пристроился сбоку идущих косяком байков, держась левее, чтобы никого не упускать из виду. Отлично видное сверху дно постепенно, по мере продвижения к пастбищу плюх, меняло свой рельеф, становясь бугристым и покрываясь слоем густой растительности. Кругом вертелись косяки разного размера рыбешек, ощипывающих придонные растения. При приближении водометов разноцветные стайки со всех ног улепетывали в разные стороны, принимая дружелюбных биологов за крупного хищника, и моментально возвращались обратно, после того как байки проходили мимо. Твари покрупнее, имеющие зуб на этих самых рыбок, не спешили отворачивать в сторону - некоторые из этих морских обитателей были под два метра в длину, плюс солидные челюсти. Тоже корм для плюх.
Наконец, мы достигли нужных координат. Тут подводная растительность уже напоминала лес - вершины самых высоких водорослей достигали четырех метров, и отчаянно старались попасть в водозаборник турбины. В самом начале работы, примерно две недели назад, несколько водометов вышли из строя, и их пришлось буксировать на станцию и перебирать ходовую часть, меняя искореженную прочными нитями водорослей крыльчатку. После этого случая на все байки поставили мелкоячеистые фильтры, и проблема отступила. Но лишний раз испытывать надежность конструкции я не собирался, поэтому попросил всех держаться минимум на метр выше этой сине-зеленой растительной каши.
Скоро уже должны были появиться первые плюхи, самые голодные. Ученые рассредоточились и застыли в ожидании начала процесса, приготовив записывающую аппаратуру и излучатели. На этот раз биологи собирались проверить еще одну последовательность сигналов, которая, похоже, должна была означать что-то, связанное с опасностью. Или нечто в этом роде. Я не стал зависать на одном месте, а принялся медленно описывать широкие окружности, внимательно рассматривая заросли на дне. Тут могли быть свои неприятные сюрпризы - это место вплотную соприкасалось с охотничьими угодьями двух сифонов, огромных плотоядных моллюсков, обладающих острым, как бритва, панцирем и биологическим водометом, помощнее, чем наши. С силой засасывая в себя воду вперемежку с рыбой, такой сифон выпускал из своих недр наружу желудок, в который набивалось килограмм двести разных подводных жителей. И моллюску этого хватало на пару дней, после чего охота повторялась. С плюхами каждый сифон соблюдал вооруженный нейтралитет, а к людям относился тепло, принимая из-за водомета за сородичей и иногда даже пытаясь совокупиться. Вот это уже представляло собой страшную опасность, хм.
Также несколько раз недалеко от этих мест была замечена стая неприятных рыбок. Местное название - пиранья. Люди довольно быстро находят аналогии. Кормовая база шельфа предлагала обширное меню для всех заинтересованных, и недостатка желающих этим воспользоваться не наблюдалось. Хорошо еще, что рыбаков, с их ярусными крючками, местные власти попросили покинуть район на время работы станции.
Вот и плюхи появились. Своими пастями они быстро разрушили круговороты рыбных косяков, и началась бойня. Двадцать три особи замутили всю воду, подняв придонный ил и выпустив кровь из нескольких средних размеров хищных рыб, вертевшихся, на свою беду, неподалеку. От этой картины, казалось бы, виденной уже неоднократно, каждый раз становилось не по себе.
Я продолжал присматриваться к окружающей картине. Никаких сифонов поблизости, никаких пираний. Предполагалось, что еще через несколько минут биологи начнут свой эксперимент. Экран компьютера полыхнул оранжевым цветом. Одновременно заработал наушник.
- Некко, на связь!
Арла Берковиц. Что ему нужно? Я, одновременно отвечая ему, уткнулся в экран.
- Некко на связи, прием!
- В вашу сторону движется крупный объект, скорость поразительная, пятьдесят узлов! Не можем опознать по каталогу, в базе аналог отсутствует!
Я уже знал все то, что сообщил мне руководитель проекта. Эта информация тревожно мигала на моем компьютере. Вектор движения был однозначен - что бы это ни было, оно идет прямо на нас. Нужно уводить смену!
- Всем на прием! Уходим из района на базу, немедленно!! Шевелись!
И что же? Ни одна из этих сволочей даже не пошевелилась! Оказывается, буквально за долю секунды до моей тревожной команды они, биологи, включили свою технику. На радость их огромным, густо разросшимся мозговым извилинам, на этот раз все получилось, как надо. Толстые, живые, усатые, зубастые торпеды - плюхи неожиданно как будто замерли на месте, а потом убыстрили свое хаотичное движение, словно впав в панику. Общее впечатление - бунт в сумасшедшем доме. Некоторые особи, по-видимому, смогшие как-то избежать всеобщего помешательства, стали быстро удаляться от основной стаи, пытаясь скрыться в толще воды.
- Они реагируют! Отвечают на наш сигнал! Берковиц, вы видите?!
Я на секунду понадеялся, что руководитель этого проекта, легендарный океанолог, всепланетно известный ученый, профессор Арла Берковиц сможет одной скупой фразой вправить мозги ошалевшим от счастья подчиненным. Зря - буквоед и почитатель Инструкций По Безопасности, Арла завороженным голосом шептал коллегам в микрофон:
- Вижу поведение...Реакция абсолютно четкая...Нужны точные данные!
А я продолжал следить за монитором. Объект, вызвавший второй уровень тревоги, уже находился меньше чем в минуте от нас, при сохранении текущей скорости движения. Сканер показывал более или менее истинные размеры этого, по всей видимости, живого существа - впечатляюще. Биологи так оставались на своих местах, зависнув столбами вокруг стаи беснующихся плюх. Можно попробовать достучаться до них по-другому, в буквальном смысле. Я в секунду добрался до ближайшего ко мне ученого, Дениса Котенко. Он вел запись, вертя головой из стороны в сторону и постоянно что-то регулируя в своей камере с широкоформатным объективом. И сматывать удочки не собирался ни под каким видом. Я схватил его одной рукой за горло, а другой пережал шланг скубы, вызвав тем самым обширное покраснение датчика жизнедеятельности.
- Если ты, тварь, не исчезнешь отсюда сейчас же в сторону станции, то я разобью твою камеру тебе о голову. Все записи пропадут. Понял?
Денис быстро помотал в воде головой вверх-вниз.
- Полный газ и вперед, я жду.
Я отпустил биолога, до которого, пусть и таким непривычным образом, дошел мой настрой. Котенко вцепился в водомет и прыснул на полных оборотах к платформе базы. Следующей по очереди я предполагал вытолкать в безопасное место Лизу, но тут время вышло.
***
Длинное двадцатиметровое тело, невероятно быстро извиваясь в глубине воды, приближалось к заветному месту. Прочные панцирные кольца терлись друг о друга, вызывая у их обладателя неприятный зуд, смягчаемый разве что маслянистой смазкой, скупо выделяющейся из расположенных по всему телу желез. Конструкция океанского червячка уходила к тем далеким временам, когда природа планеты Лейка еще находилась в своем детстве и играла с живой материей в свое удовольствие, не преследуя некую рациональную цель - например, появление разума. Подобные червю, близкие к скромным достижениям человеческого разума, механистические создания тех древних времен уже давно истлели и превратились в прах, отступив перед жерновами эволюции. Гигантские формы и маленькие мозги проиграли, как, впрочем, почти везде. Но вот конкретно этому червяку и его предкам, можно сказать, крупно повезло.
Миллионы лет назад, когда окончательно сформировался рельеф океанского дна в этом районе водного покрывала планеты, небольшой километровый разлом приютил глубоководных существ, уже находящихся на пороге исчезновения. Молодые, маленькие, но шустрые враги рвали бронированные тела червей, нападая стаей. Довольно быстро порвали и последнего, обитавшего на темных просторах океанских глубин. Выжили те самые, из шельфового разлома. Шли времена, и живые реликты стали меняться - ведь их гены сидели на своих местах довольно неплотно и могли себе позволить соскочить на пустующее соседнее место, или вообще исчезнуть. У червяков, проводящих все время под давящим давлением водяного столба, появилась возможность иногда подвсплывать к поверхности родной стихии, и кормиться там, чем их подводный бог послал. Сладкое местечко, узнанное еще прадедушкой этого червя, было достижимо не чаще двух раз за годовой цикл - остальное время организм отлично полакомившегося червя отходил от сурового перепада давления, корежившего внутренности. Но подождите еще каких-нибудь полтора миллиона лет - и черви, подобные этому, станут настоящим бичом океана, вырвавшись в верхние слои, приспособившись окончательно. Или совсем вымрут.
А пока червь вспоминал вкусные, податливые и совершенно беззащитные тельца, так приятно всасываемые в желудок, одно за другим.
***
В ушах всех работников смены, в том числе и в моих, раздался нервный, пронзительный зуммер сигнала тревоги. Он был связан с тем, что неизвестное существо уже вошло в стометровый радиус и уже было мне видно невооруженным взглядом. Длинная колбаса толщиной метра четыре с распахнутым колодцем пасти вертелась так быстро, что глаз еле улавливал отдельные движения. Вот это размеры! И быстрый, слишком быстрый.
Я сунул отдельно выведенный от балластного баллона шланг с редуктором в рот и приступил к замене газовой смеси в легких. Нельзя ни секунды сидеть ровно, только действие спасет! Что-либо говорить биологам бессмысленно, им остается только ждать, а вот я еще в состоянии сделать пару движений. Из патронташа, закрепленного сзади, на сидении, я извлек прибор для подводной стрельбы, с уже снаряженной обоймой, и одноразовый гранатомет. В свое время мне пришлось потратить сутки времени и кипу заполненных мелким почерком заявлений и анкет на то, чтобы мне разрешили дополнить стандартный ассортимент спецсредств вот этим, причем купленным за мои собственные деньги, снаряжением.
Одна большая, мощная кумулятивная граната и обойма титановых игл с тяжелыми сердечниками. То, на что я должен иметь право рассчитывать в любом случае. Многие называют это паранойей и смеются надо мной, но я давно перестал обращать внимание на насмешников. С тех пор, как на моих глазах проворный друг и коллега по работе оказался заживо растворен большим куском желе, без ушей и глаз, но с тонким обонянием и огромным аппетитом. Тогда я, казалось, бесконечно долго рубил тушу ножом, пытаясь добраться до ее нервных окончаний. Контактное стрекало-разрядник не действовало совершенно. И если бы у меня тогда было с собой нечто, способное достучаться до крохотного клубка нервов, составлявшего мозг амебы, то все могло кончиться по-другому.
Червяк не попадался мне на глаза ни разу, даже на видеозаписях. Об этом существе не упоминали местные справочники-классификаторы. То есть готовой методики по противодействию им не существовало. Этакое гигантское новообразование, появившееся, откуда ни возьмись, на давным-давно обжитой человечеством планете. Подарок для гидробиолога.
Червяк, тем временем, обманчиво неторопливым движением ухватил своими ротовыми пластинами ближайшую к нему плюху и стал ее трепать из стороны в сторону и втягивать в себя. Плюха изо всех сил брыкалась и вертелась, стараясь вырваться, но все глубже и глубже погружалась в пасть монстра. Ее соплеменники, находящиеся рядом, будто завороженные зрелищем, неподвижно застыли, чуть подергивая плавниками, повернув свои рыла в сторону, где развивалась кровавая феерия. Еще секунда - и тело плюхи целиком скрылось внутри червя. Наступала очередь следующей жертвы. Я не стал дожидаться, когда тварь ухватит очередную плюху - прицелился и выстрелил гранатой в ближайшего к червю тюленя-переростка. Выстрел попал ему прямо в коричневое брюхо. Таймер гранаты был выставлен мной заранее, на пятнадцатисекундную задержку. Много это или мало? Сейчас это должно проясниться - невиданный океанский обитатель уже схватился за раненное мной полуразумное теплокровное и поглотил его наполовину. Запущенный одновременно с попаданием гранаты в цель, секундомер показывал - осталось шесть секунд. Пускатель гранаты был мной отброшен в сторону, и я принялся выцеливать монстра из своего ружьеца, готовясь при необходимости открыть по нему огонь.
Вот уже бешено вращающийся задний плавник второй плюхи скрылся в пасти червя. Червь кольнул воду в направлении ближайшей загипнотизированной жертвы, но неожиданно изменил направление движения. Он дернулся туда, где человек, биолог Лиза с горящими, как я себе отчетливо представляю, глазами следила за происходящим, моля только о том, чтобы вся регистрирующая аппаратура не отказала, а записала все, увиденное ею, в подробностях. Я прикинул опережение и нажал на спуск - увесистые иглы полетели из ствола туда, где в следующее мгновение должен был оказаться червь. Вот первые колючие снаряды настигли монстра, попав даже удачно - в сочленение колец его панциря. Чудовище резко изогнулось и остановилось, отвлекшись на болезненные уколы. Подоспели и последними вышедшие из обоймы иглы, ранив существо, попав уже в пасть. Будучи для монстра недвусмысленным источником неприятных мелких ранений, я опустил разряженное оружие и смотрел, как раскрытое настежь, огромное рыло червя быстро приближается ко мне, готовясь уничтожить раздражителя.
Оставшаяся секунда потянулась вдруг, как густая патока, все удлиняясь и истончаясь, стремясь вот-вот порваться. Испещренные черными наростами, ротовые пластины уже нависли вплотную, я мог разобрать рисунок этой покрывавшей их многолетней патины. Еще сильнее плющится время - весь червь вдруг раздувается, словно лягушка, попавшая в руки вооруженного соломинкой ребенка. Сейчас я - этот ребенок, а моя соломинка - это кумулятивная граната, перемалывающая в настоящий момент потроха червя.
Время опять начинает стремительно ускоряться - я успеваю вобрать в себя максимально возможное количество воздуха из баллона, выплюнуть загубник и прижаться всем телом к корпусу водомета. Опускаю вниз лицо. Туша уже бездыханного монстра со всей своей мощью настигает меня и таранит. Удар приходится на корпус байка - верный механический конек-горбунок принимает его на себя. Искореженные детали разлетаются в стороны, но я остаюсь в живых.
После того, как красные круги в глазах прошли, я обнаружил себя метрах в тридцати от того места, где происходили главные события, сжимающим в руках кусок рулевого управления водомета. Все оборудование - ручной компьютер, ларингофон, наушники, пристегнутый к ноге нож - все с меня сорвало бешеным потоком воды при ударе. Только сунутый под разгрузочный жилет прибор для подводной стрельбы остался при мне. Толку от него, полностью разряженного, было ноль, но это - мое личное имущество, и потерять его особенно жалко, не то что какое-нибудь казенное оборудование. Я проверил, все ли конечности на месте, нет ли переломов - все в порядке. Обувь тоже не пострадала - я определенным образом сжал пальцами подошвы, и из них выскочили полупрозрачные длинные упругие лопасти ласт.
Я двинулся к своим подопечным. Вокруг в воде плавали останки червяка и съеденных им плюх - красноватая каша, вызывающая неприятное чувство тошноты. Связи не было, поэтому пришлось подплыть близко к одному из ученых, разогнанных взрывной волной в стороны, но так и продолжающих дрейфовать неподалеку от стаи плюх. Я похлопал по плечу биолога - это была Лиза, к которой я столь безуспешно стремился добраться, конкурируя с червем. Она испуганно обернулась ко мне лицом, но, увидев, кто это, сразу успокоилась. Я показал жестами, что лишился всех коммуникаторов и попросил дать на время свой ларингофон и наушники. Выщелкнув из уха наушник и сняв шейный обод ларингофона, Лиза передала все это мне.
- Всем на смене. Говорит Франтишек Некко. Прошу быстро покинуть этот район, всплыть на поверхность и двигаться в сторону станции. Там всем окажут медицинскую помощь. Спасательный катер уже вышел в нашу сторону. Подтвердите все, как поняли, прием.
В ответ я услышал по очереди еще двух гидробиологов, оставшихся рядом, и Дениса Котенко, уже бывшего на полпути к станции. Все это время он переговаривался с Берковицем и моим сменщиком, Севой. Катер под управлением Севы, схватившего стрекало наперевес и ринувшегося на помощь, сейчас подбирал с воды Дениса, после чего шел дальше, к нам.
- Франта, Семен на связи. Ты цел?
- Да, я сейчас говорю через рацию Лизы, мое оборудование все накрылось. Отдаю связь ей обратно и контролирую всплытие ученых. До связи.
Я вернул Лизе динамик и микрофон и поплыл проверить и убедиться своими глазами, что те двое - в порядке. Так и оказалось.
Итак, никто не пострадал, но, по большому счету, эта вахта оказалась одним большим провалом. Уничтоженный, без возможности восстановления, водомет. Полумертвые от испуга биологи. Еще несколько таких случаев, и обо мне пойдет дурная слава, а я закончу свои дни в трущобе, среди ловцов жемчуга, или чего-нибудь подобного, ценных экскрементов чьих-либо.
Но одно, правда, не очень понятное, светлое пятно в эту смену произошло. Когда я уже проводил на поверхность всех подопечных, дождался встречи с катером и всеобщей эвакуации, то скинул с себя жилет, бросил его в спасательный катер и позволил себе чуть порезвиться, поплыв к станции под водой, скользя в беззвучной тишине и сбрасывая охватившее меня недавно напряжение. В какой-то момент я почувствовал, что меня снизу обгоняет и подставляет свою темную, практически черную широкую спину плюха. Я не стал уклоняться от встречи, и ухватился за плавник. Мы сначала плыли почти у самой поверхности воды, и большое теплокровное существо держалось метрах в полутора от поверхности. Но потом оно вдруг резко поднялось выше, и со стороны могло показаться, что я просто лежу на воде, держась за небольшой выступ верхнего плавника плюхи, и вокруг меня мелкие брызги создают на солнце небольшую радугу. Так вот я и проехал мимо спасательного катера, на глазах слегка обалдевших от увиденного океанологов.
У самой станционной платформы плюха остановилась и, убедившись, что я уселся на край понтона, на прощание мягко ткнулась мне в колено своим рылом и уплыла.
Глава 2
Я не спешил - теперь уже было незачем - и остался сидеть на нагретом рубчатом металле, опустив ноги в прозрачную воду. В конце концов, всё обошлось, никто не погиб, даже особо не пострадал, за исключением пары плюх и неведомого мне чудовища. Как ни странно, но я даже не испытывал "отката", обычного после серьёзного нервного напряжения. Мне просто хотелось тихо посидеть.
Конечно же, не дали. Я услышал шлёпанье босых ног по палубе и ещё до того, как Семён заговорил, понял, что это он.
- Ну что, залёт? - ехидно спросил сменщик.
- И что же ты натворил тут, пока я делом занимался? - я даже не повернул головы в его сторону.
- Такого разгрома не было ни разу за всю историю существования станции! - Семён неожиданно завёлся и сорвался на крик. - Я тебе говорил - нельзя забывать о дисциплине! Каждый должен соблюдать инструкции. Тебе просто повезло, а могло быть и так, что мы сейчас застёгивали бы пластиковые мешки. И всё из-за тебя! Правила не тебе писаны! Я должен за тебя работать?
- Слушай, мужик, мне наплевать, что ты там кому должен, но я точно знаю одно - работать ты будешь только за себя.
- А люди? Ты о них подумал? Пока ты красовался и рисовался, могли погибнуть люди!
Я, наконец, обернулся и посмотрел на Семёна.
- Что-то не пойму я, куда ты клонишь. Разве есть пострадавшие?
- Я и говорю, повезло тебе. Нельзя на таких, как ты, всерьёз рассчитывать. Вы ненадёжные люди, понятно?
- Слушай, если у тебя есть, что сказать конкретного, говори, а нет - проваливай. А на досуге подумай над таким словом - профессионал. И подумай, почему оно никак не относится к тебе.
Мне надоел разговор с придурковатым сменщиком, и я направился к пришвартованному к понтону спасательному катеру, чтобы забрать своё оборудование. Непонятно, чего это он сорвался. Черт - ведь собака воет - ветер носит. Встречи и совместная работа с такими людьми, чрезмерно озабоченными "дисциплиной", неизбежны. Что-либо им объяснить невозможно, донести свою мысль до их зашоренных умов не получится, так что остаётся только одно - просто их игнорировать. Я и игнорировал по мере сил.
- На этот раз ты не отвертишься, - не отставал Семён. - Всё в вахтенном журнале записано. Любая комиссия тебя вышвырнет из экипажа. Ты лучше думай, как будешь оправдываться.
- Да пошёл ты... Нужно свою работу знать, как следует, а не оправдываться. Вали отсюда, а то сейчас нырнём вместе, а вынырнет только один, понял?!
Семён скрипнул зубами, но смолчал. Потоптался на месте и ушлёпал по палубе.
Я подошёл к катеру. Там возились двое биологов, собирая свои приборы, те, что уцелели. Оба подняли головы при моём приближении.
- А, Франта. Спасибо тебе. Если бы не ты, сейчас мы бы изучали внутреннее строение этого червя. На месте, так сказать.
- Чепуха. Лучше скажите, что это за зверюга такая, что её даже в базе не было. Если бы я знал, что такие монстры здесь обитают, то затребовал бы у начальства оснащение посерьёзнее. Шутка ли, да он мог нас всех на закуску пустить!
- Чрезвычайно редкий вид. Особый вид глубоководного червя. Никто и не предполагал, что они способны подниматься к поверхности, да и вообще, их место обитания очень далеко отсюда.
- Теперь придётся уточнять "место постоянного обитания", - буркнул я. - Кажется, они решили приступить к экспансии. Если у вас есть данные по зверю - скиньте мне на терминал, почитаю подробности.
Биологи переглянулись.
- Кажется, у Лизы была подборка информации.
- У Лизы? А где она сейчас?
- Сказала, что пойдёт к себе. Она слегка перенервничала...
- Могу себе представить, - ответил я, подобрал свои вещи и пошёл к трапу.
Поднявшись на палубу, я ответил на несколько очень уважительных замечаний матросов, которые бурно обсуждали события последнего часа, поднялся в рубку и дошёл до своей каюты. Там свалил ещё мокрое оборудование и забрался в душевую кабинку. Под упругими струями горячей воды совсем расслабился, прокручивая в голове все свои действия. Я всегда анализировал выход, прикидывая, что упустил, что мог упустить, а чего мог избежать. Выходило, что всё сделал правильно. Был единственный альтернативный вариант - направиться навстречу червю, чтобы не подпустить его к работающим биологам, но, при здравом размышлении, я решил, что так вышло бы намного хуже. Не было бы рядом плюх, которые смогли отвлечь внимание червя, он бы сразу бросился на меня, и результат такой схватки я мог предсказать с уверенностью. Ну а потом ему уже ничто не помешало бы заняться увлёкшимися съёмкой биологами.
Нет, всё сделал правильно. А это значит, что мне нечего опасаться любых разбирательств. А разбирательства, конечно, последуют. Мало кто способен делать выводы из произошедших событий, большинство первым задают вопрос "кто виноват", на который ответа частенько не существует.
Я вышел из душа, вытираясь полотенцем, подошёл к широкому иллюминатору и открыл его пошире, впуская порцию свежего воздуха.
На столике пискнул интерком. Я нажал клавишу ответа.
На осветившемся экране появилось хмурое лицо Берковица.
- Франтишек? Ты как?
Я удивился. Для Берковица скорее характерны неконтролируемые вопли и большое количество непарламентских выражений, чем забота и участие. Появилось предчувствие грядущих проблем.
- Всё в порядке. Что-то случилось?
Берковиц глянул на меня, как на идиота.
- Случилось. Через двадцать минуть прилетает целая толпа администраторов "Содружества Лейки". Все, как один, требуют твоей крови. Всей, до капли.
- По какому случаю?
- Не прикидывайся. Крови твоей мне не надо, но выход ты провалил так, как нам и не снилось.
- Не понял...
- Не дури, всё ты понял. По сути, из-за твоей халатности могли погибнуть люди. Но и это не главное. Биологи подтвердили, что ты убил плюху.
- И что? Вопрос стоял...
- Есть мнение, что плюхи полуразумные существа, Франта, - прервал меня Берковиц. - Кое для кого ты убийца.
- Для ополоумевших "зелёных", что ли? Да положить на них, мастер! Дельфины на Земле тоже считаются полуразумными, кого это останавливало? А вы-то, вы сами понимаете, что если бы я не убил плюху, то тогда бы точно погиб кто-то из биологов?
- Что я понимаю на данный момент не важно.
- Вы бы предпочли увидеть труп Лизы? Биологи, которые действительно плюх облизывать готовы, и те поняли, что я не мог поступить иначе!
- Ты меня перед выбором не ставь! Твоя работа - защищать группу гидробиологов. Но нельзя убивать потенциально разумных существ! Франта! Ты что, не понимаешь простой вещи?
- Мастер, даже плюхи поняли меня! Я стрелял в ту, которая секунду спустя уже была в пасти червя, она всё равно погибла бы. Даже плюхи меня поддержали!
- Ты что, Франтишек, на солнце перегрелся или в воде переохладился?
- Вы же сами только что сказали, что плюхи - полуразумные. Не знаю, как у них с интеллектом, но с моральной оценкой всё в порядке.
- Ты что несёшь? - ощерился Берковиц.
- А то, что одна из плюх на себе привезла меня к платформе.
- Они же никого к себе не подпускают?
- Как видите, меня подпустили. Поняли, что я их всех спас. И вот что, - я помедлил, переваривая пришедшую на ум мысль. - Мне кажется, они знали про червя. Не про то, что конкретно этот сегодня нападёт на стаю, а вообще, про то, что черви существуют.
- Они тебе, конечно, сами это сказали? - ехидно ухмыльнулся капитан. - Так, ладно, вижу чаптер над посадочной площадкой. Через десять минут жду тебя в салоне. Только, ради всего святого, не ляпни этот бред про плюх, что ты мне задвигал. Ещё в психушку загремишь, - и он отключился.
В сердцах я скомкал полотенце и шмякнул его о стену. Придурки! Таки нашли виноватого! Я постоял, успокаиваясь.
А может, не идти? Просто не идти, и всё. Объявят потом решение. В худшем случае пойду искать другую работу, уж инструктором где-нибудь на курорте всегда пристроюсь. Или буду возить водные экскурсии, тоже вариант.
Но не идти, конечно, было верхом глупости.
Как Берковиц изумился, когда я ему про плюху сказал! А я ведь только что сообразил, что означала наша встреча с толстушкой, которая доставила меня к базе...
Я натянул парусиновые шорты, футболку, застегнул портупею с водолазным ножом на поясе - пусть пялятся, может, присмиреют. Через десять минут после разговора с мастером я стоял на пороге капитанского салона.
Салон оборудовал мастер своего дела и, наверное, шутник. Масса полированного дерева, слева в углу стойка бара и рядом - огромный экран проектора и музыкальный центр. Два кондиционера. Вдоль стен - какие-то экзотические вьющиеся растения и узкие высокие аквариумы с цветными рыбками. В центре - огромный овальный стол и двенадцать стульев с гнутыми ножками.
Сейчас восемь стульев были заняты. Вершину овала, напротив входной двери, оккупировал не мастер, как бывало обычно, а совершенно незнакомый мне человек в строгом деловом костюме с резкими и неприятными чертами лица. Рост сидящего человека обычно оценить сложно, но мне незнакомец показался коротышкой.
Остальные "гости" тоже нарядились в костюмы, все поголовно. От такой картины у меня даже испарина выступила, захотелось чего-нибудь холодненького, хоть кондиционеры и старались в полную силу.
Когда я шагнул в салон, все, как по команде, повернулись ко мне.
- Это и есть ваш герой? - грубо спросил начальственный незнакомец, занявший место мастера.
- Да, это он. Франтишек Некко. Это он сегодня контролировал выход гидробиологов, - Берковиц говорил быстро и с неприятными заискивающими интонациями.
- Ну? - спросил незнакомец, обращаясь ко мне.
Я предпочёл не реагировать на междометие.
- Я к вам обращаюсь! К вам! Что вы можете нам сказать?
- Вы для начала спросите что-нибудь. А то сказать я могу многое, но вдруг вам будет неинтересно.
- Я спрашиваю, как вы могли допустить такое!
- Послушайте, уважаемый господин Не-знаю-как-вас-там! Вы изложите свои вопросы или претензии внятно и человеческим языком, пожалуйста. Я не телепат и не могу угадать, что вы думаете, пока вы сами не скажете, - и я прошёл к столу, отодвинул стул прямо напротив незнакомца и нагло уселся, положив ногу на ногу. А что? Я не люблю, когда мне хамят. Даже начальники. Вот пусть нырнёт со мной пару раз, тогда можно и похамить.
Незнакомец покраснел и напыжился. Я взглянул ем в глаза и улыбнулся. От моей улыбки тот вообще начал хватать ртом воздух, как летучая рыба. Если бы он знал причину моей улыбки, то, наверное, умер бы на месте от кровоизлияния в мозг. Меня так и подмывало сказать ему, что если он будет так пыжиться, то у него сорвёт какой-нибудь клапан, и хорошо, если нижний, это грязно, но безопасно для организма.
В следующую секунду их всех прорвало. Орали хором, но разный текст. Берковиц, судя по всему, решил принять сторону сильных, поэтому орал на меня наравне со всеми.
В общем, смысл обвинений сводился к тому, что уже озвучил мастер по интеркому. Меня обвиняли в халатности, в варварском отношении к коренным обитателям планеты, немножко в геноциде - совсем чуть-чуть.
- Чем вы можете объяснить своё поведение? Свою преступную халатность? И можете ли объяснить вообще? - наконец, успокоился незнакомец.
- Объяснить могу. Все объяснения кроются в моих должностных обязанностях. Простите, вы не могли бы представиться, а то мне очень неудобно обращаться к человеку обезличенно.
- Это Натаниэль Домта, председатель совета директоров "Содружества Лейки", - услужливо встрял Берковиц. Да, я и не догадывался, какие бездны раболепия кроются в этом прямом, на первый взгляд, человеке.
- В настоящий момент я представляю ещё и Комитет охраны экосферы Лейки, - высокомерно выпятил подбородок господин Домта.
- Так вот, обязанности мои заключаются в следующем. Я должен всеми возможными способами обеспечить безопасность группы биологов, работающих в сложных условиях - под водой, рядом с бесцеремонными и очень сильными животными.
- Вы имеете в виду... плюх? - прервал меня сидевший слева от Домты человек. - А знаете ли вы...
- Знаю, - я перебил, в свою очередь, говорившего. - Вы предполагаете, что плюхи могут быть потенциально разумными существами. Это не меняет дела. Пока они свою цивилизованность никак не проявили, их защита не входит в мои профессиональные обязанности.
Я замолчал. Как раз у меня-то был повод считать плюх больше, чем животными.
- Продолжайте, - Домта полностью взял себя в руки.
- Давайте рассмотрим, что произошло сегодня. Я опускаю первую часть выхода, там всё было, как обычно. Как обычно, биологи забыли обо всём, увлекшись своими исследованиями, как всегда, кто-то пострадал, слишком близко подобравшись к плюхам. Между прочим, обошлось без серьёзных травм, как вы думаете, благодаря кому? - я никогда не отказывал себе в небольшой саморекламе.
- Что же произошло потом? - спросил ещё один из "гостей".
- Потом появился червь.
- Вы получили предупреждение? Ведь вы же были предупреждены? - похоже, мне решили устроить перекрестный допрос.
- Я получил предупреждение. Ни биологи, они как дети малые, их нужно чуть не за ручку оттаскивать от их любимых плюх. Я не успел это сделать до приближения червя.
- Вы не успели, - с утвердительной интонацией сказал Домта.
- Не успел. Но есть один нюанс. Я бы хотел знать, почему о столь опасном животном ни разу нигде не упоминалось? Вы понимаете, что я был просто-напросто не готов к встрече с таким монстром? Если бы не моя предусмотрительность, благодаря которой я запасся гранатами, сейчас вы бы писали соболезнования родственникам погибших.
- Насколько я понимаю, вы как раз обязаны предусматривать все возможные варианты развития событий, не так ли? - елейно спросил Домта.
Я глянул на Берковица. Тот не отрывал взгляда от стола, низко опустив голову.
- Тем не менее, я не могу на свои средства приобрести подводный ракетный комплекс для обороны от таких чудовищ. Если бы в заданиях была нужная информация, я бы подготовился, будьте уверены.
- Это все?
- Нет, не все. Представьте себе, что случилось бы, если бы я успел увести всю группу на базу.
- И что же?
- Безо всяких препятствий червь сожрал бы всю стаю плюх. Всю! А вы, как я понимаю, считаете их ценными существами.
- Не путайте понятия. Это была бы их жизнь. А мы обсуждаем, как именно вы убили одного из них.
- Он был мёртв независимо от моих действий, - я уже понял, что объясняться с этими людьми бессмысленно. - К тому же сами плюхи поняли меня правильно.
- Что вы такое говорите? - удивился Домта.
- Он считает, что плюхи оценили его поступок и выразили своё одобрение, - вмешался Берковиц. Ай, маладца! А всё, оказывается, сложнее, чем я думал. Если мастер так бойко меня сливает, значит ему есть, чего опасаться. Ну что ж, собираем вещи.
- И как же плюхи с вами беседовали? - ехидная ухмылка вернулась на лицо Домты. - с помощью азбуки для глухонемых?
- Есть много способов показать своё отношение.
- Жаль, что вы так неудачно показали своё отношение к работе. Прошу вас, подождите в коридоре несколько минут, нам нужно обсудить сложившуюся проблему.
Я молча встал и вышел. Открыл дверь и вышел на террасу. Над берегом скапливались лёгкие тучки, собирался традиционный вечерний дождик. Тем приятнее будет провести время под тростниковым навесом, глядя на пузырящиеся от дождевых капель волны, попивая что-нибудь не очень крепкое. Тем более, что завтра мне, похоже, никуда торопиться не нужно.
Через какое-то время дверь салона приоткрылась и один из комиссии пригласил меня внутрь.
Я вошел, молча сел за стол на то же самое место, вызвав шквал неодобрительных взглядов. Ну и чёрт с вами!
- Должен сообщить вам, господин Некко, что "Содружество Лейки" больше не нуждается в ваших услугах. Из отчёта вашего сменщика следует, что вы регулярно нарушали установленный распорядок, и это повлекло за собой возникновение чрезвычайной ситуации. Ваш руководитель подтверждает, что временами вы небрежно относились к своим обязанностям, слишком вольно их толкуя. Поэтому вы свободны. До свидания, - Домта опустил взгляд на лежавшие перед ним бумаги, показывая, что мгновенно забыл обо мне, словно я стал уже прошлым.
Я не пошевелился. Домта поднял голову.