Рассказ опубликован 15 октября 2004 года в Нью-Йорке.

        Старый деревянный дом стоял на самом берегу Краснопресненского пруда. Он был построен давно, еще до революции, умелыми руками неизвестных мастеров из крепких толстых бревен - настоящий деревенский сруб в центре рабочего района Красной Пресни. Бревна уже потемнели, дом слегка осел, но это было добротное, прочное строение, готовое еще долгие годы служить людям, давать им тепло и крышу над головой.

        Длинный, одноэтажный, с виду дом был похож на барак, однако каждая комната имела отдельный вход с улицы и даже небольшую холодную пристройку - прихожую.

        Жили в нем несколько семей рабочих завода "Пролетарский Труд", который находился рядом с домом за высокой кирпичной стеной. Удобств в доме почти никаких не было. Воду носили ведрами из колонки, и в каждой комнате была маленькая печка. Но люди притерпелись к неудобствам и в своих повседневных трудах часто даже не замечали их. Они были рады, что в тяжелые времена у них есть свой угол и что во время войны их дом уцелел от пожаров и бомбежек, хотя однажды немецкая бомба упала совсем рядом - в пруд, но, к счастью, в дом не попала. Люди жили с надеждой на будущую лучшую жизнь для себя и своих детей, которых они растили здесь, под крышей их общего дома.

        Седая старушка сидела в кресле у окна. Из грубой серой шерсти она вязала себе теплый шарф, который спускался с ее колен уже почти до пола.

        Временами она поглядывала в окно, наблюдая за маленькой девочкой, играющей в песке у старой заводской стены.

        На девочке было надето красное суконное пальтишко и белая вязаная шапочка. Она совком насыпала песок в круглую зеленую формочку, переворачивала ее, стучала по дну совком и, осторожно сняв формочку, любовалась крепким, аккуратным куличиком.

        Недавно прошел дождь, и песок был еще влажный, поэтому куличики хорошо держали форму, не разваливались и не обсыпались по краям.

        Сделав несколько куличиков, девочка подобрала у забора упавшие с деревьев ветки и листочки и украсила ими куличики. Получилось что-то вроде клумбы. В центре девочка посадила деревце, отыскав сбитую дождем ветку, покрытую нежно-зеленой весенней листвой. Она смотрела на свой садик, придумывая, чем бы еще его украсить.

        Появился мальчик. По возрасту он был ровесник девочки, или чуть постарше. Увидев сделанную девочкой клумбу, он вдруг стал топтать круглые куличи, потом вырвал из земли зеленую ветку и бросил ее в кусты.

        Девочка пыталась защитить свой садик, но мальчик толкнул ее, и она чуть не упала. Он улыбался, глядя на свою разрушительную работу, и каблуком раздавил еще оставшиеся целыми куличики. Девочка стояла рядом, крепко сжав губы, стараясь не расплакаться.

        Старушка с трудом поднялась с кресла, открыла форточку и позвала:

        - Катя, подойди сюда!

        Девочка подбежала к окну.

        - Заходи ко мне в гости. Хочешь?

        - Хочу, - ответила девочка.

        Тогда беги к маме и скажи, что ты будешь у Софьи Андреевны - тети Сони - и приходи, я тебя жду.

        Девочка убежала и быстро вернулась. Старушка открыла дверь и впустила ее. Девочка вошла и с любопытством оглядывала комнату. Она еще никогда не заходила к старушке, и все здесь для нее было ново и интересно.

        Пузатый комод у стены и расставленные на нем матово поблескивающие фарфоровые статуэтки. Большие деревянные часы с маятником, висящие над комодом. Резной столик, на котором стояли фотографии в потемневших рамках. Но больше всего ей понравилось красное бархатное кресло, стоящее у окна. Бархат уже сильно потерся, но широкие подлокотники все еще украшали блестящие шелковистые кисти, а высокая спинка была обита гвоздиками с золотыми, выпуклыми шляпками.

        Старушка расстегнула и сняла с девочки пальтишко. Развязала шапочку и увидела, что под шапкой на голове ребенка повязан платок. "Мать ее слишком кутает, - подумала старушка. - Девочка перегревается, потом охлаждается и в итоге простуживается. Надо будет сказать Ольге, что кутать ребенка нехорошо". Старушка знала, что девочка часто болеет, и мать, боясь простуд, одевает ее тепло, часто кутая сверх меры.

        - С чего же мы начнем, Катюша? - спросила старушка девочку.

        - Тетя Соня! А можно я в кресле посижу? - в ответ спросила ее девочка.

        - Конечно! - сказала старушка и подняла ребенка на руки.

        "Какая же худенькая! Легкая, словно перышко!" - подумала она и посадила девочку в кресло.

        Потом взялась за спинку кресла и качнула его раз, потом еще и еще. Девочка весело смеялась. Она никогда не видела кресел, которые бы качались, как качели.

        Затем она слезла с кресла и подошла к низкому столику с фотографиями.

        - Кто это? - спросила она, показав пальчиком на фотографию молодой девушки с толстой косой, перекинутой через плечо. На девушке было надето темное форменное платье и белый фартук с широкими мягкими крылышками, спускавшимися на плечи.

        - Это я, - ответила старушка. - Еще школьница.

        - А вы учились в школе? - спросила девочка, недоверчиво посмотрев на старушку и, особенно, на ее тонкую косичку, заколотую в пучок на затылке.

        - Да. Только эта школа называлась гимназия. У меня даже был черный кожаный портфель с блестящими замочками, - продолжала старушка. - Тебе мама тоже такой купит, когда ты в школу пойдешь.

        - Мне еще два года ждать надо, - сказала Катя и вздохнула.

        - А ты буквы знаешь? - спросила Софья Андреевна.

        - Знаю.

        - А читать умеешь?

        - Умею.

        - А писать?

        - И писать умею.

        - А что же ты пишешь?

        - Я сказки пишу. Мне мама вот такую большую тетрадь сделала, - девочка широко развела руки в сторону. - Я и картинки рисую тоже.

        - Молодец какая! - похвалила старушка девочку, про себя думая: "Как удивительно! Мать - простая работница, а девочка в пять лет уже грамоту знает. Часто одна дома остается. Надо же ей чем-нибудь себя занять. И все-таки поразительно!" - А ты мне покажешь свои сказки?

        - Покажу.

        - В следующий раз придешь ко мне в гости, обязательно принеси свою тетрадь. Хорошо?

        - Хорошо.

        - А это кто? - Девочка показала на фотографию бравого мужчины в военной форме, в фуражке и саблей на боку.

        - Это Володя.

        - А сабля настоящая?

        - Настоящая, - ответила старушка.

        - Кто эта девочка? - спросила Катя, осторожно взяв в руки фотографию.

        На ней девочка в белом кружевном платье стояла на стуле, крепко держась за его высокую спинку. Темные локоны спускались ей на плечи, а на голове был завязан большой бант.

        - Это моя дочка Сашенька.

        - А где она?

        - Ее нет, - ответила старушка.

        - Она уехала?

        Софья Андреевна ничего не ответила. Она подошла к комоду и из самого нижнего ящика достала куклу. Это была совершенно необыкновенная кукла. Розовое кисейное платье, похожее на то, что было на девочке на фотографии, украшал белый атласный корсаж. Настоящие светлые волосы, перевязанные голубой шелковой лентой, завивались кольцами. Ножки плотно облегали кружевные чулочки. Но больше всего Катю поразили глаза куклы: синие-синие, блестящие, с обрамляющими их длинными черными ресницами.

        - А как ее зовут? - не сводя восхищенных глаз с куклы, спросила Катя.

        - Ее зовут Маша, - ответила Софья Андреевна, улыбаясь.

        - А можно я с ней поиграю? - спросила девочка.

        - Играй, - разрешила старушка.

        Катя взяла куклу на руки и, покачивая, стала носить ее вокруг стола. Потом посадила ее в кресло и спросила:

        - Тетя Соня, а у вас нет какой-нибудь еще игрушки? А то Маше скучно.

        - Подожди, подожди, кажется, у меня что-то есть.

        Софья Андреевна подошла к комоду и взяла с него маленькую лошадку, серую, в яблоках, с черными глазами и расписным красным седлом.

        - Какая красивая лошадка! - восхитилась Катя и положила ее кукле Маше на колени. - Вот теперь хорошо! - сказала она.

        - Ты знаешь, что я придумала, Катюша, - сказала Софья Андреевна, - почему бы нам с тобой не устроить праздничный обед?

        - Обедать еще рано. Еще только утро, - возразила Катя.

        - Это верно, - согласилась Софья Андреевна. - Тогда пусть это будет праздничный завтрак! Согласна?

        - Согласна! - сказала Катя. - А какой сегодня праздник? - спросила она.

        - Сегодня... - старушка задумалась, - сегодня у куклы Маши день рождения!

        - А сколько ей лет? - спросила Катя.

        - Много! - ответила Софья Андреевна. - Но это не важно. В любом возрасте день рождения - это праздник! Правда?

        - Правда, - неуверенно проговорила Катя, взглянув на старушку.

        - Вот и хорошо! Ты мне поможешь накрыть на стол, Катюша?

        - Помогу!

        Софья Андреевна сняла с круглого стола клеенку и достала из комода белоснежную, накрахмаленную скатерть, вышитую по краям розами и незабудками. Она встряхнула ее высоко под потолок, так что скатерть вздулась, как парус, и расстелила ее аккуратно на столе.

        Потом взяла из другого ящика маленькие, блестящие чайные ложки с витыми ручками и дала их Кате. Катя положила их на стол - одну для Софьи Андреевны, другую - для себя.

        Из старого серванта с матовыми стеклянными дверцами старушка извлекла две чайные чашки с золотыми ободками, разрисованные мелкими цветочками, причем, к удивлению Кати, не только снаружи, но и внутри, и тоненькие тарелочки, поручив Кате поставить их рядом с чашками. Одна тарелочка у края немного треснула, и Софья Андреевна, сокрушенно покачав головой, сказала:

        - Ничто не вечно!

        Но Кате тарелочки очень понравились. На них были нарисованы разодетые дамы, танцующие с нарядными кавалерами в шляпах с перьями.

        Софья Андреевна тем временем поставила на плитку чайник и достала из серванта ярко раскрашенную деревянную кубышку.

        - А вот и сам господин чай пожаловал! - сказала она.

        - А почему он господин? - спросила Катя.

        - Потому что он - очень важная персона. От него зависит, насколько вкусный получится напиток, - ответила Софья Андреевна.

        - Пора подумать и об угощении, - сказала она и направилась к кухонному столику, стоящему в глубине комнаты.

        - А что вы будете делать? - с любопытством спрашивала Катя.

        - Я, пожалуй, к праздничному завтраку приготовлю праздничный бутерброд.

        Она нарезала толстыми широкими ломтями свежий, мягкий батон белого хлеба. Достала из банки с холодной водой хранившееся там сливочное масло и жирно намазала его на хлеб. Затем развернула что-то, упакованное в вощеную бумагу. Сладко запахло ванилью. Это была сырковая масса, желтоватая, крупенчатая, смешанная с изюмом и цукатами. Софья Андреевна густо покрыла сырковой массой каждый ломоть хлеба и выложила бутерброды на широкую пирожковую тарелку.

        Полюбовавшись своей работой, она торжественно сказала:

        - Ну вот, Катюша! Все готово! Прошу к столу!

        - А как же Маша? Ее ведь тоже надо посадить за стол! - обратилась Катя к Софье Андреевне.

        - Обязательно! - сказала Софья Андреевна.

        Они вместе отодвинули стул, и Катя усадила на него куклу, расправила ей платье. Вид у Маши был очень довольный.

        Софья Андреевна налила Кате чай и положила на тарелочку бутерброд. С чисто материнским удовольствием она смотрела, как Катя уплетала его за обе щеки.

        - Хочешь еще? - спросила она с тайной надеждой.

        Катя кивнула. Софья Андреевна протянула ей еще один.

        "Надо будет Ольге сказать, - думала Софья Андреевна. - Она, бедная, мучается, не знает, чем кормить эту маленькую малоежку. Вот, оказывается, что она любит!"

        После чая Катя спросила:

        - А что мы еще будем делать?

        Софья Андреевна лукаво посмотрела на нее и сказала:

        - А сейчас мы будем танцевать!

        - Как дяди и тети на тарелочках?

        - Даже лучше! - ответила Софья Андреевна. - Мы будем танцевать полонез!

        Она сняла со стула куклу Машу, они с Катей взяли ее с обеих сторон за руки и стали важно ходить вокруг стола, приседая и вытягивая носочки.

        На следующий день вечером Софья Андреевна встретила Ольгу, которая возвращалась с работы. Лицо ее было усталое, осунувшееся, но на щеках еще сохранился деревенский румянец, а небольшие карие глаза смотрели ласково, приветливо.

        - Здравствуйте, Софья Андреевна! Спасибо, что вчера Катю в гости позвали. Ей так понравилось у вас!

        - Не за что. Вы знаете, Ольга, что я хочу вам сказать. Катя вчера с аппетитом съела у меня бутерброд с сырковой массой.

        - Правда? - удивилась Ольга. - А мне она ничего не говорила!

        - Так вот! - и Софья Андреевна подробно рассказала ей, из чего состоял бутерброд - какой был хлеб, масло, какая сырковая масса.

        Ольга внимательно слушала.

        - Спасибо большое, Софья Андреевна! Я завтра же пойду в магазин и куплю все, что вы сказали.

        Весна все чаще заглядывала в окна старого дома. Ласковое солнце прогревало его потемневшие бревна. Порой казалось, что дом даже покряхтывает от удовольствия, вспоминая давно ушедшее время и любуясь белой черемухой, которая каждой весной расцветала у его стен.

        Берега Краснопресненских прудов покрылись молодой нежной травой. Прилетели утки и плавали около берега. Софья Андреевна спустилась к воде и стала бросать им зачерствевшие корочки хлеба. Она увидела Ольгу, несущую в обеих руках сумки с покупками.

        - Здравствуйте, Софья Андреевна!

        - Здравствуйте, Ольга!

        - Получилось что-нибудь с бутербродами? - спросила Софья Андреевна.

        - Ничего не получилось! - огорченно ответила Ольга. - Все сделала, как вы сказали. Но Катюша их есть отказалась!

        - Странно! - задумчиво проговорила Софья Андреевна и потом добавила: - Знаете что, Ольга. Пускай она снова ко мне в гости придет в воскресенье.

        - Спасибо! А она вам не помешает?

        - Она мне совершенно не мешает! Скажите, чтобы она тетрадь со сказками принесла. Она мне обещала.

        В воскресенье Софья Андреевна, увидев идущую к ней Катю, открыла дверь и впустила ее в комнату. Раздевая ее, она заметила, что под шапочкой уже нет платочка. "Тепло уже! А, может быть, Ольга моего совета послушалась", - с удовлетворением подумала она.

        - Давай посмотрим твою тетрадь.

        Софья Андреевна усадила Катю рядом с собой на стуле. Это был, скорее, большой альбом, сшитый суровыми нитками из грубой, сероватой оберточной бумаги. Софья Андреевна поняла, что Ольга приносила эту бумагу с работы. Проработав много лет вахтершей на заводе, она знала, что в такую бумагу заворачивают готовые гвозди и шурупы перед тем, как запаковать их в фанерные ящики.

        Софья Андреевна тяжело вздохнула, подумав о нелегкой Ольгиной жизни, и открыла тетрадь.

        На первой странице кривыми печатными буквами было написано:

                ЖИЛ БЫЛ ЗАИЦ.
                И БЫЛА У НЕГО МАМА.
                А ПАПЫ У НЕГО НЕ БЫЛО.
                ПАПА УЕХАЛ ЗА ДРАВАМИ В КАРАГАНДУ.

        Софья Андреевна очень удивилась.

        - Почему, Катюша, ты написала здесь - Караганда. Откуда ты знаешь это слово?

        - Мама часто письма туда пишет, и я прочитала на конверте - Караганда.

        "Ах вот где муж Ольги в лагере сидит - на северном Казахстане! - догадалась Софья Андреевна. - Да, климат там тяжелый", - и, вздохнув, она продолжала читать:

                А ПОТОМ ПАПА ПРИЕХАЛ
                И ПРИВЕС ЗАЙЦУ КАНФЕТЫ МИШКА
                И ЦВЕТНЫЕ КАРАНДАШИ.

        На каждой странице были нарисованы картинки: избушка с трубой, из которой валил черный дым, оранжевое солнце и синее небо, птица, сидящая на ветке дерева.

        Прочитав все сказки, Софья Андреевна похвалила Катю:

        - Молодец! - и погладила ее по мягким, светлым волосам. - Так! - сказала она. - Что же мы будем делать дальше?

        - А пускай у нас снова будет праздничный завтрак! - сказала Катя.

        - Прекрасная мысль! - обрадовалась Софья Андреевна. - А какой же у нас сегодня праздник?

        - Мама говорит, что когда гости приходят - это всегда праздник.

        - И твоя мама совершенно права, Катюша! Ты пришла ко мне в гости, и у меня сегодня замечательный праздник!

        Она накрыла на стол и сделала точно такие же бутерброды с сырковой массой, как в прошлый раз. Софья Андреевна и Катя уселись друг против друга.

        - А когда мы попьем чай, я расскажу тебе про девочку Сашу.

        - Вашу дочку?

        - Да. Только это будет наш большой секрет, и ты, пожалуйста, Катюша, никому об этом не рассказывай. Хорошо?

        - Хорошо, - сказала девочка.

        Старушка и ребенок заговорщически улыбнулись друг другу и с аппетитом принялись за праздничный бутерброд с сырковой массой.