Полсекунды Вадим лежал, запоминая понравившееся сновидение. Он с удовольствием ощущал, как тело наливается энергией. Собственно, энергий было несколько. Каждая различалась чётко, как для музыканта - нота в аккорде. Вот мгновенно набрала мощь басовая нота физического тонуса. Вот зазвенела и приглушила свой фон сила ума. Вот напряглась и ушла в фон могучая волна ментальной силы... Он вскочил и оделся. Махнул рукой, убирая ограждающую пелену - и со всех сторон, сверху, снизу - засверкали звёзды Галактики... Уже давно никто не разделял картину звёздных миров на созвездия - не было смысла. Но считалось хорошим тоном знать имена хотя бы первой тысячи самых ярких огней Вселенной.
Раздался мелодичный свист, щебет. Мимо резиденции Вадима пронеслась стайка птиц. Маленькие крылатые существа прекрасно ориентировались по силовым линиям местного гравиполя. Они без особых сложностей приспособились к жизни в Пространстве. От людей потребовалась лишь минимальная помощь.
Один летун приостановился, уцепившись коготками за ветку фуксии. Надо же - обыкновенный земной воробушек... Мгновение спустя он упорхнул, только ветка покачивалась.
Вадим сегодня ждал Мануэлу. Они собрались на Землю. Вадим давно хотел познакомить девушку с их общей прародиной. Сам он бывал там много раз.
Подходило время. Он шевельнул рукой, и на условном полу неярко замерцал входной круг. Вскоре мерцание стало изумрудно-зелёным; на кругу прозрачно обозначилась знакомая крепенькая фигурка, постепенно обретая цвет и чёткие контуры... Невысокая черноволосая девушка в белых шортах и майке задорно улыбалась.
- Здравствуй! Ты готов?
- Почти. Садись...
Быстрым движением Вадим сформировал из воздуха два кресла и столик, вызвал перед внутренним взором образы закусок и напитков, которые не замедлили появиться на столике... После завтрака, дезинтегрировав мебель и посуду с остатками пищи, они встали рядом. Вадим прижал к себе девушку; держа в левой руке блок и следя за индикаторами, он чётко промыслил знакомую ментальную формулу.
Их окутала шевелящаяся радужная полутьма, кругом слышался приглушённый звон и шелест. Блеснул сигнальный огонь прибытия... Они стояли в густой траве, среди округлых зелёных холмов. Над ними раскинулось яркое голубое небо с плывущими облаками. В небе слепила золотистым сверканием близкая звезда.
- Солнце, - сказал Вадим.
Местность понижалась к западу, и там, между кустами, поблёскивала извилистая лента реки.
- Дим, а эти, вокруг нас - это цветы?
- Да, они.
- Какие разные...
- Понюхай. Они пахнут.
Вадим с улыбкой слушал восхищённые возгласы подруги.
- Здесь жарко, - сказала Мануэла.
- Хороший летний день, - объяснил Вадим. - Ничего, сейчас привыкнешь.
Мануэла пошла вниз, к реке.
Когда они поравнялись с зарослями ивняка и ольховника, в воздухе замелькали крохотные серые существа. Они издавали мелодичный писк, щекотно садились на лицо, руки, шею. Кололи иголочками. Мануэла стала отмахиваться.
- Дим, это кто?
- Комары. Они питаются кровью животных. И человека... когда подворачивается. Вот, вколи в волосы. - И он протянул девушке булавку с шариком, пропитанным фумигантом.
- А зачем они пищат?
Вадим поймал комара.
- Смотри, он летает с помощью этих крылышек. Частые взмахи производят звук.
- Я думала, это им надо... - удивилась Мануэла.
Они искупались в реке.
- Теперь в путь, - сказал Вадим.
Они взлетели рука об руку, разошлись и бесшумно заскользили в нескольких метрах над зелёным морем травы, как парящие птицы, раскинув руки с чуть отогнутыми вверх ладонями. Кругом стояла живая тишина. Чуть слышно шумел ветер. Жужжали пчёлы в траве. Стрекотали кузнечики. Впереди, на восточном горизонте, возникал длинный, неровный голубой силуэт, едва отличимый от неба - точно сказка, сгустившаяся из воздуха.
- Что там?
- Город.
- Город... Множество сооружений?
- Да. Там люди жили, укрывались от непогоды, работали, развлекались... На планетах жизнь была совсем не такая, как у нас.
Голубой силуэт города растекался вширь по горизонту, делался выше.
- Ещё километра два до черты, - сказал Вадим
Зазвенел сигнал личного блока Мануэлы.
- Кто та-а-ам, кто та-а-ам? - пропела девушка, садясь в траву. Взмахнула рукой, очерчивая в воздухе рамку экрана. Возникло взволнованное лицо Ньятты. В этой молодой женщине всё выдавало "нерастворимую" кровь бывших обитателей планеты Роскьяст: узкое лицо, нежно-алая кожа, совершенно круглые , словно бы удивлённые глаза.
- Эла, у меня сложности. Причалил транспортник Внешнего Пространства, у него несовмещение по энергетике.
- Ты корректор запустила?
- Запустила. Он выдаёт ошибку.
- Закрой третий сенсор левой группы и выведи точку фазера на четверть.
- Вывожу... О, корректор пошёл! Спасибо.
- Равновесия тебе. Кто прилетел?
- "Радиант". Хельмар Кристенсен и Линф Аххроф.
- Привет им.
Изображение исчезло. Ньятта была сменщицей Мануэлы на станции ВП, обучилась недавно и иногда консультировалась у опытных операторов.
- Смотри, какой комарище! - воскликнула Мануэла. На её коленке сидел здоровенный кузнечик.
- Этот комар не кусачий, - определил "эксперт" Вадим, осторожно поднося палец к боку зелёного зверя. Тот прянул и исчез.
Они не спеша двигались к городу. Девушка, непривычная ходить по земле, то и дело придерживалась за крепкий локоть спутника. Вот они прошли между первыми высокими домами. Холмистая местность продолжалась, но теперь была занята городом. Начался асфальт. Плотный и ровный, он не распадался столетиями, хранимый моль-консервантом. Мануэла с интересом оглядывалась по сторонам. Удивлённо приоткрыла хорошенькие тёмно-вишнёвые губки:
- Какое скопище... Но ты заметил - оно всё время меняется? Были ажурные сети с аркадами и мостами, потом параболоиды, сейчас - прямые линии и прямые углы. Но всюду красиво.
- Мы идём от края к центру. Город развивался, наоборот, от центра к краям. Проходили века, менялись архитектурные стили. В самом центре будет совсем по-другому.
Они то шли, то летели... Среди каменных и металлитовых "архипелагов", разделённых геометрической сетью "проливов" там и тут выделялись, как цветок в траве, небольшие здания оригинального вида. Белые или ярко окрашенные, увенчанные тремя-пятью куполами, часто позолоченными. Сверху сияли кресты.
- Это храмы, - сказал Вадим. - В них люди поклонялись Высшему Существу.
- Религия?..
Мануэла потянула Вадима к церкви. Они осмотрели строение со всех сторон, зашли внутрь. Долго рассматривали настенную живопись.
- Чтобы так строить, - сказала потрясённая Мануэла, - надо было искренне веровать в существование Высшего. Изумительно!
Здания расступались, открывая зелёные рощи на склонах. Деревья росли и вдоль улиц. Всё чаще встречались обелиски, каменные и металлические фигуры людей на постаментах и без. Видимо, близился центр города. Выстреливались вверх шпили с венками и звёздами, горделиво выставлялись колоннады... То ближе, то дальше мелькала вездесущая река - и, наконец, пересекла путь.
- Какая упрямая! - восхитилась Мануэла.
- Река Москва. И город так же называется.
Они пошли по большому мосту. На середине Вадим остановился.
- Медленно повернись на полный оборот. С мостов город виден лучше всего.
Потом они шли исполинским, чуть изогнутым парадным "коридором". А впереди виднелась остроконечная башня.
- Троицкая. Всего тут почти двадцать таких.
Они свернули вправо, поднялись на мост через вновь оказавшуюся тут реку, прошли по набережной, вернулись к стенам и башням по третьему мосту. Взошли на холм. Приблизились к прекрасной башне со старинными стрелочными часами и красной звездой наверху. Девушка медленно провела ладонью по шершавому камню. Рядом стояло здание сказочной красоты. По куполам Мануэла определила, что это храм. У подножия его стоял памятник двум древним героям.
На площади они увидели человека, склонившегося над небольшим прибором на треноге.
- Хранитель, - негромко сказал Вадим
Они познакомились.
- Мануэла, Вадим.
- Кейран.
Хранитель был явно с Виффара, третьей планеты Маирна. У него был лысый череп, овальное лицо с шафрановой кожей, глаза, напоминающие дольку апельсина.
- Жду напарника, - улыбнулся он. - Ушёл к Сириусу за консервантом. А вы, я чувствую, с этой планеты?
- Да, наши предки - земляне.
- Планета удивительно хороша. А ваши люди что только не проделывают со своими волосами! Особенно женщины.
Мануэла кокетливо присела.
- Вот вы сохраняете, - сказал Вадим. - А кое-кто из здешних жителей пытался разрушать, уничтожать...
- Как? - воскликнула Мануэла. - Такую красоту?
- Да...
- Такое бывало и у нас, - сказал хранитель.
Девушка сдвинула брови, лихорадочно припоминая школьную историю планет.
- Это враги? Завоеватели?
- Нет, свои. Властители, коммерсанты...
- Властители... Коммерсанты... - повторила Мануэла. - А зачем?
- У одних были идеологические интересы, у других - коммерческие, ради личного обогащения. Материальная выгода.
- Невозможно понять! И нет необходимости понимать. Враги Красоты! Это счастье, что они прожили и умерли, а всё это уцелело.
* * *
Вадим был специалист по истории планет. А поскольку ещё и потомок землян, то главное место в его изысканиях занимала планета Земля.
Жители Земли получили приглашение вступить в Галактическое Человечество почти семьсот лет назад. (В качестве года, привычной для планетных обитателей единицы времени, был принят усреднённый год десяти миров-основателей. Он был несколько длиннее земного). Разум уже давно покидал планеты - свою колыбель. На родных планетах продолжали жить так называемые младшие цивилизации, не развившиеся до уровня Вступления. Не прошедшие семь критических точек. Как-то в Галактическое Человечество приняли две или три такие незрелые цивилизации - и пожалели об этом. Среди галактов было местами замечено падение нравственности и даже случаи преступлений. С тех пор правило Семи Точек соблюдалось неукоснительно.
Переселение в Пространство было процессом долгим. Не все хотели уходить с благодатных и благоустроенных планет. Но никто никого и не торопил. Даже сейчас по планетам были рассеяны редкие посёлки и одинокие жилища. Разумеется, окружённые заботами и гарантиями Галактического Человечества. Но немногочисленные посёлки погоду не делали.
С планет ушёл рёв космодромов, шум работающей промышленности, вой и грохот транспорта. Прекратилось засорение атмосферы отходами производства и выхлопами двигателей. Исчезла музыка и всё прочее, что ею считалось... И на планеты вернулась великая тишина. Её не могли нарушить звуки природы: шум водопадов, рычание хищников, грозы, поскрипывание качаемых ветром сосен...
Конечно, планеты стали местом отдыха и туризма. Но всё это не шло в сравнение с прежней цивилизационной нагрузкой.
Художественные тексты, картины, записи музыки и театральных постановок, всю культуру люди уносили с собой. Правда, на Земле искусство последние столетия перестало быть уделом избранных, буквально каждый мог ходить путём Красоты, и произведения искусства последних веков уже никому не представлялись особой ценностью. Хотя исключения, конечно были и здесь...
И оставались немногие миры, жители которых отказались переселяться в Пространство. В основном, это были планеты, где человечество сумело прийти к полной гармонии с природой. Формально они оставались в числе младших цивилизаций, но Галактическое Человечество считало их уже своими.
* * *
- Грустно! - вздохнула Мануэла. - Теперь будет думаться: от чего мы ушли!
- Это мы платим, - отозвался Вадим. - Ты вспомни, ради чего мы ушли! А планеты - они никуда не делись. В любой момент...
- Мы будем ходить туда чаще?
- Конечно! Сегодня мы видели только один облик Земли, а их не сосчитать.
- Давай вызовем Хельмара. Мне как-то тревожно. Они частенько прилетают с несовмещением, но...
Хельмар был старшим единокровным братом Мануэлы. Внешне они были совершенно разными. Девочка унаследовала от матери невысокий рост и густые брови, придававшие лицу вид нежной хмуроватости. Мальчик пошёл в отца.
Худощавое светлоусое лицо пилота возникло в виртуальной рамке.
- У меня полный порядок, - сообщил он. - Мы с Линфом в профилактории. Скоро уже отпустят. Вечером забегу к вам.
- Приходи. Мы в моей резиденции, - сказал Вадим.
- Ну вот... - улыбнулась Мануэла. - Легче...
Она скрылась за возникшей из воздуха ширмой и секунды через две появилась в прилегающей кофточке без рукавов и короткой юбке колоколом.
- Ух ты! - восхитился Вадим.
- Знай наших, - откликнулась Мануэла.
- Пошли к Андрею, - предложил Вадим.
Девушка чуть подумала.
- Нет, наверное... Устала. Много впечатлений, переживаний. Ты иди, а я отдохну.
Вадим чуть крутанул в воздухе пальцами, и в его руке появился древний артефакт - пачка листов из целлюлозы, заключённая между двумя более плотными пластинками из того же материала.
- Называются - обложки. Это книга. Я тебя учил русскому алфавиту.
- Да, я его нормально читаю. И язык не трудный.
- Земной...
- А девушка на обложке похожа на меня!
- Это дочь главной героини. Здесь была удивительная история, я тебе расскажу. А пока читай, как земляне начинали летать к звёздам. Правда, на деле эти полёты оказались не столь тяжелы.
- Автор... Иван Ефремов... был не в курсе?
- Он написал этот роман задолго до звёздных полётов. Литературное предвидение. Фантастика, как и у нас.
- И он сильно не угадал?
- Что удивительно, ошибок нет. Кроме технической стороны, но техника - далеко не главное.
Мануэла сформировала кресло и удобно раскинулась в нём.
- А эта книга не рассыплется у меня в руках... от древности?
- Это копия. Из сегодняшних материалов. Подлинники лежат в Депозитарии.
- "Ещё не была закончена первая публикация этого романа в журнале, а искусственные спутники уже начали стремительный облёт нашей планеты..." - вслух прочитала она, улыбаясь Вадиму, уже вставшему на выходной круг.
* * *
Он увидел Андрея, висящего в воздухе вниз головой.
- Люблю иногда невесомость, - объяснил хозяин. - Располагайся. Что делал сегодня?
- Ходил на Землю. С Мануэлой. Она там ещё не была.
- Понравилось?
- Не то слово! Она "заболела"! Православные храмы её восхитили. Потом грустила: от чего мы ушли!
- В древности люди отрывались от природы и уходили в города. Была урбанизация. А сейчас - отрываются от планет и уходят в Пространство. Кто особенно сильно ностальгирует - идёт работать в Службу Планет.
- Да. Хранители, биологи, планетологи...
- Историки. Как мы с тобой.
- Большая часть нашей науки - это история планет. Пока что.
- У нас полная Галактика младших цивилизаций! Каждая со своей историей.
- Собираешь материал, живёшь у них. Выдаёшь себя за обыкновенного инопланетянина.
- Это у продвинутых. А если неразвитое общество - то за чужестранца.
- Приходится прибегать и грим-пластике.
- Земляне, кстати, обнаружили в Пространстве кое-какие наши следы.
- Тогда ещё - мы их следы.
- Да, точно... И была в ходу гипотеза Странников
- И сколько ещё всего впереди... Чтобы усвоить такие объёмы знаний, человеку необходимо жить долго.
- А мы и живём на порядок больше... чем, например, на Земле.
- Своих изучить не успеваем, а уже строим Межгалактический Мост.
- Мы ненасытные...
Пасионарность ещё увеличивалась от смешивания разнопланетных кровей. Влюблённости порождали массу генетических экспериментов, удачных и неудачных. Иногда возникали хорошие гибридные расы. А чаще - не очень. И понадобилась Генетическая Служба. Хорошо, у Вадима с Мануэлой таких проблем не было.
- А ответь-ка мне, историк, - прищурился Андрей. - Как полностью именовались земляне, выросшие в русской культуре?
- М-м... Циолковский был Константин Эдуардович. Гагарин - Юрий Алексеевич. Ефремов - Иван Антонович. Красовская - Инна Ярославовна...
- А ты, Вадим Добрынин? Ну-ка?
- Видимо, Вадим Андреевич.
- Правильно. А я - Андрей Васильевич.
- А где ты вчера был? Я хотел вызвать, но со связью что-то творилось. И ты, вроде, был в гермошлеме.
- Ходил со своей командой на расчистку экваториального тоннеля. Помнишь, как ты мальчишкой рвался туда?
- Помню! Не понимал, что дел там хватит на сотню жизней.
Вадим улыбнулся. Есть некий шарм в том, что твой лучший друг является ещё и твоим отцом. Глянешь на человека - будто в зеркало посмотрелся. Такое же среднее сложение, светлые волосы. Черты лица... И именно по стопам Андрея подался он в историческую науку.
А тоннели эти пробивались в исполинском облаке диффузной материи, сосредоточенной в экваториальной плоскости Галактики. Звезда по своей миллионолетней орбите дважды за круг проходила сквозь газо-пылевой, достаточно толстый диск. В облаке пыли застревала значительная часть солнечного света и тепла. И на планетах начинался очередной ледниковый период.
Никому это не нужно! - решили в Галактическом Совете. И сразу нашлось простое техническое решение. На пути звёзд, готовых в ближайшее время нырнуть со своими системами в пылевое облако, стали собирать диффузную материю в гравитационные ловушки. Кремниевую пыль прессовали в искусственные планеты и выводили на орбиту вокруг "нежилых" звёзд.
Но уж на эти планеты никто не устраивал экскурсий! Никого не могли привлечь однообразные чёрные равнины с их неощутимыми водородными ветрами, под всегда безоблачным звёздным небом. День отличался от ночи тем, что среди звёзд горело белое, жёлтое или красное солнце, от чего равнина приобретала некий оттенок. Из-за полнейшей монотонности химического и физического состава в их недрах не шло никаких процессов. Планеты были мертвы во всех смыслах. Это были не миры - всего лишь склады вещества.
А "живые" планеты шествовали со своими солнцами по расчищенному тоннелю. Это могли быть кем-то оставленные родные пенаты, или миры, населённые младшими цивилизациями, или хотя бы несущие зерно зарождающейся жизни... Разумные обитатели этих планет часто воспринимали "чудесное" спасение от задолго вычисленной галактической зимы как промысел Божий. Их не разочаровывали. Галактическое Человечество не афишировало себя перед младшими собратьями - вплоть до момента Приглашения, если он наступал.
* * *
Высокий, подтянутый пилот стремительно шагнул с круга, обнял Мануэлу.
- Долго не виделись, сестрёнка...
Пожал руку Вадиму. Выглядел он как обычно, в своей форме навигатора ВП. Носить её вне службы не являлось обязательным, но форма была удобна и романтически красива; большинство пилотов и бортинженеров не расставалось с ней... Но в глазах его историку показалось нечто странное. Дождавшись, когда Мануэла отвлечётся, он вполголоса спросил:
- Ну, что было-то?
- Чуть не финишировали преждевременно, - нехотя признался пилот. - Потом как-нибудь...
- Садитесь, ребята! - пригласила Мануэла.
Женщины понимают толк в комфорте. В креслах была установлена гравитация чуть выше стандартной. На столике стояли бокалы с напитком. Гость пригубил.
- Умеешь... Собственный рецепт?
- А как же!
- Она может... - подтвердил Вадим. - И никогда не повторяется.
Мануэла строго сдвинула брови.
- Хельмар! Вы почему прилетели с несовмещением? Я уж забеспокоилась.
- Ничего страшного. Рассыпалась защитная гребёнка. Агрегат настолько примитивный, что там и ломаться нечему. Поэтому запасных не возим. Прав старик Эйнштейн: нельзя летать в Пространстве со скоростями, кратными "це". Входя в скорость или выходя из неё, естественно проходишь через кратные... Мы видим, что защиты у нас нет; мой бортинженер хватает монтажник и взламывает стенку поста управления, как раз в нужном месте, где проходят линии от датчиков. Соединил напрямую. Так и вышли из скорости. На "Форпосте-14" нас разгрузили молниеносно. Один даже без скафандра выскочил... При возвращении, понятно, энергетика была нештатная. Нас с Линфом сразу поймали - и в профилакторий. Вот и всё.
- А перед этим, - сказал Вадим, - ты летал куда-то далеко...
- К Малому Магелланову. Выполнял задание Совета. И сразу, на самом краю, открыли разумных. Вот, удалось заснять сквозь стенку жилья.
Он взмахнул рукой. В воздухе соткалось изображение. Два существа, явно мужчина и женщина, что-то делали у невысокого треугольного стола или помоста.
- Готовят пищу! - определила Мануэла.
- Да, скорее всего, - согласился Хельмар.
- А какой уровень? - спросил Вадим.
- Невысокий. Искусственных спутников нет, радиошума нет, инфраструктуры заметной нет.
Картинка потухла.
- Симпатичные... - начала Мануэла и вдруг замолкла. Глаза радостно вспыхнули. -
Смотрите, радуга Кронфельда!
Мужчины обернулись. Среди звёзд, правее и выше Фиоры, сверкало и билось разноцветное сияние. Там, в десяти-двенадцати парсеках, не очень далеко, прошёл звездолёт младшей цивилизации. Особенности скоростного режима или работы ходовых установок создали в межзвёздном газе оптический эффект. Люди замерли, любуясь редким явлением Космоса.
- Рискуют, ох, рискуют... - бормотал Хельмар. Его взгляду профессионала многое открывалось в частоте, форме и расцветке вспышек.
- Рисковали, - уточнил Вадим. Хельмар кивнул.
Радуга бледнела, уменьшалась и, наконец, истаяла.
- Всё, - констатировал пилот. - Вектор ушёл.
- В раннем детстве, -сказала Мануэла, - я боялась, что такой кораблик протаранит нас. Пока мама не объяснила, что вокруг каждой грозди резиденций, вокруг каждого региума искривляется пространство.
- И они даже не подозревают о нас, - сказал пилот. - А мы тут сидим, радугу Кронфельда смотрим. Или лучше того: моя сестра на фоне Вселенной.
- Да ну тебя... - отозвалась польщённая Мануэла.
Потом они с Вадимом рассказывали о Земле...
Пилот встал.
- Пойду. Надо отчитаться по рейсу. И технический разбор будет. Спасибо, дорогие мои. Где тут прямой выход в Пространство?
- Зачем? - удивилась Мануэла.
- До диспетчерской пешком дойду. Хочу пройтись. Это минут сорок.
- Подожди, скафандр сделаю!
- Не надо, - махнул рукой Хельмар. - Ничего мне не станет за сорок минут.
Он уходил по слабо светящейся "дорожке" меж звёзд. Двое, прижавшись друг к другу, смотрели ему вслед.
- Он не всё рассказал... - проговорила Мануэла.
- Узнаем, - ответил Вадим.
Шаги идущего отдавались гулко, как в огромном зале, постепенно затихая вдали.