Аннотация: Рассказ был подготовлен к конкурсу с, я бы сказала, укурно-фантастическими условиями. По крайней мере, у меня получилось именно так.
Когда колыхавшиеся на холодном осеннем ветру занавески неподвижно поникли перед раскрытым окном, Кейт не придала этому никакого значения. Не обратила она внимания и на то, что рассеянный закатный свет стал несколько ярче, чем прежде. Телевизионная программа про жертв анорексии оказалась настолько интересной, что девушка бросила все свои домашние дела и уже целый час неотрывно смотрела в телевизор, время от времени запуская руку в миску с попкорном. Она не заметила, как детские крики с улицы затихли, шум автомобилей куда-то исчез, а ветер, шевеливший кроны посаженных вдоль улицы деревьев, превратился в тяжелый, застоявшийся воздух. Дышать становилось все тяжелее, ситцевая рубашка постепенно промокала и липла к спине, но эти болезненно худые девочки выглядели такими несчастными, что все внимание Кейт было приковано к их осунувшимся лицам. В конце концов, на кухонных полках задребезжала посуда, а изображение на экране мигнуло и погасло, продемонстрировав девушке ее собственное отражение с возмущенно вытаращенными глазами. Поначалу онемев от возмущения, она быстро пришла в себя и раздраженно стукнула опустевшей миской по столу.
- Эй, ты издеваешься? - задала она вопрос телевизору, тяжело дыша и обмахиваясь газетой недельной давности. - Та девчонка чуть не разревелась в прямом эфире, я же все пропущу!
Телевизор на ее причитания не реагировал. Как, впрочем, и кондиционер, который отключился незнамо когда. Наконец, заподозрив во всех этих переменах вокруг нечто ненормальное, она с трудом выбралась из кресла и подошла к окну.
Заставленная автомобилями улица была желтой. Белые полосы пешеходного перехода, покрашенные скамейки, светло-серое здание банка неподалеку - все приобрело какой-то нездоровый желтоватый свет, словно девушка глядела на мир через цветное стекло. От асфальта поднимались такие волны жара, что противоположные дома размывались и исходили рябью, хотя Кейт находилась на третьем этаже. Воздух на улице стоял такой, словно весь Бруклин оказался в какой-то огромной раскаленной печи.
- Что за чертовщина... - пробормотала она, отступая вглубь комнаты.
Сегодня не было никаких штормовых предупреждений, и никто не говорил о том, что в октябре может стать Настолько жарко. Обычный осенний день, к вечеру по городу должен пройти небольшой моросящий дождь - вот и все сведения о погоде. Тогда почему асфальт чуть ли не плавится, а ей уже практически нечем дышать?
Из-под холодильника натекла лужа. Кейт злобно ворчала что-то нелестное в адрес аномальной жары, пока заталкивала под него тряпку, одновременно пытаясь позвонить дяде по телефону. Связь не работала. Более того, экран погас буквально через пару секунд после сброса звонка, вызвав у нее прямо-таки бурю негодования.
Она, конечно, могла бы остаться дома, почитать журналы, заняться чем-нибудь продуктивным или пролежать весь остаток дня в ванне. Но проблема в том, что Кейт ненавидела быть не в курсе чего-то. Пропустить мимо ушей какую-нибудь новость, а потом ловить на себе недоуменные взгляды и слушать ироничный вопрос: "Как, ты этого не знала?".
Что может быть хуже...
Спустившись по лестнице, она вышла на крыльцо и пошатнулась. Улица обдала ее валом горячего воздуха, так что на несколько мгновений девушка не могла даже вдохнуть. Заметила она и еще одну любопытную вещь - за те несколько минут, которые она провела в сборах и выходе из дома, все вокруг из желтого стало белым. Побелели даже деревья, листья утратили цвет ржавчины и стали похожи на листы бумаги. Смотреть было больно буквально на все, яркость болезненно резала глаза. Она уже вознамерилась было перебороть свое любопытство и скрыться за входной дверью, но заметила несколько человек, медленно бредущих по тротуару в нескольких метрах от нее.
- Добрый день! - воскликнула она, спустившись по ступенькам. Белые плиты обожгли ноги даже через обувь, так что она поспешно взбежала обратно, скрывшись под козырьком на крыльце. - Вы не подскажете, что случилось с осенью, и куда она подевалась?
Не ахти какой вопрос остался без ответа. Люди тоскливой процессией тащились мимо нее, изнывая от жары и с ненавистью думая о строгой офисной одежде. Одного из них она знала лично. Сорокалетний мужчина, холостяк, живет через пару кварталов, ездит в город на потрепанном "шевроле". Однако сейчас он шел пешком, придерживая в руках портфель с бумагами и являя собой крайнюю степень измождения. Оставалось только гадать, куда он подевал свою машину.
- Стивен, что происходит? - обратилась она к нему с растущим беспокойством. Молчание людей казалось ей каким-то слишком уж зловещим для дня, который начинался так хорошо.
Даже услышав свое имя, он не оглянулся и не подал голос. Только поднял руку и указал пальцем в небо.
"Он за дуру меня считает?" - оскорблено подумала она, но все же выглянула из-под козырька, щурясь от нестерпимо яркого света. И остолбенела, не в силах вымолвить ни слова.
На небе оказалось два солнца. Одинаковых по размеру, находящихся крайне близко друг от друга. И хотя думать сейчас следовало совсем о другом, Кейт вдруг поняла, что не может отличить одно солнце от другого.
Неподалеку что-то взорвалось, и к двум солнцам поднялись клубы черного дыма. Одновременно душный и сонный мир наполнился резкими звуками. Уши раздирал какой-то скрежет, дребезг, визг и человеческий крик. Крыльцо начало оседать, с козырька посыпались потревоженные опавшие листья. Бегом спустившись по ступенькам к тротуару, Кейт не успела и глазом моргнуть, как замешкавшийся около дома Стивен схватил ее за руку и потащил к центру улицы, подальше от окон и крыш.
- Ты рехнулся? - прошипела она, пытаясь вырвать руку, - Мой дом сейчас провалится под землю!
- Переживешь, - буркнул он.
Кейт поняла, что их город снова подвергся необоснованной атаке очередных враждебных лиц. Непонятно, что они нашли в Нью-Йорке, и непонятно, почему они каждый раз направляются именно сюда. С момента последнего нападения прошло ни много ни мало десять лет, но тогда разрушения в корне пресеклись одним-единственным человеком. Точнее, не совсем человеком, но это уже детали... Значит, не стоит так уж беспокоиться о разрушенном застрахованном доме. Достаточно просто найти укромное место и дождаться очередного спасения мира.
- Почему он ничего не делает? - бормотал мужчина, упрямо ведя ее за руку. - Почему он до сих пор ничего не сделал?
Вереница замученных жарой людей как раз подходила к банку, как вдруг до девушки донесся один звук, который не совсем подходил к общей картине нарастающей катастрофы. А именно - щелчок открывшейся банки и шипение напитка.
- Прекрасно... Наконец-то мне не холодно, - раздался довольный голос откуда-то сверху.
- На крыше кто-то есть, - сообщила она без явного энтузиазма, указав рукой в нужном направлении.
Теперь ее послушали. Остановившись, все задрали головы и уставились на скат банковской крыши. Там, на пляжном шезлонге, бессовестно валялся кто-то неизвестный, лениво попивая холодное пиво.
- Ты кто? - не слишком-то вежливо поинтересовался Стивен.
Из прохладного банка из мрамора и бетона выбралось еще несколько человек, которые незамедлительно присоединились к рассматривавшим крышу.
Человек на шезлонге приподнялся на локте и уставился на толпу зеркальными стеклами лыжных очков. Видимо, он не ожидал, что кто-то мог обратиться к нему в данный момент. Некоторое время понаблюдав за их обессиленными движениями и усталыми лицами, он, как ни в чем не бывало, вернулся к исходному положению и снова потянулся к пиву. Практически все люди начали переминаться и облизываться, заметив, как по запотевшей банке стекают холодные капли воды.
- Супергерой, - снизошел он до ответа спустя пару минут.
Теперь уже настала очередь людей молчать и таращиться на него круглыми глазами.
- А где предыдущий? - решил подать голос кто-то позади Кейт.
- Вы про того дебила, который ходил в трусах поверх штанов и испускал тошнотворные волны американского патриотизма?
Люди угрюмо закивали, решив до сей поры проглотить услышанное оскорбление.
- А... так он сдох, - невинно проинформировал "супергерой", подтянув повыше сползающие шорты с пальмами.
Вокруг девушки поднялся возмущенный ропот. Из-за жары никто не мог даже толком возмутиться, так что через некоторое время вновь зазвучал примитивный вопрос, заданный все тем же Стивеном.
- Как?
С щелчком и шипением открылась вторая банка.
- Он приземлился на поле, за которым присматривал русский сторож с вилами. И... ну вы понимаете.
Несколько человек, в самом деле, понимающе покивали. Видимо, они тоже имели раньше дело с русскими сторожами, вооруженными вилами. Однако в основном новость о гибели их защитника и спасителя оказалась настолько опустошающей, что люди просто стояли и молча глазели на чудака в лыжных очках, который распивал пиво на адской жаре и откровенно ею наслаждался.
- Значит, теперь ты за него... - судя по голосу, Стивен нисколько не сомневался в том, что говорил.
- Я? Не-а, я сам по себе, - похоже, он удивлен, что о нем могли такое подумать, - Справитесь сами, маленькие что ли?
Кейт уже еле соображала. Ей казалось, что еще немного, и она не выдержит, попросту грохнувшись на раскаленный асфальт без сознания. И судя по землисто-серым лицам окружающих, плохо было не ей одной. Однако Стивен все еще держал ее за руку, смотрел на крышу банка и на его лице появились первые признаки злости.
- То есть два солнца, разрушенные дома, несколько десятков жертв автомобильных аварий тебя не колышут? Какой же ты супергерой с таким отношением?!
- Уж такой, какой есть. Родий Размогуч, кстати.
- Кто-кто?
Сверху до них донесся какой-то гул. Щурясь и рискуя ослепнуть, Кейт с изумлением заметила, как одно из солнц начало разбиваться на искры, которые разлетались по всему небосклону, оставляя за собой шлейфы белого, почти неразличимого дыма. Откуда-то изнутри начал подниматься беспомощный всепоглощающий ужас.
"Что происходит?!"
- А солнце на самом деле и не солнце вовсе, - добавил тем временем супергерой в лыжных очках, разглядывая творившееся в небе с мальчишеской улыбкой на лице. Очки закрывали практически всю верхнюю половину его лица, так что его эмоции приходилось читать только по этой улыбке.
Несколько искр достигло горизонта и над крышами домов тут же расцвели огромные оранжевые цветы. Кейт с сожалением вспомнила, что так и не смогла дозвониться до дяди. В толпе появились первые признаки зарождения паники. Стивен упрямо стоял на месте, напоминая осла и позой и выражением лица.
- Мы сейчас все умрем!
- Да и хер с вами, - безмятежно промурлыкал Родий, смяв пустую банку и закуривая.
Кейт перестала чувствовать свои ноги за миг до криков, плача и слезливой истерики, поглотившей толпу людей. Опускаясь на горячий асфальт, и безуспешно борясь с дурнотой, она еще успела ощутить, что Стивен так и не отпустил ее руку. И последнее, о чем она успела подумать перед темнотой и забытьем, было:
"Родий Размогуч. Господи, что за идиотское имя..."
***
- Когда я очнулась, ни Бруклина, ни моего района уже не существовало. Все скрылось под терниями, колючками и узловатыми корнями, которые росли прямо на глазах. Я видела, как неподвижно лежавшие люди скрылись под этим растущим покровом, словно в болотистой топи. Твой дедушка поставил меня на ноги и увел из города, мимо брошенных машин и опустевших домов, и из-за этих непонятных оранжевых цветов и ветвей не было видно даже неба. Не успели мы опомниться, как весь мир оказался оплетен корнями. Крыши и стены разрушились, деревья высохли, вся техника превратилась в металлолом и рухлядь. Земля высохла, покрылась трещинами и превратилась в песок, на котором почти ничего не могло вырасти. До сих пор не понимаю, как мне удалось выжить. Я в то время не умела даже костер разводить, что уж говорить об остальном. Стивен спас мою жизнь, но иногда у него было такое недоуменное лицо, словно он сам не понимал, почему со мной возится...
Девочка слушала бормотание старой женщины, укрывая ее одеялом. Затем подбросила парочку корней в камин, зажмурившись при виде брызнувших во все стороны искр. Радикс горит очень долго, пять небольших кусков вполне хватит до утра. Но все равно было страшновато оставлять свою бабушку в одиночестве, ведь как-никак ей было почти девяносто лет. И с каждым годом, таких как она, становилось все меньше.
- Множество людей погибло, еще большее количество - пропало без вести. Вся моя жизнь рухнула во мгновение ока.
- И это никак нельзя было предотвратить? - сонно поинтересовалась Дженни. Она уже не раз слышала эту историю и не раз задавала этот вопрос. Но почти всегда бабушка Кейт отмалчивалась, переводила тему или принималась жаловаться на свое больное сердце. Однако сегодня, в эту морозную и долгую ночь, что-то заставило ее ответить иначе.
- Это мог предотвратить один-единственный человек по имени Родий Размогуч.
- Что за идиотское имя, - проворчала девочка, посчитав, что ее снова потчуют сказками.
Старуха невесело рассмеялась, выражая свое согласие.
- Он и был похож на идиота. Я видела его всего единожды и навсегда запомнила эти дурацкие лыжные очки, закрывшие половину его лица. Их надевали, когда еще существовала такая вещь, как снег.
Дженни выпрямилась и взглянула на рассказчицу не в пример внимательнее. Такого она от нее еще не слышала.
- Он мог бы остановить все одним щелчком пальцев, но предпочел смотреть, как весь мир умирает и рушится. Ох, если б я его только встретила. До сих пор хочу вломить ему так, чтобы эта ненавистная улыбка раскололась пополам!
- Тебе нельзя так напрягаться, - шутливо предостерегла ее внучка, поднимая руки в примирительном жесте.
Кейт вздохнула и вяло пошевелилась. Глаза у нее уже слипались.
- Я уверена, он до сих жив. Вот бы еще разок его увидеть. А солнце на самом деле и не солнце вовсе...
Дженни вышла из комнаты под утро, когда путаница корней за окном стала более-менее различимой. Наступало время, когда исчезает уничтожающий все живое холод, а убийственная жара еще не вступила в свои права. Весь их маленький город пробуждался, из скелетов домов и обустроенных под жилище корней доносились разговоры и звяканье посуды. Пройдя на кухню, девочка хмуро кивнула в ответ на пожелания доброго утра и уселась за стол с миской каши.
Вся семья перестала есть, и глядела на нее с каким-то затаенным испугом. Она поморщилась от головной боли, возникшей вследствие бессонной ночи, и уставилась на них в ответ.
- Чего? - буркнула она недовольно.
Отец неловко заерзал на месте. Затем подался вперед и накрыл ее руку своей жесткой мозолистой ладонью.
- Дженни, бабушка... умерла?
Девочка аж подавилась от неожиданности. Кое-как прокашлявшись, воззрилась на отца покрасневшими глазами.
- Она полночи доставала меня рассказами о светлом прошлом и спокойно уснула в кресле!
По кухне пробежал всеобщий вздох облегчения. Успокоившись, все снова принялись за еду.
- Тогда почему у тебя такое похоронное лицо?
- Да так, вспомнила кое-что...
Дженни действительно вспомнила. "А солнце на самом деле и не солнце вовсе..." Она уже слышала эту фразу от одного странного человека. И была почти уверена, что те огромные очки, закрывавшие половину его лица, назывались лыжными. Из тех времен, когда еще существовал снег.
- Пап... мне нужно будет уйти, - она быстро отставила пустую миску в сторону и направилась к двери, не дожидаясь ответа.
- И куда же? - с ехидством спросил отец.
Вместо ответа она молча подняла руку и указала пальцем в потолок. Затем со вздохом остановилась на пороге и приготовилась выслушивать нотации и предупреждения, которые все равно никак не повлияют на ее решение. Потому что тот, кто ей нужен, находится слишком близко к солнцу.
Благодаря плотным перчаткам, она не царапала руки о сухие колючки, плотно покрывавшие шершавую поверхность ближайшего корня. Через бурое переплетение терний уже проглядывали светлые солнечные лучики, так что Дженни удвоила усилия, стремясь выбраться на горизонтальную поверхность прежде, чем окончательно лишится сил. Сапоги с толстой подошвой, рюкзак с сухарями и водой (теперь уже теплой) и голова, замотанная светлой тканью, которая поможет хоть ненадолго уберечься от солнечного удара. Она прекрасно понимала, насколько эта затея является опасной, так что постаралась подготовиться получше.
Корни упрямо не раздвигались в стороны. Они переплелись так тесно, что напоминали непробиваемую птичью клетку, и не поддавались, даже если она повисала на них всем весом своего тела. С досадой проворчав подслушанное у соседских мальчишек ругательство, она кое-как зацепилась ногой за нижний корень и запустила свободную руку в рюкзак, доставая оттуда широкий и тяжелый нож. Зажав кожаные ножны в зубах, с трудом поднесла лезвие к мешавшему корню и принялась его перепиливать, чувствуя, что дышать становится все труднее, а руки начинают дрожать от перенапряжения. Ей не очень-то хотелось срываться вниз и лететь несколько десятков метров, ломая свои кости и расцарапывая лицо. Так что из нее вырвался радостный возглас, когда корень переломился с сухим треском под давлением острого ножа. Не желая терять времени зря, девочка подтянулась повыше, суча ногами по ветке, и продралась наружу, получив в отместку несколько ссадин и царапин. Голову моментально окутал невыносимый жар, а светлая ткань тут же прилипла к раскрасневшимся щекам.
Перед ней, насколько хватало глаз, тянулись бесконечная паутина корней, испещренных огромными оранжевыми цветами. Кое-где проглядывали угловатые останки домов и высушенные деревья, но и они почти скрылись под вездесущими терниями. Несколько ветвей, словно темные паучьи лапы, тянулись вверх и исчезали высоко в небе. Тяжело дыша и восстанавливая силы, Дженни поняла, что выбралась наружу в нескольких метрах от нужного места, в тени цветка. Бабушка говорила, что он похож на так знакомую ей календулу, с тем лишь исключением, что на одном таком цветке мог поместиться весь их городишко, со всеми людьми, дворами и огородами.
"Он должен быть где-то здесь..." - она задумчиво огляделась и пошла вкруг цветка, бдительно следя, чтобы ноги не провалились между корнями. Два солнца беспощадно вытягивали из нее энергию, наводя на мысли о спасительной бутылке воды в рюкзаке. Однако Дженни упрямо шагала вперед, понимая, что если она сейчас возьмется за бутылку, то скоро вообще останется под палящими солнцами без единой капли влаги.
Внезапно до нее донесся чей-то голос. Кто-то напевал под нос незнакомую песню совсем близко, осталось лишь немного обойти стебель цветка. Ускорив шаг, она выбежала прямо к хижине, которая могла называться чьим-то жилищем только с большой натяжкой. Об этом ясно говорила дырявая крыша и полное отсутствие намека на дверь.
Человек на потрепанном пляжном шезлонге замолк и недоуменно уставился на нее. Лицо Дженни, замотанное в ткань так усердно, что были видны лишь глаза, отразилось в зеркальном стекле пляжных очков.
- Ты снова здесь? - удивленно протянул он, отложив в сторону выцветший комикс про супергероев. - А я так старался, когда спихивал тебя вниз под эти корни.
Девочка сердито насупилась, вспомнив тот пренеприятный момент, произошедший неделю назад. Она все еще помнила свой испуг и порванные штаны, которые уберегли ее от падения с такой высоты.
- Да, мне нужно кое о чем тебя спросить... - начала она приготовленную заранее речь, но он прервал ее раздраженным взмахом руки.
- Это прямо так срочно? Я тут вообще-то загораю.
По ее мнению, он был настолько бледный, что выглядел не шибко здоровым. Оставив его возражения без внимания, она продолжила, на всякий случай приготовившись убегать, пока он повторно не столкнул ее вниз:
- Чем является второе солнце, если оно и не солнце вовсе?
Он тяжко вздохнул и почесал одну ногу о другую. Дженни раздражал его расслабленный вид, в то время как она мучительно жарилась под всеми этими тряпками. Снимать с головы ткань было крайне нежелательно, сапоги спасали ее от жестких корней, так что приходилось терпеть.
- Это корабль, - лениво произнес он, поудобнее расположившись на шезлонге. - Прилетел сюда, чтобы уничтожить планету, я так думаю. Видишь эти корни? - он указал на коричневые лапы, тянувшиеся высоко вверх. - Они ведут к кораблю. Вытягивают из земли все полезное и передают ему. Думаю, лет через сто наша планета рассыплется трухой, а он спокойно полетит дальше.
- А ты не мог бы... избавиться от него? - медленно произнесла она, поражаясь собственной наглости.
- Вот еще, - презрительно фыркнул он, вернувшись к чтению, - Я тебе кто, Супермен? Давай ползи обратно под землю, там ты хотя бы выживешь.
Дженни поняла, почему бабушка отзывалась о нем так неуважительно. Сейчас ей самой захотелось его удавить.
- А почему ты носишь очки? - она решила если не убедить его помочь, то хотя бы вызнать побольше информации.
Он ухватился двумя пальцами за край очков у носа и потянул их вверх, повернув голову к девочке. У нее получилось подавить крик, но пришлось отступить на пару шагов назад и облокотиться о хлипкую стену хижины, чтобы не упасть.
- И давно это у тебя? - поинтересовалась она, когда справилась с приступом тошноты.
- Сколько себя помню, - равнодушно ответил он, переворачивая страничку.
- А где твои...?
- Понятия не имею. Это у меня такое родовое проклятие. Жить не мешает.
Она замолчала, задумчиво его разглядывая. Всклокоченные волосы, пляжные шлепанцы и гавайские шорты с изображением каких-то малознакомых восьмиконечных листиков.
- А ты скучаешь по тем временам, когда корабля не было?
- Нет, все-таки никак не заткнешься, - он отложил журнал в сторону и поднялся. Она попятилась, догадываясь, что может за всем этим последовать. Не хотелось лететь головой вниз, ощущая как колючки и шипы рвут всю одежду в лоскуты.
- Может и скучаю. Сейчас бы травки покурить, - отстраненно бормотал он, приближаясь к ней. - Да и пивка бы холодного не помешало. Но лучше травки. Эти корни просто отвратительны на вкус.
- Ну так... - она лихорадочно подыскивала подходящий вариант, чтобы его уговорить. - Если ты избавишься от корабля, то исчезнет и противный радикс. Значит, тебе будет и травка... и пивко.
Она понятия не имела, что это за вещи, но если ему их так не хватало, то на это и следовало давить.
Он замедлил шаг. На губах заиграла странная ребяческая улыбка, совсем не подходящая взрослому человеку.
- Еще десять лет назад я бы тебя и слушать не стал. Но сегодня у меня в горле так пересохло... что эта идея уже не кажется такой уж запарной.
Уперев руки в бока, он поднял взъерошенную голову, оценивая расстояние от своей хижины до корабля.
- Вообще он гораздо ближе, чем кажется. К вечеру, думаю, доберусь.
Дженни не могла поверить, что ей действительно это удалось. Радостно всплеснув руками, она в порыве чувств хлопнула его по плечу и уже собралась было возвращаться к прорубленной дыре в корнях, ведущей вниз. Но остановилась, почувствовав, как он тянет ее за обрывок светлой ткани.
- Ты пойдешь со мной, кстати.
- Чего? Зачем?
До полудня оставалось всего ничего, а значит, скоро станет еще жарче, чем прежде. Тогда не спасет ни вода, ни ткань, покрывающая голову. Дженни растерянно оглянулась, чтобы посмотреть в его ухмыляющееся лицо.
- Чтобы мне было кем закусить, разумеется, - зловеще прошипел он.
Девочка враз стала такой же бледной, как и он сам. Родий выпрямился и высокомерно рассмеялся.
- Да не парься. Найду на корабле чего пожевать.
- Но сейчас тут будет очень жарко. Не знаю, как ты, а я не выдержу. Я сгорю на солнце, - робко пролепетала она, все еще дрожа от пережитого испуга.
- Значит, придется лезть вверх так, чтобы у тебя ветер в ушах засвистел, - он пожал плечами и присел на корточки, подставив ей спину. - Забирайся. Мне будет скучно одному.
***
"Я Одиум Бессмертный. Я покорил половину галактик, а вторая половина исправно платит мне дань. Я превратил Марс в рабскую колонию, маленькую звезду в усмиренный корабельный двигатель, а Плутон в один огромный холодильник для моего любимого нефтяного мороженого. Я уничтожил Жнецов, потому что они шныряли у меня под носом и вообще раздражали. У меня есть свой фан-клуб в нескольких системах, и на мои голографические изображения... я надеюсь, что всего лишь молятся. Меня не смогли одолеть ни центропалусы, ни вся армада галактики Боде. Но сейчас мне кажется... что я вполне способен и сам умереть со скуки..."
Он тоскливо вздохнул, и перешел на сайт с названием: "Самые реалистичные голограммы знойных савух с полным комплектом щупалец. Собственность Джаббы Хата". Еще пара десятилетий, и он отсюда уберется, высосав эту планету досуха. Кто же знал, что она окажется настолько богатой такими нужными минералами? И бросать все жалко, ведь тут же прилетят конкуренты и загребут себе лакомый кусок. Честное слово, он устроит себе долгосрочный отпуск, который проведет в развлечениях и подсчетах награбленной добычи. Только бы не застрять снова в такой ситуации.
Пару минут назад с ним пытались связаться по внутренней связи, но сигнал быстро пропал с погасших мониторов. Он никого в этом не винил. Вне сомнения, весь персонал корабля тоже зеленеет от тоски, так что вполне может уснуть на посту и упасть головой на кнопку переговоров. Тишина на орбите и крайне медленный межгалактический интернет вынудили всех обратить свое внимание к саморазвитию. Одиуму оставалось только благодарить в мыслях своих ассистентов, которые оборудовали один из тренировочных залов корабля под необъятную библиотеку.
"И никто за все эти годы так и не попытался добраться до меня, чтобы победить. Ну что за олухи живут на этой планете!" - с досадой подумал он.
И в этот момент в дверь его огромной капитанской каюты кто-то вежливо постучал.
Одиум застыл. За все сотни лет управления этим кораблем никто не осмеливался ломиться к нему в комнату. Но оно было понятно, потому что единственной, кто осмелился открыть дверь, была молодая и неопытная уборщица. Тогда он спалил ее на месте, не дав даже рта раскрыть.
Теперь снова? Или кому-то стало настолько скучно, что он решил добавить в свою вялотекущую жизнь немного экстрима?
За дверью послышались невнятные голоса. Навострив многочисленные уши, он понял, что разговаривают на местном. Благодаря своему чрезвычайно развитому мозгу, разобраться в этих квакающих и каркающих звуках труда не составило.
- Ты уверен, что нам можно было вот так вот вломиться на вражеский корабль?
- А что? Они захватили планету, а мы должны еще и разрешения у них спрашивать? И вообще это та каюта?
- Тот избитый до полусмерти слизняк сказал, что да. Только я не вижу нигде никакой кнопки.
- Интересно, тут где-нибудь есть уборная? Чертовски хочу в туалет.
- Ты, кажется, хотел еще и пожевать чего-нибудь найти?
- Хотел, но в том супе плавали живые тараканы! Что за чудовища могут это есть?
Одиум оскорбился. Он очень любил студень с охлажденными жевунами. И очень не любил, когда кто-то громко объявлял о своей неприязни к чему-то, что ему нравилось. Он поскорее закрыл сайт с савухами, и нажал на круглую кнопку на панели. Дверь с шипением откатилась в сторону.
- О. Так на нее надо было всего лишь плюнуть.
Одиума затрясло, но он быстро вернул себе свое самообладание и взглянул на вошедших холодно и надменно. Хоть это и получилось с некоторым трудом, потому что двое незнакомцев выглядели весьма странно.
Девчонка была вся красная и какая-то облупленная, с оборванным светлым шарфом вокруг шеи и в тяжелых сапогах явно на несколько размеров больше нужного. Увидев Одиума, она боязливо отступила назад и спряталась за своего спутника. Он же смотрелся так, словно вышел на послеобеденную прогулку по пляжу. На парне были только шлепанцы, шорты и громоздкие лыжные очки, полностью прятавшие глаза и большую часть лба.
Это был первый раз, когда Одиуму случалось видеть человека так близко. И сейчас он окончательно убедился, что они не представляют собой ничего мало-мальски опасного. Ни жвал, ни клыков, ни когтей. Брюхо ничем не защищено, конечности не гнутся под всеми углами. Убожество, в общем.
- Здрасьте. А вы случаем не Подиум? - с ленцой поинтересовался парень, подходя поближе.
- Думай, с кем разговариваешь и как разговариваешь, - гневно зарокотал повелитель всех галактик. - Я Одиум Бессмертный, и ты должен быть благодарен, что я снисхожу до разговора с такой мелюзгой. Да и то этот разговор будет короткий.
- Ну, про короткий разговор-то я согласен. А вот про мелюзгу сейчас вот обидно было.
- А ты вообще кто? И как ты пробрался на корабль? - до поры до времени Одиум решил не вызывать охрану. Парень в лыжных очках не вызывал никакого ощущения опасности, и повелителю казалось, что он переломит его двумя пальцами, словно тростинку. И, так как ему было чертовски скучно, то почему бы сначала не поиграть с едой?
- Я супергерой. Родий Размогуч, будем знакомы. А на корабль я зашел через парадную дверь. Там еще коврик был.
- Родий, говоришь... - он никогда в жизни не слышал имени глупее. Однако несколько сотен агрессивных выступлений на публику натренировали Одиума до такой степени невозмутимости, что на его физиономии не дрогнул ни один щупалец. - Так знай же, Родий. Через минуту я испепелю вас на месте, а через несколько лет такая же участь ждет всех людишек на этой умирающей планете. Не вы первые, и не вы последние, так что...
- Чувак, у тебя серьезно три головы? Или это я зря выкурил ту сиреневую пальму из горшка в коридоре? - он оглядел его и весь перекосился от зависти. - А у тебя только головы в таком изобилии растут, или что-то еще?
- Почему вы вообще на нас напали? - плаксиво протянула девчонка, все еще прячась за спиной Родия.
- Такой мелкой козявке, как ты, это понимать ни к чему... - брезгливо выдал Одиум, рассердившись, что его посмели перебить. И тем самым он совершил последнюю ошибку в своей жизни.
- Может у тебя и три башки, но я попрошу обращаться к девочке повежливее. Оскорблять ее могу только я, - отчеканил парень, понизив голос.
- Какое мне дело до этой глисты в тряпках. Она все равно умрет, как, впрочем, и ты.
Не успел он моргнуть всеми девятью глазами, как человек в пляжных очках, назвавшийся Родием, вдруг оказался совсем близко, так что мог при желании дотронуться до капитанской нашивки на его форме. Однако вместо этого он поднял руку и отвесил одну-единственную воспитательную пощечину центральной голове.
Перед глазами Одиума Бессмертного завертелись звезды всех галактик сразу. Пол ударил его в грудь, вышиб воздух из многочисленных легких, и напоследок он вспомнил, что надо бы удалить историю посещений из журнала в своем бортовом компьютере. Все-таки там было много того, что могло бросить тень на репутацию повелителя галактик.
- Ой. Он умер.
Все это выглядело настолько абсурдно, что у Дженни просто не было слов. Застыв в дверном проеме, она смотрела, как тело страшного чудовища с щупальцами и тремя головами растекается в лужу. Не было никаких сомнений в том, что после такой пощечины он уже не встанет.
- Теперь надо как-то разрушить корабль. Сколько тут прикольных кнопочек, - Родий мерзко похихикал и принялся нажимать на все, до чего мог дотянуться. На огромном экране замельтешили стены текста и изображения, которые могли бы свести с ума кого угодно, если бы он начал во все это вглядываться. К счастью, девочку интересовал только растаявший труп в капитанском мундире.
- А ты не мог сделать это раньше?
- Мог, - он уселся в огромное кресло и придвинулся поближе к панели, не отвлекаясь от своего занятия. - Только влом что-то было.
Дженни несколько минут пялилась на его спину, и затем истерично расхохоталась. Она смеялась, когда корабль, потеряв управление, погас и начал падать вниз, в заросли терний и корней. Она смеялась, когда спустилась вниз и увидела, что оранжевые цветы немедленно завяли, а сами корни стали трухлявыми и хрупкими. Она хохотала во все горло, когда через растрескавшуюся землю пробились первые зеленые ростки. Она принималась давиться смехом и корчиться каждый раз, когда у нее осмеливались спросить, что же произошло там наверху. И потом еще долгое время все считали, что она немного повредилась в уме на почве этого инопланетного корабля, если увиденное там спровоцировало такую реакцию. Но, в конце концов, она поняла, насколько странно выглядит, и в ответ на очередные расспросы просто улыбалась, молча и загадочно. Спустя многие годы у нее обнаружилась только одна странность - она назвала своего сына каким-то непонятным именем, которое звучало совершенно по-идиотски. Но с тех пор прошел уже не один век, так что никто не мог толком вспомнить, что же это было за имя...