В неказистых берегах степной речушки
Посадил тебя когда-то человек.
Много лет росла ты здесь, старушка,
Много долгих и счастливых лет.
По утрам, свои умыв листочки,
И в сучках улыбку затая,
Ты стоишь в зелененьком платочке,
Старенькая бабушка моя.
Ты всегда жила для человека,
И всю жизнь дарила красоту.
Ты весной цвела б уже полвека
В бесконечном золотом цвету.
И совсем недавно прибегала
На рассвете я тебя обнять.
Ты мне что-то тихое шептала,
Я тебя так силилась понять.
Но однажды вдруг срубили сучья,
Как по горлу полоснув ножом.
Им казалось, будто это лучше,
Умирать тебя оставив под дождем.
-Лучше бы для коз, - ты простонала,-
Или уж, хотя бы, на дрова!
Просто так. Ответ жестокий знала.
Просто убивать нам дерева.
Просто порубить и уничтожить.
Изломать, измять и истоптать.
Души закосневших не встревожит
Неказистой прелести печать.
Ты прости меня! И я в ответе,
Старенькая бабушка моя!
Может быть, из всех людей на свете
Над тобою плачу только я.
Может, это глупо, я не знаю,
Только молча сучья соберу
И твоих внучаток, дорогая,
В берегах я посажу к утру.
Пусть растут десятка два и боле,
В память о тебе и на века.
Пусть ни в чьей, и в самой злобной воле,
Не поднимется жестокая рука.
И я верю, поклонятся люди
Этим сучьям, что растут в земле.
Будет новый день! И солнце - будет!
И ты что-нибудь еще прошепчешь мне. 
1999