Гай Лавина стоял в полном одиночестве перед огромным трюмо и осматривал свое лицо со злобой и сожалением стареющей певички. Ему было досадно. Ему было досадно оттого, что он, такой молодой, высокий, красивый, хвастающий перед женщинами прекрасным цветом лица, теперь покрывается чешуей. С каждой минутой чешуя увеличивает размеры своих владений, и процесс этот необратим. Лавина, в принципе, уже смирился с мыслью, что становится другим: особенным, не похожим ни на одну тварь. Моментами это даже льстило его огромному самолюбию, но чаще сосало глухой черной тоской или едкой досадой. Почему я? - постоянно задавался вопросом, на что отражение неизменно отвечало: "Ты выбран, парень, так что смирись и отойди от зеркала".
Однако Лавина продолжал стоять. Он не двигался с места уже полторы недели, с того самого момента, когда появилась первая чешуйка. Еду приносила ему пучеглазая любовница с немалым бюстом, она же доставляла немного половой радости, нагибаясь и пошире расставляя крепкие, как у кобылицы, ляжки (со стороны можно было подумать, что синхронно сношаются две влюбленные парочки); опорожнялся Лавина под себя. Вот так.
Зеркало было немного кривым, поэтому отражение имело характер гротеска. Гай Лавина выглядел то худым, то полным, то похожим на гантель, то маленьким, как точка на бумаге, а то и исчезал вовсе. В такие минуты Лавине становилось особенно тяжело. Он оставался наедине с чешуей, и подобная аудиенция была хуже пытки. В такие минуты Лавина был вынужден осматривать свое тело в живую, рыдать от отчаяния, боготворить способность зеркала ко лжи. Ложь оставалась единственным утешением Гая Лавины. Жаль, что не постоянным.
Через месяц, когда чешуя полностью покрыла тело Лавины, превратив его в плотный рыбий панцирь, из зеркала был сооружен внушительных размеров аквариум, куда Лавину и запустили. Он совершенно изменился. Стал жесток, кровожаден. В ближайший праздник, когда в аквариум бросили первую жертву, Лавина разделался с ней за считанные секунды - разорвал на шесть частей: ровно на столько, сколько было стенок в аквариуме. Волей судьбы или случая первой жертвой оказалась грудастая любовница. Зеркальные поверхности в шесть раз увеличили первый половой акт молодого бога.