Вся в печатях синих гематом
трудовая книжка искалечена.
Я б работу безвозмездно полюбил - 
только жизнь ничем другим не обеспечена.
    Если, все-таки, она - не волк,
    от чего же погибают кони?
    Мотивацией сраженный под оклад,
    я держу зарплату на ладони.
И ковбою среднерусских прерий
снятся избы с идиллическими планами.
Телки, влажно глядя сквозь меня,
в клуб идут с какими-то баранами.
    Колосится клевер сквозь туман.
    Заплетают девы в косы ржи цветы.
    А у меня не сходится отчет,
    и я страдаю за чужие косяки.
Офисного улья муравей,
между вордом и экселем шестеренка - 
пред начальства ликом мы дрожим,
как слеза невинная ребенка.
    Отвечая на входящий исходящим,
    побледнев, когда начальство вызывает, 
    стыд и совесть через принтер пропустив,
    пишем мы. - Зачем? Никто не знает!
Мне одна здесь близкая душа - 
то веганка из четвертого отдела.
Шеф мне морду, чуть, отчетом не разбил,
а она печально так глядела...
    Жалок, беспросветен этот путь,
    но когда начальство успокоится,
    мы рванем с веганкой на село,
    и замерзнем в поле за околицей.