Мы болтали языком и ногами,
Когда некто оттолкнул табуретку
И глаза нам закрыв кулаками,
Положил под язык нам монетку.
И веревка пела, как рея,
Под напором бесценного груза:
Я ведь был вовкулак скорее,
Ну а ты была Горгона Медуза.
Кривой Один на Слейпнире ехал,
Унося Рагнарёк на ладонях,
И кружил под копытами ворон
С Божьим глазом в дерзостном клюве.
Ах, живая вода отныне
Недоступна, как кость в апельсине,
И церковные главы, как дыни,
У Сансона лежат в корзине!
Научи же меня, как очами
Ворожить сквозь дальнее море,
Чтоб в коралле его потонули
Все враги, что имеем мы в горе.
Мы сорвёмся с веревки родимой,
Мы из шелка свои скроим шорты
И пойдем - ах! - гулять Леты мимо
По родным широким оффшорам.
...И плясали фокстрот саламандры,
Все в пылу мирового пожара,
Напевая огню свои мантры,
Разбивая сердца каблучками.
Нечто прянуло с гати - и мимо,
С пылу-жару да в страсть полетело.
И смотрели, толпясь, бедуины
На всё это крамольное дело.