1. Abz. Хорошо быть как все - восхитительно
Хорошо быть как все - восхитительно,
Всем по пиву, и тебе дали баночку!
И живут все гурьбой - изумительно,
Всем конфетку - тебе шоколадочку!
Нет пророков в родимом отечестве
Их вообще извело Человечество!
Все шеренгами ходят по ниточкам,
Штабелями лежат, плитки к плиточкам!
Как прекрасен сей мир за окошками,
Свет, рассыпанный мелкими крошками!
В Книге Судеб лежишь под закладочку,
А пока жрёшь свою - мармеладочку!
Почти апокалипсис в простонародном духе. Чему особенно помогают издевательски стандартные рифмы. Впрочем, логическую рифму "шоколадка - плитка" никак нельзя счесть стандартной. И это начальное "а" в финальной строке: как смутно припоминаю, это фольклорная деталь. Прибавлялось в былинах и тэ пэ для соблюдения ритма.
Мысль всем известная, подача - блестящая.
2. Пентегов Дмитрий Алексеевич. Философы в пивной
Полно философов в пивной,
А математиков - не очень.
Стоит на этом шар земной
Довольно крепко, между прочим.
Недаром в первобытный век
От болтовни устав, наверно,
Открыл пещерный человек
В пещере первую таверну.
Пришли философы толпой,
Уютно разместились в гроте,
И пили брагу день-деньской,
И не мешались на охоте.
Заветам пращуров верны,
Пивные закрывать не будем!
Пускай сидят там болтуны
И не мешают умным людям.
Да не отменят никогда
Такой подход утилитарный!.
Давайте выпьем, господа,
За склад ума гуманитарный!
Прелестное ироничное стихотворение, особенно если, вопреки напрашивающемуся противопоставлению деятелей - "бездеятелей", вспомнить, какие философы сидели в мюнхенских пивных. Если бы там сидели и внимали разливу речей те трезвенники и умники, кто рассчитал бомбу... И произошло бы окончательное слияние обеих критических масс...
Или, напротив, ни те, ни другие не пришли из пивных на улицы и в лаборатории...
Похоже, что и впрямь нужно выпить за умозрительно-фантастически-беспечный склад ума, который удержал человечество на грани распыла.
Вот рифмы простоваты, хотя иногда стыкуются неожиданно.
3. Качур Виктория Исааковна. Учились
данную реальность взяв напрокат,
к сердцу прижимай, кричи: не отдам!
раз пятнадцать в день смотри на закат,
научись грустить к десяти годам.
праздник каждый день, салют, конфетти,
есть огонь, вода, трубящая медь -
тем, кто доживает до двадцати,
толком ничего не нужно уметь.
обещай себя хорошо вести,
дурака найди, а потом валяй,
научись острить годам к тридцати,
только этим не злоупотребляй.
раненых считать устаёт рука,
чтоб колоть орехи, нужна печать -
научись отказывать к сорока,
остальное время учись молчать.
Отличная метафора созревания личности, четкая и прозрачная: и младенческая привязанность к тому, что мнится реальностью, и неосознанная печаль умного ребенка, и восторг внезапно поглупевшего юнца, перед которым расстилается такая податливая жизнь (а она такова почти для всех, благодаря незрелому оптимизму), конформизм и постепенно вызревающий скепсис, горечь самозваного повелителя реальности (отсылка к "Принцу и нищему") и горделивый волевой отказ.
После которого настает вечно длящийся момент Истины.
4. Фиатик. Love Of Life
Как тут ни прыгай, а птицы летают выше,
трудно догнать их на планере или метле.
Разве что Карлсон, который живет на крыше,
или мальчишка, который однажды выжил
и проживет еще многие тысячи лет...
В храме поставим свечку, на всякий случай.
Сколько ступеней к престолу святого Петра?
Ты точно тот Джордано, но много лучше,
ибо ты выжил, выжил и избежал костра,
ты отслужил свою мессу в своём Париже,
ты дохромал до Эльбы и не погиб в бою,
ты - тот парнишка, который однажды выжил,
выжил, вернулся, влюбился и создал семью.
Папа, понятно, что ты это слышишь. Слышишь?
Очень не хочется думать, что жизнь - суета.
Был ведь еще один парень, который выжил,
выдернул ржавые гвозди и спрыгнул с креста.
Какие живые, смелые, от сердца идущие образы вечных - всевечных мальчишек! Ну не канонично, ну некая нелогичность перекликающихся образов и голосов (Джордано Бруно, и Анри Четвертый, и советский - или вообще - солдат Второй Мировой, и Христос) - но при чем тут формальная логика!
Притча о Самом Главном, но без напыщенности и натуги. Некоторая перегрузка первой строфы (пять строк, тогда как дальше идут обычные четырехстрочные) , пожалуй, способствуют пользе дела: движение внутри стихотворения убыстряется. Но лично я бы использовала повтор 3-4 строк и дальше.
С точки зрения рифмики напрягло назойливое и многократное "выжил". Впрочем, это замечено лишь при втором прочтении.
5. Даймар Сонни. Терракотовые сны
Светили звёзды. Словно гвозди,
Вбивали свет свой в щели век.
И лакированные кости
Кружили в небе вальс калек.
Летели сонные дома,
Слезились желтые глазницы,
Решетка ребер как тюрьма,
Мой город - Умершая птица.
А неба пьяная корма
Качалась в мареве восхода.
Текла по жилам сулема,
Дрожало сердце от озноба.
Но солнце cрЕзало ножом
Все окровАвленные нервы.
Разбились сны мои дождём
О плечи обнаженной терры.
Изысканно-безнадежные отсылки к Заболоцкому, Брюсову и Рембо (безусловно, и к другим поэтам, мое восприятие с возрастом замедлилось). Лирический герой одновременно отождествляет себя с Землей и парит над нею в своих видениях. Возможно, в них куда больше правды, чем в болезненно-трезвом пробуждении - и отчуждении.
Стих воспринимался был легче, если бы были указаны (жирным) акценты.
6. Васко. Noname0000
Бывает, сон немного слишком жив,
И пустота за выцветшим окном,
Придумав лето, скроет маской лжи
Труп улицы с погасшим фонарём;
Укроет шалью распростёртой лжи
Безлюдный двор с убитым фонарём.
А серый смог покажется фатой,
Сквозь корку льда прорежется трава,
Придёт с небес проявленНой мечтой
Пронзительно-живая синева;
Привидится несбыточной мечтой,
Как моря гладь, живая синева.
Бывает, сон немыслимо жесток,
И между струй постылого дождя
На миг проглянет радужный исток,
Святой наградой, будто для тебя;
Внезапно вспыхнет радужный исток,
Такой прекрасный - только для тебя.
А солнца луч на душу бросит блик,
Чтоб танцевать на лезвиях воды.
И под ногами видеть чей-то лик,
Полой плаща от неба скрыть следы;
В разбитых лужах видеть свой же лик,
От взглядов злых порошей скрыть следы.
Бывает, сон возможно изменить,
К его холсту дотронувшись едва...
Чтоб стать живым, придётся кем-то быть,
Штрихи эмоций облекать в слова;
Ведь, чтобы стать, довольно просто - быть
И тени чувств заковывать в слова.
Тоже о снах. Красивый, завораживающий танец с рисунком повторяющихся па, слегка монотонных, как суфийское кружение. Не могу судить - является ли это старинной стихотворной формой, но, во всяком случае, похоже. Сон плавно перетекает в явь, делается не совсем ложью и совсем не ложью. Иначе зачем его изменять? Не зря есть пословица: "Жизнь - это сон". И еще одна "Слово животворит".
А земной фонарь, земной свет - убит напрочь...
7. Рубцова Дарья. Огни
- Отчего ты боишься холодных ночей?
- В холода до утра не сомкнуть мне очей,
И от мыслей спасения нет в холода,
мерзнут пальцы, и в чайниках стынет вода.
- Отчего ты боишься остывшей воды?
- Оттого что на ней образуются льды,
А внизу подо льдами тогда - тишина
Полноправной царицей. До самого дна.
- Отчего ты боишься, скажи, тишины?
- Оттого, что в молчании дни холодны,
И стремительней к вечеру катятся дни,
А под вечер опять - все огни и огни...
Сказано по видимости очень просто. Однако здесь прослеживается закольцованная цепочка образов, очень изящная. Одиночество: ночь - холод - лед - тишина - вечер. Только вот тогда зачем - опять огни? Мне видится в этом символе, утяжеляющем собой финальную строку, выход и разрешение, прорыв кольца.
8. Сорокин Кирилл Валерьевич: Ночь...
Ночь. Из себя давлю слова по капле,
С души кровавые срывая лоскуты.
То льётся тушь на мятые листы,
То вдруг замру, подняв перо, как цапля.
Хоть жизнь кипит, всё движется, не так ли?
Но до неё разведены мосты.
Речей не слышу, хоть слова просты.
Глаза забиты корабельной паклей.
Одна надежда - на какой-то смысл,
Что плод ночей не слишком будет кисл.
Сведут мосты две половинки жизни.
Но жизнь нужна ли без таких ночей?
Без звона рифм, как рыцарских мечей?
Пусть рифмы бесталанны и капризны.
Стих полон метафорами, как тяжелогруженый корабль. Кровь как тушь, писчее перо зажала в ноге цапля (этот странный образ - цапля не перо, а ногу поднимает к туловищу - воспринимается без натуги), мосты коррелируют с проходящим под ними судном, слова как нити, соединяющие эго с внешним миром.
В финальной строфе теряет накал. Да дело не в том, мастерски ли поэт владеет сонетной формой и рифмовкой. Не в вялом оправдании графоманству. А в том, что любая твоя поэзия - то, что идет из глубины, и порванного на лоскуты сердца, - лишь способ остаться в живых.
9. Левченко Татьяна: При свете снега
Так пишу, при свете снега,
Вдалеке от суеты,
Капли крови доверяя
Вам, бумажные листы.
И страдаю от молчания,
И отчаянно боюсь
Словом, сказанным нечаянно,
Душу разорвать свою.
Чьи-то жизни будоражит
Тонкий след карандаша.
В ворохе страстей бумажных
Только - вечность, лишь - душа.
Зыбкой тенью дышат строчки
В свежем сумраке окна.
Греюсь (в полном одиночестве)
У вселенского огня.
Очень женское по своему выражению стихотворение. Легкие рифмы, "зыбкая" логика образов (кровь - рана в душе - рвать душу как бумагу - следами карандаша - ворох; тень от огня), не вполне точные, иногда хочется поправить ("строчки" - "одиночестве"). Закольцованы снег - огонь, ибо от них обоих исходит свет и падает тень.
Но - и легкая тень вторичности образов и переживаний. Нет, "я" здесь есть, но пока слишком земное.
10. Грэй Ларсон Дж. Злым гениям
Где прогнивший забор не защита, а сон не награда,
Есть проверенный способ домой не вернуться к семи:
Сделать шаг на тропинку, с которой не будет возврата,
И уже не катиться во тьму, а катить этот мир.
И пополнить собой несусветное сборище психов,
Что бросались под ноги идеям живыми людьми.
И забыть про синонимы счастья - "спокойно" и "тихо".
Потрясти этот мир и тем самым спасти этот мир.
Про таких говорят: примет смерть, что подпишут свои же -
Чушь собачья! Такое ПРИНЯТЬ - уж понеже вельми!
Но в судьбе обозначена цель: не банальное "выжить",
А заставить задуматься, чтоб изменить этот мир.
Стать уродливой куклой, гореть на победных парадах,
Лечь на рельсы истории всеми своими костьми...
Раз прогнивший забор не защита, а сон не награда,
Можно съехать с катушек и взять на слабО этот мир.
Стихотворение, впечатляющее своим мужским гонором. Первые две строки такие мощные, что далее почти неизбежен спад. Хотя про психов, что бросаются под ноги идеям, - отлично.
Хотя мир катят - навозные жуки... Впрочем, навозный шар - это Солнце.
"Что бросались под ноги идеям живыми людьми": что хочет автор - сам броситься - или бросаться другими? Да знаю я, что имеется в виду...
"А заставить задуматься, чтоб изменить этот мир" - строка самая слабая по ощущению.
И вот что: изменить - боюсь, не удастся, потому что снова возобладает идея. Уже, как говорится. И единая рифма - мир, которая вколачивает именно "идею" в головы читателей - тому порука.