Первым моим ощущением было четкое понимание того, что он не дышит. А за мгновенье до этого, казалось, его там вообще не было... Проходя, порядком уже заросшей тропинкой, я оглядывал очередной пустой и покосившийся дом в заброшенной деревне. Ничего нового, - те же полуметровые венцы, давно и навсегда вросшие в землю, съехавшая набекрень серая крыша из дранки и крапива, крапива везде и всюду. Все как обычно, или... мысль из глубины сознания завибрировала в спинном мозге - ну да, в окнах этого дома были стекла! Ну, и что удивительного? Задав сам себе этот вопрос, я тут же определил причину напугавшей меня мысли, - это же не стекла, это что-то другое. Не совсем прозрачное. Полиэтилен, промелькнуло в мозгу, но почему-то я уже знал, что это не так. Это был бычий пузырь - полупрозрачный, желтоватый, похожий на старый сухой пергамент. Удивительно, что я знал это совершенно точно и с того самого первого момента, когда сознание зафиксировало необычность, а в спине проявилось ощущение мимолетной дрожи. Да, именно так. Постепенно, как-бы прорисовывая своим сознанием всё новые подробности, я разглядел какое-то подобие занавесок внутри и что-то тёмное, похожее на бутылку, стоящее на подоконнике. Потом мой взгляд скользнул от окна к крыльцу и по пути, преодолевая густую тень от старой липы, споткнулся об человеческую фигуру, сидящую на низенькой скамеечке рядом с крыльцом. Именно споткнулся, или зацепился, - это нельзя было назвать по другому. Маленькая тщедушная фигурка завладела моим вниманием и через мгновенье я во всех подробностях обозревал её. Человек. Безусловно. Сморщенные, узловатые руки, выглядывающие из-под неопределенного покроя и расцветки рубища. Лицо глубоко изрезано морщинами. Седые волосы и аккуратно расчесанная борода. А глаза... его глаза смотрели в меня. Они были цвета выцветшего полуденного неба и казались застывшими. Именно в этот момент я и подумал, что похоже, старик не дышит. Я сделал три шага в его сторону, остановился и присел на корточки. Его глаза продолжали неотрывно смотреть в мои. Я хотел было поздороваться и уже успел произнести часть слова "здравствуйте", как вдруг, его губы шевельнулись и я услышал сухой, скрипучий стариковский кашель. Указательный палец его правой руки шевельнулся, и чуть приподнялся. Я опустил глаза вниз в направлении его указания и увидел лежащую на траве книгу. Это была массивная, толстая и, вероятно, очень старинная книга. Рукописная, подумалось мне. Но, стоп! Когда я подходил к старику, её здесь не было. Я мог бы утверждать это на все сто процентов - не заметить ярко жёлтый предмет на зелёной траве в метре от себя, просто невозможно. По моей спине вновь проскакала стайка веселых мурашей, а на лбу выступила испарина. В этот момент, я снова услышал стариковский кашель и какое-то шипение со свистом. Я поднял глаза. Старик явно пытался что-то произнести, прочищая горло. "во.. во.. ли.. а-йа.. е.. ме.. ль.. аа" - это было все, что я расслышал. По крайней мере, именно такие звуки мне тогда запомнились. Старик закрыл глаза. В это же мгновенье, как мне показалось, прямо над моей головой, раздался мощнейший громовой удар. Это был именно гром, как мы привыкли слышать его во время грозы. Звук был раскатистым и долгим. "Откуда гром и где же тогда молния?" - это было моей заключительной мыслью. Видимо, молния все-таки была, так как, вдруг, безо всякого предупреждения, моё ощущение реальности рассыпалось на бесформенную кучу разноцветных вихрей. Подкатила тошнота, пространство начало проваливаться и втягиваться в спиральную воронку, расположенную где-то внизу под ногами. Впрочем, через миг, уже и понятия низа для меня больше не существовало. Моего тела больше не было, остатки моих ощущений успокоённо растворялись в пустоте. Остановилось время. Всё кончилось.
Прошла вечность.
Было мокро. Где-то рядом взлетал реактивный самолет. Я открыл глаза. Это был шмель, вылетающий из своей норки перед моим носом. С травинок стекали искрящиеся весёлые капельки. Дождь, вероятно, только что прекратился. Я приподнялся и сел. Кроме лёгкого озноба, всё со мной было как всегда. Повертев головой в разные стороны, я увидел дом, липу и пустую скамеечку перед крыльцом. Ни старика, ни книги на траве не было. Я встал с мокрой травы, сделал несколько шагов по направлению к крыльцу и присел на скамеечку. Внизу что-то хрустнуло, затрещало и скамейка, подломив свои столбики-ножки, сложилась подо мной пополам. "Как же он на ней сидел?" - размышлял я, снова сидя на траве и разглядывая её трухлявые останки. Внезапно, вновь закапал дождик. Я встал и поднялся на крылечко дома по двум ступенькам. Половые доски здесь на вид казались крепкими, а вот нависающая скошенная крыша надо мной внушала некие опасения. Да и дырявая она была как решето. Я осмотрел входную дверь в дом и, не увидев никаких замков, толкнул её внутрь. Дверь, на удивление легко открылась, протяжно запищав несмазанными петлями. Я вошел в сени. Там царил полумрак, пахло мышами и, почему-то, геранью. Пол был крепким. Потолок тоже не внушал опасений. А самое главное, - тут было прибрано. До этого, раньше, заглядывая из любопытства в похожие заброшенные дома, я везде сталкивался с кучами мусора, остатками домашней утвари и ещё, бог знает чем, неведомо кем оставленным. Здесь же, было почти пусто и чисто. Две широкие лавки и добротный стол. Я прошел мимо стола, машинально проведя рукой по столешнице, - пыли на ней не было. Странно это всё, - подумал я, разглядывая подпёртую короткой шваброй дверь в комнату. Я взялся за швабру и, сдвинул её влево, освобождая дверную ручку. Дверь открылась мне навстречу, не издав ни единого звука. Я сделал шаг через порожек и сразу увидел книгу. Это была та же самая книга, - огромная и желтая. Почему-то я знал это наверняка. Она лежала посередине массивного резного дубового стола с инкрустацией. Перед столом стоял один стул. Такой же огромный, с изящно вырезанным узором. Ещё в комнате находился витой подсвечник с пятью толстыми, наполовину оплывшими свечами. Он стоял на полу рядом со стулом. Больше в комнате не было ничего. "А где же печка?" - почему-то подумалось мне. Я подошел к столу и уставился на книгу. Полумрак комнаты не позволял разглядеть почти ничего. Я скинул со спины рюкзак, достал из него зажигалку и зажег по-очереди все пять свечей в подсвечнике. Они загорелись на удивление ярко, голубоватым пламенем и с лёгким шипением. Снова сильно запахло геранью. Правда теперь, я засомневался в том, что именно ей. Аромат был знакомый, но определить его точно я не мог. Я взялся за подсвечник двумя руками и переместил его на стол. Книга осветилась и на её обложке я прочёл:
Я МЕЛ R
Внезапно, я вспомнил произнесенные стариком слова и сообразил, что вторым его словом было именно - "Емеля". А первое..., первыми его словами были - "Воля твоя". Такие чёткие ассоциации и это новое знание почему-то ничуть меня не удивили. Единственное это то, что я был не Емелей. Вернее, до сих пор, меня так ещё никто и никогда не называл. Хотя... "Нет. Это точно не герань!" - теперь я вспомнил и этот аромат. Так благоухал золотой лотос в пруду пятого яруса нашего Арраконского дворца. "Чушь какая" - отметил мой мозг. А я вспоминал все больше и больше, опьяненный чарующе волшебным ароматом. Потом автоматически присел на стул. И стул и стол были из папиного рабочего кабинета.
Когда я проснулся и оторвал голову от своих рук, лежащих на столе, свечи в подсвечнике ещё продолжали гореть. Правда, их пламя теперь имело привычный жёлтый цвет, не было никакого шипения и никакого аромата. "Какой странный сон" - подумалось мне. Воспоминания и его подробности быстро таяли и снова растворялись в глубинах моего подсознания. Единственно, что я продолжал помнить совершенно четко, это расшифрованные мною слова старика. Я потёр ладонями лицо, окончательно просыпаясь и прикоснулся к обложке книги, продолжающей лежать на том же самом месте. "Как же тонка грань между реальностью и снами" - пришло мне на ум. Мои пальцы гладили замечательно мягкую, замшевую золотистую кожу переплёта, а глаза вновь и вновь бежали по витиеватой разноцветной надписи названия. Я перевернул тяжёлую обложку. Первая страница была пуста. Начал листать и только на странице 25 прочел:
ЛЮБОВЬ это КЛЮЧ
Я перелистнул её. На странице 26 было написано:
КЛЮЧ бесполезен без ЗАМКА
Текст страницы 27 гласил:
ЗАМОК это ТЫ
..страницы 28:
ЗАМОК бессмысленен без ДВЕРИ
29:
Между вами - ХОЛСТ
Страница 30 была вырвана, а дальше, все остальные страницы книги были чистыми. И пронумерованными. Я аккуратно перелистал и проверил все 477. Свечи догорели и погасли одновременно. Наступила абсолютная темнота. Я на ощупь закрыл книгу и перевернул её на обратную сторону. Нащупал в кармане зажигалку. Зажег её. На другой стороне обложки, витиевато и радужно, было выведено:
Я = R
Зажигалка обожгла мне большой палец. "R - это старославянская руна РАДУГА" - вспоминал я, сидя в темноте, положив руки на книгу. Она была тёплая, как нечто живое..
...
Я ощущаю сладковато-манящий запах свежетоплёного молока. Мои глаза закрыты. Мои скулы сводит от одного представления об его вкусе. Во рту появляется слюнка. Я вижу, обжигающе горячий горшок, только что вынутый из пода. Сверху - пенка, - тёмно бежевая твёрдая, вкусней которой, нет ничего на свете. Я сглатываю слюнку и открываю глаза. Я лежу на спине и смотрю в потолок, который неожиданно очень близок - на расстоянии вытянутой руки. Я вытаскиваю правую руку из под одеяла и ощупываю грубовато отёсанные потемневшие, некогда смолистые доски. Узор на одной из них, похожий на петушка с роскошным гребнем, знаком мне видимо, с самого моего рождения. Я свешиваюсь с печи и кричу: - "деда, молочко готово? - де-д-а!" Дед появляется внезапно, сзади. Гладит мои волосы и, подхватив под мышки, вытягивает из-под тёплого одеяла. Я сижу голой попой на шершавой до колючести деревянной лавке, зеваю и глажу полосатого кота, пытающегося примоститься на мои коленки. Его мех щекочет меня. Я прижимаю это теплое, мурлычущее, шерстяное существо к своей груди и замираю. Наши сердечки бьются рядышком. Я чувствую, как, через некоторое время, их ритм совпадает и, внезапно, ощущаю прилив необыкновенной энергии. Хочется прыгнуть и поцепляться за шторы и свисающие с печи тулупы и одеяла. Я еле сдерживаюсь. Чуть ниже груди, в районе солнечного сплетения желание сначала съёживается, а потом мягко рассасывается, с замирающим холодком и мурашами. Кот успокаивается и мурлычет. "..а книжка была такой же тёплой" - внезапно, я вспоминаю свой последний сон в мельчайших подробностях. Из сеней доносится: "Готово молочко, беги сюда, Емелька!". Я отпускаю кота, выхожу в сени, присаживаюсь на одну из лавок у стола и спрашиваю: - "Деда, а что такое холст?"
(Холст - основа любой картины. Груботканое льняное полотно, изначально просвечивающее на солнце, проклеивается и загрунтовывается, приобретая жесткость и непрозрачность. Картина пишется уже поверх. А, нередко, и ещё поверх... Никто не рисует на воде, - слишком уж недолговечно. Это для бабочки, около твоего плеча. Для дождя, радостно смывающего и смешивающего все твои краски... А, только... радуга проявляется именно так... Она всегда за холстом. Помните сказку про Буратино! - решение там. Оно в вашем любопытном длинном носе ;)
Дорогой друг, знакомый, или пока ещё нет.. Если тебе в прочитанном, что-то легло на Душу и проявилось вдруг, мимолётное желание этим с кем-то поделиться, то, пожалуйста, отправь этот текст ему\ей. Этим файлом, или прямой ссылкой на все тексты Му:
https://disk.yandex.ru/d/R59thtx-evaYsg
Всё лучшее в жизни - бесплатно, полагает Му, поэтому - никакой коммерции, продвижения и рекламы. Только так - "на деревню, дедушке" - единственно правильный способ отправления моих писем. Летите голубки, адресатов знаете только вы..