<br/><br/>

<strong>Часть Первая.</strong>

<strong>Глава первая.</strong>

Мы с Мишей ждали посадки в самолет в Вашингтоне, когда он, рассматривая два скрепленных листочка бумаги, достаточно громко для моего пробующего дремать мозга воскликнул.

Смотри, мы прилетаем в два-двадцать дня и улетаем в это же время. Ровно три дня, минута в минуту.

Я косо посмотрел на него, радующемуся столь неожиданной находке в самолетном расписании.

Лучше бы мы прилетели на пару часов раньше и, в качестве возмещения, улетели на пару часов позже.

Миша рассмеялся.

Ты прямо по принципу: я тебе должен шестьдесять долларов; дай мне сейчас сорок, и я буду должен тебе только двадцать. Потом выспишься. Там классно - завалиться и отречься от всех забот этого мира.

Этими разговорами он оторвал от моего столь приятного занятия, как утренняя дрема. Тем более, что приятная женщина вдвое старше меня, открыла дверь в тубус, ведущий к самолету, и объявила посадку. Еще через полчаса я безнадежно притворялся дрыхающим и старался не обращать внимания на вопросы стюардессы и стоны и причитания моих соседей, рвувшихся через мои ноги в проход и далее в туалет.

Несколько дней назад Миша, мой младший брат, появился в моей скромной студии и уговорил на эту поездку. Мы вышли выкурить по сигаре, прихватив по небольшому фужеру с коньяком.

Ха, сигары! Представь себе Мексика, где на каждого белого человека приходится по два-три человека обслуживающего персонала. Тебя обхаживают, обласкивают, приносят пить и есть, кофе и коньяк, подносят зажигалку, как только ты достаешь сигарету. Где можно валяться на пляже, не на песке, а на настоящих кожаных диванах в беседке. Кататься на водных мотоциклах или просто плескаться в бассейне, или плавать со скафандром в океане. Сидеть в газибо и отгонять назойливых птиц, смотреть на пеликанов и орлов, и чувствовать, как ты летишь вместе с ними. Летишь так себе, никого не трогаешь, подлетает местный мексиканский орел и вежливо спрашивает, чего тебе в данный момент хочется. Устаешь так, что вечером мечта одна - завалиться в постель и забыться сном. Но не получается, спокойная тихая ночь, и сидишь себе на веранде, куришь сигары и пьешь коньяк. Иногда хочется остановить эти мгновения, и понять простую мысль - это счастье.

Ага, согласен. Деньги - это счастье.

Миша, мой брат-романтик, рассмеялся.

Теперь я расплачивался за это обещанное счастье своим недосыпом. Еще бы, ведь мне пришлось встать даже не то что слишком ранним утром, а слишком поздним вечером, чтобы из-за всех этих мероприятий с безопасностью успеть за два с половиной часа до отбытия самолета быть в Нью-Йоркском аэропорту. Быстрый перелет в Вашингтон, где меня ждал Миша, в крохотном самолетике типа усовершенственный кукурузник был тоже не подарок. Зато коротким. Посему в самолетике поспать тоже не удалось. Может быть, кто рано встает, тому Бог дает, да не мне. Я лично так хотел спать, что имел гигантское желание отключиться от всего остального мира на пару дней. Что, согласись, есть разбазаривание из трех дней, выделенных Мишиной судьбой, на всю Мексику. Если я отключусь на два дня - что остается? Фиг да малинка. Которые почему-то в Мексике не растут.

В Канкун я прилетел угрюмым и невыспавшимся. Паспортный контроль, личный досмотр и разборка с транспортной компанией, потерявшей наш заказ на переезд из аэропорта в гостиницу, настроения не добавил.

<strong>Глава вторая.</strong>

Зато я вырубился в мини-вэне по дороге из аэропорта в землю обетованную. Спал минут двадцать и прозевал военный патруль на дороге, посмевших остановить - о, Боже - американских туристов. Этот короткий отдых вернул силы и уверенность в себе и светлом будущем. Игристое шампанское, которое нам поднесли в прохладе холла, тоже добавило игристого настроения.

Нас тут же окольцевали, нацепив пластиковые полоски на руки. Это был наш признак чужеродных гостей с правом жрать и пить без ограничения. То, что называется "все включено". Наверняка в этом отеле не найти одной простой штуки, которая есть в каждом порядочном доме - элементраных весов.

Ха, мне выпало три семерки! Что у тебя?

Миша рассматривал надпись на пластиковой полоске. Я тоже посмотрел.

Ха, - в тон ему ответил я. А у меня - четыре!

Три-семь-семь-семь-семь было у меня. У Миши, соотвественно, на единичку меньше. Что и говорить, многообещающее начало.

Мы с трудом отделались от навязчивой дамы местной коротконогой национальности, предлагавшей расписать весь наш отдых по дням, часам и минутам. В конце концов, мы же свободные люди из свободной страны, чтобы самостоятельно принимать такие решения. Это оказалось не столь легко - когда мы оказались в номере, красная лампочка нашего телефона уже моргала. Тот же самый навязчивый голос повторил свое пожелание, и мы отмахнулись от него, как от навозной мухи.

Ну что, пойдем искать наших?

"Наши" - это компания моего брата, которая прибыла на пару дней раньше. Мы, можно сказать, припозднились и потому нарядились для первого выхода в свет. Теннисные рубашки, под цвет шорты, бейсболки и кроссовки.

- Ты - белокожий пижон в белом!

А ты - голубой!

Мы дружненько рассмеялись. Одно мне не нравилось. Миша заметно нервничал. Шальная мысль промелькнула в голове - из-за женщины, которую он должен был встретить здесь. Что хоть как-то могло объяснить, почему он резко поменял планы и вместо его нынешней подруги на мексиканскую ривьеру прилетел я.

<strong>Глава третья.</strong>

Наших мы нашли в ограниченном женско-детском контингенте в дальней части бассейна. Миша мне уже дал расклад русских боевых частей в Мексике. Два брата - это мы с ним, две сестры, три пары, две из которых с детьми. В данном случае русскоязычное представительство состояло из обоих мамаш со своими отпрысками и еще одной дамы. Мамаша с расплывающимися бедрами намазывала кремом облезлую спину дочуры лет тринадцати-четырнадцати. Похожесть лиц и фигур не выдавал сомнений в их родственных отношениях. Марина и Оксана, так они назвались. Маманя руки мне не подала, сославшись на крем. Зато дочка сделала это чисто по американски, без жеманства и сильно тряхнув мою руку. Вторая маманя внимания на меня не обратила и перебила Мишино представление выкриком:

Гава, ты куда?

Она сорвалась со своего места к нам за спину - там в детском по щиколотки бассейне с фонтанчиком бултыхался малыш.

Гава - это мужское имя или женское? - решил пошутить я.

Михаил замешкался. Если его и бултыхающегося малыша когда-то представляли друг другу, оба явно уже забыли о деталях этого события.

Гава - это Гавриил. - Моего засмутившегося брата спасла третья женщина.

Смешное имя, не правда ли?

Красивое имя. А главное, редкое! - поддержал я.

Да, не то, что Галя или Надя. Меня, кстати зовут Женя, а вас - Максим.

Как вы угадали? - продолжал я придуриваться. Как будто это не мое имя минуту назад было произнесено три раза. Брательник мой решил исправить и произнес его в четвертый раз.

Женя, это мой старший брат Максим. Максим, это Женя Троянская.

Женя Троянская, вы очаровательны!

И только?

О, простите, солгал. Вы очаровательны сногсшибательно!

Это было правдой. Несмотря на облупившийся нос, щеки и лоб и красные пятна на плечах и ногах, которые шли к ее горевшим на солнце коротко остриженным волосам цвета меди. В смысле не ноги шли, а пятна шли. И ноги тоже шли к ее волосам. Солнце играло в них, придавая золотой оттенок. Интересно, а Елена из древней Трои тоже была рыжей?

Я вас раньше что-то не видела.

Я живу в Нью-Йорке и был в Вашингтоне только два раза, и то с экскурсией. Еще до того, как Миша переехал туда.

Ребята, - нашу завязавшуюся беседу перебил Миша, - Ребята, вы знакомьтесь, а я пойду поищу остальных.

Если увидишь официанта, попроси подойти к нам. - У Гавиной мамы голос был малость визглявый, с оттенками одесского привоза. - А то он нас совсем забросил.

Иди, Миш. Я позабочусь о дамах. - Мы уже схватили по стаканчику в баре на полдороге, так что я представлял себе как это сделать. - Дамы, что прикажете?

Одесса потребовала пиноколады с алкоголем. Да побольше, побольше. Надеюсь, Гава отвык от кормления грудью. Американско воспитанная девочка попросила американской кока-колы со льдом, ее мама - просто бутылку воды. Заказ от третьей дамы был чуть сложнее.

Если вы поднимитесь вон на ту террасу, там будут три двери. У двери в середине - круглые ступеньки, в кафетерий. Там есть очаровательный сок красного цвета из местных цветов. Мне, пожалуйста, стаканчик. - Женя скосила глаза на маманю Гавы, не слышит ли. - Да побольше, побольше.

Слушаюсь и повинуюсь!

Я исчез выполнять сложный заказ, повторяя про себя его ингредиенты.

<strong>Глава четвертая.</strong>

Выполнить заказ оказалось не столь трудно. Труднее оказалось не отдать официантам поднос, который я сам наглым образом утащил со стойки. В конце концов я отвязался от них, дав самое честное пионерское слово вернуть поднос через две минуты. Себе я взял того же цветочного сока. Украшением моего подноса было три веточки цветов, нарванных по дороге и красовавшихся ныне в дешевом пластиковом стаканчике.

Первой свое получила безымянная мать Гавы. На этот раз она была рядом с малышом. Несмотря на то, что в силу наклонности ее фигуры я видел только ее крепкие ноги и из чего они растут, свое "Thank you" я получил. Расстановка сил в шезлонгах изменилась. Девчушка получила свою коку в обмен на улыбчивое "Thanks", а вот место ее мамы занял дородный в районе живота мужичонка. Через малый столик от него сидел еще один, с татуировкой выползающей из черепа змеи, от плеча до кисти. Укладывание фотоаппарата в детскую коляску указывало на его нынешнюю роль - Гавин папа.

Заказ сеньоры, сэр, - высказался я, протискиваясь промеж шезлонгов и ставя заказанную бутылку на столик.

Я замешкался, не зная как начать разговор. За что был понят неправильно.

Витя, у тебя есть рублик?

Нету. - Витя отвечал по-английски. - Да и зачем? Сам подсчитай - в Вашингтоне в Костко упаковка в 35 бутылок стоят пять долларов, то есть четырнадцать центов за бутылку. За что доллар-то? Стоит этот олух здесь над душой...

Тут до меня дошло. Оделся я как пижон, весь в белом. То есть, как обслуживающий персонал. Теперь доказывай, что ты не верблюд.

О-о, сеньор! Вы не представляете, как дорого стоит перевозка воды из Вашингтона в Мексику!

Оба разом уставились на меня.

Do you speak English? (Ты говоришь по-английски?)

Si, Senior. (Да, сеньор)

What's your name? Juan, Carlos? (Как тебя зовут? Хуан, Карлос?)

Ramses, Senior. (Рамзес, сеньор)

Ramses? (Рамзес?)

Глаза его переметнулись на рубашку, туда, где у обслуживающего персонала положено находиться маленькой фирменной табличке с именем.

Did you learn English in New York? (Ты учился английскому в Нью-Йоркском Университете?)

Я скосил глаза на свою рубашку. Вместо фирменной таблички местного отеля там было вышито фирменное NYU.

No, Senior. I got master degree there in math and computer sience. (Нет, сеньор. В университете я проходил мастерскую программу в математике и компьютерном программировании)

Wow! What are you doing here? You could work in USA for one hundred thousand dollars a year. What's your salary now? (Непереводимое американское Вау! Что ты делаешь здесь? Ты можешь работать в Америке за сто тысяч долларов в год. Какая зарплата у тебя сейчас?)

Two hundred, Senior. (Двести, сеньор)

Two hundred a month, a week, a day? (Двести в месяц, в неделю, в день?)

A year, Senior. (В год, сеньор)

Two hundred dollars a year? (Двести долларов в год?)

No, Senior, two hundred thousand dollars a year. (Нет, сеньор, двести тысяч долларов в год)

Мой собеседник обалдел. Двести тысяч! Хотел бы он так жить!

Девчушка на соседнем шезлонге вытаращила глаза и зажала рот кулаком. Женя уже давно стояла неподалеку и наконец решила вмешаться в наш непонятный диалог.

Представляешь, Витя, он еще по-русски говорить может.

Витя не сдавался.

Да, как же, выучил два слова, и то матерных.

Не совсем, - это уже я. - У меня русские корни. У лукоморья и так далее.

Ни фига не понимаю! Так что ты здесь делаешь?

Витя был тормозом. Это точно. Я не успел об этом ему сообщить, потому как Женя подхватила меня под руку и сказала:

Пойдемте, Рамзес. Они скучные, поговорим лучше о египетских фараонах вашей династии. У вас же египетские корни тоже есть?

Э-э-э... Я бы сказал, мои корни вышли из Египта.

Вот-вот. Это ведь наши напитки? Как вам последнее произведение Анатолия Тосса?

Нескучные истории? Слабо, просто развлекаловка. Второй раз читать бы не стал...

<strong>Глава пятая.</strong>

- За что вы так Витю невзлюбили, за "олуха"?

Мы потягивали напитки, болтая ногами в воде в другой части бассейна. Женя утащила с собой пляжный сарафан, я же наоборот, снял кроссовки и любимые белые носочки.

Да ладно, я-то тут причем. За державу обидно.

За какую именно? Их в наличии три: мексиканская, русская и американская.

Я помешал кусочки льда в стакане.

Получается, за все три. Стыдно, как американец, выходец из России, относится к мексиканцам вообще и ко мне в частности.

Обиделись.

Я, конечно же, оскалился.

На дураков не обижаются, знаете ли.

Женя помолчала.

Витя не дурак. Он просто ограничен. И слишком много пьет.

Что удачно заполняет друг друга.

Мы опять помолчали над высказанной банальностью.

Расскажите о себе.

Да что мне рассказывать? Программист, живу в Нью-Йорке. - Я замолчал, рассказывать как-то нечего. Жизнь как жизнь, как у тысячи других. - Попросите лучше Михаила, он вам все по полочкам распишет.

Миша сказал про вас тоже самое: увидите - сами узнаете. Библиографы вы оба никудышние.

Лучше вы расскажите про себя и остальных. Я здесь новенький, никого не знаю.

Улыбка пробежала по ее губам и спряталась где-то в глазах.

Ну, с Витей вы уже познакомились. Витя все время на кого-то учится, и все время неудачно. Сперва учился на программиста. Когда закончил курсы, выяснилось, что программисты его специальности уже не нужны. Потом выучился на биржевого брокера, и попал в самый обвал рынка. Что не дало заработать и помогло скрыть ошибки новичка. Потом выучился на агента по продаже недвижимости, и опять неудача. Сейчас он решил учиться на дантиста. Поверьте, к тому времени, как он выучится, все зубы в стране будут вылечены и запломибированы. Регина, его жена, работает учителем в специализированной школе для придурков. Есть такая. Там зарплата выше, а часов меньше. В силу финансовых обстоятельств она заправляет в семье и в конец подмяла его под свой каблучок. Вполне безобидные ребята, второго ребенка завели.

Я смотрел на другой край бассейна. Гава устроился в общественном бассейне, как в собственной ванне и чуствовал себя вполне в домашней обстановке.

Саша посложнее. Жизнь свою устроил, звезд с неба не хватает, если не считать одной мелочи. Он увлекается коллекционированием китайской и японской посуды. У него необычайный нюх на нее. Несколько лет назад продал свою коллекцию, денег хватило дом купить и еще осталось новую коллекцию начать. Интеллигент в очках, ботаник в общем.

Она озорно улыбнулась. Я - из той же породы, тоже в очках.

Марина, жена его, - полная противоположность, кремень. Все жизненные неурядицы перемалывает, не задумываясь. Хобби у нее тоже есть и очень интересное. Главное, никаких материальных затрат. - Опять озорная улыбка в спокойных серых глазах. - В жизнь не догадаешься.

Да что там было догадываться! Как будто мне делать больше нечего. Глаза у нее были серые с зеленоватым оттенком. Наверняка, когда она злилась или расстраивалась, они становились цвета морской волны, которая плескалась в десятке метров от нас. Или цвета бутылочного стекла. Шампанского бы сейчас, а не эту настойку цветочную.

Как-то незаметно мы перешли на "ты".

Не-а, даже догадываться не буду. - А какого цвета эти глаза в нежности? Вдруг они какого-нибудь стального оттенка. Бр-р-р, аж мурашки по коже.

Ее хобби - ругаться. Красиво и мастерски, простым боцманским матом. Для нее - это целое искусство. Иногда такое скажет, не поймешь, где начало, где конец, и, вообще, про что речь. Кстати, Марина не любит, когда языки пачкают простым житейским матерным словом. Неприлично, говорит, ругаться.

Губы ее двигались и улыбались, она что-то говорила, но смысл до меня никак не доходил. Бывает такое состояние. Перегрелся, наверное, дурак, на старости лет. Хорошо, что нас прервали. Из воды вылезла голова, отряхнулась, и сказала вполне ясно и по-русски:

Привет! Не помешаю?

Оксаночка, ты никогда не помешаешь!

А что вы про маму говорили?

Что мама у тебя хорошая, только ругаться любит.

Опять улыбка, с ямочками на щеках.

Да, ругаться она умеет.

Оксана на руках подтянулась и устроилась с другой стороны от Жени.

Была русалкой, стала поплавком...

Ты про что? - Улыбка исчезла, в глазах - настороженность.

Борис так про маму сказал. Была русалкой, стала поплавком. Мама совсем за собой не следит.

Она поболтала ногами в воде.

А еще он сказал, что у меня ноги короткие и толстые.

Я очухался. От солнца, от тепла, от воды, от соседства. Такое сказать может только хам. Слова слетели сами собой.

Ерунда! У тебя красивое длинное тело и сильные ноги.

Мои слова не очень воодушевили ее ноги. Они так же меланхолично разгоняли круги по воде.

Ага, как у рыбы. - А потом добавила - И сама холодная, как рыба.

Она не стала дожидаться наших растерянных слов, легко встала и также легко рыбкой нырнула. Переплыв весь бассейн под водой, она вынырнула, вдохнула свежего воздуха, и опять под водой проплыла весь бассейн обратно. Составлять нам компанию она не стала.

Подлец этот Борис, такое говорить.

Женя стала грустной и одинокой. А потом, в оправдание сказала:

Он был когда-то веселым циником и душой компании. Потом он стал злым циником, а сейчас перерастает из мелкого негодяя в крупного. Борис - мой муж.

Она смотрела на меня своими спокойными серыми глазами. Стали в них не было, только грусть.

Вчера или позавчера он разглагольствовал о том, кого лучше уволить, русского или индуса. - Короткое молчание. - Это про Мишу. Борис либо унизит его увольнением, либо оставит, чтобы унижать каждый день. - Еще несколько кругов убежали от нас по воде, чтобы разнести наши слова по всему свету. - Первое предпочтительней.

Миша под ударом. Если Борис его уволит и Миша не найдет работу в течение нескольких месяцев, им придется продать дом. Крах надежд. А работу сейчас не найти, даже в Вашингтоне.

Я был старше моего брата на пять лет и в детстве всегда защищал его. Теперь было понятно, почему Михаил изменил свои планы и вытащил меня сюда. Мой брат впал в детство.

<strong>Глава шестая.</strong>

Мы шли вдоль берега океана. Трактор, собирающий пляжный мусор, вежливо пропустил нас, тракторист приветственно помахал рукой. Солнце пекло нещадно и голова плыла.

Смотри, баклан. Не спугни.

Пеликан сердито вел на нас глазом и уплывать не спешил. Она присела на корточки и потянула меня за руку. Куда? - На тот край бесконечности, плескавшей свои воды с покачивающимся пеликаном у наших ног. Я послушно присел рядом. От ее волос пахло летом и соленой водой, и еще чем-то, от чего хотелось петь и выть.

Пеликану не понравилось мое соседство, он отплыл на десяток метров, и оставшись недовольным достигнутым результатом, тяжело взмахнул крыльями, взлетел и исчез за верхушками пальм.

Ты такой большой, неуклюжий...

К кому эти слова относились? Конечно же, к баклану-пеликану. Просто солнце напекло голову и в нее лезли неправильные мысли.

Рука моя удерживала ощущение ее пожатия, когда она потянула меня присесть рядом с собой, чтобы поклониться этой ленивой глупой птице. Ничего пеликан этот не понимает, ни в запахе солнца, ни в запахе моря, хотя всю жизнь провел в их волнах. Вот если бы его в Нью-Йорк отправить, вот это было бы да! Он бы там обалдел - от кормежки и многомиллионного внимания интернационального народа. Дурная она птица. Баклан, одним словом.

Катер протащил парашют с привязаном к нему пассажиром. Этот радовался, размахивал руками и ногами, и свистел во всю силу своих легких. Мы тоже помахали ему вслед. Группа чаек, захвативших кусок побережья, недовольна расступилась, предоставляя дорогу старшим по разуму братьям. Один из которых, не буду указывать пальцем, был точно оглупевшим бакланом.

Борис не дает мне развода, - неожиданно сказала она. - Мы давно уже не живем вместе. Я вернулась в Нью-Йорк. Вы ведь тоже оттуда?

Хорошо, что она задала этот простой и, в сути своей, повторный вопрос. Мне нужно было время, чтобы переварить услышанное.

Да, я работаю в сити.

А какие места вам особенно нравятся?

Особенно?

Действительно какое место мне особенно нравится в городе Нью-Йорке? Я ответил прямо.

Месиканское побережье.

Она рассмеялась.

Мексиканское побережье в Нью-Йорке? Это такой ресторан? Где же он находится?

Эээ... Недалеко от Канкуна.

Набитого глупыми толстыми бакланами, болтающими с очаровательными девушками. Потом их обжаривают в кипящем масле и подают на ужин на тарелочке с голубой каемочкой, чтоб неповадно было.

Мы дошли до конца пляжа. Дальше побережье заросло малорослыми деревьями, перед которыми было навалены кучи песка. Трактор обогнал нас, добавил еще немного мусора в эти кучи.

Давайте возвратимся через бассейны, а то нас потеряли, наверное. А кем вы работаете в Нью-Йорке?

Мы опять перешли на вы.

<strong>Глава седьмая.</strong>

Обратный путь был намного короче. Но у него был свой плюс - бар, возле которого в тенечке расположилось несколько заманчивых столиков. Голова тоже немного охладилась. А будоражащий запах волос остался. Так же, как и ясные светлые глаза. Говорили мы в основном про Нью-Йорк, про общие любимые и нелюбимые места. И еще про что-то, очень важное и незапоминающееся.

Когда мы вернулись, обстановка в шезлонгах опять изменилась. Вся компания была в сборе. На этот раз в центре красовался квадратный стол со стульями. Четверо мужчин играли в карты. В ту игру, в которую играют только русские - преферанс. Я, кстати, не был исключением. Еще две девицы устроились рядышком. Игрокам пришлось приостановить игру для очередного представления. На этот раз это был Борис, муж Жени, собственной персоной. Девушки назвались Анитой и Катериной. Впрочем, их имена я тут же подзабыл.

Потом девушки исчезли, переодеться к вечеру, и мы с Женей заняли освободившиеся места, заняв позиции слева и справа от Мишки. Без смущения заглядывали в его карты и друг другу в глаза. У нее они были, как всегда, спокойные со смешинками. У меня ж, уверен, в глазах одни черви забубенные.

Мне надо на минутку, сейчас вернусь. Максим сдаст за меня, если вы не против.

Мише, брательнику моему младшему, захотелось в туалет. Понятно почему - на углах стола стояли запотевшие кружки с пивом. Хотя говорится - вино в преферансе не товарищ, да видать не в Мексике. Соперники его не особенно были против, так что я пересел на освободившееся место и начал сдавать. На смех всем - по три карты. В преферансе сдавать надо по две, а я в последнее время играл в терц, там по три. Смех-грехом, раздал и углубился в изучение пули. У Миши положение было аховое - всего три маленькие игры и бесконечная череда подсадов. В том числе серьезный проигрыш на распасах в самом начале игры. У Бориса - длиннющая череда игр, много выигрышей и много подсадов. Одна сыгранная девятерная, много семерных. У двух оставшихся - игра с переменным успехом. Распасы в самом начале игры сказались - Миша проиграл, а Борис, несмотря на риск, выиграл много, и последующие игры были его. Везло сегодня человеку с картами. Нормально, с каждым бывает.

Витя допил свой стакан пива, закинул в рот пару жевательных резинок. Ах, этот запах мяты... Перемешанный с перегаром и запахом жареного лука...

Борис быстренько сыграл очередную игру, карты сложили и снова роздали. Я был на третьей руке, и карты мне, то есть Мише, пришли - от души. Взяток семь, а при хорошем раскладе - все восемь. Хоть чуть-чуть за него отыграюсь.

Но мне опять не повезло. Раз у меня сильные, значит у кого-то - слабые. Витя сдал, Алекс обявил шесть взяток на пиковой масти, а Борис объявил мизер. Я не решился идти на девять и ушел в пас, Алекс тоже. И не зря. Пришли бубновые девятка и десятка к моему одинокому королю. То есть девять я никак не брал. Только у Бориса мизер тоже под вопросом оказался - у него этой масти вообще не оказалось. Опять же, бывает такое. Хуже для него было то, что две масти были хорошие, чистые, но болтался голый пиковый король. Игра было достаточно очевидная - из трех ненужных карт сбросить две, одинокого короля и десятку, и ждать. Обычная одна взятка на мизере, при очень неудачном раскладе - две. Ребята от души записали расклад карт на оборотной стороне пули, Борис, насвистывая, снес две, мы разложили карты. Я играл за болвана, то есть за робота. Миши не было, Алекс с Витей долго обсуждали перед каждым ходом как пойти, в конце концов ходили, мне же была отведена роль чисто механически сбрасывать Мишины карты.

У меня была голая дама в пиках, где у Бориса были четыре чистых карты от семерки до короля; червовый туз с девяткой против пяти чистых карт у Бориса и валета у Алекса, и шеть крестей с тузом без короля, король был у Бориса. В последней масти, в бубнах у меня болтался одинокий король.

Первый ход сделал Алекс - зашел в пикового туза. Борис сбросил ничего не значащую десятку, я - единственную в пиковой масти даму. После долгого обсуждения с Витей, Алекс продолжил поход по пикам и зашел в валета. Борис сбросил восьмерку, у него оставались король с семеркой. Здесь они надолго задумались и заспорили, какую карту мне лучше сбросить первой - одинокого короля в бубнах или туза в червах. Что на самом деле было все равно, так как на третий выход в пику сбрасывалсь вторая из мешающих им карт. Они порешили сбросить короля, что я послушно сделал. А далее они стушевались, так как Борис подтрунировал и перед каждым ходом приговаривал "Смелее, пацаны!". Они вдруг решили перекинуться на червей, забрать валетом мою девятку, а затем завершить тур по пикам.

Как раз вернулся Миша, поинтересовался, что происходит. Пошли бурные объяснения и дебаты. В конце концов, они зашли в валета, Борис сбросил десятку, я потянулся к девятке.

В этой игре Борис был королем. Но передо мной на столе лежал туз. Движения мои были привычны и легки. Я положил туза поверх двух других и превернул их рубашкой вверх.

Ты что, сука, делаешь! - заорал Витя. - Он схватил карты и перевернул их обратно. - Не ту карту сбросил!

Заткнись, Витя! - Максим удивительно спокойно положил свою руку поверх карт, возвратил к ним туза и перевернул взятку. - Максим не ту карту никогда не сбрасывает.

Дальше были крики и обвинения, но с точки зрения игры все было просто, без вариантов. Вытряхнув меня со своего места, Миша забрал игру в свои руки, зашел в девятку, сбросил пиковую карту у Алекса и зашел в крести. В ту самую, где у Бориса не должно было быть короля. Он там был, вопреки всем правилам и ожиданиям. Шесть взяток на мизере, такое бывает раз в несколько лет. Из победителей Борис тут же перешел в разряд очень сильно проигрывающих. Я ушел купаться в океане, бросив напоследок Мише:

Ты слишком много болтаешь.

Не уверен, понял ли он.

Позже, оставшись вдвоем, он сказал нечто неприятное и не имеющее отношение к игре.

Редиска он, Борис. Он при мне Аниту, старшую сестру, сбросил в бассйн в одежде. Смеялся и еще приговаривал "Дерьмо нет тонет". Сам он дерьмо. Я ему говорю "Нехорошо, поставил девушку в неприличное положение". А он - "Ерунда. Ее в какое положение не поставь, ей все прилично." Что делать?

Если бы в зубы на месте дал, хуже не стало бы.

<strong>Глава Восьмая.</strong>

- Витя, конечно, свалял дурака.

К сожалению, согласен. Именно поэтому с ним надо быть осторожней.

Мы плескались в невысоких волнах.

Как ты догадался, что Борис оставил короля?

Ну, это долго объяснять...

А ты попробуй.

Мы опять перешли на ты. Хороший знак с точки зрения построения доверительных отношений.

Да сложно это все. В преферансе выигрывает тот, кто меньше ошибается. А Борис наделал ошибок.

Расскажи все-таки. Поучи дурную голову.

Голова эта была в двух метрах. Была она не дурная, а рыжая. В очередной раз утонул в глазах.

Самый первый ход был неправильный.

А, по-моему, розыгрыш в пику был правильный. Ведь у Алекса было на две пики больше чем у тебя, и ты на них сбрасывал две ненужных карты.

Она знала как играть, это точно. Редкий случай.

Нет. Первый ход должен был быть в черву, под моего туза, а далее я возвращаю ход в пику. Если бы до этого дошло.

Почему если бы?

Говорю же, сложно это все. Ход этот - провокационный. Борис, по идее должен был попробовать перехватить взятку и тут же отдать свою девятку под моего короля. Он бы вышел с одной взяткой.

Я помолчал. Это было уже слишком. Слишком близко.

Потому как мы должны были отпустить его с одной и не стали бы перехватывать тузом. Так как есть вероятность, что он вообще останется чистым. А у Бориса, соотвественно была вероятность сесть с паровозом. Пятьдесять на пятьдесять. Но они этот ход не сделали и начали в лоб разыгрывать пику.

Ну хорошо, запутано все, но предположим, что первый ход неправильный. А где Борис ошибся?

На втором ходе. Ему надо было отобрать взятку и уйти с двумя взятками. Иначе он попадает в ту же ситуацию: или ничего, или паровоз. Он не забрал, значит рассчитывал выйти сухим из воды. Слишком все было явным, игроки не сильные, обсудили все заранее, он по их тропке пошел. Если уж решили пойти на высокий риск и стали разыгрывать пику, надо было молчать и начать обсуждение, когда Борис сбросил десятку. Опытные игроки часто придуриваются, делают вид что обсуждают. До критического момента, а потом уже принимают решение. Здесь же по первому ходу можно было догадаться, что ребята неуверены и не знают, как выходить правильно из ситуации с высоким риском. Все равно, Борис сам себя подсадил. Не захотел согласиться на две - получи свои шесть.

Трудная игра преферанс, да?

Да нет, не очень. На самом деле, от расклада ничего не зависело. Все равно надо было ходить под короля.

Почему это?

Как мне объяснить это чувство? То, что бурлило где-то в недрах живота и подкатывало к горлу?

Ты обратила внимание на пулю? Борису сегодня везло в карты. А рисковал он очень много. Было понятно, что попробует обмануть. Да и характер у него такой, рисковый.

Может, ты прав. Только Борис... Он отомстит, обязательно отомстит. Он такой.

Да ладно, мне лично с ним нечего делить. А Миша не мальчик, должен уметь защищаться сам. И вообще самое правильное - уйти от такого менеджера. Если не получается - уйти совсем из компании.

Нас разделял метр, не больше. Достаточно было протянуть руку, чтобы коснуться ее губ. Я бы так и сделал, да в лицо плеснула волна, и, пока я отряхивался от воды и наваждения, Женя была уже далеко.

<strong>Глава девятая.</strong>

Настал вечер, почти мгновенно. Заходили в номер днем, а вышли уже в ночь. Искупавшись и сменив помятую и пропотевшую одежду, мы с Мишей обошли бассейн, поднялись по знакомым ступенькам в кафетерий и, пройдя его насквозь, оказались в главном холле отеля. Там было кое-что для нас необычное. А именно, женщины были первыми и ждали мужчин. Две почти незнакомые мне сестры сидели за столом недалеко от главного бара. Местная дама на местных модных укороченных ногах расставляла стаканы и, приняв наш мужской коньячный заказ, удалилась.

Девочки, - догадался Миша, - разрешите еще раз представить вам моего брата!

Прошла повторная процедура представления. Такая же успешная, как и несколько часов назад - ко второму стаканчику я самым неджентельменским образом забыл их имена. Это было невежливо, но им явно было не до нас. Младшая кусала губы, а старшая явно злилась на младшую. Сестры были похожи, с немного грубоватыми, но правильными лицами. Очарование юности младшей делало ее лицо более привлекательным. Догадываясь об этом, она ушла к бару. Старшая слушала нас невнимательно, время от времени вставляя несколько незначащих слов и значительно чаще бросая взгляды на младшую. Миша все еще был в угаре от преферанса, и опять потянулась волынка с объяснениями ходов. Появился Витя, и очень вовремя перевел разговор о покупке и продаже недвижимости, и процентах, которые зарабатывает брокер. Наверняка уже считал себя экспертом и миллионером, просто времена сейчас неудачные. Зато зубы - более спокойная и надежная работа. Не знаю, как другие, я лично к нему свои зубы не понесу. Выбьет их еще ненароком.

Надоело слушать, и я свалил от них под поводом осмотреть потенциальные возможности местного спирторазливочного комбината.

Вы кто? - неожиданно получил вопрос от младшей сестры, при посадке на соседний стул.

Вопрос был настолько неожиданный, что пришлось вместо ответа издать некое подобие смешка.

Кто вы, зачем приехали?

Э-э-э... Я - частный отдыхающий. - Жалко, что не часто отдыхающий. - А вы?

Нападение, как известно, лучший способ защиты.

Уезжайте. Прямо сейчас. И Мишу заберите. Вы что, не видите, что здесь происходит?

А что здесь происходит?

Здесь все ненавидит друг друга. А вы только подливаете масла в огонь. Ребята с ума посходили.

Да? Не заметил ничего такого. Так что уезжать никуда не собираюсь.

Девочка потеряла ко мне всякий интерес, опять повернулась к своему бокалу. В нем даже сока никакого не было. Голый спирт с колечками льда. Бармен притащил мой коньяк, безо льда, и у меня появился новый собеседник. В смысле не коньяк, а бармен. Подтвердив, что ничего, кроме Мартель Медальон, меня не ждет, он свалил на другой край стойки, где несколько шумных посетителей уничтожали местное пиво.

Наше дружное одиночество нарушил еще один посетитель, на этот раз русский. Борис устраивался по другую сторону от моей соседки. Я, честное слово, обрадовался и оглянулся, пробуя найти задористую рыжую головку Жени. Но ее не было. Зато кое-что другое привлекло внимание. Семейство Оксаны, девчушки с длинным красивым телом и чуть короткими ногами, входило в холл и в игру. Маманя по имени Марина шла впереди, как крейсер Аврора, раздвигая своим целенаправленным корпусом все преграды в виде зазевавшихся туристов на пути. Бросив нечто короткое мужу и дочери, она прокурсировала мимо группы за столом напрямую к нам. Оставшееся без своей боевой предводительницы, семейство задержалось где-то на краю внимания и затопталось на месте.

Цель разъяренного крейсера уточнилась. Подойдя к спине ничего не подозревающего Бориса, она с ходу дала залп из носовых орудий.

Ты, дерьмо! Если еще раз подойдешь к моей дочери, я тебя, суку такую, не месте убью! - Дальше шла короткая тирада не для детей. - Твою цыплячью шею сломаю на месте, понял?

И не дождавшись ответа, развернула корпус на реверсный курс.

Да уж, что тут не понять. Судя по комплекции, она вполне могла это сделать одним рывком через широкое бедро. Жалко, что Борис в этот момент сидел ко мне спиной, да еще спрятавшись за девушку. Очень было интересно в его лицо взглянуть. Через полминуты он вернулся к стойке и разразился грязным ответом. Правильно говорится, не умеешь ругаться, не берись. Тем более за глаза. Такое слышать было неприятно, и я решил оставить их. Крейсер, уже под ручку с мужем и дочерью по другую сторону неспешно исчезала из поля зрения. Но мне было не до этого - с другого конца холла, приветственно махая рукой, приближалась Женя. Показалось ли мне, что улыбка в ее глазах была предназначена мне?

Что там случилось? - Это Миша.

Потом расскажу. Ничего особенного. - Мне было не до него.

<strong>Глава десятая.</strong>

Компания развалилась. Одесса и Гава не появились - слишком поздно для пересидевшего в бассейне ребенка. Витя, Борис и две сетры, Анита и Катерина, исчезли в недрах итальянского ресторана. Миша не решился оставить нас с Женей вдвоем, и мы втроем двинули для контраста в карибский. Мы стояли у приветственной стойки у входа полупустого зала, когда из его глубин сперва нам радостно замахала, а потом сорвалась с места Оксана.

Пойдемте к нам, пожалуйста!

И не дожидаясь ответа, начала давать указания девушке-метрдотелю. Женя пожала ей руку и улыбалась. Настроение стало подниматься. Так же, как и суматоха в том углу, где сидели ее родители. Для нас нашли больший стол и тарелки стали перемещаться на новое место. Устроились и пошел какой-то разговор ни о чем. Буйный крейсер Марина преобразовался в более спокойный морской лайнер. Алекс с дружелюбным интересом рассматривал меня. Это хорошо удивляло. А девчушка болтала, не уставая. Видать язык у нее был натренирован не хуже, чем тело в плавании. Дневной меланхоличности как не бывало.

Выбор ресторана был отличный. Никогда так хорошо и вкусно не ел. Коктейль из креветок в апельсиновом соусе, суп из протертых моллюсков, кальмары в каком-то зеленом и очень вкусном салате, чилийское вино. Двое мексиканцев в сомбреро и соответствующих костюмах играли и пели. Один, как и положено, на небольшой мексиканской гитаре, второй - на инструменте, более приемлемом для оперного театра, а именно, на арфе. Он делал чудеса - играл и импровизировал так, что хотелось только слушать его. Впрочем, он этого добился. Кроме незнакомых мексиканских песен, они сыграли "Спящего ковбоя" и "Вальс цветов". Последнему, как русскому вальсу, мы аплодировали особо громко. Настроение было праздничное.

Но это было не все. Прихватив свои инструменты, необычный дуэт ринулся за дополнительными апплодисментами и чаевыми в зал. Более того, напрямик к нашему столу. Нам был предоставлен выбор - романс или хэппи. Большинство высказалось за хэппи-энд, а я свое мнение высказать постеснялся. Это была какая-то ударно веселая песня на два голоса. Насколько понял, одна из партий, та, которую исполнял арфист, была женская. Получив очередную порцию аплодисментов и долларов, они удалились к столу в другой части зала. Но играть не спешили. Вереница официантов тянулась к нам. Поставив перед каждым по тарелке, закрытые металлическими крышками, они на счет три-два-один застучали крышками тарелок, и, также на счет, открыли их. Это было горячее, поданное с неожиданным искусством.

Не знаю, как все это мне удалось запихать в брюхо, но удалось. Это был продовольственный шабаш, праздник карибской кухни. Завершился обед кофе. Это был не простое кофе и даже не эспрессо. Это был мексиканский кофе и целое очередное представление с огнями и фейерверками. Горящая смесь рома и текилы переливалась в ловких руках официанта из одной чашки в другую и в конце концов добавлялась в кофе. Для охлаждения туда же добавлялись сбитые сливки. На вкус он был не очень.

Вы идете на шоу?

Какое шоу?

Далее полилось искреннее огнеметное объяснение Оксаны. Наверняка, в результате пития мексиканского кофе.

О-о-о, здесь каждый вечер - шоу. Сегодня - "Пираты Карибского моря". Я его в прошлом году видела. Он больше на цирк похож, только без зверей.

Мать, улыбаясь, попридержала.

Не надо сейчас рассказывать, пусть люди посмотрят и получат удовольствие из первых рук. Лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать.

Мы были не против. До шоу оставалось полчаса, и мы провели его на террасе, попивая кофе, сваренный самым обычным образом. Этот был лучше, но даже у меня в доме такого не подают. Даже по утрам.

Одно немного удивило. Почему Оксана маму называет мамой, а папу - Сашей?

<strong>Глава одиннадцатая.</strong>

Дорога к театру, где должно было скоро начаться пиратское представление, была перекрыта ярмаркой. Небольшой и культурно организованной. Штук двадцать столов, на которых лежали товары местного домашнего производства - от живого осла в сомбреро, на котором можно бесплатно сфотографироваться, до картин в стиле Боба Росса. Да, осел не лежал на столах, а стоял подле. Сюрреализм и рок тоже присутствовали в виде местных масок и календарей. Побрякушки на продажу - сомбреро, стекло, керамика, вышивка. Мастер по стеклу плавил стеклянные трубки, пользуясь небольшой горелкой и плоскогубцами, и творил необычайно красивые вещи. Сейчас он делал трубу - по рисунку трубача, завороженно стоявшего рядом. А на столе стояли розы и аисты, державшие в клювах пакеты с младенцами.

Мужик, стоявший возле масок в стиле майя был удивительно похож на ярко разукрашенные произведения - круглый армянский нос и повернутые перпендикулярно к голове мочками ушей. Спокойный и рассудительный в отличие от других громко зазывающих торговцев, он внушал доверие и говорил по-английски. Мы с ним разговорились. Про Чичен-Ицу, и про двадцать пять конкистадоров с ружьями, захвативших страну со всеми ее нефтяными и людскими запасами. Двадцать пять семей отказались отдать испанской короне согласно договору девяносто четыре процента от награбленного и до сих пор владеют девяносто восмью процентами всего богатства страны. Сами образованные до невозможности, хотят ли они, чтобы миллионы нищих рабов стали образованными и честными? Нет, конечно, но время потихоньку берет свое. Телевидение, компьютеры, и, главное, английский врастают в новое поколение, не испросив разрешения у двадцати пяти семей. Глубинка еще далека от этого, но сам Канкун - туристический город, где культура - это живые деньги, и знание английского - это зарплата, в пять раз выше зарплаты незнающего ангийский. English is money. Чуть запоздало я сообразил, что он не продавец масок, у один из служащих отеля, присматривающих за этим балаганом. Судя по английскому - не совсем простой служащий, а из среднего звена. Потом я отвлекся, а он безвозвратно исчез. Потомок инков, или майя, кто его знает.

Он был прав. Шоу в этом туристическом городе, набитом туристами, было классным и качественным. Люблю профессионализм. Во всем. В родном программировании, в акробатике, в танцах, в фокусах. Даже в искусстве официанства. Единственная отрасль человеческой деятельности, где заправляют не профессионалы, а тупые настырные любители - это политика. Это шоу было профессиональным от первой до последней минуты. Единственным украшением сцены был металлический стержень, установленный в центре в виде мачты. Вся команда состояла из шести человек, включая одну девушку. Одетые в яркие пиратские костюмы, они прыгали, танцевали, ходили на ходулях, размахивали мечами и факелами, висели на стежне. Девушке досталось больше всего - и работы, и аплодисментов. Кок крутил китайские тарелочки, фокусник развлекался со спаянными в цепочку кольцами, отсоединяя их друг от друга и соединяя их обратно в цепи. Работа, достойная самой лучшей похвалы.

Я не хлопал - в одной руке грелся фужер с коньяком, а в другой уютно устроилась ручка Жени.

<strong>Глава двенадцатая.</strong>

Народ разошелся от увиденного шоу и не захотел расходиться. Рукам пришлось расстаться. По крайней одна расставалась с надеждой на то, что временно. Мы неразлучной шестеркой вернулись на притемненную веранду, набрали питьевых запасов согласно индивидуальному вкусу и возрасту, и болтали общим разговором. Кто бы мог подумать, о чем - о еде! О такой вкусной, питательной и экономичной. Примерно так.

О, какой вкусный обед был сегодня!

О, да! И какой питательный!

О, да-да! И, главное, экономичный. Все включено!

На самом деле, это "все включено" уже оскомину набило. Питье, еда, бассейны, шоу. Жирей и радуйся.

А представляете, через пятьдесять лет, на Земле не будет хватать еды.

Так в Африке сейчас тоже миллионы не доедают.

Так то - в Африке. Представьте, в Америке продуктов не будет хватать.

Ага, заходишь в супер-маркет, а там продуктов - раз, два, и обчелся. Только пустые полки.

Э-э-э... Тоже польза. Самые вредные продукты тоже исчезнут - жирное молоко, масло, сахар, мясо.

А также соль и спички. Макароны и картошка. Одни таблички "здесь было когда-то МЯСО", "здесь когда-то были МУЧНЫЕ ПРОДУКТЫ".

Зато появятся такие большие пакеты, как еда для собак. С табличкой "ЕДА. Вкусная, питательная, экономичная. Содержит 100% необходимых человеческому организму веществ и витаминов."

По возрасту: "От рождения до года", "От года до пяти" и так далее.

"Для беззубых"

"Рекомендуется дантистами всего мира"

Ага, а еще по половому признаку, "Для женщин" и "Для мужчин"

А еще - "Для пьющих" и "Непьющих"

С нарисованной бутылкой.

И сигаретами. Никотин - прямо в еду.

И бромом.

А бром зачем?

Понижает сексуальную активность.

Дети здесь, думайте, что говорите!

Да ладно, мама, не девочка уже.

Молчание.

В каком смысле?

Что?

Не девочка.

Мама, мне уже тринадцать лет!

Рано дети сейчас вступают во взрослую жизнь...

Алекс получил увесистый подзатыльник от мамани. Что ничуть не ухудшило его благодушного настроения.

Чего дерешься! - И достает три сигары.

Ты где их добыл? Купил все-таки, обещал же. Я спрашивала - они по тридцать пять долларов штука.

Да ладно, перестань причитать. - Алекс ухмыляется. - Торговался я, за пятьдесять три штуки взял.

Ладно, мужики, курите. Дамам надо удалиться. Скоро вернемся. Смотрите, с девушками не флиртуйте.

Не беспокойтесь. Пока настоящий мужчина сигару курит, он ни на одну девушку внимания не обращает.

Смотри у меня, настоящий мужчина.

Вернулись они нескоро. Мы курили, смотрели как мексиканки моют бесконечные дорожки вокруг бассейнов и в который раз за день обсуждали мизер. Почуствовать себя белым человеком - грех конечно, но приятно. Начали мы с комаров, которые полностью отсутствовали. Потом перекинулись на цветы вдоль борта бассейна и на множестве мостиков через бассейн. Славно перешли на тему "Счастье - это когда тебя понимают. А тебя понимают всегда, если в руке зажат доллар".

А потом Миша раскололся, рассказал, как мы с одним другом в молодости ездили в Сочи и Ялту на заработки, были знакомы с шулерами и китами, то есть профессионалами. В первый же год нам повезло. Мы нарвались на одного кита и, не зная правил этого мира, раскрутили его. Он был без партнера, а мы прикинулись незнакомыми друг с другом. Кит оказался старым, хитрым и мудрым. Он раскусил нас к половине игры. Зато заместо проигрыша дал совет - сделать малоприглядную татуировочку. У него она была в виде скорпиона с трефой на спине. Любая масть означала причастность к картам и позволяла всем причастным к этому миру распознавать друг друга.

А что означает эта точка внутри трефы?

Точка - это судимость и отсидка на зоне. В УК нет статьи за участие в азартных играх, так дают якобы за шулерство.

А это точка рядом с трефой?

Тоже отсидка, но уже за другое. Вы ребятишки, умные, сделайте, как вам говорю. Тут на пляже из ментовки лазают тоже, под лохов прикидываются. Так что если не с тем сядете, вас предупредят.

Мы сделали так. И не пожалели. Каждый день мы относили половину выигрыша нашему киту, каждый год нас проверяли на фуфло, знали ребят из милиции в лицо и они нас не трогали. Мы работали так, по мелочи, пара сотен рубликов за вечер. Я вышел из игры после того, как кит подставил нас, отдав нас на съедение двум немеченным ленинградцам. Те играли хило, мы расслабились и не просекли, когда они сделали один-единственный финт ближе к концу игры. Подменив карты, они сдали так называемый преферанс - туз, король и дама в четырех мастях. И мы за раз проиграли в сто раз больше, чем должны были выиграть. Пришлось отдавать весь заработок, до последней копейки. Кит не вернул нам ничего, зато провернул свою игру. Через пару дней он просто силой забрал у заезжих их неправедный заработок и голыми сдал в ментовку.

За эти три года мы научились многому, бродя по краю законности. Я ушел чуть раньше, а мой товарищ, соотвественно чуть позже, уже после того, как заменил Кита в руководстве его империей, заодно присвоив его кличку. В этом промежутке у моего товарища также добавилась одна точка в трефе. С тех юношеских пор я играю честно. Только вот рука привычно хотела почесать правое ухо при хорошей масти в пиках.

Да это так, воспоминания за давностью лет. А сейчас я обрадовался возвращению явно повеселевших женщин, и расстроился Жениным словам.

Ребята, с вами хорошо, но мой последний автобус уходит через десять минут.

Какой автобус?

<strong>Глава тринадцатая.</strong>

- Борис снял номер нам на двоих, я не хотела этого и уехала в другую гостиницу, минут двадцать отсюда. Борис тоже туда перебрался. Зачем, не понимаю. Завтра мой последний день здесь. Не обидишься, милый?

Как я мог обидеться?

Наши гостиницы в одной сети, потому для меня здесь тоже "все включено". Автобус между гостиницами ходит каждый час. А позже такси не заказать. Разве кто случайно из города вернется.

Я без стеснения держал ее за руку. Мы сидели вдвоем на скамейке под навесом перед главным входом в гостиницу.

Так почему ты уехала в Нью-Йорк?

Объясняла же, подала на развод и, чтобы не встречаться с Борисом, уехала из города. Сняла квартирку в верхнем Вест-Сайде. Нью-Йорк - самый красивый город в Америке.

И в мире!

В мире.... Мне больше нравился Лондон. - Она задумалась, вспоминая. - Я была в Лондоне два раза. Но больше туда не поеду, не хочу.

Почему?

В первый раз я была там, когда вырвалась из мрачной пост-советской России. Целую неделю бродила по городу одна. Гостиница была далеко от города, так что часто ночевала в самом городе, вместе с голубями. Тогда было очень теплое лето, это было успокоение, бальзам для души. По мосту прошла раз сто. У меня не было своего угла, и весь город стал моим домом. Вот так.

А второй раз?

Второй раз я была уже как американский турист, на две недели. Первую неделю была одна, потом познакомилась с Борисом. Случайно встретились, на экскурсии. В ту неделю я спала наверное часа по два. Ходила по улицам, отдавшись тем же ощущениям, как и в ппервое посещение. Город снова входил в меня. На этот раз отель был дорогой, в нескольких кварталах от Вестминстерского аббатства. Каждый день я приходила к нему погладить его камни. Они, кажется пропитались туманами Лондона. Темные волны Темзы, освещенные мосты, лодки и катера с лампочками - как светляки на воде. Надо просто не сдерживать чувств. Он друг, настоящий и таинственный друг.

Она немного помолчала. Я тоже. Было хорошо, тепло и уютно.

Через неделю встретилась с Борисом. В последний день поездки он подарил мне это кольцо и попросил руки. Я согласилась, и мы в тот же день оформили бумаги...

Это формальное "бумаги" мне не понравилось.

А мне нравится Париж...

Ее настроение резко изменилось к игривому.

Париж тоже красив. И девушек в Мулен Руж подбирают как под копирку, размеры у всех абсолютно одинаковые. Клево...

Ну уж нет. Я - американец! Не променяю всех девушек Мулен Руж на одну из Нью-Йорка!

За что получил вознаграждение - мягкое и теплое пожатие руки.

Мой автобус. - Она что-то хотела еще сказать. Или мне показалось. - Я приеду утром. Не скучай. Спокойной ночи! Вон Миша за тобой идет.

Пришлось оглянутся - действительно Миша. Спугнул такое мгновение. Брат еще называется.

<strong>Глава четырнадцатая.</strong>

- Ты освободился?

Хам он, а не брат.

Чего тебе?

Анита позвонила, просила помочь сестру забрать из танцевального клуба.

Что-то случилось?

Вроде да, но Анита точно не знает. Говорит, что Катя позвонила, плачет.

Такси заказал?

Миша уставился на меня.

А зачем такси?

Как до клуба добираться будем?

Ты чего? Клуб здесь же в гостинице, на том краю. Сейчас за нами гольфный карт приедет.

Ладно, вот Анита.

А вот и обещанная повозка.

Мы загрузились и споро двинули к месту. Анита ничего толком не добавила, просила просто быстрей добраться, забрать сестру.

Клуб оказался в одном из больших административных зданий, в боковом крыле. Нас ждали у дверей, за которыми гремела музыка, и проводили в соседний зал, сейчас пустой. Катя сидела на стуле, с повязкой на ноге. Вокруг нее хлопотало несколько человек. Анита бросилась к сестре.

Спокойный толстенький мексиканец с докторским чемоданчиком высказался просто:

Ничего страшного, только подвернула ногу. Кладите лед, если через два дня опухоль не спадет или будет ухудшение - вызывайте. Рекомендую завтра утром съездить в город сделать снимок. Вот телефон.

Он написал что-то на оборотной стороне своей визитке и вручил растерянной Аните. С удивлением среди стоявших я обнаружил своего знакомого с вывернутыми мочками ушей - потомка майя. Он только хмуро кивнул мне.

Что случилось?

Катя зажала рот кулаком, пробуя сдержать рыдания.

Упала, не видишь что ли?

Как?

Как, как.. Когда танцевала...

С кем?

Вот он, вопрос дня.

С Борисом.

А Борис где?

Не знаю. Уехал, надеюсь.

Последним автобусом, догадался я. Тем самым. Здесь он тоже останавливается.

Подлец! Уехал!

Младшая только согласилась и вдарилась в следующий раунд слезного звездопада.

А что с лицом?

Стукнулась, когда упала...

Хорошенько же ты стукнулась!

Что было правдой. Синяк на левой части лица был частично прикрыт полотенцем со льдом.

Что еще?

Больше ничего, только нога и лицо.

Продолжение рева оскорбленной львицы.

Ходить можешь?

А-а-а....

Выход нашелся как всегда самый простой и самый вовремя. Дерь распахнулась как по волшебству и представитель местного персонала вкатил кресло на колесах - для выгуливания неходячих. Неходячую даму загрузили и покатили на выход.

Я поотстал - пожать на ночь руку потомку великих майских строителей пирамид. Не зря же я назвался именем египетского фараона.

Оне не упала. Он ее ударил. Либо она посадит его в кутузку, либо выманит порядочный куш. В любом случае ему придется много потратить. Он - из VIP отеля, значит деньги есть.

Либо она ничего не сделает.

Список возможных последствий был бесконечен. На что потомок хмуро посмотрел на меня.

Может быть.

И с хмурым кивком исчез в боковой двери.

<strong>Глава пятнадцатая.</strong>

Полседьмого утра. Сон решил наказать меня своим осутствием на новом месте. Лично я его особо не призывал - слишком многое случилось в моей жизни за этот день. Слишком много того, к чему я не был готов. Как всегда, самое худшее и самое лучшее в жизни происходит неожиданно.

Небо было хмурое и ветренное. Возле бассейнов было пусто, так что я двинул по берегу вдоль океана. Здесь мы вчера гуляли. А там, где плескались в океане, по берегу бродила маленькая черная птичка, похожая на худющего после зимней спячки скворца. Ветер сдувал ее тонкий черный хвост на бок, и казалось что ее черные глаза тоже скошены ветром. Я присел на корточки перед ней, как давеча перед пеликаном. Но птичка узрела в этом действии некоторые охотничьи инстинкты и, шустро перебирая лапками, убегла по мокрому песку. Она ошиблась - преследовать столь маленькую двуногую дичь желания у охотника за дичью покрупнее не было.

Бродить до одури по краю бесконечности, сердцем вдыхая ритмы жизни...

В самом конце пляжа у куч песка и мусора стоял одинокий и всеми брошенный трактор. Я похлопол его по боку, и в ответ был облит водой. Вода была везде - слева и справа, спереди и сзади, и, что хуже всего, наверху. Ливень, самый настоящий тропический ливень превратил мою одежду в грязный холодный брезент. Дверь трактора не открывалась, пришлось бежать до ближайшего укрытия в отеле. А потом подумал - все равно ведь мокрый, и с этой радостной мыслью ринулся в прогулку под дождем. Два километра - пустяк для жаждущего охладиться. Ошибся. Ливень охладил тело, но не охладил мысли.

Миша уже встал - постель пуста, в ванной - шум воды.

Ты кофе заказал?

Миша не услышал, или захотел сделать вид, что не услышал. Рваться к нему в ванну не хотелось, так что я нашел самое правильное решение - с обувью залез в пустую джакузи, сбросил промокшие насквозь обувь и одежду, и стал вытираться, поглядывая в незашторенное окно. Ливень перешел в дождь, на помощь к нему пришли поливалки, расставленные в ухоженной траве. Струи их смешивались, создавая иллюзорность водополива.

Шум в ванной стих, щелкнул замок двери.

Ты кофе заказал? - не поворачиваясь, повторил я свой вопрос.

Но этот подлец только снова исчез в ванной и снова пустил воду. Побриться забыл, что ли. Лишь бы кофе не заказывать. Вот так я и стоял голяком в ванной, полной мокрой одежды, когда во входную дверь настойчиво постучали.

Кто там?

Кто! Свои! Кофе заказывали?

Все было бы ничего, да вот только голос был Мишкин. Кто же тогда был в ванной?

Кто у нас в ванной? - спросил я стоящего за дверью полусонного и небритого Мишку, обвязавшись для приличия полотенцем.

Женька. Ты тоже что ли под дождь попал?

Женя?

А я тут в окошко смотрел на водопредставление. В чем мать родила.

Ну, ладно, заходи, коль кофе принес.

Привет, мальчики! - дверь в ванную снова щелкнула. - Кофе принес?

Женя вышла из ванны, по домашнему завернутая в белый халат. Мишка положительно буркнул, а я полез в комод за бельем.

Мне оставьте! - и исчез в ванной.

Меня колошматило - от этой неожиданной близости. Вчера она большую часть времени была в купальнике, но эта наполовину состоявшаяся встреча и ее веселый домашний вид не давал покоя. Спать надо больше, чтобы меньше казалось.

Я брился, рассматривая свое одутловатое и насупившееся на весь мир лицо, когда услышал тихое постукивание в дверь. Трусы и майка уже были надеты, так что не открывать дверь причины не было.

Ты так долго... Миша за новой порцией пошел...

Она скользнула в тесную ванну и прижалась к майке.

Я по берегу шла, часа два, наверное, и попала под дождь...

Одной рукой я прижимал ее к себе, чувства не давали возможности думать. Иначе бы догадался положить бритву на умывальник и обнять Женю обоими руками. Мишка, подлец, вернулся слишком быстро. Женя чмокнула в уже обритую щеку и выскользнула из полуобъятий.

Выходи быстрей... Так соскучилась... А ты такой забавный...

Дверь за ней тихонько закрылась. Из зеркала на нас смотрел очарованный пеликан с бритвой в руке. Короткий рыжий волос предательски остался висеть на майке, и я не знал, что делать с этой уликой. В конце концов он нашел свое место в футляре из под бритвы.

<strong>Глава пятнадцатая.</strong>

Кофе и завтрак сделали свое дело. Женя натянула мужскую майку заместо сушившегося на перилах балкончика сарафана и выглядела очаровательно и задорно.

Завтракали мы в буфете. Расставаться почему то не хотелось, поэтому вместо, того чтобы ходить и набирать себе еду, мы заказывали, как в настоящем ресторане. Омлет с клубничным джемом, французские тосты под кленовым сиропом, горячий травяной чай с лимоном, хлеб с поджаренными кусочками бекона и овсяные хлопья с горячим молоком. От спиртного в этот ранний час все дружно отказались.

Миша ушел досыпать и переваривать свой завтрак в номер. Настроение от этого нисколечко не упало.

Ты с аквалангом в океане плавал?

Мы стояли возле красочного рекламного щита. Мексиканец за стойкой отрвался от тетрадки.

Привет!

Привет! Пишешь стихи? - Женькин подбородочек указал на тетрадку.

Стихи... С неба...

Поджарый мексиканец закрыл потрепанную тетрадку с нарисованным на обложке крестом и бережно спрятал в глубь стойки. На его шее болтался простенький деревянный крестик на веревочке. Может готовится стать пастырем?

Хотите заказать что-нибудь? Водяные мотоциклы, планирование на парашюте, плавание с аквалангом или просто рыбалка?

Я не решался. В конце концов набрал побольше воздуха в легкие и выдал.

Хотелось бы с аквалангом... В океане...

Мексиканец выскочил из-за стойки.

Меня зовут как-то, - в смысле, не помню, как его зовут. - Вы уже плавали раньше?

Нет...

Женя рядом смеялась. В смысле она была серьезна, как сфинкс, только в глазах смешинки прятались.

Тогда рекомендую взять урок плавания в бассейне, - он указал себе за спину, - а потом уже в океане. Я - инструктор.

Женька смеется, лукавая.

Давай, давай, я с аквалангом плавать умею.

В руках у него споро появился листок бумаги с ценами. Неплохо здесь дерут с заезжих рыцарей, желающих в акваланге сразиться с морской глубинкой.

В океан поездка в десять и в час. На десять вы уже не успеете, вас на час дня записать?

Шустро работает, однако, этот инструктор. Ему ноготок в рот положи, всю руку в миг слопает.

Не-е... Можно сперва просто урок, в этом, в бассейне?

Хорошо. - Он полез за какими-то квитанциями. - Фамилия, имя, отчество, дата рождения, национальность...

Бррр... в смысле имя и номер комнаты. Я назвался и подписался. Он сверил мой номер на полоске на руке с компьютером.

А вы? - его ручка вопросительно уставилась на Женю.

Я умею, у меня лицензия есть. Можно я просто поплаваю?

Конечно!

Понятно, баба с возу - инструктору легче.

Он заполнил вторую квитанцию и также сверил номер.

Вам бесплатно, вы знаете?

Ага. - Ее кудряшки дружно кивнули и подтвердили слова хозяйки.

Пришлось возмущаться.

А почему тебе бесплатно, из-за лицензии?

На этот раз кудряшки замотались в отрицательном направлении.

Не, я же Очень Важная Персона!

Ну, я малость обалдел, конечно. В смысле, не против. Она протянула свою руку для поцелуя, с такой же полоской, но синего цвета. На ней большими буквами было написано VIP. Очень, очень важная персона. Не просто все включено, но даже вдвойне.

В-общем, Женя плавала бесплатно, нахлебником. Куда уж мне, простому трудовому народу против капиталистов этих. Но это было чуть позже. Для начала инструктор всучил мне книгу гигантских размеров, где была написана эта самая инструкция, с буквами размером для стариков, страдающих дальнозоркостью, близорукостью и косоглазием одновременно, и детскими наглядными картинками для старушек, страдающих детским маразмом.

Я читал, а Женя бубнила.

Запомни три вещи. Первое - дышать надо равномерно, спокойно и сильно, - она показала как. Примерно как кузнечные меха. - Не останавливайся и не нервничай.

Да я после такой инструкции дышать буду как прирожденный астматик.

Во-вторых, когда опускаешься под воду или поднимаешься, в ушах будет шум, из-за смены давления. Выдохни сильно через нос.

Она смешно показала как.

Понятно, как будто сморкаешься.

Люблю, когда ее кудряшки смеются.

В третьих, в океане каждые десять минут проверяй давление. Если останется меньше тысячи - поднимайся немедленно. Сморкаться не забывай, а то кровь из ушей пойдет.

Женя показала приборчик на ближайшем акваланге, расставленных возле стойки.

Далее инструктор повторил инструкцию, получается уже в третий раз после прочитанной книги и Жени. Затем мы прошлепали в бассейн, где он нацепил на нас акваланги и повторил инструкцию. Я таращился на него сквозь маску и старался дышать спокойно и глубоко. Безумно хотелось на свежий воздух, так как астма или грубная жаба, не знаю уж точно, а может обе, начали душить. Им противостояли позывы рвоты. Успокоился я только после того, как на меня нацепили свинцовый пояс. Все уж, точно конец. Так хоть прими его, как настоящий моряк-подводник.

Бассейн был небольшой. Одна половина его представляла собой глубокий колодец, второй был по грудь. Начали мы, понятно, с части для детишек. Присесть, встать, посидеть с минутку, глядя на две пары ног и пробуя поймать приборчик, показывающий когда же наверх. Потом плавать в этой ванне и, наконец, меня опускают в колодец. Я с ужасом опускаюсь, а этот инструктор - рядом со мной. Я пробыл минут пять, сидя на дне колодца и осматривая окрестности, инструктор - со мной. Только с той разницей, что я был в акваланге, а он налегке. Потом приплыла Женька и мы стали резвиться, в смысле плавать. Я плавал, как золотая рыбка. Ведь у нее же память работает только девять секунд, а потом она все забывает. Поэтому даже в простой литровой банке ей не бывает скучно - все время что-то новое перед глазами. Я был точь-в-точь как она, рыбка моя золотая, ничего не помнил, только озирался по сторонам. Да иногда вспоминал, что дышать надо сильно и равномерно. Потом я плавал один, а Женя сидела с этим инструктором на борту бассейна, болтала с ним и смеялась. Назло им, я плавал и плавал. И в тот момент, когда я кое-что увидел на дне, вдруг в голову стукнула мысль - проверить приборчик. Он показывал всего пятьсот, в два раза меньше, чем нужно. Все, конец, прозевал, мне более никогда не подняться наверх. А эти болтают. Вы лучше на мой приборчик посмотрите. Еще свинцовый пояс нацепили. Хорошо, что я вспомнил, как именно надо дышать и как подниматься наверх. Почему Женька на этом не сделала ударения? А теперь я здесь один, совсем один, в этом колодце без дна и покрышки. К счастью, выплыл.

Спасло меня то, что глубина колодца была-то всего метров семь. Мы в детстве в общественном бассейне с вышки прыгали, пробуя достать монетку со дна. Там точно семь метров было. На этот раз это была не монетка, а золотое кольцо. Вот она, моя золотая рыбка! С этой находкой я и выбрался в отдел для молодняка. Сорвав маску и вдохнув побольше свежего воздуха, я воскликнул:

Смотрите, что нашел!

Видать, мексиканец понимал по-русски, так как понял, что мой невод не был пустым. Только его опередила Женька, хватаясь за руку. За свою.

Ой, мое кольцо! Опять свалилось! Ты где его нашел?

Какое-то недоверие видать было на моем лице. Еще бы, я его нашел, и тут же его отнимают. Женька сообразила, что к чему, и рассмеялась.

Там на внутренней стороне надпись есть. "Жене от Бориса".

Надписи видно не было - из-за капель воды. К тому же где здесь, в бассейне, найти микроскоп? Одни акваланги, маски да ласты. Мы ушли, оставив десятку и унося в качестве добычи возвращенное лондонское кольцо.

<strong>Глава шестнадцатая.</strong>

- Ношу кольцо больше по привычке. И еще как память о Лондоне. Борис подарил его, когда мы были в Нотр-Дам. Такая обстановка, торжественная... - А потом добавила, снимая кольцо с пальца. - Знаешь-ка что, спрячь его в этот свой потайной карманчик в плавках, чтоб снова не потерять, а вечером я его верну Борису. Давно хотела вернуть, да Лондон не давал...

Там действительно была надпись, и похоже именно такая. По крайней мере предлог "от" было видно отчетливо. Хороший предлог. Чтобы спрятать находку подальше.

Какие планы? Хочешь попробовать поплавать в океане?

Не-а, на океан не поеду. На сегодня бассейна хватит. Завтра, может быть.

Пойдем-ка на мотоциклах покатаемся. Обожаю мотоциклы. Водяные в особенности. В детстве так хотелось покататься, что иногда угоняла мотоциклы - я тогда любые замки шпилькой открывала. А позже могла любой мотоцикл починить. Ты знаешь, - она озорно улыбнулась, - я ведь по профессии точный механик.

Совсем точный? А сейчас где работаешь?

А сейчас я отдыхаю!

Это понятно. Я тоже сейчас отдыхаю. А вообще, в Нью-Йорке?

То же самое, отдыхаю, если ты имеешь в виду постоянную работу. Иногда консультирую. На жизнь хватает, и даже на Европу остается...

Понятно. Я тоже консультирую, но выходных у меня - две недели в году. Наверное, в этом мире одинокому мужчине надо больше, чем одинокой девушке. С другой стороны, у одинокого мужчины в нашей паре была уже возможность купить недорогую квартиру в Манхеттене.

Мы шли к пристани. Недалеко от пристани стояла будка с кондиционером и обязательным баром. Там и заказали мотоциклы. Жене опять обломилось на VIP халяву.

Мексиканцы освобождали мотоциклы от ночных цепей и замков и выпихивали их в море. Сегодня мы были первыми. Как положено, на нас нацепили желтые наматрацники, то есть эти, бронетанковые жилеты, задача которых - спасение утопающих. В отличие от аквалангов, инструкция здесь была простая до невозможности - прикрепи бечевку от ключа к поясу, нажимай на кнопочку и радуйся жизни.

Мы сделали пару учебных кругов. Вернее, я сделал пару, а Женя штук пять. Потом она замахала мне рукой, привлекая внимание, и направилась в сторону пристани. Когда я аккуратно и медленно подплыл к берегу, Женя уже стояла на песке.

Подожди, у меня есть идея.

Она убегла в будку. Там были туалеты, это точно. Я сам видел. Спрашивается , ну какая идея может на тему туалетов? Прихватить с собой кое-что из инвентаря?

Женька вернулась нескоро и с мексиканцем постарше, с тем самым, который продал мне билет на мотоцикл. Он подошел к молодым парням, обслуживающих нас на пляже, и начал им что-то объяснять. Женя подошла ко мне, устроилась у меня за спиной, и скомандовала:

Разворачивайся!

Куда?

Туда!

В открытый океан, короче.

Я развернулся, двое парней, проинструктированные старшим, оседлали Женькин мотоцикл, и мы маленькой кавалькадой двинули. По-моему, куда-то в сторону Кубы.

До Кубы мы не доплыли. Где то на полпути, в полумиле от берега, Женька скомандовала новое направление - вдоль берега на юг, в Бразилию короче.

С этим водяным мустангом я уже освоился, и дал жару - миль двадцать в час. Нас трясло и бултыхало, а я с ужасом смотрел на спидометр. Не знаю как мотоцикл, а вот прибор этот рассчитан был на шестьдесят миль. Через полчаса прыжкам по волнам наступил конец - Женя, державшая меня в своих объятиях, добралась до веревки от ключа, и выдернула его. Мотоцикл, и мы с ним, остановил свое движение.

Вы о'кей?

Это наши сопровождающие.

Отлично! Мы хотим немного поплавать. Спасибо!

Ну что ж, моя одежда и так была сырой. Тем более, что Женя уже начала разоблачаться. Ей то хорошо - у нее спортивные босоножки, а у меня кроссовки. Вы пробовали когда-нибудь дотянутся до шнурков, сидя на качающемся мотоцикле?

Мы нежились в ласковых водах открытого океана, совсем одни, не считая нашей охраны и волн зеленой прозрачной воды, которые плескались обязательно в лицо. А когда пробовали залезть обратно на мотоцикл, выяснилось, что один из моих кроссовок оторвался от коллектива и ушел в самостоятельное подводное плавание.

На этот раз Женя была рулевым и, пригнувщись к самому рулю, гнала так, что меня отрывало от ее талии. Это было похоже на скачки трамваев - вверх и влево, вниз и вправо. Да, это было кое-что такое, от чего дышать даже было тяжело - ветер отрывал волосы от лысины и запихивал все встречные брызги в глаза и нос.

Хорошо, что гонка закончилась прежде, чем кончилась вода. На такой скорости по местному кустарнику проехаться и оставить на себе кожу шансов не было.

Охрана ржала во все шестьдесят четыре зуба и показывала большие пальцы, включая пальцы ног. Женька была счастливая и отвечала такой же мексиканской улыбкой. Черт их дери, пора это дело кончать. Я спрыгнул в воду по колено. Ноги дрожали. А Женька показала свои ладони с красными рубцами от ручек мотоцикла. Еще бы, ей же надо было сопротивляться встречному ветерку за двоих. За что я перенес ее на берег на руках и помог снять все неродное. В смысле, этот желтый плавник. Мексиканцы натянули наши спасательные принадлежности, расселись по мотоциклам и укатили, бросив нас в неведанном краю, полном опасностей.

Как называется эта часть света?

Хотя и так уже догадывался, кто будет пятницей.

<strong>Глава семнадцатая.</strong>

- Это - рассвет.

Ага, так я и поверил. Уже скоро полдень, а в этом краю все еще рассвет. Отсталый край.

Это гостница "Рассвет", я здесь проживаю. Здесь интересней, чем в вашем вшивом королевстве.

Королевство, полное сюрпризов. Ну-ну, посмотрим. Первый сюрприз не замедлил явится на душеполивочной площадке для омовения от морской воды. В виде дамы, притворяющейся, что она еще находится в первой половине своей жизни. Ее провисшие груди, как стрелки часов, указывали на возраст от семи до половины восьмого.

Чего уставился, невежливо... - Женька толкнула меня в бок. - Может мне свой лифчик снять, для отвлечения внимания?

Не против...

Подруга эта, омыв ножки, свалила к другой, тоже в одной половинке от купальника.

Заметил, ноги у нее в мелких пятнах. Это не аллергия и не растения - рыбешка покусала.

М-да, на ноги ее я как раз и не глядел...

Здесь много туристов из Англии, Германии и Голландии. Доллар по сравнению с евро совсем дешевый, практически каждый себе такую поездку позволить может. Получается экономия - на еде, сигаретах и выпивке. И приезжают они не на наделю, как американцы, а на две или три.

Это точно. В Европу ехать - главная проблема не перелет, а гостиница и еда. Обычный завтрак - от двадцати долларов, а обед простого служащего - от тридцати и выше.

Эта гостиница - для взрослых. Детям до восемнадцати вход воспрещен. Можно купаться без лифчика и просто совсем без ничего. - Она улыбнулась. - Даже некоторые шоу чуть развратнее.

Мы шли по бесконечному песку. Ходить в половине купальнике здесь было привычно, но в половине пары кроссовок привычно не было. Так что братец затонувшего нашел свой печальный конец в опрятном мусорном баке. Зато ходить в носках было смешно и приятно. И песок не жегся.

В этой гостинице все было немного по другому. Кроме простых пластиковых шезлонгов в зоне с надписью VIP стояли обтянутые кожей диваны, а вместо навесов под пальмами были расставлены индивидуальные кабинки с занавесками. К одной такой направились наши стопы.

В такой кабинке можно жить. Стены и потолок - из двойных занавесок. Одна полупрозрачная, вторая плотная. Внутри - кожаный диван на двоих и столик, вернее тумбочка с электрическим светильником. К нам уже спешила женщина-служитель с комплектом полотенц и парой бутылок воды. Пока я отряхивал песок с дивана и расстилал полотенца, Женя закрыла плотные занавески, оставив небольшую дверь из полупрозрачной. Внутри стало темно и уютно.

Спи, милый, - прошептала Женя, прижимаясь ко мне.

Из чувства противоречия к ее словам и мокрому лифчику, валявшемуся сейчас на тумбочке, я закрыл глаза и заснул.

Проснулся я от позвякивания стаканов, в которых Женя мешала, судя по цвету, пиноколаду со льдом. Потолок был наполовину открыт, так что изголовье оставалось в тени, а все остальное - на солнце. Женька отпила из стакана и снова откинулась на подушки нашего топчана. Количество одежды на ней не прибавилось, а даже наоборот. Вытерпеть этого я уже не смог, соскочил и начал прикрывать дверь.

Ты зачем закрываешь занавеску?

Не люблю, когда смотрят как пьют пиноколаду, - буркнул я.

А что, мы будем пить пиноколаду?

Спокойные серые глаза этого голого рыжего от природы чертенка смеялись. А потом закрылись, уступая настойчивым поцелуям.

<strong>Глава восемнадцатая.</strong>

- Пойдем, покажу мои любимые места в этом отеле. - Сама она в это время прикрывала мои любимые места лоскутками материи.

Мы покинули нашу кабинку, дав знак служительнице, что возвращаться не будем. Путь наш был долог, в самую дальнюю часть пляжа, мимо знака "VIP -Clothes optional", мимо пристани, похожей на ту, от которой мы отпыли сегодня утром, мимо второй части пляжа, и, добравшись до его конца ступили на бетонную дорожку, приведшее в место действительно необычное для туристов. Это была площадка, ограниченная с трех сторон высокими бетонными стенами. Четвертая сторона смотрела в море. Длинный навес с таким же длинным столом вдоль берега в середине площадки, в дальнем углу площадки негромко громыхал какой-то большой аппарат. Двери не было, только дополнительный кусок бетонной стены прикрывал вход, так что не было видно что внутри, пока не зайдешь. Вдоль берега были расставлены четыре непонятных устройства.

Знаешь, что это такое?

Догадываюсь. Стрельбище.

Инструктор был один, он махнул нам рукой в сторону навеса в глубине и дал какую-то команду по своему уоки-токи - вызывал помощь. Сам он был занят с пожилым джентельменом, любителем пива и бакенбардов. По его команде инструктор нажал на кнопку на небольшом пульте, устройство возле воды ожило и начало выкидывать тарелочки. Судя по результатам стрельбы, если пожилой джентльмен имел навыки стрельбы, то только по очень крупному зверю.

Пойдем, покажу тебе. Этим стрельбищем надо гордиться. - Она повела меня к этому агрегату за стенкой. - Безотходное экологическое производство, вот что это. В мире каждый год производится несколько миллиардов пуль, представляешь! Все человечество можно убить шесть раз. Каждый год их уничтожают, в основном на стрельбищах. Сотни тонн гильз лежат в земле. А здесь - чистота. Пойдем, все начинается там.

Женя не дала мне рассмотреть, а повела по дорожке к противоположной стене. Там тоже был выход, спрятанный за таким же бетонным выступом. Грузовичок, запрокинув свой кузов, освобождался от груза - серо-зеленой массы, высыпая его в бетонную яму, из которого транспортер тащил ее в нишу в стене - к тому самому агрегату за стеной.

У них три или четыре стрельбища, а агрегат один, только здесь. Это песок и водоросли с пляжей, узнаешь? Помнишь, там трактор ездит и собирает мусор с пляжа. Все это свозится сюда. Такое количество потерянных туристами на пляже ювелирных украшений возвращено - не представляешь. За пару лет миллионы, вбухнутые сюда, окупаются. Но главное - водоросли. Песок очищается от мусора и металла и увозится обратно, на пляжи. Пойдем.

Мы вернулись обратно в загон.

Здесь три этапа - очистка, подготовка смеси и штамповка. Смотри, песок сперва просеивается.

Другой транспортер утягивал песок обратно к грузовичку за стеной.

Потом прогоняется через металлодетектор, если он что-нибудь обнаружит, все сбрасывается вон в тот поддон, потом его вручную перебирают. Потом водоросли перемалываются, вот здесь, видишь. Здесь в него добавляется костная мука. Потом смесь держат под горячим паром, пока не получится тесто.

Мы медленно шли от одной части агрегата к другой. Каждая часть была скрыта за толстым грязным стеклом, так что объяснения были очень даже кстати.

А здесь - штамповочный цех. Конечная цель - пули и тарелочки. Когда они попадают в воду, они просто растворяются. Рыбы здесь - не поверишь! Если в воду зайти, ногами ее чувствуешь. Кусаются, собаки.

Я представил себе подводных кусающих собак, и стало как-то не по себе.

Отсюда пули и тарелочки развозятся в другие отели, где есть стрельбища. Я была на одном. Там скучно, только компрессор стоит. Ружья пневматические, как в простом тире. Просто вместо того, чтобы каждый раз заламывать ствол, здесь сжатый воздух подается. И ружья стреляют, конечно, сильнее и лучше. Пойдем постреляем, это Хосе, наш инструктор.

Пострелять не удалось. Вернее не сразу удалось. Какой-то придурок на водяном мотоцикле пересек линию из красных запрещающих буев, уходящих далеко в море, и оказался в зоне обстрела. Я бы на месте джентельмена попробовал бы переключиться на удачно подвернувшуюся более крупную дичь. Плохой он охотник, ушла старушка. Так как его инструктор тут же нажал кнопку на столе. Перекрыл воздух, понятно.

От берега сорвался еще один на мотоцикле, с развевающимся красным флагом, наперерез непонятливому любителю острых ощущений, и вытворил его с глаз долой. Покой и порядок были восстановлены.

Хосе, наш инструктор, имел такое же сосредоточенное лицо, несмотря на широкую обязательную улыбку. Наверняка армейская школа за плечами. Он расправил короткие голыбуе шланги, проверил ружья, заправил ленты с пулями, выстрелил из каждого, и только после этого подпустил нас к ним. Короткая инструкция - ружья держать направленными в сторону моря - всегда. По завершению стрельбы или по указанию инструктора - поднять стволами вверх. Понятно? Повторить!

Мы повторили, после чего расписались в соотвествующих бумажках. Бюрократы армейские, по живым целям пострелять не дают. Безопасность превыше всего, понимаете ли.

Право стрелять первым было предоставлено менее опытному, то есть мне. Мотоциклиста уже спровадили, других желающих не было, так что стрелять надо было по тарелочкам. Это было еще то упражнение. Они летали куда угодно, только не в ту сторону, куда было направлено ружье. В конце концов, правильное решение было найдено - не отвлекаться на цели, уходящие в сторону.

Неплохо, очень неплохо. Три из пятидесяти. Шесть процентов попадания!

Ну и язва, эта Женя. Посмотрим, как у тебя получится. Плечо, кстати, ощутимо болело. Потом стреляла эта рыжая. Я сделал вначале ошибку, считая сколько тарелочек разлетелось вдребезги. Легче было считать количество непопаданий. Их было очень мало. Совсем мало. Ноль на палочке. Язва, она и есть язва. Сутками наверняка тренировалась. Понятно, любимые места...

Мы с джентельменом еще немного постреляли, еще немного посмотрели на Женькину стрельбу. От третей серии мое плечо категорически отказалось. Джентельмен тоже решил передохнуть. То что последовало за этим, было чудовищным.

Женя стреляла по тарелочкам. Хосе, наш инструктор, столь же напряженно смотрел за поведением ружья. Второй инструктор вставлял ленты с пулями. Вроде ничего особенного. Ствол ружья резко перемещался зигзагами, останавливался на долю секунду, чтобы выпустить зеленого змия по зеленой тарелочке.

Сто семьдесять четыре из двухсот! Неплохо, правда?

Все объяснялось до смешного просто. Этот рыжий чертенок был скорострельным снайпером. Такое я видел в первый раз - тарелочки вылетали из всех четырех агрегатов одновременно.

<strong>Глава девятнадцатая.</strong>

- Ты где так научилась стрелять?

Моему удивлению действительно не было конца.

Только никому не рассказывай. - Она оторвала голову от моего плеча, и подставив под голову одну руку, другой теребила волосы на груди. На моей. - Ты же знаешь, что я инженер по образованию. Работала в одной лаборатории по производству высокоточных механизмов. Оружия, короче. Там и научилась. Стрелять, делать анализ стрельбы - точность, разброс, всякая математическая статистика.

Потом я ушла оттуда. - Она помолчала. - Ненавижу оружие. Ненавижу все, что несет смерть, насилие и боль.

Тебе кто-то сделал больно?

Слова слетают с губ в тихой тишине...

После школы я поступила в Лениградский Технологический институт. В этом городе жили мой дядя со своей женой. Дядя умер много лет назад, и тетя, его жена, согласилась приютить меня в своих маленькой квартирке в центре города. Она болела, я ухаживала за ней, а через два месяца она умерла. Просто не проснулась утром. Похороны были скромные - несколько знакомых, очень пожилых людей. Денег на похороны не было совсем, я что смогла продала и одолжила у подружек. Вечером в день похорон, во время поминок, в квартиру зашел мужчина и назвался Борисом. Он был сыном тети, и даже не знал что она умерла. Одна из старушек шепнула мне, что он только что вышел из тюрьмы.

Я видела его на фото - тетя показывала. Он был в армейской форме, среди других таких же солдат. Тетя сказала, что это фото было сделано в Афганистане и других фотографий после той войны нет. Я думала, что он погиб тогда, а потом узнала, что после Афганистана он даже домой не возвращался. Сразу попал в колонию за нечаянное убийство. А потом еще раз, уже за настоящее.

Когда он зашел в квартиру, разговоры как-то смолкли, и скоро все разошлись. Он остался и попросил меня с ним выпить и рассказать про тетю. Отказать я не решилась, выпила стопку, потом еще и еще. Мне стало плохо. Очнулась я от сильной боли. Ниже живота жгло и резало, как будто гвоздь внутрь заколотили. Он насиловал меня, прямо на полу. Я закричала. Он несколько раз сильно ударил меня по лицу, я потеряла сознание. А он изнасиловал снова. Еще хуже. Когда я снова очнулась, все вокруг было в крови. Мне было больно, очень, и надо было убирать квартиру. Всю ночь я проревела. А следующим вечером он пришел снова. Я сказала, что позову милицию, а он стукнул меня наотмашь по лицу и сказал, что изобьет меня, если я буду кричать. Он зажал мне рот и опять изнасиловал.

Утром я собрала вещи и ушла жить к подружке по институту. Но он нашел меня, что то наговорил родителям подружки и они запретили мне оставаться у них. Я вернулась, а он уже ждал меня. Он стал жить в квартире тети постоянно. Я стала его собственностью.

Так прошло несколько недель. Один раз, зимой он позвал меня с собой за город. Зачем, я не знала. Да мне уже было все равно. Мы ушли в лес, и там он сказал, что будет учить меня стрелять. У него был с собой пистолет. Он привез с собой несколько листков бумаги, с кругами, мишени. Прикрепил один лист к дереву и начал показывать, как стрелять из пистолета. Как заряжать, ставить и снимать с предохранителя, целиться. Когда этот лист уже был весь в дырках, он нарисовал карандашом на другом листке лицо и пошел вешать его на дерево. Заряженный пистолет остался у меня в руках. Когда он повернулся, я целилась в него. Пистолет прыгал в моих руках, глаза слезились, я никак не могла взять его на мушку. А он стоял и смеялся. "Стреляй" кричал. Потом спокойно подошел и отнял пистолет.

Он перезарядил пистолет, вложил его мне в руку, и, показав на листок с нарисованным лицом, сказал: "Стреляй! Это - я!" Я начала стрелять. Листок упал на снег, а я все стреляла в это ненавистное лицо, пока не кончились патроны в магазине.

Через несколько дней он исчез. Его поймали, посадили за какое-то убийство. А через несколько дней на зоне зарезали. Мне об этом рассказали его друзья. Их было двое. Они появились, сказали что его друзья еще по Афгану, я испугалась - опять будут насиловать. Они рассказали, что его больше нет, забрали оставленный им пистолет, пообещали, если надо, помочь. Он им рассказал про меня и просил позаботиться обо мне, если что случиться. В тот вечер они выпили по стакану водки и ушли. Потом они звонили, иногда приходили. Иногда по одному, иногда вдвоем. Они научили меня стрелять по настоящему. Потом помогли с документами на квартиру, и помогли продать ее и купить другую, не в самом центре, но в три раза больше. После института они же помогли мне устроится в оружейную лабораторию стрелком-аналистом.

Когда он умер, я думала, что стала свободна, но мне было плохо, очень, не хотелось жить. Несколько лет я не знала, что у женщины бывает оргазм. С тех пор я боюсь боли и сжимаюсь от страха перед жестокостью. А еще люблю оружие.

Глаза ее были сухи. Она рассказывала, тихонько и прислушиваясь к себе. От этой истории по телу прошел холодный пот. За что? За что? Жизнь моя была тепличная. Ни боли, ни крови, ни страдания. Она не сделала ценичным негодяем и не дала шанс быть сильным, чтобы защитить человека. За что такое выпадает ставшему близким человеку? Мне хотелось защитить ее, спрятать у себя в животе от этой грязи, и, когда придет срок, чтобы она вышла в боли и страдании, но в моей боли, оставив зло мне. Вышла чистая, как Афродита, не зная жестокости подонков и негодяев этой жизни. Рожденная для любви.

Мы нежились в прохладе простыней в ее номере. Салаты, умятые на обед два часа назад, давно переварились, и, благодаря неким физическим усилиям, желудок был пустым и требовал новых жертв. Дыхание наше смешалось. Рука, сжимавшая ее спину, расслабилась, потянулась к ее талии, и, не встретив никаких посторонних предметов, скользнула вдоль бедра и обратно. Ее голова склонилась, ко мне губы прижались к моим и прошептали:

Вечером. Сейчас времени нет, надо бежать...

Куда? Потом....

Она на несколько секунд прижалась, а потом снова оказалась далеко-далеко.

Надо. Ты, что, забыл, что у Бориса сегодня день рождения, сорок лет?

Никогда не знал, да меня это не интересует. Что меня сейчас конкретно интересует, так это некая рыжая особа, удивительно хорошо стреляющая по зеленым тарелочкам всякими экологическими пулями.

Не экологическими, экологически чистыми. - Как будто это чистота меня интересовала. - А как же ты сюда попал?

Как сюда попал? Вошел в дверь...

Она рассмеялась.

Не прикидывайся дурачком.

Уыбка в ее глазах требовала ответа.

Сел на самолет и прилетел. Миша говорит "Там такие обалденные рыжие и снайперши, упадешь", как мог отказаться? Давай не пойдем... У меня и подарка-то нет.

Женя подумала, а потом отрицательно качнула головой.

Нет, я обещала. Надо, милый.

Ее глаза были в нескольких сантиметрах от моих. Пришлось поцеловать, в знак примирения по данному вопросу. Она вздохнула и опять устроилась на моем плече. Я нашел ее руку на своей груди, поднес к губам, поцеловал пальчики.

Твое кольцо... Оно так в моих плавках и лежит...

Вот и хорошо...

Женя откинулась на подушки и прикрыла грудь покрывалом. Я опять поцеловал ее глаза и ушел в душ. Через минуту дверца открылась и нагое женское тело скользнуло в душевую. Это было баженство - стоять под теплым душем и чувствовать как женские пальцы мягко скользят по плечам, груди, спине, возбуждая каждую клеточку кожи. Руки и губы тянулись к ней, а она ловко уворачивалась. В какой-то момент рукам удалось ухватить ее за стройную талию и прижать на мгновение ее соблазнительные бедра к себе.

Короче, мы все же опоздали. Впрочем, мне было не до приличий. Пускай Мишка сегодня ночует один.

<strong>Глава двадцатая.</strong>

Мы галопом примчались к месту рандеву - тому самому кафе, где я давным-давно вчера брал капучино и где стояли компьютеры. К тому же надо было найти в своем гардеробе более-менее приличествующую событию одежду, и у нас с Женей вышли разногласия на эту тему. Уступил, как всегда уступал женщинам.

Обстановка была малость напряженной. По-моему, она была всегда такой в присутствии Бориса. Хотя сам он отсутствовал за общим столом, а примостился за дальним компьютером.

Ох, мне тоже почту срочно проверить нужно! - воскликнула Женя. - И тише, для меня одного, добавила - Не беспокойся, по поводу развода.

Я с ревностью скосил глаза на ее руку - кольцо опять было на пальце.

Я сейчас.

Она легко вскочила со стула и упорхнула к компьютерам. Мальчишка в синем кепи и в майке Нью-Йоркских "Гигантов" чуть не оттолкнул ее, прошмыгнул перед самым носом и захватил единственный свободный стул, стоящий у ближайшего монитора. Все четыре компьютера оказались занятыми. Женя растерялась, остановилась, но в этот момент Борис встал со своего дальнего. Они перекинулись парой слов, Борис присоеденился к нам, а Женя задала его место перед поблескивающим экраном монитора. При его приближении пришлось стирать с лица блудящую улыбку на устах.

Женя, нам пора!

Это Алекс. Женя повернулась к нам, улыбнулась и махнула рукой:

Идите, через минуту догоню.

Мне показалось, что ее губы прошептали еще одно слово, "милый"....

Все засобирались. Я не знал, что делать. Женино решительное "иди" решило мою судьбу на ближайшее будущее - быть без Жени. Вздохи не помогли, ноги нежелательно потащили бренное тело вслед за всеми.

Сидели мы в соседнем расторане. Даже для карапуза принесли детский стул. Может получилось так, а может было сделано специально - я сидел на противоположном краю от Бориса, возглавляющего стол. Справа от него - свободное место для Жени, справа от меня симметрично ей сидел Миша. Алекс сидел слева от меня, Оксана, Мариной и младшая из сестер между ними и Женей . Витя со своей одесской подругой и херсоновским бутузом - слева от Бориса, и старшая сестра разделяла их и моего брата. В общем, как ни крутись, единственный способ оказаться с Женей рядышком было уговорить Мишу поменяться с ней местами и оказаться рядом с Борисом. Расклад этот радости в душу не приносил.

Все само собой разрешилось, когда появилась Женя. Мы уже ждали свои заказы и потягивали напитки. Женя была сосредоточена, заняла свое место и начала крутить несчастное лондонское кольцо на пальце. Все мои мысли рвались к ней, но она не обращала на них внимания. Я расстроился и, честно скажу, малость обиделся. Потом были речи и еда. По-моему, она была горячая. Не знаю точно, потому как мысли жгли голову. И где-то минут через пятнадцать Женя вдруг встала.

Прошу прощения, мне нехорошо, надо уйти. Еще раз извините.

Борис ухмылялся. Он вообще был довольным сегодня. Я его ненавидел. За ту историю.

Женя, ты опять забыла свое обручальное кольцо.

Марина, сидевшая рдом с ней, обратила на это внимание. Женя проворчала типа "спасибо", подхватила кольцо со стола и нацепила его на руку. Лицо ее было совсем уж потусторонним. Оно было таким с момента ее появления в ресторане. На полпути к выходу ее окликнул Борис.

Евгения, подожди!

Она приостановила свой путь.

Женя, в качестве подарка к моему дню рождению... - поганая ухмылка на поганых губах. - Даю тебе развод.

Широко улыбчивый гад.

Спасибо, дорогой!

Она ушла. Просто встала и ушла. За все время ее пребывания в ресторане она ни разу не взглянула в мою сторону. Что такое произошло между нами за эти полчаса ее отсутствия? Обида пробовала схватить за горло, но та история не позволила встать и выйти проводить. Если надо, она расскажет. Ей сейчас просто не до меня.

Я потянулся за рюмкой. Коньяк здесь не самого высшего качества, зато в неограниченном количестве. Все включено. Еда, питье, койки, встречи, секс, романтика и даже детская обида. Все.

Ну что ж. Нельзя избавиться от дерьма, не измазавшись в нем. У меня было два пути. Уйти и догнать Женю, или уйти в свой номер. Вместо этого я остался поработать золотником.

Максим... - Мишкина рука теребила мою. - Максим... Будешь придумывать, как помочь этому придурку переправиться на небо, можешь рассчитывать на меня.

Ты про что?

Он только ухмылялся. Вот дурак! Слава Богу, хоть этого пасти больше не надо, судя по всему, сам справится. С чего это он вдруг? И зачем намекать ну ту крытую мраком историю, когда я ездил улаживать дела моего друга, когда он вернулся с зоны.

Алекс молчал и делал вид, что кушает, а не слушает. Оксана болтала с сидящей напротив одной из сестер, по-моему ее звали Анита. Марина уставилась на нас в упор. Что говорило о великолепном состоянии радарных установок этого броненосца, отлично работающих назависимо от естественных окружающих звуковых помех. А еще, когда мы уходили, старшая сестра крепко держала младшую за руку. Старшая настороженно подняла глаза. Сказать мне было нечего, и она увела сестренку. Та явно повеселела. Если у них были разногласия, то сейчас топор войны был закопан. Витя и Борис остались в компании двух бутылок - водки и виски.

<strong>Глава двадцать первая.</strong>

Шоу, запланированное на сегодня, называлось "Канкан в Канкуне". На музыкальные темы великих Парижских и Нью-Йоркских мюзиклов. Четыре высокие подтянутые девицы и четверо парней спортивного телосложения, двое из которых, судя по прическам и повадкам, более интересовались мужской половиной человечества.

Шоу было великолепное. Каждое выступление начиналось с кадров какого нибудь мирово известного мюзикла, на большом экране театра под открытым небом мелькали черно-белые искаженные тела и лица, сопровождаемые музыкой, затем живые танцоры сменяли плоские фигуры и смятые лица на экране.

Я занял стратегически самое важное место вэтом представлении - не в раковине театра, а выше и сбоку, возле бара. Девушки улыбались не мне, зато я видел кусочек женской костюмерной и видел тени, а иногда части тел переодевающихся девушек. Ребята из труппы, иногда заглядывающие туда, раздражали меня - мне казалось, что девушки переодеваются лично для меня. Ненавязчивый бармен контролировал уровень жидкости в бокале, и время от времени мое одиночество нарушали компани и отдельные личности. Миша с Алексом, которого он называл по простому Шурик, наведались раза три. Один раз с ними поднялась Марина с Оксанаой в кильватере. Бывшая спортсменка покопалась в своей обширной сумке, вытащила оттуда три запрещенные сигары и удалилась, оставив Оксану для контроля за темами наших разговоров. Потом возле нас потоптались Витя и Борис, до бровей нагруженные спиртным и непристойностями. Оксана и Алекс исчезли. Через некоторое время я увидел их подле своей мамаши, мирно болтающей с молодой мамой еще более молодого Гавы. Мы с Мишей свалили по нужде, потом расстались - я зашел в номер накинуть куртку. По дороге обратно я видел Бориса с сестрами. Старшая наступала на Бориса, не обращая внимания на свою сестру, пробующая сдержать праведный порыв старшей. Обойдя их, я вышел к океану. Свежий бриз утащил куда-то хмель из головы, но там было скучно. Я вернулся. Витя тоже исчез с барной стойки.

Два извечных вопроса тяжело копошились в расплывающихся мозгах. Где сейчас Женя и что делаю здесь я. Завтра все встанет на свои места.

Сюрреализм музыки Веббера из прекрасного мюзикла "Фантом Оперы" на несколько минут отвлекла от сюрреализма жизни. Я был как в театре - какие-то сцены из жизни, случайно выхваченные софитом неведомого режиссера. Глаза закрылись и мозг погрузился в сон без сновидений.

<strong>Глава двадцать вторая.</strong>

- Максим, проснитесь!

Кто-то весьма агрессивно теребил плечо.

Максим...

Все тот же настойчивый голос. Веки наконец открылись. Неясные контуры образа человека. Веки снова закрылись и опять открылись. Муть понемногу исчесзла, образ прояснился. Это Оксана.

Максим, попейте воды.

Пальцы с трудом удержали протянутую пластиковую бутылку. В каждом мускуле - боль и слабость.

Мы вас кое-как нашли.

А чего меня искать. Спросили бы у бармена, он бы сразу указал забронированное мною место.

Мы идем танцевать. Мама с папой мне тоже разрешили. Там открыто до половины третьего, представляете! Пойдемте с нами. Только вас ждем.

Она щебетала над самым ухом, не позволяя снова заснуть. Пришлось просыпаться.

Женя прихала?

Нет, ее нету. И Бориса тоже нет, наверное в свой отель уехал.

Иголка ревности кольнула где-то в районе живота. Мозги переполошились, из памяти всплыли наши разговоры. Стало стыдно, и от этой мысли голова вконец прояснилась.

Представление закончилось. Бармен складывал бутылки в тележку, в женской раздевалке напротив деловито взлетали тени. На смену очарованию пришел сонный опохмел.

Не-а. Мне пора на боковую, устал.

Пойдемте, все идут, пойдемте, пожалуйста!

По крайней мере, подойти на сгибающихся ногах к группе рвущихся к вечерним забавам сил хватило.

Здравствуйте, господин Соня!

Марина... Буркнул чего-то в ответ.

Вы так храпели, что музыку не было слышно...

Ах, негодница, в жизнь не храпел. Ну, я тебе напомню! Жрут, сволочи, хором. Нет, не жрут, а ржут. А, ладно, пойду за компанию, коли ржут. Или жрут? Не имеет значения, все равно пойду.

Оксана трепалась слишком много. Зачем ей только родители разрешили пойти? С другой стороны, она про Женю говорила. Зачет ей за это. Потом эта пара девиц, с которыми и двух слов-то толком не говорил, подхватили под руки с обоих сторон и заставили идти с ними в ногу. При этом так: правой, правой, правой. Левой ходить нельзя, только правой. Прыгать, то есть. А топать надо было в противоположный кусок отеля. Мишаня под шумок увел младшую. Так мне и надо, чтобы не зевал. В прямом смысле. Мы со старшей отстали от всех, сладкая парочка под пальмами у океана.

Знаешь, тебя никто не боится. - Что за ерунда? Она рассмеялась - И я тоже.

Зря. Я сам себя пугаюсь. Утром к зеркалу подойду и боюсь. Уу-у-у!!!

Мой локоть крепко прижимался к ее груди.

Ты женат?

Был. А ты?

Я тоже нежената. - Она похихикала в овет на недовольное хмыканье. - Я на следующей неделе в Нью-Йорк собираюсь. Приютите?

Что, прямо вот так?

Она оглядела свои шорты и майку.

А что, тебе не нравится? Я приоденусь. Платье одену с туфельками. Ноги у меня красивые.

У меня тоже ничего, - решил подыграть.

Вот и договорились. Посмотрим, как они смотрятся рядом.

Я замолчал. Зачем все это?

Не туда разговоры эти.

А куда?

Язычок у нее тот еще.

Да ладно, не бойтесь. Женечке ничего не скажу. А давайте Женю пригласим за компанию? Вы как отнесетесь к двум красивым девушкам?

К красивым девушкам не отношусь.

Она рассмеялась, отцепила грудь от моей руки. Хорошо хоть, что до места добрались.

Это был знакомый по вчерашнему вечеру танцевальный зал. Два стола в дальнем углу были сдвинуты, создавая наши оборонные позиции на сегодняшний вечер. Гава в коляске - он тоже примкнул к нашей компании - был запрятан подальше от шума, в самый дальний угол и чуть ли не под стол.

Мы танцевали - я с Анитой, старшей, Мишаня - с Катериной, младшей. Субмарина Марина удачно атаковала мужчин и пользовалась бешенным успехом. Алекс практически все время просидел с Региной, а когда она выскальзывала в круг - с Гавой или Витей. Где-то около полуночи устроители организовали небольшой урок танцев Карибского моря с последующим конкурсом и вручением приза - большущей бутылки текилы. Молодая венесуэлка с круглым лицом и такими же округлыми бедрами стала победительницей, что было нечестно и лоббизмом чистой воды - большую часть аплодисментов по праву перехватила гибкая подвижная англичанка лет на тридцать старше.

Сейчас все они были самими собой. Веселыми, жаждущих новизны и развлечений. У меня было часа полтора свободного времени попить крепкого кофе и заодно задуматься над этой трансформацией.

Народ засобирался домой. Часов у меня не было. Зато был телефон, с которого в Мексике позвонить было нельзя, зато время они показывали точно. Было два пятнадцать. Я пробыл в этой стране почти что ровно половину нашего срока. Пять минут до полусчастья.

Ее я увидел сразу. Строгие глаза, и даже веселые рыжие кудряшки не маскировали серьезности момента. Она и еще несколько человек из местных подошли к нашему столу. Миша уловил мой взгляд и тоже встал. Анита, чуткая душа, примкнула к нашему молчаливому союзу.

Ребята, - она обращалась ко всем, и смотрела через стол прямо мне в глаза, в душу. Потом обернулась к сопровождающим ее мужчинам и снова к нам. Под ложечкой заныло. Как я люблю ее, оказывается. - Ребята, Борис умер.

Часть вторая.

<strong>Глава двадцать вторая.</strong>

Нас развели по комнатам. Не по нашим, с кроватями и джакузи, а по офисам со стульями и столами. Повезло им, что ночь на дворе, где столько свободных офисов днем сыскать?

Со мной говорил неприметный мексиканец, таких здесь большинство. Стандартный список вопросов-ответов, после чего он попросил описать вчерашний вечер в максимальных подробностях. Расписал, как смог, путаясь во времени, потом еще раз. Где когда кого видел. С кем, о чем говорили, в каком порядке. По шоу - когда ушел, когда пришел, с кем был и так далее. По вопросам стало понятно - Борис умер не в своей постели. Когда полицейский пошел на третий цикл, я объявил забастовку и потребовал вернуть мое бренное тело в родной номер. Полицейский ушел со своими бумагами и моими подписями, вернулся уже другой, тоже в гражданском, взяв с меня обещание никуда не выходить из номера и быть готовым к десяти утра, они хотели бы задать еще несколько вопросов в рамках расследования. То есть на очередной допрос.

Миша притащился следом, и тут же завалился спать. А мне было уже не до сна. Достав некубинскую сигару из своих скромных американских запасов, выбрался на балкон, уселся в кресло и закинул ноги на бортик балкона. Часть бассейна напротив была огорожена желтой полицейской лентой. Серая в предутренней дымке тень вышла из-под навеса, подошла к мосту. К ней присоеденилась другая тень - понятно, охраняют место события. Мне стало интересно, я оперся на поручни балкона и выглянул. Еще один. Он даже не скрывался, просто стоял и тупо смотрел на балконы нашего здания. Безответно помахав ему рукой, я докурил сигару, глядя на бледнеющее небо, и там же, на балконе в кресле, заснул.

Разбудили конечно же, птицы. Они терзали окурок сигары, остервенело отгоняя друг друга. Плечи и спина онемели. Я вышел пройтись по песку пляжа на краю полюбившегося океана. Негласное сопровождение раздражало, но волны и солнце вносили в душу упокой, так что я перестал обращать внимание на сопровождающего меня парня. Тем более, что он шел не по пятам, по пляжу, а по цивильной части территории отеля, за невысоким бордюром, по бетонным дорожкам, обсаженным пальмами.

Третью ночь выспаться не могу. Еще одна - и крыша поедет. Одна, в Америку. Знакомый трактор полз по самому берегу, очищая песок от водорослей и пляж от следов - птиц, людей, водяных мотоциклов, одноразовых тарелок и стаканов. Уже почти знакомый тракторист помахал рукой - скоро мы с ним на бундершафт пить будем, точно. За счет отеля, разумеется.

Кое-как дополз до конца и обратно. Бакланское царство. Как раз один, из настоящих парящих, уселся на верхушку конусообразного навеса. Наверняка видел и знает, что тут случилось вчера. В полицию его надо местную, они общий язык быстро найдут. Балкан то мексиканский.

Миша вставать отказался. Нашел анальгина, запил теплой водой и ушел завтракать в одиночку. Покоя и благодушия больше не будет, эти, которые по пятам ходят, душу вытрясут. Завтрак у меня был странный. Официант несколько раз подходил, спрашивал, чего хочет мой желудок. Дуэта как такового у них не получилось. Я пил кофе, еще один, и еще один. Понимая, что расплата за поглощенный кофеин наступит позже, через несколько часов.

Мой сопровождающий сидел невдалеке. Я взял свою чашку, подобрался к нему. Он упорно смотрел в тарелку.

Разрешите?

Удивительно спокойный человек.

Конечно.

Я устроился. Подлетел официант, чего-желаете-с? Я указал на тарелку моего нового собеседника. Официант улетел и вернулся через пару минут с поджаненным тостом и джемом.

Так что случилось? - спросил я, когда мой собеседник доел свою порцию, а я начал свою.

Извините, это не в моей власти рассказывать. Чуть позже все узнаете.

Он заказал кофе. Молодой, тридцати еще нет. Худой, гибкий, улыбчивый. Глаза не колючие. Такому хорошо в криминале подсадной уткой работать. А может наоборот, работает подсадной уткой в полиции. В этой стране не знаешь, где правда. Из-за денег, вернее отсутствия денег.

Миша как-то рассказывал, он был в Мексике и брал автомобиль в рент. Намучился с ним, потому что в Мексике все автомобили с ручной коробкой передач. Американцы уже разучились водить на ручнике, все на автомате, и братишка мой тоже. Пару раз двигатель заглох, да потом привык к действиям человека за рулем. Поехал куда-то в захолустье, оставил машину не там, где надо. Через пару часов возвращается - возле его машины скучает полицейский. Миша подходит к нему, тот вручает штраф. Миша туда-сюда, пробует объяснить, что он американо туристо. Полицейский ему сразу извините, не знал, разрешите я вас пивом угощу. Зашли в ближайшую таверну, выпили по бутылке, полицейский ему говорит - извините, что штраф выписал, но квитанцию обратно забрать не могу. Вы когда поедете в город, там объясните, и вам не надо будет платить. В какой город? В центр, это недалеко, километров восемьдесять отсюда. Скажите, а вы часто в город ездите? Практически каждый день. Не могли бы вы за меня штраф заплатить, а то у меня времени совсем нет. Да, сеньор, конечно, нет вопросов. Тогда еще по одной, за мой счет? С удовольствием, сеньор.

Суть простая. Страна настолько нищая, что не может своим полицейским создать человеческие условия существования. Потому они воруют у того же самого государства как могут. На всех уровнях - от полицейского на улице до высокого чиновника в министерсте. Вот и этот, который сейчас напротив меня сидел, улыбался и уминал за милую душу. Еще по одной, за мой счет? Он был не против, заказал себе еще тост. Я тоже. Потом мы повторили. Честное слово, к концу завтрака от этого кленового сиропа меня уже тошнило.

<strong>Глава двадцать третья.</strong>

Собрали нас конечно не к десяти, но к половине одиннадцатого. Их было трое. Один представительный, двое помоложе. Представительный оказался начальником полиции города. Английский у него был не просто правильный, а противно-изысканно правильный.

Вы уже знаете, что ваш друг умер. К сожалению, при таких обстоятельствах, что расследование ведется под усиленным контролем. Вчера вечером ваш друг Борис утонул в бассейне. Время - от девяти до половины одиннадцатого, более точное время уточняется. При первичном обследовании тела на затылке умершего обнаружена сильная гематома, я мы считаем, что либо сам нанесенный удар, либо его последствия стали причиной смерти. И в том, и в другом случае данный инцидент классифицируется как убийство.

Мы дружно сумрачно молчали.

Отель заинтересован в поимке убийцы, так как данный случай влечет негативные последствия, которые могут повлиять на репутацию отеля.

Понятно, репутация в данном случае несет материальный оттенок, исчисляемый семизначными цифрами.

Мы ведем расследование в нескольких направлениях: несчастный случай, персонал и знакомые. К сожалению, форма гематомы совпадает с формой бутылки из-под текилы, найденной в том же бассейне, что дает нам право в отношении вас произвести расследование согласно мексиканским законам. Кто-то что-то хочет сказать или добавить? Может кто-то что-то хочет сказать без свидетелей.

Я хочу. - Это Регина, непричесанная и ненакрашенная, она выглядела на пятнадцать лет старше. Голос у нее был соотвественно охрипший, более напоминающий пропитый. - Я хочу. Я не убивала, могу я уехать, сейчас же?

Нет, не можете. У нас есть право задержать вас на семьдесят два часа, и мы этим правом воспользуемся. Отель согласился предоставить вам трое дополнительных суток в качестве компенсации.

Но у нас билет на сегодня!

Позже отель свяжет вас с авиационной компанией и попробует совместно решить вопрос о переносе даты и времени вылета.

Но мне завтра надо на работу! - Истерия поднималась несокрушимой волной.

К сожалению, вам придется задержаться, если расследование не завершится в течение нескольких часов. Мы вам дадим соотвествующий официальный документ, подтверждающий необходимость задержки.

Я хочу домой!

Так и хотелось добавить "... к маме". Было очевидно, что все ее усилия внести хаос неподчинения разлетятся мелкими брызгами об утес в виде этого местного чиновника с приторным английским.

Прошу вас, чем быстрее мы разрешим этот вопрос, тем быстрее вы попадете домой.

"...К мамочке..."

Нам нужна ваша помощь разобраться в последних часах и минутах жизни вашего умершего товарища. Поэтому прошу говорить правду, всю правду и только правду. Понять его отношения, возможные проблемы, неприязни.

Да уж, чего там скрывать, виноватого надо найти, желательно среди заезжих, да перед отелем отчитаться о проделанной работе. Только смерть - не шутки.

Все были здесь, все "наши". Теперь каждый будет сам за себя да за родственничков. Вон Алекс с Мариной зажали Оксану, сидят тройкой, прижавшись друг к другу. Сестры держались за руку. Может мне Мишаню тоже за ручку подержать? Регина прижала к своей груди своего годовалого малыша, сумрачный Витя недалеко. Только Женя сидела одна. Строгая, стройная, аккуратно причесанная, в туфельках. Смотрит вперед и ничего не видит. Не уверен даже, что она, несмотря на свой аккуратный вид, слышит и понимает что здесь происходит.

Спасибо за понимание. Если вам что-нибудь нужно или если вы хотите сообщить что-нибудь конфиденциальное - прошу.

Он представил своих помощников - Хосе и Алехандрио. Хосе разложил на столе большой разграфленный лист бумаги, второй свободно и развязно сидел в кресле, закинув одну ногу на другую, в потрепанных джинсах и серых от времени кроссовках. По виду даже не скажешь, что полицейский на службе. Он просто сидел и с ленцой рассматривал нас. Самое правильное было попросить его выйти - здесь драма, а не театр. К сожалению, режиссер задумал по-другому.

Итак, давайте построим график перемещения погибшего и каждого из вас на вчерашний вечер.

Это - Хосе. Скурпулезность его позволила бы ему работать в штате верховного командования вермахта в его наилучшие времена. Невысокий крепыш с ежиком волос, колючими глазами, и набором карандашей, он разрисовал свой лист бумаги на графы и теперь вносил наши перемещения минута за минутой.

Начнем с шести часов, с вашей вечеринки в итальянском ресторане. Когда вы появились в ресторане?

Нестройный звук голосов и молчаливых кивков.

Да, согласно нашим данным вы пришли в ресторан на десять минут раньше обговоренного срока, то есть в семнадцать пятьдесят. Ваши столы уже были поставлены, и персонал расставлял тарелки, поэтому несколько минут вы ждали. В шесть вас рассадили, все десять заказанных мест были заняты. Правильно? Господин Борис попросил доставить еще один стул, для госпожи Евгении. Вопрос, почему заказано было десять мест на одиннадцать гостей?

Ответ, настолько очевидный, подсказала Марина.

Я думаю, из-за Оксаны, моей дочери. Борис не рассчитывал на нее в качестве гостя.

Давайте рассмотрим другой вариант, что господин Борис не учел кого-то из других гостей. Кого именно он мог не учесть?

Я поежился от множества обращенных ко мне взглядов.

Э-э-э... Может быть, из-за меня. Меня зовут Максим, - представляться незнакомым людям никогда не поздно. - Я в этой компании чужеродный.

Почему? - Он оторвался от своего блокнота и листа бумаги.

Я приехал, можно сказать, случайно, вместе с братом Михаилом. Все остальные - приглашенные Борисом.

Давай, сверли меня своим взглядом, несравненный работник генштабов. Все это уже наверняка записано в вашем досье, так сверьте же, господин Хосе.

Хорошо. Мы еще вернемся к этому вопросу.

Бр-р-р... А без меня вы не могли бы вернуться? Что-то стало тоскливо.

Вы встречались с господином Борисом ранее?

Не припомню. Я не был в Вашингтоне с того времени, как там поселился мой брат.

Переписка, телефонные звонки?

Нет, ничего такого не было.

Он пожевал губами и записал что-то в свой блокнот. Что именно, мой ответ или свои сомнения?

Хорошо. Господин Борис попросил поставить еще один стул для своей супруги, рядом с собой. Что было потом?

Потом мы выпили за здоровье господина Бориса. - Умничка Марина. Взяла правильный тон. Сейчас она разнесет этого господина с ежиком всеми своими головными орудиями. - Слово держал господин Виктор. Витя, повтори пожалуйста свой тост для господина полицейского.

Витя сумрачно поднял голову и снова опустил на грудь. По моему, в это утро он был пьян в стельку.

Господин Виктор сказал, что он рад быть в кругу друзей господина Бориса, что желает ему много здоровья, счастья и успехов в работе и личной жизни.

Алекс шмыгнул. Расчувствовался, подлец. За свою тараноубойную жену. Встав в кильватере, он дал второй залп.

Витя говорил минут пять. Второй тост говорил я. Меня, кстати, зовут господин Александр Сергеевич.

Ай да Пушкин, ай да сукин сын!

Минуточку. Два вопроса. Вопрос первый. По нашим сведениям между тостом господина Виктора и господина Александра был небольшой перерыв.

Хм, лично я этого не помню.

Вам подали салаты и несколько закусок.

Ну и ну! Информация у них поставлена на нужном уровне. Действительно, было такое. Еще кто-то на том конце стола, Витя или Борис, сказал, что после первой не закусывают. А потом все быстренько накинулись на салаты и итальянские хлебцы с маслом, закусить. И даже попросили еще. Лично я просил, это точно. И немного выпивали, каждый свое, без лишних громких слов.

Мы обсудили этот момент. Минут десть ушло тогда и в четыре раза больше сейчас.

Второй вопрос к господину Александру. - Несмотря на все старания полицейского, прозвучало это имя немного исковеркано, Алехандру. - Как давно вы знакомы с господином Борисом и как вы познакомились?

С Борисом знаком три с половиной года, а познакомился через мою жену.

Через госпожу Марину?

Нет, через мою бывшую жену, госпожу Евгению.

Это был удар под вздых. Я с трудом оторвал взгляд от Жени - она сидела прямо, серые глаза смотрели прямо перед собой и никого не видели. Еще бы, родного муженька кокнули. Вздохами здесь не поможешь, но попытаться надо. Я вздохнул.

Говорила ли мне Женя, что уже второй, а может в третий или четвертый раз замужем? Что-то мелькало в памяти, не помню. Увлекся слишком. Точно было, говорила, что второй раз разводится. Просто я не ожидал, что ее первый муж - Алекс. Вспомнилось, как Оксана его называла, по имени. Значит, дейтвительно, Алекс - не отец Оксаны. Опять же вспомнилось, как мы сидели два дня назад на веранде до позднего вечера. Миша, Женя, Алекс, Марина, Оксана. Никакой напряженности я тогда не почувствовал. Судя по вопросам в бассейне, еще днем, Оксана хорошо относится к Жене. Значит и Марина тоже. Здесь беспокоится не за что, даже учитывая то, что у Алекса оставались вполне нормальные мужские чувства к Жене.

Надо ли говорить, что все эти мысли промелькнули во время вздоха? Видать вздох был затяжной, так что никто не обратил на это внимание. Разве что слюнтяй в джинсах в своем углу едва ухмыльнулся.

Еще один вопрос. В каких отношениях вы были с господином Борисом?

Алекс не успел ответить, за него это сделал его жена.

В нормальных, дружеских. А что?

Понятно, в ненормальных и не в дружеских. Иначе бы Марина не прикрыла бы своего нынешнего мужа броней своих грудей. Я все больше начал уважать Марину. Неведомы пути души русской женщины. Марина была именно из тех, из русских, что горящий дом на скаку остановит.

Просто задаю вопросы и стараюсь получить на них ответы. Продолжим. Потом к вам присоеденилась госпожа Евгения, так? Во сколько?

Мы хором согласились, что время шесть-тридцать, извините, восемнадцать-тридцать, достаточно точно описывает это явление.

Что было потом?

Потом был тост за женщин, от Миши. Ответный тост за мужчин, от Аниты. А потом Женя ушла.

Почемы вы ушли с церемонии?

Ну вот, уже церемония... Во имя отца, и сына, и святого духа...

Я плохо себя чувствовала и вернулась в свой отель.

Давайте задержимся на этом. Вы вернулись в свой отель автобусом, который уходит в девятнадцать-тридцать. Что вы делали эти полчаса?

Женя очнулась от своего шока, перевела взгляд на полицейского. Тому пришлось повторить свой вопрос.

Ждала автобус, курила.

Вы были немного не в себе. Почему?

Женя была в растерянности. Потом передернула плечами, перед тем как снова углубиться внутрь себя. За нее ответила Марина. Расцелую ее при возможности.

Потому что Борис на прощание дал согласие на развод. А вы бы не курили?

Я не курю.

Полицейский внимательно осмотрел Марину, потом свой лист, потом Женю, снова свой лист, блокнот и в очередной раз свой лист.

Вы вернулись в свой отель в девятнадцать-пятьдесят-пять, час сидели в баре одна, восемь минут говорили по телефону с Борисом, это нам сообщила телефонная компания, после чего сразу покинули бар, то есть в семь минут десятого. В десять плюс-минус несколько минут вы снова были в баре. Официантка как раз обслуживала гостей, приехавших с очередным автобусом. Вы пробыли в баре до одиннадцати-пятнадцати, один из гостей даже приставал к вам и бармен попросил этого гостя пересесть за другую часть стойки.

Женя слушала, шевеля губами, как будто повторяя за полицейским запись ее собственных действий и вспоминая. Что?

Таким образом, кроме пятидесяти минут с девяти до десяти, вы вне подозрений. Тем не менее совершить убийство реально при наличии транспорта - автобуса, машины, мотоцикла, или катера. Поэтому со счетов вы еще не сброшены, и мы исследуем возможность наличия сообщника. Что было после того, как вы покинули бар?

Впервые Женя произнесла что-то более-менее связанное.

Вернулась в номер. Вы мне позвонили. Далее вы знаете. Мы вместе пробовали обзвонить и найти всех друзей. Нашли их, в танцевальном зале.

Надо же, всех. Главное, Гаве не забыли позвонить. И Оксане тоже.

Полицейский внес коррективы в своем расчерченном листе.

Давайте вернемся в ресторан. Что происходило во время вечеринки во время и после ухода гопожи Евгении?

Витя поднял голову.

Женя вернулась за кольцом. Она его вечно теряет или оставляет. Борис с ней ругался несколько раз из-за этого кольца.

Вчера тоже?

Нет, вчера не было такого. Еще, когда Женя уходила, Борис сказал ей, что дает развод.

Вы разводились?

Разводились... Именно, разводились. В прошедшем времени. Мы более года живем раздельно... Жили... Развод - это иногда год или два...

Абсолютно безжизненный голос. Что ни говори, а все-таки смерть некогда близкого человека потрясает сильно.

Сегодня вы без кольца.

Женя безжизненно поднесла руку к глазам и так же безжизненно опустила ее обратно на колени.

Не знаю. Потеряла где-то. Какое это имеет значение?

Сообщите о пропаже. Отель часто в затруднении, не может найти хозяина найденных вещей. Так, что еще произошло в ресторане?

Все как-то виновато замолчали. Положение спасла Оксана.

Я, я знаю. Гава обкакался.

<strong>Глава двадцать четвертая.</strong>

Все дружно-истерично рассмеялись. Действительно, было такое, Регина уходила подмывать своего малыша. Это была разрядка. Все дружно стали вспоминать, кто что ел и кто с кем пил. Кто с кем спал на этом этапе не обсуждалось. Может, пока. От этой мысли я малость поежился.

После ресторана полицейский взялся за Витю. Ведь все дружненько ушли, а он остался с Борисом. О чем говорили, что делали? Витя ушел в глухую сумрачную защиту - не помню, и все тут. Полицескому, согласно его агентурным данным, пришлось сообщить, что вдвоем они сидели чуть более часа, затем, прихватив наполовину полную бутылку водки, ушли. Витя хмуро не согласился и вполне авторитетно сообщил, что бутылка была, наоборот, уже наполовину пуста. С точки зрения уменьшения со временем уровня жидкости в емкости, Витя был правее. Полицейскому почему-то это противоречие не понравилось, но соотвествующую поправку к сведению принял и внес в свой блокнот.

Пока Витя с Борисом упивались по редкому случаю, народ шастал по выставке-продаже мексиканских поделок от сомбреро до серебра. Я ничего не покупал, Миша взял себе каменный календарь инков. Марина, оказывается, смотрела как крутят сигары и купила несколько штук, торговалась нещадно. Девочки-сестрички взяли по платку. Остальной народ болтался без дела.

Далее было немного интересней. Полицейский включил телевизор. Мы приготовились посмотреть какой-нибудь очередной сериал из мыльной оперы, а вместо этого нам показали вчерашее шоу. Не на той сцене и немного с другим составом исполнителей, но зато в нужном порядке. Одной вчерашней девушки не было. Высокая, стройная, гибкая, улыбчивая, подвижная. С такой можно весьма гордо появиться в самом шикарном месте. Девушка вот эта, тростиночка стройная, заманчивая... Хандра не уходила, а даже необорот накатывала темной волной.

Повторение этого шоу был интрересным шагом. Номера стали некоторыми якорями во времени. Перемещения Бориса были просты - от ресторана к стойке возле театра, потом к бассейну. Там с ним разговаривали две сестры, мои показания также подтверждали это. Но оказывается, они были не последними. Примерно в девять-тридцать Витя шел в номер, когда видел Бориса одного курящего возле бассейна. Минут через пятнадцать Виктор возвращался той же дорогой и Бориса не встретил. Возможно, что мертвое тело Бориса уже плавало в гордом одиночестве в темной части бассейна.

Я вроде бы тоже был чист, если не одно обстоятельство. Бармен не помнил меня, спящего на стуле неподалеку. Более того, он был уверен, что я не возвращался. В десять-пятнадцать вся компания кроме Жени снова была в полном сборе. Но на эти сорок пять минут между разговором между сестрами и Борисом и полным сбором ни у кого не было стопроцентного алиби. Все всё время перемещались, и у каждого было неподтвержденное никем окно по крайней мере в десять минут.

<strong>Глава двадцать пятая.</strong>

Обед я проглотил в одиночестве. Было не до Миши и не до Жени, зато надо было переварить ситуацию. За время обеда я перебрал уже все пути-возможности каждого. И вдруг понял одну простую вещь. Расследование по пути местного персонала скорее всего плодов не принесло. Именно поэтому нас собрали здесь всех вместе. Один из нас был убийцей.

Что имеем? У Жени хоть какое-то алиби. В возможность сговора с кем-то из местных мне не верилось. Миша вчера был спокоен и в приподнятом настроении. Здесь тоже все нормально. Алекс, Марина и Оксана после вечера обсуждения собачей еды в рамки моих представлений о характере случившегося не лезли. Марина слишком прямолинейна и целостна, Алекс - интеллигент и по сути своей на такое не решится. Оксана еще ребенок, и представить ее с бутылкой в руке - святостатство. Остаются две сестры, Витя, Регина и Гава. А почему нет? Может Борис наклонился к парнишке, а тот в отместку за себя или за родителей шмякнул его по башке понарошку. Не рассчитал свои силы пацан, так сказать. Старшая сестра? Младшая? Регина? Она все время была при малыше, и голова у нее только им одним все время занята. Виктор? Кроме всего прочего, для полицейского расследования, в этой компании была одна претемная лошадка. А именно, моя персона.

Когда я вернулся, никого кроме прощелыги полицейского, закинувшего свои ноги в кроссовках на ближайшее кресло, не было. Он приоткрыл глаза и снова захлопнул их. Ну и пусть. Я достал нефункционирующий в полном объеме в Мексике телефон, набрал номер, предложенный роботом и за поднебесную цену сделал звонок, чтобы предупредить о возможной задержке. Разговор самый простой и короткий.

Привет, это я.... Как дела? У меня тоже все нормально, сижу на Мексиканском побережье, в великолепном отеле в великолепном городе Канкун... Погода - отличная, немного ветреная... Нет, акул не видел, говорят, что полицейские побережье сторожат крепко... Нет, в океане не плавал, из-за акул этих. Кита увидеть было бы интересно, это точно. Или хотя бы дельфинов... Да, что звоню. Может задержусь на день или два... Всем привет, пока!

Завершил разговор под шум прибывающей и рассаживающейся повеселевшей после обеда публики. Регина взяла тон.

Это просто безобразие, что нас держат здесь! Надо вызвать американского консула, и немедленно!

Витя молча поддержал ее. Его подбородок уже не отвисал, а гордо смотрел вверх. Понятно, принял на грудь, голове уже не бо-бо.

О чем ты говоришь, Регина. Как не стыдно, человека же убили, нашего товарища.

Вот именно, убили! А мы тут причем? Пускай вон местных разыскивают! Банда какая-нибудь, а из нас кровь пьют. Уезжаю, немедленно уезжаю! И вам всем рекомендую говорить, что были все вместе в театре, а не шатались туда-сюда. И все тут. Сколько нас будут держать в этом дурдоме? Этот еще сидит присматривает да подслушивает. Расселся пижон. Здесь они все на взятках сидят, не знаете что ли? Вытянут последнюю копейку и не подавятся. Хмырь пучеглазый... Женьке вон хорошо, она там в своем отеле пировала, а нам что делать? Держаться надо всем друг за друга, а не топить...

Успокойся, Регина. Раз Витя видел Бориса последним, так что, на него теперь будут думать, что ли?

Регина бушевала, защищая свое семейство. Понятно, что высказывалась она не по-английски. Кой-какой народ шушукался, мужики дружно набрали в рот воды. Большинство от слов Регины потускнело. Кое-кто кинул подозрительный взгляд на беззаботно развалившегося в кресле полицейского.

Пришел первый, со своим разграфленным листом и блокнотом. Последней зашла Женя. При ее появлении сидящий в кресле полицейский встал.

Здравствуйте еще раз. Меня зовут Алехандрио.

Я подпрыгнул на своем стуле. Думаю, другие тоже. Полицейский представился на чистом русском.

<strong>Глава двадцать шестая.</strong>

Как вы знаете, полицйское расследование состоит в изучении возможностей и мотивов. Говоря о возможностях, такая была у каждого. Мы продолжаем изучать материалы, а сейчас давайте поговорим о мотивах. Кто-то что-то хочет добавить к уже сказанному?

Глухое молчание на сцене. Регина поджала губу, Витя выпятил подбородок, сестры прижались ближе друг к другу. Алекс откровенно ржал, переглядываясь с Оксаной. Миша вот только. Уставился на меня малость ошалелыми глазами. Дурак.

Умерший был достаточно обеспеченным человеком, около полумиллиона долларов дохода ежегодно. Два дома в престижном районе, две дорогие машины, круглый счет в банке. Самый близкий родственник - госпожа Евгения, значит она получит основную часть наследства. Детей у вас нет, так что в случае развода вы ничего практически не получаете, не так ли?

Вы чего, обалдели? - Алекс даже соскочил со стула. - Борис тратил во много раз больше, чем зарабатывал. Это все - деньги Жени. Женя, скажи же им!

Женя молчала. Мне стало интересно. Полиции тоже.

Это все Женины патенты. Люстры эти, плитки, самооткрывающиеся кабинеты, это все Женя придумала. Борис только с адвокатами связывался, чтобы побольше с патентов вытянуть. Дерьмо он, сел Жене на шею, и сидел все это время припеваючи. Пользовался, что в авторах они вдвоем записаны. Женя, добрая душа, согласилась на его уговоры, он, мол, будет документами заниматься, чтобы Женю не загружать. Деньгами чужими он занимался, а не документами.

А вы откуда такие подробности знаете?

Так я же ей помогал, когда мы еще женаты были, с документами этими. Да и потом тоже. Женя к нам часто приезжает, скажи, Марина.

Это точно. Да Женя сама пусть скажет. Женя - она же никогда не обманывает. Адвокаты ее, что старый, что новый, которого Борис нашел, подтвердят про доходы эти совместные, Женькиным умом заработанные.

Вот это да! Женя оказывается, тот еще орешек. Знания свои по точной механике применила и в широкие массы внедрила. Умница, и людям помогла, и сама заработала, и мозг активно работает, раз результат налицо. Вернее в кошельке. Свободный художник от точной механики.

Алехандрио резво переводил второму полицейскому. Тот со стенографической скоростью заносил признания свидетелей в свой блокнот. Не доверять этим фактам смысла не было, все легко проверялось. Главный подозреваемый по статье мотивов обрел алиби, такое же стальное, как и по статье возможностей. От сердца реально отлегло.

А может, наоборот, ей захотелось избавиться от муженька, чтобы самой все получать?

Гад он, Витя. Хотя, понятно, ему сейчас на всех валить надо, соблюдая свой собственнический шкурный интерес.

К своему новому хахалю свалить. А может они вдвоем от него избавились?

<strong>Глава двадцать седьмая.</strong>

Марина была непреодолимая и лупила своими дланьями пловчихи по всему, что попало, в основном по плечам и груди. Алекс висел на спине, а на руке - визжащая Оксана. Я никак не мог преодолеть этих троих. А за Мариной во второй линии оброны обе сетренки воинственно выпятили свои груди. Оба полицейских держали Мишу - он был более удачливым и почти добрался до этого пьяного идиота. В-общем, свалка на славу. Истинно по-русски. Комната наполнилась полицейскими, смысла продолжать не было. Нас с Мишей заковали в наручники и только после самого честного обещания не устраивать бучу расковали.

Дурак я, на такую провокацию другого дурака поддался. И Миша туда же. А у Маринки кулачище тяжелый. Синяков останется - море. Хорошо, что по зубам не вломила. Напоследок небось этот удар придерживала, на крайний случай. Сейчас вон хлопочет, воду подливает. И муженек ее этот, интеллигент еще называется. Шею чуть не выкрутил. Оксана к Жене переместилась, теперь ее за руку держит. Ну и семейка драчливая попалась.

Сестренки зажали с двух сторон Мишу. Он долго не мог успокоиться, он же моложе, кровь горячее. Пришлось, как старшему брату, прикрикнуть. Он воинственно развернулся, потом сник. А вот Женя даже со стула не поднялась. Сидит все так же прямо, как на приеме у королевы. Регина с Гавой перебрались поближе к ней, отсели подальше от своего дурного папани. Следствие возобновилось.

Господин Михаил, расскажите, пожалуйста, о своих отношениях с погибшим Борисом.

Да никаких. Работаем вместе.

Не работали, а работаем, надо же. Продолжаем совместно работать над проектом. В одиночку.

А все же.

Ну, нормально...

А по нашим сведениям, у вас были натянутые отношения.

Это по вашим сведениям. А по моим - нормальные. Борис - мой менеджер, поэтому столкновения были.

Какого типа?

Разного. Что вам, характеристику с работы принести?

Миша начал заводиться.

Созванивайтесь с компанией и узнавайте сами. Могу телефончик продиктовать.

Он продиктовал, полицейский, тот, который записывал в блокнот, на минуту вышел.

Жалко, что вы не хотите сотрудничать с полицией.

Это был ход. Миша открыл рот, да так и застыл под моим предупреждающим взглядом. Достаточно проветрив рот, он принял решение молчать и принялся с удовлетворенным злоехидством его выполнять. Мексиканец с русскими корнями обратил на это ноль внимания.

Госпожа Марина, за что вы хотели убить убитого?

И убила бы убитого, если бы он еще вздумал что-нибудь сказать про мое семейство.

А что он сказал.

Не успел. Ему, видите ли, повезло. Утоп он раньше, чем успел свой язык распустить.

А что он такого особенного до этого сказал?

Вы - что, дурак? - Марина сказала это так непринужденно, так мило.

Я - полицейский, - оскорбился полицейский.

Так я вам два раза повторю.

Слушаю. - Полицейский то ли не понял юмора, то ли прикинулся таким.

Э-э-э... При детях не могу. Давайте лучше напишу.

Полицейский блокнот переместился в ее руки. Зачем-то послюнявив ручку и сморщив от усилия низкий лобик, она начала писать. Оксана, ребенок, при котором Марина не хотела говорить вслух, с непередаваемым удовольствием заглядывала в блокнот и шевелила губами вслед за мамиными каракулями. Остальным не столь повезло и тянули шею.

Вроде вот так!

Марина протянула блокнот полицейскому. Тот читал, краснел и бледнел одновременно.

Это он так вам сказал?

Нет, это я сказала.

Когда?

Когда узнала, что он умер.

Хватит придумывать!

Мама не придумывает. - Оксана вылезла. - Я сама слышала. Могу повторить. И даже перевести на английский некоторые особо сложные слова.

Повторит, ей Б-гу, повторит. Яблоко от яблони недалеко падает. Губками шевелила, наизусть учила. Уперлись вдвоем исподлобья на этого русского мексиканца. Достали его все таки. Кое-как сдержавшись, он вышел. Перерыв.

Оксана с ходу получила подзатыльник. Она нисколько не обиделась.

Мама, детей бить нельзя. Потому что со временем родители становятся старенькими, и дети отвечают взаимностью.

Ребенок просто расцвел от сарказма, маманя, еще молоденькая, расцветала от хмыканья, за что обе схватили по подзатыльнику от папани. Правильно, должны знать, кто в доме хозяин. Женщины тут же поняли, что к чему, усадили его промеж себя и ласково прижались с обоих сторон. Интеллигент паршивый, развалился как барин, обнял обоих за плечи. Вернулся полицейский, отметил самодовольство семейства и решил оставить их в покое.

Теперь вопрос к вам, господин Максим.

Пусть задает. С такой поддержкой мне бояться абсолютно нечего.

Какие у вас были отношения с Борисом,

Никаких. Я ни разу с ним не разговаривал, если исключить общие разговоры за столом, увидел в первый раз два дня назад, и до этого не знал о его существовании.

Знали ли вы о патентах?

В первый раз услышал от вас в этой комнате.

Когда вы познакомились с госпожей Женей?

Два дня назад, здесь.

Какие у вас с ней отношения?

Блин, вот пристал, как банный лист.

Хорошие, дружеские.

Интимные?

Ну вот, затронули нежелательные темы.

Вас не касается. Нет.

Да.

Она еле прошептала, объявив минуту гробового молчания.

<strong>Глава двадцать восьмая.</strong>

Я сделал то, что должен был сделать с самого начала. Встал, и прихватив свой стул, пересел к Жене. Взял ее за руку. Мне было абсолютно наплевать, что будут думать люди. Они, кстати, по-моему, вообще ничего не думали. Просто приняли как некий факт. Вот и хорошо. Были бы у меня наручники, сцепил бы наши руки.

Женя вяло высвободила свою ладонь. Еще не вечер, еще не вечер.

Господа Анита, что вы делали в комнате умершего четыря дня назад?

Старшая сестра встала и расправила плечи. У нее была большая, высокая и очень красиво очерченная грудь. Наверняка в полумраке, в интимной обстановке ее вырубленные черты лица стирались, а глаза светились. Она знала об этом и пользовалась. А может не пользовалась, но хотелось бы. Сейчас же ее лицо опять окаменело, как лица инков в их календарях. Каменная баба. Одна проблема только - никто этого не оценил. Дай Б-г, просто время еще не пришло.

Пробовала найти одну видео запись.

Какую?

У Бориса была нехорошая привычка снимать свои интимные отношения на видео и часто таскать эти записи с собой.

Какие у вас были отношения с Борисом?

Я была его любовницей пять лет.

Запись, которую вы искали, это была запись ваших интимных отношений с умершим?

И да, и нет. Я искала запись интимных отношений Бориса, но не со мной.

С кем?

С моей младшей сестрой, Катериной.

Глаза лезли на лоб. Кремень, настоящий кремень. Сейчас сходство между сестрами было особо хорошо заметно. Вскинытуе подбородки, жесткие глаза и скулы, заостренные в верхней части уши. Вампирши, да и только.

Э-э-э... А такая существует?

Скорее всего да. Либо найдете в его компьютере, либо на одном из его интернетовских сайтов. Этот подонок все эти поганые записи на интернете хранил, собственному компьютеру не доверял.

Простите, понимаете ли, было произведено убийство. Полицейское расследование очень неприятная штука, приходится искать все зацепки, лезть в личную жизнь.

Не оправдывайтесь. Я... мы с сестрой представляем, что это такое. Находясь недалеко от Бориса, все становятся злыми и наглыми. Такие понятия как доброта и искренность, в его окружении не существуют.

Смелые однако девицы. Без стеснения о таких вещах говорят. Правильно, полиция все равно до тех записей доберется. Соотвественно, рассказав о них сейчас, меньше подозрений.

И тут я подумал об еще одной жертве этих видео записей интимных отношений Бориса, его жене. Уже вдове. Женя никак не проявила своего отношения к существования любовницы. Или знала, или ей было абсолютно все равно. Мне вообще казалось, что Женя отсутствует, она думала о чем то, что не имело никакого отношения к разыгрываемому сейчас здесь спектаклю. Хуже всего, что я не знал ее хорошо. Она не была испуганной или потерянной. Наоборот, собранной и замкнутой, готовой ко всем возможным поворотам судьбы в ходе этого расследования. Немного отстраненной и ничуть не проявляя заинтересованности в происходящем. Ноль любопытства. Абсолютный ноль.

Принесли кофе, какие-то блюда с едой и множество сладостей. Отель продолжал ревностно выполнять свой долг "Все включено". Включая полицейских. В смысле, не полицейские включены в счет для гостей, а отель включил полицейских в список тех, для кого все включено. Честно надо сказать, полицейские много не ели, но кофе хлебали от души. Хлебатели-прихлебатели.

Как бы между прочим, господин полицейский Алехандрио русско-мексиканского происхождения сказал.

Мы получили по телефону некоторую информацию из отдела кадров. - Ага, это он к Мише вернулся. - Из пятерых членов своей группы Борис отметил вас как наиболее сильного и продвинутого, как по техническим навыкам, так и по результатам работы в группе. Вдумчивый, аккуратный, надежный....

Кстати, господин Михаил, ваша компания отзывается о вашей работе очень хорошо. Господин Борис сообщил в отдел кадров, что вы - самый ценный член группы,

У господина Михаила отвесла челюсть. У некоторых присутствующих, в том числе у брата господина Михаила, тоже. Слоеное пирожное не замедлилось тут же просыпаться на пол. Кофе тоже просочилось меж зубов. Сплошной конфуз. Самодовольная троица хором хмыкнула, сестрицы дружно вздохнули.

Этот Борис был той еще штучкой. В официальной бумаге написал то, что достаточно легко проверялось. Все равно удивил и сильно.

Господин Виктор, а за что лично вы ненавидели Бориса? Ведь вы неоднократно, находясь в нетрезвом состоянии, обещали его проучить? За что?

Виктору стало нехорошо. Еще бы, его отвлекли от стакана пива, который он заказал для себя. А отвлекать в такой неподходящий момент... Нет, чтобы за жизнь поговорить, а не за смерть.

Да мало ли что на нетрезвую голову сказать можно. Не помню, и все тут.

У вас не было никаких споров или недоразумений?

Споры есть всегда, на то они и споры. За это не убивают. В споре рождается истина.

А также рождаются дети...

Виктор вскочил, большой стакан опрокинулся, пиво залило стол. Оказывается, вылитая пена не производит такого красивого впечатления как в стакане.

Ты, сука... значит все-таки правду про тебя говорят. Что недержание у тебя меж ног, сами раскрываются...

Регина не обратила особого внимания на этот всплеск грубости, аккуратно утерла сыночку рот, встала, упершись одной рукой в бок.

Конечно, а для чего мужик нужен? Чтоб семью содержать, денег домой приносить. А ты только на шее сидишь, вот другие за тебя твою работу и сделали. Сколько работал, столько и заработал. Подумай сам, откуда деньги взялись начальный взнос внести, когда дом покупали? Откуда машина? Как ты сам вообще сюда попал, кто нам этот отпуск оплатил? Нечего дураком прикидываться. Я за тебя пахала. В школе в этой для идиотов рожи строила и в постели задницу подставляла. Сам ты под Бориса лег, и не меня, а нас обоих он отымел. Так что заткнись и член свой посасывай, импотент безмозглый.

Усталость и спокойная константация неприглядных фактов. Полицеский ошарашенно слушал.

Так что у Бориса еще наследник есть...

Фиг тебе, фиг! - Регина распалясь, стояла напротив полицейского и вертела у него под носом не просто дулей, а сразу двумя. - Сдох, вот и хорошо, пусть сгниет. А денег его грязных мне не надо. Гнилье вонючее.

К кому обращался последний эпитет, то ли к умершему, то ли к пышущему здоровью полицейскому, было не совем понятно. Зато у маленького Гавы появился замечательнейший мотив. Он расплакался.

На этом сегодняшний день почти завершился. У всех, или почти у всех, нет алиби. У всех, или почти у всех, есть мотивы. А завтра - очередной круг. Одно было понятно - никто погибшего так и не пожалел.

Вы все находитесь под домашним арестом. Территорию отеля не покидать. Телефоны стоят на прослушивании. Прошу всех сдать мобильные телефоны. За каждым из вас будет вести наблюдение.

Народ завозмущался этим нарушением прав человека. На что полицейский спокойно ответил:

У недовольных есть альтернатива - провести ночь в тюрьме. Пожалуйста!

Ухмыльнулся, индюк.

<strong>Глава двадцать девятая.</strong>

Я заснул без ужина и проспал как убитый до трех. Пока спал, в голове крутился дневной опрос. Открытие за открытием. Алекс, расширившийся в районе пояса интеллигент и специалист по японо-мамской керамике, он же - муж Жени. Марина, некогда пловчиха с крепкими плечами, величайшая матершинница во имя искусства. Их дочь, взявшая самое лучшее, веселое и симпатичное от родительницы и человека, успешно заменявшего родителя. Две сестры с тяжелыми и суровыми лицами северных богинь. Бесхребетный Виктор и его привозная жена. У них, кстати, еще один ребенок есть, постарше. Женя, милая, симпатичная, веселая, умная, рыжая, и, наконец, просто ворошиловская стрельчиха. Мы с моим простоватым и недалековатым братцем. В конце ряда смутно виднелась еще одна фигура, навсегда покинувшего сей бренный мир Бориса.

В отличие от Менделеева, картина преступления во сне никак не хотела складываться. Прокрутившись в постели еще полчаса и прокрутив в голове в очередной раз всю эту публику, я встал и, чтобы не мешать спать Мише, ушел. Пошатываясь, добрался до кафетерия, где обрел чашку горячей похлебки под гордым названием кофе и выбрал одинокий стол среди десятка еще таких же одиноких. Нет, чтобы поставить их на ночь парами, чтобы не скучали и размножались естественным путем. Повернувшись спиной к скучающей за стойкой женщиной и отвергнув таким образом ее назойливые кофейные ухаживания, я глядел в пустой зал. Столы, стулья, ряд компьютеров вдоль дальней стены, диваны, кресла, ковры. Два, нет, полтора дня назад мы были здесь с Женей и я, счастливый, при всех держал ее за руку. А потом она ушла к компьютеру и, похоже, из моей жизни. Ее еще мальчишка толкнул, в бейсболке и майке Нью-Йоркских "Гигантов", и Женя прошла дальше, к другому компьютеру, освобожденный Борисом.

Сердце вдруг бешено заколотилось. Здесь, именно здесь из-за этого самого хама-мальчишки что-то произошло. Что-то с Женей. И, может быть, с Борисом. Но что?

Я медленно поднялся и также медленно сделал несколько шагов к тому дальнему углу, пробуя схватить детали окружающей обстановки. Острота ощущения тревоги пропала, зато голова в миг просветлела. Нет, ничего особенного. Картина с морским пейзажем на стене, сбоку застекленный выход на веранду с видом на море. Торшер в другом углу. Нет, ничего особенного. Ничего, кроме компьютера. К тому же, Женя уже сидела за компьютером, когда все вслед за Борисом стали покидать зал и она махнула на прощание рукой. Ее губы тогда прошептали нечто, предназначенное только моему сердцу.

Я сел перед ним, перед этим самым компьютером, прятавшим тайну Жени, тронул мышку - экран засветился и попросил ввести имя, номер комнаты и номер индивидуального пластикого браслета на руке. Я махнул рукой девушке - попросил кофе, и показал два пальца - две чашки. Уголком глаза отметил еще одного любителя утреннего кофепития. Он усаживался в самой середине зала, недалеко от меня, сразу за правым плечом. В голове застучало - полицейский, но мне было все равно.

Ввел запрошенную этой железкой информацию, заодно вспомнив про четыре последние семерки в номере на браслете. А еще говорят, что семерки счастье приносят. Борису они не попались. Экран открылся, высветив свои внутренности. Они были интересными и предназначены совсем не для меня. Предыдущий любитель пообщаться с компьютером оставил открытым свое окошко аукциона E-Bay, и он сейчас радостно сообщал, что я проиграл в гонке за каким-то электронным спутниковым устройством для автомобиля. Неаккуратно, очень неаккуратно. И вдруг ситуация с Женей стала элементарно простой. Уходя, Борис не успел или просто не подумавши, оставил на своем экране все как есть, а Женя, зарегестрировшись, увидела его экраны. Что там было? Что-то, что заставило ее позабыть о моем существовании. Что именно? И тут вспомнилось, как старшая сестра сказала "он видео записи хранит на интернете, собственному компьютеру не доверяет". Шокирующие записи, если увидеть не абстрактных профессионалов, а весьма конкретных знакомых и близких людей.

Эта мысль - шокирующие записи, - не давала мне покоя все последующие полчаса и билась где-то на самом краю сознания. В то же время я искал нечто более важное и существенное для сегодняшнего момента - толковый перевод на английский криминальных законов и правил ведения криминального следствия в Мексике. О переводе на культурный русский можно было только мечтать. Как всегда бывает в такие моменты, перевод никак не попадался, только отдельные мелкие вставки в непонятный испанский текст. Поиск этого самого перевода занял большую часть времени из отведенных мне отелем полчаса. Наконец, нашел нужные страницы и отправил их на принтер, который конечно же, находился за самым дальним от меня компьютером. Пока я бегал к нему и подгонял этот древний медленный принтер, мои полчаса иссекли.

Да уж, одно к одному. Ладно, хоть почитаю. И я углубился в эти страницы, выискивая нужные мне слова и параграфы. И все-таки мозги продолжали думать, потому что мне вдруг снова до зарезу понадобился компьютер, поискать еще кое-какую информацию.

Время мое вышло. Надо бежать будить Мишу, у него ведь тоже законные полчаса имеются. Только зачем его будить? Фамилия у него такая же, номер комнаты тоже, только номер на пластиковом браслете на еденичку меньше. Я тут же без помех снова зашел, уже как Михаил. Странички с мексиканскими законами все так и висели. Эх, растяпы, местные программисты, из-за них человек, может быть, погиб. А другой сломал свою жизнь.

На этот раз меня интересовали американские законы, и отнюдь не криминальные. Насколько я понял, Борис был не столько влюблен в женщин, сколько в деньги. Мелькнула сомнительная мысль, что его встреча с Женей за границей тоже была не случайной. В любом случае, в последнее время его основной источник дохода была Женя, ее патенты. Может что-то изменилось в этой ситуации?

Еще не очень хорошо понимая, что хочу найти и как искать, я ринулся в мир патентов, доступных через интернет. Оказалось, что мир этот весьма доступен, в особенности если знать, что и как искать. Поиск был не столь легким, но в конце концов я нашел это.

Фамилии Жени и Бориса я не знал, так же как толком не знал про патенты. Что-то там с кухонной мебелью и лампочками, кажется. Зато знал, что их имена должны быть вместе. Первый поиск "Евгения Борис" показал несколько десятков тысяч патентов, в которых фигурировали всевозможные Борисы и всевозможные Евгении, но по отдельности. Тогда я изменил поиск на "Оба Борис и Евгения обязательны, последние три года". Список резко уменьшился. В первой же двадцатке я нашел эти самые лампочки. Теперь я знал их общую фамилию. Следущий раунд был только один Борис, но уже с фамилией, последние два месяца.

Они были здесь, два патента, зарегестрированные неделю назад. Женя тоже была в списке авторов. Что принципиально меняло ситуацию. Потому что вначале даже мелькнула мысль, что Борис зарегестрировал ее идею под своим собственным именем. То есть, просто-напросто украл. Теперь же, оправдывая Женю, вопрос стоял так: знала ли она об этих патентах.

Если знала, то это добавляло некоторые неожиданные штрихи к ее портрету. Если же не знала и Борис зарегестрировал без разрешения, то это объясняло изменение в поведении Жени и ее сосредоточенность. И хуже, давало повод для убийства. Потому как патенты эти сами по себе были не просто шокирующими, а связаны непосредственно со смертью. Два смертоносных патента, и одна смерть уже наступила.

Женя в этой картине тут же переходила на первое место в списке подозреваемых. Алиби ее - дело хрупкое. За час добраться от одного отеля до другого, пять-десять минут на разговор с Борисом, результатом чего стала смерть, и обратно. В принципе, возможно. Я вспомнил, как мы мчались на мотоцикле в открытом море, Женины ладони в рубчик от ручек мотоцикла. Ночь? Но здесь всего-то семь миль и при луне берег виден отлично. Цепь на замке, которой скреплены мотоциклы? Насколько сложна задача открыть замок для специалиста по точной механике? Только шпилька для волос.

Экран погас, объявив, что очередные тридцать минут завершились. Найденные мной странички так и останутся открытыми для следующего посетителя. Просить еще кого-то дать попользоваться его временем - зачем? Я и так получил всю информацию. Поэтому сделал проще - нашел кнопку питания и просто выключил целиком весь компьютер. Если полицейские узнают то, что я нашел, они нас отсюда не выпустят, пока не найдут виновного, истинного или мнимого.

И только тогда сообразил, что справа за моим плечом сидел некий любитель раннего кофе. Хорошо что не выдал своего нетерпения, не дернулся, а спокойно переждав минуту, повернулся к буфету и сделал знак рукой - еще одну чашку, пожалуйста. Да, он сидел, почти не скрывая своего присутствия. Ну что же, нас честно предупреждали - мы под пристальным наблюдением.

Ладно, учтем это. Все равно рано или поздно эти патентные дела всплывут верх брюхом. Сейчас моя задача - это продумать на шаг вперед полиции. Если получится.

Нет, без всяких "если". Ты знаешь этих людей лучше, чем полиция с их блокнотами, записями, и миллионной армией полунищих коррумпированных полицейских. Думай, разложи карты и думай. Это - твоя игра.

Все было относительно просто. Среди всех оказавшихся здесь людей, человек, неожиданно ставший самым близким, оказался под ударом. Моя дилемма была проста - решить для себя одну вещь. Не для полиции, ни для кого-либо, только для себя. То, что сделал Борис, было это обманом или нет. Знала ли Женя о патентах. Да или нет. Очень просто, два слова. Два очень коротких слова.

Я задумался, вспоминая последние дни, ничего не значащие разговоры, просто слова и взгляды. Пробовал быть адвокатом дьявола и проиграл в этом сражении с самим собой.

Странное чувство радости охватило меня. Я понял почему. Я был готов все сделать для Жени, по крайней мере очень многое. Независимо от того, убила она или нет. Сейчас же, оправдав ее действия в своих собственных глазах, я отмахнулся от всех сомнений. Независимо от того, виновата ли Женя или нет, ее надо вывести из-под этого удара. Осталось только составить правильный план игры.

Чуь ли не час просидел я перед черным экраном, рассчитывая риск Жениной ситуации. В нынешней ситуации один-единственный момент мне не нравился, и очень сильно. Вероятность риска есть. Крохотная, но она есть. Как в том мизере, или все, или ничего. Этот риск существовал и его надо разумно свести к нулю.

Дальше была просто техника. Допив чашку, я сорвался с места. Внимания на сопровождающего не обращал. В мои мысли залезть они не могли, вот и пусть копошатся снаружи. Вперед!

<strong>Глава тридцатая.</strong>

Моя цель была стойка администратора отеля, где всех желающих приветствовал парнишка с дежурной улыбкой.

Доброе утро! Мне надо срочно составить завещание и заверить ее двумя свидетелями.

Глаза у дежурного выпали из орбит.

Завещание? Вам нужен адвокат по завещаниям?

Нет-нет. Достаточно двух свидетелей.

Одну минутку. Разрешите узнать...

Парнишка начал набирать номер на телефоне, с кем-то посоветовался, и успокоившись, положил трубку.

Одну минутку, сейчас спуститься старший администратор.

Старший администратор, женщина с короткой стрижкой и при очках, тактично увела от возможных случайных посетителей и попросила присесть за отдельный столик и спокойно выслушала. Уточнив, что мне не нужен никакой адвокат, а только подпись, завереная двумя свидетелями, она согласилась, что ничего особенного в этом просьбе нет. Парнишка за стойкой по ее команде притащил лист бумаги ручку и конверт, в их присутствии я написал поллиста бумаги, расписался, поставил дату и время, и попросил их сделать то же самое. Текста я даже не скрывал. А чего его скрывать, завещание то на русском языке. Они расписались, и важный для моего спокойствия листок бумаги переместился в фирменны отельный конверт и затем, сложенный вдвое, в карман моей рубашки.

Следующий мой шаг был к морю - встретить утро. Медленно бродил я по пляжу, низко склонив голову в долгих раздумьях. Чайки и другие, маленькие черные птички болтались в набегающих волнах. Вода смывала все следы, на песке и на душе. Все-таки я нашел то, что мельком видел вчера, но не обратил тогда внимания, один полустертый след водяного мотоцикла на песке. Совсем близко к тому самому бассейну, где нашел свою кончину человек. Без всякого смущения поковырявшись в песке вокруг следа и по прямой к ближайшим ступенькам наверх, к цивильной территории, вымыл под душем руки и также медленно побрел обратно. Заодно ковыряя в подозрительных кучках песках ногами. Ничего особенного, кроме сгнившего кокосового ореха.

Так же медленно я добрался до дальнего края пляжа. Здесь трактор сбрасывает свою добычу - собранные водоросли, песок и другой мусор. Сколько? Несколько тонн в день. Я уже начал разгребать эту гору, да окрик бегущего ко мне молодого любителя кофе ранним утром остановил мой благостный порыв. К сожалению, слишком много от него хотело начальство - слушать команды в трубку и выполнять их. Я никак не мог понять его испанский, а он - мой английский. В конце концов он сунул телефон мне в руки.

Да, слушаю.

Еще несколько слов по-испански. В конце концов на том конце поняли, что к чему.

Максим, господин Максим? Вы арестованы. Стойте на месте, не двигаться, руки за голову.

Я пожал плечами. Подкрепление, еще один молодой человек с еще одним телефоном, перепрыгнул через бордюр, сокращая расстояние. Бежать мне особо было некуда, разве что на Кубу в ста милях за морем. Так что долго не стал раздумывать и, как было приказано, поднял руки, сцепив их за головой. Заодно уронил полицеский телефон в песок и еще дополнительно присыпал сверху ногой, раздвигая ее до положенной ширины плеч.

Этих двоих было мало. Еще двое присоеденились к нашей компании. Получив инструкции, они тщательно обыскали и конфисковали все мое небогатое имущество, скрутили руки и повели в административное здание отеля. На мое счастье, никого из знакомых по дороге не встретили.

<strong>Глава тридцать первая.</strong>

Меня не били, наверное только потому, что мне удалось сделать вид, что сплю в кресле. К тому же, что толку, свою работу я не выполнил. С этим арестом все тоже очень просто. Им нужно было изолировать меня от пляжа, и не более того.

Прошло, наверное, часа три, когда в комнате снова стали повляться знакомые, русские американцы и русско-мексиканские полицейские. На стандартные вопросы "наших" о наручниках, отвечал, мол, чтобы снова не буйствовал. Более-менее свежую весть принесла младшая сестра:

Полицейские пляж обыскивают. Человек пятьдесят. Говорила же, что кто-то из местных его пришил.

Когда все пришли, я обратился к речью к полицейскому, известному своей немецкой педантичностью.

Сэр, в начале расследования вы должны были объявить нам об одной вещи. Что не сделали. Разрешите мне сделать это за вас?

Э-э-э-э... Что вы хотите? Да, говорите...

Вы забыли объявить, что показания обвиняемого не могут быть предъявлены в качестве обвинения в суде.

Э-э-э... Да, это так. Какое это имеет значение?

Вы должны были объявить об этом.

Э-э-э... Да. Извините....

Максим, не понял, ты что, предлагаешь нам всем молчать?

Нет, Миша, я сказал то, что хотел сказать.

Мишка обалдел.

Что?... Что, ты думаешь, что все-таки кто-то из нас? Скажи, это ведь не ты?

Не я. Но лучше молчи, Миша. Тебе это полезно.

Слишком тугодум и слишком болтлив мой брат. Смысл сказанного начал доходить до присутствующих, и вчерашняя атмосфера всеобщего неверия вернулась. Наручники усиливали впечатление.

Алехандрио появился сияющий во все сорок зубов. Он подхватил со стола кучку моего барахла.

Извините, господин Максим, за неудобство, получите пожалуйста обратно свои вещи.

Он бросил на стол передо мной мятый нераспечатанный конверт и кучу другого барахла и снял с моих рук эти опостылевшие наручники. Павлин, просто красующийся павлин. Красующийся павлин с властью в руках. Выступающий перед свободнолюбивым американским народом с речью надутого индюка.

Общественность уделяет этому делу много внимания. Сам министр контролирует расследование. Да, я знаю, наша страна бедная, и в стране процветает коррупция. Но сейчас ваши миллионы не помогут вам, понимаете? Виновный пойдет под суд, и суд будет беспощадным.

Так и хотелось добавить: "Это говорю вам я, Маугли." Он был готов рассмеяться и расцеловать нас всех без исключения, и даже Бориса. Полицейский победоносно приготовил наручники.

Госпожа Евгения, пожалуйте сюда ваши ручки. - Он сопроводил свои слова действием и металлическим щелчком. - Мы нашли его, ваше кольцо с надписью "Евгении от Бориса" на внутренней части кольца. Мы нашли его в куче мусора на пляже.

Он победоносно замолчал, склонившись на д моей Женей.

Мы бы нашли его в любом случае, если не сегодня, то завтра или через неделю. Вы же знаете, что этот мусор перерабатывается, никуда бы это кольцо не делось. И даже в вашей Америке с вашими деньгами вы бы не смогли спрятаться от нашего правосудия. Объясните пожалуйста, как ваше кольцо попало на пляж?

Шок. Просто шок. У всех, кроме тех кто знал.

Думаю, что план у вас был готов. Вы вернулись в свой отель, посидели для вида в баре, позвонили Борису, вызвали его на тайное свидание. Потом вышли на пляж, открыли замок на цепи, к которой присоеденены водные мотоциклы, доехали на одном из них сюда. Борис уже ждал вас, и вы, выбрав подходящий момент, стукнули его бутылкой по голове и спихнули тело в воду, на всякий случай. Потом таким же путем вернулись в свой отель, потеряв по дороге кольцо, переоделись и снова появились в баре. Мы провели эксперимент, и без проблем уложились в пятьдесят минут.

Теперь что касается мотива. Мы нашли ключ здесь тоже. Неделю назад вы зарегистрировали два патента, улучшающих цельность стрельбы боевыми пулями. Один - насечки на пуле, которые позволяют пуле уже в воздухе крутиться еще быстрее. Второй - о специальном покрытии для печально известных пуль дум-дум. Оба патента относятся к вооружению, оба относятся к баллистике. Вы ведь специалист в этой области знания, не так ли? Мы обратились к специалисту по патентам. Он сообщил, что эти патенты стоят миллионы. Миллионы долларов - очень хороший мотив для убийства. Да, вы и так получите половину. Но избавившись от мужа, вы получите вдвое больше.

Алехандрио прошел по моим горячим следам. Тот, молодой и не говорящий по-английски полицейский не зря пил свой утренний кофе. Полицейский был прав. Есть миллиарды боевых пуль, производящихся каждый год в мире. Сколько-то из них будут иметь дополнительные насечки, сколько-то будут иметь соотвествующее покрытие. Каждый год их будет становиться все больше и больше, пока новые патенты не сделают эти пули еще более устойчивыми и еще более смертоносными. Миллиарды пуль. Это очень большие деньги.

Алехандрио был доволен, он менее чем в два дня раскрыл сговор и преступление проклятых американцев-янки.

Женя, молчаливо сидящая Женя, встала, и, не обращая внимания на полицейского, на секунду замерла перед моим столом. Стальные спокойные глаза под рыжими кудряшками, делающими женщину особо слабой.

Я бы убила его снова. Из-за этих пуль, которые он выпустил на свободу.

Наступило молчание. Я смотрел в эти глаза. Да, Женя не умеет обманывать. Она пошла на этот шаг не за миллионы, которые принадлежали ей, а другой пробовал украсть. За смерть, которую ее муж выпустил на свободу. Наверное, он добрался каким-то образом до старых Жениных чертежей и запустил их в дело. Женя проиграла.

Я смотрел в ее глаза целую вечность. Да, это она. Она снова сделала бы это. Что ж, теперь мой ход. В этой игре "чур, не я" Алехандрио, бесспорно, был королем. Но передо мной на столе лежал туз. Тот самый. Движения мои были непривычно легки.

Женя, сядь и молчи. Пожалуйста, помолчи несколько часов.

Она вскинула удивленно глаза. Не словам, что я сказал, а тону, каким они были сказаны. Она поняла, что я знал. Все-таки, мы неплохо понимали друг друга.

Не спешите, господин полицейский. Пожалуйста, не спешите. Прежде всего, приобщите этот документ к материалам следствия.

Ваше завещание? Зачем оно мне?

Это не завещание, а официальный документ, имеющий непосредственное отношение к производимому вами следствию. Особо хочу обратить ваше внимание, что этот документ был заверен двумя служащями отеля сегодня рано утром. Впрочем, вы знаете не хуже меня. Прошу вас. В ваши ручки.

<strong>Глава тридцать вторая.</strong>

Как он кричал, господи. Он использовал такие слова, что Оксана от удовольствия раскрывала рот. Он метался по комнате, обзывая меня лжесвидетелем, а Женю убийцей. Я стоял на своем, а именно, сидел на своей заднице, и на все выпадки отвечал угробным молчанием. Меня увели, так же, как и Женю, снова заковали, заодно лишили законного завтрака. Потом уговаривали и грозили одновременно, а я просто молчал и надеялся, что Женя тоже.

Вернувшись в номер после того юбилейного ужина, я вышел на балкон и увидел на стуле кольцо. Любой мог подойти к низкому балкону снаружи и любой мог оставить или забрать его, только протянув руку. Позже, перед самым шоу, выйдя на пляж недалеко от театра, я выкинул его, надеясь что оно долетит до моря и сгинет в его глубинах. Вот и все, что я написал на листке с гербом отеля наверху и подписями двух его работников внизу. И за это меня называют лжесвидетелем? Кольцо-то ведь действительно нашли. Именно там, где я указал.

Пока я болтался возле этих следов мотоцикла, кто-то сообразил, что я не просто так роюсь в песке на пляже, и что не просто так болтаюсь возле этой кучи мусора. Кто-то был достаточно умный, чтобы сложить два и два и сделать правильные выводы.

Женя оказалась под ударом, из-за этого кольца, вернее, из-за его пропажи. Женя потеряла кольцо - это факт. Она ушла с вечера с кольцом, а когда началось следствие, сообщила, что потеряла его неизвестно где. Особо активных публичных действий не совершала, так где она могла его потерять? Только в тот самый час, когда она была без алиби. Если бы кольцо нашли на пляже в ее отеле, она вполне могла сказать, что потеряла его, гуляя по пляжу. А вот если бы нашли здесь, тогда другой разговор. Возле бассейна его не нашли. Дорожки и газоны каждый день тщательно убирают. Значит тоже не нашли. Остается только одно место - пляж. Вероятность, что Женя потеряла кольцо на пляже, крохотная, но риск слишком велик. Такой риск, что проиграть можно все. И я решил подстраховать Женю.

Это было лжесвидетельство, белыми нитками шито. Пусть докажут. Пусть докажут в суде. Святая ложь, черт ее дери. Так что, в весах большой риск против малой вероятности перевесил риск. Все хорошо, все рассчитано.

И все таки риск был. Из-за того, что у нас отобрали мобильные телефоны, я остался без связи. И потому особо не рассчитывал на быстрый ответ но мой призыв о помощи.

Но это были просто мои мысли. А полицейское расследование продолжалось. Со мной они быстро выдохлись и оставили в покое. За Женю взялись, она - самое слабое звено в этой защите. Ближе к вечеру наконец наручники отомкнули и опять повели в надоевшую комнату, оккупированную полицией. Расследование подходило к концу.

Нас опять собрали всех вместе. Включая Женю. Сестрицы кидали на нее взгляды, искусно наполненные искусственным удивлением. Марина и ее семейство, не обращая ни на кого внимания, просто стояли вокруг нее стеной и горой. Миша озабоченно околачивался поблизости от меня. Гавриил с родителями тоже присутствовал. В отличие от папы, Гава жался к маме.

Вошел наш почти ставший родным русский полицейский с осунувшимся лицом. В полном молчании он устало разорвал мое замещание и положил кольцо на стол перед Женей.

Вскрытие в полицейской больнице показало, что господин Борис умер не в результате удара по затылку. Он умер от сердечной недостаточности из-за сильного алкоголього опьянения. Повторный осмотр в городской больнице подтвердил первоначальный диагноз. Дело закрыто. Все свободны.

Он сел за свой стол и обхватил голову обоими руками.

По-моему, он плакал.

<strong>Глава тридцать третья.</strong>

В аэропорту мы почти не разговаривали, хоть и летели одним самолетом. Мы - это Женя и я. Остальные без долгих сомнений воспользовались возможность пробыть еще несколько дней за счет отеля.

Женя сидела вялая, нервный стресс еще не прошел. Один раз ее рука скользнула в мою и вяло ее пожала. Да, я везу ее в наш город, в наш Нью-Йорк. Хватит ли нам времени, чтобы восстановаить эту трещину жизни? Как долго Женя пробудет со мной? Никто не мог ответить на этот вопрос, только время. Время и терпение.

Тогда, ранним утром, сидя перед темным экраном монитора, в голове сама собой прояснилась возможная картина того, что произошло. Неразрешимая дилемма стояла передо мной. Либо оставить все как есть, и не вмешиваться. Вероятность, что полиция добудет неопровержимую улику в виде кольца, была мала. Но риск... Риск был слишком высок. Женя могла проиграть всю игру, проведя годы в тюрьме.

Малый разумный риск в этой игре перевешивал. В этом случае в этой игре проигрывал только один человек - я. Сфабрикованная причина появления кольца на пляже встала между нами непреодолимой стеной. Ложь во благо все равно остается ложью. Рано или поздно эта ложь разлучит нас, и Женя уйдет из моей жизни. И она уйдет, мы оба понимали это. Разве что какая-нибудь еще сильная жизненная встряска разобьет эту возведенную мной защитную стену лжи.

Вроде бы сделал все возможное. Не зная всех деталей, удалось свести риск к минимуму. Не побежал докладывать в полицию об этой забытой "находке", а спровоцировал их обыскать пляж. Если бы он был чист, мое завещание так и осталось бы никому не нужным листком бумаги. Если бы. А так этот фирменный листок бумаги стал непреодоливаемой скалой в суде. С точки зрения закона, Женя была чиста.

И все-таки Борис умер и посмеялся над нами, навсегда разлучив этой спасительной ложью, своей глупейшей смертью. Глупее его смерти во всех этих играх было только то, что я остался без связи.

<strong>Эпилог.</strong>

Оставив Женю в ее одиночестве, я шатался по магазинам аэропорта, убивая время, когда в один момент не оказался рядом с туристом в рубашке с короткими рукавами и с татуировкой на руке. Крестовый флеш-рояль с мало приметной точкой в тузе.

Привет, Кит! Спасибо за скорую помощь.

Не за что. - Мой старый друг помолчал. - Не за что. Он действительно умер от разрыва сердца.

И мы снова разошлись, каждый в свою половину земного шара.

</br>