Последняя затяжка. "Перед смертью не надышишься", - усмехнулась Айка. Вмяла догоревший до фильтра окурок и аккуратно убрала в мятую пивную банку. Теперь можно и на пост. Звякнул о камень автомат, Айка поморщилась, неприятный звук, хотя АКМу все равно, он и не такое видал, особенно до того как попал в айжанины руки. Она могла не мыться неделями, тем более с водой бывали напряги, но оружие лелеяла и холила, как мужа, которого не было. Уже два года как не было.
На фишке все было спокойно. Гарик коротко кивнул Айжане.
- Теперь я.
- Хорошо, только не долго.
Несмотря на палящий зной, снова захотелось курить. Айка с завистью посмотрела вслед споро умотавшему Гарику. Курить на фишке запрещалось, да это даже зелень понимала как дважды два. Но курить хотелось постоянно. Ну ничего, сейчас их смена пройдет, можно будет спуститься в пещерку и отдохнуть.
Вообще-то оставаться на фишке в одиночку тоже запрещалось, но уже неделю как втихую сидели и ждали, и состав расслабился. Да и то, больше половины - бывшие гражданские, как, например, сама Айка. Так получилось. Отряд формировался стихийно. Были они чем-то вроде партизан Великой Отечественной. Они так себя и называли. Только вот надежд никто не питал, и все больше скатывались в мародерство и грабеж. Хотя с какой стороны посмотреть, грабить противника, это почти то же самое что и вести с ним боевые действия.
Война всегда приходит неожиданно, даже если ее ждут. Все время кажется, что пронесет, обойдет беда стороной. Это не про нас. Мы ведь такие хорошие, пушистые. У нас такая замечательная многовекторная политика. Мы со всеми дружим. Может мы и дружили, да только с нами дружить никто не захотел. Китай уже давно рисовал Алматинскую область своей провинцией и, облизываясь, посматривал на остальной Казахстан и Сибирь.
России, захлебнувшейся в перманентных военных конфликтах на кровоточащем Кавказе и Дальнем Востоке, было уже не до бывшей братской республики. США и Китай, воспользовавшись бардаком ввели войска в голубых касках. Китай старался отстоять позиции и ресурсы, Штаты, пронося Поднебесную в СМИ, старались отрезать тех от нефти и газа. Господа бранятся - у холопьев чубы трещат. Так и тут: при разделе сфер влияния местное население, брошенное своим правительством на произвол фатума, попало под раздачу что тех, что других.
Рядом, превратившись в еще один Стан, буйствовала Киргизия. Китайские миротворцы расположившись в ключевых точках старались в родственные разборки не встревать. Более менее спокойно было в Иссыкульской области. Быть и им еще одной провинцией Поднебесной вместе с Алматинской областью. Махалово со штатовцами развернулось нехилое, китайцев однозначно больше, Штаты однозначно зубастей. Только страну Свободы Пестрые горы* с прохладными ручьями не очень то интересовали, им больше по душе районы добычи земляного масла.
Большой брат Расея давно списал этот регион. Уже с несколько месяцев, как ими не был встречен ни один федерал. Сейчас столкнуться можно только с китайцами да пиндосами или натовцами, что суть одно, и к последним у Айжаны были свои личные счеты. Сытые, тупые реднеки* в цифре. Стреляют по гражданским и считают себя героям, проповедники демократии хреновы. Если бы не гребанные Штаты. Айжана прикусила губу и медленно досчитала до десяти.
На дороге черной букашкой выполз из-за поворота джип, за ним грузовик, обводами напоминающий камаз, но не он. Айка припала к биноклю. Похоже, китайцы, специфические формы транспортного средства просто вопили: "мэйд ин чайна", амеры на таком не ездят. Нажав на тангенту, шепнула:
- Гепатит на пять часов.
Толкнув под руку, вылез Гарик, забрал бинокль.
- Раз, два, четыре, шесть, ага, живем.
Зашептал в добровольно отданный кенвуд:
- один ботинок, семь подарков, три коробочки и ящик, готовьте миксер. *
Вначале рванули фугас под БМПэшкой следующей за ведущим, которого взрывом опрокинуло на бок, затем сыпанули искусственный обвал позади колонны. Две ZBDшки*, похожие как близнецы на советские БМД скинули в пропасть выстрелами из РПГ, одна улетать не захотела, выстрел мазнул по борту, уходя в сторону, машина десанта подпрыгнула одним боком и вернулась на дорогу. Заработали автоматы, отстреливая сыпящихся из кузовов как горох, китайцев. Бежать им, разве что, на крутой склон, где их можно щелкать как орехи или вниз головой с обрыва.
Часть всеж успела залечь за техникой и огрызалась редким огнем. Этим закатали плотно гранат из подствольников, добавили слезогонку. Узкоглазые ломанулись врассыпную, подставляясь под пули. Когда исчерпались желающие побегать, при поддержки снайпера к подбитому бардаку подбежали боевики, накидали наступательных гранат, так, на всякий пожарный, прошлись вдоль колонны в поисках выживших.
Китайцев партизаны старались особо не трогать. Те вели себя приемлемо для захватчиков ничейных земель, но голод не тетка, а больше грабить на данный момент в этом регионе было некого. Айка успокаивала себя тем, что вот возьмут они достаточно ништяков и отправятся воевать пиндосов.
День прожит. Потерь, кроме троих подранков нет. Уже хорошо. Повезло, что никто не ожидал их здесь. С колонны удалось поиметь много интересного: от консервированного мяса, запаянного в пакеты, до уродливых мелкокалиберных автоматов с непривычно расположенным магазином*. Жаль все-таки, что это были узкоглазые. Хотя, кого же еще встретишь сейчас в Боомском. Пиндосов больше интересует Прикаспийский, а китаезы здесь еще в восьмом году шоссе строили. Для себя. Теперь надо валить. Как всегда в ночь. И как всегда хотелось курить. Столкнув упрямый бардак в пропасть, двинулись в сторону Курдая. За ночь как раз успеется спрятать хабар.
Айка села за руль, рост и вес соответствовал китайским среднестатистическим показателям, тот же Гарик чувствовал себя за рулем китайчатины, мягко говоря, некомфортно, поэтому пристроился боком на пассажирском месте. Ехать в середине колонны - занятие скучное: впереди грузовик, позади грузовик. Видны лишь тусклые габариты. У ведущего прибор ночного видения. У Айжан и того нема. Скорость сорок кэмэ в час. Шуршит эфиром рация. Единственное утешение - смолить, по привычке пряча огонек в кулаке.
Темной тенью неслышно, да и как услышишь за шумом двигателя, промелькнул беспилотник. Спустя некоторое время ночь взорвалась рокотом вертолетных винтов. НУРСы вспахали трассу, подбили ведущего. У пилотов ПНВ, тепловизоры, все небо для маневров. У партизан трофейные грузовики и узкое шоссе. Не успевая затормозить, резко выкрутила руль, грузовик заплясал на ухабах. Даванула тормоз. Рядом матюгался напарник.
От вертушки не уедешь. Тем более не уйдешь. Но сидеть и ждать - немыслимо. Поэтому Айка с Гариком побежали, в надежде, что летчики сочтут их слишком мизерной целью. Просчитались. С неба посыпался пулеметные очереди. Несколько металлических градин, влажно чпокнув, прошлись диагонально: от правого плеча к левому бедру. Больно не было, просто резко зазвенело в ушах и ноги подломились.
Темноту разогнала боль. Гарик волок Айжану по степным колючим травам. С горечью подумалось: "Вот бы миссию заново пройти ".
- Брось, - пожелание пришлось выталкивать из горла с усилием.
- Своих не бросаю.
- Гарь, я уже все, не надо, уходи.
- Айя, все будет хорошо, я тебя вытащу, все будет окей.
- Хоть сейчас не матерись, - укорила напарника.
- Прости, случайно.
Но Айке уже стало все равно. Заклокотало под ребрами, посинело в глазах, звезды закрутились, смазавшись в круг. Полыхнуло светом, перекинувшимся в черноту. Зрачки затопили радужку цвета хаки. Тихо выдохнув, Айжан уперлась остановившимся взглядом в зенит.
Открыла глаза. Потолок. Белый, ровный. Прохладно. Непонятно и страшно, даже голову повернуть страшно, последнее воспоминание - как раскатали колонну с трофеями. Задавив холодок в груди, все же повернула голову. Зеленая тюль, органза. Горло сжало спазмом. Айжан вскочила на своей кровати, той, которая была в другой жизни. Рядом заворочался Андрей.
- Мммм, ты чего, страшный сон?
- Угу, спи.
Неверяще дотронулась до русых кудрей. Андрея закидали камнями у нее на глазах. За то, что он заступился за арабчонку. Их закидали обоих, ее за какие-то неведомые прегрешения. И Андрея, за то, что посмел вступиться. Айке тогда не хватило духу выйти из-за куцой сливы и присоединиться к мужу. Как она об этом жалела потом. И ненавидела этих черных чужаков и амеров, за то, что согнали тех со своей земли, вторых даже сильнее.
Потихоньку, стараясь не разбудить спящее чудо, встала, включила лапу*. Когда загрузка закончилась - с удивлением уставилась на дату: восемнадцатое мая две тысяча одиннадцатого года. Решила: "Сплю". Стала с остервенением щипать себя за предплечье, пока не нащипала приличный синяк. Ринулась в сеть, уже зная, что увидит. Но разум требовал дополнительных подтверждений. Оглянулась, впитывая увиденное. Однокомнатная распашонка, подарок родителей. Войлочный катаный ковер на полу, зеленые шторы, серебристые обои, китайский бумажный фонарик вместо люстры. Первый год брака. Счастье.
Скатившись с кровати, ползком добралась до совмещенного санузла. Подумалось: "Это бред. Я, наверное, брежу перед смертью". Расковыряв одноразовую мужнину бритву, резанула узкой полоской стали по руке. В раковину закапала кровь, нервы полоснуло короткой болью. Не сон. Аккуратно заклеив порез и припрятав в мусорном ведре свидетельства теста, отправилась на крохотную кухоньку, готовить завтрак.
Когда Андрей проснулся, его ждали горячие блины и ласковая, но какая-то испуганная жена.
- спасибо, котен, но что на тебя нашло?
- Тебе не понравилось? - ушла от ответа Айка.
- Не, все окей, - показывая как все здорово, Андрей свел указательный и большой палец вместе, изображая букву "О".
- Значит, понравилось, - Айжана отвернулась, не позволяя себе скривиться как от кислого лимона. Она терпеть не могла с некоторых пор американизмов.
После того как Андрей ушел на работу, Айка сползла по стене коридора и с полчаса тупо разглядывала рисунок обоев. Обои, ординарные для одиннадцатого года казались верхом изобразительного искусства. Потом, пошарившись в сумочке и удовлетворенно кивнув, вышла в магазин. Домой принесла пакет, сквозь который просвечивала бутылка коньяка, пиво и пачка сигарет. Забравшись с ногами на кухонный табурет и плеснув в чайную чашку коньяку, стала думать, смоля сигарету за сигаретой.
Хотелось понять, где реальность, и по какую сторону нее находится сама Айка. Если все, что было, ей приснилось, тогда... даже в этом случае есть два варианта, либо ей приснился бред, либо правда, но это можно проверить. Погрузившись в сеть, с головой ушла в поиск. Через пару часов удовлетворенно рассматривала открытые вкладки. Даже в одиннадцатом году было полно признаков надвигающейся войны. Господи, какими же мы были слепцами. Подумав немного, залезла на официальный канадский сайт, посмотреть условия эмиграции.
Вернувшись с работы, Андрей обнаружил пьяную в дымину жену в прокуренной квартире.
- Это как понимать?
Айка, не вставая с пола, сказала в пространство:
- Ты умер. И я умерла. Но почему же так больно.
Повернувшись поудобнее, смежила веки. Андрей подошел, потрогал за плечо. Айка спала, фоня на метр благородным перегаром.
- Ну дела, - сморщился супруг, никогда за женой не замечавший подобных склонностей, максимум, который себе могла позволить Айжан, это два, ну три бокала шампанского в Новый Год. Пожав плечами, сграбастал любимую в охапку и перенес на кровать. Потом распахнул пошире окна. На кухне его ждал казан полный плова.
- Ну, блин, дела, - еще раз удивился Андрей, - а утверждала, что не умеет готовить.
Утром Айке хотелось, выражаясь сетевым языком, убиться апстену. Организм, не привыкший к подобным эксцессам всеми своими клеточками вопил о превышении ПДК отравляющих веществ в своих биологических жидкостях. Андрея не было, он уже ушел на работу.
- Кажется, у меня тоже должна быть работа, - пробормотала Айка сползая с кровати и пытаясь принять более менее ровную стойку.
Пиво из холодильника, запасенное как раз на утро помогло справиться с похмельными ощущениями, хотя первые глотки дались нелегко - непривыкший организм протестовал, пытаясь вернуть отраву взад. Вчерашнее поведение выглядело несусветной глупостью.
- Ладно, я жива, мы живы. Что-нибудь придумаю.
Приняв душ и позавтракав яичницей, почувствовала себя совсем хорошо, более того, откуда-то снизу вдруг стала прорываться животная радость жизни. Не обременяя себя тяжкими думами и заботами, облачилась и отправилась гулять, только на улице поймав себя на том, что одежку по привычке нацепила такую, чтобы не стесняла движений и давала возможность, если понадобиться бегать или падать.
Улицы, разодетые в зелень и украшенные рекламными щитами, вывесками, флагами показались Айжане сказочными. Глаз, привыкший уже к виду развалин и запустения, радовался пестроте, обилию блестящих машин и нарядным, спешащим по своим делам прохожим. Кольнула мысль: "Большая часть из них это будущие трупы и беженцы" Стало до слез жалко все это великолепие. Гулять расхотелось. Зашла в супермаркет купить кое-каких продуктов и вернулась домой.
Вечером айкиного мужа ждала вылизанная квартирка и празднично накрытый стол, а также сама жена, одетая в коктейльное платье и накрашенная. Семейный ужин с шампанским плавно переместился в постель и трансформировался совсем не в ужин. Утомленный супруг сопел зубами к стене, а Айка все лежала без сна, дотрагиваясь периодически то до родного плеча, то до русых колечек на голове и благодарила Бога за то, что Он вернул ей то, ради чего стоит жить и бороться.
На следующее утро удивленный Андрей целовал жену:
- Зайка, ты головой не стукнулась, я тебя не узнаю.
- Все нормально.
Андрей погладил супругу по голове, прижал к себе, потом сказал с тревогой:
- Эй, по глазам вижу, что не нормально.
- Милый. Иди, на работу опоздаешь.
- А ты, смотрю, решила на работу забить?
Зарывшись лицом в мужнину рубашку, Айка с нажимом произнесла:
- Я другую найду, получше.
- О как. Нет, точно у тебя что-то с головой, ты же так долго искала эту?
- Я точно, найду другую, не переживай.
- Окей, смотри сама.
Айка не скрываясь, скорчила мину:
- Андрей.
- Что?
- А можно вместо дебильного окея сказать хорошо?
- Окей, то есть хорошо.
Закрыв за Андреем дверь, Айжана вздохнула, минус десять лет - не шутка. Двадцать четыре и тридцать четыре - две эпохи. Махнув рукой, решила: "Ладно, подождем, догонит". Села за стол, положила перед собой чистый лист бумаги. Стала задумчиво грызть задний кончик ручки.
По большому счету вариантов было два: уехать или остаться. Предупреждать кого бы то ни было из власть держащих, затея провальная в своей сути. Как было сказано вроде бы Конфуцием: "невозможно разбудить человека, притворяющегося спящим". Уехать? С этим проблемы. Краткий обзор официальных сайтов буржуинских стран дал печальный вывод: за красивые глаза ТАМ никто не нужен. Был перечень специалистов, которых рады видеть, и требовалась определенная сумма на счету, без которой не впустят. Крупная сумма.
Можно, конечно, продать квартиру, как раз наскребется впритык, но ведь на что-то надо жить ТАМ, а самое главное, нужно как минимум, знать язык. Была еще одна причина, по которой Айке страстно не хотелось уезжать. Ненависть к пиндосским отродьям. Жить среди них, улыбаться им и знать, что в этот момент убивают твоих друзей и родственников.
Остаться? Чтобы остаться и выжить, надо быть силой. Чтобы с тобой хоть как-то считались. И все равно будет кисло. А какая сила сейчас без денег? А с деньгами, с деньгами можно просто свалить и не компостировать никому мозг. А может в Россию? Там конечно теракты и беженцы, но совсем не так как в Казахстане. Или в Белоруссию.
"Млять, да будь хоть десять процентов вероятности того, что, убив будущего президента, того, который отдал приказ о бомбежке Ирана я смогу остановить эту войну. Я бы жизнь отдала, тем более что сейчас до него добраться не так проблематично как до действующего, - мучительно размышляла Айка, - но ведь это бесполезно, не он так другой". "Будьте вы прокляты!" - с хрустом сломалась ни в чем не повинная ручка.
"Млять, млять, еханный в рот! Ненавижу! Сволочи!", - хотелось выйти на улицу и рвзрядить рожок в прохожих, - А толку то?". - Бессильно откинулась Айка на спинку зетовского кресла.
- Алло, это Рамиза Насыровна? Здравствуйте, это Айжан Исхакова, да, да, я знаю, простите, я хочу уволиться по собственному желанию, хорошо, подойду. Простите, семейные обстоятельства.
Безразлично уронила трубку на стол. Закурив, подошла к окну: " Нечего в квартире гадить, Андрей так со мной разведется". Разобрал смех, больше смахивающий на истерику. Отсмеявшись, Айжана напялила широкие штаны и рубашку, влезла в кроссовки и покинула квартиру: "Надо пойти, развеяться".
Пока сбегала вниз с четвертого этажа почувствовала, как приятно пружинит подошва фирменных кроссовок. "Это тебе не в говнодавах с калашом и БК по горам рысить, - мелькнула мысль, - это, блин, бег трусцой для поддержки формы". Но ощущения оказались уж очень хороши, и Айка продолжила в том же темпе и на улице. Весенний, напоенный ароматами цветущих деревьев воздух втекал в легкие, вокруг буйствовала свежей зеленью растительная жизнь, газоны были усыпаны желтыми монетками одуванчиков.
Айка остановилась. Впереди, у кокетливой тойоты открылась дверь и оттуда вылетел пакет с мусором, покатился, рассыпая ошметки и огрызки по траве. Рванув вперед, догнала Рав четыре, постучала в дверцу, окошко было открыто наполовину. На водительском кресле, восседая как на троне, болтала по сотке смазливая казашка, мазнув рассеяно взглядом по Айке, вернулась к разговору.
"Ах ты дрянь!" - задохнулась от возмущения Айжан. Кинувшись к газону, подхватила мусорный пакет и затолкала в полуоткрытое окошко, с удовлетворением отметив, как потекла по вельвету обивки коричневатая жижа. Спектр эмоций можно было читать с лица: покраснев вначале от гнева, та схватилась за дверную ручку с желанием выйти из машины и навалять обидчице, но, столкнувшись взглядом с Айкой, готовой убить за испохабленную красоту - передумала и даже малость взбледнула.
Шлифуя покрытый трещинами асфальт, тойота умчалась со двора. Безнадежно испорченное настроение болталось на отметке со знаком минус. "Чтоб тебя трамваем переехало!" - сплюнула на землю Айжан. Мир вокруг, как по мановению волшебного девайса, изменился, так бывает в театре, когда декорации подсвечивают разными прожекторами, отчего те неуловимо меняются, передавая нужное режиссеру настроение. Стали заметны мусорные завалы под кустами, вдоль бордюров, шелуха вокруг детских качелей и песочницы, колбаски собачьего дерьма. "Тьфу, серуны, - передернула брезгливо плечами, - гадят в собственном доме и радуются что соседу под тумбочку, разве что в постель себе не блюют".
Как-то раньше не предавала она таким вещам большого значения, жила в своем счастливом мирке. Муж, дом, работа, уютные ресторанчики, полутьма кинотеатров, поездки в Турцию, на море. Детей не было, да и не до них было. Вначале стажировка в нотариальной конторе, иначе не получишь свою лицензию, потом помощником нотариуса, много позже - голубая мечта: своя практика, а потом. Потом, придя однажды утром на работу, вместо скромного, но уютного офиса увидела разбитые окна и выгоревшую дотла арендованную квартиру, вместе с другими на первом этаже того дома, а спустя некоторое время нотариусы стали, мягко говоря, не востребованы.
"Да, надо же сходить, оформить свое увольнение из нотариальной конторы, - вспомнила Айка, - это направление здесь бесперспективно".
С работой было покончено в один день. На другую она пока не спешила устраиваться. Андрей и не настаивал: на еду и шмотки хватает, глобальных трат не предвидится, пусть сидит дома, балует мужа разносолами. Сама же Айка, соскучившаяся по мирной и семейной жизни закрутилась в бытовой круговерти. Нет, конечно, каждый день в мусорку отправлялся не один лист, исписанный вариантами, исчерканный, с кучей вопросительных знаков, но толку с этого было ноль. Выход виделся лишь один - бежать, драпать с тонущего корабля, но это было, как вырывать сросшееся с этой землей естество, оставляя в недрах кровоточащие корни.
В привычку вошли прогулки по утренней Алмате. Однажды, проходя мимо золотоголового храма, ее потянуло зайти внутрь. Мечети она перестала переваривать с тех пор как шумные, нахальные, обильные как саранча беженцы, пять раз в день задирающие зады к солнцу принялись выяснять отношения с местным населением.
Под сводами церкви метался монотонный голос читающего служителя. Сосредоточенные старушки внимали ему, неодобрительно косясь на расхристанную Айку. Та по стеночке просочилась в боковое помещение святилища, проклиная себя за невесть откуда взявшееся любопытство, и, присев на длинную скамью, прикинулась ветошью.
Чтение закончилось, хор тонких как хрустальные колокольчики девичьих голосов запел что-то прославляющее Бога. В помещение, где сидела Айка, зашел священник в льняной хламиде и красной, шитой золотом штуковине, спускающейся с шеи почти до полу, окладистая борода доставала до большого креста, длинные волнистые волосы были перехвачены резинкой. Стоявшие тут и там богомольцы потянулись к нему. Если бы не пение, которого захотелось послушать подольше, она бы тут же и свинтила, но стоящие в очереди к священнику внимание на нее не обращали, и Айжана осталась.
Незаметно очередь похудела, а потом и вовсе иссякла. Священник с окладистой бородой смотрел в упор на Айку и манил ее к себе пальцем. Оглянувшись в надежде, что это не к ней, но не найдя никого, решилась и подошла.
- Как тебя зовут?
- Айжан.
- Что тебя тревожит? - спросил с улыбкой, - не бойся, ни смеяться, ни осуждать не буду.
- Эээ...
- отец Василий, можно просто: батюшка.
Айка набрала воздуха и ухнула, как с обрыва вниз головой:
- отец Василий, что бы вы стали делать, если бы знали точно, что начнется война. Большой военный конфликт, в котором умрут ваши близкие и вы сами. Война, от которой можно будет убежать только к врагу.
- Айжан, история моей церкви началась с того, что Христос родился, чтобы принять страшную казнь, и мать его дева Мария растила сына, зная, что душу ей пройдет оружие, ведь ей предстояло стоять под крестом на котором казнили ее кровиночку. Почти все ученики его приняли насильственную смерть, порой весьма лютую. И так продолжается вот уже две тысячи лет, - священник перевел дух. - Для меня главное не то, когда и каким способом настанет для меня или моих родных конец, а то, что будет в этот момент на душе и за душой.
- Понятно.
- Я ответил на твой вопрос? Может, ты хочешь спросить о чем-то еще?
- Да. Нет. Спасибо, вы очень мужественный человек.
- Нет, конечно, самый обычный.
-Я не согласна, - мотнула головой Айка, - чтобы верить в такое, надо иметь много мужества, но все равно, спасибо, и я пошла.
- Иди, - перекрестил отец Василий воздух перед Айжаниным лицом.
Умиротворенная, она пошла прямо к выходу, не обращая внимания, на бабулек, да и те не удосуживали ее цепкими взглядами, а заунывно тянули что-то церковное, перед открытыми золочеными воротами опять стояла очередь. "Вот это точка зрения", - вздохнула Айжана, когда купола скрылись за деревьями, покачала головой и отправилась домой.
Душу рвать стало слабее. Для себя Айка решила всеж сваливать куда-нибудь. Если не получится в буржуистан, то хоть в Россию, хоть в северный Казахстан, пострадавший меньше всего. Долго разглядывала визитку подполковника Аубакирова, читавшего им лекции по криминалистике, но, решив, что органы - не панацея, положила в самый низ стопки полезных и не очень контактов. Свяжешься один раз, а проблем на всю жизнь. На ствол тоже решила забить большой болт: "Сейчас ни к чему, а потом, потом и так достать смогу".
Как-то вечером огорошила мужа предложением эмигрировать.
- Зая, везде, конечно, хорошо, где нас нет, но здесь у меня есть хорошая работа, перспектива роста, а там мне светит либо таксистом, либо пистолетчиком на заправке, да и ты работу по специальности там не найдешь.
Убедить Андрея не получилось. На статьи-страшилки он хмыкал, фыркал и не верил. "Да я бы и сама десять лет назад не поверила в такое, - махнула рукой Айка, - потому что не захотела бы". На предложение - уехать в Россию - просто покрутил пальцем у виска и перевел разговор на другую тему. Муж, любимый, опора и радость, по которому она так тосковала в будущем, стал раздражать. Айжан пыталась оправдать это разницей в возрасте, все же пережитых лет не вычеркнешь из памяти, тем более таких лет.
В какой-то момент вдруг поняла, что скучает по тому времени, когда приходилось спать, где придется, жрать, что попало и постоянно ждать смерти, своей, товарищей. Афганский синдром. Понимание болячки не вело к излечению. Айжана снова хотела на войну. Попыталась было найти отца Василия, но сколько раз ни заходила - ни разу не встретила его. Другие священники же важно ходили по храму и на Айку не обращали никакого внимания, зато внимания обратили бабки, да так, что Айка чуть не пришибла одну, особо лезущую с нотациями.
Семейная жизнь начала трещать по швам, все чаще Андрей замечал, что от жены попахивает спиртным. Темы для разговоров потихоньку оскудели. То, что интересовало мужа, казалось Айке пустым, а тот никак не мог принять кардинальных изменений, произошедших с его всегда нежной, слегка легкомысленной, но достаточно целеустремленной женой. Никогда она не сидела без работы, жизнь ее была расписана вперед на несколько лет, а тут вдруг, она превратилась в лист несомый волей ветра.
- Айчонок, на этих выходных контора проводит корпоратив на свежем воздухе, - как-то сказал Андрей, придя вечером домой. - Ты присоединишься к нам?
Желая сделать приятное мужу, согласилась, хотя внутренне ее передергивало от мысли, что придется в неформальной обстановке общаться с офисным планктоном. Рано утром в субботу погрузились в большой сорокаместный автобус. К Айкиной радости, автобус был заполнен не полностью, хватало свободных мест. Предоставив мужа его коллегам, пересела на переднее сиденье - смотреть, как исчезают под колесами километры.
Поначалу хотела забиться в дальний угол и профилонить весь сейшн, но в голову постучала мысль: "какого лешего?". После небольшого адаптационного периода всех приехавших разбили на две команды, раздали красные и желтые банданы. Милая светловолосая девушка объяснила условия соревнований. Ориентирование на местности, покатушки на квадроциклах, полеты на четырехместных цеснах, улыбчивый пилот даже дал Айке порулить самолетом.
А потом был страйкбол. Беготня с игрушками так похожими на настоящие пушки, подзабытый азарт преследования, шутливая бойня за знамя противника. Айка отлично понимала, что это все понарошку, но адреналин выделялся самый настоящий. Запыхавшаяся и счастливая Айка с сожаление сдавала игрушку инструктору, крепкому сорокалетнему дядьке.
- Здорово, мне понравилось, улыбнулась Айжан, - а вы устраиваете такое только для корпоративных клиентов или для частников тоже?
- Вообще-то "такое" устраивает Казавиа*, а у меня свой небольшой клуб, мне самолеты явно не по карману. Я здесь всего лишь инструктор, ну и за ТБ слежу.
- Да я не про самолеты, я про страйкбол, - уточнила Айка.
- Ну иногда устраиваем, особенно на праздниках, а вообще у нас своя команда есть, воюем регулярно, - пошутил инструктор.
- А к вам можно присоединиться? - решила надавить Айка.
- Даже не знаю, - почесал затылок инструктор, - ну ладно, на вот визитку, мы на выходных собираемся на полигоне, если тесты пройдешь, подумаю.
- Спасибо, кстати, меня зовут Айжан, - протянула руку Айка.
- Не во что, - улыбнулся инструктор, - Сергей.
Рукопожатие оказалось деликатным, но крепким. Вечернее застолье на прогулочном катере - веселым. Целый день совместной беготни сблизил чужих с утра людей. Шутили, вспоминая разные эпизоды дневной борьбы. В город уезжали затемно.
Ночь после поездки была бурной. Андрей нежно поцеловал безмятежно уснувшую любимую и ушел на кухню - курить. Ночи, вот и все, что осталось. В последнее время жена все больше и больше отдалялась от него. Хорошо, хоть сегодня она была почти прежней. Почти, потому как никогда Андрей не замечал за супругой склонности к военным играм.
Всю неделю Айжан вела себя как паинька. Под конец, смущаясь, стала отпрашиваться на полигон. Андрей, понимая, что не отпусти он ее добром, все равно уйдет, да еще дверью хлопнет, согласился. В пятницу Айка прикупила себе обмундирование в небольшой точке торгующей натовскими комками и берцами. При всей ее нелюбви к Штатам, одежка ей нравилась. Да и размеров на миниатюрную девушку у отечественного или российского производителя не найти.
Следующим утром, взяв щедро предложеный мужем форестер, Айка кружила в сельской местности, разыскивая место встречи. Впрочем, с помощью такой-то матери и сотовой связи полигон отыскался. Сергей уже был на месте в компании подростков четырнадцати-семнадцати лет.
- О! Привет, Айжан. Набралась смелости?
- Привет, она у меня и так в наличие.
- Тогда бегом, десять кругов, как отбегаешь, жду тебя воон там, - Сергей махнул рукой в сторону тира.
- Понятно.
Закрыв машину, Айка пустилась рысцой. К барьеру подходила, чувствуя, что руки явно подрагивают. Сергей вручил ей ПМ.
- Это пневматика, вон мишени, стреляй.
Первые выстрелы ушли в молоко. Но тяжесть оружия, пусть и не настоящего в руках включила что-то внутри. Дыхание успокоилось, пелена перед глазами сошла, да и к пистолету уже приспособилась, выстрелы пошли в цель.
- Ну чтож, молодцом, не ожидал даже, - Сказал Сергей, подойдя к мишеням. - А работать к нам не хочешь пойти?
- Кем?
- Инструктором, я тебя поднатаскаю, будешь у клиентов популярностью пользоваться.
- Лапать будут, - попыталась откреститься Айка.
- Не будут, они красивых девушек с оружием уважают, - хохотнул Сергей.
- Я подумаю.
"Кажется, я нашла работу", - думала Айжан по дороге в город.
- Как инструктором? - ошарашено спросил Андрей. - Ну некоторое время можно, но о будущем ты подумала?
- Только о нем, блин, и думаю, - пробормотала Айка под нос.
Но на этот раз мужниного терпения хватило, и он промолчал. А для Айки начался новый этап. Каждодневные тренировки, теория, практика и снова теория. Кроме чисто военных дисциплин, психология, оказание первой помощи, мало ли что может случиться, а инструктор с клубом окажутся крайними. Сергей, отставной военный, вбивал знания по привычной методике. Айка приползала домой измученная, но довольная. Домашняя еда в холодильнике перевелась. Супруги перешли на пищу из кулинарии и полуфабрикаты. Жаркие ночи стали прохладней и быстротечнее. По субботам Сергей заезжал за Айжан и они ехали на полигон.
Потом была первая игра с клиентами. Сергей вел команду освобождающую "заложника", Айка была с "террористами". Отставной военный не врал, лапать ее никто не думал. Люди приезжали активно развлечься, порой семьями, пьяных на игру не пускали. После отъезда клиентов нашлась куча дел откладывать которые на потом Сергей не позволил. Домой Айка вернулась в первом часу ночи и застала там сердитого мужа.
- Привет, папуля, - потрепала того по кучерявой голове, - устала как собака. А ты чего не спишь?
Андрей продолжал сидеть молча.
- Слушай, да ты пил! - принюхалась Айка.
Андрей, не говоря ни слова, достал из-под стола заныканную женой бутылку коньяка.
- Для снятия стресса, - пояснила та.
- Ну и я, - усмехнулся муж, - для снятия стресса.
Айка передернула плечами, - я в душ, - оборвала неприятную тему.
Не успела раздеться, в крохотный санузел зашел Андрей.
- Скажи, у вас что-то было?
- Ты о чем?
- У тебя с этим... Сергеем что-то было?
- Что за ерунду ты несешь?
- Это. Не. Ерунда. Ты все время с ним.
- Андрей, окстись. Это просто работа.
- Не просто работа. Ты радуешься, когда его видишь. Я же вижу. Радуешься ему сильнее, чем мне.
- Андрюша, успокойся, ты сейчас неадекватен. Протрезвей сначала, потом поговорим.
- Да твою мать! - стукнул кулаком по стене супруг, - я сейчас более адекватен, чем обычно. Адекватный мужик не будет закрывать глаза и делать вид, что все хорошо, когда его жена спит с другим.
- Значит, ты мне не веришь?
- Не верю.
- Замечательно, просто чудесно, - психанула Айжан.
Пройдя мимо мужа, попробовавшего остановить ее, сунула, не глядя, в район солнечного сплетения и вышла, напоследок от души приложив дверью.
- Счастливо оставаться.
Только на улице сообразила, что в тапочках. Телефона нет, денег нет. Куда идти? Возвращаться не хотелось принципиально.
"Блин, цирк, придется к Сергею" - решила Айка.
Андрей тем временем пришел в себя после неожиданного удара. Отдышавшись, сообразил, что жену обидел сильно. Кольнуло в сердце: вдруг, что с ней случиться. Скатился по лестнице, оглянулся, разыскивая свою половинку. Увидев далекую фигурку, порысил за ней. Та целенаправленно брела погруженная в свои мысли. Чувствуя вину, Андрей опасался подходить к ней и шел, прячась за деревьями.
Пьяные появилась неожиданно. Четверо выкатились из какой-то кафешки, шумные, жаждущие продолжения банкета. Увидев Айку, окружили, принялись зазывать в свою компанию. Злая Айжан без рассуждения закатала полезшему было обниматься в зубы. Неожиданное сопротивление раззадорило хмельных. Что может сделать хрупкая девушка супротив мужиков, разве что она из спецназа?
Андрею как пелена опустилась на глаза. Рванул к ним, будто спринтер на олимпиаде. Без патетических "отпустите, девушка не желает" врезался в потасовку. Бил молча, со всей дури. Пропустил один удар, другой, третий. В какой-то момент в голове взорвался черный фейерверк и поглотил весь мир.
Откуда появился муж, Айка не поняла, но помощь почувствовала. Руки, ноги отпустили, переключившись на Андрея, ей остался только один, слишком занятый тем, чтобы не дать Айке откусить себе нос. А та, включив весь арсенал женских приемов тыкала в глаза, драла ногтями, кусалась. Улучшив момент, двинула дядьку кулаком в кадык и тот, хрипя, осел на землю.
Оглянулась. Трое озлобленно пинали бесчувственного Андрея. Нашарив камень, кинулась на помощь. Из-за поворота вывернул луноход, узрев побоище, включил мигалку с сиреной. Тройка, бросив увлекательное занятие, прыснула врассыпную. За ними азартно кинулись патрульные. Один подошел к Айжане. Та, нащупав жилку на шее, облегченно обернулась к менту:
- Скорую вызовите, - и пояснила, - ЧМТ*, ушибы внутренних органов, возможно, переломы.
Выйдя из участка, где давала показания Айка посмотрела на ноги и невесело усмехнулась - там по-прежнему красовались уже изрядно грязные тапочки. Снова без телефона, снова без денег. Надо дойти до дома, и если дом закрыт - все-таки пойти к Сергею. А потом в больницу. Дверь квартиры, как и предполагалось, оказалась открытой настежь.
В БСМП* Айжан отправилась только под утро. В четыре часа заехал Сергей и силой вытянул ее пообедать. Айка сидела в холле и терпеливо ждала, когда состояние мужа измениться, готовая сорваться и бежать за неведомыми лекарствами, если попросят. Попервой ее пытались отправить домой, потом махнули рукой. Так она и просидела до следующего дня, пока к ней не подошел дежурный из реанимации и сказал, что Андрей пришел в себя.
- Можно мне его увидеть? - попросила Айка и изобразила кота из шрека, - пожалуйста.
Врач поджал губы, вздохнул и махнул рукой:
- Только тихо и халат одень, и бахилы.
- Хорошо, - шепотом сказала Айжан.
Рядом с мужем ей удалось побыть минут пять, не больше. Взяв того за руку, пообещала:
- Я своих не бросаю.
- Я - свой? - просипел Андрей.
- Свой, свой, ближе не бывает, - успокоила его Айка, - спи, свой.
Андрей прикрыл глаза. Реаниматолог показал на руку, намекая на то, что время вышло. Айжан погладила мужа по руке, развернулась и вышла.
Через неделю, когда Андрея перевели в нейрохирургию, Айка притащила ему пакеты с фруктами, соками и всякой всячиной. Присела на краешек кровати, чмокнула супруга в лоб.
- Прости меня, - Андрей сжал Айкину руку, - я был не прав.
- Забей, проехали уже, - улыбнулась Айжан, - ты меня тоже прости.
- Ты была там?
- Где, там?
- Я сейчас, наверное, глупость спрошу, - замялся Андрей, - ты была на войне?
- Да нет, не глупость, а с чего ты так решил?
- Ммммм, я знаю, но как не могу объяснить.
- Это тебя, видно, сильно по голове приложили, - отшутилась Айжан.
- Хочешь, уедем?
- Куда? - прикинулась валенком Айка.
- Ну, в Канаду или в Австралию.
- Да кому мы там нужны?
- Где, там?
- Да где угодно.
Андрей почесал переносицу, подумал и спросил:
- А здесь?
- Друг другу нужны.
- Нелогично, если уедем - значит, будем не нужны друг другу?
- Неа, будем. Только не надо уезжать, мы здесь не только друг другу нужны.
- А кому еще?
- Родине, - Айжан выдержала драматическую паузу, потом легонько стукнула хихикающего Андрея в плечо, - хватит ржать, лучше учи китайский.
* - Алатау переводится как пестрые горы
* - дословно, красная шея - пренебрежительное обозначение сельского жителя
* - думаю, партизаны могут себе позволить дстаточно вольные радиопереговоры.
* - ZBD-03 - китайская боевая машина десанта
* - Автомат QBZ-95/97
* - жаргонное название ноутбука, происходит от лэптоп.
* - реально существующая мелкая авиакомпания, устраивающая подобные игрища