Насте исполнилось три с половиной года, и родители устроили ее в детский садик недалеко от дома. Анна вышла на работу. Директор пригласил ее в кабинет и после недолгого разговора предложил должность заместителя по воспитательной работе. К этому времени техникум переименовали в колледж, произошли некоторые изменения в статусе учебного заведения. Анна еще раньше чувствовала благосклонность директора к себе и не удивилась такому предложению. От преподавания на полставки она отказалась, сославшись на маленькую дочь. У Матвея дела складывались удачно. Он был самым ценным игроком и получал приличную зарплату. Как совладелец бизнеса имел хорошие проценты, хотя совсем не помогал Виктору, который подобрал опытных работников и контролировал весь процесс на современном компьютерном уровне. Евгений и его охранники несли службу на совесть. Все шло своим чередом. У Матвея появилось время для семейного отдыха и более тесного общения с друзьями. С Виктором и Евгением он регулярно встречался один раз в месяц в небольшом уютном кафе, где они ужинали, пили вино, вспоминали детдомовскую жизнь. После этих встреч у Матвея возникало непреодолимое желание поехать в родные места повидать дядю Егора и его жену Настю, младшего брата Бориса и других родственников, а заодно своего учителя Аркадия Николаевича Квасникова, которому было около восьмидесяти лет. Различные эпизоды детства и юности легкой грустью постоянно напоминали ему об этом. "Закончится этот спортивный сезон, тогда и поеду",- решил он после очередных воспоминаний и успокоился.
Анна поддержала мужа, когда Матвей сообщил ей о своем желании.
- А вы с Настей в это время съездите в Крым отдохнуть и набраться здоровья,- посоветовал он ей.
-Вот здорово,- обрадовалась она, прижалась и поцеловала его в щеку. Матвей обнял жену, почувствовал родной запах волос и подумал: "Насте четыре года, пора, наверное, и второго рожать".
В конце июня пасмурным днем Матвей отвез Анну с дочерью на вокзал к поезду до Симферополя.
-Слушайся маму и никуда от нее не отходи.
-Хорошо папа, я всегда слушаюсь маму,- пролепетала Настя. Матвей взял ее на руки, поцеловал в голову и опустил рядом с Анной, которая в это время с улыбкой смотрела на них.
-Как устроишься, сразу позвони,- напомнил он ей. Диктор оповестила об отправлении поезда до Симферополя . Проводница поторопила пассажиров, и Анна с Настей поднялись в вагон. Пошел мелкий дождик. "Дождь перед поездкой к удаче",- вспомнил Матвей народную примету, глядя на уходящий поезд.
На следующий день Матвей поехал на своем автомобиле "РАФ-4" в город детства и юности Азинск. Раньше дорога была вымощена булыжником, и маленький автобус добирался до областного центра "П" целых три с лишним часа. Поездки на соревнования были радостным событием, но тряска утомляла. Некоторым становилось плохо до тошноты. Хорошо, что водитель на полпути останавливался пообедать в районной столовой и пассажиры, выйдя из автобуса, разминали затекшие тела, разбредались по нужде на полчаса.
Теперь иномарка легко и плавно катила по асфальтированному шоссе. Матвей глядел по сторонам, узнавал знакомые пейзажи, а в памяти всплывали эпизоды детдомовской жизни, школьные товарищи. Вспомнил и руководителя танцев Нонну Степановну, которая однажды увидев Матвея во время игры, поразилась его ловким движениям, прыгучести и пригласила в танцевальный кружок.
-Ты же прирожденный танцор,- убеждала она его не единожды.
-Да ну, с девками танцевать,- отказался он категорически.
С легкой грустью вспомнил Юлю и подумал: "Где она, как сложилась ее судьба?" Подъезжая к городу, Матвей почувствовал легкое волнение. При виде Троицкого собора оно усилилось. "Москва",- вспомнил он дошкольный детдом и Сашку Бусоргина. Новый автовокзал находился при въезде в город. Аркадий Николаевич, как объяснили Матвею земляки, жил в деревянном доме сразу же за ним. Матвей остановил машину на широкой обочине напротив жилища учителя, повесил черную спортивную сумку на плечо, щелкнул сигнализацией и по узкой тропинке через небольшой зеленый лужок пошел к старому, запыленному домику в три окна. Подошел к калитке и постучал. Залаяла собака во дворе. Подождал, прислушался. В доме тишина. Шагнул к окну закрытому изнутри белой шторкой и побарабанил по стеклу. Шторка отодвинулась, показалась голова Аркадия Николаевича. Он посмотрел на Матвея, узнал, заулыбался и исчез. Вскоре раздался громкий со старческой хрипотцой знакомый голос: "Иду, иду". Засов щелкнул, калитка отворилась, и Аркадий Николаевич показался в проеме. Некоторое время они разглядывали друг друга радостно, улыбаясь. Седые редкие волосы на макушке, чуть гуще короткие с боков, белесые брови, густые рыжие усы, уши, с помятыми волосатыми мочками смешно торчащие по сторонам старили его, но молодо блестевшие синие глаза еще излучали энергию. Одет он был во фланелевую светлую в клеточку рубашку, штаны из грубой серой ткани на широких подтяжках и валенки с галошами.
-Сколько лет, сколько зим,- продолжая улыбаться, протянул он Матвею жесткую ладонь. Они обнялись, похлопывая друг друга по спине.
-Совсем ведь не изменился,- отметил Аркадий Николаевич, приглашая Матвея в дом. По деревянному настилу вдоль дома они прошли к входу, где около широкого в одну ступеньку крыльца за железной сеткой злобно лаяла и металась небольшая пегая собака с отвислыми ушами. "Фу, Полкан".- скомандовал учитель, но пес продолжал лаять, изливая свою преданность хозяину. Вошли в дощатые сени, потом в избу. Старой побелки русская печь занимала половину кухни. Справа у окна стоял покрытый измызганной клеенкой стол с различной посудой. Рядом газовая плита и старый холодильник "Бирюса". Прошли по скрипучим, истертым половицам в комнату и сели за стол. Откуда ни возьмись, появились две кошки. Одна черная мягко прыгнула на колени учителя, серая начала мурлыкать и тереться о ноги Матвея.
-Кошек держу. Лечат они меня. Лягут на больное место, и мне легче становится,- сказал Аркадий Николаевич, поглаживая по голове и загривку чернавку. Матвей согласно кивнул головой.
-Слышал я от наших общих знакомых про твою жизнь после того, как ты неожиданно бросил школу и уехал в училище. Знал, что не затеряешься. Матвей со скромной улыбкой снова покачал головой и спросил:
- Ребята с девчатами заезжают ли к вам?
- Некоторые ученики поначалу приезжали и заходили ко мне, а теперь их не вижу.
-Время идет, у каждого свои заботы,- ответил Матвей и добавил,- к тому же, по правде сказать, все ребята между собой звали вас Аркаша, а я Аркадий Николаевич потому, что всегда уважал вас.
-Спасибо Матвей,- с улыбкой ответил учитель. Встал, прошел на кухню и поставил на плиту закопченный неопределенного цвета чайник.
- Обедать будешь?-
-Спасибо, не хочу.
-Тогда чаю.
-Чаю можно,- согласился Матвей, оглядывая комнату со старым шкафом, зеркалом, не заправленной постелью на диване, этажеркой в углу. Под окном на полу стоял большой сундук. Напротив стола на стене с выцветшими обоями висел портрет пожилого мужчины в фетровой шляпе с большими усами.
-Это кто?- спросил Матвей.
-Мой отец. Всю жизнь проработал маляром. Я по его примеру тоже усы отрастил,- охотно ответил учитель.
- Надолго, ли заглянул?- тут же спросил он.
-Сейчас поеду в село к родственникам. Мимо вас не мог проехать не повидавшись. У них побуду дня два и обратно заеду к вам, может с ночевкой.
Они пили чай с печеньем, вспоминали поездки на соревнования. Потом незаметно Аркадий Николаевич стал рассказывать о себе. После твоего отъезда мы всей семьей уехали в Молдавию. Олег после школы поступил в медицинский институт в Одессе, закончил его и теперь работает хирургом. В начале девяностых в разгар перестройки я развелся с женой. Она полюбила другого мужчину и стала мне изменять. Обе дочери остались с ней. Я вернулся сюда. Живу один. Были у меня здесь женщины, но видимо из-за моего характера не прижились. Получаю нормальную пенсию. В прошлом году исполнилось мне восемьдесят лет, так еще две тысячи добавили, жить можно. До прошлого года летом рыбачил на Каме, ловил сомов. С Олегом я не имею связи. Он характером в мать и обижается на меня за то, что я ушел из семьи, не понимает в чем причина. Старшая дочь теперь живет в Казани. Звонила как-то, сказала, что у Олега конфликт на работе, и он скоро вернется сюда с женой. Младшая дочь живет здесь, но тоже не заходит, развелась и живет одна с ребенком. Замолчал, потом переспросил,- С ночевкой заедешь, значит?
-Конечно Аркадий Николаевич. У меня сейчас отпуск ответил Матвей, с уважением глядя на него.
-Вот и хорошо,- обрадовался учитель. Матвей поблагодарил его за угощение, взял сумку и пошел на выход. Аркадий Николаевич проводил ученика до машины и сказал: "Буду ждать".
Через час Матвей подъехал к родному селу. Вспомнилось раннее детство, старшие братья, дядя Егор с женой Настей и их сын Геннадий, Борис, который жил у дяди пока отец не забрал его к себе. Последний раз Матвей был в селе больше десяти лет назад, когда дядя Егор с разрешения Дарьи Семеновны в девятом классе отвез его на неделю погостить к себе домой. Вспомнил, как они с Борисом ходили по селу навещали родственников, но к отцу Матвей не пошел, да и брат не настаивал. Село изменилось, разрослось после банкротства совхоза. Соседние деревни обезлюдели, народ разъезжался, многие переселились кто куда. К этому времени в пяти километрах от села протянули нефтепровод, и появилась большая нефтебаза. В ней работало двести с лишним человек из села в пожарной части, военизированной охране, бухгалтерии, в гаражном комплексе, обслуживающем персонале.
Матвей расспросил людей на небольшой торговой площади в центре села, где живет Попов Борис и поехал по указанному адресу. Борис оказался дома. Он как раз шел с заднего двора к избе и, услышав стук в ворота, подошел со словами: "Кого еще несет ясным днем в рабочее время"? Матвей в тон ему ответил: " Попова Матвея ветром занесло". Радости встречи не было предела. Братья не виделись больше десятка лет, но сразу узнали друг друга, ибо были похожими словно погодки. Борис работал на нефтебазе в пожарной охране, сутки дежурил, двое отдыхал и сегодня у него был выходной. Он удивился росту Матвея, хотя считал себя высоким. "Поди, в баскетбол играешь"?- спросил он его.
-Не будем ждать всех, давай-ка выпьем за встречу,- сказал Борис и повел Матвея в дом. Собрал на стол нехитрую закуску: колбасу, сыр, огурцы, хлеб. Достал бутылку водки, открыл и собрался наливать. Матвей крепкий алкоголь не употреблял, поэтому заранее купил столовое красное вино "Каберне".- Брат, я водку не пью,- предупредил он его и открыл свою бутылку.
- Не употребляешь, так наливай вино,- с улыбкой ответил Борис. Они выпили, разговорились. Об отце даже и не вспомнили. За этим разговором Матвей узнал о работе брата, пчелах. Оказывается, Борис разработал свой проект двухэтажного улья. Медосбор каждое лето был не плохим. Проблему сбыта он решил со своим начальником. Каждый месяц прилетал вертолет по делам нефтяной компании. Летчики покупали мед по обычной цене и когда летали на Север или в Сибирь, то продавали оптом с выгодой. Жена Валентина работала уборщицей и дворником в школе. Старший сын Саша учился в восьмом классе, младший Вовка в пятом.
После недолгого застолья братья пошли коротким путем навестить дядю Егора с женой и Геннадия, который жил с родителями в другом конце села за запрудой. Гена работал шофером у нефтяников и ждал благоустроенную квартиру в кирпичном доме , который строился недалеко от хозяйства Бориса на пустыре. Жена Люба вела домашнее хозяйство, хотя имела профессию ветеринарного врача. По песчаной дороге, разговаривая о родственниках, которых оказалось половина села, они дошли до его дома. Дядя Егор с Настей уехал в райцентр. Во дворе их встретила Люба, жена Геннадия, и пригласила в дом.
- Будем с Борисом рядом жить,- сказал за чаепитием Геннадий и добавил,- Боре тоже могут квартиру дать, если он дом оформит на детей или на тебя Матвей. Матвей улыбнулся и ответил,- Я то, тут причем. На детей надо.
-Я уже это сделал, и заявление подал начальнику,- сказал Борис, встал и стал собираться, был конец рабочего дня.
Когда они вернулись домой, Валентина с ребятами прибирались во дворе. Борис познакомил Матвея с женой и детьми. Валентина сноровисто приготовила еду, пока мужчины разговаривали во дворе, а ребята смотрели телевизор. После ужина братья сели на скамейку возле крыльца. Матвей рассказывал о себе, Борис курил махорочную цигарку и слушал, иногда задавая вопросы. Табачный дым поднимался в прозрачный воздух и развеивался легким ветерком по двору. Изредка лаяли собаки. Почти стемнело и братья, наговорившись, пошли спать.
Утром Валентина с ребятами ушла в школьный лагерь труда и отдыха. Борис показал Матвею свою усадьбу и пасеку. Братья прощались в грустном настроении. В это время позвонила Аня и сообщила, что устроились хорошо, все у них нормально.
- Остался бы еще на денек,- попросил Борис.
- Надо учителя навестить, да и жену встретить с юга,- приврал немного Матвей.
Ехал в Азинск быстро, поэтому ни о чем не думал. Подъехал к длинному спуску перед городом и вспомнил, как ночью на телеге медленно и тряско съезжали вниз, потом ночевали на лугу при полной луне. Теперь иномарка вмиг домчала его до моста. Медленно проезжая по главной улице посмотрел на здание бывшего детдома и каменные ворота без дубовых дверей. Отметил, что двор стал маленьким. По знакомым и тоже узким улицам с современными дорожными знаками, различными магазинчиками с чудными названиями доехал до автостанции. Зарулил на площадку перед ней и по широкому земляному тротуару медленно докатил до самого дома учителя. Остановил машину прямо под окнами.
-Привет дорогой, привет,- радушно улыбаясь, сказал Аркадий Николаевич, когда распахнул калитку. Полкан со двора выскочил на улицу и принялся носиться вокруг них, радостно лая, то отбегал, то снова подбегал.
-Он только в загоне бешено лает, а на воле никого не трогает, ему набегаться надо,- успокоил учитель Матвея, пожимая его ладонь.
-Слушай Матвей. Давай съездим в магазин за продуктами,- попросил вдруг Аркадий Николаевич.
-Жду,- согласился Матвей.
На выход в город учитель надел камуфляжные зеленые брюки, ботинки, натянул синюю бейсболку. Опираясь на черную трость, вышел и захлопнул калитку, предварительно загнав собаку во двор. В магазине Аркадий Николаевич предупредил Матвея,- Ты у меня в гостях, поэтому я закупаю продукты и угощаю.
-Хорошо,- согласился тот.
-Пить чего будешь?- спросил учитель.
-Водку не пью, употребляю красное столовое вино "Каберне" или "Изабеллу".
Через час они сидели за столом, обедали и вели неспешный разговор.
-Я знал, что ты будешь играть в команде мастеров,- похвалил учитель Матвея,- а в высшую лигу не приглашают?
-Приглашали, да я отказался, мне и здесь уютно. И тут же спросил, - а вы про Юлю Шамову, что либо, знаете? Она ведь тоже здорово играла.
-Я надеялся, что она будет где-то в сильной команде играть, но ничего про нее не знаю,- невесело ответил учитель. Взял из тарелки кусочек рыбы и, разделив пополам, бросил кошкам. Матвей в задумчивости покачал головой, вспоминая сцены сенокоса, ночевку на сеновале и дальнейшие отношения с Юлей. Воспоминания взбудоражили душу и наполнили ее любовной тоской по тем временам.
-Давайте выпьем за спортивную школу и вас, нашего первого и лучшего тренера,- предложил Матвей, заглушая легкую тоску юности. Аркадий Николаевич налил треть стакана водки, добавил воды и сказал: - Ты заметил, я пью разбавленную водку. У меня инфаркт был, да еще поджелудочная железа барахлит. Изредка пью пиво, помогает от боли.
Выпили. Прихлебывая уху, Матвей посмотрел на учителя и вспомнил его мужчиной, который много лет назад ездил с ними на соревнования. Тогда у Аркадия Николаевича была энергичная походка. Ежик рыжих густых волос, гладко бритые щеки, прямой нос, мужественный подбородок, синие глаза привлекали к нему взгляды и внимание женщин. Матвей восхищался тренером, который за все годы работы ни разу не повысил на учеников голос, всегда был спокоен. И теперь он с благодарностью смотрел на него.
-Вот такая жизнь у меня,- промолвил Аркадий Николаевич и продолжил,- видишь, в каком доме я живу. Летом хожу в валенках, отопление печное, зимой дует во все щели. Мое заявление об улучшении жилищных условий давно лежит в Собесе. Наверное, скоро дадут однокомнатную квартиру в новом микрорайоне, жду не дождусь.
Потом поговорили о детдомах и воспитателях.
-Дарья Семеновна умерла. Мария Елисеевна жива, ей семьдесят три года. Живет на той стороне улицы. Завтра можешь сходить к ней, проведать, она будет рада.
Незаметно стемнело, было уже одиннадцать часов ночи и мужчины легли спать. На следующее утро Матвей, не завтракая, вышел от учителя и направился по адресу на ту сторону улицы к Марии Елисеевне. Она обрадовалась Матвею, усадила за стол, угостила чаем и все расспрашивала его о жизни. Матвей поразился ее внешности. Красота осталась, только морщин прибавилось, да волосы слегка поседели. Голос тот же завораживающий, а зеленые глаза искрились энергией. Мелькнула мысль о том что, наверное, у нее от мужчин не было отбоя в молодости.
-Вот и Василий Семенович умер не так давно,- с сожалением сказала она,- а некоторые воспитатели уехали к детям.
Матвей вспомнил, как дядя Вася учил его водить грузовик от одной картофельной кучи до другой, потом уже в десятом классе доверял рулить за городом. О судьбе детдомовских ребят и девочек она почти ничего не знала. Вспомнили они и загородные прогулки за клубникой, сенокосы на лугах около города и на реке Максанке. Но пора было уезжать, и Матвей попрощался с Марсеевной, которая всегда ему нравилась как воспитательница и как женщина.
Обратно Матвей ехал не спеша, изредка поглядывая по сторонам, любуясь дальними пейзажами. Через деревни и села медленно, сорок километров в час, как положено.
Нина Егоровна встретила его приветливо: " Я уже соскучилась. Хорошо, что ты приехал. Быстрее бы Аня с Настей вернулись".
- Им еще неделю отдыхать, только бы не перегрелись,- забеспокоился Матвей.
-И то правда,- согласилась теща, расставляя посуду на столе,- я помню с Анатолием Ивановичем, царствие ему небесное, были однажды на юге. Облака высокие, прозрачные и солнца не видно. Лежим на пляже, ветерок приятный обдувает, купаемся, читаем газеты. Часа три прошло, ушли на обед. После обеда у меня кожа покраснела, тело жжет. Анатолий меня сырой простыней накрыл, возился со мной до вечера. Я все удивлялась - солнца не было, а сгорела. Видимо какие-то лучи и через облака грели.
-Ветерок вас сбил с толку,- сказал Матвей.
Вдруг ни с того, ни с сего Нина Егоровна спросила: "Второго-то ребенка не собираетесь рожать"? Матвей удивился совпадению их желаний и ответил,- я об этом уже думал, но с Аней не успел побеседовать.
-Ну, вот и поговори с ней, двое детей это семья, а один считай полсемьи.
После обеда Матвей поехал проведать Виктора, поговорить о делах и заодно, о поездке в детдом. У Виктора в Азинске никого из родственников не было, поэтому он туда не ездил, хотя о детдоме остались хорошие воспоминания, а вот о жизни после детдома он не любил говорить.
Глава вторая.
После августовских спортивных сборов в сентябре у Матвея начались тренировки в зале. Настя начала ходить в садик, Аня на работу. Еще весной Анна подала документы с заявлением в приемную комиссию местного университета на заочное отделение педагогического факультета, чтобы получить высшее образование и тем самым укрепить свою позицию в колледже. Вступительные экзамены сдала успешно. У Матвея мысли о втором ребенке отошли на второй план - учеба Анны была важней. Зимнюю сессию Анна сдала на " отлично". Незаметно пролетела зима с длинными новогодними праздниками и снежным весельем. Весеннюю сессию она тоже сдала на "отлично" и перешла на второй курс. Команда "Темп" благодаря Матвею весь сезон лидировала и заняла первое место в своем дивизионе. Настя умела немного играть в шахматы, Матвей учил ее постепенно, не торопясь. В пять лет она нормально читала и писала, поэтому родители решили отдать ее в школу с шести лет. Сам Матвей по возможности участвовал в городских соревнованиях по быстрым шахматам и в блиц -турнирах, которые проходили в один день и не мешали основной работе.
В мае позвонил Аркадий Николаевич и сообщил, что получил однокомнатную квартиру. Дал адрес и пригласил в гости. Закончился учебный год, наступило лето, и Анна с Настей поехали отдыхать в Абхазию. Матвей отправился на родину, куда его постоянно тянуло. Новый микрорайон с несколькими пятиэтажными домами находился в трех кварталах от автостанции и Матвей без труда нашел дом учителя. Оставил машину во дворе, зашел в подъезд на второй этаж и позвонил в нужную квартиру. Звонок долго повторял одну и ту же мелодию модной песни и наконец, дверь медленно распахнулась. Аркадий Николаевич в той же клетчатой рубашке, брюках с подтяжками и в теплых шлепанцах стоял, широко расставив ноги. Кошки выбежали из квартиры. Он увидел Матвея и радостно улыбаясь, пригласил его: " Матвей, заходи, устраивайся". И, протягивая ему руку, спросил: " Один приехал"?
- Один, жена с дочерью в Абхазию уехали отдыхать,- ответил Матвей, пожимая жесткую ладонь учителя. Тут же он подумал: "Крепок еще учитель".
- С ночевкой?- с надеждой спросил Аркадий Николаевич.
- Конечно. Надо же новоселье отметить. Матвей поставил сумку на табуретку в прихожей, окинул взглядом квартиру и пошел в ванную комнату, совмещенную с туалетом. В ванне стоял тазик с бельем и какие-то коробочки. На веревочке и сушильной трубе висели полотенца. На полу между раковиной и ванной находилась песочница для кошек. Потом Матвей пошел на кухню, оттуда обратно в прихожую и наконец, зашел в большую комнату с огромным окном и дверью в лоджию. Портрет отца висел на самом видном месте. Большой плоскостной телевизор стоял на комоде. Стол посредине комнаты застелен новой цветной клеенкой с рисунками овощей. Знакомый диван с не заправленной постелью стоял у стены. В комнате было чисто и уютно. " Самому -то ему трудно прибираться,- подумал Матвей, а Аркадий Николаевич, словно прочитав его мысли сказал,- Патронажная сестра приходит ко мне три раза в неделю с продуктами и делает приборку. Не торопясь он носил еду из кухни и ставил на стол, сдвинув журналы на край. Потом достал бутылку "Каберне" и водку. Матвей открыл бутылку и налил полный фужер бордово красного вина. Учитель разбавил, как всегда водку водой и произнес: " Четыре года я ждал этого события и оно свершилось. Давай выпьем за квартиру и новоселье". После недолгой молчаливой еды Аркадий Николаевич сказал,- Сын Олег собирается на следующий год приехать на жительство. Там квартиру продаст, здесь купит. Работа в больнице есть.
-Как у вас с ним отношения?
- Никак. Может быть, в одном городе жить будем, так что-то измениться. С дочерьми не общаюсь, они сами не хотят. Аркадий Николаевич встал, шаркая шлепанцами, вышел в прихожую, открыл дверь и стал звать кошек. Они стремглав вбежали, видно проголодались. Снова сел за стол, кинул кошкам по кусочку рыбы и налил в стакан спиртное. Матвей тоже. Выпивали, закусывали, говорили до самой ночи.
На следующий день к обеду Матвей подъехал к дому брата. Во дворе его встретил Саша.
-Дядя Матвей! - обрадовался он. Подошел, по взрослому, протянул руку и на вопрос, где отец, ответил,- с пчелами возится.
- Ну давай подождем,- Матвей сел на скамейку и хлопнул ладонью рядом, приглашая того садиться.
- Как дела, какие планы?
- Закончил девять классов, поеду в Азинск поступать в лесотехнический колледж. Хочу лесничим быть, - ответил Саша, глядя серыми широко открытыми глазами на родного дядю.
-Хорошая профессия,- одобрил Матвей.
Появился Борис. Матвей встал, братья обнялись и сели на скамейку. Борис закурил самосад. Сашка в это время ушел в дом. Брат был под хмельком, но Матвей не обратил на это внимание.
- Чего Сашка решил в колледж?
- Поближе к дому, во первых. Ну и нравится ему эта специальность. Потом лес, грибы, чистый воздух, льготная выписка строевого леса для дома. Лет через пять будем новый дом ставить.
- Что еще новенького?
- Отец зимой помер на восемьдесят третьем году,- сказал брат.
- Всему приходит конец,- задумчиво отозвался Матвей, вспоминая, что все детство и юность Борис прожил с отцом и мачехой. Впитал в себя привычки сельского жителя: курение, водка по любому поводу, работа до усталости на сенокосе, заготовка дров на зиму, а теперь еще и пчелы. Для Бориса отец был все же близким человеком, а для Матвея пустым местом.
- Ты бы хоть курил меньше,- посоветовал Матвей, не напоминая об алкоголе, чтобы не обидеть его. - Пробовал бросить, да не получилось.
Затянулся и, выпуская дым в сторону, спокойно добавил,
- Знаю, понимаю про вред здоровью, но пока чувствую себя нормально, и разговоры об этом кажутся пустым звуком. Эти слова в душе возмутили Матвея и он сказал,
- Да еще выпиваешь безо всякого повода.
- Я ведь пью, как все.
- Дело хозяйское, - с сожалением ответил Матвей, понимая, что брат далеко ушел по алкогольному пути и разговаривать с ним на эту тему бесполезно.
- Хозяйство - то в порядке?- спросил он.
- Вроде бы,- отозвался брат,- ребята знают свои обязанности: Сашка матери по дому помогает, Вовка в магазин ходит. Я с пчелами справляюсь.
Бросил окурок в бочку с водой, встал и сказал, - Устал сегодня. Поехали к дяде Егору, потом на кладбище. Могилу матери покажу, заодно и отца.
Братья вышли со двора и сели в машину. Со своей улицы свернули на главную, идущую через дамбу большого пруда. Потом по песчаному переулку докатили до дома дяди Егора.
Дядя Егор что-то мастерил под навесом. Расстегнутая тенниска сырая от пота прилипла к спине. Стриженая наголо голова блестела от седины и влаги. Морщинистое лицо засветилось от радости при виде Матвея с Борисом. Увидав их, дядя сказал,- идите в дом, мы сейчас и крикнул в сторону огорода : "Настя! Гости приехали, заканчивай работу". Дома их встретила Люба. Геннадий был на работе. Она без суеты накрыла на стол и вышла во двор. Вскоре родственники зашли в прихожую. Дяде Егору было семьдесят шесть лет, он постарел. Настя тоже постарела, но выглядела моложе мужа. Поздоровались за руки со словами приветствия и сели за стол.
За едой обменялись новостями, попили чаю и братья собрались ехать на кладбище, которое находилось сразу за селом. Остановили машину около калитки. Мимо свежих могил прошли в старую часть заросшую ивняком и разными деревьями. Борис нашел сосну, на которой топором была сделана зарубка, уже затекшая смолой и показал могилу матери с обвалившейся потемневшей ото мха оградой из штакетника, заросшей сорной травой и кустарником волчьей ягоды.
-По этой зарубке и узнаю. Редко сюда ходим, времени нет совсем, - словно оправдываясь, сказал Борис. Лучи солнца освещали золотисто коричневую тонкую кору сосен, ветерок легонько качал верхушки деревьев. Было не так жарко. Переступая через сучья и гнилые деревца на земле заросшие травой, мимо могильных холмиков без оградок, вышли обратно к свежим захоронениям, и пошли к выходу. На могилу отца Матвей идти отказался.
-Жалко фотокарточки матери нет,- сожалел вслух Матвей, вспоминая далекое детство, когда он, держась за подол платья, ходил с ней по всей избе.
- Я у родственников все фотки пересмотрел, но ничего не нашел,- ответил Борис.
Солнце опускалось за лесной горизонт. Обратно снова ехали через дамбу. Вода большого пруда темнела в тени деревьев, здание заброшенного дома культуры сиротливо стояло на берегу, как памятник былого веселья.
-Эх, раньше кино крутили, и танцы были, и в волейбол на площадке перед танцами играли, - с сожалением сказал Борис.
- Что делать, теперь у каждого спутниковое телевидение, телефоны мобильные, в городах кинотеатры превратились в развлекательные центры с кофейнями, боулингом и всякими услугами населению, - отозвался Матвей, сворачивая на свою улицу.
Зашли во двор. - Баню истопить?- спросил Борис.
-Не надо, лучше поужинаем, поговорим, у тебя лишний повод появится выпить.
- Гостей надо угощать, это уж как водится,- ответил с удовлетворением брат.
На следующий день Матвей не заезжая к учителю покатил домой.
Глава третья.
В конце июля вся семья собралась вместе. Обменивались впечатлениями, строили планы на год. В августе Анна отвела дочь в соседнюю школу с гимназическим уклоном, где Настя прошла конкурсный отбор и была зачислена в 1 "А" класс. Матвей в это время был на сборах. Анна в конце месяца вышла на работу. Первого сентября Настя с мамой пошла в школу на день знаний. Погода стояла солнечная, линейки проходили на улице. Пока шли торжественные речи, и поздравления первоклассникам Анна посмотрела расписание уроков. В первом "А" классе по вторникам и четвергам последним уроком стояли шахматы, как предмет, развивающий умственные способности учеников.
На первом уроке учитель Евгений Иванович рассказал историю возникновения шахмат. Потом дети учили название фигур, как расставлять их на доске и как они ходят. Евгений Иванович заметил, что некоторые ученики быстро выполнили задание и спросил: "Кто из вас умеет играть"? Настя и еще один мальчик подняли руку. "Ну-ка сыграйте между собой",- попросил он и стал наблюдать за игрой. Через двадцать ходов Настя срубила у мальчика все фигурки, но долго не могла поставить мат одинокому королю. "Хорошо, молодцы",- прервал игру учитель. "Как твоя фамилия"?- обратился он к Насте.
-Попова Настя.
-А папа где у тебя работает?
-Он не работает, он играет в баскетбол в команде "Темп" и соревнуется по быстрым шахматам.
-Ладно, Настя, папа тебя хорошо научил, можешь на уроки не приходить, а в школьный шахматный кружок приходи обязательно. Научишься еще лучше играть.
-Хорошо,- согласилась Настя.
Команда Матвея снова возглавила турнирную таблицу после первого круга. Анна успешно сдала зимнюю сессию. В новогодние праздники, как и планировали, Матвей с Анной и дочерью поехали в Москву. Повезло с погодой. Стояли пасмурные теплые дни с редким снегом. С Ярославского вокзала на экскурсионном автобусе два часа ездили по городу. Особенно им понравился вид на стадион "Лужники" с высоты Воробьевых гор, где была остановка, и пассажиры пятнадцать минут гуляли по смотровой площади полностью очищенной от снега.
Потом проехали мимо территории "Мосфильма", болотную площадь, мимо дома Правительства и тут Матвея осенило. Он попросил экскурсовода остановиться там, где ближе всего к Красной площади. Автобус вскоре остановился на улице Воздвиженка. Семья Матвея вышла из автобуса, а вместе сними еще две молодых женщины и они пошли в сторону Красной площади по узким тротуарам, переходя переулочки, пропуская иномарки выползающие из них. Вскоре дошли до Александровского сада и мимо Кремлевской стены, мимо могилы Неизвестному солдату, мимо гуляющих повсюду людей добрались до Красной площади. Настя по пути постоянно останавливалась посмотреть то на дядю в форме белогвардейского офицера, то на дедушку "Ленина", то на "Сталина", то на охранников в форме стрельцов с секирами в руках около музея. На площади они гуляли целый час, пока чуточку не замерзли. Потом зашли в ГУМ, покушали в столовой на третьем этаже и после этого пошли устраиваться в гостиницу.
Поездка в Москву получилась удачной. Анна с Настей были в восторге. У Матвея чуточку испортилось настроение при воспоминании о стычке с милицией на вокзале и последующих грустных событиях.
Вторая половина зимы в повседневных заботах, загородных прогулках, соревнованиях, работе прошла незаметно. В весенние каникулы Настя играла за школьную команду на приз "Белая ладья" в городском турнире. По итогам соревнования она заняла первое место на своей доске, и старший тренер городского шахматного клуба сказал ей: " У тебя большие способности, приходи заниматься к нам после летних каникул, в сентябре".
Слякотный, теплый апрель, май с молодой зеленью пролетели быстро. Учебный год Настя закончила ударницей, и ее перевели во второй класс. Анна тоже перешла на следующий курс. Команда Матвея участвовала в финальных играх за переход в высшую лигу, но не смогла противостоять более богатым клубам и осталась в своей.
В июле Анна с Настей уехали в Абхазию к старым хозяевам, которые приглашали их приехать на следующее лето. Матвей уже не мыслил прожить июль без поездки к родственникам. В этот раз, не заезжая к Аркадию Николаевичу, он прямиком проследовал до села. У Бориса все было в порядке. Саша отучился на первом курсе, и теперь проходил практику в своем лесничестве. Вовка перешел в следующий класс и снова ходил в школьный лагерь. Высокая, круглолицая с пухлыми губами Валентина, глядя светлыми глазами на Матвея, жаловалась: "Пьет паразит. От сытой жизни что ли. До чего дошел. У него везде заначки. Идет в туалет трезвым, возвращается поддатым. Стыжу, ругаю его, а толку никакого. Что делать не знаю". Матвей сочувственно слушал ее, молча кивая головой. Он понял,- брат болеет алкоголизмом, и никто ему не поможет здесь кроме самого себя.
-Вот записываю мысли свои. Почитай, может, пригодятся, - вошел Борис в избу с толстой тетрадкой в руке. Матвей сел на диван, раскрыл тетрадь и прочитал: "Жизнь - борьба, а борьба это мучение. Лучшее лекарство от мучения - это смерть". Остальное было написано в том же духе.
-Что скажешь?- Борис взял тетрадь.
После некоторой паузы, недолго думая, Матвей сказал: "Мне кажется у тебя мало своих мыслей. Ты дополняешь классические высказывания великих людей или народные пословицы на свой лад". Борис многозначительно усмехнулся, сморщил потный лоб и рассказал: "Я показывал эти записи знакомому журналисту в Азинске. Он сказал, - никакая редакция не напечатает эти мудреные мысли. Выложи в интернет, там сразу дадут соответствующую оценку твоему творчеству.
- Правильно подсказал тебе журналист, выложи в интернет.
Борис чуть подпрыгнул, хлопнул тетрадкой по бедру и запел: "Нету, ах нету в деревне интернету". Потом сказал серьезно: "Где его у нас взять..... Может быть, ты брат дома знакомых попросишь выложить, у кого есть интернет".
- Боря, уж извини меня, но знакомые, прочитав твои записи, просто напросто откажутся это делать. Слишком они пессимистичны.
-Да, наверное, мои мысли не как у всех, никто их не понимает, но ведь в них есть какой-то смысл.
На обратном пути Матвей заехал к Аркадию Николаевичу без ночевки. За обедом рассказал ему про брата и его записи в тетради. Учитель подумал немного и объяснил: "У людей с хроническими заболеваниями, например гипертония, язва желудка, характер портится. Они раздражительны, недовольны и мысли у них становятся негативными. Недаром народная пословица гласит: в здоровом теле здоровый дух. И видимо в больном теле возникаю не здоровые мысли. В мою бытность студентом у нас гигиену преподавала женщина, которая придиралась к студентам и они ходили сдавать зачет по пять, шесть раз. Выражение ее лица было страдальческое, неулыбчивое. Оказывается, у нее в сердце был искусственный клапан. С братом твоим, судя по записям, творится тоже что-то неладное. Я подозреваю заболевание печени от частого употребления алкоголя. Ему бы обследоваться в больнице".
-Бесполезно. Жена с ним воюет. Я тоже пытался разговаривать на эту тему. Видимо каждому свое, - сказал Матвей и попрощался. - Спасибо Аркадий Николаевич за совет и обед тоже, поеду я.
- Спасибо тебе, что не забываешь меня, счастливого пути,- ответил учитель.
Глава четвертая.
Август прошел, как обычно, в заботах о новом учебном годе. В сентябре бабье лето выдалось на редкость долгим. Паутина висела на кустах и деревьях и колыхалась тонкими нитями на легком ветру. Физкультура в школах проводилась на спортивных площадках, детский смех и шум не умолкал до самого вечера. Никому не хотелось сидеть дома. У каждого подъезда на скамейках пожилые женщины сидели часами, мужчины играли в домино. Желтые листья на березах густо висели кронами.
В первую же ненастную ветряную погоду в начале октября за день листья на березах осыпались наполовину. В середине месяца пошли частые дожди и к концу деревья стояли почти голые.
Настя с удовольствием занималась в городском шахматном клубе, куда ее провожала Нина Егоровна. Дома упорно сражалась за доской с папой, и Матвей с радостью отмечал ее прогресс, изредка указывая на малозаметные ошибки.
Налаженный домашний быт благодаря Нине Егоровне, из года в год, повторяющийся учебный процесс, работа, тренировки ускоряли течение времени. Предзимье, январские каникулы с праздниками и крещенье прошли. Пролетела масленица с блинами, медом и сметаной. Весной снова городской турнир на приз "Белая ладья". Настя стала чемпионкой города в своем возрасте. Анна перешла на четвертый курс. Матвей был признан самым ценным игроком команды.
Еще в марте Матвей решил приобрести где-нибудь не далеко от города участок земли для строительства загородного дома. В мае он начал собирать сведения о продаже участков. Приезжал по объявлениям, но место ему не нравилось, все не то, чего ему хотелось. Во время очередной встречи в кафе Матвей попросил приятелей помочь ему в поисках деревни, желательно около водоема. В конце мая Евгений позвонил Матвею и сообщил адрес деревни в двадцати километрах от города. В первый же свободный день Матвей поехал туда. Погода стояла пасмурная. Ночью прошел дождь. От шоссе до деревни дорога шла по глинистому травянистому, местами заросшему мелким сосняком полю. Вездеход легко преодолел расстояние в два километра по размытой дороге. Деревня располагалась вдоль маленькой речушки, за которой сразу же начинался мелкий березняк, а потом сосновый лес. Въезд в деревню был с середины улицы. Матвей повернул машину вправо и поехал к дамбе, где на берегу пруда стояли два новых дома. Первый этаж у них был каменный, второй брусковый, обшитый строганной доской пропитанной олифой.
-Удачное место,- отметил Матвей. В огороде одного из них работал худой мужчина в белой майке, легких парусиновых ботинках, шортах и синей бейсболке.
-Добрый день,- поприветствовал его Матвей и подошел к изгороди. Мужчина воткнул лопату в землю, снял бейсболку и, вытирая платком лысину, тоже поздоровался. После короткого разговора Матвей узнал, что районная власть участки не продает потому, как деревня входит в зону заказника. В сосновом лесу находится большая корабельная роща охраняемая государством. - Вот смотри,- позвал дачник Матвея во двор. Там под навесом он показал ему сосновую тюльку десяти сантиметров в диаметре. - Подними, попробуй, - попросил он. Матвей, глядя на небольшой размер тюльки, хотел легко поднять ее, но она выскользнула из его руки. Мужчина рассмеялся. Матвей покрепче взял тюльку двумя руками и поднял, ощущая приличную тяжесть.
-Смотри у нее какие годовые кольца,- сказал дачник. Матвей поставил тюльку стоймя и увидел смолистые кольца по полсантиметра толщиной.
- Корабельная сосна. Отсюда вывозили ее на мачты, когда в Воронеже строили корабли первого Российского флота по указу Петра 1го,- с гордостью сообщил он. Матвей с некоторым удивлением воспринял эту новость и спросил: "Кто-нибудь из местных продает участки"?
- Я не знаю. Сходи в тот конец деревни, там есть заброшенные участки. Найдешь хозяев, то есть наследников, может, договоришься. Матвей поехал в другой конец деревни, по пути глядя на жилые домики перед которыми была скошена трава. Остановился почти в конце, вышел из машины и побрел на самую окраину, где стояли два полуразвалившихся серых от пыли дома, без ворот и изгородей, заросшие сорной травой. Последний участок имел пологий склон и переходил в неглубокий травянистый овражек. Матвей решил перейти на другую сторону овражка, чтобы посмотреть на деревню со стороны его будущего участка. Спустился почти до середины и стал вязнуть в сырой земле, чему очень обрадовался. "Стало быть откуда -то вода вытекает"!- возбужденно подумал он. Вернулся на твердую землю и пошел к началу овражка. И на самом деле из-под кочки вытекала сильной струей вода. Она растекалась по травянистому дну и в конце овражка ручейком впадала в речку. "Вот это да, родник"!- обрадовался он. Постоял, размышляя, где сделать запруду, чтобы образовался небольшой водоем для купания. " Теперь надо найти хозяев и попытаться купить участок"- с трепетом в душе подумал он. Быстро прошел к машине, развернулся, и поехал к мужчине в синей бейсболке, чтобы узнать адрес поселения, к которому относится деревня.
В поселковой администрации, куда Матвей обратился с просьбой, кому принадлежит участок в конце деревни Олинцы, ему объяснили, что хозяин работал в колхозе и давно помер, а наследники и не подумали оформить на себя дом с участком. По истечении определенного времени земля перешла в собственность администрации. Матвей написал заявление с просьбой продать ему участок земли в деревне Олинцы. Ушло много времени, пока землеустроитель определил размеры участка, в который вошел и овражек по настоятельной просьбе Матвея. Потом объявили конкурс, который Матвей выиграл, предварительно заплатив непонятный налог. После межевания и других нудных процедур Матвей, наконец, получил на руки свидетельство собственности на тот участок. Первым делом он за два дня выкосил траву около дома и половину участка. Потом полдня ходил и намечал, куда поставить дом, летнюю кухню и навес со столом для обеда, сарай для инвентаря, гараж и все так, чтобы двор был закрыт со всех сторон постройками. Баню, он сразу решил поставить около будущей запруды.
В следующую неделю Матвей составлял список необходимых материалов и подсчитывал стоимость. Было ясно, - строительство затянется не на один год. Нужны были два плотника и каменщик. Работы не початый край и Матвей не рассчитывал в это лето ехать в село к родственникам. "В следующем году Анна получит диплом, и тогда поговорим о втором ребенке, - подумал Матвей, сидя на крыльце старого дома, потирая мозоли на ладонях и любуясь своим овражком. Мысли перенеслись на будущую запруду, Вспомнился сенокос в такое же жаркое лето на речке Максанке, Юля и сеновал. Потом стал думать о том, что долго играть в команде он не сможет. Вите Коновалову он совсем не помогает, а ведь придется. Бизнес расширяется. Виктор открыл продуктовый магазин и планирует дальше развиваться. "Деньги должны работать",- повторял при случае Виктор известное изречение деловых людей. "Надо получать юридическое образование",- решил Матвей, встал и пошел докашивать участок. Вечером вернулся в город. Утром собрал необходимые бумаги и сдал в приемную комиссию университета. Виктор поддержал решение Матвея: "По крайней мере, у нас будет свой юрист, которому не надо платить деньги".
За деловой заботой прошел остаток лета. В августе снова спортивный лагерь и сборы. В сентябре несколькими днями проскочило бабье лето, погода испортилась, похолодало, и неожиданно в конце октября наступила зима. По выходным Анна с Настей ходили в городской парк кататься на лыжах. Когда Матвей был свободен они выезжали за город на базу отдыха и гуляли по тропе здоровья в сосновом лесу. Во время прогулки Матвею вдруг пришла мысль пригласить Аркадия Николаевича к себе в гости, чтобы тот посмотрел игру его команды. За неделю до игры он позвонил ему. Учитель, недолго думая, ответил: "Если на один день, то можно, а то кошки проголодаются".
- Я приеду за вами в день игры, утром,- пообещал Матвей.
Неделя пролетела и вечером, перед тем как ехать в Азинск, Матвей позвонил Аркадию Николаевичу и предупредил его о своем приезде. Раннее утро, зимняя дорога. "Настроение и впечатление совсем другие, не как летом",- заметил про себя Матвей, осторожно ведя машину на поворотах и спусках. В середине пути рассвело, и управлять машиной стало легче. В десять часов Матвей был у Аркадия Николаевича. Учитель уже был готов и через полчаса они покатили в областной центр. По дороге Аркадий Николаевич молчал, пил изредка пиво "Арсенальное" из полутора литровой бутылки. Спросил только: "Во сколько игра-то будет"?
-В шесть вечера. Переночуете у нас, а утром я отвезу вас на автостанцию, куплю билет на первый рейс до Азинска, - ответил Матвей.
Приехали к часу дня. Нина Егоровна встретила Аркадия Николаевича уважительно. После сытного обеда предложила ему лечь отдохнуть, но учитель попросил включить телевизор.
-У тебя какое амплуа?- спросил он Матвея.
- Я играю легкого форварда. По ситуации помогаю разыгрывающим защитникам.
- А другие игроки разве не защищаются?- с недоумением спросил Аркадий Николаевич.
- Защищаются, конечно. Да так уж по старинке в программках пишут "атакующий защитник". За час до игры Матвей привез учителя в спорткомплекс, провел его в спортзал и усадил на самое удобное место. Музыка, зрители в зале и на балконе, высоченные игроки обеих команд на разминке забрасывающие мяч в корзину одной и двумя руками сверху, поразили воображение Аркадия Николаевича, который всю жизнь тренировал детей. Матвей отличался от всех прыгучестью и забрасывал мяч сверху чисто, не касаясь кольца руками. Учитель смотрел игру, и бурные эмоции переполняли его, он вспоминал свою молодость, своих учеников, радовался за Матвея и подумал: "Наконец - то в городе появилась команда мастеров. Есть на что посмотреть".
Вечером на ужине обсудили игру, изменившиеся правила, поговорили о сборной команде СССР, о победе на Олимпийских играх в Мюнхене. Нина Егоровна предложила учителю выпить водочки, но тот отказался, настроение у него и без этого было приподнятое. Около полуночи легли спать, все вспоминали и вспоминали успехи Азинской спортивной школы, судьбы ребят, девочек, учителей, воспитателей и многое другое.
Утром на автостанции они попрощались. Садясь в автобус, Аркадий Николаевич поблагодарил Матвея и в конце сказал с легкой дрожью в голосе: " Матвей, ты сейчас самый близкий мне человек". Матвей заметил, на глазах учителя слезы.
Глава пятая.
Весной Анна снова сдала на отлично экзамены и получила диплом. Проректор по науке вел у них предмет "История педагогики". Он заприметил хорошенькую Анну и оказывал ей всяческое внимание в процессе учебы. После вручения диплома предложил ей перейти на работу в университет и поступить в аспирантуру. "Вам необходим карьерный рост, вы обладаете определенным талантом", - сказал он ей. Анна не ожидала такого предложения, ведь ей нужен был только диплом, а тут преподавание в университете, аспирантура, потом кандидатская диссертация, должность доцента, профессура. Голова закружилась у Анны от мыслей о карьере, которую она сможет сделать с помощью проректора. Она с потаенной радостью сообщила Матвею о возможности перехода на работу в университет. Матвей был не против этого.
Учебное напряжение схлынуло. Вспоминая разговор с Ниной Егоровной о втором ребенке, Матвей занимался любовью с Анной без предохранения. В конце мая она забеременела. В середине июня Анна с Настей уехала в полюбившуюся Абхазию к знакомой хозяйке, а мысли о переходе в университет и перспектива карьерного роста не давали ей покоя. Проректор дал на раздумья целое лето. "В августе вы должны перейти к нам на работу, если решите",- напомнил он ей при очередной встрече. Бескрайнее море с переливами волн от светло синего до темно зеленого с белыми барашками, мягкие лучи солнца, влажный теплый воздух с особым запахом тропических растений наполняли тело негой, снимали напряжение мысли. Анна беззаботно лежала на одеяле, и вяло думала о беременности, декретном отпуске, рождении ребенка, пеленках, кормлении. Все это затянется года на два, а то и три, появится лень, на работу не захочется, и будет она дома на подхвате у мамы, с друзьями и коллегами на концерт не сходишь, в кафе не посидишь. С такими мыслями проходил день за днем, и к концу отдыха решение о переходе в университет укрепилось у нее окончательно.
Матвей в это время закупил необходимые материалы для строительства, нанял троих толковых плотников и каменщика. В течение двух недель он помогал им заливать фундаменты, возводить первые ряды брускового дома, а когда убедился в том, что мужики работают профессионально и все идет по плану, тогда и уехал в июле на несколько дней в Азинск. Аркадий Николаевич встретил Матвея, как всегда, радушно с двумя кошками и котенком. Ничего не изменилось в квартире. На столе лежали журналы и газеты, стояли стаканы на подносе с цветными узорами. "Гармоничный хаос",- подумал Матвей, усаживаясь на свое место за столом.
-Что нового?- спросил он.
- Олег с женой в конце зимы приехал. Купил здесь квартиру, работает хирургом. Жена устроилась в сбербанк экономистом.
-Навещает ли он вас?
-Нет, не навещает. Один раз виделись по его приезду, поговорили и все. Сердится на меня, дескать, я семью развалил. А я не стал ждать, когда жена бросит меня и уйдет к другому мужчине, подал на развод первым, - тихо ответил учитель и грустно посмотрел на Матвея. Матвей понимающе слушал его и вдруг заметил озорной блеск во взгляде Аркадия Николаевича.
-Сноха, жена сына иногда заходит проведать меня,- сказал он повеселевшим голосом. Матвей удивился перемене настроения учителя.
-А знаешь кто у него жена?
- Нет, конечно.
-Юля, детдомовка с которой ты в одном классе учился!
У Матвея тревожно екнуло сердце. Он знал, что Аркадий Николаевич, ни от кого не слышал о любви Матвея к Юле, может только догадывался о том, что она нравилась ему, и поэтому удивленно сказал, - Вот так сюрприз!
- Конечно сюрприз,- радостно ответил учитель.
Чайник вскипел. Николаевич принес кофе, печенье, сахар в маленькой пачке.
-Какие планы у тебя на сегодня,- спросил он.
-Сейчас поеду в село, а завтра к вам с ночевкой, если можно,- ответил Матвей, хотя знал, что учитель только обрадуется этому.
-Да хоть неделю живи,- улыбаясь, сказал Николаевич и добавил,- Я Юлю приглашу в гости после работы, а про тебя ничего не скажу, тоже будет сюрприз для нее.
Во время чаепития Матвей возбужденно думал, мысли беспорядочно и тревожно метались в голове. Потом, поблагодарив учителя за угощение, он собрался и вышел на улицу. Серые облака высоко закрыли все небо, было пасмурно и не жарко. Матвей ехал в село и всю дорогу удивлялся и предполагал: "Вот так дела, даже и не подумаешь о такой встрече. Я то, уже совсем вычеркнул ее из своей жизни. Интересно как мы встретимся, о чем будем говорить, как она ко мне отнесется"?
В село Матвей приехал в половине шестого вечера. Облака превратились в тучи и грозили дождем. У брата в семье и хозяйстве все было в порядке. В коротком разговоре Борис сообщил ему о том, что Геннадий получил квартиру и предложил навестить его. Через двадцать минут они сидели на кухне нового жилища Геннадия. Люба накрывала на стол, а хозяин по известной традиции, поставил на стол бутылку водки, достал рюмки. Матвей водку не пил и поэтому отказался от угощения. Тогда Люба достала бутылку черемухи на коньяке. После ужина, отметив новоселье, изрядно выпивший Борис заторопился домой. Хозяева проводили гостей с пожеланием заглядывать к ним всегда. Дома Борис, как ни в чем не бывало, достал початую бутылку водки. Матвей сел за стол попить чаю. Валентина выпила одну стопку за компанию и вышла из кухни, чтобы не мешать братьям. Борис начал рассказывать о пчелах и пил рюмку за рюмкой, а Матвей думал о своем. Наконец брат опустошил всю бутылку и совсем пьяный, пошатываясь, встал, доплелся до дивана, лег, не раздеваясь, и уснул.
-Вот всегда так, пока не напьется, не угомонится. Хорошо, что не буянит, а сразу спать валится,- с облегчением и горечью в голосе сказала Валентина.
Вскоре Матвей тоже лег спать на веранде в кровать с пологом от комаров. Он лежал, заложив руки за голову, и пытался понять свое состояние. Сердце приятно ныло от мыслей о Юле. Вспомнились остальные девчата, которых он никогда не обзывал и не обижал, за что они его уважали. За окнами зашумел ветер, пошел дождь. Он стучал в стекла и по крыше веранды. Матвей снова вспомнил и явственно представил ночевку на сеновале, стук капель дождя по крыше, упругую девичью грудь Юли, неумелые поцелуи и ласки, которые тогда возбудили его, но он не осмелился на большее, хотя теоретически знал, что надо делать. "Эх, молодо зелено",- пришло на ум изречение.
У Бориса был еще один выходной, и он спал долго. Матвей встал, умылся и вышел во двор. Легкий прохладный ветерок, сырая трава, редкие серые рваные облака, низко летящие по небу, освежили его, и Матвей не торопясь стал прогуливаться. Он решил подъехать к учителю после обеда, чтобы не томиться в ожидании встречи с Юлей. Через полчаса он зашел в дом, брат еще спал.
-Чего ты ждешь, он может до обеда спать, садись, поешь,- предложила Валентина. После завтрака Матвей начал потихоньку собирать вещи в сумку. Он мысленно не торопился уезжать, но душа стремилась в город и он подумал: " Подъеду к Азинску, посижу на вершине горы, погляжу на речку и луг возле города, на Троицкий собор и окрестности. Потом поброжу по детдомовскому двору, вспомню наше детство, а там и время подойдет ехать к Аркадию Николаевичу".
В это время встал Борис, помятый со сна и вышел из комнаты в сени. Вернулся свежим и довольным.
-Уже собираешься?- спросил он.
-Надо ехать,- ответил Матвей, сообразив, что брат уже опохмелился.
-Остался бы хоть на денек.
-Не могу брат, еще к учителю надо заехать.
-Надо, так надо,- согласился Борис и, позевывая, снова вышел из комнаты. Вернулся с трехлитровой банкой меда.
- Гостинец вам. В следующий раз всей семьей приезжайте.
Братья обнялись. Матвей поблагодарил Валентину за прием. Вовка еще спал, Саша ушел рано утром в лесничество. Было десять часов, когда Матвей выехал из села. Порывами дул ветер. Облака рваными клочьями продолжали плыть по небу.
" Переменная облачность с кратковременными осадками,- вспомнил он прогноз погоды. Подъехал к городу к двенадцати часам. Остановился на вершине горы, вышел из машины и долго обозревал город с окрестностями, речку и луг, соседние холмы на которые ходили по клубнику. Потом завел машину, съехал вниз. В городе остановился напротив здания бывшего детдома, некоторое время смотрел в каменный проем, где некогда висели дубовые ворота, рядом большая калитка, а теперь пустота. Зашел во двор, мельком глядя на различные вывески. Посмотрел на вход в подвал с огромным замком и вспомнил случай, когда однажды летом погода испортилась, и сильный дождь лил почти сутки. Вода в Шинерке поднялась и мутным потоком несла оторванные сучья тополей, доски и мусор. Проем под мостом забило, вода поднялась выше берегов и потекла по тротуарам во дворы ближайших домов. Детдомовский двор тоже затопило, вода полилась в подвал и прачечную. Через несколько дней вода ушла, оставив слой грязи.
Завхоз Николай Степанович, почти двухметрового роста мужчина, спустился с фонариком в подвал, где хранился инвентарь, чтобы оценить ситуацию. Поскользнулся при входе в помещение, пошатнулся, уперся рукой на сырую кирпичную стену в том месте, где был выключатель. Коробка еле держалась на ржавом шурупе и развалилась. Ладонь завхоза замкнула контакты, и его пронзило током. Падая, он ударился головой о выступ стены, потерял сознание и растянулся замертво на грязном бетонном полу.
Матвей пошел дальше. Остановился около столовой. Опять вспомнилось: на полдник давали стакан молока и булочку. Матвей булочку совал в карман, а молоко пил маленькими глотками, смакуя вкус. Потом большим глотком допивал и, закрыв глаза , мечтал еще об одной порции, но добавки не давали. Однажды после полдника он зашел на кухню и попросил у повара тети Кати хоть полстакана молока. Она посмотрела на него внимательно, вспомнила, как он с другими ребятами помогал ей пилить и колоть дрова у нее во дворе, понимающе улыбнулась и подала ему небольшую эмалированную кастрюлю с молоком. Матвей растерянно смотрел на повариху, не зная, что ему делать, а она сказала: "Пей из кастрюли, сколько хочешь".
"Вот это да"!- удивился Матвей и приложился к молоку. Пил и чувствовал, как наполняется живот. Выдул половину, поставил кастрюлю на стол, поблагодарил тетю Катю и вышел. Хотел пойти поиграть в футбол на площадку заднего двора, сделал несколько быстрых шагов и остановился, молоко булькало в желудке. Он медленно дошел до широкого крыльца, сел и стал оглядывать двор с некоторой тоской, слыша азартные голоса ребят с площадки. Минут через пятнадцать встал и попробовал пробежаться, но не получилось. Снова сел. Через некоторое время встал и пошел посмотреть на футболистов, предполагая, что скоро сам сможет поиграть. Пока ждал, мальчишки в это время закончили играть, и ушли с площадки.
Матвей бродил по двору, вспоминал все до мелочей и дошел до скверика, где они с Юлей миловались. Постоял чуточку ни о чем не думая, и пошел торопливо к машине. Подъехал к дому учителя уже в четвертом часу, удивляясь тому, как долго он бродил по детдомовской территории.
Аркадий Николаевич ждал его. Он с утра сварил густую, жирную уху из сомятины. Не спеша сходил в магазин. Купил хлеба, красного вина и себе про запас две бутылки водки.
-Юля придет после пяти,- сообщил Аркадий Николаевич, довольно глядя на Матвея, после приветствий. Пока собирали на стол, разговаривали о том, о сем, раздалась мелодия звонка. Аркадий Николаевич поковылял к двери. Матвей встал и прошел в прихожую. Вошла красивая женщина. Матвей сразу узнал ее. Юля, увидев Матвея, остановилась. И, глядя на него широко открытыми глазами, вымолвила: "Матвей что ли"?! Аркадий Николаевич довольный встречей засуетился: "Давай Матвей ухаживай за дамой, а я на кухню".
Матвей и Юля смотрели друг другу в глаза, словно пытались понять состояние души и мысли каждого. Матвей со вчерашнего дня постоянно думал о встрече, старые чувства будоражили, он с любопытством разглядывал знакомое лицо некогда любимой девушки. Это же случилось с Юлей. Она взволновалась и покраснела от нахлынувших чувств. Замуж она вышла под влиянием постоянных ухаживаний Олега, которому обещали квартиру после женитьбы и никогда его не любила. Через мгновение юношеская любовь обоюдной волной накрыла их, они обнялись и слились в настоящем, взрослом поцелуе, возбудившем в них желание отдаться друг другу до такой степени, что они не заметили, как Аркадий Николаевич прошел мимо в комнату с кастрюлей ароматной ухи. Мудрый старик не удивился, он все правильно понял. Наконец влюбленные опомнились и прошли в комнату. Уха была разлита по тарелкам, черный и белый хлеб ломтиками лежал на чистом полотенце, Бутылка красного вина и водки стояла в сторонке вместе с бокалами. Матвей продолжал разглядывать Юлю. Она совсем не изменилась. Те же широко изогнутые брови, синие глаза с длинными ресницами без косметики, губы, слегка подкрашенные бледно розовой помадой с незаметными черточками в углах рта, на остром носике едва заметные морщинки. "Нам уже по тридцать два года",- вдруг отметил с удивлением Матвей.
-Давай Матвей разливай, отметим такую неожиданную встречу,- попросил Аркадий Николаевич, тоже возбужденный встречей детдомовцев. Матвей, предчувствуя что-то очень важное в этот вечер, сказал: "Аркадий Николаевич, дорогой извините нас. Мы с Юлей так давно не виделись, хочется о многом поговорить, можно мы с ней выйдем, погуляем, а выпьем потом".
-Конечно Матвей. Я то, с вами постоянно вижусь,- ответил учитель, понимающе глядя то на Юлю, то на Матвея.
Они вышли на улицу. Ветра не было, облака снова заволокли все небо, сумерки сгущались.
-Наверное, дождь будет,- сказал для начала разговора Матвей. Юля взяла его ладонь в свою руку, дрожащую от возбуждения, и легонько сжала.
-Куда пойдем?- спросила она. Матвей почувствовал ее волнение и без разговора направился через огороды в поле с густым, высоким разнотравьем. Там он снял брезентовую штормовку, которую захватил с вешалки у Аркадия Николаевича и постелил на траву. То, что им не удалось в юности из-за стеснительной неопытности, они сделали сейчас с возбужденным нетерпением: слились, не думая о последствиях. Мелкие, редкие капли дождя охладили обнаженные, горячие тела. Матвей с Юлей очнулись и еще некоторое время лежали, обнявшись, испытывая чувство удовлетворения. Потом неторопливо оделись, привели себя в порядок, обнялись и нехотя пошли обратно в незатухающем возбуждении. Уже почти стемнело. Дождик прекратился, слегка прибив пыль на асфальте. Около дома учителя они остановились.
-Матвей, не провожай меня, тут недалеко. Иди к Аркадию Николаевичу,- тихо промолвила Юля. Матвей подумал немного, сообразил, что так будет лучше и ответил,- Хорошо Юля.
- Олег знает, что я сегодня после работы зайду проведать отца. Сам то, он никогда к нему не заходит,- успокоила она Матвея.
-Я каждое лето приезжаю в село и к Аркадию Николаевичу, а завтра уезжаю.
-Приедешь только через год?
-Ради тебя можно и чаще,- ответил Матвей, обнял ее, поцеловал и, когда она уходила, долго смотрел вслед.
- Ну, что поговорили?- встретил его учитель.
- Да, Аркадий Николаевич, поговорили,- потрясенный близостью с Юлей задумчиво ответил Матвей. Он не ожидал такого доверчивого отношения Юли к нему в первую же встречу. Лежа в обнимку после божественного слияния она рассказала свою историю замужества и то, что часто думала о Матвее, об их юношеской любви, в которую она все время верила.
Матвей налил полный бокал вина бардового цвета, поднял его выше головы, посмотрел на свет, полюбовался розовыми переливами граней бокала и предложил: "За сюрприз"!
-Согласен!- ответил учитель.
Матвей выпил весь бокал вина и принялся за уху, уже остывшую, но очень вкусную.
- Долго еще играть в команде будешь?- спросил Аркадий Николаевич.
-Поступил на заочное отделение юридического факультета в университет. Получу диплом и, наверное, закончу играть. Может быть и раньше. Прибавление в семье ожидается, да и Виктору надо помогать, бизнес то расширяется.
Беседа затянулась, и мужики легли спать в первом часу ночи. Матвей, после душевного напряжения этих дней и выпитого вина, уже ни о чем не думал и быстро заснул.
Глава шестая.
По возвращении домой с юга, Анна целую неделю думала, как затеять разговор с Матвеем о том, что будущий ребенок будет помехой в ее карьере. И, наконец, решилась.
- Что мне делать Матвей? Новая работа, аспирантура, кандидатская, а тут ребенок,- с отчаянием спросила Анна.
-Дай подумаю,- ответил Матвей, застигнутый врасплох таким заявлением и, стал соображать: "Она предупредила меня о переходе на работу в университет, а об аспирантуре и кандидатской речи не было. Значит, она решила делать профессиональную карьеру. Значит, сделает аборт и прощай крепкая семья. Каждый будет жить сам по себе..... Не надо на нее давить, пусть выбирает сама, а я в том деле не советчик".
-Решай сама,- ответил он ей немного погодя и подумал про Юлю.
На следующий день Матвей уехал в деревню. Рабочие к этому времени возвели стены и поставили стропила. Он побеседовал с ними. Записал заказ на материалы и поехал в город, намереваясь поговорить с Виктором.
При встрече с другом Матвей рассказал ему о сложившейся ситуации в семье, и своем настроении переосмыслить это вне дома.
-Так что живи того сего, мешать не будешь,- посочувствовал ему Виктор.
Прошла неделя пока Матвей закупал материалы и отвозил их на стройку. Анна в это время сделала аборт. Операция прошла благополучно и к приезду Матвея она чувствовала себя хорошо. Матвей, а тем более Нина Егоровна, которая ничего не знала о состоянии дочери, не заметили никаких изменений в поведении Анны. Вскоре она подала заявление на увольнение из колледжа, в связи с переходом на работу в университет. Начальство университета было в более чем приятельских отношениях с директором колледжа, и вопрос о переходе быстро решился. В университете объявили конкурс на вакантную должность преподавателя кафедры педагогики, и Анна в августе вышла на работу. Матвей не удивился решению жены. Во многих семьях конфликт возникал на этой почве - жены не хотели быть домохозяйками, им нужен был социальный статус, реализация своих интеллектуальных способностей, на которое они имели полное право. Анна, конечно же, была умна, о чем говорили ее оценки во время учебы и красные корочки диплома. "Решила, так решила",- спокойно отреагировал на это Матвей. Но то, что Анна избавилась от беременности, изменило его отношение к жене, хотя внешне все оставалось как прежде. Настя увлеклась шахматами, выполнила второй взрослый разряд. Теперь она упорно сопротивлялась отцу за шахматной доской. Нина Егоровна души в ней не чаяла и частенько баловала. Матвей , когда надо было, возил тещу на кладбище к Анатолию Ивановичу, прибрать могилу, помянуть мужа. Она всегда плакала, ругала реформаторов с их оптимизацией и модернизацией, которая развалила завод мужа и тем самым погубила Ивановича. Но вскоре успокаивалась, забывалась в спокойной семейной обстановке и в целом была довольна жизнью. Так незаметно прошла осень у каждого в своих заботах. Новогодние праздники прошли с обычным весельем, разноцветными огнями, музыкальными вечерами, поездками за город на базу отдыха, лыжными прогулками. В середине января позвонил Геннадий и сообщил Матвею неприятное известие: Борис лежит в больнице с водянкой и подозрением на цирроз печени.
В перерыве между календарными играми Матвей, с разрешения тренера Вадима Викторовича, которого пригласили в команду после выхода на пенсию, поехал в Азинск. По приезду остановился около трехэтажного здания больницы и по морозному снежному тротуару прошел к входу. В регистратуре узнал, в какой палате лежит Попов, сдал куртку в гардероб, надел голубые бахилы, белый халат и поднялся на второй этаж. Брат лежал с закрытыми глазами под капельницей. Матвей, не отрывая от него взгляда , сел на краешек соседней пустой кровати и стал всматриваться в пожелтевшее, худое, бородатое лицо Бориса. Летом у него были длинные волосы, а теперь остриженный под машинку он походил на старика.
-Боря, ты меня слышишь?- обратился Матвей к нему. Тот открыл глаза, скосил взгляд в сторону Матвея и тихо ответил,- Слышу брат.
-Как самочувствие?
-Хреново, Матвей.
-Я сейчас поеду в село, завтра обратно, надо ли чего передать Валентине?