- Эй ты, просыпайся! - грубый оклик хлестнул по чутким ушам не хуже плети. Так умеют только тюремщики...
Опять? Опять ЭТО?!
Я медленно зашевелилась, чувствуя, как мурашки скачут по спине. Звякнули цепи. Забывшись, я беззвучно выщерила зубы и напряглась, приготовившись защищаться до последнего.
...Один был невысок, приземист. Вычурная сине-золотая форма викторианской стражи сидела на нем кое-как, провиснув на плечах и растянувшись до предела на пивном брюхе. Другой - совсем молодой шакаленок, сутулый и худой. Третий - начальник караула, напоминал бочку с усами. Именно из-за его похоти я и попала в Альман-Рив, геликонскую тюрьму.
Они насиловали меня, казалось, целую вечность... Я уже не могла вырываться или кричать, плакать. Просто мечтала умереть.
В тот день во мне проснулась моя сущность.
Когда мучители вернулись на закате продолжить "веселье", смерть ждала их, вздыбив серебристую шерсть на загривке и оскалив приличный набор зубов. Потом это дело назвали "резней в застенках" и отнесли к разряду загадочных...
- Окочурилась что ли? Давай просыпайся! Рэд, тут девка того, кажись! - забеспокоился он, подзывая второго.
Но я уже отогнала ужас непрошеных воспоминаний. Sheit*, да я чуть не завалила дело! Хороша же была бы, если бы набросилась на сектантов раньше времени.
Теперь главное - состроить тупую физиономию и притвориться, что только что очнулась.
- Ах... Что со мной? - слабо просипела я, повиснув на цепях умирающим лебедушком.
Сектант шумно выдохнул и перестал тыкать мне под нос факел, разглядывая лицо:
- Все в порядке, Рэд!
- Урод, я тут из-за тебя чуть штаны не обмочил! Нас же прибьют, если хоть одна баба окочурится! - пришел сердитый ответ.
Какое, однако ж, строгое начальство.
Наконец, сектанты отошли проверять самочувствие остальных девиц и оставили меня в покое.
По всей слышимости, те чувствовали себя великолепно, раз могли издавать такие душераздирающие трели: "Мамочки-и, где я?!" или "А-а-а, всех порешу-у! Выпустите!".
Ага, как же, отпустят. Этим некромантам каждая юбка на счету.
Я осторожно подергала свои кандалы. Крепко сидит, зараза! Да и поза любима всеми злодеями: приковать девицу к сырой стене за белы рученьки и стройны ноженьки, а для пущей красы еще и цепи рядом подвесить, чтобы бренчали. Только вот рот заткнуть сектанты не догадались, а зря...
Под высокохудожественные завывания пленниц я, от нечего делать, стала воскрешать в памяти тот "замечательный" день, когда я и согласилась на это дело... Сглупила, короче!
- Мама, гляди, эльфа идет!
- Она человек, милая.
- Нет, эльфа, эльфа! - упорствует дитя.
Я стояла на другой стороне улицы, но слух донес до меня этот нехитрый диалог, заставив вздрогнуть.
...- Какая смазливая девка попалась, прям эльфийка! А волосы! На рынке с руками оторвут парик из таких. Неплохо заработаем, Ринкис! Да побольше режь, не жалей, еще отрастут!
Да, волосы действительно отросли заново, даже длиннее. Правда, неровными прядями - так, как когда-то их торопливо и жадно отрезала рука стражника. А вот душевные раны затянулись очень нескоро... Я до сих пор трясусь от ненависти, завидев темно-синий с золотом мундир викторианской стражи, хотя прошел уже год.
Но, сама того не подозревая, женщина ошиблась. Я и не человек - стихийный оборотень.
Для тех, кто не в курсе: в отличие от обычных, стихийные оборотни меняют свою ипостась не тогда, когда приспичит. Мы привязаны к ночи - от заката до рассвета я имею облик волчицы ростом со здорового теленка. И - какое безобразие! - вполне контролирую себя в этой ипостаси...
Фарлим был из тех напыщенных провинциальных городков, что с виду очень правильные, чистенькие, тихие, а на самом деле гадюшник с какой-нибудь мерзостью, тщательно скрываемой от королевских чиновников.
Тут, например, ежедневно начали пропадать молодые девушки. И богатые, и бедные, и красивые, и не очень.
- А может они просто сбегают? - предположила я, неспешно потягивая вино. Светлоэльфийское "Лиллиталь", довольно редкое и дорогое.
- Сбившись в общее стадо, еще скажите! - негодующе подскочил в своем кресле градоправитель Феррин.
Юморной дяденька...
- А мне почем знать, я человек приезжий, - увильнув от ответа, я втихаря подлила искрящийся золотом "Лиллиталь" в свой сиротливо опустевший бокал. Феррин маневр заметил, налил себе капельку вина для вида и отставил бутылку на другой конец стола, где я не могла до нее дотянуться. Мне осталось только поскрежетать зубами.
Моя аудиенция у градоправителя длилась уже три часа в его домашнем кабинете. Все это время Феррин паниковал и жаловался мне на королевскую канцелярию, которая только и ждет случая вцепиться в фарлимскую казну, словно я была самим Диомидом Третьим. Реальных сведений про исчезновения было мало, и все они сводились к тому, что девушек нагло похищают где ни попадя: отошли ли они в нужник или сдуру забрели в темный переулок.
- Вдова Кантан говорит, что ее тоже пытались похитить, - произнес градоправитель, страдальчески взирая, как я с очаровательной улыбкой приподнялась со своего места и цапнула бутылку "Лиллиталя". А что? Если хозяин жмотится, гостю все приходится брать самому.
- И?
- Увидели ее в лицо и сбежали, - кисло продолжил Феррин.
Едва не подавившись пирогом, я аж захрюкала от смеха. Местную легенду, госпожу Кантан, содержательницу трактира "Три корочки" знали все, даже приезжие. Мощная, дородная Розелин Кантан производила незабываемое впечатление, когда возвышалась над стойкой трактира и строила глазки посетителям, изредка посылая воздушные поцелуйчики. Кое-кому доставалось и зрелище щедрых форм вдовы, правда эти "счастливчики" почему-то искренне скорбели о смерти господина Кантан. Представляю, что испытали бедные похитители!
- Кантан рассказала, что они были одеты в черные хламиды с медальонами на груди.
- Сектанты, - развела руками я. А что еще Феррин хотел услышать?
- В Фарлиме никогда не было сект! - схватился за грудь градоправитель.
- Сердце с левой стороны, - осторожно подсказала я.
Феррин спохватился и переложил руки.
О да, сектанты - это моя специальность... С минут десять втолковав градоправителю, что фанатики как крысы бывают везде и всегда, я откланялась, забрав аванс.
Из дома пришлось уходить инкогнито, накинув плащ. Феррин не хотел, чтобы кто-то знал, что градоправитель докатился до найма вольного охотника. Со скидкой на мои абсолютно седые волосы, выглядывающие из-за капюшона, я казалась костлявым стариком.
Должно быть, у Феррина частенько бывали такие темные личности, так что на меня не обратили особого внимания, и я вернулась на постоялый двор до наступления темноты - мне что-то не улыбалось превращаться посреди улицы...
Хм, вас интересует, как же все-таки я попала к сектантам? Sheit, да легче легкого! Правда, пришлось изменить своим принципам и, приодевшись в пышное платье с кружавчиками, бантиками, розочками и прочими пыточными устройствами, побегать с дебильной улыбкой по темным улочкам города.
Пару раз дав по мордасам желающим познакомиться, я таки добилась своего - сектанты накрыли меня где-то через часика два, "бесшумно" появившись сзади и тюкнув меня по затылку. Я, конечно, почуяла их гораздо раньше, но это уже мелочи.
...А потом случилось то, чего я уже давно ждала - так называемый осмотр добычи. Думаю, что больше в Фарлиме и окрестных деревеньках не осталось ни одной девушки. Все они были здесь, в подземном логове сектантов.
Откуда я знаю про подземелья? Ну, это уже классика! Да и затхло, сыро тут...
Ошалев от ужаса при виде трех мужчин в черных одеждах со знаком некромага - белая кисть на скалящемся черепе - молодки заверещали еще сильнее. Истерички! Мои уши-и-и...
Один из некромагов, с пронзительными белесыми глазами, как будто видящими насквозь, поморщился и лениво махнул рукой. Нас обдала удушливо-горячая магическая волна, лишая голоса. Елки-палки, а меня-то за что?
Благословенная тишина для моих свернувшихся в стручок ушей.
Теперь сектанты могли неторопливо разглядывать узниц, о чем-то переговариваясь.
Так, голоса лишили, а как же мне обратить-то внимание на себя, красивую? Задание выполнять-то надо...
Когда очередь дошла до меня, я постаралась сделать зверское лицо (это не трудно, стоит только вспомнить тюрьму Альман-Рив) и метко плюнуть в самодовольную рожу белоглазому - печенкой чую, он здесь главный злыдень.
По тому, как встрепенулись остальные мужчины, я поняла, что печенка не ошиблась. Радости, впрочем, это не прибавило. Белоглазый хищно осклабился:
- Эту самой первой!
Ну вот. Разыграно как по нотам. Сектанты продолжили обход, а я склонила голову, скрывая торжествующую усмешку.
Ближе к закату пробил мой смертный час. Два сектанта освободили меня и повели под аккомпанемент завываний фарлимок по длинному коридору, освещенному тусклым светом факелов.
В конце концов мы оказались в полутемном зале с витыми колоннами, багровой драпировкой с черепушками (скромненько так, но со вкусом) и изображением какой-то страшной, как моя жизнь, демонической хари с рогами на стене. Духовный лидер секты, не иначе, - впечатлилась я.
Весь зал окружало множество младших сектантов-послушников, явно пришедших поглазеть на мое торжественное убиение. Вон уже готова традиционная лежанка с цепями и ритуальный кинжал с огромной чашей, в которую соберут мою кровь. Нет, я наверно пособия для начинающих сектантов писать начну - "Как разнообразить ритуальные убийства и не быть банальным".
Меня уложили на жертвенный стол, обмотали цепями, а белоглазый злыдень в это время толкал какую-то проникновенную речь про бессмертие, власть над всем миром и тэ дэ и тэ пэ. Ну почему все сектанты одинаковы? Нет чтобы ратовать за защиту окружающей среды, например.
Один...
Белоглазый подошел ко мне, ехидно улыбаясь.
Два...
Взял в руки кинжал, хищно блеснувший в свете факелов.
Размахнулся...
Три!
И весь мир брызнул осколками бытия, поплыл, заключив нас в сиреневый кокон, искрящийся от вбуханной в него магии.
А теперь можно снять и поднадоевшую маску.
Одним слитным движением поднявшись с лежанки, словно не заметив оков, я увернулась от удара:
- Ну здравствуй, зрящий Нивон.
Он отшатнулся, еще не осознав произошедшего. Конечно, неприятно, когда твои способности не действуют...
Хоть это и был первоязык, зрящий должен был понять - ''Синевра Серебряная Звезда пришла забрать твою жизнь''.
Белесые глаза расширились. А больше Нивон ничем не выдал исконного страха зрящих перед нами, Вестниками смерти.
- Ты не прошел испытание, польстившись на Чашу Нэили. Ты умрешь.
- Не-ет!
Когда развеялся странный кокон, сектанты увидели лишь пустую лежанку и погнутый кинжал. Но никаких следов жертвы, магистра Нивона или Чаши.
Золотая Чаша, принадлежавшая когда-то первовампиру Нэили, Матери Детей Ночи, отправилась в небытие - не нашлось еще во всем мире существо, достойное владеть ею.
Не, ну я понимаю, что бессмертия всем людям хочется, но все-таки... Сколько ж кровавых рек пришлось бы пролить в эту Чашу! Боюсь, что юными фарлимками Нивон бы не обошелся. Глупый... хоть и зрящий.
Когда-то Сестры создали зрящих как Поводырей людей - они обладали всеми тайнами стихий, мудростью, магией. Но зрящие только подтвердили истину, что слишком большая власть портит человека. Они зарвались.
И наконец Сестрам это надоело. Тогда появились мы... Три полубога, называемые в людских легендах то палачами, то судьями, то Вестниками смерти, выходящими из ниоткуда и уходящими в никуда...
Синевра Серебряная Звезда.
Райден Ночная Мгла.
Карон Мстящий.
На поляне неподалеку от Фарлима, ярко освещенной лунным светом, стояло трое.
- Ах, люди, люди... - покачала головой та, которую иногда называют Пресветлой.
- Ну что, Илленариэнна? Все зря! Пропал твой птенчик Нивон, встал не на тот путь, а я опять выиграла спор, - весело рассмеялась другая.
- Только на этот раз, - поправила Сестра и повернулась к той, что молча стояла, запрокинув сереброволосую голову и смотря в ночное небо. - Как все прошло, Синевра?
- Как обычно, ntae*, - бесстрастно поклонилась одна из трех Вестников. - Всегда приятно примерить на себя чужую жизнь...